***
— То есть ты наорал на него какое он чмо, а потом услышал, как ему хуево? — подытожил Кагами, глядя прямо на Куроко. — А за то время ты успел понять какую хуйню натворил, осознать, что ошибался, но он этого не догнал и ушел в свою депрессию? — Прямо в точку, — подтвердил хмуро Куроко, продолжая с некоторым недовольством пить свой милкшейк. — Ты идиот, Куроко, — усмехнулся Кагами, откусив большой кусок от бургера. — но и Акаши не лучше. У него мозги хорошо варят, а он так тормозит. И как я раньше не замечал этого? — Все мы были заняты собой, но сейчас мне нужно как-то вернуть Акаши-куна в норму, — вздохнул Куроко и уставился в окно. — Ну, я могу тебе предложить кое-что, странно, что ты сам не додумался, — пожал плечами Кагами. — Порази меня, — Куроко вернул свое внимание на сидящего перед ним друга. — Езжай к нему.***
Акаши глубоко вдохнул свежий влажный воздух. Апрель закончился, наконец-то пришел май и погода с каждым днем была всё лучше и лучше. Сейджуро наконец-то доехал до нужного ему пляжа и, даже не распаковывая вещи, сразу же пошел к берегу. Он снял с себя кеды и зашел в воду по колени, наслаждаясь приятным холодом воды. Небольшой ветер бил прямо в лицо и Акаши прикрыл глаза. В голове наконец-то успокоилась буря, а в груди перестал литься водопад. Здесь нет масок. Здесь он может быть самим собой, не играя роль. Никакого Акаши Сейджуро — сына Акаши Масаоми и идеального ребенка. Никакого капитана баскетбольных команд Тейко и Ракузан. Никакого Акаши Сейджуро, дважды сломавшего Куроко Тецую. Акаши настолько вкусил эти мысли, что аж горько усмехнулся при выдохе. Здесь только он и его спящая вторая личность, которую он не хотел бы разбудить. Так ощущается свобода?***
— Ты серьезно, Мидорима-кун? — Куроко во все глаза уставился на бывшего сокомандника, который закатил глаза и впихнул билет в руки Тецуи. — Я делаю это не ради тебя, а ради Акаши, — сказал Шинтаро, а Кисе сзади него рассмеялся: — Мидорима-ччи, не стесняйся, Куроко-ччи уже почти как свой. — Заткнись, — снова закатил глаза Мидорима, а Куроко в неверии смотрел на билет в своих руках. — На этот пляж мы часто ездили с Акаши в Тейко, поэтому я уверен, что он будет там. — Мидорима-кун, — Куроко поднял взгляд на парня, а после резко того обнял. — Спасибо-спасибо-спасибо. — Куроко-ччи, а меня?! — возмутился Кисе больше в шутку, как он просто привык, но Тецуя внезапно обнял и того, заставив Рёту сначала уставиться на него в шоке, а после крепко обнять друга в ответ. — Вы не представляете, как я благодарен вам обоим, — Куроко искренне улыбнулся, а после убежал в сторону своего дома явно собирать вещи. — Нам надо было сказать, что у него в школе будут проблемы из-за пропусков? — Мидорима повернулся к Кисе, который улыбался убегающему парню вслед. — Или что Акаши может быть ему не очень рад? — Да забей, мама Куроко-ччи под влиянием его бабушки всё разрешит, а бабушка у него очень хорошая, — усмехнулся Рёта. — А Акаши-ччи только его и ждет, можешь быть в этом уверен.***
Акаши не знал сколько прошло дней с его приезда, но возвращаться ему совсем не хотелось. Он целыми днями гулял по пляжу, читал любимые книги, слушал музыку на берегу и просто наслаждался своей компанией. Эти дни ему просто никто не нужен был, кроме этого прекрасного спокойствия. Ни обязанностей, ни спешки, ни грызущих мыслей и вырывающихся из купола эмоций. Волшебно. С ним пытались поболтать какие-то личности, которых Сейджуро уже забыл, но он четко давал понять, что не нуждался в компании. Он мягко улыбался своей сладкой улыбкой, вежливо склонялся в поклоне и просто вел себя, как настоящий джентльмен. Люди только больше к нему после этого тянулись и Акаши хотел бы всерьез об этом задуматься, но он дал себе обещание не думать весь свой небольшой отпуск. Если он снова начнет размышлять и переживать из-за всего, что случилось, то он точно не сможет успокоиться. Он уехал, чтобы расслабиться, так что этим он и будет заниматься. Акаши поднял голову на внезапно включившийся свет на крыльце его домика, где он сидел и читал книгу. Уже темнело, а он и не заметил за своим занятием. Даже не обратил внимания на то, что читать при таком свете было уже немного тяжело. Сейджуро негромко усмехнулся и встал с кресла, выходя ногами на песок. Как оказалось, у него очень чувствительные ступни, так что все это время Акаши ходил только босиком, чтобы ощущать каждую песчинку и каплю воды в озере. Он повел пальцами ног по песку, улыбаясь самому себе, и медленно направился к берегу. Закат окрасил небо в розово-красные оттенки, облака пестрили желтыми цветами, а озеро светилось от отражающих лучей. Красиво. Сейджуро зашел в воду по щиколотки и глубоко вдохнул приятный теплый бриз, ласкающий каждую частичку его тела. В его душе был полный штиль, о котором он уже давно грезил. Давно ему не было так хорошо. Акаши не знал как долго он так стоял, вглядываясь в просторы озера и не думая ни о чем, но когда он очнулся, то вокруг уже была яркая ночь. Вода теперь освещалась луной и ярчайшими звездами, которые не перебивал свет города. Ветер стал немного холоднее, и Акаши поежился, но выходить из воды даже не думал, ведь ему показалось, что он услышал очень смутно знакомый голос. Сейджуро тряхнул головой, думая, что ему послышалось за шумом прибывающих небольших волн, но через минуту он услышал ещё раз и намного отчетливее: — Сейджуро-кун! Акаши в ужасе раскрыл глаза и обернулся на звук, увидев вдалеке бегущую голубую макушку. Он в неверии уставился на Куроко, который почти задыхался, но продолжал бежать к нему, несмотря на песок. Акаши не знал как реагировать, поэтому поддался инстинктам и начал медленно пятиться назад. Он уехал, чтобы забыть об этом парне, а не для того, чтобы он сам его нашел! — Стой, блять! — увидев, как Акаши шагает назад, выкрикнул Куроко и постарался прибавить ходу. Спасибо тренеру за тренировки на пляже. — Что ты здесь делаешь?.. — негромко спросил Акаши, когда Тецуя наконец-то до него добежал и, на ходу сняв с себя кроссовки и забежав в воду, обнял того со спины. Куроко крепко прижался к нему, уткнувшись лбом ему куда-то в лопатки. Акаши услышал громкий всхлип. — Сейджуро-кун, — после этого Куроко в конец разрыдался, а Акаши продолжал в откровенном ахуе пялиться на воду вдалеке. — прошу, прости меня. Ты ни в чем не виноват, я не хотел рушить то, что между нами было. Прошу, не оставляй меня. Ты мне нужен, я так чертовски нуждаюсь в тебе. Без тебя я не смогу жить дальше, пожалуйста, Сейджуро-кун, останься со мной. — Т-Тецуя… — Акаши внимал каждому слову, но все ещё не мог в полной мере осознать что происходит. Куроко сейчас не в Токио, как должен, а вместе с ним на озере Бива, которое в часов десять езды, а то и больше. Прямо сейчас он крепко его обнимает и говорит такие вещи, которые Акаши никогда в жизни даже не думал услышать хоть от кого-нибудь. — Мне очень жаль за всё, что произошло. Пожалуйста, Сейджуро-кун, не вини себя, ты ничего не испортил, ты не сломал меня, — продолжал сквозь слезы говорить Куроко. — Ты помог мне. Ты понял меня так, как даже я не понял себя. Ты единственный знаешь меня так хорошо и только ты можешь и дальше меня понимать, даже если мы не всегда понимаем друг друга или слышим. Я готов стараться ради тебя, Сейджуро-кун, даже если не всегда получается. Я обещаю, я буду рядом с тобой, только, прошу, не уходи. — Тецуя, что ты… Почему… — Акаши тяжело сглотнул в растерянности. Все спрятанные на время отдыха эмоции начали выходить наружу в двойном размере. — О чем ты говоришь?.. Я всегда всё порчу. — Это не так! Ты всем всегда помогаешь! — Куроко сжал чужую футболку на груди. — Моя реакция была ужасна, но я не смог себя контролировать. — Я не помогаю… — Акаши наклонил голову и уткнулся взглядом себе под ноги. Он снова пытается себя контролировать, когда так сильно не хочется. Он очень долго держал всю эту боль, что Тецуя сейчас в нем вскрывает, и в этот момент ощущал её в десятикратном размере. Хотелось вырвать её из себя, стянуть, словно кожу, отодрать и больше не испытывать, но она ложилась на Сейджуро огромной бесчувственной тенью и заставляла вспомнить всё то, что он так тщательно скрывал. — Я не хочу так жить дальше. Я предпочту умереть, чем жить дальше. — Сейджуро-кун, — Куроко было плевать, что вся футболка парня уже мокрая от его слез и соплей, прямо сейчас он впервые так искренен с кем-то в своих словах и эмоциях, что просто физически не сможет себя сдержать. И Тецуя был безразмерно рад, что этим первым стал именно Сейджуро. — пожалуйста, не умирай. Я нуждаюсь в тебе. — Тецуя, — больше Акаши не мог сдерживаться. Хотя бы раз в жизни он хочет перестать играть роль сильного человека. Он не всесилен и он не робот, как многие от него хотели. Он хочет быть слабым сейчас, перед человеком, которому он доверяет больше, чем себе самому. Сейджуро уткнулся лицом в ладони, не сдерживая рвущиеся наружу слезы. Впервые в жизни он плакал перед кем-то, кто не был его мамой. И это не было так плохо или страшно, как ему казалось. — Тецуя, прости меня, я так… — Нет, ты не виноват, даже не думай об этом, — прервал его Куроко. Акаши оторвал лицо от ладоней и уставился на горизонт, что размывался из-за застилающих глаза слез. — Ты прекрасный человек, Сейджуро-кун, я не знаю никого, кто был бы лучше, чем ты. Не потому что ты во всем хорош, а потому что это ты. Ты настоящий прекрасен. — Откуда ты знаешь какой я настоящий? — Акаши шмыгнул носом. — Прямо сейчас ты настоящий. Ты показываешь свои истинные эмоции, которые держал в себе и боялся раскрывать. И я чувствую себя так хорошо, как не чувствовал раньше, потому что я с тобой. Тихое и невысказанное «я люблю тебя» осталось туманом между ними. Если Куроко его услышал и наконец-то понял, то Акаши ещё не был готов это узнать, хотя и думал обратное.***
