Незнакомый номер. Спам?
— Алло? — Добрый день. Эрен Йегер? Я сейчас вам звоню, всё верно? — Да-да, это я... — нахмурился юноша. Начало разговора ему совсем не нравится. — Можете подсказать, кем вам приходится Ха... Ханнес... — звонящий попытался правильно произнести имя. — А-а-а... Он мой отец... Ну, опекун, если точнее... Подождите, а вы вообще кто?... — Извините, забыл представиться... Вам звонят из патологоанатомического отделения сорок восьмой городской больницы. Недавно были найдены вещи вашего... отца, и у него в телефоне наткнулись на ваш номер. — Что? Откуда звоните?!... Сердце Эрена будто пропустило удар, а то и несколько, тут же тяжёлым грузом свалившись в пятки, заставляя тягучему неприятному чувству холодно кольнуть в груди и пробежаться по всему телу. Патологоанатомическое отделение... Морг что-ли?... Нет... нет-нет-нет... — Извините, это вообще не смешно. Не звони-... — Послушайте, мы понимаем, нам искренне жаль, но вашего отца больше нет... Его тело было найдено лишь этим утром. Примите наши соболезнования... — У вас есть последняя возможность признаться, что вы шутите... П-поп-п... П-пожалуйста... — Эрен произнёс дрожащим голосом, после чего плотно сжал дрожащие губы, чувствуя, как слёзы моментально растеклись несколькими ручьями по щекам, тут же капая на холодный кафель. — Послушайте, у нас нет никакого смысла вам врать, правда. Мы прекрасно понимаем, что новость ужасная... но факт остаётся фактом, уж извините за прямолинейность. Причина смерти пока устанавливается... Мы большее сказать вам пока не можем... Эрен уже не видит перед собой ничего. Ни своего отражения в зеркале, ни стаканчика с пастой и щётками Армина и Ханнеса, не видит свою, что бросил в раковину промываться под воду из крана. Не слышит ничего, кроме льющейся воды, перемешанной со звоном в ушах. У него подкашиваются колени и он чувствует, как вот-вот свалится, но он совсем не хочет что-либо с этим делать. Из-за противной слабости, пленившей каждую частичку тела, ноги больше не хотят держать. Сейчас Эрен точно упадёт и обязательно обо что-нибудь сильно стукнется головой, отправляясь за опекуном следом. — Эрен! — расстеряно кричит Армин, всё это время стоявший в дверном проёме. Он вовремя подбежал к брату, успев его в последний момент уберечь от падения. Но всё же Арлерт не настолько силён, чтобы на себе держать такой вес, поэтому им пришлось осесть на пол. Когда они почти опустились, руки у Йегера по подлости случая тоже отказались работать, из-за чего и без того побитый телефон легко выскользнул из рук парня, с характерным звуком шлёпнувшись экраном на пол. Армин слышал телефонный разговор, но он слышал лишь то, что говорит брат, но этого достаточно, чтобы понять всю ситуацию. Ему рассказали про Ханнеса. «Что? Откуда звоните?!...». Правда настолько омерзительна и очевидна, что в неё, наоборот, не хочется ни при каких условиях верить. Хочется забыть, как страшный сон. Убедиться, что позвонили мошенники и наболтали всякой ерунды, но... нет. Ханнес ушёл, а домой так и не вернулся. Он уже никогда не вернётся. Он больше не обнимет своих мальчиков, ответственность за которых тащил все эти годы на себе как родитель. Мальчиков, которыми так гордился, которых безумно любил и воспитывал как собственных детей, стараясь ради них и выходя даже за пределы возможного, лишь бы у них не было чувства, что они чем-то хуже других. Его больше нет. Нигде нет, если не считать... Фу, мерзость... Армина аж чуть не вырвало лишь от мыслей о подобном. Человек, в тот день подаривший новую крышу над головой двум несчастным пацанам, что пережили душераздирающую трагедию, человек, обеспечивший им жизнь «нормальных» людей, больше никогда не похвалит, не взъерошит волосы в шутку кому-нибудь из них, не покряхтит на их временами детские выделывания. Ханнес ничего из этого больше никогда не сделает... — Эрен? Я... всё правильно... поня-... В ответ лишь еле уловимый глазу кивок. Эрен ничего даже сказать не может от рыданий, а он даже не пытается. Ему и шевельнуться до невозможности трудно. Просто невозможно. И Арлерт от болезненного осознания тут же горько разрыдался следом, истерично закричав. Он буквально накинулся на брата, плотно уткнувшись лицом ему в плечо, а затем хватаясь за его одежду, как за спасательный круг и последнюю надежду. Звонивший уже давным давно сбросил звонок, оставляя потихоньку гниющих от трагедии парней рыдать друг в друга. Как же так? Как так вышло и просто, блять, когда?... А они ведь в последнее время так редко виделись с Ханнесом... Оба постоянно уходили, особенно Эрен, оставляя самого дорогого им человека в полном одиночестве. Мужчина ведь явно никуда не выходил, разве что до работы и обратно. И самое главное, что он совсем не обижался и не смел даже злиться. Он прекрасно понимал, что его мальчишки выросли и теперь совсем большие, что они уже в том возрасте, когда душа просит хотя бы чуточку свободы. Те же самые ночёвки с друзьями. Он разрешал всё, не считая пьянок и каких-либо подозрительных компаний... Снова он старался, выставляя интересы своих детей выше собственных. Ужаснейшая новость настолько разбила обоих, что они разом потеряли абсолютно все силы, их тела безвольно обмякли, ни в какую не собираясь слушаться. Они сейчас ничем не отличаются от тряпичных кукол, что со всей силы были брошены об стену. Они... уснули, оперевшись друг об друга.***
