— Тихо! Ща мы вас спасать будем! Кажется...
Дин Винчестер
«Сверхъестественное»
— Кем бы вы ни были, вы только что спасли мне жизнь.
— Поверьте мне, это случайно вышло.
11 Доктор
Адольф Гитлер
«Доктор Кто»
***
— Эй! Ты меня вообще слушаешь?! — возмущенно воскликнула маленькая Шинигами в милом платьице-не-сворованном-у-Юзу. — Да, — отвечает временная Шинигами, — на протяжении тридцати минут слышу твои охи-вздохи. Маленькая Шинигами недовольно топнула ножкой. — Эй! Воспринимай меня всерьëз! — Ни в коем случае, — сонно ответила девушка, пожëвывая травинку и лёжа на горке на детской площадке. — Что? Почему? — Позволь спросить... — тяжело вздохнула Карин, приоткрыв глаза. — Твой словарный запас что, состоит из слов и фразы: «Что», «Почему» и «Эй, воспринимай меня всерьёз»? Короче, Кучики, без «волшебных» слов и таких же фраз серьёзно воспринимать я тебя не смогу. Ты мне невольно напоминаешь гопников из другой старшей школы... Рукия от подобной ассоциации аж дар речи потеряла! Это же надо! Сравнить её, члена благородного дома Кучики, и каких-то трудных подростков, собравшихся в банду! — И да... Прошу прощения за хамство. Случайно вырвалось. Желание прибить к чертям собачьим эту Куросаки резко подскочило вверх и нашло выход в макушке головы. Образно. В реальности же у неё вполне натурально задергалось верхнее веко правого глаза. К сожалению, это заметила Карин-которая-богиня-сквернословия-сарказма-и-трепания-нервов. Прошло уже четыре дня, как она стала временной Шинигами, а уже успела надоесть Кучики. Эх, она думала, что всё не так уж и плохо... Но всё оказалось ещё хуже. — Кучики, а чё у тебя веко дëргается? Может, тебе поплохело, а мне стоит звякнуть Урахара-сану, чтобы забрал и осмотрел? — Нет, не стоит. Не утруждайся. — О, — протянула Карин, ухмыльнувшись, — неужели ты беспокоишься о том, чтобы я не перетруждалась, Кучики-са-а-ан? — Ой, — послышался звонкий голосок позади них, — Куросаки-кун, Кучики-сан, здравствуйте! — Привет, Иноуэ! Как жизнь молодая, отдельная от жизни школьной? Не обижают? Рысью встав с горки, Куросаки в миг оказалась рядом с Орихиме, держа между губами всё ту же травинку. Она так и знала, что курение к добру не приводит, а отказ от него, когда успел привыкнуть, — мука. Вот и сейчас вместо желаемой сигареты она держит в зубах травинку. Благо, на воображение и фантазию Карин никогда не жаловалась и вовсю представляла, как затягивается, пропуская через дыхательные пути никотиновую отраву. Когда она вышла с больничного, Чад подумал, что его подруга сильно изменилась, но изменения, по его мнению, были не критичными, чтобы в чём-то заподозрить её. — Все хорошо... Вот недавно меня чуть не сбила машина, всего лишь слегка зацепило и теперь болит нога. Меня не обижают, все хорошо! — Опять зазевалась? Будь впредь осторожна. Рукия, наклонившись, внимательно осматривала раненую ногу одноклассницы. — А? — охнула девушка. — К-кучики-с-сан? — Я... Мне просто стало интересно, как выглядит рана... Она выглядит болезненно. — Ах, да... Нога болит больше руки. Девушка показала одноклассницам забинтованную руку. Карин чихнула. Впервые за два месяца. В носу неприятно защипало, а в глазах решила собраться соленая влага. «Неужели, аллергия? И на что? Сейчас же не период цветения... Мне не до аллергии сейчас!» — Куросаки-кун, с тобой всё в порядке? — Да-да, — отмахнулась Карин, зажимая нос, — просто чихнула. Последовал второй чих. Более смачный и болезненный. Нëбо неприятно саднит, глаза слезятся. Аллергия — без вариантов. Только вот на что? — Иноуэ, тебя проводить до дома? — спросила Карин, жмурясь. Её голос прозвучал приглушëнно, а воздуха катастрофически перестало хватать. Она ощущает себя рыбой на суше. Прямо как в её прошлой жизни аллергия проявляется точно также. Глядишь, скоро и лицо опухнет. О неет! Нет! Нет! Только не грëбаный *отëк Квинке! А она надеялась, что эта напасть обойдёт её стороной... Эх, видно, не судьба. — Н-нет! Не стоит! — она взглянула на часы. — Ой, так поздно! «Час смеха» почти начался! И Орихиме убежала прочь. Карин, что удивительно, отпустило. Словно причина её аллергии исчезла... Стоп, что?! — Скажи, — глубоко вдыхая спасительный кислород, заговорила Карин, — а на Пустых может быть аллергия? — Ни одного случая не было зарегистрировано... — и тут до неё дошёл смысл вопроса. — Аллергия на Пустых?!***