Они стояли так где-то с полчаса. Куроко не отлипал от спины Акаши, а второй продолжал пялиться в просторы озера и наблюдать за течением звезд. Слезы давно высохли, слова не шли, да и не нужны были особо в этот момент. Тецуя выдохнул и поднял взгляд на чужой затылок, вглядываясь в легко развевающиеся красные волосы и слушая мерное дыхание парня, которого сейчас сжимал. Как ни посмотри, а Акаши был невероятно красив со всех сторон. Тецуя немного улыбнулся, засмотревшись на волосы Сейджуро, и положил левую ладонь куда-то в район сердца парня, чтобы чувствовать его ритм. Если до этого Акаши просто стоял с руками по швам, то сейчас он положил свою ладонь поверх Куроко и немного повернул голову назад, словно пытаясь того увидеть. Куроко не убирал улыбку с лица и просто переплел их пальцы прямо на месте сердца Акаши. Это было чем-то таким невероятно личным и интимным, что даже Сейджуро немного расслабился и полу-улыбнулся. Всё же Куроко невероятно сильно на него влиял. — Зачем ты приехал? — тихо спросил Акаши с грустной улыбкой. Как бы ему ни было хорошо, он не мог просто проигнорировать все недопонимания, что между ними встали. — Я хотел извиниться перед тобой и убедить тебя в том, что ты ни в чем не виноват, — сразу же ответил Куроко. Он тоже немного погрустнел, осознавая, что Акаши вернул их обоих в тяжелую и непонятую реальность, но оба понимали, что это было важно и нужно. — Только по этому? — Акаши вновь устремил взгляд вдаль, но рук не расцеплял. Сейчас тепло ладоней Тецуи было слишком успокаивающим и приятным, чтобы Сейджуро лишил себя этого удовольствия. — Нет, — честно ответил Куроко и вновь улыбнулся. — я хотел увидеть тебя и обнять. Я очень сильно соскучился по тебе. Акаши улыбнулся и опустил взгляд на воду, немного смутившись такому чертовски приятному откровению. По телу бежали мурашки, в руках покалывала приятная нега, а в голове растворялись все хреновые мысли. Акаши понимал, что им есть ещё очень много что решить и стоило бы всё обсудить, но желание отпало. Сейчас Тецуя был честен в желании побыть с ним рядом, он хотел этого также, как и Сейджуро, а значит, другие проблемы могут подождать. Уступать место чувствам вместо логики, когда дело касалось Тецуи, для Акаши стало таким привычным, что хотелось даже смеяться. — Я рад, что ты здесь, — сказал Акаши и, не отрывая их сцепленные руки, медленно развернулся. — И я тоже скучал по тебе. Куроко увидел яркий и живой взгляд горящих красных глаз, пробирающих его тело и глядящих насквозь. Улыбка Акаши была слишком сладкой и красивой, чтобы Куроко мог хоть на секунду оторвать от неё взгляд. Она так манила к себе, что Тецуя впервые в жизни словил себя на мысли, что хотел бы сейчас попробовать её на себе, узнать правда ли она такая сладкая, как кажется, и такая же теплая, как рука Сейджуро, которая продолжала сжимать его ладонь в своей. Тецуя никогда не испытывал подобного с Кагами. Акаши же смотрел на немного растерянного Куроко и та расслабленность, что витала в воздухе между ними, сейчас полностью заполнила его сознание. Акаши даже подумал, что нахуй все проблемы и недопонимания, он хочет поцеловать парня перед собой прямо сейчас, выдать ему через один нежный и аккуратный жест все свои эмоции, что сейчас испытывает, но отчаянно сдерживает этот порыв в себе. У Сейджуро и в мыслях не было, что он хоть когда-либо в своей жизни будет ощущать себя так хорошо, словно он опять тот маленький ребенок, что познал удовольствие от игры в баскетбол и похвалу от любимой матери. Оба думали по-разному, но обоим было слишком невероятно сейчас, чтобы рассуждать об этом. Акаши медленно приблизился к Тецуе, что в тот же момент затаил дыхание в предвкушении. Сейджуро провел свободной рукой по волосам парня, словно погладив, и убирая челку того немного назад. Он немного усмехнулся и коротко чмокнул Тецую в лоб, на секунду задержавшись и обдав того своим горячим дыханием. Куроко никогда не признается о том стаде мурашек, что пробежали по его телу в тот момент. Акаши прижал к себе Куроко и уперся подбородком в его макушку, тяжело вздыхая. Естественно он хотел бы другого поцелуя, но даже такое это так много после всего, что между ними произошло всего лишь за три месяца. Они действительно прошли очень многое и ещё столько же им предстояло преодолеть, но прямо сейчас оба были к этому готовы. Больше между ними не было препятствий — ни парней, ни непринятия, ни недопониманий из-за чувств. Больше ничего того, что могло бы их сдерживать, но в этот момент было просто страшно идти дальше. — Останься со мной здесь, — сказал Акаши, а Куроко лишь кивнул головой в знак согласия. Больше убегать от человека, которого он мог уже столько раз потерять и который заставляет его так себя чувствовать, он никогда не станет. Так думали они оба.***
— На сколько ты здесь? — спросил Акаши, когда они зашли в дом, и Куроко сразу же свалился в кровать. Пробежка по песку и долгая поездка его конкретно вымотали. — До пятницы, в субботу я уже должен быть дома, иначе бабушка будет переживать, — ответил Тецуя, пялясь в потолок и слушая, как Акаши ходит по мини-кухне и готовит им обоим чай. — Но сегодня уже среда… — потупил взгляд Сейджуро. — и то, она уже закончилась. — Я знаю, но я с бабушкой на пару уговаривал маму отпустить меня с воскресенья и она согласилась только вчера вечером. Я сразу же собрался и думал побежать на автобус, но это был уже вечер, я бы просто не доехал, поэтому я сегодня рано утром сразу же выехал, — Куроко повернул голову на Акаши, что прислонился боком к столешнице и скрестил руки на груди. — Дорога до тебя не ближняя, поэтому полдня я тупо ехал, а остальные полдня я искал тебя. Повезло, что у тебя красные патлы, тебя легко различить, — он усмехнулся, а Акаши рассмеялся: — Какое чудо мне было родиться таким особенным. Передам бате спасибо за гены и что меня рожали только ради этого. — Не забудь добавить благодарности и от меня! — поддержал Куроко с улыбкой. Акаши усмехнулся и, подойдя и потрепав Тецую по голове, ушел дальше готовить им чай и ужин. Акаши очень много думал над тем, что сейчас происходило, но постепенно принимал ситуацию такой, какая она есть. Он смирился с тем, что его оставшийся отпуск пройдет в компании Тецуи, но принять то, что им просто придется всё обсудить, он все ещё не мог и не хотел. Было трудно после того, как он все эти дни эти чувства в себе закрывал. Было страшно снова открываться, ведь может произойти всё, что угодно. Но если всё время бояться, то разве произойдет вообще хоть что-то? Когда Сейджуро закончил с готовкой и собирался позвать Куроко поесть, то застал того спящим и обнимающим подушку. Он улыбнулся и, подойдя ближе и присев на корточки, коротко чмокнул того в висок, накрыв одеялом, ибо по ночам всё ещё было холодно, пусть на улице уже и май. Акаши немного посидел рядом, поглаживая Тецую по голове и любуясь его расслабленной спящей мордашкой, а после ушел убирать лишнюю еду в холодильник и ужинать в одиночестве. Возможно, ему стоит относиться ко всему попроще и просто расслабиться. Ведь, если подумать, все не так плохо.***
— Сейджуро-кун, ты че, спал всю ночь за столом? — Куроко протер сонные глаза и потрепал парня по плечу, который разложился на столе и мерно спал. Акаши в ту же секунду проснулся и, с громким хрустом выпрямляясь, проматерился на затекшие части тела. — Блять, как же всё болит, — Сейджуро поднялся со стула, шипя от неприятных ощущений. — Черт, придется размяться. — Нехер спать за столом, — усмехнулся Куроко и налил воду в чайник. — Какой чай тебе сделать? — Черный и три сахара, — Акаши сказал это уже с крыльца, выйдя на улицу и во всю силу потягиваясь. Куроко наблюдал за ним из маленького окошка и честно не пялился на натянувшуюся футболку и оголенную поясницу парня. Честно. Тецуя сразу же отвернулся и решил, что подумать о чае будет полезнее. Что он там сказал? Зеленый без сахара? Нет, стоп, такой любит сам Куроко. Вот же черт. Акаши, заметивший совсем мельком чужой взгляд и как Тецуя тряхнул головой, тихо усмехнулся и, сняв тапки, ступил ногами на песок. Сегодня был ясный и солнечный день, казалось, будто даже ветер намного чище, чем все те дни, когда Сейджуро торчал тут в одиночестве. Он глубоко вздохнул, вновь потянувшись, и с наслаждением выдохнул. Жизнь и вправду стала будто проще с появлением здесь Куроко. Акаши улыбнулся сам себе и услышал позади Куроко, который положил готовые чашки с чаем на столик на крыльце и подошел к нему, обнимая со спины, как ночью, но в этот раз укладывая голову парню на плечо. — Чем хочешь заняться? — спросил Тецуя. Он тоже чувствовал себя так, словно с него упала вся ноша неба. А возможно, и само небо, будто он Атлас, который обязан вечность держать небесный свод на себе. — Обычно я занимался только тем, что читал книги, до которых не мог дорваться раньше, — ответил Акаши и развернулся к Тецуе лицом, взяв того за руки, переплетя пальцы и взглянув на чужую расслабленную улыбку. Где-то вдалеке в тот же момент начала громко играть обоим им знакомая песня, и Акаши шире улыбнулся, потянув Куроко на себя, словно в танце. — но раз здесь ты, то, я думаю, мы можем выбраться с пляжа и прогуляться по городу, поиграть во что-то, помимо баскетбола, почитать вместе и просто расслабиться. У нас в запасе всего один день, нужно его использовать. После этих слов Акаши утянул Куроко в танец по типу ирландского, не выпуская его рук, а Куроко, засмеявшись с того, как глупо и неуклюже Сейджуро двигается, сказал, что тот не умеет танцевать, и сам повел его в движениях. День предвещал быть хорошим.***
