214 дней

      — Легилименс.       Гарри инстинктивно напрягся, возводя мысленные барьеры. Обучаясь в Академии авроров, он освоил базовые знания окклюменции, правда, негативный опыт со Снейпом не прошёл мимо, и Гарри всей душой ненавидел что легилименцию, что окклюменцию относительно себя.       — Гарри, позволь мне, — послышался мягкий, но настойчивый голос Нотта.       Пришлось сделать над собой усилие и впустить его в свой разум.       Присутствие Нотта ощущалось лёгким весенним ветром, он пока поверхностно скользил по мыслям и чувственному восприятию, проверяя щиты, и когда натыкался на них, осторожно тревожил, напоминая Гарри снять их. Гарри действительно убрал не все барьеры, в его природе было заложено защищаться, но такая мягко-вопросительная просьба не вызывала протеста, и он постепенно сдавался. Если бы Нотт вломился в разум подобно Снейпу, ничего хорошего не вышло бы.       — Расслабься и выдохни, — велел Нотт.       Гарри послушался, и одним из первых возникло воспоминание полёта в чёрную холодную бездну с высоты лондонского моста. Он вновь глотнул воды, распирающей лёгкие, и обрёл чувство свободы.       Нотт поспешил дальше, натыкаясь на сцену с мертвецом в подвале и яблоневыми цветами на груди. Гарри заметил, как ветерок в его разуме всколыхнулся, разгоняя облака мыслей, но быстро успокоился.       — Ммм, очень красиво, Поттер. Спасибо, — донёсся чуть хриплый голос. — И практично. Хотя не думаю, что цветы будут длительно перебивать трупный запах.       Гарри неожиданно для себя расслабился, словно сжатая пружинка распрямилась; удивительно, но насмешливый голос Нотта, иронизирующий над собственной смертью, этому поспособствовал.       Воспоминания проносились дальше: вот встреча с Драко — Гарри снова ощутил липкий страх того, что тот заглянет в подвал; а вот и обнажилось постыдное желание убить и Драко, и себя, схоронившись в саду.       Сцена убийства Нотта предстала во всей красе, и колебание ветра усилилось.       — Неоригинально, Поттер, — сказал Нотт. — Если надумаешь меня ещё раз убивать, выбери что-то посимпатичнее, чем сине-багровое лицо. Оно не сочетается с цветом моих выкатившихся глаз.       Он не стал задерживаться и пошёл дальше, воспоминания проплывали в голове, Нотт их просматривал, трогал, что-то выискивая.       Он никак не прокомментировал слежку Гарри за Драко и его посещения Мэнора, не стал задерживаться на сцене минета Драко, но подробно просмотрел кошмарные сны о пауках и приюте, вызвавшие уже знакомое чувство страха и омерзения, внутренней агрессии и ненависти.       — Стоп, стоп, не заводись, Гарри, — охладил голос Нотта. — Это не твои чувства. Они не принадлежат тебе.       Слова встряхнули Гарри, и он возвратился в реальность, где не было душных шкафов, луны за окном и пауков.       — Идём дальше? Или тебе нужно воды?       Гарри потёр виски и взглянул на бесстрастное выражение лица Нотта, даже немного позавидовав его выдержке.       — Я думаю, нужно скорее покончить с этим.       — Хорошо. Голова не болит?       — Нет. Продолжай.       Лёгкий ветерок пробирался по разуму, наконец добираясь до самого начала.       Измены Драко.       Сжав кулаки, Гарри старался сдержать себя и не вцепиться в человека, сидящего напротив, у которого было то же лицо и то же тело, что и у двойника в его памяти.       — Горячо, конечно, — прокомментировал Нотт. — Но я здесь слишком красивый, что не соответствует действительности. Пожалуй, мне стоит уделить внимание приседаниям со штангой, чтобы приблизиться к тому, что ты видел.       Он отмотал на утро и просмотрел несколько раз рабочий день Гарри, а затем вышел из его разума.       Какое-то время Гарри пялился на Нотта, пытаясь найти отличия и проанализировать их.       — Ну? — спросил Нотт. — Закончил процесс идентификации? Раздеваться не буду, уж извини.       Гарри взял себя в руки.       — Ты что-то понял?       — Да, — ответил Нотт. — Воспоминания подлинные. Это не иллюзия. Но не понимаю, как так вышло. У тебя было настоящее тело и все события происходили по-настоящему. Но ты физически находился здесь, без сознания.       — Значит, я снова был в альтернативной реальности? — задумался Гарри.       — Всё указывает на это. Вероятно, ты опять раздвоился. Единственное, что мне непонятно — почему здесь ты был без сознания и каким образом воскресла та вселенная.       — Мне тоже…       — Но, — Нотт радостно вскочил с кресла, — это уже не моя забота. Все данные я передам Грейнджер и Драко, а вы тут сами разбирайтесь. Если тебе нужен будет целитель разума для восстановления душевного равновесия, я дам контакты хороших специалистов. Извини, но лично с тобой работать я не готов. Только в каких-то экстренных случаях по просьбе Министра.       — Знаешь, я тоже как-то не горю желанием, — помрачнел Гарри.       — Вот и прекрасно, что мы понимаем друг друга с полуслова, — улыбнулся Нотт. — Посему оревуар.       Он открыл дверь, и в комнату тут же ввалились взволнованные Гермиона и Драко.       — У вас всё в порядке? — спросила Гермиона.       — Все живы, — ответил ей Нотт. — Пойдём, я расскажу тебе то, что увидел, а ты сделаешь выводы. Драко, умница Гермиона поделится с вами позже, а ты проследи, чтобы Поттер выпил укрепляющее зелье. Я ухожу с надеждой, что больше сюда не приду.       Когда Гермиона и Нотт ушли, Драко подошёл к Гарри.       — Как ты? Всё прошло нормально?       — Лучше, чем я ожидал, — признался Гарри. — Нотт действительно профессионал своего дела. Кстати, он подтвердил, что воспоминания истинные. Не знаю, что случилось со мной.       — А тот день, когда ты не вернулся домой, он просмотрел?       — Ну, он смотрел день до твоей измены. Пиздец начался именно с неё, на мой взгляд.       — Он что-то заметил подозрительное?       — Мне он ничего не сказал. Видимо, нет. Да там день был обычный, я даже из кабинета-то не выходил никуда, кроме столовой.       — Спрошу ещё сам, — заключил Драко. — Может, мы все вместе докопаемся до сути. Нужно ещё отчёт Кингсли написать. Он пристально следит за этим делом.       — Мне нужно вернуться на работу, — подумав, сказал Гарри.       На самом деле ему не хотелось туда возвращаться, казалось, что он снова придёт домой и идеальная картинка теперешнего благополучия рассыплется как карточный домик, он снова увидит Драко, трахающегося с Ноттом, и наступит тот кошмар.       — Если ты не хочешь, то не нужно туда возвращаться, — Драко заметил его колебания. — А вот мне надо начать работать полный день, теперь ты не нуждаешься в уходе. Лиза, думаю, тоже уже не нужна.       Лиза… Гарри был удивлён, когда увидел её. В другой реальности это была долговязая некрасивая носатая девица, а здесь вполне миловидная девушка, очень похожая на свою мать.       — Конечно, Драко. Возвращайся. Я займусь поиском нового дома и тренировками. Я себя таким тощим с Хогвартса не видел, — усмехнулся Гарри.       — Тебя сразу хочется приласкать. Или покормить. Или и то, и другое, — Драко подмигнул ему. — Кстати, ты забыл выпить зелье.       Он сунул ему пузырёк с тёмно-зелёной жидкостью и внимательно смотрел, пока Гарри не выпил его.       — У тебя хотя бы зелья вкусные, — произнёс Гарри. — А от тех, что в свободной продаже, блевать хочется.       Драко, кажется, даже раздулся от гордости.       — Ну не зря я свою должность занимаю. Как бы другие ни злословили, я её заслужил. Уверен, что в скором времени я стану Главным зельеваром вместо этого старого хмыря. Ему сто лет в обед, а он всё сидит, — голос Драко был возмущённым. — Конечно, если бы я пошёл учиться сразу после школы, то место было бы уже моим.       Гарри ощутил острый укол вины. Неизвестно, Драко сказал эти слова специально или нет, но попали они в самое яблочко.       — Прости меня, Драко, — выдавил он, давясь горьким комком, застрявшим в горле.       — О чём ты? — удивился Драко.       — Из-за меня ты потерял столько времени, из-за меня ты до сих пор только помощник Главного зельевара, из-за меня ты пережил семилетний кошмар, — Гарри закрыл лицо руками. — Я недостоин тебя и твоего хорошего отношения. Я вообще не знаю, почему ты вернулся ко мне.       — Может, потому что люблю тебя? — серьёзно спросил Драко.       Он настойчиво убрал руки Гарри от лица и внимательно посмотрел на него.       — Я не буду отрицать всё вышесказанное. Ты действительно испортил добрую половину моей жизни. Сначала её портил Тёмный Лорд, потом и ты добавил, — Драко вздохнул и продолжил. — Я устал от твоей загруженности на работе, устал бороться с твоей Тьмой, которую ты даже не замечал. Честно сказать, я просто заебался. Но когда ты чуть не умер, я понял, что всё это не имеет значения. Хочу, чтобы ты был живым. Я знаю, что скоро эмоции утихнут и мне снова будет недостаточно. Пока ты был без сознания, я посещал целителя разума.       — Нотта? — перебил Гарри, и Драко бросил на него укоризненный взгляд.       — Нет. По этическим нормам он не желает проводить терапию с друзьями и родственниками. Так вот, я многое осознал на сеансах. Было сложно поначалу, но благодаря терапии, я понял, что всё-таки люблю тебя. Я пока не проработал обиду, но в процессе. У меня куча претензий, иногда хочется просто тебе врезать… только оставайся живым.       Драко замолчал, его взгляд был направлен в сторону окна.       Гарри тоже не знал, что сказать. Чувство вины давило тяжёлой глыбой, и после откровений Драко легче не стало. Скорее наоборот.       — Так и будешь молчать? — немного с вызовом спросил Драко. — Ты хоть что-то осознал в этой своей альтернативной реальности? Я надеялся, что твои слова об увольнении там не пустой звук, и здесь ты тоже станешь меньше работать. Я не говорю об увольнении, нет. Знаю, как важно тебе спасать мир и быть полезным. Но… я что для тебя домашняя зверюшка? Когда вздумается — поиграешь, а так пусть сидит сторожит дом?       — Я разве говорил тебе сидеть дома? — неожиданно вспыхнул Гарри. — Ты ходил на работу, как и я.       — Я работаю в строго отведённые часы.       — Ты зельевар! А я аврор! У меня ненормированный график.       — Ты Главный Аврор, — подчеркнул Драко. — Необязательно лезть в гущу событий. Для этого есть рядовые сотрудники.       — Драко, это какие-то тупые претензии, — устало вздохнул Гарри. — Ты точно хотел высказать мне именно это?       Ответом послужило красноречивое молчание.       — Если бы я мог всё исправить, то уже сделал бы это, — сказал Гарри. — Но я не знаю как. Если ты скажешь мне, что нужно сделать, то я сделаю. Что угодно, Драко.       — Всё, закрыли тему, — оборвал его Драко.       — Почему? Давай уже выясним всё. Обсудим. Нам рано или поздно придётся это сделать. Если, конечно, хотим сохранить наши отношения, — и Гарри вопросительно взглянул на Драко. — Если они нужны тебе. В другой реальности я уже видел, что не нужны. Можно сказать, я готов. Если хочешь порвать со мной, то скажи сразу, не надо радикальных мер.       — Не хочу, — спустя мучительную паузу ответил Драко. — Не хочу рвать с тобой. Но я запутался в собственных чувствах. Даже смешно, если честно. Как сопливая девчонка в пубертате.       Гарри развёл руками.       — Мне страшно, что моя любовь причиняет тебе боль, но уйти первым я не могу. Хочу стереть нам обоим память и начать с чистого листа. Но, конечно, это не выход.       — У меня были мысли, что тобой движет не любовь, — Драко приблизился к нему вплотную, заставляя задержать дыхание от их близости, — а то, что ты хочешь подчинить меня, сломать, наказать за всё, что было между нами раньше. Просто за то, что я Драко Малфой, а ты Гарри Поттер. Когда ты похитил меня, собственно, я так и думал. Но вот только не знаю, когда я сам полюбил тебя. Познакомившись со светлой стороной? Или позже? Или, наоборот, я испытывал к тебе что-то неопределённое и раньше? Может, ещё в школе, когда из всех ненавистных мне лиц, я хотел украсить только твоё синяками и ссадинами? Только тебя я хотел приложить затылком к стене, чтобы увидеть боль в глазах. Ты всегда был особенным в моих глазах. Самым ненавистным ублюдком. Моим любимым врагом. Только моим, понимаешь?       — Очень даже понимаю, — хрипло сказал Гарри.       Губы Драко гипнотизировали, погружали в транс, влекли сильнее зыбучих песков.       Он хотел прильнуть к ним, почувствовать на своём языке их вкус, вдохнуть влажное дыхание и погрузиться в жаркую глубину рта, смешивая слюну и сплетаясь языками. Он так давно не целовал Драко, будто не грёбаные семь месяцев, а целую вечность.       Руки сами скользнули по желанному стройному телу, пробежались по спине и спустились ниже, оглаживая упругие ягодицы и чуть сжимая в ладонях.       Сопротивляться своему влечению не было сил, Гарри притянул к себе Драко, прижимаясь к его губам, не различая — захватывает ли в плен или сдаётся сам.       Скорее последнее.       Это Гарри был вечным пленником Драко, истинная власть принадлежала ему, и если б Драко осознавал это, то мог бы просто размазать его по стенке. Как это и случилось в альтернативной вселенной.       Гарри имел одну-единственную слабость в своей жизни, которая носила имя Драко Малфой.       Ахиллесова пята, в которую так легко вонзить отравленную стрелу.