Carry On

"... Итак, вы знаете, кто все, верно?" — спросил Колоннелло. Гарри хмыкнул, продолжая смотреть на дверь, ведущую из кабинета. Гарри переместился на свое место и еще больше ссутулился, прижимая к груди подушку с фиолетовыми блестками. Рядом с ним Колонелло снова сдвинулся с места и постучал каблуком ботинка по мраморному полу в быстром ритме стаккато. Неровные промежутки между постукиваниями заставляли волосы Гарри вставать дыбом, хотя, по правде говоря, Гарри не мог найти ничего плохого в этой дрожи. Гарри резко выдохнул воздух через нос, после чего повернулся и посмотрел на Колонелло. Колоннелло тоже ссутулился, но его руки лежали на коленях, а пальцы вцепились в ткань. Губы сжаты, брови нахмурены. Гарри громко прочистил горло и, выпрямившись, толкнул в бок подушку, которую сжимал в руках. "Ну... само по себе знание... сомнительно. Я обнаружил, что мои воспоминания не... хм..", — Гарри замялся, пытаясь подобрать слово для описания не совсем упорядоченного, но, пожалуй, более бессвязного, чем нужно, беспорядка, в котором находились его воспоминания. Его воспоминания были необъективны, полны дыр и других недоразумений, и Гарри не мог сказать, что доверяет своим воспоминаниям на сто процентов. Тем более, что при любом слове, виде или звуке всплывали новые воспоминания. Это изматывало так, что Гарри не знал, как выразить это словами, и старался изо всех сил не обращать на это внимания (у него были заботы поважнее). (Было бы неплохо иметь всего несколько дней, чтобы разобраться в ситуации, но время — не такая уж большая цена, которой он располагал в данный момент...) В конце концов, Гарри просто вздохнул и сцепил руки вместе, слегка сжав свои собственные ладони. "Честно говоря, я бы предпочёл встречать всех такими, какие они есть... такими, какой я есть сейчас. Знать, каким кто-то был в прошлом, сейчас не имеет особого значения", — сказал Гарри. На мгновение он уставился на свои колени, а затем перевёл взгляд на Колонелло. Гарри задался вопросом: неужели откровенные взгляды так и останутся взглядами? Хмурый взгляд и нахмуренные брови остались на месте. Гарри следил за тем, как напрягается челюсть Колоннелло, как тот быстро отводит взгляд, прежде чем сфокусировать его на Гарри. Гарри не был уверен, откуда он это знает, но он нутром чувствовал, что Колонелло, похоже, что-то из того, что он сказал, не понравилось. Гарри вздохнул: "Выкладывай". "...Знание того, какими мы были в прошлом, является основой для настоящего времени", — руки Колонелло сжались на коленях и слегка задрожали. — "Мы все строили отношения друг с другом. Это... это расточительно, видеть, как они исчезают". Гарри вздохнул: "Люди иногда отдаляются друг от друга, с проблемами памяти или без них". После долгого молчания Колонелло с горечью выдохнул: "... Я знаю". Возможно, он хотел сказать что-то еще, но передумал. Гарри мог это уважать. Гарри и сам не всегда умел держать язык за зубами, даже когда старался. Пауза затянулась, пока Колоннелло не заговорил снова: "...Вы были офицером полиции?" Гарри хмыкнул. Он не стал долго раздумывать над тем, что сказать Колонелло. Волшебные страны, по сути, развалились за последнее столетие. Не имело значения, расскажет он об этом маглам или нет. Да и вообще, что можно считать пламенем активного мафиози. "Вариант полицейского... Я следил за тем, чтобы законы соблюдались в целом. Но мое подразделение больше занималось расследованием и ликвидацией опасных ведьм и волшебников. Моя команда была очень специализированной. Мы часто... были предоставлены сами себе в том, как выполнить работу, если только мы следовали некоторым основным протоколам". "... Звучит