— Я и не знал, что тут целый рынок есть, — удивился Акаши, рассматривая все ларьки и стенды. — По тебе видно, что ты затворничал всю неделю, — усмехнулся Куроко, крепче сжав руку парня и потащив того вперед. После хренового ирландского танца, в котором Куроко выяснил, что Акаши пусть и учили вальсам и танго, но в танцах в целом он был полным лохом (что странно для абсолютного Акаши) и не сказать, что сильно их любил. Однако, под такую песню он не мог не утащить Тецую даже в самый уебищный танец, ему просто захотелось повеселиться, чего он не ощущал уже давно. Куроко на этих словах словил мысль обязательно расспросить поподробнее, потому что вечером они точно засядут с новой чашечкой чая поболтать обо всем и обязательно обсудят всё, что их волнует. Куроко был в этом уверен, потому что надавил Акаши на ноги и заставил пообещать, что они поговорят. Акаши хотел повозмущаться, но ему пальцы на ногах ещё были нужны, да и торговаться пришлось бы долго, поэтому он уступил. Он просто тактически сбежал. — О, да ладно тебе, я был в хуевом настроении и пытался не сдохнуть, мне можно, — по-доброму закатил глаза Сейджуро. — Придурок ты просто, ничего тебе нельзя, а особенно думать, — фыркнул Куроко, увидев что-то вдалеке и, блеснув интересом в глазах, побежал к стенду с игрушками, таща за собой и парня. Акаши прикусил губу, чтобы не начать угарать с того, как по-детски это выглядело (но ещё это было очаровательно и мило, но это другое). — Тецуя, ты мне руку оторвешь. — Не нежничай, Золушка. — Ну ты и язва. — А ты душнила, — закатил глаза Куроко. — Да, я такой, ты все равно же меня любишь, — Акаши высунул язык. — Ах, ну конечно, — Куроко остановился и ущипнул Сейджуро за язык, который тот с писком засунул обратно в рот и отвернулся от угарающего Тецуи. — Ты меня бесишь, — сказал Акаши и ткнул парня в бок. Тецуя отпрыгнул и, быстро схватив кошелек Акаши из его кармана, убежал к стенду с игрушками, к которому изначально и направлялся. Куроко отсалютовал кошельком парня, а Акаши, раскрыв глаза в удивлении и громко проматерив Куроко на весь рынок, побежал за ним следом. — Придурок совсем, — проворчал Акаши, когда Куроко, уперевшись руками в колени и тяжело дыша, остановился у злополучного стенда. Сейджуро с намного меньшей отдышкой отобрал свой кошелечек и дал Тецуе щелбан по затылку, на что Куроко лишь тихо посмеялся: — Зато смотри как ты оживился. — Попробуй убеди меня, что ты сделал это из благих намерений, — фыркнул Акаши, недовольно хмурясь. — Сейджуро-кун! Неужели ты думаешь, что я… — Куроко театрально схватился за сердце и с придыханием, потому что все ещё не мог отдышаться, продолжил. — сделал это… из злых побуждений?.. — Ты очень хуевый актер, Тецуя, в следующий раз постарайся лучше, — и все равно Акаши не сдержал улыбку. Он развернулся к стенду и поднял брови в удивлении. — Игрушки? Серьезно? — Да! — улыбнулся Тецуя и с огромным интересом разглядывал кучу плюшевых игрушек абсолютно разных размеров. — Смотри какие они классные. — И какую ты хочешь? — Акаши мог бы ещё поязвить и саркастичить, но решил этого не делать, видя, как Куроко искренне в восторге. — Львенка хочу, — Куроко указал пальцем на средних размеров игрушку в виде льва, и Акаши прыснул от умиления и смеха одновременно. — Хорошо, я куплю тебе его, только обещай, что во сне будешь обнимать не только его, но и меня, — Акаши не говорил этого всерьез, доставая деньги из кошелька и подзывая продавца, а Куроко лишь улыбнулся и правда думал обнимать не только львенка, на которого Сейджуро был похож. Не зря во время Зимнего Кубка его ребята из команды прозвали Акаши львом, для Куроко эта ассоциация была вполне правдивой.***
Акаши возился на кухне и готовил им обед, пока Куроко ползал по всему домику и рассматривал каждую деталь. По словам Сейджуро этот домик был их семейным, куда они в его малые годы часто ездили отдыхать, но после смерти его матери они совсем перестали хоть куда-нибудь выбираться. Куроко хотел бы узнать побольше, но Акаши явно не был настроен на этот разговор, поэтому они лишь перекинулись что можно поесть и разошлись. Тецуя любил тру-крайм, поэтому искал призраков и убийц в шкафу, помимо скелетов, ведь, зная то немалое об отце Сейджуро, Куроко верил, что найдет здесь много чего. Однако, самое большее, что он нашел, это семейный очень пыльный альбом и шкаф с кучей настольных игр. Оставив настолки на потом, он уселся на кровать и протер альбом, пару раз чихнув и услышав негромкое «будь здоров» от Акаши. — Сейджуро-кун, тащись сюда! — прокричал Куроко и открыл альбом, на котором сразу же увидел маленького Сейджуро и громко умилился. — Что тут у тебя? — Акаши зашел в комнату и, увидев что именно в руках у парня, застыл на входе. — Блять, Тецуя, откуда ты его вырыл? — Нашел в глубине полок и пыли, — улыбнулся Тецуя и подвинулся, намекая, чтобы Акаши сел рядом. Акаши вытер руки об полотенце и, бросив то на стул, сел рядом с Куроко с хмурым взглядом. — Я кладоискатель, я нашел то, чем мы займемся чуть позже. — Я думал, мой отец сжег его, — Акаши с грустью смотрел на альбом и тяжело вздохнул. Куроко продолжал рассматривать маленького Сейджуро, но подвинул альбом немного ближе к парню. — Здесь мне четыре года. Меня тогда фотографировала мама, когда мы с ней гуляли. Папа не любил, когда мы вот так по-простому фоткались с ней, но она его убеждала оставить эти фотки, мол, это дорогие воспоминания. — Любая фотография это дорогое воспоминание, Сейджуро-кун, я не просто так сегодня наделал с тобой фоточек, — хихикнул Куроко, а Акаши улыбнулся и кивнул. Куроко перевернул страницу и наткнулся на два фото и оба были сделаны на этом самом пляже. На первой фотографии Сейджуро стоял вместе с мамой и очевидно смеялся, плескаясь с нею в воде, на второй отец Сейджуро держал того на руках и они оба улыбались в камеру. — Здесь мне пять, — сказал Акаши. — Я тогда побежал к берегу, стоило нам приехать, а мама подумала, что я собрался прямо так плавать. Она побежала за мной, а я начал брызгаться в неё водой. Мы не знали, что папа нас фоткает, но это было довольно сентиментально для него. Когда я понял, что он часто нас фоткал, пока мы с мамой развлекались, то я осознал, что ему не было плевать на нас, и он не видел во мне только устройство для его замены, — Акаши тяжело вздохнул и, тряхнув головой, кивнул на второе фото. — Здесь мама попросила его со мной сфотографироваться, я не ожидал, что он возьмет меня на руки, но это было довольно мило. — Твоя мама явно имела на него большое влияние, — улыбнулся Куроко и перевернул страницу. На обеих фотографиях был только один маленький Акаши, уже играющий в баскетбол. — Обе фотки были сделаны мамой, мне было шесть, — пояснил Акаши, и Куроко вновь перевернул страницу. На первой фотографии была только его мама, улыбающаяся в камеру и убирающая волосы назад из-за ветра, а на второй она стояла уже спиной и шла по асфальтированной дороге среди желтых кленов. — Ох… — Акаши прикусил губу и тяжело вздохнул. — это был тот раз, когда мой отец позвал мою маму на свидание. Я тогда был в школе. Когда я узнал об этом, я был чертовски удивлен, потому что не мог поверить, чтобы мой отец мог вообще куда-то позвать мою маму. Однако, эти фотографии самое явное доказательство. — Ты говоришь так, будто твой отец самый черствый человек в мире и вообще не умеет ни любить, ни чувствовать, — сказал Куроко, переведя взгляд на Акаши. — Потому что он такой и есть, — пожал плечами Сейджуро. — В смысле? — поднял брови в вопросе Тецуя. — Это… тяжело объяснить, — Акаши отвернулся. — Всё нормально, ты можешь не говорить, — поспешил исправиться Куроко, но Акаши покачал головой и тяжело сглотнул: — Понимаешь, в чем дело… — Сейджуро сделал глубокий вздох. — мой отец ребенка во мне никогда не видел. С самого рождения всё, что я должен был делать, это быть идеальным во всем. Я не имел права на ошибку. Я начал учиться где-то лет с трех-четырех под жестким надзором моего отца, он всегда проверял каждую деталь. Он даже придирался к моему почерку и мне пришлось его менять, пока он не был доволен. У меня не было свободного времени, каждый день у меня было строгое расписание, потому что отец считал, что только оно может приучить меня к дисциплине. Учеба, скрипка, верховая езда, снова учеба, этикет, фортепиано, проклятущие танцы, и снова учеба, учеба и учеба. И всё это под строгим наблюдением. Единственное время, когда я мог немного расслабиться, была верховая езда. Моя лошадь — Юкимару — родилась со мной в один день, поэтому она была моим лучшим другом, помимо моей матери. — Черт подери, Сейджуро-кун, это звучит ужасно… — Куроко взял парня за руку, и Акаши крепко ее сжал, ощущая в этом поддержку. — Так продолжалось очень долгое время, а потом моя мама начала убеждать моего отца снизить нагрузку, потому что видела, как я был заебан. Она хотела, чтобы я был обычным ребенком, и она смогла убедить отца убрать некоторые занятия из моего расписания. Например, этикета и танцев стало меньше, на Юкимару у меня было больше времени. Мне дали выбор между фортепиано и скрипкой, и я выбрал скрипку, ибо внезапно мне понравилось ею заниматься. Учебы стало в разы меньше и она перестала проходить под надзором отца. Со мной занималась мама, а я потом просто нес результаты отцу, который тщательно их проверял. У меня не могло быть «если всё в порядке», у меня всегда были обязаны быть идеальные результаты. Если бы я расслабился, то у меня бы эту частичную свободу сразу же отобрали. На тот момент мне было уже шесть и тогда же моя мама подарила мне баскетбольный мяч, — Акаши мягко улыбнулся, а Куроко отложил альбом и прижал парня к себе, укладывая его голову себе на плечо. — Она ходила на каждый мой матч в младшей школе. Когда я забивал мяч, то я всегда смотрел после этого на нее и как она мне улыбалась. Отец мне никогда также не улыбался и его, откровенно говоря, никогда не интересовали мои успехи в баскетболе. У меня не было друзей до средней школы, поэтому единственный человек, с кем я хоть как-то общался, была только моя мама. Она была моей опорой в этом мире, поэтому меня не удивляет, что я начал раскалываться после ее смерти. — Твоя мама замечательный человек, Сейджуро-кун, как и ты, — Куроко мягко поглаживал парня по голове. — Когда я перешел в среднюю школу, её уже не было со мной, но мне нельзя было показывать, что я хоть что-то чувствую по этому поводу, — продолжил Сейджуро. — но я был один. Когда её не стало, то я в полной мере осознал свое положение, а мой отец вернул тот жесткий распорядок дня. Он хотел запретить мне заниматься баскетболом, но я не мог отказаться от игры, которой я искренне наслаждался и которую подарила мне мама, поэтому я попросил его разрешить мне играть дальше. Он сказал, что если я проиграю хотя бы одну игру, то я уйду из баскетбольного клуба сразу же. Пока я побеждал, я мог им заниматься. — То есть всего один проигрыш?.. — Да, и мы могли бы даже не познакомиться с тобой, — невесело усмехнулся Акаши. — В первые месяцы он ещё следил за мной, но потом немного успокоил свой нрав и лишь ждал идеальных результатов. Если собрать все в одну мысль, то всю свою жизнь я жил в завышенных ожиданиях от всех вокруг, не только от отца, у меня не было друзей и мне не давали увлекаться хоть чем-то, из-за чего я теперь даже не знаю, что мне в этой жизни вообще нравится. Я привык к этому давлению, но все равно чувствовал себя хреново на постоянной основе. Многие думают, что тогда во мне проснулась вторая личность, потому что я боялся проигрыша, но я боялся не его самого, а его последствий. Пострадала бы тогда не только моя жизнь, но и мое восприятие себя, ведь живя так, я просто не знал, что в этой жизни могло быть как-то иначе. Для меня выигрывать было само собой разумеющееся, просто потому что я не знал, что проигрыш это не конец жизни. Для меня это был конец, поэтому я не мог допустить чего-то иного. Если я хотел и дальше свободно играть, больше проводить времени в одиночестве или хотя бы иногда ходить с вами за мороженым после тренировок, то я был обязан держать планку. И сейчас я хочу попросить тебя не развивать эту тему, просто перевари её, об остальном мы поговорим вечером, хорошо? — Акаши поднялся и уверенно улыбнулся, зазывая на обед, но Куроко больше не верил этой улыбке. Вряд ли он теперь вообще хоть когда-нибудь поверит спокойному выражению лица Акаши после такого рассказа, но лишь кивнул и пошел за парнем на кухню.***
