— Знаешь, когда я отправился в Запретный лес, чтобы Волан-де-Морт убил меня, то совсем не боялся смерти, — внезапно заговорил Гарри. — Я лишь сожалел, что закончу свою жизнь в темном мрачном лесу. Я хотел бы умереть на чьих-нибудь сильных руках в месте, подобном этому. Если бы мне суждено было умереть прямо сейчас, я умер бы счастливым. «Код 214» Часть 1, глава 10.
Сырость и холод проникали в каждую клеточку тела, в каждую косточку, вызывая озноб. Гарри хотелось спрятаться, правда, неизвестно от кого? От самого себя, может быть. Он сидел на скамейке в саду, абсолютно не понимая, какое сейчас время года. Физалисы горели буйными красками, яблони колебались хрупкими ветками с пышными белыми соцветиями, под ногами ощущалась мёрзлая почва с тонким слоем белого снега, который сдувал ветер, обнажая чёрную пыль. И посреди этого безумного великолепия возвышался старый скрипучий особняк, бывший когда-то штабом Ордена Феникса. Когда-то в прошлой жизни. От той жизни Гарри досталось наследие в виде мерзкой пакости — силы Волдеморта, отравляющей всё его существование. Как вышло, что он заполучил её? Это казалось таким странным и неправдоподобным, но тем не менее сломало его судьбу. Он хотел бы быть обычным, как все. Жить, любить, немного работать, но не бороться то с Тёмными Лордами, то с самим собой. Он хотел, чтобы его любили. Гарри не испытывал желания возвращаться в дом, несмотря на то, что продрог до костей. На лице и рубашке оставалась запёкшаяся кровь, и он не мог её убрать с помощью магии, потому что она в нём кончилась до последней капли. Он сквиб. Временно или навсегда — Гарри понятия не имел, но его это не особенно заботило. Его заботил мертвец в подвале собственного дома, из-за которого он не хотел входить внутрь. Гарри мерещился трупный запах, а потухшие глаза Нотта преследовали, стоило только прикрыть веки. Он явно сходил с ума. Гарри подумал, что ему следует обратиться в Мунго, но перспектива стать подопытным кроликом не прельщала. Чёрт, он же обещал себе! Обещал обратиться за помощью к своим единственным друзьям, если станет совсем плохо. Стало не просто плохо, а кошмарно. Гарри, преодолев себя и чувство омерзения, вошёл в особняк и вызвал в камине Гермиону. Она ответила почти сразу. — Гарри? Что-то случилось? — Герми, можно я приду к вам? — Конечно! Гарри взял горсть Летучего пороха и назвал адрес дома друзей. — Мерлин всемогущий! — всплеснула руками Гермиона, едва завидев его. — У тебя кровь! Гарри уже успел позабыть, что выглядит не самым лучшим образом. Надо было хотя бы умыться. — Гарри, что случилось? Садись вот сюда! — в голосе Гермионы звучала паника, она порывисто усадила его на диван. — Сейчас я всё уберу. Она взяла палочку и убрала кровь и грязь с лица и одежды Гарри, сразу шепча диагностические заклинания. — Сломан нос, — резюмировала подруга. — Сейчас поправлю. Когда Гермиона оказала первую помощь, она снова обеспокоенно взглянула на него. — Рассказывай. — Кажется, я схожу с ума, — без обиняков начал Гарри. — Мне снятся кошмары, я не могу контролировать себя и совершаю поступки, о которых потом жалею. Мне нужна помощь. Гарри в подробностях рассказал Гермионе обо всех сновидениях, о том, как следил за Драко и Ноттом и о своей агрессии. Единственное о чём он умолчал, было убийство. Гермиона внимательно выслушала его, периодически кусая губы. — Гарри, тебе нужен целитель разума. Можно обратиться в частном порядке для начала, не обязательно ложиться в Мунго. — Да, ты права, — Гарри сделал паузу. Гермиона выглядела бледной, но несомненно красивой. Гарри понял, что давно не видел подругу или не обращал внимания: на ней был надет домашний костюм, волосы аккуратно уложены и нисколько не топорщились как раньше. — Рон вернулся? — Да. Он скоро придёт. — Мы давно не виделись, у него было задание по работе. Я, конечно, уже не имею к этому отношения, но мне хотелось бы поговорить с ним. — Он