***
Следующие пару дней прошли более-менее спокойно. Никакой суеты не было, Осаму был спокоен, а Ютака старался не маячить на горизонте у Дазая. Интересно, к чему бы это? Осаму все эти три дня занимался чем угодно, только не думал о Чуе. Мысли о нём вводили этого гения в ступор, и мыслить нормально он не мог. Мыслей насчёт операции по спасению не было, а значит, и пытаться не стоит понапрасну. Раз пока он готов решать проблемы Мафии, то пусть будет так. Уже в скором времени по коридорам стали отовсюду распространяться слухи о том, что Чуя, исполнитель Портовой Мафии, пропал и не появлялся уже как несколько дней, а Босс это успешно игнорирует. «Чуя опять затмил Ютаку своим исчезновением. Про него будто все мигом забыли. Теперь никого не волнует хамоватый омега, который приставал к Боссу», — такие мысли иногда ловил у себя в голове Дазай. Как же интересно было наблюдать за тем, как Ютака прячется от глаз Осаму, предпочитая переждать его гнев, которого на деле то и не было. Шатен игнорировал свои порывы злости и закрывал всё безразличием какое-то время. Внешне казалось, что всё как и раньше. Все работают, Босс также спокоен и холоден ко всем. Везде царят тишина и покой, сокрытые холодным безразличием. Только вот это не так. Напряжение повисло на последнем этаже, которое отталкивало всех, кто смел туда подниматься. Даже Коë поморщилась от такого горького привкуса на языке, когда ходила к Осаму по его собственной просьбе. Тогда они обсуждали Чую. О том, кто его мог похитить, похищение ли это вообще. Свои следующие действия и возможные варианты произошедших событий. Такие беседы, с одной стороны успокаивали, а с другой — помогали принять самое верное и выгодное решение, которое только возможно. Озаки Коë — мудрая женщина, которая является одним из исполнителей в Мафии и даже Дазай считает, что вполне заслуженно. Сильная способность, холодный ум и самое главное — её положение. Она прекрасный советник и даже в какой-то мере заменяет Осаму с Чуей мать. Безусловно, он был ближе к Мори, однако ведь Коë всегда была к нему открыта и добра. Готова была помочь в случае чего и даже морально поддержать. Конечно, в ней тоже были изъяны, но они есть у каждого. Зачастую она прямолинейна и не терпит бездействия в любом случае. Она может дать пощёчину Дазаю, а может мягко указать на верное решение. И даже несмотря на это, Осаму ей по-своему дорог. Каждая омега хочет иметь детей вне зависимости от возраста, когда-нибудь это наступает. Озаки не могла иметь детей, однако Осаму, а в особенности Чуя, заменили ей их. Ребяческое поведение, возраст взросления и тому подобное — всё это радовало сердце женщины и заставляло её улыбаться каждый раз, слыша смешные перепалки двух подростков. Тогда речь шла о Чуе. Коë и Осаму сильно повздорили. Дазай встал в позицию защиты, объясняя свои поступки и решения обычной осторожностью. Однако Коë видела отчётливо, что он просто прячется от проблемы. Пытается уверить себя, что всё решится само собой, и ничего страшного на самом деле не произошло. Он не может контролировать ситуацию, и это его явно пугало.***
— Почему ты ничего не делаешь? — задала вопрос Коë, ожидая нормального и обоснованного ответа. В ином случае её гневу не будет предела даже после угрозы её жизни. — А разве непонятно? — задал вопрос Осаму, не желая говорить об этом. Однако, увидев свирепое лицо омеги, решил не испытывать её гнев. — Из соображений безопасности и осторожности. У нас сейчас нет никакой стабильности, хотя внешне она, безусловно, есть. Если сейчас мы наведём панику среди мафиози, об этом узнает враг, и нападения на наши склады и покушения на наши жизни приобретут уже более грубый характер. Мы просто не выдержим подобного натиска. — Ладно, но