«Я настолько омерзителен и себя ненавижу, что моим отключением не заслужу прощения.»
«Просто не могу дышать без вас, лейтенант, ведь каждая частица меня наполнена вами, и это безумие очаровало меня, всецело поглотив моё сердце.»
Почему вы меня не любите?
Было ли это глупо, полагать, что один поцелуй, одна ночь всё исправит? Возможно? Было ли вообще хоть что-то, чем можно было дорожить в нём, ценить? Неужели он — симулирующий людские эмоции и поведение, чувства и симпатии? Коннор не настоящий, не живой, не нужный? Да, верно.В его машинной сути допущена слабость, называемая любовью, отрицая которую невозможно поправить и убрать, будто неважную мелкую непримечательную вещицу.Своим пленительным удушающим торжественным менуэтом, мелодия, запавшая в душу, не избавит юношу от страданий… И это поражение, это выигрыш проигравшего войну во влюбленность.Это ахилесова пята, гибель на поле боя, но то, что делает человеком некогда бездушную машину.Что делает Коннора Коннором, и отделиться от этого невозможно. Но как справиться со всем одному? Возможно ли это? Последний раз взглянув на спящего друга, юноша кивнул сам себе и быстро зашагал к двери.Всё таки нужно было встретиться с Маркусом, но перед этим надо было заглянуть в отдел. ★ 09:04.Коннор. В офисе в это дождливое воскресенье было очень мало людей: Стейси Лейс, работавшая с делами о кражах, лениво жевала пирожки из кафетерия, что-то обсуждая с Велмой Брайер из отдела Хэнка.Примечательна крашеная блондинка была тем, что была единственной существующей, как осознал Коннор, его конкуренткой.Раньше он испытывал пренебрежение к её грубой и вульгарной манере общения, двусмысленным позам и высказываниям, но не понимал почему.Тем более, дама постоянно путала его имя с другими, абсолютно непохожими, порой даже женскими.Юноша старался этого не замечать, после работы обсуждая с Хэнком за чашкой чая смешные и глупые, будто специальные оговорки коллеги, вызывавшие лишь смех.Гектор, Роберт, Карли, Кайл, Кевин и даже Каролин… Да и вообще, эта особа будто бельмо на глазу в этой странной ситуации! Андроид и его лейтенант, живущие вместе, и вдруг — что это? Внезапно влезшая в эту двоицу третья лишняя, нарушившая всю атмосферу.Вот серьёзно, кто просил её вмешиваться? Это обычно не давало покоя Коннору, но теперь, стараясь убедить себя в безразличии к Андерсону, парень решительно направился в сторону его неприятельницы. — Добрый день, Мисс Брайер! — ухмыляясь, дружелюбно начал Коннор, гордо расправив плечи, затянув немного коричневый галстук. — Да, привет, Кевин, — не смотря на него, она поправила норковый воротник своей странной, словно обглоданной кожаной куртки, смотря на которую можно было только и подумать, «не жарко ли тебе в подобном?» — Приятного и продуктивного вам рабочего дня, — чуть менее уверенно произнёс андроид, рассматривая печальный вид из окна: морось и сплошная непогода, неприятное нависшее сизое небо.Возникла небольшая пауза, как вдруг женщина оживилась, встрепенувшись: — Душечка, Кайл, не мог бы ты подсказать, Хэнк сегодня дома? Свободен? Ноздри RK800 расширились также быстро и яростно, как сузились.Как нагло было это, назвать коллегу Хэнком на работе! Сам Коннор и мысли не мог допустить о том, чтобы подобным образом обратиться к приятелю, даже в личном, не относящемся к работе, разговоре.Однако, не произнеся ни одного замечания или просящегося ругательного слова, он демонстративно развернувшись, как-то слишком беззаботно кинул за спину: — Лейтенант Андерсон сам пригласил бы вас на ужин, будь он заинтересован во встрече с вами, Мисс Брайер. Миссис Лейс что-то пробубнила, продолжив жевать свой поздний завтрак, обрабатывая отчеты.Мисс Брайер, наконец оторвавшаяся от созерцания себя в маленьком зеркальце из косметички, удивленно хмыкнула, сверля ядовитым взглядом удаляющегося робота, но сама ни слова не проронила, вернувшись к своим делам.Завернув за угол, Коннор, жадно хватая воздух, помчался в сторону уборной.Прикрыв аккуратно тяжёлую дверь, он залился истеричными, но радостным смехом, словно всё в жизни сложилось как нельзя удачно, и данный день, час и минута это доказывают.