немного похоже на киллера", — тихо заметил Колоннелло. Гарри откинул голову назад, чтобы посмотреть на люстру: "... Наверное, так и есть". "... Вы когда-нибудь убивали кого-нибудь на этой своей работе?" "Нет, пока я там работал. Я... ранил довольно много людей. Иногда... довольно сильно. Но я никогда их не убивал. Не ради работы". Колоннелло кивнул, разглаживая ткань брюк, которые он сжимал. Он проделал это еще несколько раз, прежде чем снова заговорить. "... расскажите мне о себе побольше". Гарри позволил молчанию затянуться, отводя взгляд от Колонелло. Честно говоря, Гарри был в растерянности, как ответить на этот вопрос. Он привык к тому, что люди просто знают о нем больше, чем ему обычно было удобно. С его стороны это было меньшим усилием. Гарри не нужно было убеждать людей в своих моральных качествах или занимаемой должности. Даже когда он работал, люди часто беспрекословно выполняли его приказы, просто потому, что он был Гарри Поттером и все знали его в лицо. Даже здесь, в тех немногих случаях общения с Каркассой, которые он мог вспомнить навскидку, все было точно так же (вероятно, он не помнит многих из них, которые, скорее всего, не были столь удачными...) К этому добавлялся еще и тот факт, что Гарри не совсем... знал, кто он есть на самом деле. Уже нет. Просто... слишком много. Слишком много нужно было переварить и осознать. Ему нужно было время. Гарри моргнул, отгоняя неясность в глазах, и резко вернул себе способность сосредоточиться. Он избегал смотреть на Колонелло. "Ну..", — сказал Гарри, — "меня зовут Гарри. Э-э... Гарри Поттер. Мою жену зовут... Джинни. Я владею магией—уверен, что вы уже видели всю эту магическую историю—и я ходил в школу магии... и в конце концов получил работу в качестве магической версии своего рода полицейского". "Многовато "магии" в одном предложении". Гарри фыркнул: "Магия довольно всеобъемлюща. Как только она входит в твою жизнь... как только она становится твоей жизнью, ну... это не то, от чего ты просто... отказываешься". "... А почему все здесь не занимаются магией постоянно?" — спросил Колоннелло. Гарри нахмурился, подняв руки и проведя пальцами по волосам. "Это та часть, которую мне трудно проглотить. Мне сказали, что мы просто начали... не иметь детей с помощью магии. А потом пришла болезнь и лишила волшебства целое поколение детей — это случилось с моей младшей дочерью. Лили. И это просто звучит... быстро. Быстро и выгодно", — Гарри сжал губы, двигая челюстью из стороны в сторону, пытаясь придумать, как объяснить ситуацию, и радуясь тому, что Колонелло действительно дал ему время разобраться в этом. Мысль обо всём этом пришла внезапно. Не было ли это... слишком удобно? ...Почему они так стремились найти это существо в шахматной маске? "... и это сжигает их... время? Продолжительность жизни? Энергию...?" — Гарри запнулся. Кто-то, вероятно, сказал хорошее слово, но он не мог уловить его. Оно было на кончике его языка. Оно давило на глаза, комком стояло в горле и... "... ты пользовался магией?" — спросил Колоннелло — голос был другим. Возможно, немного выше? Гарри обернулся к блондину и увидел, что тот повернулся и сел на диван боком к нему. Часть его ботинка задралась на белую мебель (которая, несомненно, была испачкана). Гарри кивнул: "Да... да, когда я проснулся, никто мне ничего не сказал... ну, они солгали. То есть они мне кое-что рассказали, но это спорно и... ну, неважно. Дальше было просто трудно, ну, погрузиться. Проглотить? Тут должна сработать какая-то метафора..", — все, о чем он мог думать, это о той дурацкой жабросли. Он все еще помнил, как грыз эту пачку жесткого, склизкого растения — это все еще ощущалось так реально, как будто он все еще находился в самом деле. Некоторые ощущения оставались, как бы ни старался человек их забыть. "...