разве это повод бездействовать? Я думаю, что нет. Я не верю в то, что ты можешь так спокойно говорить о таких вещах и ни капли не волноваться за него, — Коë нервно сжала пальцы на чашке и отпила глоток чая, желая успокоиться. — А кто он мне, раз на то пошло дело? Мне кажется, ты слишком преувеличиваешь его значимость в моей жизни, — Осаму пронзительным взглядом одарил женщину, отчего та даже не испугалась. Неприятная дрожь прошла по её телу и остановилась где-то в горле, однако на этом всё. Она будет стоять на своём до последнего, если нужно будет, то пойдёт спасать Чую сама. Озаки вполне может это сделать или хотя бы попробовать. — Он тебе в первую очередь правая рука, доверенное лицо! Потом уже друг, при чём хороший и верный, — Дазай хотел было уже что-то возразить, однако она, сделав паузу, продолжила. — И ты не посмеешь с этим поспорить. Он тот, кому ты доверяешь и кому даёшь прикрыть свою спину. Он — твой напарник. Первый и единственный, которому ты безоговорочно доверишь жизнь и свою безопасность. — Вы, — Осаму не смог найти слов, чтобы описать свои эмоции. — Кто Вам сказал, что всё именно так? Если Вы не слышали, то по Мафии ходят слухи о том, что Чуя выбил себе место моей правой руки через постель. Этим, по сути, можно объяснить моё отношение к Чуе, почему бы Вам не поверить в это? — Осаму надменно приподнял свой подбородок, думая, что он уже выиграл этот спор. — Ты думаешь, я слепа? Я наблюдаю за Вашими отношениями уже столько лет подряд и многое могу о вас рассказать. Если бы Чуя стелился под тебя, — от этих слов она поморщилась, но исправляться не стала, — то ты бы ему так не доверял. Ты бы не заботился о нём во время течки, а сам бы приходил к нему. Он тебе дорог, как и мне, ты просто боишься принять своё поражение перед самим же собой, — закончив свои слова, она хотела было уже уходить, полагая, что Осаму проигнорирует её замечания и воспротивится правдивым доводам. — Хах, думаю, что Вы правы, — ухмыльнулся Осаму. Коë в это время лишь заинтересованно посмотрела на шатена, слегка удивившись такой реакции. — Я никогда не бежал от проблем, видимо, в этот раз всё иначе. Какой же я слабак. — Дурак, — процедила сквозь зубы женщина, вставая быстро с кресла и подходя к Дазаю. — Ты Босс Мафии или суицидник, которого постоянно достают с того света?! — Конечно же суицидник… — беззаботно ответил Осаму, не успев договорить свою фразу. Прервали его резкая боль в щеке и хлопок по коже. Коë дала ему пощёчину, после чего её лицо помрачнело, выражая лишь бесконечную злобу. — За что? — наивно и непонимающе спросил Осаму. Он искренне не мог понять действий женщины, которая сейчас была намного страшнее его самого. Он приложил ладонь к покалывающей щеке, которая явно сейчас была слегка покрасневшей от удара. — Как ты смеешь перекладывать ответственность и свои обязанности на других, просто боясь признаться себе в своей же слабости?! Ты будешь слабаком, если сейчас будешь бездействовать и игнорировать всё вокруг! — холодно пояснила Коë, собираясь уйти после ответа на свои слова, дабы убедиться, что её поняли. — Хорошо, Озаки-сан. Я Вас понял. Тогда завтра на собрании Вы и я выступаем с речью о дальнейших планах по поводу исчезновения Чуи и решаем, что делать дальше. Моей правой рукой на время становитесь Вы, так всем в случае чего и говорите, — произнёс Осаму, после услышал глухие отдаляющиеся шаги. Звенящая пустота мешала рационально мыслить, а в голове эхом крутились слова о том, что он слабак, сбегающий от проблем впервые в жизни. Не зная, что делать и предпринять.***
