Любовь над облаками

— Ты не собираешься управлять самолётом силой мысли? Вопрос Даши вызывает во мне замешательство. Нет, конечно я знаю, научный прогресс — это очень важно и всё такое. Но как можно доверять прибору, что он правильно считает все твои мысли, когда речь идёт о жизни и о безопасности. — Даша, а почему тебе это так интересно? — Я ещё мало знаю про нейроинтерфейсы, родители не особо рассказывают. Я работаю над другим проектом, но мне очень интересно. Я знаю про них только самые общие сведения. То, что он регистрирует электрическую активность мозга и преображает ее в команды для приборов. И то, что бывают неинвазивные и инвазивные. Тот, что здесь в самолёте или в других видах транспорта у нас, неинвазивный. Этот нейроинтерфейс считывает сигналы от мозга с такой высокоточной эффективностью, что лётчик может управлять самолётом с помощью компьютерной программы, силой мысли. — И ты доверяешь этой системе? — с сомнением спрашиваю я. — Я доверяю моему отцу, — твёрдо говорит Даша, — и матери. Если они это создали и говорят, что надёжно, значит так и есть. Кстати, могу тебе рассказать по секрету, — она слегка замялась, — в общем, мама с папой тестируют новое изобретение. Это новейший нейроинтерфейс. Для этого на подопытного надевают шлем с электродами. Прибор считывает сигналы мозга и получить доступ ко всем мыслям человека с помощью специальной программы, которая расшифровывает их и получается текст на экране. Или картинки, кто как хочет. Можно задавать вопросы, и ответ возникнет в подсознании. Правда, это ещё на опытном уровне. Они ещё испытывают препарат, который позволяет человеку сохранять сознание, но чтобы организм находился в состоянии, близком к анабиотическому. Для этого очень трудно рассчитать необходимые концентрации компонентов. И нейроинтерфейс позволяет понять, получилось ли это или нет. — Дашуль, — осторожно спрашиваю я, чувствуя, что от её рассказа волосы шевелятся на затылке, — а кто ваши подопытные, а? — Да так, — она слегка мнётся, — добровольцы, — замечаю, что она отводит взгляд. — Интересно, кто соглашается? — смотрю на неё скептически. — Ну, за деньги человек на всё согласится. — Откуда у твоих родителей деньги? Они же их принципиально не признают. Даша заливисто смеётся. Её смех как звон колокольчика. — Неужели ты думаешь, что они станут использовать для исследований свои деньги? — она смотрит снисходительно. — Значит, они берут финансирование из бюджета, отведённого на науку? — догадываюсь я. — Но при этом скрывают, для чего им это нужно на самом деле? — Конечно, — с невинным видом подтверждает Даша, — официально мои родители работают в институте в области исследования по нефти, а также в качестве преподавателей в университете. Но в тайной лаборатории они очень много чего исследуют. И когда нужны деньги, посылают Эдварду запрос на грант или финансирование для своей официальной работы. Отчёт очень легко написать, этим обычно я занимаюсь. — Обалдеть, — говорю я, — значит, разводите Эдварда на деньги? — Но это же ради науки, — говорит Даша таким голосом, как будто я сморозил невероятную глупость. — Я вообще считаю, что все деньги буржуев надо направить на развитие науки и больше никуда. Сам подумай, кем бы мы были без научного прогресса? До сих пор обезьянами по деревьям бегали! — Всё, Дашуль, сдаюсь, — мы вместе смеёмся. У нас с Дашей нет секретов друг от друга. Она знает правду о том, что я брат Эдварда, а я знаю про её тайные исследования с родителями. У нас с ней удивительные отношения, никогда бы не подумал, что такое возможно. Как у брата с сестрой. Думаю, как и Эдвард, Даша самый близкий для меня человек. Да, бывает мы в шутку делаем вид, что флиртуем друг с другом, даже иногда целуемся, как сегодня, но это часть дружбы, братских отношений. Знаю, такое никто не поймёт, но для Даши это естественно. Она достаточно замкнутая и закрытая с малознакомыми людьми, но с теми, кто ей дорог, очень тактильная и обожает обниматься. Так выражает привязанность к человеку, ничего больше. Естественно, мне и голову не придёт влюбиться в неё, а ей в меня. Эдвард прекрасно знает об этом и абсолютно доверяет нам. Но что-то не даёт мне покоя. Она сегодня не такая, как обычно. Не знаю, почему. — Дашенька, с тобой точно всё в порядке? Ты странная. — Конечно, ты же знаешь. Для тебя это не новость. — Нет, по-другому, ты выглядишь, как будто у тебя