И это связано с... Фрэнком?" "Точно. Да, мои дети сказали мне, что именно он стоит за нашим похищением... Колоннелло, не могли бы вы рассказать мне немного о том, что произошло в тот день?" — Гарри перешёл на другую тему. У Гарри пересохло во рту, и он немного растерялся, что сказать, чтобы объяснить Колоннелло, кто он такой. Просто лучше было, чтобы Колонелло рассказал о себе. О чем-нибудь другом. Колоннелло коротко кивнул и переместился, чтобы опереться затылком о край дивана. Он скрестил руки на груди, загибая пальцы в локтях, и перевел взгляд на довольно большую винтовку, стоявшую на журнальном столике перед диваном. "...Вы позвонили мне. Не то чтобы это было странно, но вы были в панике, и это бросалось в глаза. Я имею в виду, в большей панике, чем обычно во время таких эпизодов. И ты обычно не звонишь мне первым, когда у тебя такое обострение. Обычно ты сначала звонишь Вайперу или Реборну... но раз ты позвонил мне, я решил, что они недоступны. У меня было несколько часов до самолета, так что я поехал в объезд...", — мышцы рук Колоннелло напряглись. "Ты был просто... Говорил. Ревел. Должен признать, это был не самый низкий уровень, который я когда-либо видел, но он приближался к этому. Вы сходили с ума, повторяли про глаза на себе. Вы просто продолжали, продолжали и продолжали — вы были очень громким, и, честно говоря, если бы это заведение не относилось к Реборну с таким уважением, я уверен, что они бы бросили вас в полицию или, по крайней мере, на улицу...", — Колоннелло вздохнул, и напряжение на его лице ослабло, когда он немного встряхнулся. — "В конце концов, ты успокоился, мы вышли, а потом... я не знаю... меня что-то ударило, и я просто потерял сознание". Колоннелло вздохнул и потер глаза, сильно надавливая на них, как бы прогоняя боль. "... Голова по-прежнему не болит, верно?" "Да, нет, я в порядке — просто... вспоминаю. Обрабатываю", — пробормотал Колонелло и уронил руки, пытаясь вернуть себе вынужденную непринужденность. "И... и после этого... вы помните... их...", — Гарри сделал неопределенный жест в сторону собственного лица. Колоннелло сделал ровно два медленных моргания, при этом остальные части его тела не двигались. Гарри даже не успел заметить, как мужчина вздохнул, прежде чем он склонил голову набок. Его взгляд остановился на винтовке, лежащей на журнальном столике. Если бы винтовка не выглядела такой чистой и ухоженной, Гарри подумал, что этот человек ее чистит. Нога Колонелло снова начала постукивать. "Я... я помню боль. В моих глазах. Но я не могу... не помню никаких деталей. Все было нечетко. Следующее, что я действительно помню, это то, что очнулся в лесу с твоей бессознательной задницей и сундуком, полным подозрительной жидкости." "... ах да. Я оставил его открытым". "Да, блядь, ты это сделал — это было серьезно... Я... Я не могу. Это неважно", — Колонелло вздохнул и потер лицо, а затем взмахнул руками, словно отгоняя воспоминания из своей головы. Гарри отмахнулся от него, поскольку на его вопросы были получены ответы. По крайней мере, Колоннелло был избавлен от мучений, связанных с беспомощностью и милостью (а на самом деле отсутствием таковой) Невыразимцев. Колоннелло снова сосредоточился на Гарри, и Гарри почувствовал это намерение еще до того, как Колоннелло открыл рот. "Итак... кто такой Фрэнк? В деталях, то есть. Какой-то большой злодей?" Гарри почувствовал, как у него поднялась рука. Он не знал, что именно его взволновало. Тон Колонелло был бесстрастным. Его поза была расслабленной, а взгляд — твердым, но не слишком напряженным. Хотя чем больше Гарри смотрел на него, тем больше интуиция подсказывала ему, что все это было вынужденно. Колоннелло лгал языком тела. Он вовсе не был расслаблен. Гарри некоторое время просто смотрел на Колоннелло, пока в его голове не поселилась мысль, что Колоннелло навязывает свое спокойствие. "...