***
Две недели пролетели почти незаметно, терапия разума оказалась вполне сносной, и даже общение с Ноттом больше не раздражало Гарри, как раньше. Они пока ни разу не затронули тему похищения Драко и вообще не говорили о нём, впрочем, как Нотт и обещал. Гарри учился разбираться в себе и анализировать эмоции, а также чем те вызваны. Работа предстояла долгая и кропотливая, но он не испытывал отвращения к терапии и даже начал привыкать. Кроме того, за это время Гарри усердно изучал материалы дела по вселенным, делал запросы в Отдел Тайн и осваивал основные закономерности развития и существования параллельных реальностей. На самом деле, официальных данных было недостаточно, и Гарри также пришлось прошерстить библиотеки. К его расследованию конечно же присоединились сначала Гермиона, а потом и Рон. — Ты видишь это, Герм? — спросил Гарри, тыча пальцем в карту всех известных вселенных. — За всю историю возникновения реальностей никогда не было ничего подобного. Вселенные зарождаются из чего-то аморфного, без каких-либо логических точек. Но тем не менее они устойчивы к неблагоприятным факторам Космоса, а если и умирают, то целиком. Наша же вселенная словно держится на каких-то «китах». Она стирается частями и так и норовит уплыть куда-то, встроиться в соседнюю реальность словно паразит. Они некоторое время пристально всматривались в линии исчерченности, что густо покрывали карту. Гермиона сверялась с древним фолиантом по вселенным и, соглашаясь, кивала головой. — Браво, Гарри, — произнесла она. — Ты проделал колоссальную работу. У меня были похожие мысли по этому поводу, но ты смог всё структурировать логически, — Гермиона даже посмотрела на него с восхищением, что от неё являлось самым лучшим комплиментом. — Действительно, альтернативку что-то удерживает. Мы не знаем, как она появилась… но почему-то я уверена, что эти два момента связаны. Если бы мы знали, что поспособствовало её возрождению… или кто поспособствовал, может, нашли какой-нибудь ответ. — Ребят, а вы видели, что раньше была ещё точка, которая удерживала вселенную от разрушения? — встрял Рон. — Если просмотреть данные за весь период, — он взмахнул палочкой, и карта начала меняться, — то было два так называемых «кита», а теперь остался один. Рон ткнул в особенно яркий сгусток лилового цвета. — Да, — Гарри тоже видел его. — Значит, если исчезнет и второй, то, скорее всего, вселенная вновь схлопнется. — На самом деле, — нерешительно помялась Гермиона, — только поймите меня правильно. Я считаю, что данная вселенная вообще не должна существовать, потому что угрожает нашей. Если она схлопнется сама по себе, то тогда исчезнет и угроза. — Но, Гермиона, — запротестовал Гарри. — Там же люди. Там вы. Нельзя так просто допустить их гибели. Гермиона мялась на месте, прикусывая губы и теребя складки на рабочей мантии. — Гарри, ты только дослушай… Ты не должен идентифицировать тех Рона и Гермиону с нами. Это абсолютно другие люди. — Но я общался с ними! Они не чужие! — Ты общался раньше, думая, что они — это мы. Но это далеко не так. У вас даже общее прошлое разное. Да и они знают двух Гарри, и, несмотря на то, что Тёмный Гарри распоследний психопат, он им ближе, чем ты. Ты для Рона Уизли и Гермионы Грейнджер в той вселенной — никто. Пожалуйста, подумай об этом на досуге. — Нет, — решительно помотал головой Гарри. — Я не хочу, чтобы та вселенная уничтожалась. Должен быть какой-то способ… — он судорожно залистал ветхими страницами фолианта. — Давайте поищем, Герм. Нужно спасти обе вселенные. Гермиона смотрела на него с сочувствием, но к книгам не прикасалась. — Гарри, — встрял Рон. — Герми права. Лажа какая-то получается. Гарри досадливо отмахнулся от него. — Как вы не понимаете? Там люди. Обычные. Из плоти и крови. Ходят на работу, возвращаются домой к семье, думают, что приготовить на ужин и куда поехать летом. Как, ответьте мне, можно хладнокровно допустить уничтожение всех этих людей, что строят планы на завтра? — Тогда будь готов к тому, что придётся выбирать: какие друзья тебе ближе — мы или альтернативные? Или какого Драко будешь выбирать? — резко обрубила Гермиона. — Я… — слова застряли в горле, и Гарри закашлялся. — Ты думаешь, дойдёт до такого? — Кто знает, Гарри, — тихо ответила подруга. — Но вселенная эта — искусственная. И её уничтожение кажется логичным. От бессилия Гарри застонал, сжимая руки в кулаки. — Я всё равно буду искать решения, — сквозь зубы произнёс он. — Хорошо, — покорно согласилась Гермиона. — Ты же знаешь, мы с тобой во что бы то ни стало. — Знаю, — улыбнулся Гарри. — Спасибо вам.***