— Госпожа Куросаки, что же Вас привело в мою скромную обитель? — добродушно встретил Кучики и Куросаки бывший Капитан. И всё же видок у Куросаки был ужасный. Опухшее лицо, вот-вот начинало возвращать свой привычный цвет в отличие от болезненно-алых склер и слишком ярких сеточек капилляров. Девушка шмыгала и зажимала нос, морщась от неприятных ощущений. — У Куросаки проявилась аллергия на Пустых, — обеспокоенно оглядываясь на девушку, пояснила Рукия, — вернее на их запах. И чем сильнее запах, тем ярче проявление аллергии. Вероятно, Куросаки разговаривать на данный момент тяжело, судя по тому, как она судорожно, словно рыба на берегу, захватывает воздух и вталкивает его в забитые дыхательные пути. Удивительное известие. Удивительная аллергия, входящая в число редких. У Квинси непереносимость яда Пустот, что приводит к их смерти и разрушению души. Их яд опасен также сильно, как и осиновый кол в сердце у вампиров в фольклорах народного творчества разных наций. Но вот аллергия на их запах... Определенно, Куросаки Карин оказалась куда более интересной, чем он думал в начале. И, главное, не сказать, что на первый взгляд аллергия смертоносна, но судя по небольшому отчёту Кучики Рукии... Аллергия может стать смертельно опасной и способна забить дыхательные пути, вызвав их отек. И ещё не известно, как отреагирует духовное тело на смерть физического от запаха Падших, да и Ишшин постоянно маячит с восстановленными силами... В общем, Урахара принял решение помочь Карин, не беря плату ни с Кучики, ни с неё самой. Ни тем более заводить за душевных разговоров с главой чудного семейства, здраво опасаясь, что старшую дочурку он обучал, как наследницу побочной ветви клана Шиба. Хотя Киске не может ни опровергнуть своих предположений, ни подтвердить, что крайне усугубляет его положение. — Я посмотрю, что можно сделать с этим, — ответил он, раскрыв веер, — идëмте, нам следует обследовать Госпожу Куросаки. Обследования дали ровным счётом ничего. Кроме сильного отека носовых отверстий у новоявленного аллергика (хотя аллергию тоже подтвердить нужно, но пока не получается), конечно. Это было странно и у Урахары даже возникла шальная мыслишка о том, что это Карин сама себя накрутила. Может, это дело стресса и ей стоило бы попить успокаивающие травяные чаи, по типу ромашки, мяты, пиона, пассифлора, или зелёного чая. А может просто дать ей выспаться, — а вдруг поможет? — Вероятно, Госпожа Куросаки, — начал было он, — Вам стоит попить травяные чаи? Это может быть и действие психосоматики... И желательно оградить себя от стрессов на некоторое время. И последнее уж точно было невозможным, но Урахара не сомневался, что и тут Куросаки Карин найдёт лазейку. Но он точно не знал, что травяные чаи девушка попросту ненавидит. Она лучше так, возьмет и попьëт пластинку-другую успокоительного. И, возможно, не одну... И далеко не одну таблетку за раз... — Вероятно, с этим можно что-то сделать? Урахара смерил её внимательным взглядом. Отёк прошёл также быстро, как и возник, а лицо вернуло себе прежний молочный цвет. Глаза уже не сияли мутно-красным, но и веточки капиллярных сосудов прятаться пока не спешили. Рукия то и дело посматривала на товарища обеспокоенным взглядом. Карин уже не казалась ей такой плохой, гадкой Богиней сарказма и драматизма, а человеком. Простым человеком, у которого тоже могут возникнуть проблемы. Сегодняшний инцидент с аллергией всколыхнул в Шинигами ощущение скорой потери чего-то... близкого и она, не раздумывая, повела Карин к Урахаре. А вдруг он бы помог? В любом случае, следовало понять, что это такое и как с этим стоит работать, чтобы оно не принесло неурядиц в будущем, но ничего выявлено не было. К сожалению, эта реакция