Вы рыбачите?" спросил Гарри. Не то чтобы Гарри не хотел отвечать на вопросы Колонелло о Фрэнке. Не то чтобы Фрэнк был совсем не в тему... но в то же время Реборн попытался "наброситься" (мозг задумчиво подбросил ему эту фразу) на Гарри по поводу Фрэнка, прежде чем Гарри отшил киллера. Так что Гарри не слишком удивился бы, если бы Колоннелло пытался получить какую-то информацию. (Гарри бы тоже так поступил, окажись он в таком же положении). Колоннелло фыркнул и кивнул. Его рука слегка дернулась ("да, продолжайте!"). Гарри покачал головой и закрыл глаза. Он оценил честность, действительно оценил! Гарри не сомневался, что у Колонелло была личная неприязнь к Фрэнку. Особенно после того, что произошло. "Фрэнк... сложный человек", — Гарри переместился и повернулся лицом к Колонелло. Он попытался стянуть ботинки ногами, но застежки, молнии и завязки были слишком хорошо подогнаны. В конце концов Гарри пришлось наклониться и стянуть сапоги. Вскоре он сбросил их на пол и сложил ноги на диване. Он пошевелил пальцами в носках (не надо портить мебель! Воспоминания о том, как тётя Петуния разглагольствовала на эту тему, теперь были туманны, но сам факт произошедшего навсегда отпечатался в его памяти...) на мгновение, прежде чем сосредоточиться на Колоннелло. "Итак... Фрэнк был одним из элементов Лилианы..." "Подождите. Он принадлежит ей?" "Руж. Он, кажется, пошел против всех—" "Черт..." Гарри вздохнул и жестом попросил Колоннелло замолчать. "... Насколько я понимаю... Ну, Лилиана — моя правнучка. Она уже достаточно взрослая, чтобы видеть магию, чтобы скучать по ней. Она хотела ее. Она сказала об этом Фрэнку, своему жениху...", — Колоннелло издал самый грубый, самый горловой звук, который Гарри когда-либо слышал (а это о чем-то говорит, Гарри в прошлом работал с троллями — спасибо Хагриду), который Гарри предпочел проигнорировать, — "и Фрэнк, похоже, задумал каким-то образом попытаться вернуть магию?" "... Какого черта — зачем нас похищать? Он что, заматерел и бросился туда только для того, чтобы нас убрать?" Гарри наклонил голову в сторону и задумался. Это был вполне обоснованный довод. Фрэнк мог бы и дальше скрываться, и Лилиана или Каркасса никогда бы не узнали о его действиях. Но он сделал не только это - он расправился с членами Каркассы, похитил Черепа и Колоннелло, по сути, убил Черепа, чтобы вернуть Гарри, и... ну... "...когда он разбудил меня, он солгал мне... но в то же время некоторые вещи, которые он сказал, совпадают с тем, что я узнал от своих детей", —Гарри потёр руки, пытаясь удержать ладони у рта. — "Он... он изображал себя жертвой. Что правительство — магическое правительство — стало плохим. И он хотел, чтобы я его уничтожил". Гарри сделал паузу и действительно задумался о Фрэнке. Он никогда не задумывался об этом человеке, кроме как о необходимости выживания (как Невыразимцев, так и самого Фрэнка). Пытаться вспомнить каждую мелочь, связанную с этим человеком, было сродни тому, как смотреть в запотевшее окно зимой во время метели (а снег липнет). Гарри поднял глаза на Колоннелло. "... Но я знаю Фрэнка очень давно. Годы и годы. С тех пор, как он был маленьким. Я... я...", — Гарри рассеянно перечислил. — "... Я держу его в голове. Я обучал его. Я научил его водить машину. Машины, мотоциклы... Я... Я