(6.08.2020)
Олеся, специально будто, пропала из дома с самого раннего утра, давая еще один шанс своей подруге подумать. Но решение не подлежало изменениям. В восемь утра, Вероника проснулась, снова, от неизвестных ей -трепетания сердца и ощущения приближения смерти. Предпринимая попытки игнорировать этот прекрасный букет чувств, она уткнулась в ноутбук. Как по велению судьбы, она нашла квартирку в максимально отдаленном районе (от этой квартиры). «Тут меня — точно не найти!» — уверенно прозвучало в голове. Да. Конечно, это край города, мало автобусов, но зачем ей это? У нее есть деньги, у нее работа на дому и существует такси, так что — все прекрасно! Магазины рядом, всё нужное близко — самое то! С уверенностью, она позвонила хозяину. Тот — с радостью, согласился на раннюю встречу. Через час зеленоглазая уже смеялась с хозяином квартиры, прямо у подъезда, возле которого разрослась вишня и типичные кустики, подрезанные с заботой. Второй этаж и — в окна стучались ветви вишни, что, осторожно, преподносили свои красные ягодки прямо к окошку. Однокомнатная, светлая квартирка, с балконом, приличной, по размерам, кухней и просторным залом. Не люкс, конечно. Отличается от квартиры Солнцева в разы, но женская рука и генеральная уборка изменит положение. А хозяин — приятный, белокурый старик лет семидесяти, не растерявший разума и адекватности, согласился на все изменения. Условие одно — оплата наличкой или на карту — каждого десятого числа. Он вручил ей ключи, получил деньги и уехал на такси, с улыбкой махнув на прощание из авто. Вероника, не разглядев квартиры особо, ринулась обратно в старую квартиру. Хотелось ночевать — уже этой ночью — тут! Грузчики согласились помочь в 19:00. Вероника собирала свои вещи и раскладывала их по коробкам, которых оказалось немерено — на балконе. Иногда ловя, снова, приступы неизвестной ей дрожи и трепетания сердца. Закинувшись лошадиной дозой успокоительного, она продолжила все складывать, умоляя Бога об одном: чтобы Олеся появилась дома не раньше девяти вечера. Множество коробок, убогих пакетов. Все рвалось, падало из рук, раздражало девушку. Она неимоверно торопилась и нервничала, приговаривая: «Пожалуйста, приди к девяти вечера, прошу!» Собирая, разбирая, перекладывая, она резко осознала — половина ее вещей глупый хлам, и он ей не нужен в новой жизни! Так к чему же брать это всё в новую жизнь? Да к черту! Ноутбук, телефон, документы, вещи. Всё остальное — память, которая ей не нужна — милые вазы, глупые фигурки, подаренные Олесей, и подобный хлам — пусть остается у той, что дарила его.***
Мужчины подъехали чуть раньше (ах, вот это исполнительность), чудо! Трое мужиков быстро все сложили в свой грузовик и отчалили на нужный адрес, обещая дождаться девушку. Брюнетка прикрыла за ними дверь, а сама, быстро начеркала что-то на листе, положила, аккуратно, рядом ручку и прокрутила ключ в скважине два раза. Ключ упал в почтовый ящик. Это всё — так напомнило уход Вероники от Аси, что снова зеленоглазую затрясло и заставило притормозить у скамьи, перед такси. Мужчина за рулем не сдержался и решил помочь побледневшей девушке дойти до авто. — Может, вам в больницу? — с волнением в голосе, озвучил он свою мысль. — Нет-нет, я знаю, что это и умею справляться с этим. — прошептала она и откинулась на спинку, прикрыв глаза. Голова кружилась, стало невыносимо душно и горло снова — будто кто-то сжал. Еще чуть-чуть, еще одно слово, мысль, и она заревет, прямо при мужчине, что нервно поглядывает, через зеркало, на нее.***
В 20:00 на телефон Олеси пришло сообщение:Вероника: «Всё, что осталось в комнате, можешь выкинуть, я это не заберу уже больше.
Ключи в почтовом ящике. Пока»
Олеся, игнорируя Марата, что не обращая внимание, продолжал рассказывать про свой неудавшийся брак, быстро напечатала ответ.Олеся: «Ты куда?»
Вероника: «Я съехала. На этом всё. Прошу не доставать меня.
Справляйся сама, ты девочка большая. Если что, обменяешь айфончик на деньги. Денег с меня не проси.
Кстати, у тебя есть две недели чтоб вернуть посылки обратно и получить за это деньги. Хотя, зачем я это пишу, да? Ты разберешься сама»
Олеся: «Прям уезжаешь?»
Вероника: «Съехала уже»
Олеся: «Ок. Удачи. Поки»
Вероника: «Ксюше я напишу сама»
Олеся: «Я не собиралась писать Ксюхе, что-то расхлебывать за вас двоих.