организма Карин на запах помеченной Пустотой одноклассницы была странной и непонятной. Когда Орихиме ушла, Карин отпустило, но не надолго. Буквально по прошествии минуты приступ аллергии вновь взял вверх, но в более агрессивной форме. Временная Шинигами потеряла сознание, а лицо приобретало симптомы отëка Квинке, обращëнные лишь на скулы и веки. Набухшая зона лица быстро набрала красный цвет с волдырями, как от поражения крапивницей и топила высокой температурой. Ещё раньше проявились аллергические **конъюнктивит и ***ринит, вызвав покраснение белоснежной склеры глаз и обильное слезотечение, чихание и насморк с последующим вытеканием прозрачной жидкости из носа. Сама Карин тяжёлой не являлась, но ростом была награждена безмерно, из-за чего Рукии пришлось поднапрячься, чтобы унести одноклассницу в лавку Урахары. И к приближении к заветному магазинчику сладостей, девушка изволила-таки очнуться. Встала на ноги, но, тяжело дыша, одной рукой схватилась за голову, второй нашла в маленькой Шинигами подозрительно покачивающемуся телу необходимую опору. Пусть даже если рука сразу упала на макушку, но Кучики сделала вид, что не заметила этого. Чем меньше становилось расстояние от них до магазина, тем лучше становилось Карин. Головная боль и головокружение поумерили свой пылкий нрав, но не ушли окончательно, а отëк Квинке постепенно сходил на «нет», раздав приглашения к тому же действию чëртовым упрямым конъюнктивиту и риниту, не спешащим покидать новую жертву в лице старшей Куросаки. — Спасибо, — благодарственно хрипит сиплым шëпотом Карин, тяжело затягивая воздух ртом и заходясь в болезненном кашле после. В тот момент сердце Рукии пытается сделать ручкой, останавливая ход своей важной работы, и горестно вздыхает, когда Карин продолжает, возвращая хозяйку из мира грёз в мир реальный. — И прости, — искренне говорит она, что Кучики кажется, что это самые искренние слова, когда-либо исходившие изо рта её спутницы, — надеюсь, пока ещё не слишком поздно и мы можем... подружиться? Не знаю. Маленькая Шинигами чувствует, как тяжело дались ей эти слова, как тяжело довериться кому-то другому, кроме самой себя. Она понимает и принимает это, ведь в какой-то степени сама такая же. — Не говори глупостей! — её голос предательски дрожит и срывается на быстрый шëпот. — Мы уже подруги! Если бы мы ими не были, я бы даже пальцем не пошевелила, чтобы как-то помочь тебе! И это была такая откровенная ложь, и откровенное смущение и чувство неловкости перед Карин, знавшей, что Кучики готова пожертвовать собой ради нуждающихся в помощи. Но в глазах временной Шинигами это делает её более человечной. И, пожалуй, Кучики Рукия заслуживает места на гордой полке рядом с наивной Орихиме. Оставшийся путь проходил в тишине. Абсолютно спокойно себя чувствовала только Карин, а Рукия по-прежнему испытывала неловкость от сказанных ранее реплик. Мутной головой анализируя происходящее, Куросаки пришла к выводу, что следует дать понять Айзену, что она знает, что за ней наблюдают. Но уже спустя три секунды она решила, что подобное стоит обдумывать на трезвую голову и не сегодня. Быть может, и не завтра — когда-нибудь, ведь Айзен Соуске от неё никуда не убежит. А ещё все трое: Карин и Олицетворение её сил уверены в одном — он итак знает, что той наивной Куросаки Карин не существует уже чуть больше месяца. С того самого момента клинической смерти. С момента поглощения души. Постепенно Карин забывает свою прошлую жизнь. Вернее, она ту жизнь и при жизни забывала, но после поглощения чужой души этот процесс усилился. На кончике языка крутятся рандомные имена, но кто они, как их зовут, из каких аниме, или являются реальными людьми — понятия она, к сожалению или к счастью, уже не имеет. Прошло уже четыре дня с момента становления Шинигами при жизни, а свою бывшую родню и семью, одноклассников уже не помнит и вспоминать не пытается. Зачем, если она больше не вернётся к ним? Зачем возвращаться, если её даже в проекте родителей нет? У неё есть своя семья. Свой дом, в котором