научил его... ремонтировать кожу. Трюки. Бомбы...". Гарри снова запнулся. Он не понимал этого, пока честно не задумался. Но одна мысль привела к следующей, и следующей, и следующей... Громкий щелчок пальцами перед носом Гарри вернул его к дивану в кабинете. Гарри моргнул глазами и проследил за удаляющейся рукой Колонелло, когда тот уселся обратно. Казалось, Колоннелло постоянно хмурится. "Скажите, если я ошибаюсь, но этот ублюдок — человек, которого вы знали много лет, который должен был жениться на вашем замечательном ребенке, а он заморочил вам голову и попытался убить вас?" "... а...", — Гарри запнулся. Колоннелло не был неправ... но это также не казалось полностью правильным? Колоннелло не издал ни звука, но по внезапной гримасе на его лице это было достаточно легко прочитать. (Колоннелло недоволен!) "Он, кажется, больше хотел, чтобы умер ты, а не я?" — спросил Гарри с улыбкой. Гарри наблюдал за тем, как выражение его лица стало совершенно безучастным, и, несомненно, понял, что сказал что-то не то, и поспешил объяснить это. "Ну, в том здании, где тебя держали — про глаза... Фрэнк вскользь упомянул, что кто-то был схвачен одновременно со мной и был зачарован, чтобы выглядеть как я, которым я был до того, как я стал тем, кем я являюсь, и Фрэнк не упомянул о твоём спасении, так что я решил убедиться, что ты в безопасности и больше не в лапах Невыразимцев, потому что никто не должен был..." Еще один щелчок пальцами перед его лицом, и Гарри глубоко вздохнул в ответ (чувствуется... сценарий). "... Как можно короче", — сказал Колоннелло. Это не было мольбой. Лицо Колоннелло оставалось странно плоским, что начинало казаться все более и более вынужденным. "...Пока Фрэнк обманывал меня, я попросил его помочь мне спасти вас и доставить в безопасное место. А потом я спас тебя, когда Фрэнк показал свои истинные чувства", — Гарри сказал, а затем запечатал губы, прежде чем остальная часть того, что он сделал, могла выйти наружу. Он сжег по меньшей мере треть Лондона. Может быть, даже половину. Даже не учитывая остальной магический мир, существовавший в пространстве волшебников. Нет, это... Гарри не был готов признаться в этом. Пока не готов. "...Что Фрэнк просил тебя сделать?" "... свергнуть правительство", — или это было нечто большее? Что-то еще? "... а ты просто взял меня и ушел?" Гарри поджал губы и кивнул, быстро отводя взгляд от Колоннелло. "... Ты взял меня. И ушел", — Колонелло надавил. И Гарри постарался не смотреть на блондина, когда тот снова кивнул. "... чушь собачья. Что ты сделал?" "Ничего!" "Череп!" Гарри не смог сдержать резкого вздоха, который сделал он сам, и того, который повторил Колонелло. Гарри застыл на месте, когда между ними воцарилась тишина. Медленно повернув голову, Гарри посмотрел на Колоннелло и увидел, что тот опустил лицо на руки. Мужчина делал очень медленное, глубокое дыхание. "Вы все продолжаете это делать", — Гарри заговорил — это прозвучало мягко и гораздо тише, чем он планировал. — "Вы все продолжаете называть меня так!" Колонелло вздрогнул, но через мгновение поднял голову и посмотрел Гарри в лицо. "... Вы просто... как будто Череп не исчез. Вы просто... так похожи!" — Колоннелло сжал руки в кулаки. Гарри не знал, был ли это комплимент, искренний или ответный. "Вряд ли я похож на Черепа..." "Но вы похожи!" — зашипел Колонелло, и в его поведении словно щелкнул выключатель. Эта потребность доказать свою правоту. От этого у Гарри волосы встали дыбом: "Я не такой! Я — это я..." "А ты — Череп!" — ответил Колонелло. "Как это вообще возможно? Он... у него не было магии! А это я!" "Череп был больше, чем просто умение!" "Что я