— Мальчики, за стол! Ужин готов! — радостно крикнул Ханнес. Эрен и Армин боязливо высунули свои головы из-за дверного проёма, с явным недоверием глядя на мужчину впереди них. Перед ним две кастрюли — одна побольше, другая поменьше. Открыв обе разом, из них пошёл пар, раздаваясь манящим запахом, что тут же заставил животы мальчишек требовательно забурчать. — А что это?... — боязливо спросил Арлерт. — Мясо с рисом! Не бойтесь, вам понравится. И это действительно оказалось довольно вкусно, вроде как ничего особенного, но... очень даже съедобно.***
— Ханнес... — зашёл Эрен в комнату опекуна с видом нашкодившего щенка. Он покачивался с пятки на носок, стыдливо смотря куда-то в бок. Мужчина тут же отложил кроссворд в сторону, обратив внимание на мальчика. — Да? — Тут дело такое... Давай я тебе скажу, только если ты ругаться не будешь?... — Хм... не буду. — Точно? — Эрен с небольшим недоверием всё же посмотрел на Ханнеса. — Точно. — Ну... Тебя в школу вызывают... — Это ещё с какой радости? — Ну... — Эрен нашего одноклассника ударил, — вмешался Армин. — Да так ему и надо! Он твои книжки отобрал и не хотел отдавать! Он считал, что это смешно! Разве так можно?! — воскликнул Йегер. — А вообще, я его не бил... а просто толкнул! — Эрен... — Ханнес досадливо покачал головой. — Ты пообещал не ругаться! — Я и не буду, — мужчина встал со своего любимого кресла, подойдя к мальчикам, после чего он медленно присел на корточки, положив руки на плечи обоим. — Это очень здорово, что вы стои́те друг за друга горой, но можно же было обойтись без драк? — Нельзя! Этот придурок постоянно его обижал! Даже после того, как я ему говорил, что ему лучше так не делать, а иначе... А... ну... Он уже испытал это «иначе»! — А вы пробовали с учителем об этом поговорить? И, естественно, оба мальчика молчат.***
Сколько они времени провели, сидя на ледяном кафеле в обнимку? Неизвестно никому. Несколько часов Может быть даже целую вечность. Жизнь повела себя крайне жестоко и несправедливо к этим двоим. Снова. Сначала забрала дорогих им людей, потом ввела новых, чтобы их тоже через несколько лет отнять, оставляя неизмеримо тяжёлую рану прямо в сердце. Снова телефонный звонок, но уже где-то не здесь, не в пределах ванной комнаты. Это телефон Армина, лежащий в комнате. Оба парня медленно открыли свои опухшие и заплаканные глаза, пытаясь привыкнуть к яркому свету от лампы, ведь её никто не выключал. Лишь через некоторое время до них дошло, что они лежат на этом же холодном кафеле все в холодном поту с терзающим чувством глубоко в груди. — А-армин?... — хрипло прошептал Эрен, устало, почти безразлично взглянув на блондина. — Там... — Да, слышу... — Арлерт максимально устало поднялся, чуть не грохнувшись в процессе, после чего побрёл в его с Йегером комнату устранять источник звука. Какое противное чувство. Совсем ничего не хочется, ты словно начинаешь постепенно умирать изнутри, но совсем не чувствуешь боли, не чувствуешь ничего, кроме окутавшей всё тело слабости и собственной беспомощности. Это совсем медленный процесс, который специально так настроен, чтобы как можно дольше помучиться от своей беспомощности. Хочется закрыть глаза снова, вот так уснуть и уже никогда больше их не открывать, хочется больше не проснуться. Уснуть раз и навсегда и не вспоминать о душераздирающей утрате. Совсем размыто звучит голос Армина в их комнате, поэтому ни слова не разобрать. Эрен даже не пытается, его даже раздражает это. Это очень отвлекает, мешает ему снова провалиться в бездну. Из последних сил шатен перевернулся на спину, глядя прямо на включённую лампу, но он лишь слабо щуриться, быстро привыкая к яркому свету. Сейчас он чувствует себя как самый настоящий наркоман где-то в никому не нужной подворотне, постепенно умирающий от передоза. В голове совсем пусто. Йегер лишь хмурится, услышав грохот в своей комнате. Так, там же Армин по телефону разговаривал? Сейчас голоса нет. Блондин просто завершил звонок, только и всего... но откуда тогда этот звук, будто кто-то... упал?Осознание пришло моментально.