тоже скучал, — улыбнулась Гермиона. — Я рада, что ты пришёл к нам, Гарри. Мы тоже переживаем за тебя… и вся эта ситуация с Драко… Наверное, мы зря поверили в то, что он изменился. Каким был мерзавцем, таким и остался. — Не надо, Герм, — перебил её Гарри. — Я виноват в большей степени, чем он. — Ладно, — кивнула Гермиона. — Я не хочу спорить об этом. Вас надо было силком загонять к целителям разума, но я надеялась, что вы взрослые люди и сами разберётесь в этом. Её речь была прервана треском камина, следом появился Рон, отряхивая от сажи аврорский мундир. — Рон! — просиял Гарри. Сколько они не виделись? Кажется, с самого октября. А что сейчас? Гарри нахмурился, он потерял счёт времени и даже не знал, какой идёт месяц. — О, какие люди! — рассмеялся Рон и шагнул к нему. — Сто лет тебя не видел. Он раскрыл руки, чтобы обнять Гарри, но тот отшатнулся. Нет-нет, это какая-то ошибка. Это дежавю. В ярких рыжих волосах Рона, заплетённых в косу, серебрилась седая прядь. Гарри стремительно захотелось убраться отсюда, он лихорадочно переводил взгляд с Гермионы на Рона и обратно, и всё больше убеждался в том, что сходит с ума. Он одинок. Ему никто не поможет. — Гарри, тебе плохо? — участливо поинтересовалась Гермиона. — Ты весь побледнел. — Я… — язык, казалось, приклеился к нёбу, — я вспомнил, что у меня есть срочное дело. Мне нужно бежать. Извините. Я зайду завтра. Рон, прости. — Гарри, но мы даже не успели поговорить, — удивлённо сказал Рон. — Завтра, я приду завтра. Мне правда очень нужно спешить. Гарри торопливо забежал в камин и с яркими всполохами зелёного пламени возвратился в дом на Гриммо. Его трясло. Гарри абсолютно не понимал, что происходит, его разум больше не подчинялся, подкидывая странные и безумные вещи. А ещё он совершенно не знал, что делать и к кому обратиться. Безвыходность. Сумасшествие. Безумие. Тьма. Одинокий, ненужный, чокнутый, убийца — Гарри не было места в этом мире. Чтобы распутать этот клубок, у него не хватает сил. Он наворачивал круги по серой комнате, — гостиной, — сбиваясь со счёта. …Четырнадцатый. … Семнадцатый. … Третий. … Девяносто седьмой. Пустота. Темнота. Одиночество. …Сто пятый. Сигарета. Адреналин. … Всего лишь седьмой. Ночи стали холоднее. … Пятнадцатый. … Шестнадцатый. Призраки выходят из-за угла. Они снова с ним. Они мертвы от чужой руки. … Круг не имеет ни начала, ни конца. Этот призрак его собственный. У него кудрявые волосы и сигарета, зажатая между пальцев. … Бесконечность. Они давят своим присутствием. Они наступают. … Он ничего не может сделать, только оставить этот дом призраку. Гарри выбежал в сад, мчась прямиком к яблоням. Он ломал ветки с самыми душистыми и ароматными цветками, царапая ладони до крови, но не обращая на это внимания. Надрав целую охапку веток, он вернулся в дом и, переборов себя, спустился с ними в злополучный подвал. Гарри кинул цветущие ветки на грудь мертвеца, потоптался на месте с минуту и покинул кошмарное душное место. Он оставит мрачный особняк вечной могилой для своей жертвы.***
На лондонском мосту было зябко. Перила — хлипкие, непрочные, такие же, как и сам Гарри. Чёрная вода влекла за собой, притягивала магнитом, звала заблудшую душу; этому чарующему зову невозможно сопротивляться. Да и незачем. Нить, связывающая Гарри с миром живых, оборвалась, когда ушёл Драко. Ему стоило умереть ещё тогда, в Запретном лесу. Полёт с высоты даровал вольную, оставляя оковы там — на мосту, а Гарри свободный и невесомый стремился туда, где нет больше страданий. Он едва слышал взбудораженные и испуганные голоса людей, когда летел вниз. Ледяная вода залила ноздри, рот и уши, Гарри сделал над собой усилие и глубоко вдохнул, позволяя ей наполнить лёгкие, ощущая, как режущая стеклом боль распирает грудную клетку, не давая дышать. Это была последняя боль в его никчёмной жизни. Тёмная вода забрала его с собой, унося вместе с бренным телом несбывшуюся мечту.