После поездки на Мальдивы отношения с Драко тоже стали потихоньку налаживаться. Гарри пытался быть более открытым к его чувствам, старался подмечать мелочи и предупреждать то, что могло бы задеть или ранить. Интимные отношения поначалу изобиловали нежностью, деликатностью и многочисленными обсуждениями. Всё это напоминало второй медовый месяц, впрочем, скорее, первый. Потому что после свадьбы Драко и Гарри ничего не обсуждали, увязая по уши в болезненном безумии и кормя внутренних хищников. Сейчас же они оба проявляли осторожность в своих желаниях, и иногда становилось даже неловко. Гарри и Драко по шагам шли навстречу друг к другу, открываясь с новых сторон. — Гарри, а тебе не кажется всё это ненастоящим? — выдал Драко после очередного разговора о сексе. — Ты это о чём? — Ну, вот мы стараемся угождать друг другу, угадывать желания, но не исчезла ли спонтанность? Не пойми меня превратно: мне всё нравится. Но нравится ли тебе? — Не понимаю, — нахмурился Гарри. — Конечно, мне нравится! Или что, разве незаметно, как мне нравится? Разве не я стонал под тобой два часа назад? Или не я позавчера еле сдержался, чтобы не кончить в тебя раньше времени? По-твоему, это так проявляется то, что мне не нравится? — Нет, я не совсем об этом, — Драко заметно волновался и бросал искоса осторожные взгляды. — Просто ты очень стараешься мне угодить, всё прекрасно, нежно, заботливо… Не случится ли в один момент срыва? Его слова всколыхнули в Гарри целый ворох эмоций, и некоторым он пока не мог дать названия. Где-то внутри изумление мешалось с тревогой, обёрнутой в раздражение. — А ты уверен, что сейчас говоришь обо мне, а не о себе? Что я, блядь, снова сделал не так? — он очень старался сделать голос ровным. — Гарри, всё так, — Драко взял его за локоть в успокоительном жесте. — Я же сразу сказал: мне всё нравится. — Нет, Драко, — прервал его Гарри. — Ты забываешь, что я тоже знаю тебя как облупленного. Тебя что-то беспокоит. Я хочу сейчас услышать правду. Драко тоскливо посмотрел на него, но Гарри лишь дёрнул бровью: «давай, говори». — Я не знаю, как объяснить тебе, чтобы ты правильно меня понял, — признался Драко. — Я постараюсь, правда. Кивнув, Драко продолжил, немного нервно покачивая ногой. — Понимаешь, я просто на седьмом небе от счастья, что ты так заботишься обо мне, бережёшь, словно хрупкую вазу. Это такой потрясающий контраст по сравнению с прошлым — невероятно, — он сделал паузу, Гарри терпеливо молчал, не перебивая. — Но, Гарри… всё-таки я не хрупкая ваза, и мне нравится решительный и властный Гарри Поттер. Мне не хотелось бы исключать некоторые практики, я попросил бы тебя быть самим собой. — Драко немного виновато поднял глаза. — Не сдерживай себя, если где-то тебе хочется чуть грубее или жёстче. Тьма покинула тебя, и, уверен, ты больше не сделаешь мне плохо. — Ебать, — произнёс Гарри, ероша волосы. — Да почему так сложно-то? Как понять мне тебя? — Но ведь для этого мы и разговариваем? — голос Драко был мягок. — А раньше подобным не занимались. — Да, — выдохнул Гарри. — Но я всё равно в растерянности. — Я помогу тебе, — ответил Драко, поднимаясь со своего места и усаживаясь сверху на Гарри, полулежащего в кресле. — Мне нравится, — он склонился ниже и провёл языком по краю ушной раковины Гарри, — когда ты внезапен, — жаркое дыхание опалило шею, кожу которой Драко захватил губами. — Люблю, когда ты оставляешь свои метки на мне, — он с громким звуком поставил засос. — Когда перегибаешь через стол в моей лаборатории и сдираешь с меня одежду в порыве нахлынувшего желания, — тёплые руки забрались под футболку, находя соски и сжимая их. — Я люблю, когда ты входишь грубо, рукой держа за волосы или горло, — Драко сосредоточился на губах Гарри, проводя по ним языком и чуть посасывая. — Я люблю такие вещи, Гарри. И это не насилие, если ты не переходишь грань. — Что является гранью? — Гарри пытался выровнять сбившееся дыхание, чему мешал вставший член, на котором Драко елозил. — Я не хочу полностью передавать тебе контроль, — Драко оторвался от невесомых поцелуев и посмотрел в глаза. — Не хочу, чтобы ты всё решал за меня. — Драко, я всё равно не понимаю, — разочарованно произнёс Гарри. — Поймёшь на практике. Просто послушай — отпусти себя, я подскажу. — Сейчас тоже что-нибудь подскажешь? — почти промурлыкал Гарри. — Иначе я взорвусь от того, что ты так ёрзаешь на мне. — Вот так? — Драко двинул бёдрами, сильнее потираясь о пах. — М-м-м, что-то я не очень понял. Нужно повторить это, но без брюк. — Значит, повторим, — Драко дёрнул его ремень, расстёгивая пряжку, а затем замок. Он ненадолго приподнялся с колен Гарри и стянул с него штаны, освобождая изнывающую плоть. — Я передумал, — хрипло сказал Гарри. — Опускайся на колени. Пожалуйста, — поспешно добавил он, вызвав смешок у Драко. — Смелее, Гарри, — засранец точно издевался. — Вижу, твой рот занят не тем, чем нужно, — почти прорычал Гарри. — Вставай на колени и займись делом, вместо того, чтобы трепаться. Красноречивым ответом были расширившиеся зрачки и дрогнувший в довольной ухмылке уголок губ.