— Армин! — крикнул Эрен так, что даже не узнал собственный голос. Силы подняться на ноги появились буквально из ниоткуда, но они позволили парню резко вскочить, а затем сломя голову помчаться к месту источника звука, пусть и путаясь в собственных ногах. Страх того, что без его ведома произошло что-то страшное, оказался сильнее чего-либо на этом свете. Картина действительно не из самых приятных... Судьба его окончательно добить решила? Армин лежит на полу и не двигается. — Армин! — парень кинулся вперёд, вовремя спотыкаясь и падая на колени прямо перед названным братом. Эрен принялся трясти Арлерта как сумасшедший. Раз тряхнул, затем ещё раз, а потом ещё кучу-кучу раз, параллельно крича его имя во всё горло. «Скорую, срочно...», — появилась всё-таки трезвая мысль в голове на фоне бушующего страха. «Блять, где?!», — нахмурился изо всех сил Эрен, забыв, где его телефон. На кровати лежит мобильник Армина, но он не знает его пароля. Чёрт, чёрт, чёрт... Где же... Наконец вспомнив с горем пополам, Йегер очередной раз за сегодня метнулся ракетой в соседнюю комнату. Как и ожидалось — телефон спокойно себе лежит на полу. Как ошпаренный схватившись за устройство, парень кое-как ввёл собственный пароль с третьей попытки, а затем набирая в приложении нужный набор цифр.***
Этим же утром охотники попытались снова вытянуть информацию из пленного оборотня. Если уж вчера медицинские принадлежности лежали лишь для красоты, то теперь их планируют применять по прямому предназначению. Эти товарищи ждать и тянуть кота за яйца не особо любят, они лишь в этот раз чуть задержались, но каждый уже себе поклялся, что таких недоразумений больше не произойдёт. Снова на вид бесконечные коридоры подвала, а затем на очереди отделение с камерами для подопытных. Сейчас они все пустуют, кроме одной, так как подопытные вампиры, выведав всё, что знали, или не сказав вообще ничего, были безжалостно убиты, хоть Ханджи и собиралась с ними поиграться подольше. Увы и ах, учитывается мнение большинства, а не её одной. — И так, дорогой наш друг. Сегодня у тебя замечательный, но в то же время последний шанс рассказать нам всё, — снова пафосным тоном начал Кенни, расхаживая из стороны в сторону. Рядом с ним стоял Леви, облокотившись на стену и с нескрываемым напряжением наблюдая за своим дядей. Неудивительно, но он снова чертовски недоволен, что его вызвали в штаб с утра пораньше. Он опять не видит в этом никакого смысла. Разве хоть что-то изменится, если все эти излишние пыточные махинации пройдут без его присутствия? За всем этим представлением наблюдали и остальные. Ханджи, Эрвин и Майк. То есть все, кто были в тот раз. Пленному оборотню остаётся лишь посочувствовать, стоит только представить, что взбредёт тому чудаку в голову. За все свои годы работы Кенни превосходно справлялся со своей работой, ни одна цель так и не ускользала от него. Для общества охотников он внёс огромный вклад, истребляя нежить одну за другой. Так он ещё и других обучает всему, чему научился сам. Микасу и Леви он тренировал по-особенному. Больше нагрузок, меньше жалости... — Надеюсь, сегодня ты будешь общительнее, — присвистнул Кенни, копаясь в инструментах. — Будь добр нас не расстраивать. — Я уже сказал всё, что можно! — жалобно выдал оборотень. — Нам совсем неинтересно, где ты шлялся и откуда ты. — Как я понял, вы меня в чём-то обвиняете... — волк задумался. — Но я готов поклясться, что никак в этом не замешан! — Я уж скорее поверю в то, что земля плоская, нежели в твои слова. Уж без обид. — Стой, стой, стой! Дай-ка я... — Ханджи прервала скудный диалог, подходя вплотную к решётке. — Насколько я помню, наша вчерашняя беседа закончилась на неясной ноте. Я спросила у тебя, что побудило тебя вернуться из... из?.... — Либерио, — цокнул Леви. — Ой, да. Из Либерио сюда, в Стохес. — Не ваше дело, — впервые огрызнулся оборотень. — Наше, ещё как наше! — не согласилась Зое. — Эй, если не скажешь хоть что-то полезное, то все эти дядьки, что стоят сейчас за моей спиной, тут