стою, если я не могу...", — Гарри закрыл рот руками и глубоко вдохнул через нос, даже когда Колонелло придвинулся ближе. Не настолько близко, чтобы нависать, но Гарри не мог не сосредоточиться на Колоннелло. "... Конечно, было много всякого дерьма. У всех нас были плохие отношения. Мы все конфликтуем друг с другом. Но даже тогда мы - команда. Семья! Череп - ты - ты наша семья. Если нам нужно было выкрутиться из ситуации, ты был на месте. Если нам нужно было отвлечь внимание, ты выходил в массы и начинал либо бунт, либо клоунское шоу! Вы были - да, были полезны! Ты мог делать бомбы на лету, из самых диких материалов! И ты знал, куда стрелять, чтобы не убить человека, и... и... и ты такой человек, и... и это легко потерять", — Колоннелло скорчил гримасу, поднял руку, как бы желая надавить на глаза, но тут же опустил ее. "...Не говорите о себе, как будто... как будто вы не имеете значения, если не использовали магию", — заключил Колоннелло. ...Что мог ответить на это Гарри? Что он мог сделать? Гарри не знал, что делать. Не знал, что сказать. Мог ли он вообще ответить на это? (Действительно ли он... был Черепом..?) Колонелло протянул руку, подняв её так высоко, словно собирался погладить Гарри по макушке... Дверь резко распахнулась, и Гарри вскочил на ноги от шума, даже повернувшись, чтобы посмотреть—Лилиана! "Что сказали гоблины?" — поспешно спросил Гарри, когда Лилиана прокралась в комнату. Фэбиан и мальчик Лавгуд влетели следом за ней. Лилиана медленно окинула взглядом Гарри и Колоннелло, после чего переместилась в стоящее рядом кресло и обессиленно опустилась на него. "... у них есть условия", — она уклонилась от ответа. И Гарри подождал, пока она продолжит (она действительно была слишком похожа на него самого): "Главное из них — вы должны быть без сознания все это время". "... oх. Хорошо", — Гарри с готовностью согласился. Лишь бы поскорее с этим покончить. Гарри краем глаза заметил движение и повернул голову, чтобы посмотреть на Колоннелло, когда тот рывком поднялся. "Что, нет!" — Колоннелло мгновенно бросился на Лилиану, его внезапно повысившийся голос привлек к себе все взгляды в комнате. — "Ни в коем случае! Он не сможет защититься". "... но мне и не нужно защищаться", — заметил Гарри. Лилиана отвела взгляд, и плоское лицо Колонелло стало довольно устрашающим, когда он жестом указал на Лилиану. Гарри порылся в памяти, пытаясь вспомнить, что это был за жест. Это был код? Знак? Угроза? Что... Лилиана подняла руку и намеренно прочистила горло. "В свете этих настроений, и хотя мы хотим доверять народу гоблинов и их представителям... мы также согласны с мнением Колоннелло и смогли договориться о существовании одного человека, который будет присматривать за Гарри во время операции. Поэтому я буду сидеть с ним", — Гарри хмыкнул, глядя между Лилианой и опекунами, стоявшими за ее креслом. "Я хочу быть с ним", — тут же бросил Колонелло. Гарри повернулся и посмотрел на Колонелло: "...ты даже не знаешь, как выглядит гоблин". У Колоннелло поднялись поджилки: "Ты сказал мне, что они короткие и злые. Этого достаточно". Лилиана сморщила нос: "А ты знаешь их обычаи и скрытые словесные значения?" "Ну, нет...", — Колоннелло надулся, плечи его дразняще выпятились вперед. Он явно подтягивался, чтобы "броситься вниз". "Оставь это. Все будет хорошо", — Гарри отмахнулся от беспокойства Колоннелло (хотя выражение его лица не изменилось) и повернулся к Лилиане. — "Когда это произойдет?" "... сейчас. Так что, если вы пойдете со мной", — сказала Лилиана, вставая. Гарри кивнул и принялся натягивать сапоги. Колоннелло пересел на край дивана, напряг тело и посмотрел на винтовку на