Мне это — на хуй не нужно. Бай-бай, детка»
Вероника: «Бай)»
— Эй, ты че? — голос Марата вытащил ее из вихря мыслей. — А? Да-да, рассказывай. — закивала Олеся. — Ага, ну и короче, она тупо слила меня, она оказалась шл… Марат не обратил внимание на поникшую подругу, кожа которой перестала, вмиг, даже сиять, несмотря на хайлайтер. Губы были уже не прокрашены красным, она съела всю помаду за время короткой переписки. — С-сука-а… — громко произнесла она, перебив Марата, что распинался и сразу затих. — Чё такое? — Я пошла, пока! — бросила на прощание, не дождавшись ответного «ну, пока», она на каблуках поскакала куда-то, из двора. — Ты куда?! — крикнул парень, удивленно таращась на нее. Та ничего не ответила. Она, куда-то стремительно бежала и — не желала никого слышать. Ключи в почтовом ящике были. Она открыла ими дверь и зашла сразу в комнату подруги, которая показалась холоднее, чем всегда. Какая-то невзрачная, непривычно пустая. На подоконнике оказались все фигурки и пара ваз, что были подарены Олесей Веронике. И лист бумаги, на котором было написано:«Прости, что так вышло. Мы разные и я осознала это поздно. Я много терпела и больше не могу.
Ксюше я не пара. Я поняла, что жить от встречи до встречи не готова, а ты — способна и готова. Из-за близкой нашей дружбы мне придется видеть и Ксюшу, а я не хочу.
Мне лучше исчезнуть для вас всех.
Не тревожь меня, прошу»
Темноглазая села на кровать, сжимая записку пальцами. Долго сидела и разглядывала каждую буковку, а потом бросила бумажку вверх и вышла из комнаты. Без слез, она спокойно села на кухне и закурила. Хотелось ли ей вообще плакать? Способна ли она на это, когда теряет подругу? Никому этого никогда не понять. Ни проронив и слезинки, она так ляжет на кровать и потратит много часов на переписки с какими-то девушками и парнями, лишь бы не ощущать уколы одиночества в бок. Лишь бы не ощущать холод, что окутал просторную квартиру сразу же, как только съехала отсюда брюнетка.***
Ветхое трёхэтажное здание пряталось среди домов побольше, как крадущийся кот, дом установился посреди узких дорожек для авто, в куче зелени вокруг. Окна новой квартиры выходили на зеленую поляну с деревьями, там выгуливали своих собак умиротворенные хозяева. Августовские лучики ласкали листву, лица людей, что морщились от света. Огромный клен стоял у подъезда, тянулся вверх, уже покрывшись осенней позолотой. Тишина, свежий воздух... Зеленоглазая стояла несколько минут у крыльца, разглядывая забавно раскрашенные в радужные цвета ограды и лавки, прежде чем зайти в свою новую квартиру. В 22:00 Вероника делала одновременно всё — отмывала шкаф и раскладывала там вещи, отмывала ванную и раскладывала там свой скромный гигиенический набор. Она решила — большинство оставить, все-таки — Олесе, ей нужнее (она любительница этого мыльного хлама). Время было четыре утра, когда пришел курьер с едой и Вероника, устало улыбаясь, оплатила доставку, смахнув прядь волос со лба. — Поздновато для уборки. — решил заговорить первым парень. — В квартиру въезжаю. — ответила она и задумалась: «с чего он взял, что я убираюсь?» а потом заметила, что сама стоит в длинных огромных желтых перчатках, держа в резиновой руке банковскую карту. — А-а, ладно, удачи Вам! — на прощание сказал парень и быстро побежал вниз по лестнице. Она закрыла дверь за ним, опустила пакет на пол и развернулась. Широкий прямоугольный коридор, ведущий прямо — в зал, а справа — туалет, ванная, дальше — просторная кухня и лоджия, вход в которую есть и в зале. В светлых бежевых тонах кухня, ничего лишнего, никаких крючков для половников, никакой вони старья, никаких огромных дубовых столов. Только один хрупкий, небольшой светлый столик и два стула у стены, а напротив — рабочие поверхности, плита и холодильник. Полупрозрачные шторы в пол, подвязанные шелковой лентой, а за окном, не заполненная хламом, чистая лоджия, прекрасное летнее утро, что обещает быть спокойным и счастливым, хоть осталось совсем немного до осени. С пакетом еды она вошла в зал, что представлял из себя прямоугольник. На стенах бледно-серые обои, лоджия, вдалеке, скрыта за шторами блэкаут, цвета песка. Такого же оттенка пушистый ковер, что напоминал ковер Ксюши в ее зале. Диван, кофейного оттенка, у одной стены, напротив -широкий, большой телевизор, тумба из светлого дерева и журнальный столик, молочного оттенка. В одном углу, у двери, белый шкаф, в другом — у лоджии — компьютерный стол, что так и жаждет узнать: когда же на него поставят ноутбук и начнут работу. Девушка придвинула к себе журнальный столик, включила телевизор и тот, тихо, стал что-то бормотать. Она зашуршала пакетом, достала оттуда множество контейнеров и откинулась на спинку дивана, закинув ноги на тот самый столик. Она свободно вдохнула и принялась есть, смотря какой-то фильм, что был уже на середине сюжета. Яблочный сидр быстро расслабил девушку- в семь утра она уже крепко спала, сжавшись в комочек на диване.***
В 17:00 с номера Вероники на номер Ксюши пришло сообщение:«Не ищи меня. Я просто устала- жить от встречи до встречи. Это всё не для меня. Удачи. Верну пятьдесят тысяч, извини, съезжать — дело дорогое. По поводу квартиры- звони Олесе, она осталась там. Прощай»
Номер Ксюши, ее аккаунты, во всех возможных соц.сетях, оказались в Черном списке, тут же. Стало еще свободнее дышать.Вероника: «Я ушла от нее. Съехала»
Иван: «Что, бл?)»