же начнут пытать тебя! А это ой как больно! — Хватит сюсюкаться, у тебя есть последний шанс, псина, — хмыкнул Кенни, выбирая, с какого инструмента начать. Леви уже начало это всё крайне надоедать. Ему неинтересно на это смотреть, он уверен, что даже не дрогнет, если оборотня будут пытать хоть прямо сейчас или же просто постепенно и медленно убивать, чтобы подольше помучить. Да и сам пленный не особо стремится к жизни по мнению остальных... — Оставьте меня в покое! — жалобно завопил оборотень при виде знакомых ему инструментов. — Это ещё с какой стати? — Кенни наигранно вскинул брови. — Я не скажу вам ничего из того, что вы хотите услышать! Я не тот, кто вам это расскажет!... Как я могу вам сказать о том, о чём не знаю?... — Ну, если так, то считай, что твои мучения будут тебе обеспечены за каждого убитого тобой. Разве не справедливо? — И чем тогда вы отличаетесь от меня? — несмотря на обстановку, оборотень смог ответить уверенно, даже грубо. — Что прости? — Вы же ведь и вампиров убиваете? — Та-а-ак, — подключилась к разговору Ханджи. — Ну вот. Какие ко мне претензии? — Ты к чему клонишь? — Я никогда не убивал людей! Я — врач! Моя задача — спасать их жизни! Все, кого я когда-либо убивал, это были вампиры и только. И то я грыз им глотки только тогда, когда они представляли угрозу! — Во как... — Ханджи с распахнутыми глазами уставилась на оборотня, который после своей оправдательной речи прикрыл лицо руками и начал рыдать. — Пытаешься вызвать жалость? — впервые за всё это время подал голос Майк. — Ты у нас не только хирург, но и психолог? В психологии разбираешься? Просто твои действия смахивают на манипуляцию. И выглядит это довольно жалко. — Эй! Ну ты чего?! — сразу же воскликнула Зое, заметив, как опечалился пленный. — Кенни, а вдруг он говорит правду? Вдруг мы убьём совсем невинно-... — Уже который раз убеждаюсь, что у курицы мозгов побольше, чем у тебя. Ты на что рассчитываешь? Хочешь помиловать его? Ещё что скажешь? Может, предложишь выпустить его, чтобы он уж точно кого-нибудь да загрыз? И Ханджи замолчала, стыдливо отводя взгляд в сторону. Такой себе из неё адвокат... — Вы правда меня убьёте? — волк поднял свои заплаканные глаза. — Просто за то, кто я есть? За то, кем я родился?... — Воу, ты оборотень с рождения? — теперь заговорил и Эрвин, в его глазах блеснул интерес. — Д-да... А что? — Просто таких мы встречали довольно редко... Обычно нам попадались обращённые при жизни. — Ясно... Но в этом разве есть какая-нибудь существенная разница? И в комнате повисла тишина, прерываемая лишь редкими всхлипами пленного оборотня и лязгом инструментов. — Ну, может хоть чем-нибудь нас порадуешь сегодня? — Кенни оставил вопрос оборотня без ответа. Он ловко подкинул скальпель в руках, после чего прибор вернулся в прежнее положение прямо в руку владельца. И это заставило волка нахмурится. С медицинским оборудованием так не поступают... — Как тебя зовут хоть? — Гриша. — Что ж, Гриша, — протянул старший Аккерман, якобы смакуя новое имя. — Что тебя заставляет скрывать от нас свои мотивы? — Я... Волк договорить не успел. В комнату зашёл Моблит, чуть ли не вломившись, тем самым резко прерывая занимательную беседу охотников с пленным. — Что случилось? — Зое тут же удивилась, увидев подчинённого из своего личного отряда. — К нам в штаб прибыл Найл Док. Он хочет с вами поговорить. «Мне есть, что рассказать», — вот что он заявил, — отчеканил подчинённый Ханджи. — И сказал, что он хочет, чтобы присутствовала вся элита, которая есть. — Считай, что тебе повезло, Гри-ша, — хмыкнул Кенни, откладывая скальпель обратно в лоток. — Придётся тебе снова посидеть в одиночестве. Уж не скорчись тут. Если захочешь отлить или кирпичей навалить, то делай прям тут. Уяснил? И, не дожидаясь ответа, охотники все вместе вышли из комнаты, состоящей из камер. Затем снова коридоры, широкая лестница, ведущая прямо в основной корпус, в штаб. Неудивительно. Найл Док, начальник полиции, полезный союзник для охотников на нежить, по-царски