ей не неуютно и в котором ей рады. Мечта, ставшая реальностью. Жизнь в экране аниме-адаптации и манги, ставшая её собственной, но перекроенной по-другому. Но она понимает, что рано или поздно и с этой жизнью придётся распрощаться. И спустя секунду вспоминает, что исписала двадцать больших тетрадей с подробными описаниями своей прошлой жизни, вернее в них описаны самые яркие и запоминающиеся случаи. Трепетно внесенные в тетрадь правила и нюансы японского, английского и русского. Все эти двадцать тетрадей дают ей бесцветные сухие воспоминания, чтобы она знала такие же безжизненные факты о себе из прошлого воплощения. — Да, эту проблему решить вполне возможно. Погрузившаяся было в воспоминания и тяжелые думы Карин почти не заметно вздрогнула и подняла взгляд озадаченных зелёных глаз на Киске. — Вероятно, — продолжает он, слабо размахивая веером, — Вы не смогли принять силу Госпожи Кучики полностью и это дало свой невообразимый эффект.***
Квартира Иноуэ Орихиме
— Так ты говоришь, что встретила сегодня Карин вместе с новенькой? — переспросила Тацки, удивляясь. Обычно Карин не берет инициативы в знакомствах новых людей, но в последнее время она сильно изменилась. Ведёт себя спокойнее обычного и проявляет чудеса ораторского искусства и забалтывания любого. А ещё раньше она не улыбалась и ходила хмурой, не ломала устоявшиеся в их стране стереотипы, делая запрещенные по их меркам вещи. Сейчас же — позволяет себе улыбки, ходит в магазин за прокладками и специально выставляет напоказ неоплаченную цветастую упаковку. Тацки как-то раз застала этот демонстративный протест в местном гипермаркете. Женщины, в том числе и кассир, смущались, а мужчины — скрипели зубами от злости. При этом Карин улыбалась своей несколько жутковатой широкой улыбкой и с мягким недобрением в глазах от действий толпы заглядывала каждому в глаза. Мужчин и юношей кровожадным взглядом она наградила сполна, и в следующее мгновение их злость улетучилась. Но зато появился необъяснимый страх. Страх перед хищником, готовому ко всему. «Странно стыдить женщину за биологический процесс её репродуктивной системы, — сказала тогда Карин, дождавшись свою одноклассницу из маркета, — но стыдить японское общество за заведение разговора о пердеже и сранье — грех. Двойные стандарты раздражают» Арисава в тот день коротко кивнула, согласившись с суждением подруги детства, ощущая неловкость от её дерзкого и недопустимого по японским меркам поведения. Впрочем, Карин употребляла в речи нелестные выражения также часто, как и проявляла полное отсутствие стыда и совести в n-ый раз. Её не смущало ничего, даже голые тела одноклассников или одноклассниц. Совершенно. Но зато она на превосходном уровне знала русский. Английский у неё хромает, но в будущем обещает окрепнуть. — Да, — ответила Орихиме, сделав глоток чая, — Куросаки-кун ещё хотела меня проводить до дома, но я отказалась... Сегодня что, аттракцион невиданной щедрости? Сначала Карин быстро скорешилась с новенькой одноклассницей Кучики Рукией, после — предложила проводить до дома Иноуэ. Удивительно. За прошлый месяц ничего такого доброго уж точно не было замешано, а сегодня — бац, и обнаружилось. Странно. — Почему ты не согласилась... — горестно вздохнула Тацки, понимая, что её подруга многое упустила. — Я не хотела тревожить и навязывать Куросаки-кун своё общество, — занервничала девушка, активно жестикулируя руками. — К тому же Куросаки-кун начала чихать, когда приблизилась ко мне, и я подумала, что это из-за меня. Чтобы Карин и чихала?! Удивительное явление. По крайней мере, Арисава с трудом припоминает, что Куросаки в последний раз чихала только в детстве, на секции каратэ после валяния на пыльном полу. Тогда она впервые проиграла Тацки. — Я рада, что ты пришла ко мне, ведь брат задержится в командировке на неделю-две. Слова подруги успокоили Тацки и она, незаметно для самой себя, расслабилась. Орихиме странно дëрнулась на глухой звук и обернулась. Плюшевый мишка кремового цвета лежал на полу, а из маленького мягкого плечика