— Ты сраный жулик, каким хером ты выиграл на этот раз? — возмущался Куроко, швыряя в смеющегося Акаши карты. — Ловкость рук и никакого мошенничества, — ответил Акаши, пока Куроко по-детски сложил руки на груди и матёро на него возмущался. Пообедав, они решили поиграть во все настольные игры, что нашлись. Они играли в три монополии, две какие-то стратегические настолки, в приключенческие хрени и в итоге, когда им надоело, перешли на обычные карты. Когда они играли в настольные игры, то они не заканчивали их до конца чаще всего, ибо это должно было продолжаться часами, а это утомляло и быстро надоедало, поэтому и Акаши не успевал выигрывать. Однако, на картах терпение Куроко закончилось, когда Акаши выиграл у него в четвертый раз подряд. Куроко не был заядлым картежником, но оказалось, что Акаши обожает играть в картишки и умеет не только мухлевать, но и каким-то хреном подтасовывать соперникам карты. Тецуя в душе не ебал, каким образом этот хмырь это делал, но Акаши клялся, что играл честно. — Ты меня наебываешь! — возразил Куроко, гневно глядя на парня. — Я играл максимально честно, Тецуя, — улыбался Акаши, собирая карты и думая раздать по новой. — просто ты играть не умеешь. — Ах, так? — возмутился Тецуя и одним рывком накинулся на Акаши сверху, щекоча того во всех местах. Куроко знал, что Акаши боится щекотки ещё со средней школы и часто пользовался этим знанием, как и сейчас. Он щекотал того и по бокам, и по ступням, и по подмышкам, на что Акаши заливался громким смехом и извивался, со всем благим матом прося прекратить. — Признай, что мухлевал! — Я не… Мухлевал! — с перерывами на смех ответил Сейджуро. — Пиздишь! — продолжал Тецуя, заразившись смехом Акаши и из-за чего перестав того щекотать, чем Акаши и воспользовался, резко поменявшись с Куроко местами и нависнув над ним. — А вот и не пизжу, — фыркнул Акаши и тяжело выдохнул, устав от сраного смеха. Он посмотрел довольной мордашкой на недовольного Куроко, который явно не был рад положению дел. — Я пусть и хуево играл в карты, но я не мог проиграть, блять, четыре раза подряд! — возмутился Куроко и резко ткнул Акаши в бок, из-за чего у того подкосилась левая рука и он свалился лицом Тецуе на ключицу. Хорошо хоть успел голову повернуть. — Блять, пардон, — Акаши поднялся, протерев ушибленную щеку, ибо ебнуться об чужие кости не очень приятно, и встретился взглядом с Куроко, который ладонью тер ключицы. — Больно, — прошипел Куроко. — Сильно больно? — Акаши с волнением посмотрел на то место, куда ебнулся, и аккуратно убрал руку Тецуи, оглядывая его ключицу. Он провел пальцами по этому месту, и Куроко тяжело сглотнул, ощутив целое стадо мурашек по всему телу, но всеми силами удерживая каменное выражение лица. Акаши явно не ждал ответа на свой вопрос, он лишь мельком глянул в глаза напротив, а после медленно наклонился. Дайте Акаши сыворотку правды и он честно признается, что собирался просто подуть на маленький ушиб, будто ребенку, но никак не прижиматься к нему губами. Лишь коротко чмокнув, как в прошлые два раза, он правда думал отстраниться. Акаши тяжело дышал через рот, обдавая своим дыханием ключицу Куроко, который успел забыть как дышать в принципе, и Сейджуро честно не понимал, почему не поднимается и не переводит все в шутку, как обычно и делает. Сейджуро хотел прикоснуться к этой бледной коже вновь и устроил целую войну в голове, но в один момент просто пустил битву на самотек и снова припал губами к ключице Тецуи. В этот раз он яро и торопливо целовал каждый сантиметр, облизывая и совсем легонько прикусывая. Куроко шумно и тяжело выдохнул, облизнув вмиг пересохшие губы и положив ладонь Сейджуро на голову, давая понять, что все хорошо и пусть он продолжает. Акаши, сдержав себя от того, чтобы оставить засос, провел языком от ключицы к шее и продолжил на ней мокрые поцелуи, замедлив свой быстрый темп. Он целовал каждую частичку шеи парня, упиваясь его запахом и вкусом, будто добрался до самого желанного лакомства в своей жизни и это было недалеко от правды. Тецуя подобрал ноги в колени, мысленно приказывая всем известным ему богам и особенно его собственному члену не оживать лишь на такие простые махинации, однако, секса у него не было уже давно, а Акаши ещё с утра заставил его вспомнить о том, что его либидо ещё не совсем дохлое. Акаши громко выдохнул одновременно с негромким стоном Тецуи и внезапно осознал кто он, что он и какого хуя сейчас делает. Он резко выпрямился в руках, глядя Куроко прямо в глаза, и понял что именно сейчас натворил. — Блять, — почему-то шепотом выдал Сейджуро, а Тецуя тем же шепотом вслед за ним сказал: — Ага. Они ещё с минуту просто молча пялились друг на друга, восстанавливая свое дыхание, пока Акаши не нарушил это неловкое и сексуально-напряженное молчание: — Я так хочу поцеловать тебя сейчас, — Сейджуро облизнул свои губы, а Куроко очень внимательно проследил за этим действием. — но я в душ! И после этих слов Акаши резко вскочил и убежал в ванную, громко хлопнув дверью и прижимаясь к ней спиной. Он опустил взгляд на свои выпирающие штаны, прислушался к бешено стучащему сердцу и пробурчал себе под нос: — Срань господня, какого хуя я сейчас сделал? Куроко думал примерно в том же направлении, не высказывая желания смотреть на свой член, вот только у него в голове вопрос был немного иной: «Твою мать, какого хуя ты остановился?»***
На улице уже был вечер, так что Акаши и Куроко сидели за столиком на крыльце, как и договаривались, с чашками чая, но разговор как-то не шел. Скажешь тоже после того, что произошло пару часов назад. И пусть ребята немного неловко поговорили, что это все было просто желанием из-за недотраха и им стоит игнорировать это «недоразумение», оба понимали, что это наитупейший пиздежь и желание потрахаться у обоих было взаимным. И не просто потрахаться, потому что и Акаши, и Куроко не ебутся с кем попало, если только не имеют к этому человеку чувств или интереса. А у этих двоих было и то, и другое, и третье. Акаши не было прям ужасно неловко, он понимал, что после всего того пиздеца, что происходил, его организму нужна была хоть какая-то разрядка. Так что организм решил, что время напомнить о половом созревании. Акаши не мог его в этом винить, ведь он к своему члену прикасался последний раз в декабре, если так взять. Тогда, когда он ещё не осознал чувства к Тецуе и он не думал об этом парне каждые две минуты, делая передышку на бытовые дела. Куроко тоже понимал свою реакцию. После Кагами он испытал все спектры эмоций, так что ему было не до секса, но в их адекватный период отношений они трахались на всех поверхностях, до которых добирались. Куроко тоже цвел и пах, поэтому его либидо не покидало ни на секунду, просто решило отдохнуть, пока Тецуя разбирается со всеми человеческими нюансами. И вот, он с Акаши, почти со всем разобрался, а значит, можно и воскреснуть! Предательница. — Так… — кашлянув, начал негромко Акаши. — что ты хочешь узнать? — Сначала раскроем друг другу всех скелетов в шкафу? — усмехнулся Тецуя и прихлебнул чая. — Я хочу знать всё о тебе, Сейджуро-кун, всю твою жизнь и все твои мысли. Что можешь мне рассказать, то и скажи. — Воу, это как-то чересчур размыто, — улыбнулся Акаши, глядя в чашку. Шум волн его успокаивал от пробирающейся к горлу паники, что вот сейчас он должен открыть себя и свою душу на добровольной основе. Он мог бы сбежать или отказаться, но он пообещал Куроко, да и им нужно восстанавливать уровень доверия, так что просто отступить сейчас он не может. Да и где-то там в глубине души он понимал, что не хочет сейчас убегать и хочет наконец-то открыться, рассказать обо всем, что его терзало столько лет. Может, ему так станет в кои-то веке легче? — Начни с его-то одного. — Окей, что ты чувствуешь сейчас, сидя со мной? — спросил Куроко, внимательно глядя на Сейджуро и улавливая каждую эмоцию, что проскальзывает на его лице или в его глазах. — Я точно могу сказать, что мне уютно и спокойно с тобой, — сразу же ответил Сейджуро. — Я чувствую себя свободно, словно я нахожусь дома. — Я тоже так чувствую себя с тобой, — улыбнулся Куроко. — С Кагами-куном я так себя не ощущал. — Подсознательно понимал, что он не твой человек? — усмехнулся Акаши, наконец отпивая чай из чашки. — Думаю, что да, — кивнул Куроко, отвечая на полном серьезе. — Ты мой человек, Сейджуро-кун. — Я могу воспринимать это, как признание? — Акаши перевел взгляд с чашки на серьезную мордашку Тецуи. — Не торопи события, я ещё не могу тебе что-то уверенно сказать, помимо того, что уже сказал, — ответил Куроко, но на самом деле, он давно уже был готов сказать Акаши о своих