Уже тем же вечером Осаму всё не покидает мысль о собственной слабости. Почему он резко перестал думать о Чуе, будто его и нет? Возможно, это потому, что терять его он не был готов. Как он мог допустить его кражу прямо из-под носа? «Если так пойдёт и дальше, то моему спокойствию можно будет сказать пока. В таком расположении духа я могу не специально сорваться на кого-то из рабочих, что к хорошему явно не приведёт. Стоит выпустить свой гнев, и я даже знаю, как это можно сделать, а точнее где», — размышлял Осаму. Он был весь будто на иголках. Любой мог вывести его из себя. Нервозность Босса Мафии резко подскочила до того высоко, что успокоить его не в силах был никто. И я сомневаюсь, что сам Чуя смог бы это сделать. Осаму ещё немного поразмышлял, после чего решился и, наконец, отправился в подземелье Мафии. Там всегда темно и прохладно, а в воздухе летает запах крови. Часто там слышатся стоны боли и душераздирающие крики пленников, которым ещё не посчастливилось умереть. Эта атмосфера Осаму лишь расслабляла. Тот жаждущий безумия подросток внутри него проснулся, желая получить свою долю чужих мучений. Выпустить пар он любил именно этим способом. Омеги его давно уже не забавили, их стало мало для того, чтобы утолить жажду. Он не понимал, на кого злится. На себя или на других. Оказывается, терять дорогих людей больно всегда, из раза в раз одинаково. Отрицание, гнев, принятие — через все эти стадии Осаму успешно прошёл, уже находясь на финишной прямой. Только вот… Когда Накахара стал для него дорогим? Изначально ведь в его планах было просто издеваться над Накахарой, играя с его чувствами. Потом выяснилось, что Чуя — омега, над которым появилась прекрасная возможность прикалываться ещё сильнее. Однако он почему-то делать этого не стал, а даже наоборот. Что-то щёлкнула в его голове, скорее всего, из-за гормонов, и он начал буквально ухаживать за ничего не понимающим Чуей. Сейчас это его поведение не кажется странным. Он не хотел терять любимую игрушку, которая по итогу стала сама влиять на него, постепенно становясь свободнее. Они разные, хотя определённые точки соприкосновения присутствуют и потому прекрасно дополняют друг друга. Общение в виде «пошёл-нахуй-сам-пошëл-нахуй» их в общем и целом обоих устраивало. Хотя нормальным его назвать язык не повернётся. Только завидев Босса, люди тут же стали в панике кланяться и спешно уходить из подземелья. Сталкиваться с Дазаем, который решил спуститься в комнату пыток, было самым что ни на есть безумством. Прекрасно это понимали даже новички, которых здесь было предостаточно. По итогу нескольких минут в этом тёмном месте стало наглухо тихо. Никто не смел издать хоть звук, дабы не навлечь на себя гнев этого человека, однако этого и не понадобилось. Осаму отлично знал, к кому пришёл. Недавно пойманный предатель, которого решено было пытками заставить выложить всю информацию о его Боссе, на коего он работал тайно. Его пытались расколоть уже пару недель, хотя это относительно небольшой срок. Гораздо интереснее будет узнать, насколько хорошо его воспитали в Мафии. Это хороший повод совместить приятное с полезным, разве нет?***
Глухие, но при этом не менее громкие звуки шагов неспешно приближались к сидящему на грязном холодном полу человеку. Он был голубоглазым и с тёмными чёрными волосами. Фигура выглядела среднего роста, но из-за голодовки силуэт казался меньше реального. Волосы были лохматыми и грязными, местами они были и вовсе выдраны, видимо их хозяином. Одежда на мужчине была потрёпанная и порванная, цвета которой нельзя было разобрать. На оголённых участках рук и ног виднелись следы верёвок и многочисленные порезы. В кровь были разбиты губы. Слыша приближающиеся шаги, силуэт крупно вздрогнул и взглянул на прибывшего гостя, но тут же зашëлся в диком кашле. Пытаясь заткнуть себя и подавить все порывы, он и не заметил, что его бывший уже стоит напротив