вата вылезала воздушным комом, словно перистое облако, медленно плывшее по небосводу. Укол боли пронзил раненую ногу и в следующее мгновение девушка отлетела к стене. Арисава ничего не успела сделать — Пустота откинула её в другую часть комнаты. Голова девушки, встретившись со стеной, отключилась. Пустой насторожился. На улице колыхнуло чьë-то настойчивое рейацу и в предупреждение не сильно, но ощутимо ударило по стене, у которой и расположился минус. Его чувствовали. Его могли не видеть, но его чувствовали. И этот «кто-то» был слишком опасным. Инстинкты падшего духа приказывали бросать жертву и бежать. Бежать как можно быстрее, не оборачиваясь и не останавливаясь. Ведь тот, кто объявился, ощущался целым Вастер Лордом, почти мифическим среди безжизненных песков и бесконечной ночи Уэко Мундо. И этот «кто-то» сейчас находился здесь и источал бешеную жажду убийства. Тело минуса против воли хозяина затряслось в страхе. И падший попытался бежать. Ему позволили покинуть гостеприимный дом, но не позволили отойти от него на довольно огромное расстояние. Перед ним стоял не Вастер Лорд, как он подумал изначально, а Шинигами. Чëртов Шинигами. Чëртово отродье. Ещё и женщина. И такая жажда убийства от простой женщины Шинигами?! Да что этот ужин возомнил о себе в конце концов?! Ярость, клокотавшая внутри минуса, всё больше завладела остатками его разума, ослепляя его и усиливая инстинкты, что разделились на два фронта: одна часть уговаривала сбежать, а другая — сожрать столь аппетитный ужин. — Здарова, чупчик, — нахально отозвалась еда, приветствуя панибратской манерой общения. Кажется, невоспитанная еда сдерживала рвущийся наружу ржач. Пустой недовольно взревел, но не сдвинулся с места. Ему не нравилось, как к нему обращается эта Шинигами, но он здраво опасался её. Почему-то с катаной, закинутой на плечо, она выглядела слишком внушительно и страшно. Минус взревел ещё раз, и в попытке напугать расплескал вокруг своë рейацу. Правда... Должного эффекта это действие не возымело. Но зато часть инстинктов таки уговорила его бежать. И он побежал. — Ээ, зайка, куда потопал?! — недовольно прищурилась она, игнорируя дикий ржачь своего дзанпакто. «Зайка» от произнесëнного испугался ещё сильнее и припустил в скорости. Жалкая попытка... — Так не пойдёт, солнышко, — прошелестел её тихий, но до ужаса спокойный голос где-то сверху. Пустой имел глупость закинуть голову наверх, чтобы взглянуть местоположение настоящего хищника. И узнал. На свою отрубленную голову и сорванную с морды маску. И рейши, на которые вскоре он и распался. Дзанпакто продолжал ржать, но уже, видимо, катался по траве и бил её кулаками от бессилия перед ситуацией с жалким минусом. Хорошее настроение собственного меча отзывалось вспышками головной боли у Карин. Средство, принятое из рук Урахары, имело временный эффект и действительно сняло симптомы аллергии. К сожалению, если сейчас появится новый озлобленный дух, то приступ повторится вновь. Очередной дерьмовый день подходит к концу. Карин подходила к Кучики медленно, не торопясь. Походка издали казалась маленькой Шинигами вальяжной, но оказалась ленивой. — Орихиме? — С ней всё в порядке. Пустой хоть и выбил её из тела, но цепь не оборвал. Иноуэ-сан вернулась в собственное тело, а воспоминания были заменены. — Тацки? — Её подруга была просто вырублена, но и ей я изменила воспоминания. Карин кивнула, принимая новые сведения. Что ж, всё обошлось малой кровью и никто не успел серьёзно пострадать. Да и стена квартиры Орихиме была цела... — Дойдëшь сама до магазина? — поинтересовалась Куросаки, прикидывая, стоит ли помочь Кучики в этом нехитром деле. Рукия заверила её, что доберëтся сама. А Карин повторять дважды не нужно — не надо, так не надо. Как говорится, на «нет» и суда нет. А Рукия далеко не маленькая и сама разберётся. — До завтра, — простилась с ней Куросаки, уходя в противоположную от многоквартирного дома сторону. — До завтра, — эхом повторила девушка, провожая этого странного человека с закинутой на плечо катаной.