214 дней

      Гермиона сидела за столом и заполняла отчётность за текущий квартал. Работа в Министерстве иногда казалась скучноватой и однообразной, но знание, что упорный труд всегда вознаграждается, придавало сил.       Должность помощника Министра грела душу, и Гермиона собиралась через пару лет выдвигать свою кандидатуру на выборы. Она не до конца была уверена в том, что сможет победить, — магглорождённая и всё такое, — но позиции чистокровных сильно пошатнулись после победы над Волдемортом, к тому же к данной вершине Гермиона стремилась за счёт своих ума и упорства.       Она попробует в любом случае.       Стук в дверь оторвал её от мыслей и бумаг.       — Войдите, — сказала Гермиона и устало откинулась на спинку кресла.       В кабинет зашёл Драко Малфой.       Она удивлённо подняла бровь.       — Драко?       — Грейнджер, — ответно произнёс тот.       Она отметила, что выглядел Малфой так себе: бледный, с синяками под глазами. Да и нечасто они с ним сталкивались в Министерстве, лаборатория зельеварения находилась на другом этаже, а если и были какие-то нужды в зельях, то обычно приходили рядовые зельевары. Его появление весьма неожиданно.       — Уизли, — поправила Гермиона, на что Малфой криво улыбнулся. — А лучше Гермиона. Чем обязана твоему визиту? Нужно дать какое-то разрешение на испытание новых зелий?       — Нет, — Малфой нервно кусал губы и теребил край своей мантии. Гермиона только сейчас заметила, что он одет не в рабочую одежду.       — Тогда что случилось?       — Гарри в коме.

***

      Скользить по зеркальной глади темноты было легко, в груди разливался чёрный яд волн холодной Темзы, притупляя все органы чувств, не давая болеть душе и создавая грёзы о счастье.       Он не хотел возвращаться, гораздо лучше быть подвешенным в этой безликой невесомости, не ощущая тяжести своего тела, своих плеч и лежащего на них груза. Темнота повсюду — внутри, снаружи, в глазах и в сердце. И это устраивало его.       Но судьба — штука странная, любит пошутить и посмеяться, поэтому вместо безмолвной темени внезапно оказался белый светящийся потолок.       Гарри открыл тяжёлые веки, глаза слезились, и очертания потолка размывались.       Это что, снова вокзал Кингс-Кросс? Ему снова нужно сделать выбор? На этот раз он выберет остаться.       Гарри медленно двигал глазными яблоками, пытаясь понять, где он.       Потолок был до боли знакомым.       Это не вокзал.       Это грёбанный дом на Гриммо.       Он почти застонал, но сдержался, услышав тихие голоса неподалёку.       Стараясь себя не выдать, Гарри скосил глаза в сторону, откуда слышался разговор.       За письменным столом полубоком к нему сидело двое мужчин близко друг к другу.       Сердце Гарри стукнуло о рёбра и куда-то рухнуло в район солнечного сплетения, когда в одном из них он признал своего мертвеца из подвала.       За столом сидел живой и невредимый Нотт.       Гарри пытался утихомирить своё сердце и прогнать липкий страх, окутавший его с головы до ног.       Его призрак выглядел совершенно не так, как в день смерти или в любой другой день до неё. Вместо идеальных пиджаков, рубашек без единой складки, дорогих часов и модно уложенных волос на Нотте была футболка свободного кроя, настолько свободного, что неприлично открывала плечо при движениях руки. На белой ткани была нанесена дурацкая цветная картинка; складывалось ощущение, что эту футболку Нотт стащил из гардероба самого Гарри, если бы у того такая имелась. Драко всегда закатывал глаза, когда Гарри надевал что-то подобное. Брюки заменяли джоггеры цвета хаки со множеством карманов, а кудрявые волосы Нотта были растрёпаны.       Образ был настолько сюрреалистичен, что Гарри даже не сразу обратил внимание на второго мужчину. Когда он наконец-то оторвал взгляд от Нотта, то сердце вновь сделало сумасшедший кульбит — рядом находился Драко.       В привычной глазу рубашке и брюках.       А вот на плечо спускались длинные белые волосы, стянутые лентой в хвост.       Гарри, потрясённый увиденным, не сдержал горловой звук, вырвавшийся случайно, от изумления.       Драко и Нотт синхронно обернулись в его сторону, и он замер.       Драко порывисто бросился к нему, усаживаясь на край кровати, на которой лежал Гарри.       — Гарри, ты очнулся! — серые глаза внимательно ощупывали его лицо и тело. — Как ты себя чувствуешь? О Мерлин, ты можешь говорить? Ты узнаёшь меня? Сколько пальцев ты видишь? — тараторил он, пока его не перебили.       — Драко, остановись, какие пальцы. Ну в самом деле, — Нотт уверенно положил руку на плечо Драко, прерывая словесный поток.       — Т-ты, — прохрипел Гарри, не узнавая свой голос. В глотке пересохло, а язык практически не слушался его. — Как ты… выжил?       Он не мог спокойно смотреть на этот собственнический жест Нотта, на его чёртову руку на плече Драко.       Нотт поднял бровь, как показалось, в уничижительном жесте, и Гарри не сдержался, резко вставая и хватая того за шиворот.       — Какого хуя? А? Какого хуя, я спрашиваю, происходит? — заорал он грубым голосом.       — Гарри! — Драко попытался остановить его.       — Драко, всё в порядке, — довольно спокойно ответил Нотт, не взирая на своё положение. — Гарри, — мягко обратился он, — отпусти меня, пожалуйста, и давайте спокойно поговорим.       Гарри выпустил Нотта, чувствуя, что последние силы покинули его, руки не слушались, и он откинулся обратно на свою постель. Наконец-то оглядевшись, Гарри понял, что лежит в их с Драко бывшей спальне.       Сердце болезненно сжалось.       Нотт поправил футболку и сел рядом с Гарри на стул.       Руки Гарри что-то коснулось, и он, вздрогнув, понял, что Драко накрыл её своей ладонью — мягко и успокаивающе.       — Гарри, что последнее ты помнишь? — задал вопрос Нотт.       Гарри неприязненно покосился на него и промолчал.       Нотт с Драко переглянулись.       — Что тебя испугало, Гарри? — не унимался этот кудрявый ублюдок.       — Какой я тебе, блядь, Гарри, сука! — вскрикнул он. — Что, чёрт возьми, происходит? Почему я не умер? Почему ты, блядь, не умер?!       На лице Драко отразилась паника, он резко побледнел, сливаясь цветом с окружающими стенами.       — Тео, что это может значить? — испуганно спросил он у Нотта.       — У меня есть мысли, — нахмурился тот. — Но нужна легилименция.       — Что ты несёшь? — Гарри злился от непонимания ситуации. — Я не позволю копаться у меня в мозгах. Живо объясните мне, что случилось!       Вообще Гарри чувствовал себя странно. Но странно не как раньше, а иначе. Он злился на Нотта, он ненавидел его, но красная пелена больше не вставала перед глазами, и не хотелось убить.       Может, потому что он уже убивал его?       Но он совершенно ничего не понимал. Может, всё-таки тот остался в живых и смог выбраться из подвала? Но когда это было? У Драко успели отрасти волосы?       — Сейчас придёт Гермиона, — произнёс Нотт, — возможно, лучше будет, если она всё объяснит, потому что на меня он реагирует слишком агрессивно.       — В любом случае я рад, что ты очнулся, — сказал Драко, на этот раз вкладывая свою руку в руку Гарри.       Гермиона вошла в комнату, вернее, влетела. Лохматая, бледная, без грамма косметики на лице в длинном платье и плотных колготках.       — Я была у Кингсли, и у меня для вас новости! — взбудораженно начала она без приветствия.       — У нас тоже, — сказал Драко, и Гермиона наконец посмотрела в его сторону. Её глаза расширились, когда она заметила Гарри.       — Мерлин! Гарри! Когда ты очнулся?       Она кинула свою сумку на пол и подскочила к нему, почти задушив в объятиях.       — Гермиона, хоть ты мне объясни, что произошло? Почему я здесь? Почему они, — Гарри кивнул в сторону Драко и Нотта, — здесь?       Гермиона обменялась тревожными взглядами с Драко.       — Гарри, ты был в коме.       — Вернее, без сознания. Комой это нельзя назвать, — встрял Нотт.       — Хорошо, — послушно кивнула Гермиона, — ты был без сознания почти семь месяцев.       — Двести четырнадцать дней, если быть точным, — тоскливо произнёс Драко, и по лицу Гермионы поползло сочувствие.       — Мы не знаем, что в действительности произошло, но склоняемся к тому, что ты попал под проклятие. На это указывают некоторые диагностические чары, но что за проклятие — неизвестно.       — Ты не вернулся вечером с работы, — продолжил Драко. — Наутро я отправился в Аврорат разузнать что-либо и обнаружил тебя сидящим за собственным столом, но без сознания. Я вызывал целителей из Мунго, они не знали, что с тобой. По всем показателям ты был здоров, единственное, диагностика говорила, что ментальные процессы слишком активны. Мне пришлось обратиться к целителю разума. Несколько месяцев бесчисленных попыток легилименции ни к чему не привели — ты не пускал в свой разум никого. А вчера тебе резко стало плохо, я думал, ты умрёшь, так и не придя в себя, — голос Драко прозвучал горько, и он сильнее сжал руку Гарри.       Гарри туго соображал, но даже сейчас осознавал, что вновь происходит что-то непонятное. Его разум явно вытворял что-то жуткое.       — Что последнее ты помнишь? — спросила Гермиона.       — Мост. Река. Как я спрыгнул вниз, — безжизненно ответил Гарри.       — О господи! — подруга зажала рот рукой, а Драко позеленел.       — Без легилименции точно не обойтись, — Нотт оставался самым спокойным. — Возможно, сейчас Гарри пустит в свой разум.       Это ноттовское Гарри резало слух. Хотелось просто начистить смазливую рожу.       — Прекрати называть меня Гарри, — зло сказал он ему.       — Почему? — пытливый взгляд тёмных глаз чертил лезвием по лицу.       — Ты мне не нравишься, — выплюнул Гарри. — Что ты делаешь здесь?       — Гарри, он целитель разума, — осторожно ответил Драко.       — Что? — Гарри был сбит с толку. — Он же проклятийник! Не удивлюсь, если это он наложил на меня проклятие.       — Я никогда не работал с проклятиями. Точнее, я разбираюсь в них на уровне колдомедика, но не глубже, — всё так же спокойно отвечал Нотт.       — Так это его ты позвал, чтобы вытащить меня из комы? — огрызнулся он на Драко. — Любовничка своего?       Гермиона ахнула, лицо Драко болезненно исказилось.       — Гарри, я не понимаю, но почему ты решил, что Тео мой любовник? Я же тебе уже говорил, что он женат.       — Как будто беременная жена помешала ему трахаться с тобой.       — Поттер, — бесстрастно ответил Нотт, — моя жена не беременна. И я не трахаюсь с Драко. Это фантазии твоего разума, и дело обстоит крайне плохо. Нужно снимать проклятие, пока ты не перестал отличать явь от нави.       — Пэнси не беременна? — растерянно переспросил Гарри.       — Паркинсон? — удивился в свою очередь Нотт. — Причём тут она? Моя жена с Когтеврана, на три года младше нас, не уверен, что ты с ней знаком.       Гарри разинул рот.       — Гарри, расскажи, пожалуйста, что было в твоей голове? — аккуратно спросил Драко.       — Ты изменял мне, — отрывисто бросил Гарри. — С ним, — кивнул в сторону Нотта. — А потом я убил его и спрятал труп в нашем подвале.       На лице Нотта ничего нельзя было прочитать, Драко раскрыл широко глаза, а Гермиона, кажется, всхлипнула.       — А потом сам скинулся с моста, — продолжил он, глядя на них исподлобья. — И сейчас ни черта не понимаю, где правда, а где ложь. Поэтому вам не верю ни на йоту.       — Как я уже говорила, я была сегодня у Кингсли, — Гермиона взяла себя в руки, — и узнала кое-что, что, возможно, даст зацепку. Альтернативная реальность, что самоуничтожилась около четырёх лет назад, снова возникла и она снова ненормальная. Невыразимцы работают сейчас над настройкой новых Маховиков, чтобы перемещаться туда.       — У меня оставался старый Маховик, настроенный на ту реальность, — вспомнил Гарри.       — А ты случайно не активировал его? — подозрительно спросила Гермиона.       — Нет, — покачал головой Гарри. — Это же так не работает. Нужно принять специальное зелье перед сном, потом потереть Маховик, а утром ты уже там. Я точно ничего из этого не делал. И если реальности нет, то я всё равно не смог бы там очутиться. И я точно знаю, что не создавал ничего подобного.       — Я подозреваю, что это всё та же реальность, — произнесла задумчиво Гермиона. — Но почему она вновь возникла? И это сто процентов связано с тобой. Гарри, ты был без сознания семь месяцев!       — Но я не создавал своих двойников. Как видишь, воспоминания не соединились. Здесь я вообще был без сознания. Почему? Может, вы вообще мне всё лжёте! — разозлился Гарри.       На самом деле он чувствовал бессилие, оттого и злился.       — Может быть, это всё и не связано, — проговорил Драко. — Но в первую очередь нужно узнать, кто наслал на Гарри проклятие и что оно из себя представляет.       — Согласна, — кивнула Гермиона. — Гарри, позволь Теодору помочь тебе. Он лучший целитель разума в Британии.       — Нет, — помотал головой Гарри. — Только не он.       — Давайте оставим Гарри в покое на сегодня, — предложил Драко. — Он только пришёл в себя. Самое страшное позади. Я надеюсь…       — Верно, — согласился Нотт. — Я, пожалуй, пойду.       — Гарри? — Гермиона взглянула на него. — Если я нужна тебе, я останусь.       — Приходи завтра. Я хочу поговорить с Драко.       Когда Гермиона и Нотт ушли, Гарри взглянул на Драко.       Было странно смотреть на него, осознавая, что, возможно, весь кошмар, что произошёл с ним, был плодом воображения, последствием проклятия.       — Драко, ответь только на один вопрос: семь месяцев назад ты стриг волосы?       Драко явно удивился такому вопросу.       — Нет. Какие волосы, Гарри, когда ты был при смерти? Я не мог ни о чём думать.       Гарри улыбнулся.       Это был его Драко.