него и смотрит на пленника. У него не было настроения говорить, а вот мучить ещё как. Поэтому он, никак не предупреждая мужчину, грубо наступил на ногу сидящего, после чего последовал крик боли. Сладкий, но какой-то приглушённый, будто боли было недостаточно. — Сегодня ты расскажешь мне всё, что знаешь о своём Боссе, — тихо и глухо прозвучали слова Осаму. Его совсем не удовлетворил крик мужчины, а потому он лишь жаждал продолжения. Однако перебил его кровавые мысли тонкий запах чужого феромона. Запах дерева в сосновом лесу. Нейтральный, но явно принадлежащий альфе. — С чего такая уверенность? — дерзко произнёс альфа, считая, что терять ему больше нечего. Смельчак, да и только. После этой дерзости Дазай лишь вынул из кобуры на поясе пистолет и молча выстрелил мужчине в ту же ногу. В это же мгновение лицо альфы стало чуть бледнее, а из горла послышался полурык-полукрик, хрипловатый, однако отчаянный. Неимоверная боль постигла тело этого пленника, а Осаму лишь хищно ухмыльнулся, впитывая его эмоции в себя. Он буквально на себе ощутил этот выстрел в ногу. Дазай почувствовал фантомную боль в ноге и неосознанно слегка приподнял её, стараясь опираться на вторую ногу, будто бы его и правда подстрелили. — Ты всё равно от меня ничего не дождёшься, ублюдок! — явно из последних сил рявкнул альфа, уже на грани потери сознания. Допустить этого Осаму не мог, а потому на подавил на простреленную ногу, сжимая в пол то место, где предположительно была пуля. На этот раз мужчина обошёлся простым шипением, чего оказалось недостаточно для Осаму. Поэтому он решил выстрелить пленнику в плечо, почти не касаясь его тела, дабы лёгкая боль перекрыла боль ранения в ногу и его мученик не отключился раньше времени. Знали бы вы, сколько стоило Осаму не сорваться в цепей, подобно бешеному псу, и не задушить этого дерзкого ублюдка заживо. Или не сломать ему пару пальцев, после используя электрошокер. Не ударить по паху, дабы увидеть лицо предателя, корчащегося явно от самой что ни на есть сильной боли в его жизни. — А кто сказал, что я жду? Тебе просто повезло оказаться моим врагом и целью на сегодня, — улыбаясь, фальшиво и натянуто произнёс Осаму, после лишь отряхивая свои руки от мерзкого чувства страха и жалости. Больше всего на планете Осаму ненавидел чувствовать себя виноватым. Стыд и смущение для Дазая самые глупые и ненужные эмоции из всех существующих. Не говоря уже о том, чтобы испытывать обиду или жалеть о чём-либо. Какой дурак будет жалеть о сделанном или не сделанном? Если ты сделал что-то и жалеешь об этом, то ты полный глупец, раз решил принять такое решение. А если ты жалеешь о несделанном, то почему ты не сделал этого? Не додумался или не захотел? Это лишь глупые отмазки, недостойные внимания. После этого Осаму лишь с упоением наблюдал за проделанной работой. Его радовал факт собственного успокоения. Чувство опустошённости заменилось чувством прежней холодной уверенности в себе. Он представлял себе, как будет мучить похитителя Накахары. Как будет убивать каждого, долго и мучительно, заставляя смотреть на смерть их коллег. Кому-то он оторвëт руку, бросив её прямо на его соратника, а кому-то снесёт голову с плеч, оставив её на некоторое время в виде украшения этого зловещего места. — Долго будешь ещё смотреть, — сквозь зубы процедил истекающий кровью пленник. Он выглядел до того жалко, что его не обидно было бы даже убить. — Убей меня, раз начал. Жуткий смех раздался по помещению, каждый уголок и щёлочка пропитались ядовитыми чувствами надменности и больного безумия. — О нет, нет, нет, ещё слишком рано, — отмахнулся Осаму, принял эти слова за шутку. Его руки слегка потряхивало от желания всадить пулю этому человеку не только в ногу и плечо, но