расселся на одном из диванов, медленно попивая чай, который ему предложил Ури. Ну, на самом деле мужик хороший, разве что иногда любит повыпендриваться. — Искренне надеюсь, что причина позвать нас очень важная, — Кенни снова подал голос первым, скрестив руки на груди. Рядом сидящий Леви, который хотел сделать точно такой же жест, заметил, что его опередили, из-за чего он лишь нахмурился, вжав руки в ткань на штанах. О да, эту привычку он перенял именно от дяди, и порой этот факт его слегка раздражает. Он всегда хочет сделать всё сам и не равняться на других, но с привычкой уже ничего не поделаешь... — Важная или нет, решать уже придётся вам, — прокашлялся в кулак полицейский. — Ближе к делу. — Собственно. Этим утром, прям рано-рано, часов в семь, мои люди нашли труп... в реке. Его прибило к берегу... — Мгм. — Мы его осмотрели, страшное зрелище, некоторых, даже опытных, вырвало прямо на месте. Тело разодрано везде где только можно, живот и чуть-чуть выше вообще вспорото. Его так расколбасили, что даже некоторые внутренние органы мы не обнаружили. Передали затем тело медикам, там и подтвердили, что у погибшего нет одной почки, вторая там буквально на соплях болталась, как и кишки... — Найл, нам это неособо интересно. Хочешь напугать людей — иди к новобранцам. Они там как раз точно все проблюются. — Да подожди ты. Тело бесщадно разодрано, чтобы даже ножом такое сделать, нужно будет постараться. Раны... они... прям такие рваные, что аж создаётся впечатление, будто его звери растерзали. — То есть оборотень ты хочешь сказать? — испуганно предположил Эрвин. — Всё к этому и сходится. Может быть, всё-таки у убийцы набита рука такие ювелирные работы проделывать, но я очень сомневаюсь. Хоть тело сгнило, расбухло и тому подобное, можно ещё было разглядеть следы от укусов огромных клыков и ранений от когтей. На самом деле я долго не глазел, там такая вонища стояла... Даже мне чуть плохо не стало. — Фу... — противно протянул Ури, который предпочёл больше таких подробностей не слушать и вышел из холла. — Ну вот примерно такое и медики сказали, — прокашлялся Найл, пытаясь пошутить. — Чёрт знает, сколько этот мужик в реке бултыхался, экспертиза покажет. А ещё через несколько часов была найдена сумка с его вещами. Я лично его вещи смотрел перед врачами. Все охотники зачем-то переглянулись между собой. Если тот мужчина погиб по вине оборотня, то они обязаны в это вмешаться. — Зовут его Ханнес, пятьдесят шесть лет... Кстати, Кенни, твой ровесник, — снова вставил идиотскую шутку полицейский, но, прокашлявшись для вида, продолжил, — Он обычный гражданин, работник автозавода. А там далее по его данным вышли на его родственников. Там кто-то из медперсонала звонил его сыну, или кому там? Я разговора не слышал, мне самому жена позвонила, сказала, что у дочки температура... — Очень важно, Найл, спасибо, — закатила Ханджи глаза на последние слова. — Ну, в общем почти всё выяснили. Результаты скажут нам, а потом я вам всё передам, как положено. Полиции вроде должны разрешить осмотреть погибшего ещё раз, если нет, то будем опираться на то, что выведали врачи. — А где сейчас труп? — В паталоло... паталоанагото... Да блять! В патологоанатомическом отделении сорок восьмой городской больницы. — Лучше бы к нам доставили... Наши медики бы сразу определили, было ли это нападение оборотня или ещё кого-нибудь... — Ну уж извините, как получилось. Сейчас осталось лишь гадать, оборотень это был или нет. Все разошлись, предпочтя не строить пустые догадки. Найл покинул штаб, часть присутствующих вернулась в подвал, чтобы выведать хоть что-нибудь у Гриши, а остальные, то есть Майк, Эрвин и Леви, поднялись на третий этаж, который объединён с четвёртым и сделан под спортивный зал. Честное слово, не база для охотников, а какой-то пятизвёздочный отель. Не хватает только пляжа с морем, крика чаек и разносящих горячую кукурузу мужиков для полной атмосферы. Спасибо мэру города, что обеспечил им все удобства. Возможно, он с этим перестарался, но