чувствах к нему, но было страшно. — Мне страшно, что ситуация с Кагами-куном может повториться и с тобой. — Тогда не говори мне ничего, пока не будешь уверен, я готов ещё подождать, — улыбнулся Акаши и погладил Куроко по руке, так поддерживая его. — Спасибо, Сейджуро-кун, — Куроко взял Акаши за руку и переплел с ним пальцы прям на столе. — Так, расскажи мне, как вообще дошло до твоего раскола? Как вообще ты живешь со своим батей? Как так вышло, что у тебя не было друзей? — О расколе мы поговорим потом, эта тема очень долгая и больная для обсуждения, — ответил Акаши. — Друзей у меня не было, потому что у меня не было возможности с кем-то подружиться, да и к тому же я из богатой семьи, меня заочно воспринимали иначе. То есть… даже если я бы попытался с кем-то подружиться, то меня просто послали бы куда подальше. Я не очень ладил со своими сокомандниками, потому что некоторые звали меня продажным папеньким сыночком, кто-то думал, что я просто выебываюсь, а кто-то просто меня не любил. Не то, чтобы я сильно много спрашивал у других их мнения на мой счет, но слух у меня отличный. — Акаши перевел дыхание и сделал ещё один большой глоток чая. — С папой… всё очень сложно. Ты знаешь теперь что он за человек, его смело можно назвать тираном. Он хотел видеть во мне свою замену и, как бы ни было грустно это признавать, он добился чего хотел, ведь я действительно идеальная кукла в его руках. Я угождаю ему во всем, потому что мне, черт побери, страшно лишиться всего того, что я сейчас имею. Я добивался этой маленькой свободы упорным трудом, даже уехал из Токио больше потому, что хотел освободиться от пристального наблюдения отца, ведь он всегда стоит надо мной, как коршун. — Как вообще можно жить под таким давлением на постоянной основе? — удивлялся Куроко. — Не знаю, — ответил Акаши и тяжело вздохнул. — но я и не живу. Я лишь выживаю. Я отличный пример того, что богатым людям не хватает лишь любви и внимания. Со стороны папы я всегда был этим обделен, но не мне жаловаться на хуевую жизнь. — Вот уж нет, Сейджуро-кун, — возразил Куроко. — моральная сторона тоже важна. Не меньше, чем материальная. То, через что ты прошел, по-настоящему хуйня, которой никто не заслуживает, а тем более ты. — Спасибо, Тецуя, — Акаши мягко улыбнулся, чувствуя, как паника отходит на второй план. И ведь и правда, открывать душу человеку, которого любишь и доверяешь, не так уж страшно и плохо. — Насчет моей второй личности… — улыбка спала с его лица. — я не хочу о нем сейчас говорить, извини. Пусть спит себе спокойно, я предпочту вообще не вспоминать о его существовании. — Конечно, Сейджуро-кун, — кивнул Куроко. — если ты можешь, то я бы хотел узнать как ты видишь всё то, что произошло между всеми нами в Тейко. Никто из нас никогда не спрашивал как ты себя чувствуешь в то время, так что сейчас я бы очень хотел понять тебя и твои чувства. — Я постараюсь объяснить так подробно, как смогу, — тяжело сглотнул Акаши, не очень желая возвращаться в то время и собирая все силы для рассказа. — Ты уже знаешь, что все вы стали моими первыми друзьями. Играть с вами в команде и знать, что каждый из вас ко мне хорошо относится, было воистину невероятное ощущение. Я тогда сблизился с Мидоримой наконец-то, мы отлично поладили, Мурасакибара тоже любил проводить со мной время, Аомине, конечно, придурок ещё тот, но мы взаимно уважали друг друга, да и шутит иногда он очень даже неплохо. Ниджимура-семпай тоже был мне дорог, но это немного другой разговор. До твоего прихода мы были неплохой командой, но не прям близкими друзьями. Мы с Мидоримой часто обсуждали стратегии игр, обсуждали все команды, в общем, очень многое связанное с играми, и я уже тогда знал, что нам был нужен шестой игрок. Историю нашего знакомства повторять я не буду, но знай одно, я видел в тебе огромный потенциал и ты превзошел абсолютно все мои ожидания. — Куроко на этом моменте немного смущенно улыбнулся. Тогда он очень много старался и работал над собой, поэтому похвала от человека, который дал ему возможность играть в баскетбол, была очень приятна. — Я не считал себя в то время каким-то великим стратегом и не думал как-то выделяться, но стал каким-то хером вице-капитаном. — Ниджимура-семпай тоже видел в тебе потенциал, к тому же ты и правда очень умен, Сейджуро-кун, — ответил Куроко. — Приятно слышать, — усмехнулся Акаши. — Я знал, что быть капитаном ужасно трудно, поэтому всегда старался помогать Ниджимуре-семпаю со всем, с чем мог справиться. Единственное, чего я не понимал, это его отношение к Хайзаки, но это тоже как-нибудь потом. — Акаши на секунду задумался, но после продолжил: — До прихода Кисе мы уже были более близки со всеми вами, ведь мы были полноценной командой и все единогласно терпеть не могли Хайзаки. — Я честно пытался до него достучаться, — сказал внезапно Куроко, чем удивил Акаши. — Когда ты стал капитаном, то Хайзаки выбросил свои кроссовки и сказал мне, что в нашем клубе есть намного более плохие парни, чем он. После того, как я ушел из клуба, я понял, что он говорил о тебе. — Я никогда ему не нравился, да и он мне тоже, — ответил Сейджуро. — он чувствовал во мне угрозу, когда как никто даже подумать не мог, кто именно во мне живет. И ведь оказался прав, — он тяжело вздохнул, но сразу же продолжил, не дав Куроко что-то ответить. — Когда пришел Кисе, то я сразу знал, что он станет заменой Хайзаки. У него настоящий талант, да и учится он очень быстро, так что проблемой был только сам Хайзаки, от которого я не знал как избавиться. — Кстати, почему ты тогда поставил меня, как наставника Кисе-куну? Не думаю, что я действительно мог бы чему-то его научить, — спросил Тецуя. — В то время я не думал об этом прям сильно, но после размышлял и не уверен, что пришел к правильному выводу. — Мне немного неловко говорить о таких вещах, — улыбнулся Акаши. — в то время я считал тебя не просто козырной картой, Тецуя. Я полагался на тебя больше, чем на кого-либо в команде, просто потому что ты и был этой командой. — Куроко недоуменно уставился на парня. — Ты никогда не сдавался, всегда боролся до конца и мог вдохновить на эту борьбу и других. Пусть я и был капитаном, но настоящим лидером был ты, Тецуя, хоть и не осознавал это. Ты был даже для меня опорой, но я этого никогда не озвучивал. Если бы ты не вел за собой эту команду, то мы бы не получали так много удовольствия от игр. Я знал, что Кисе станет частью нашей команды, но также я знал, что именно ты мог показать ему что такое настоящая командная игра. Кисе вдохновлялся Аомине и равнялся на него, хотя раньше такого не испытывал и, откровенно говоря, Кисе привык, что на него постоянно полагаются. Он не знал той командной игры, которой мы его научили, а в частности ты. Он уважал тебя и твое мнение, поэтому его и было проще всего переубедить в старшей школе. — Ого… — выдохнул Куроко. — Никогда бы не подумал, что для тебя тоже была так важна командная игра, Сейджуро-кун, а тем более, что ты хорошо понимал Кисе-куна. Мне казалось, вы не были слишком близки. — Я замечал много деталей, но по большей части просто размышлял о причинах, — ответил Акаши. — а Кисе сам мне подтвердил всё это, когда мы с ним сблизились. А насчет команды, как я уже сказал, я считаю вас своими друзьями, так что мне было важно, чтобы все чувствовали себя комфортно и не ощущали давления. Я всегда ставил каждого из вас на первый план и старался помогать абсолютно всем, чем мог. — А потом ты отрицаешь, что ты хороший человек, — усмехнулся Куроко, но жестом дал понять, чтобы Акаши продолжал свой рассказ. — После того, как Кисе влился в нашу компанию, я чувствовал, что по-настоящему счастлив. Я думал: «Неужели я действительно нашел себе друзей и могу жить, как обычный подросток?» Это было лучшее время за мои годы, — грустно улыбнулся Акаши. — У меня было всё, о чем можно мечтать: близкие друзья, с которыми мне хорошо и уютно, учеба шла отлично, меня не прессовал отец, я получал удовольствие от баскетбола и при этом успевал заниматься всеми делами. Естественно мне не хватало мамы, но с вами мне постепенно становилось легче. Также на мне было много обязанностей в роли капитана, да и я все ещё был обязан держать планку, так что где-то глубоко внутри меня был страх, но на общем фоне он не вылезал. — Акаши тяжело вздохнул, и Куроко мог понять, ведь они плавно перешли к самым неприятным воспоминаниям. — Я знал, что изменения неизбежны. Я знал, что мы все всё ещё растем и эти изменения нагоняли нас с большой скоростью. Я знал это… но не знал что с ними делать. — Что ты имеешь в виду? — Когда Аомине начал терять интерес к игре, то я не знал что с этим делать. Я понимал, что он полагается на меня, что ждет от меня решения, но я просто не знал что будет правильнее и лучше. Я попросил тебя с ним поговорить, ведь вы были близки с ним тогда, и в начале ты смог его уговорить, но я знал, что это не сработает надолго. Мы все постепенно теряли его, а я ничего не делал с этим, потому что просто не знал что делать. Меня не было рядом, когда Мидорима раскрыл свой истинный радиус бросков, но тогда он стал более заносчивым. Он почти не изменился, но самооценка у него точно повысилась. Пока я был рядом, он знал, что не сможет меня превзойти, невыносимым он стал в старшей школе, но ты быстро это исправил. Точнее… Такао. Мидорима этого не признавал, но он следовал за мной, потому что доверял. Когда он больше раскрылся в баскетболе, я не смог его направить, как он этого ждал. Вместо того, чтобы помочь ему, я решил нас разделить. Я искренне рад, что он встретил Такао, и я понимаю, что мое решение разделиться было на пользу всем нам, но этим я разрушил нашу с ним дружбу и его веру в меня, как лидера. Кисе отлично делал вид, что остался таким же, но его страх передо мной сблизил его с Мидоримой, к тому же он тоже стал возвращаться к старому себе, который считал, что хорош во всем. Единственное, что его держало, это то, что он всё ещё уступал Аомине, поэтому и не выделялся так сильно, но и он тоже ждал от меня решения всех проблем вокруг. Мурасакибара стал невыносим на какое-то время… до того дня, как