и в голову. — Ты же не надеешься, что умрёшь так быстро? Тебе предстоит пережить свой самый страшный кошмар и умереть от безумных мук от моей руки. Твои раны начнут гноиться, тело будет слабеть с каждым днём, в итоге чего из бойца Мафии ты станешь страшным и изуродованным предателем, которого убил Босс Мафии. Увидев шокированное лицо альфы, Осаму не удивился. Не каждому нравилось в подробностях рассказывать кому-то о пытках, мучениях и ранах. — Тебе не нравится эта перспектива? — каким-то ложно наивным тоном спросил Осаму, ядовито ухмыляясь подобно змею и выжидая лучшего момента для атаки. — А мне очень даже. Ты только представь: гноящиеся раны от пуль и порезов, которые уже не заживают, а кожа на них лишь поверхностно затягивает весь этот ужас. Возможно, я выколю тебе глаз. Это будет неимоверно больно, зато после этого я, наверное, тебя убью. Если, конечно, ты заслужишь такой милосердной смерти. После он резко замолчал, давая всему потоку эмоций прокатиться на лицу мужчины. Все сказанные выше слова его слегка напугали, но не сильно. Он явно понимал, что такой исход событий возможен, видел, как пытают других и как они выглядят. В это время по его телу приходилась мелкая дрожь, а сейчас… Сейчас постоянно мелко дрожит от холода и боли. Спокойный сон для него это нечто за гранью реального, а единственное желание — это смерть. Тем временем Осаму напряг свой слух и слушал тихое и прерывистое дыхание пленника. Его взгляд пронзительных алых глаз испепелял на своём пути любого, и даже стена не могла этому помешать. Колкое чувство малого удовольствия прокатилось по телу Дазая, отдаваясь лишь тёплым порывом лёгкости. Атмосфера вокруг начинала накаляться, тишина приобретала очертания, походившие на прутья в камере тюрем. Попав в эту тюрьму, выход только один — избавить себя от этого взгляда. Однако сделать это было до того тяжело, что иногда люди могли сходить от этого с ума. — Выходи, Ютака-кун, повторять я не буду, — грозно произнёс спустя пару минут тишины Осаму. Он с самого начала понял, что за ним следят, однако зачем же об этом говорить сразу, так будет неинтересно! — Босс, — Ютака не смело вошёл, поклонился, тут же выпрямляясь, дабы не прерывать зрительного контакта. Он подошёл к Осаму не сильно близко, явно боясь это сделать. Доверять человеку, в руках которого находится пистолет, опасно. — Зачем ты подслушивал? — прямо спросил Дазай, не ходя вокруг да около. Он видел, как подрагивает маленькое тельце омеги. Его эта картина привела если не в ужас, то как минимум в ступор. Не каждый день увидишь Босса Мафии, который буквально издевается над пленником, марая свои руки ради собственной выгоды. — С чего Вы это взяли? Я проходил мимо, — решил соврать омега. Это была до жути глупая попытки солгать, ведь никаких звуков шагов не было, и это Осаму понимал прекрасно. Ютака сейчас его злил особенно сильно, ведь как ни крути, а он напоминает о Накахаре. Чёрт! — Если ты ещё раз мне соврёшь, — сказав это, Осаму выстрелил в какую-то мишень позади омеги, дабы запугать его, — следующая пуля прилетит тебе в плечо, а ещё лучше — сразу в голову. — Хорошо. Но могу я поинтересоваться? — настойчиво спросил Ютака, не ожидая ответа. — Что сейчас происходило? — А что тебя не устраивает? — задал встречный вопрос Осаму, не желая отвечать омеге вообще. По-хорошему его нужно прогнать отсюда и самому уже уходить. — Не каждый день увидишь такую картину, может, Вам помочь чем-то? — наивно продолжил омега, стараясь не обращать внимание на жуткую атмосферу вокруг себя. — Я не нуждаюсь в твоей помощи. А теперь прошу уйти отсюда и желательно куда подальше, — грубо сказал Осаму, надеясь задеть Ютаку своими словами. Он представлял, как он уходит, топая ногами и тихо