Из другого конца помещения послышался внезапный громкий прерывистый резкий кашель, а затем, за громким цоканием каблуков, последовал небольшой толчок в плечо. — Что забыл пластиковый урод в пустом мужском туалете? Разве его место не на сва-а-алке? — с издёвкой протянул мужчина сзади.Этот тембр андроид узнал безошибочно.Амбициозный, но очень высокомерный коллега пытался снова его задеть. — Позвольте, боитесь, что буду подглядывать за вами? — ухмыляясь, кинул Коннор Гэвину.Беззлобно, ведь враждебно у него никогда не выходило, но зато иронично.Рид, мывший руки, скривился, пытаясь скрыть своё явное смущение и неудовольствие, хотя по выражению его лица в отражении было и так очевидно, что вопрос застал его в расплох. На удивление парня, коллега, чересчур вспыльчивый и крайне неуверенный в себе, из-за чего готовый из кожи вон лезть, чтобы доказать всем свою уникальность и совершенность, на сей раз не стал выражать никакого протеста словестной бранью.С интересом, Коннор наблюдал за его действиями.Достав таблеткую из маленькой упаковочки, похожей на спичечный коробок, Гэвин прерывисто вздохнул, смотря на свою ладонь. — Позволите поинтересоваться, мистер Рид? — слегка склонив голову направо, проговорил робот. Молчание. — От чего данный препарат? Собеседник что-то пробурчал себе под нос, после чего произнёс: — Нейролептик, — глубоко вдохнул Рид.На секунду показалось, будто его лицо озарила грустная улыбка. — Можешь догадаться, какого чёрта я пью эту хуйню? Разве не ты тут самый умный? — Минуту, — на мгновение задумывшись, андроид поднял внимательные ясные глаза на коллегу, диод принял яркий жёлтый оттенок. — Удиви меня. Рид — крайне агрессивная личность, очень импульсивная и тревожная.Искусаны до синяков большие ладони, с обгрызанными ногтями… Постоянно хватающий себя за волосы на затылке.Неусидчивый, крайне эмоциональный, невнимательный в каких-то моментах.Часто, наблюдая за работающим полицейским, Коннор подмечал про себя.Допустим, работа с текстами и цифрами часто вызывала у Гэвина трудности, потому, несдержанно и грубо, он бранился на каждого, кто попадал под горячую руку.Не способный, скорее всего из-за внутреннего смущения и неуверенности, которую сам же показывал всем своим агрессивным, в совокупности со сложным характером, поведением, попросить о помощи. Перед выездом на место преступления он был крайне нетерпелив, в рассеянном состоянии, и всегда бурчал, когда из раза в раз его не пускали за руль.Хотя, казалось бы, он не обращал внимания на всяческие оправдания от коллег, не желавших видеть его в качестве водителя.Рид, видимо, даже сам не понимал как невнимателен, отчего выглядел ещё более небезопасным, да и в целом его проблемная натура не внушала ещё большего доверия. В целом, он человек, имеющий проблемы с коммуникацией из-за чрезвычайной агрессивности, импульсивности и эмоциональности, нуждающийся во внимании.Не умеет поддерживать взаимоотношения с людьми.Плохо концентрирующийся или гиперфокусусирующийся, имеющий проблемы со сном, которые можно заметить из-за постоянной раздражительности и синякам под глазами.Забывает очень многое, буквально не может вспомнить какой отчет проверял вчера, искажает услышанное. Они оба стояли в безмолвии, не подавая ни звука.Вдруг, хохотнув, Рид обратился к коллеге.На его лице было отражено всё его внутреннее беспокойство, в светлых глазах стояли слёзы. — Ты, ну это, не растреплешь никому? — облокотившись на раковину и почесав запястье, полицейский закурил.- Забываю принимать, поэтому веду себя как мудак, уж извини.Заметил, кстати, что хуже запоминаю без препаратов, вот так отстой, верно? — он измученно улыбнулся. — И давно вы? — озадаченно, Коннор разглядывал лампы на потолке. — После МРТ стало уже точно очевидно.Сначала были лишь догадки.- шмыгнул шатен, неосознанно повторив позу Коннора. — Знал бы ты, — беспокойно теребя рукав своей куртки, обратился он к роботу. — Знал бы ты, как мать моя отреагировала.У меня хоть память ни к черту, — взгляд серых глаз был устремлен на андроида, словно ожидая какого-то ответа на все вопросы «почему» в его голове. — Я всё равно ведь всё помню, кто бы что не сказал.