я не победил его, — Акаши вновь очень тяжело вздохнул и впился ногтями в руки, так как вспоминать всё это было действительно тяжело. Куроко не мог его за это винить. — Мурасакибара не глупый парень и видел, что раз я позволяю Аомине пропускать тренировки, то чем же он хуже? На тот момент все ребята уже изменились, но я не могу сказать, что это главная проблема. Из-за того, что менялась наша команда, я не мог оставаться тем же, кем и был, ведь они шли вперед, а я стоял на месте. Мне было страшно, что они все оставят меня позади. — Сейджуро-кун, я бы так никогда не поступил с тобой и нашей командой, — возразил Куроко. — Я понимаю, но в тот момент мой страх был сильнее здравого смысла, — ответил Акаши. — Когда Мурасакибара вызвал меня на эту чертову дуэль, я этого не показывал, но я так сильно был напуган, как никогда в своей жизни. Я думал, что я смогу его одолеть, что изменения достигнут и меня, что я не потеряюсь среди них, но чуда не было. Было глупо ждать решения из ниоткуда, — Акаши горько усмехнулся. — Всю жизнь знать куда идти и знать что делать… а в тот момент я не знал. Когда ему осталось забить последний мяч, я задумался: «чтобы я? Проиграл?» Это были мои первые мысли и в тот момент весь ужас свалился на меня полностью, а потому пробудился и Он. — Акаши тяжело вздохнул и отвернулся. — Он взял надо мной контроль и стал строить мою жизнь так, как ему хочется. Для вас всех я стал страшным человеком и именно я это понимал, но мне не хотелось вновь испытывать весь этот страх, я просто больше не хотел выходить, хотя успокаивал себя, что это вынужденная мера. Я считал, что Император сможет вас всех удержать, потому что уже потом я понял, что по-настоящему я боялся каждого из вас потерять. Я не боялся проигрыша, я не боялся потерять место капитана или получить запрет от отца на игру или жизнь, я боялся лишь того, что вас всех рядом со мной больше не будет. — Куроко на этом моменте поймал себя на мысли, что их желания с Акаши в средней школе были даже слишком похожи. — Мой самый главный страх, как и у Императора, это одиночество. Я всегда был один, рядом со мной никого не было, кроме мамы, но даже она меня покинула. Все, кого я люблю, покидают меня — по моей вине или нет. Я часто думал, что я не заслуживаю того счастья, что имел, ведь как так выходит, что вокруг меня люди всегда пропадают? Император боялся остаться один, как и я, поэтому удерживал вас всех самым хуевым способом. Привязать к себе страхом — полная херня, которая, к сожалению, сработала. — Акаши тяжело вздохнул. — Знаешь, почему Он относился к тебе иначе? — Акаши внимательно посмотрел на Куроко, который был весь внимание. — Ты его не боялся так, как остальные. Ты разговаривал с ним и слушал не столько потому, что боялся, а потому что уважал меня. И Он, и я это безмерно ценили. Даже сейчас ко мне обращаются уважительно или не перебивают, когда я веду обычный диалог, просто из страха, но ты был другим и это очень ценно. — Но ты не можешь отрицать, что и я боялся Его, — сказал Куроко, и Акаши лишь кивнул, продолжая: — Все это время, каждый день, я думал обо всем, что происходило и пытался понять себя. Я осознал какую тяжесть я на себе нёс из ожиданий и ответственности и что я не смог её вынести. Я понимал, что наша команда под руководством Императора уж точно не сможет стать такой, как прежде, я знал, что пока я не смогу разобраться в себе, то и не смогу вернуться. Я не особо хотел снова нести этот груз, снова возвращаться в этот поганый одинокий мир, в котором я не был хоть кому-то нужен, и я думал, что смогу вернуть себе контроль, но для этого нужен был всего один проигрыш. В Тейко я знал, что это невозможно, да и я бы не смог повлиять на всепобедного Императора, который не пережил бы этого одного проигрыша, но всё же иногда я мог привнести в его решения что-то свое и ты, Тецуя, сыграл в этом ключевую роль. — То есть то, что я хотел показать каждому из вас свой баскетбол, было единственным решением вернуть тебя обратно? — уточнил Куроко. — Не только меня — всех нас, — кивнул Акаши. — Решение разделиться по разным школам было именно моим, а вот эти речи, мол, решить кто из нас самый сильный, это бред Императора. На самом деле, он ещё более потерянный в этой жизни, чем я, — усмехнулся Акаши. — однако, ему очень сильно хотелось сразиться с тобой. Я понимал твой ответ и твой путь, но он — нет, так как он не знал о таком. Он считал, что только сила и власть способны победить, но никак не команда. Ты сделал невероятное, Тецуя, ты смог убедить его в обратном, и когда это произошло, то я смог снова взять контроль. Однако, я не хотел проигрывать тебе просто так, — улыбнулся Акаши. — я очень с трудом принял это поражение, у меня была истерика несколько дней подряд, да ещё и отец хотел меня снова на цепь взять, но мне семнадцать, меня таким уже не возьмешь. В общем, пришлось мне не сладко. — Да уж… — выдохнул Куроко. — никогда бы не подумал, что у тебя было все настолько хреново. Если собрать всё в одно, то ты рос в жестоких условиях, тебе не давали выбора, тебе никто не мог помочь, с тобой никто не хотел водиться, а когда ты получил, что хотел, то в итоге это потерял и потом сам же сделал только хуже. Это при том, что ты ещё и нес ответственность за каждого из нас, а это слишком много для одного человека, который, к тому же, и самый младший из нас. Сейджуро-кун, у тебя отвратная жизнь. — Согласен полностью, — усмехнулся Акаши. — конечно, я звучу так, будто все заебись и я всё пережил, но это не так. — он тяжело вздохнул и поднял взгляд на потолок, чтобы не выпустить из себя непрошенные слезы. — Все это время я думал лишь о том кто я. Я не один, меня всегда двое, так кто из нас настоящий? Правда ли я понимаю в чем настоящая причина моего раскола? Почему я так слаб? Почему я не смог помочь каждому из вас? Всю жизнь я обманывал себя, жил по сценарию, думал, что борюсь и побеждаю, но лишь играл в чужую игру и ломал всех, кто мне был дорог. Я ужасный человек и я не заслуживаю прощения. Он и я — один человек, он часть меня, а я — часть его. Мне страшно, что он снова возьмёт вверх, но как я могу бояться самого себя? Мне казалось, что я сильный, что я могу сделать и добиться всего, чего захочу, но я настолько слаб, что даже тошно. Я мог бы помочь Аомине, я мог бы помочь Мидориме, я мог бы не ломать Мурасакибару, я мог бы не ломать тебя. Всё это я бы мог сделать, но не сделал. Мне не хватило ума и сил, чтобы и дальше вести вас за собой. С одной стороны я понимаю, что я накладываю сам на себя огромные ожидания и требую от себя невозможного, ведь в наши четырнадцать я не мог знать ответы на такие трудные вопросы, но в то же время я не мог поступить иначе. Я не знал что мне делать, я не знал как помочь, я не знал что мне сказать или сделать. Я всегда был злодеем этой истории, я был для вас всех главным врагом и свою роль я отлично исполнил. Будь я лучше, то я бы смог удержать нашу команду без потерь. — Сейджуро-кун, — мягко позвал Куроко и полностью развернулся к парню, хватая его обе руки в свои и заставляя посмотреть на себя. — ты не виноват в изменениях, которые произошли с ребятами. Ты не ответственен за них и их чувства. Ты был просто подростком, которого заставили решать взрослые проблемы. Ты тоже рос, тебе тоже нужна была помощь, но в итоге все требовали её от тебя и хотели из тебя только того, что из тебя лепил твой отец. Ты не идеальная кукла, ты просто человек со своими чувствами и эмоциями, которых очень много и которые ты не должен сдерживать. Сейджуро-кун, со мной тебе не нужно быть идеальным и сильным. Я хочу узнать тебя настоящего, но не твой образ, — Тецуя встал и потянул за собой Акаши, который всё же не сдержался и дал ходу своим слезам. — Ты так долго держался и так старался ради всех, ради чужого счастья и спокойствия, теперь тебе нужно позаботиться о себе, — Куроко прижал к себе парня и Акаши прижался носом к чужому плечу, обнимая в ответ. — Ты не слабый, Сейджуро-кун, ты очень устал и тебе нужно отдохнуть от всего. — Спасибо, — прошептал Акаши, не отлипая от Куроко. — спасибо, что выслушал и стал первым, кто меня по-настоящему понял.***
— Сейджуро-кун! — громко воскликнул Куроко, напугав Акаши и заставив того резко развернуться к парню лицом. — Ты че пугаешь меня?.. — Ну, ты как сыкло, ей-богу, — закатил глаза Тецуя, а затем резко поднялся, держа в руках полную бутылку коньяка. — Смотри что нашел! — Ты где это отрыл, блять? — удивился Акаши и улыбнулся, предвещая веселую ночь. — Ты должен был понять, что я ещё тот кладоискатель, когда я нашел твой альбом и кучу настолок, — хихикнул Тецуя и положил коньяк на стол. — скажи мне, что у тебя есть кола. — Я бы тебя хотел обрадовать, но вынужден расстроить, — усмехнулся Акаши. — но можно быстро в магаз сгонять. — Тогда одевайся прямо сейчас, мы хряпнем две рюмочки, а потом пойдем за колой, — улыбнулся Куроко и, взяв Акаши под локоть, потащил к шкафу. — Так, а смысл тогда идти за колой? — Акаши после разговора всё ещё долго догонял что происходит. — Сейджуро-кун, не тупи, молю тебя, — ответил Тецуя и открыл со всего размаха шкаф, случайно стукнув его дверьми по стенам и заставив Акаши рассмеяться. — Дом только не ломай, капитан, — Акаши подошел к Тецуе, рассмотрел все вещи, достал две черные футболки, всучил одну Куроко, а вторую швырнул на кровать для себя. — Тебе идет черный просто. — О, поверь мне, я знаю, — усмехнулся Куроко и снял с себя старую помятую жизнью футболку, надевая поглаженную черную, что идеально на него села, ибо они с Акаши похожей комплектации. Сейджуро украдкой поглядывал на открывшуюся нагую спину Тецуи, пытаясь при этом переодеваться и не задерживать взгляд на слишком долго, но выходило, как и всегда, откровенно плохо. Акаши сделал глубокий вдох и повернулся обратно к шкафу, доставая оттуда темно-синий пиджак и сразу же его надевая. В этот раз уже Тецуя агрессивно отворачивал голову, которая почему-то сама по себе поворачивалась в сторону парня. Это не он пялился. Честно. — Отлично выглядишь, — сказал Акаши, вернув себе былую (напускную) уверенность и улыбаясь. — Ты тоже, — ответил Куроко, поджав губы, чтобы не улыбаться в ответ, и убежав на кухню. Он взял в руки коньяк и быстро его открыл, когда как Акаши неторопливо доставал две рюмки из верхнего шкафчика. — Итак, какой тост предложишь? — Акаши вымыл рюмки от пыли и протянул Куроко, который сразу же их наполнил по половину, ибо коньяк без запивки — адская смесь. — Чтобы наши горлышки не разорвало от пойла, — улыбнулся Тецуя, протягивая свою рюмку к Акаши. — И от членов тоже, — добавил Сейджуро, чокнувшись с Тецуей и заставив того усмехнуться от глупой шутеечки.***