кто его за это будет упрекать? Ради таких благ и не жаль работать на жизнеопасной должности. Хотя, на первый взгляд, всё выглядит довольно легко. Настолько, что даже смехотворно. Нужно лишь убивать нежить, и делается это довольно просто. Серебряные пули, пистолет, некосые руки — всё, что в принципе необходимо, а остальное по желанию. Пока Эрвин и Майк выпендривались, поднимая штанги весом в два раза больше своего, Леви тихо качал пресс, заметив, что он начинает у него постепенно уходить из-за ясной причины. Лень, недостаток питания. Давненько он уже сюда не приходил, разумеется щас все мышцы рассоссутся у него. Нужно исправлять,***
— Это самый обычный обморок. Возможно, ваш брат просто перенервничал, только и всего. Скоро проснётся, не волнуйтесь, — постаралась весело произнести медсестра, стоящая рядом с Эреном, который ни в какую не собирается отходить от больничной койки. Хоть новость и облегчающая, парень всё же не смог сдержать нескольких слёз, что шустрыми капельками пробежали по его лицу. Как же он переживал... Сам чуть сознание не потерял. — У него были какие-то стрессовые ситуации? Не замечали что-нибудь? — Мне позвонили сегодня из больницы, часов в двенадцать, сказали, что наш отец умер... И он это услышал. — Ой, ужас какой... мои соболезнования... — Спасибо... Ну, он не сразу упал. Там потом ему кто-то позвонил, я так и не понял кто. Его телефон был в другой комнате, поэтому он пошёл туда. И... Я за ним не уследил. Я услышал грохот, прибегаю и вижу, что он уже без сознания на полу валяется... Я тогда чуть сам концы не откинул. Медсестра лишь сделала сочувствующее выражение лица. Эрену неинтересно от слова совсем, насколько искренние её эмоции, ему лишь хочется, чтобы Армин открыл глаза и лично убедил, что с ним всё в порядке. Это единственное, что Йегер хочет услышать и увидеть, но сейчас перед ним лишь бездвижное тело. Еле уловимое дыхание и тепло его рук, за которые мёртвой хваткой держится Эрен, — весомые доказательства того, что парниша ещё жив. Он и будет жить, врачи один за другим уже который раз говорят, что с блондином всё в порядке и он в скором времени проснётся. И когда это произойдёт, они обязательно сообщат. В конце концов, они буквально выгнали его из больницы, оправдав это тем, что пострадавшему нужен покой. К чему чрезмерные ухаживания, если это простой обморок? Лишь бы Эрена не обманули... Он был готов просидеть хоть всю жизнь прямо у этой страной койки, лишь бы дождаться, пока Армин проснётся. Он хотел увидеть это лично, но ему не разрешили, твари... И вот, находясь на крыльце больницы, Эрен тоскливо вздохнул, делая несколько шагов вперёд, чтобы выйти из-под козырька и посмотреть в чистое безоблачное небо, только-только начинающее темнеть в силу вечера. Уже пол шестого, с ума сойти... Совсем ведь недавно было двенадцать, с которых и начался этот ужасный день. Слегка прохладный для лета ветерок столкнулся с Йегером, обдувая его и балуясь с его и без того растрёпанной причёской. Выглядит он ужасно, да и чувствует себя тоже. Столько всего за один день и ему даже не предоставили возможности привыкнуть к одному, так сразу подсунули другое. Ну, хотя бы сейчас можно уделить минутку себе. Пальцы небрежно сорвали резинку для волос, которая чуть не выпала из рук, после чего волосы снова собрали в пучок, пусть и на отвали. Небо сейчас полностью безоблачное, можно даже сказать пустое. Оно будто отображает чувства Эрена. Внутри у него тоже ничего, мучительно-болезненное ничего. Прям пусто. Он уже и поистерил, порыдал, поскандалил с врачами, уже ни на что нет ни сил, ни желания. Практически то же самое чувство, что там, в ванной комнате, пока он лежал на холодном кафеле. Йегер уже подумал, что простудил себе бошку, но теперь он понял, что ему просто казалось. Всё, он завял. Завял, прям как абсолютно любой цветок, оставшийся без воды, без энергии, придающей сил. Этой энергии нет теперь и у него. Он был готов на всё, лишь бы его не разлучали хотя бы с Армином, но в ближайшее время