Ровно двадцать три раза ремнём по спине, смоченным в воде.И никто не посмотрел, что я имею некоторые особенности.Меня окрестили бедным мальчиком с РАС, к которым я вообще не отношусь, и я чувствовал себя так хуёво, ты не представишь себе.Все неодобрительные взгляды были обращены именно на меня.Все чертовы годы в родительском доме. Рид смолк, покачиваясь с носка на пятку, вжав голову в плечи, изредка постукивая пальцем по шее, будто ожидая, что его начнут отчитывать и осуждать.Так обычно вели себя маленькие дети, андроид видел это, потому крайне удивился, заметив копа в том же состоянии.Как было необычно наблюдать подобное у Гэвина, тем более, когда тот находился в компании RK800. Коннор аккуратно положил свою ладонь ему на плечо и, слегка сжав, обратился к нему: — Вам должно быть, было непросто, но сейчас вы сам в праве распоряжаться своей жизнью.У нас с вами, возможно, больше шансов на счастье, чем у кого либо, разве я не прав? Серые глаза изумлённо раскрылись.Губы сжались во что-то наподобие улыбки. — У себя спроси, прав ли.Как-то неубедительно звучишь, Коннор, на «нас с вами».Будто колеблешься. — выражение лица этого нарцисса приняло свою обычную форму, насмешливую и язвительную, — Сначала притащился без своего пенсионера, теперь в припадке истеричного хохота бьешься, за секунду стихая.Тут что-то неладное. — Верно, — покачал головой Коннор, — Меня будто разрывает в последнее время. — Я ведь не просто так сопли с тобой развожу.Ты вообще пробовал говорить о проблемах со своими как и ты пластмассовыми друзьями-чудилами? — Неужели не вы сами выговариваетесь мне о своих проблемах сейчас? — Нет, хуйни не неси. — Во всяком случае, — выпалил робот, заморгав глазами, словно не понимающий ничего щенок, — Я не хочу нагружать кого-то своими проблемами, но… — Но очень хочется с кем-то поделиться, я понимаю, — коп неожиданно завершил мысль железного коллеги, его удивительно тёплый взгляд обезоружил, — Я каждый день наблюдаю за тобой. Сегодня ты выслушал меня, прислушался ко мне, а я подобное не забываю, — Гэвин потушил сигарету, затопча окурок ногами под неодобрительным взором RK800, — Порой я думаю, в наших страданиях нет смысла, мы придаём его им лишь обсуждая нашу несчастную судьбу, — Поправив чуть волнистые волосы, Рид протянул, — Но вот почему мы и человечны, уязвимы. Наши недостатки и промахи — ключ к становлению людьми, однако, они давно бы сломали примитивное одинокое существо, каким бы самоуверенным и бесстрашным оно ни было. Мы должны быть вместе, объединиться, чтобы не уничтожить себя. Но поздно что либо объяснять, когда мир большинства крутится вокруг собственной персоны, верно? Каждый день оно просыпается, встречая рассвет, не похожий на другие сотни рассветов, расцветавших каждое утро до этого дня. И каждый день оно утверждает, что рань однообразна и до нелепости скучна.Однако, как не странно, рано или поздно мы утопаем в собственном эгоизме и самобичевании, не можем жить волнуясь лишь о себе.Что интересно, проводя годы затворничества наедине с кричащим воспалённым нутром, любой эгоист начинает постепенно осознавать свою никчемность, неспособность существовать без поддержки извне. Человек — существо социальное, к несчастью. Творение всевышней великой силы — ничто, пылинка в огромном бесконечном пространстве, наполненном россыпью звездной крошки, планет, дыр, вселенных и других вселенных во вселенных.Ничто, если оно одно.Потому гениально, что не просто так вы, черти, сплоченнее, совершеннее нас в этом плане. Есть что-то одинаковое и весьма сложное, вы как один целый…ну, этот, организм, где каждый имеет свою собственную функцию и предназначение.Забавно, что, казалось бы, раб и изобретение такой продуманной эволюционной композиции вроде человека, способен обогнать её во всем, заставляя людской мир, полный желания наживы и упрощения собственного бренного бытия, умолять и, пытаясь подавить созданное своими же руками, вырезать понятие «живой организм, человек» из истории. На момент он умолк, собираясь с мыслями, как вдруг продолжил: — Не говоря о вещах, тяготящих тебя, ты будешь более несчастен, чем проживая эти переживания с поддержкой близких.