— Сколько берем? — спросил Куроко, подходя к стеллажу с разными напитками. Акаши плелся за ним, агрессивно и недовольно пряча бутылку коньяка в своем пиджаке и выглядя при этом максимально сомнительно. — Тецуя, нахуя ты меня взял с собой? Они же сейчас подумают, что я спиздил этот коньяк, — тихо возмутился Акаши, а Куроко улыбнулся: — В жизни надо рисковать, — и этот парень просто развернулся к Акаши спиной, будто ничего не произошло. Сейджуро такое не устраивает, поэтому он боковой стороной ботинка пнул Тецую в спину и заставил того споткнуться, но не упасть. Куроко рассмеялся, а Акаши прикусил губу, чтобы не заугарать вместе с ним, однако, в итоге они просто молча взяли две бутылки колы и поперлись к кассе. Акаши протянул Куроко свою карточку и быстро свалил из магазина, пока его реально не заподозрили в краже, а Тецуя, сдерживая улыбку, расплачивался за бутылки. — Я с тобой больше никогда в магазин за бухлом и запивкой не пойду, — вновь вредничая, сказал Акаши. — Ну, ты и зануда, — усмехнулся Тецуя, отходя от магазина подальше и открывая первую бутылку колы, когда как Акаши перестал прятать коньяк и открыл и его. — В средней школе Аомине-кун постоянно пиздил алкоголь, когда мы с ним шли домой вдвоем. — Вот ведь псы и даже не делились с нами, — закатил глаза Акаши, делая большой глоток коньяка и сразу же запивая колой. — Во-от, так намного лучше, чем пить эту старую дрянь без ничего. — Согласен, — Куроко сделал тот же заход и довольно выдохнул. Вот такой отпуск он понимает! — А не делились, потому что Аомине-кун думал, что ты начнешь ему на мозг капать. — Сыкло, — хмыкнул Сейджуро, подходя к скамейке за кустом, что будет их отлично прикрывать от окружающих, да и таскать бутылки в руках не придется. Куроко сел первым и уложил бутылки между ними, думая сделать маленькую махинацию. — Мы с Мидоримой очень часто бухали вместе. Спасибо Ниджимуре-семпаю, что научил меня пить алкоголь. — А вы с Ниджимурой-семпаем были довольно близки, оказывается, — Куроко, дождавшись пока Акаши сядет рядом, протянул тому бутылку начатой колы и сказал: — Пей до половины, будем смешивать всё в одну бутылку. — Вижу, ты опытный в таких делах, — усмехнулся Сейджуро, но послушно одним махом выпил половину колы. — Пиздец, буду бегать поссать каждые пять минут. — Какая нахер разница, зато напьемся без сильного отходняка, — Куроко схватил бутылку обратно и начал аккуратно переливать туда коньяк, осушив тот до половины и оставляя на вторую бутылку. — Так вот… — Акаши внимательно наблюдал за действиями Куроко, который продолжал заниматься алхимией и переливать то коньяк, то колу туда-сюда. — как так вышло, что вы с Ниджимурой-семпаем постоянно чиллили вместе? — А, ну… — Акаши немного замялся. — Мы ведь много времени проводили вместе из-за клубной деятельности, вот он и водил меня то покушать, то побухать. Нам было вообще не по пути, но кататься с ним на велосипеде было забавно. — Вас можно назвать друзьями? — Куроко наконец-то закончил колдовать, так что теперь бутылка коньяка была пуста и содержимое находилось в обеих колах, поэтому одну бутылку Куроко отдал Акаши, а вторую оставил себе. Они чокнулись бутылками и сделали парочку глотков, стараясь не пить мало и выдуть как можно скорее, чтобы к ним не доебались. Акаши после этого взял пустой коньяк и быстро выбросил бутылку в мусорку — благо на улице ночь и их хрен заметишь, только если не вглядываться в цвет волос. — Не думаю, что мы с ним друзья, — ответил всё же Сейджуро, сев обратно и развернувшись лицом к Тецуе. — Скорее он заменял мне старшего брата, которого у меня никогда не было. Изначально он мне даже нравился, как парень, но потом я понял, что эти чувства скорее братские, нежели любовные или типа того. — Вот оно что… — задумчиво выдал Куроко, и Акаши одним взглядом задал вопрос. — В школе вы были так близки, что я постоянно бесился на вас обоих. Как бы… ты проводил столько времени с ним, но не с нами. — В частности с тобой? — ехидно улыбнулся Акаши, делая большой глоток и подмечая, что они оба выдули по сранной половине, но ещё были в более менее нормальном состоянии. Однако, Сейджуро понимал, что ещё минут десять и лично его начнет очень жестко развозить. — Вообще-то да, — хмуро посмотрев на парня перед собой, сказал Тецуя и тоже сделал новый глоток. Акаши с той же ехидной улыбкой наклонился к Куроко и очень близко к губам тихим и глубоким голосом спросил: — Ревнуешь? Куроко словил чужое дыхание на себе и, не теряя самообладания, таким же голосом ответил: — А что, если да? Акаши не успел остановить себя и опустил взгляд на губы парня перед собой, но лишь тяжело сглотнул и отстранился, припадая ртом к бутылке и жадно глотая пойло. Тецуя победно усмехнулся и намного более спокойно тоже сделал парочку глотков. Этот раунд точно за ним.***
— Тецуя, блять! — очень громко воскликнул Акаши, напугав людей на пляже. — Почему ты не выходишь за меня замуж?! — Какое замуж, Сейджуро-кун? — закатил глаза Тецуя, мысленно проклиная гребанный песок, по которому нереально сложно идти, особенно, когда ты пиздец пьян, а рядом с тобой идет твой без-пяти-минут-парень, что пьян в три раза сильнее, чем ты сам. — Мы даже не встречаемся. — Потому что ты гребаный, блять, тормоз, — возмутился Сейджуро тем же громким голосом. — я тебя жду ещё с Зимнего Кубка, а ты то с Кагами, то с кем там ещё… — Акаши всерьез остановился и начал вспоминать бывших Тецуи. — короче, ты тормоз. — Сейджуро-кун, ты ведь джентльмен, ты обещал меня дождаться, — улыбнулся Тецуя, а Акаши чуть ли не зарычал от злости: — Да всем вокруг, блять, что и надо мое хорошее поведение! — Сейджуро очень зло пнул песок, но промахнулся и почти свалился на землю, заставив Куроко заорать вслух. — Смейся-смейся, сучка, посмотрим, как тебе будет смешно, когда я буду тебя трахать! — Жду-не-дождусь, Сейджуро-кун, — ответил Куроко, не воспринимая ни одно слово всерьез, но Акаши резко схватил того за запястье и притянул к себе, из-за чего Тецуя впечатался лицом в чужую крепкую грудь. — Твою мать, больно же… — Да неужели? — усмехнулся Акаши, взяв Куроко за подбородок пальцами и поднимая его недовольный взгляд на себя, ибо стоять на скрюченных коленях было не очень удобно. — Неужели тебе не хочется ощутить меня так близко к себе? Чувствовать мой запах? Мои прикосновения к тебе? — Куроко хотел бы возмутиться, но Акаши сам его приподнял и притянул к себе впритык за талию, дыша Тецуе буквально в губы. — Неужели тебе не хочется, чтобы я наконец-то поцеловал тебя? После этих слов Тецуя чисто машинально опустил взгляд на губы Сейджуро и даже приблизился к ним, но Акаши резко оторвал парня от себя, взял за руку и вприпрыжку потащил к их домику, не говоря ни слова и не давая Куроко даже секунды, чтобы прийти в себя и понять, что повелся на глупые манипуляции.***
Стоит Куроко закрыть дверь, как Акаши сразу же прижимает его к ней и закрывает путь двумя руками и своим же телом. Сейджуро прижался к парню впритык и шумно вдохнул носом его запах с шеи, вызывая табун мурашек на теле Тецуи. — Сейджуро-кун, что ты… творишь? — Куроко сглотнул и встал столбом, не зная как реагировать. С одной стороны, они со всем разобрались более менее и между ними всё должно быть в порядке, с другой, у них все ещё дохуя всего, что они не решили. А с третьей стороны, они оба бухие и оба хотят друг друга. — Нюхаю твой шикарный запах, — на выдохе ответил Сейджуро и посмотрел в глаза напротив, вызывая новый поток мурашек на теле Куроко. Глаза Акаши словно светились в темноте, со всей жадностью и желанием разглядывая каждый сантиметр лица Куроко. Тецуя знал, что Акаши сейчас сдерживался изо всех сил, но также он знал, что и сам сейчас еле держал себя в узде, пусть и был менее пьян. — Боже, как же ты приятно пахнешь. Хочу попробовать тебя на вкус. — Так попробуй, — тихо сказал Куроко, взяв Акаши за волосы и насильно прижимая к своей шее. Сейджуро не стал отказываться и облизнул чужую шею по всей длине, медленно, тягуче целуя, как пару часов назад в наваждении. Куроко шумно выдохнул, сильнее сжимая волосы парня и сглатывая вязкую слюну, и второй рукой прижал Акаши к себе за талию. Куроко ощутил на своем бедре уже стоящий колом член Сейджуро и прикусил губу, чувствуя как ему нравится факт того, что именно он так сильно возбуждал парня перед собой. Акаши продолжал целовать шею Куроко, а после резко схватил того за запястье и повел в спальню, укладывая его на кровать и нависая сверху. — Почему же ты такой невероятный? — Акаши почти нежно убрал волосы с лица Тецуи и с грустной улыбкой тяжело вздохнул. Он выпрямился и сел на бедра Куроко, убирая челку назад. — Я сейчас пиздец как хочу тебя, Тецуя. — Но? — спросил Куроко и выгнул брови в вопросе, но руками потянулся к ногам Сейджуро и, пройдясь по ним наверх от колен, сжал их на бедрах. Он бы потянулся и дальше, но длина рук не позволяет. Сядь Акаши чуть ближе… — Но я не собираюсь трахаться с тобой, пока не буду уверен в наших будущих отношениях, — Акаши пусть и сказал это, но руками уперся Куроко в живот, пальцами задевая и приподнимая футболку. Он старался смотреть парню в глаза, но открытый пресс привлекал больше внимания. — Ты говоришь, что эти отношения будущие, значит, ты в них уверен, разве нет? — усмехнулся Куроко, а Акаши по-доброму посмеялся: — Нашел лазейку, пёс. — Тогда что тебя останавливает? — Куроко спрашивал очень даже всерьез, но откровенно говоря, терпение у него заканчивалось с невероятной скоростью. — Хочу, чтобы у нас осталось что-то, что сделает наши отношения долгожданными и