Вероника: «Я серьезно, я съехала. Везде заблокировала ее»
Иван: «А Олеся?»
Вероника: «Не в ЧС, но общение прекращено. Мы не будем, наверное, общаться. Нам не о чем»
Иван: «Что произошло?»
Вероника: «Долгая история»
Иван: «У меня есть время выслушать твои голосовые)»
Вероника: «Ой, даже не текстом предлагаешь! Хорошо, сейчас запишу»
***
Иван: «Мне жаль, но ты умница. Решила, что не можешь, всё же, жить, зная эту тайну о Ксюше, да?»
Вероника: «Да, я спать не могу спокойно. У меня какой-то дикий страх смерти появился, а еще — я задыхаюсь»
Иван: «У тебя панические атаки?!»
Вероника: «Разве это они?»
Иван: «Господи, Вероника, почитай немедленно о них!»
Вероника: «Ты прав, это оно»
Иван: «Когда это началось?»
Вероника: «После того дня, когда узнала вот (о Ксюше) эти моменты»
Иван: «Боже, почитай всякие техники по борьбе с ними, принимай курсом успокоительное»
Вероника: «Я уверена, это скоро прекратится. Я съехала, тут мой покой»
Иван: «Скрывай это место, никому не говори. Ни с кем не знакомься месяцок или два»
Вероника: «Мда, мне не с кем даже дружить. Все в Теме меня ненавидят, подруг у меня больше нет»
Иван: «У тебя есть я, хоть я виртуальный»
Вероника: «Маловероятно, что сможешь попить чаю у меня в гостях»
Иван: «Это да, извини»
Вероника: «Ничего, справлюсь как-нибудь»
Иван: «Но я всегда на связи, будем переписываться, сколько пожелаешь)»
Вероника: «Спасибо, но одиночество постараюсь скрасить как-то самостоятельно»
Иван: «Ты больше ничего не хочешь знать о Ксюше, да? Никогда и ничего?»
Вероника: «Да, было бы хорошо больше не знать даже ее имени»
Иван: «Хорошо, но пару раз имя ее всплывет в будущем. Ты все еще в опасности, и я буду наблюдать за тобой. Как только все точно затихнет, я исчезну, но терпеть тебе меня полгодика максимум, уж прости!»
Вероника: «Потерплю)»
***
Следующие несколько дней пройдут в какой-то, приятной сердцу, суете — походы по ТРЦ, поиск каких-то милых вазочек, наборов посуды, и других предметов интерьера. На глаза будут попадаться знакомые лица, что в интернете ее поливали дерьмом за измену Асе, но ни один из них ничего не скажет, хоть Вероника даже будет готова к конфликту. Разглядывая коробки с наборами посуды, она задумается на несколько минут: «Как же интересна жизнь — вчера тебя обосрали за измену Асе с Ксюшей, сегодня — за уход от Ксюши. Интересно, они будут рады этому факту, когда узнают это? Кем, на этот раз, мы будем я буду для них?» Мысли улетучатся, как только что-то екнет внутри, при виде прелестной тарелки, кремового оттенка. «Беру!» — и вот она уже бежит домой. Кран в ванной комнате окажется уже на исходе своего рабочего срока, придется вкладываться не только в милые побрякушки для дома. Хозяин по-доброму намекнет, что это не его проблема и Вероника без конфликтов скинет трубку. Ссор она не хочет, она к ним не готова. Легче просто оплатить и довольствоваться малым. Она одна, это ли не счастье?! Одна, без Олеси, одна, без Ксюши. Чувство облегчения появится, страх одиночества придет следом, как процент за кредит. Несмотря на предвестники панической атаки, Вероника, с нервной улыбкой, все равно будет раскладывать покупки. Разглядывать каждый узорчик на милой тарелочке и касаться пальцем каждой нарисованной ромашки. И голос Ксюши послышится откуда-то, издали, сладкий шепот: «Ромашка-а-а», но Вероника, вслух, ответит уверенное и громкое: «Нет, я тебе больше, блять, не Ромашка!» Она глянет туда, откуда слышался источник звука — в темный коридор, а потом рассмеется, оказалось, телевизор был включен в зале и голос Ксюши — это голос какого-то диктора. Глупые галлюцинации или, все-таки, глупое желание в последний раз услышать этот голос? «Чушь, какая чушь!» — она тряхнет челкой и продолжит заниматься домашними делами. Ей некуда спешить, таких дней у нее теперь в достатке. Можно — хоть каждый день переставлять тарелки, искусственные цветы в горшках, и под ухом не будет жужжать надоедливая, темноволосая подруга. Рай, самый настоящий…