журнальном столике. Вернув ноги на место, Гарри встал и похлопал Колонелло по плечу. "Увидимся через некоторое время", — Гарри вложил в свой голос как можно больше фальшивого веселья (Колоннелло вздрогнул — неужели Гарри должен был прекратить принудительное веселье?) и помахал блондину, когда тот выходил вместе с Лилианой. Они быстро добрались до лазарета, в котором Гарри уже успел провести некоторое (на самом деле довольно значительное) время. Кровать на колесиках уже была установлена и готова к транспортировке. Гарри огляделся по сторонам и никого не обнаружил."Где Альбус?" — спросил он, проходя к застеленной кровати и усаживаясь в кресло. Лилиана встала рядом с ним: "В доме". Она ответила, ее глаза автоматически устремились в сторону. Если бы они могли видеть сквозь стены, Гарри сказал бы, что она смотрит в сторону семейного дома. "Они знают?" "... Я послала гонца". Гарри поднял бровь. "... Я боюсь, что они попытаются не согласиться — это не должно быть опасно. Но если мы не будем действовать достаточно быстро... сейчас не время осторожничать. Мы должны вытащить из тебя эту дрянь", — Лилиана замялась, но все же уловила суть того, что хотела сказать. Гарри читал между строк. Это "я не могу успокоиться, пока не исправлю эту ахиллесову пяту". "... Ваши отношения с Лили в порядке?" — спросил Гарри. Он вспомнил зал заседаний. Напряженный разговор между Лили и Лилианой. Лилиана нахмурила брови: "... да. Почему ты спрашиваешь?" "... просто так", — Гарри откланялся, когда Фэбиан вернулся и протянул стеклянный пузырек. Гарри взял его и подождал, пока Фэбиан даст свои инструкции, прежде чем продолжить. Фэбиан смотрел и ждал. Гарри чувствовал, что ожидание затянулось бы надолго, если бы Лилиана не вмешалась, сказав просто: "Успокоительное и снотворное. Это усыпит тебя на сутки. И несколько дней после этого вы будете чувствовать сонливость. Они попросили самое сильное, что мы могли вам дать. Его нужно принимать с едой. Вот". Она протянула пачку крекеров. Солёные. Гарри кивнул и взял пузырёк одной рукой, большим пальцем прикрыв отверстие, чтобы предотвратить непреднамеренное проливание. С помощью зубов он разорвал упаковку крекеров. Открыв крекеры, он быстро запихнул их в рот и заставил себя проглотить небольшую пачку очень сухих крекеров. Он немного поперхнулся, но как только рот освободился, выпил зелье. Оно попало в горло, как снич. На вкус оно было как пепел, и он задыхался, а затем несколько раз резко кашлянул. Лавгуд протянул ему маленькую чашку с водой, и Гарри быстро выпил её. Сразу же полегчало, но ощущение было такое, будто он только что выпил длинный глоток кипячёного холодного кофе. Лавгуд выхватил чашку-бутылку? из рук Гарри, и Гарри, сдвинувшись с места и опустившись на кровать, потёр горло. "Не помню, чтобы раньше он был таким невкусным", — хрипло сказал Гарри. "Хм... Надо будет спросить об этом Альбуса", — заметила Лилиана, разглядывая пузырёк. В конце концов, она протянула руку и похлопала Гарри по руке. Гарри заметил это только потому, что смотрел в ее сторону. Он даже не почувствовал этого. Гарри моргнул, открыл рот и пробурчал. "Все в порядке. У меня есть ты", — Лилиана сказала это мягким голосом, двигаясь и поднимая боковой поручень, чтобы он не вывалился. — "Все почти закончилось". Гарри моргнул один раз. Дважды. Трижды. А потом... Гарри с трудом открыл глаза, но в конце концов ему это удалось. Он обнаружил себя... в общем, неважно, где он находился. Перед ним было лицо. Оно было с оранжевыми волосами, веснушками и... "Рон", — вздохнул Гарри. В теле появилась легкость, словно ослабли цепи, сковывающие легкие. Гарри сдвинулся с места и неуклюже