особенными, — сказал Акаши и все же придвинулся ближе, упираясь своей промежностью в член Куроко и заставляя того закусить губу, чтобы не издавать сранных непрошенных звуков прямо сейчас. — Сейджуро-кун, если прямо сейчас мы не потрахаемся, то я сожгу этот дом и весь пляж, — вполне серьезно сказал Куроко, все же подняв ладони выше и сжав в них половинки Акаши, да со всей силой, которой ему вообще-то не занимать. Что-что, а вот ладони и пальцы у Куроко очень даже рабочего характера. — Никаких поцелуев, — строго ответил Акаши, а Куроко уставился на него ошалелым взглядом. — Какого хуя? — А ещё как только мы начнем встречаться, я трахну тебя, — улыбнулся Акаши. — Сейчас никакого проникновения ни в тебя, ни в меня. — Ты не против быть снизу? — удивление Куроко было настолько сильным, что все недовольство ушло на второй план. — Конечно, не против, — Акаши посмотрел на Куроко так, будто это было само собой разумеющееся и вообще Тецуя дурак, раз не понял такой очевидной вещи. Однако, для Тецуи это было очень даже важно, ведь Кагами всегда был против пассивной позиции, хотя Куроко этого хотел, поэтому то, что Акаши был согласен меняться, было приятно до дрожи, о которой Куроко расскажет как-нибудь потом. — Тецуя, ты не знаешь чем я занимался в ванной в самый сок полового созревания, так что о твоем члене в себе я тоже грезил. — Вау… — выдохнул в удивлении Куроко, а Акаши решил не терять времени и наклонился всё же к прессу парня, оставляя маленький поцелуй. Сейджуро честно не мог поверить что это происходит, но тратить время на осознание — полная хуета, поэтому он одним резким движением снял с Тецуи футболку и припал к его груди губами, мокро целуя и кусая. Акаши немного наклонился, оставляя засос возле левого соска и задевая своим членом член Куроко, на что оба тяжко выдохнули, а Куроко сказал: — Не думаешь, что стоит раздеться? — Хорошая идея, — кивнул Акаши, но выпрямляться не торопился и вновь двинул бедрами. — Какого хуя, Сейджуро-кун? — Куроко закусил губу и шлепнул Акаши по заду, а Сейджуро лишь улыбнулся и сказал: — Раздень меня, Тецуя, — Акаши обвел языком левый сосок и несильно его прикусил, а руками провел по бокам и сжал ладони на талии Тецуи. Куроко хотел бы возмутиться, но мысль раздеть парня была более будоражащей, чем недовольства. Тецуя одним резким движением поднялся и уложил улыбающегося Акаши на спину, цепляя его руки над головой и не давая как-то ими двигать. Оба знали, что Акаши может спокойно вырваться, но это сейчас волновало в последнюю очередь. Куроко честно хотел поцеловать Акаши, что сейчас лежал буквально под ним, но он был согласен оставить все самое лучшее и вкусное на начало их отношений, поэтому лишь резво снял с него пиджак и футболку и уставился на его тело. Пусть они в средней школе постоянно вместе переодевались и Куроко сейчас не увидел ничего нового, именно в этот момент тело Акаши было в миллиард раз привлекательнее и буквально манило к себе своим видом. Тецуя отпустил руки Сейджуро и, не думая, укусил парня за сосок, заставив того немного шикнуть от боли. Акаши хотел бы пошутить, но не хотел бы, ведь Куроко сразу же мягко поцеловал место укуса и медленно обвел его языком, не давая боли выступить на первый план. Тецуя быстрыми поцелуями опустился по его груди к животу, оставляя на нем довольно-таки большой засос и идя дальше к кромке штанов. — Боги, ты невероятен, Тецуя, — выдохнул Акаши, держа руки все ещё над собой и молча наблюдая за действиями парня. Куроко еле заметно улыбнулся и быстро расстегнул штаны парня, сразу же их снимая и швыряя куда-то за кровать с бельем на пару. Куроко смотрел на чужой вставший член и, если честно, впервые действительно хотел кому-то сделать минет. Кагами его сам просил об этом и Куроко честно делал вид, что ему это доставляет, но на самом деле постоянная боль в горле его убивала. Однако, прямо сейчас, зная, что это именно Акаши, Куроко наклоняется и облизывает головку, удивляя этим Сейджуро и заставляя того сдавленно застонать от неожиданности и удовольствия одновременно. — Твою мать… Тецуя решил не отвечать и лишь взял головку в рот, чувствуя на языке солоноватый вкус предэякулята и усиленно дыша носом. Он обвел головку языком во рту, совсем легонько надавливая на уретру, а после выпустил ее изо рта с громким выдохом. Акаши не мог отвести взгляда от краснеющих щек парня, от его помутневшего взгляда и того, с каким желанием он смотрел на его, Сейджуро, член, словно это был чертов баскетбольный мяч. О таком невероятном виде Сейджуро даже мечтать не смел, но прямо сейчас такой Тецуя действительно перед ним и вновь берет его член в рот, медленно заглатывая глубже и подавляя рвотные позывы. — Тецуя, не бери до конца, всё нормально, — Акаши видел, как Куроко старается взять его полностью, но Сейджуро биологию отлично знал и понимал, что это сложно, да и тем более необязательно. Ему и без этого ахуенно. — Нет… — выпустив ствол изо рта и глотнув воздуха, с придыханием ответил Куроко. — я хочу его весь если не внутри себя, то хотя бы так. После этих слов Куроко вновь насадился ртом на член и на этот раз успешно до конца, промычав от удовольствия и распирающих его эмоций, когда как Акаши тихо простонал и схватил Тецую за волосы, несильно потянув. Куроко был доволен реакцией Сейджуро и сразу же начал медленно двигать головой, в процессе обводя член языком и тихо мыча, ведь и сам ловил невероятный кайф от этих действий, чему где-то там в глубине сознания удивлялся. Акаши негромко стонал на каждое движение, усилив хватку на голове Тецуи и честно всеми силами сдерживая все ближе подступающий оргазм. Его можно понять, у него секс был только с рукой и тот был давно. — Тецуя, быстрее, — выдохнул Акаши, и Куроко сразу же ускорил свои движения, теперь не заглатывая до конца и помогая себе рукой. Он двигался в умеренном темпе, но даже так Сейджуро был готов чуть ли не выть от чертового удовольствия, что расплывалось по всему его телу. Он чисто из гордости сдерживал громкость своего голоса, искренне удивляясь откуда у него эта гордость ещё осталась. В один момент Тецуя зажал пальцами основание члена Акаши и резко отстранился, выпрямляясь и усмехаясь: — Ты не кончишь раньше меня, Сейджуро-кун. Я хочу, чтобы мы кончили вместе. — Черт бы тебя побрал, Тецуя, — прошипел Акаши и повалил Куроко на спину, быстрыми движениями снимая с него всю оставшуюся одежду и упираясь своим членом в его. Они оба тихо простонали, а затем Акаши взял их оба в свою руку и двинул бедрами. — Надеюсь, так пойдет, потому что я с ебейшими усилиями сейчас себя сдерживаю. — Пойдет, двигайся уже, — закивал головой Куроко, обнял Акаши за шею и прижал к себе, чтобы ощущать его на себе не только гениталиями. Сейджуро размазал их естественную смазку так, как смог, и сразу же стал резво двигаться, потирая их члены друг об друга. Куроко вцепился ногтями в спину Акаши, но того это мало волновало, он продолжал двигаться с мыслями о том, что этого так чертовски мало и он бы хотел хотя бы поцеловать парня под ним. Однако, Акаши, не прекращая движения, вцепился зубами в плечо Куроко, оставляя сильный след от укуса и мокрыми поцелуями двигаясь с шеи на грудь и обратно. Тецуя вел руками по спине Сейджуро, лишь бы чувствовать его везде и ближе, насколько это ещё возможно, желая буквально слиться с парнем воедино и ощущать его всеми клетками своего тела. Он шумно стонал в унисон с мычаниями Акаши, что продолжал его беспорядочно целовать и кусать по всему телу. Оба хотели ближе и больше, чем могут сейчас, но сдерживались из последних сил. — Сейджуро-кун, ещё! Акаши тер их головки руками и продолжал двигаться, немного ускорив свои движения, ведь без адекватной смазки было немного проблематично, но прямо сейчас что Акаши, что Куроко думали об этом в последнюю очередь. Куроко одной рукой проник между их телами и накрыл ладонь Акаши своей, пальцами потирая их члены так, как успевал во время движений Сейджуро, и всё громче стеная Акаши под уши. — Я уже почти, — сказал Куроко. — Наклонись ближе. Акаши сразу же выполнил просьбу и в тот момент, когда Куроко с силой укусил Акаши за плечо, они оба кончили, изливаясь на торсы друг друга и тяжело дыша. Сейджуро сразу же остановился и, постояв так ещё с минуту, свалился рядом с Куроко почти без сил. Они лежали так молча пару минут, восстанавливая дыхание и думая о том, что вот и случился их первый раз, который пусть и был неполноценным, но был настолько хорош, как ничего до этого в их жизни не было. Куроко было с чем сравнивать, поэтому он мысленно переместил Акаши на первое место в списке лучших секс-партнеров, а Акаши просто решил, что лучше Куроко никого в этом мире нет и не будет. И окажется прав. — Это был лучший секс в моей жизни, а мы даже не целовались, — сказал Куроко, разворачиваясь лицом к Сейджуро. — Представь, каким он будет, когда я войду в тебя и смогу наконец-то поцеловать, — улыбнулся Сейджуро, убирая мокрые волосы с лица Тецуи. — ощущение полноценности будет намного более приятным. — Я очень буду этого ждать, — выдохнул Тецуя в предвкушении. — а потом и я смогу войти в тебя. — Мне не с чем сравнивать, так что уж не разочаруй мою верю в пассивную позицию, — усмехнулся Акаши и Куроко рассмеялся: — Лучше, чем я, никто тебе не сможет дать понять, насколько это бывает ахуенно, если всё сделать по красоте. — Кагами был слишком груб? — Поверь, мой первый раз с ним я предпочту забыть, как самые хуевые моменты своей жизни, — скривился Тецуя. — Я понимаю, что ни он, ни я не были опытными самцами, но я хотя бы как-то готовился к этому, однако. — Он просил не нападать на него в третий раз, но у меня появился повод, — нахмурился Акаши. — Вместо этого лучше подготовься сам, ведь я буду очень зол, если ты хуево меня выебешь, — Куроко дал Акаши несильный щелбан по лбу. — Ясно, с этого дня буду изучать гейский секс в мельчайших подробностях, — улыбнулся Сейджуро и сел на кровати. — а ещё нам стоит пойти в душ и смыть с себя сперму. — Хочешь повторить? — ехидно улыбнулся Куроко. — Очень хочу, — Акаши чмокнул Тецую в щеку и встал с кровати, за руку потянув Куроко за собой.