возмущаясь, а он слабо улыбается от того, что ему стало лучше. — Подождите, пожалуйста, — быстро стал отнекиваться омега, не двинувшись и с места. — Почему вы в таком расположении духа? Разве могла так на Вас повлиять новость о том, что Накахара-сан был похищен неизвестными людьми? — Тебя это волновать не должно, катись уже отсюда, а иначе я нарушу своё слово, — сказал Дазай, кинув взгляд на пистолет, однако Ютака притворился, что не понял, о чём он говорит. — Убью сейчас, наплевав на все свои принципы. — Но всё же, почему Вы так переживаете за Наках… — договорить он не успел. Его прервали резкий взмах руки Босса и наведëнный в ту же минуту пистолет, явно заряженный и готовый выстрелить без промедления. — Заткнись ты уже! — крикнул грозно Осаму, явно заставив омегу бояться, но в то же время и… Восхищаться? Да, это восхищало Ютаку, Чуя бы так не отреагировал. — Ты думаешь, что сможешь заменить мне мою правую руку? Боюсь огорчить, ты опоздал. — Как? — слегка удивился омега. — Вы уже назначили нового человека на эту должность? — Как тебе не стыдно не знать, — прыснул Осаму, лишь кинув осуждающий взгляд на омегу. — Озаки Коë. Одна из исполнителей, если ты даже этого не знаешь. — Но ведь я всё ещё могу заменить Вам его? — процедил сквозь зубы Ютака, будучи на грани срыва. Такого маленького омегу грех было бы не пожалеть, как жаль, что Дазай тот ещё грешник. — Ха, думаешь? Даже сейчас, ты не знаешь, что делать, а он бы знал, — привёл самый элементарный пример Осаму, дабы доказать, что Ютака явно ниже Накахары. Почему-то сейчас это стало важно. — Тебе я не доверяю, а ему доверяю настолько, что могу вверить в его руки свою жизнь и безопасность. Он, в конце концов, тот, с кем я знаком уже порядком 7-8 лет, а тебя я от силы знаю пару недель, тебе не кажется выбор очевидным? Зачем он столько лишнего наговорил. Сказал такой чепухи, которой бы в жизни не произнёс, если бы Накахара был сейчас рядом. Он никогда особо не думал над тем, ценит ли Чую как друга, а не как коллегу, хотя, казалось бы, ответ очевиден. Но ведь даже сейчас Осаму не может сказать, что полностью уверен в своих словах. Каждому аргументу можно найти противоречие и наоборот. Тем временем Ютака явно стоял, не стал и шевелиться. Сейчас тот, кого принято считать одиночкой по жизни, говорит о том, что у него есть близкий товарищ и друг, подтверждая свои слова. Не кажется ли это слишком большим открытием? Уже спустя время Осаму вновь скажет о том, что Чуя — исключительно хороший коллега и работник, забыв при этом даже упомянуть их близкие внерабочие отношения. — Проваливай, — тихо, но чётко сказал Осаму, его лицо омрачилось. Мысли опять поглотили его разум, съедая заживо все силы и желания, кроме мыслей о нём. — Что? — мгновенно опомнился омега, забыв о том, что он стоит около Босса. Его тело всё ещё было напряжённым, однако само по себе присутствие Осаму его ни капли не напрягало, пока он не слышал его голоса или не видел острого, как лезвие бритвы, взгляда. — Я сказал: проваливай! — уже слегка прикрикнул Дазай. Его бесил этот выскочка, может, стоит всё-таки выстрелить ему в руку, чтобы знал, как спорить со своим Боссом. Однако он решил остановить себя ещё на этапе мыслей, которые не успели превратиться в жизнь. После того, как омега наконец-то ушёл, по-настоящему ушёл из подземелья, Осаму решил последний раз стрельнуть по плечу пленника и уйти. Тот, кстати, кажется, заснул, изредка дëргаясь во сне и рвано выдыхая. Тут же, посмотря на эту картину, желание стрелять резко исчезло. Теперь единственным способом себя успокоить был спокойный здоровый сон. Осаму хорошо не спал уже очень давно, не покладая рук работая с бумагами и разгребая важные документы, в том числе и заявления, предложения и угрозы. Он так устал от всего этого, иногда разгрузить голову от ненужного хлама очень полезно. Особенно, когда там такой беспорядок, что даже ты сам не можешь найти в нём нужные нити и воспоминания. Сегодня Осаму ушёл с рабочего места раньше обычно и поплëлся в свою квартиру, в которой он ночует больше всего. Она выглядела самой живой из всех, а из-за удобного расположения до неë было удобно ходить пешком и ездить на машине.***