Ты страдаешь, но скорее всего не можешь озвучить это Хэнку.Но сам посуди, эта запойная чертила станет тебе высказываться о тревожащем, если не увидит от тебя этого? Он в запое столько, сколько я тут работаю, и ни разу он не объяснил никому в чём дело.Так быть может, раз считаешь его любимым, — Рид внимательно изучал реакцию Коннора, глядящего на него бездонными внимательными карими глазами.Тот не стушевался при слове «любимый» в отношении Андерсона, что было крайне необычно, — Если он правда твоя драгоценность, так почему бы вам не поговорить по душам? Устрой вам ужин, просмотр сериалов.Да что угодно! Лишь бы эта пьяная скотобаза не звонила пьянющая в участок, а мне потом расхлёбывать всё… Ты понял короче.Не дрейфь, всё нормально у тебя сложится. И этого было достаточно, чтобы всё прояснилось.Благоухающая мейхуа, гордая и высокая, впустила свои корни в некогда одинокое, заблудившееся сердце.Он принял надежду, он встретил себя, он увидел её в других. — Я всё понял, Рид, огромное спасибо! — юноша подскочил к полицейскому, прижавшись в дружеских объятиях, — Большущее вам спасибо! И душа цвела, белоснежные аккуратные бутоны покрывали заживающие рубцы. — Фу, отошёл от меня, мерзость! Ты мне форму запортишь, — сморщился Гэвин, попытавшись подавить радостную ухмылку.Но дверь уже захлопнулась, и он остался один на один со своими раздумиями. ☆ 12:30.Хэнк. Почёсывая неприятно покалывающее плечо, лейтенант потянулся за чашкой растворимого кофе.Оглядев комнату, он закрыл лицо руками, пытаясь вспомнить вчерашний день.Вокруг него ничего особо не поменялось, лишь пара чистых аккуратно сложенных Коннором рубашек, ненавидящим созерцать бухое лико своего прекрасного принца, потому, обычно, оставляющим вещи и таблетки на тумбочке около кровати.Так было и сейчас.Везде беспорядок, скомканные вещи, диски, порножурналы, пластинки…но выбивающиеся из всего этого хаоса чистая приятно пахнущая одежда и прибранная кровать, где частенько можно найти джинсы или ещё что-то, ко сну вовсе не относящееся, давали знать о присутсвии кого-то другого в спальне вчера. Пройдя до ванной, Андерсон, чуть было не расстелившийся на полу, скинул майку, и,взглянув в зеркало, уставился на себя и встал как вкопанный.На плечах, шее, ключицах, груди, торсе, а самое главное — около бёдер и чуть ниже, располагались алые метки, налившиеся бордовым, фиолетовым цветом.Осмотрев себя с ног до головы, мужчина прерывисто вздохнул, выругавшись. — Коннор! — крикнул Хэнк, обнаружив, что голос охрипший и сорванный. Никакого ответа не последовало, было тихо настолько, что казалось, ливень за окном — оглушающая какофония звуков. — Вот же чертила, неужели дрыхнет от перегрева? Проследовав в гостиную, где обычно андроид располагался на диване, коп убедился в том, что друга нигде нет.Увидев на столе странную коробочку, Хэнк приблизился.На крышке виднелась странная бумажка, на которой аккуратно было выведено: " Простите, лейтенант, меня какое-то время не будет дома.Я прошу не искать меня и не волноваться.Вот ваш завтрак — яйца пашот, бекон и картофель, запечённый в духовке.Доброго дня и приятного аппетита.Не забудьте принять таблетки!» — С каких пор ты такими девчачьими вещами увлекаешься, Коннор? Может ещё в конвертике с сердечками пошлёшь мне смску? Странно, прежде RK800, спонтанно уходя из дома на расследование или в магазин, не оставлял никаких объяснительных записок, даже ни слова не сообщал, ведь местоположение всегда можно было бы определить по его собственному чипу.Но, к некому сожалению Хэнка, став человеком, робот обрел возможность скрывать нахождение.Как именно Андерсон так и не выяснил.«И где, по-твоему, я должен тебя искать, дуралей?»
А дождь всё лил и лил, застилая глаза унылых прохожих.И холодная утренняя туманная дымка согревала одно сердце андроида, где-то там...очень далеко… И Андерсону предстояло раздвинуть свинцовые тучи, нависшие над их городом, дабы встретить вместе начало расцветающих солнечных дней.