депрессия. — Да, и поэтому я смеюсь. От депрессии. — Не иронизируй. Разве не знаешь, что истинное лицо депрессии — улыбка? Она погрустнела. — Отстань, Артур. — Это правда, чем сильнее депрессия, тем больше человек смеётся на людях. Но со мной можешь не притворяться. Зачем тебе это надо? Просто расскажи, что случилось. Не зря же тебя опять на адреналин потянуло. — Ну хорошо. Ты знаешь, что сегодня прилетает она? — спрашивает Даша. Не успеваю понять, кто такая эта «она», как Даша продолжает: — И он с ней встретится. Уже сейчас, совсем скоро, возможно, уже… — Даша полностью переменилась. Уже не смеётся, не улыбается. Опустила голову на согнутые в локтях руки, плечи мелко подрагивают. Вся поза выражает отчаяние. Тут до меня доходит, кто такие «она» и «он». Ну конечно, актриса Нина Романова и Эдвард. Странно, зачем ему понадобилась личная встреча с этой актрисой? Что, свободного времени много? Обычно нет. Неужели все эти слухи — правда? Помню, ещё на прошлой работе коллеги говорили, что Эдвард встречался с Ниной, когда им было лет шестнадцать. Я никогда этому не верил, но кто знает. Вот зачем ему понадобилось тратить своё драгоценное время на то, чтобы увидеть подругу детства в самый разгар рабочего дня. Для этого, наверное, пришлось отменить важные встречи или собрания, которые у него с утра до вечера. Странно всё это. Понятно, что Даша сама не своя. В норме она старается не ревновать, что учитывая то, сколько вокруг него вертится девчонок, весьма проблематично. Но здесь другой случай. Если честно, удивляюсь, как Даша всё это выдерживает. Трудно доверять в такой ситуации. Я бы, наверное, так не смог, если бы моя девушка была знаменитостью и за ней бегали все парни. Такое трудно выдержать. Возможно, именно поэтому Даша часто флиртует с разными парнями, от неуверенности в себе. Надеется так самоутвердиться, чтобы её парень не думал, что на нём свет клином сошёлся, и не зевал, а был настороже. А что, нормальная тактика. Я-то знаю, что Даша без него жить не сможет, он — её жизнь. Но ему это не обязательно знать, пусть больше беспокоится, гадает, любит она его на самом деле или нет, меньше будет соблазна изменять. Хотя я сомневаюсь, что мой брат станет изменять, не такой у него характер, но кто знает. Ведь когда вокруг такая толпа на все согласных девушек, трудно удержаться. — Тебе это не нравится? — осторожно спрашиваю я. — Что-то подозреваешь? — Не то чтобы подозреваю. Просто Нина всегда была влюблена в Эдварда. С детства. И они дружили, потому что по возрасту подходят друг другу. Я так до конца не уверена, было ли у них что-то или нет. Хотя Эдвард клянётся, что нет. — Значит нет, ты же ему веришь? Даша задумчиво смотрит на облака внизу. — Знаешь, когда любишь, всегда хочешь верить любимому человеку. Думаешь, что он самый честный, ведь любит тебя. И если тебя обманывают, это невозможно принять, ведь любимому доверяешь, как себе. Но вот в чём дело. Никому нельзя верить, как себе. В душу другому человеку не заглянешь. Поэтому тебя могут предать, а ты об этом и не узнаешь, потому что ослеплён любовью. Той любовью, ради которой готов отдать жизнь, а тому, кого ты любишь, она может быть и не нужна. Потому что твой любимый может разлюбить в любой момент. Ничто в мире не вечно. Даже любовь. Многие сейчас говорят, что не надо влюбляться и доверять не надо. Они правы, но у меня не было шанса, я люблю его с детства. Любовь — это риск. Тебя могут любить всю жизнь, а может быть и нет. Никто не знает, какой срок отведён любви. Он может встретить кого-то ещё, кто понравится больше, и всё. Вот о чём я думаю всё время. Какой срок у этой любви? Ведь она неразрывно связана с моей жизнью. Вот значит как она рассуждает. Никогда бы не подумал, она же безоглядно влюблена. Но при этом, на редкость рациональна и реалистична. Примерно так и я думаю. Что всякая любовь имеет свой «срок годности». Как бы ты ни любил, тебя обязательно разлюбят, предадут, изменят… И влюблённая девчонка прекрасно это осознаёт. Её любовь со вкусом горечи, потому что она всё время боится, что это скоро закончится. Жаль её. — Понимаю тебя, Даша, — тихо отвечаю я, — понимаю как никто. — Рада, что понимаешь, — говорит она. — Интересно, что они будут делать на этой встрече? Нина, конечно, будет надеется, что Эдвард сделает ей предложение. Она всегда об этом говорит. Что он мечтает жениться на ней. Интересно, может