из-за кое-каких идиотов он его не увидит. А сколько ждать? Он хоть всю ночь простоит у этой чёртовой больницы. Он действительно на это готов. Да всё что угодно, лишь бы сейчас не возвращаться домой. Ему абсолютно всё будет напоминать о трагедии и он просто свихнётся. Будет просто чудесная семейка. Ханнес будет лежать в холодильнике или где-нибудь ещё, Армин в больничке, а Эрен в психушке для красоты картины, если не убьётся до этого момента. Его просто нельзя оставлять сейчас одного. Он сам не хочет быть один. Кто тех врачей на работу принимал? Судя по всему, это делалось с закрытыми глазами. Вот тебе и больницы на уровне Стохеса, города, который практически ничем не хуже столицы. Хоть бы психолога предложили, от которого Эрен бы в любом случае отказался, так что нет смысла предъявлять претензии... Но к кому можно сейчас прийти и поплакаться в плечо?... Жан? Кто там ещё?... Ребята из стаи? Может, Райнеру написать, а потом и с остальными связаться? А что насчёт Леви? Нет, он ни за что не разрешит, он просто не впустит. У них договор. Йегер приходит только тогда, когда его позовут и никаких внезапных визитов. Если не к нему, то куда? К Микасе? А ей сейчас есть хоть какое-нибудь дело до него? Наверняка есть, но если ей рассказать о произошедшем... она наверняка сильно расстроится и заплачет с Эреном в унисон, узнав, что Армин не в лучшем состоянии сейчас, хоть его жизни ничего не угрожает. Куда угодно, только не домой. Что-то в груди тянуче скулит и скребёт по душе, умоляя пойти к Леви, несмотря ни на что. Пусть брюнет и не впустит его, напрямую пошлёт к хуям и грубо перед носом хлопнет дверью... Эрен всё равно никуда не уйдёт. Сядет под дверью и будет ждать лучших вестей, довольствуясь знанием того, что хоть кто-то из тех, кто ему дорог, просто поблизости целый и невредимый. И Эрен поступает довольно нагло, он срывается с места, уже решив для себя всё, и мчит на автобусную остановку. Автобусом и поблизости не пахнет, поэтому бабки и прочие случайные граждане, стоящие в ожидании транспорта, странно взглянули на парня, но они бы все померли от горя, если бы знали, насколько же Эрену плевать на их косые взгляды. Пусть хоть косоглазие себе выработают, парень и не заметит. В голову уже начали лезть мысли, что тем же самым бегом он доберётся до Леви быстрее любого драндулета, но всё же автобус успел подъехать раньше, чем план успел перейти к исполнению. Запрыгнув в почти что битком забитый транспорт первым, Йегер намеренно протиснулся поглубже в толпу, чтобы никто не заметил, что он проигнорировал валидатор,так как не взял с собой проездную карту. Да и тем более, всего-то несколько остановок. Бюджет страны не рухнет к чёртовой матери, если один юноша не заплатит за проезд. Долгие минуты ожидания, проведённые в перемешку с духотой перебитого автобуса, наконец подошли к своему завершению. Эрену чертовски повезло, что его привезли туда, куда ему надо, ведь он он даже не взглянул на номер. Хоть где-то удача на его стороне. Осталось совсем немного, даже дом уже виднеется. Парень совсем не обратил внимания, что сейчас проходит через то самое место, где он чуть не помер и где в его жизнь снова ворвались вампиры и оборотни, заставив вспомнить неизменный факт, а именно: «кто он такой на самом деле». Сердце странно затрепетало от предвкушения и нетерпения, осталось лишь пройти через эту железную дверь подъезда и всё, больше никаких трудностей уже не будет. Эрен даже не учёл возможность, что Леви нет дома. Но это ведь не так? Про это он прямо сейчас не узнает, ему же неизвестен код от домофона. Что теперь делать? Написать и испортить сюрприз, или снова ждать, пока кто-то из жильцов откроет дверь? И парень почему-то предпочёл второй вариант. Судьба снова решила побаловать парня — злощастный пропуск прямиком к квартире Леви раскрылся и из дома вышла девочка-школьница с маленькой собачкой, и в этом лохматом сгустке шерсти еле как распознался той-пудель. Ну, видимо родители отправили на выгул.Ну вот и постучался.