Уже на следующий день Осаму был более-менее спокоен. Конечно, парочке людей всё-таки досталось от его гнева. И как хорошо, что Акутагаву это ни капли не испугало, как и Коë. Они тоже переживали за Чую, готовые делать всё, что Босс прикажет. — Заткнитесь все! — вырвалось из уст уставшего Осаму, когда тот понял — никто его толком и не слушает. Гробовая тишина тут же образовалась в зале. Казалось, иной человек боялся даже вздохнуть, однако спустя минуту тишины решил подать голос Рюноске: — Могу я возглавить эту «миссию», Босс? — речь шла про ту самую проблему с новичками. Акутагаве Осаму сказать о его задании не успел, да и тот, судя по вопросу, сам догадался. — Да, Акутагава-кун, с вопросами обращайся ко мне или к Коë-сан, — чуть успокоившись, произнёс Дазай. Его радовал тот факт, что чему-то он своего подопечного смог научить. Бесстрашие и смелость. Даже капля гордости посетила Осаму в тот момент, так как никто более не рискнул заговорить первым. Собрание прошло в достаточно напряжённой обстановке, однако те, до кого Осаму хотел достучаться, его поняли. Кто бы мог подумать, что Рюноске сможет добиться расположения шатена всего лишь из-за каких-то слов. Дазай сидел и работал, когда увидел ту злосчастную бумажку, на которой крупными и аккуратными иероглифами были выведены слова: «Спасибо за прекрасный подарок, Дазай Осаму.» Стоило ли говорить о том, что на лице Осаму в тот момент пробежали нотки сомнения и даже страха? Он ни коим образом не ожидал увидеть здесь такое послание. Кто-то явно хотел поиграться с Осаму, пытаясь водить его за нос. К таким играм Босс Мафии не был готов, однако он принял эту войну и решил сначала подождать, прежде чем принимать решение. Пока его мозг полон догадок и мыслей, он буквально горит от этого! Лишь через пару часов, когда его голова опять наполнится серьёзностью и безразличием, можно будет дать указания исполнителям. Осаму чувствовал, как его дыхание начинает обрываться, а на лице появляется боль. Он так устал за эти пару дней, может… Можно взять и покончить со своей жизнью сейчас? Здесь достаточно высоко, чтобы разбиться насмерть, так что можно попробовать. Он открыл окно нараспашку, встал прямо на самый край. Холодный воздух бил по коже, а желанное чувство свободы начинало уносить его мысли ещё дальше вглубь. Он закрывает глаза, голова вмиг пустеет, а на замену мыслям в голову как будто молнией ударяет вопрос: прыгать или нет. Когда он в последний раз так серьёзно задумывался над этим вопросом? Он и не помнит уже, никогда не ценил жизнь, не видя смысла находиться сейчас в живом теле, а не лететь с высотки, уже ощущая свою скорую смерть. — Осаму… Слышит Осаму смутный голос Накахары где-то сзади. Он будто бы ненавязчиво уговаривает не совершать этого прямо сейчас. Чуя никогда не любил это пристрастие Дазая, презирая его, и всё внушал обладателю белоснежных бинтов, что жизнь — это не игра, которую можно начать с самого начала. Его, как ни странно, этот голос-галлюцинация заставила мигом передумать совершать этот поступок. Хотя смерть была так близко, в красивом добром одеянии и ждала его, дабы принять в свои ледяные руки. Осаму улёгся на диван, чтобы немного привести свои мысли в порядок, а после не заметил, как сон поглотил весь его уставший мозг и разум.