быть это правдой? — её лицо мрачнеет. — А что? Всё возможно. Нина очень богатая и знаменитая. Её знает весь мир. Достойная партия для президента Виктории. Не то что я. Никому не известная, нищая девчонка. Даже не представляю, как он на меня посмотрел. Это невероятно. Возможно, я была лишь заменой Нины. А сейчас она здесь, они видятся наедине. И у них всё хорошо. — Не надо такого негатива, Даша, — пугаюсь я, — зачем это? Уверен, что всё в порядке. — Тогда зачем он встречается с ней наедине? — её лицо полностью меняется, глаза темнеют. — А знаешь, он может сколько угодно с ней развлекаться. Мне всё равно. Я тоже найду как себя развлечь. — Что ты имеешь в виду? — меня удивляет воодушевление в её голосе. Надеюсь только, что она не предложит мне отомстить Эдварду. Я не собираюсь предавать брата, тем более ещё неизвестно, что там у него с этой Ниной. В любом случае, не собираюсь спать с Дашей, она младше на десять лет, совсем ребенок по сравнению со мной. — А то, что бы он там ни делал с Ниной, зато не знает, где я сейчас. И так ему и надо. В другой раз будет думать, прежде чем оставлять меня ради какой-то актрисы. Мог бы провести это время со мной, а не с ней. Мы днём почти не видимся. Молча смотрю вперёд. Не нравится мне её настроение. Очень жалею, что взял её с собой. — Скажи мне, зачем всё это? — она внезапно наклоняется к моему лицу и заглядывает в глаза. — Что? — сдавленно спрашиваю я. — Всё. Вообще всё. Зачем это? В чём смысл? В космосе столько планет, и лишь на нашей есть жизнь. Вопрос: зачем? Ничего не имеет смысла, пойми. Я леденею. Меня пугает эта девушка. Такая изменчивая, необычная. Не понимаю, к чему она всё это говорит. И нашла когда — в полёте! Выбрала бы другой момент. — Давай на земле поговорим, — предлагаю я. — А смысл? — шепчет Даша. Её взгляд торжественно-безумный. — Подумай, как будет красиво, когда самолёт полетит вниз с такой высоты, — задумчиво говорит она, — а потом… Бум! И всё. Столб пламени. Красота. Давай попробуем? — Даша! Не надо этого. Не отвлекай меня. В полёте не принято говорить об авиакатастрофах. — Почему? — она поджимает губки. — Представляешь, как будет чувствовать себя Эдвард, когда узнает? Он выходит из гостиницы, где развлекался с этой тварью, идёт себе такой, ничего не подозревая, к машине. Думает, приеду домой, а там эта дурочка обманутая ждёт. А тут сообщают о падении самолёта, и что дурочка обманутая была там. Ха-ха-ха, — она смеётся безумным смехом. — И что он почувствует? Поймёт, что не так уж я была и проста. И нельзя со мной играть, я это не прощаю. Как же он будет раскаиваться, жалеть меня, даже заплачет. А всё, поезд ушёл, раньше надо было думать и беречь меня. Напоминаю себе, что должен быть спокойным в любой ситуации. Мало ли какие психи могут быть на борту. Их надо уметь убеждать. Но неужели эта девчонка настолько повёрнута на своей любви, что готова покончить с собой из-за того, что её парень не уделяет ей достаточно времени? Глупо это. Она ещё совсем как ребёнок. Обычно дети так думают — вот покончу с собой, родители сразу пожалеют, что мало внимания мне уделяли. Сколько же в ней всё-таки детскости. Она, наверное, никогда не повзрослеет. — Даша, не надо, пожалуйста, успокойся. Эдвард тебя любит. Он мне про Нину никогда не говорил. Если бы она ему нравилась, он бы рассказал. Потому что всем делится. Вот про тебя всегда говорил, даже спрашивал совета, когда не знал, как к тебе подкатить. К моему удивлению, Даша смеётся, как будто только что не утверждала трагическим шепотом, что не хочет жить. — Серьёзно? Так и сказал: «подкатить»? Нереально. — Ну не так, конечно, — сказал я, радуясь, что она отвлеклась, — он говорил: «добиться благосклонности». — Это более правдоподобно. Знаешь, я так соскучилась. Он такой милый, я его так люблю. Хочу вернуться. Давай приземляйся. Я поеду к нему, спрошу, как прошла встреча. А потом хочу, чтобы мы с ним поехали в этот отель, в спа. Нина сдохнет от злости, если узнает, что мы с ним были там вместе. Но она не узнает. — А ко мне не пойдёте? — Позже обязательно. Мы же договорились фильм посмотреть. Я помню. Но сейчас я хочу как можно скорее увидеть моего любимого. Уговариваю себя не обращать внимания. Это же Даша, её настроение меняется по сто раз в день. Значит, пора заканчивать испытания самолёта, вроде всё нормально. А то ещё дойдёт до того, что Даша реально что-нибудь устроит.