Он сам и не заметил, что наделал шуму, который привёл хозяина квартиры к этой же двери, но с внутренней стороны. Шатен чуть ли не подпрыгнул на месте, случайно сделав пару шагов назад, стоило ему услышать щелчок замка. Дверь открылась и... в проёме действительно стоит Леви. Самый настоящий, живой и невредимый. На секунду Эрену даже показалось, что ему уже всё мерещиться, что он уже сошёл с ума и вид перед ним ненастоящий. Но брюнет никуда не пропадает. Хотя бы он в полном порядке... И вот, снова то самое искреннее удивление с едва заметной ноткой возмущения на прекрасном при любых обстоятельствах лице. — Что за херня? Может, объяснишься? Я тебя не зва-... Леви. Леви. Леви. Он здесь, стоит прямо перед ним. Снова возмущается, снова хмурится... Эрену уже кажется, что без этого Леви будет уже не Леви. Брюнет такой маленький, но с видом, говорящим за него, что он уж точно способен постоять за себя. И парень срывается, не думая о последствиях. Он налетает на хозяина квартиры, тут же крепкой хваткой сдавливая в объятиях. Настолько крепких, насколько можно. Чтобы усилить мощь этого капкана, он лепит его не только из своих рук, он вкладывает в него и душу, чтобы создать защитный слой на всякий пожарный. — Эй! Эрен, какого... — Аккерман тут же затыкается, как только до него доносится тихий жалкий всхлип. — Эрен? — повторил он, но уже совсем спокойно. Настолько, что его голос можно сравнить с водной гладью. — Пожалуйста... Хотя бы... один раз... Чёртов засранец, на этот раз даже посмел появиться без предупреждения, ввалиться в чужую квартиру, и даже толком не объяснить цель своего визита. Раньше за такой набор фактов шатен без лишних церемоний покатился бы с лестницы кубарем, но сейчас... Леви сбит с толку. Эрен пришёл к нему и просто набросился на него, чтобы поплакать ему в плечо? Что это ещё за фокусы? Возможно, у брюнета сегодня просто в хорошем расположении духа, иначе везение юноши просто не объяснить. — Эй, что случилось? Постой, давай не здесь, проходи на кухню, но сначала руки помой и... о боже, и умойся, — ужаснулся Аккерман, когда увидел краснющие глаза незванного гостя. Леви быстро закрыл дверь и вернулся на кухню, на которой провёл всё ближайшее время, пытаясь приготовить себе еду то ли для обеда, то ли для ужина, чёрт его знает. Вскоре и плакса подоспел, еле ковыляя на своих двоих. Он плюхнулся на стул, с разбитым взглядом глядя на брюнета, хозяйствующего у плиты. — Чай я тебе уже завариваю. Есть будешь? Хотя, думаю не стоит?... — Можно попробовать... Я весь день ничего не ел... Аккерман лишь кивнул в согласии, накладывая плоды своих кулинарных стараний сначала юноше, и лишь потом себе любимому. Поставив тарелки на стол, он потянулся за столовыми приборами. Когда всё уже было готово, брюнет довольно хмыкнул себе под нос, усаживаясь рядом с гостем. И как на зло в тарелке... мясо с рисом. Конечно, здесь курица, а не говядина, покрытая вдоль и поперёк хрящами и жилами, как готовил опекун, но всё равно блюдо напомнило о потере. Неужели он будет вспоминать Ханнеса даже из-за такой херни, как обычный обед? Вилка даже не успела оказаться в руке, как парень снова захныкал, а затем и заревел в три ручья, уткнувшись лицом в согнутые в локтях руки. — На мою стряпню ещё никто никогда так не реагировал... — вскинул Леви брови, ни за что не ожидавшей подобной реакции. — Извини... — За что? — За визит мой, — всхлипнул Эрен, пытаясь рукавом стереть со своего лица все слёзы разом. — Не нужно было мне приходить... — Да ладно, не стоит. Я был не занят, но почему ты припёрся ныть именно ко мне? И ответа на свой вопрос Леви не получил. Может быть, Йегер намеренно его проигнорировал, а может быть и вовсе не услышал, но из него информацию брюнет сейчас выпытывать не будет. Он без понятия, что юноша такого трагичного увидел в обычной еде, но он не стал возмущаться, а лишь встал со своего места, подошёл к Эрену, взял его заплаканное лицо в свои руки и осторожно повернул к себе. — Посмотри на меня, — подозрительно ласково попросил Аккерман, никак не реагируя на слёзы, что уже стекают по собственным пальцам. Он не чувствует брезгливости или какого-либо отвращения. Эрен нехотя поднимает свои уставшие, но продолжающие раз за разом плакать глаза на Леви. Он действительно думал, что сейчас ему настучат по бошке, приведут в чувство, прописав поджопник, а под конец эпично вышвырнут за дверь, но сейчас на лице хозяина квартиры читается лишь... искреннее сочувствие. Уголки бледно-розовых губ, слегка опущены, а во взгляде читается лёгкий намёк на беспокойство. Разве так бывает, разве брюнет так умеет? Аккерману удалось убедить Йегера поднять свой зад и перетащить его в спальню. Обед было решено перенести... Тарелки Леви запихнул в полиэтиленовые пакеты, думая, что это поможет. Ну, Кенни так делал, вроде всё было нормально. Вернувшись в свою комнату, Леви осторожно дошёл до кровати, заползая на неё и усаживаясь поближе к страдающему от неизвестного для брюнета горя. Он тихо пискнул, когда чужие лапища снова объятиями схватили его в плен, но на этот раз он не стал даже возражать, пытаясь войти в положение. Эрен выглядит так жалко и разбито, что даже такому равнодушному почти ко всему человеку, как Леви, хочется утешить и пожалеть его. Такой громила оказался совсем как ласковый