поднял руку — и чуть не ударил Рона по голове. К счастью, его друг поймал его: "Рон, я так рад тебя видеть. Ты не поверишь... ты не поверишь..." Гарри подскочил, когда случайно прикусил свой язык. Боль была резкой, но так же быстро прошла. Руки Рона — руки, поймавшие руку Гарри — на мгновение напряглись, а затем ослабли. "Я не могу... Я так... так... рад. Ты здесь. Мне было так... слишком тяжело", — Гарри смахнул набежавшие слезы. Он все меньше видел лицо Рона и все больше — просто размытое пятно: "Я... я нуждался в тебе. Ты и Миона. Все эти люди... Они такие... такие странные. И ты мне нужен". Черт, как же ему нужен был Рон. Ему нужен был его друг: "Это... было трудно мыслить здраво. Как будто слишком много мыслей сразу. Лучше просто... не думать. Не думать. Просто делать... И вы с Мионой всегда ругали меня за это, но... но..." Человек, который обычно исправлял идеи Гарри так, что они с меньшей вероятностью взрывали его самого (и их окружение). Человек, которому Гарри доверял, что тот его поддержит. Человек, который... человек, который... Гарри моргнул и обнаружил, что внезапно почувствовал ледяной холод: "... Рон, ты ведь не умер. Верно? Ты не можешь быть мёртв". Но ведь Рон мёртв, разве нет? Цепи, которые, казалось, ослабли.. натянулись. Было трудно дышать. Так же трудно было держать глаза открытыми. "Нет, нет, нет, нет, нет, нет—нет—нетнетнет..." Гарри рывком вернулся в сознание, почувствовав жжение в носу и боль в зубах. Он находился в... кабинете? Люстра довольно ясно указывала на то, где он находится — её пурпурный цвет был таким, какого он не видел больше нигде на базе (не то чтобы Гарри действительно был везде... пока что). Гарри моргнул еще несколько раз, прежде чем сосредоточиться на своем теле. Ему не было больно, нет. После того, как он отдышался, он почувствовал себя хорошо. Хорошо, но тяжело. Истощённым. Давно он так себя не чувствовал, хотя в последнее время он чувствовал себя настолько измотанным, как ему бы хотелось. Гарри сделал длинный вдох и не стал поднимать голову, чтобы осмотреть комнату. Он сомневался, что был один и... На спинке дивана, на котором он сидел, лежал Леон. Гарри не сомневался, что Реборн находится недалеко от хамелеона. (...хамелеонов, как известно, трудно сохранить живыми...) На самом деле... ... ох. Это было неожиданно. Верде. Зеленый. Эти волосы. Гарри моргнул и обратил внимание на то, что собеседник почти лихорадочно печатает на ноутбуке. Теперь, когда он обратил на это внимание, Гарри показалось, что в ушах у него заложило уши, и он услышал щелчки клавиатуры, когда мужчина продолжил работу. Он почти не обращал на Гарри внимания. Гарри заставлял себя продолжать нормально дышать, надеясь, что его тело не осталось для этого жуткого учёного. Кончики пальцев покалывало, а по ногам бежали мурашки. Череп не слишком привлекал внимание Верде во время их совместного пребывания. Череп, в конце концов, был слишком раздражающим и не слишком интересным, если не считать очевидных проблем с памятью. Гарри смутно припоминал некоторые смущающие слова и высказывания, но в целом он просто чувствовал себя неуютно рядом с Верде (в отличие от страха или ужаса). Просто неуютно. Но это было нормально. Гарри знал много людей, которые заставляли его чувствовать себя неуютно. Гарри отвернулся, чтобы осмотреть остальную часть комнаты. Лал лежала на другом диване — спала. Винтовка зажата в руках и перекинута через грудь, сапоги по-прежнему надеты, а под ботинки брошено полотенце, чтобы избежать возможных пятен... Красная вспышка в уголке глаза заставила его повернуть голову (что потребовало немалых усилий) и посмотреть на Фонга, выглядывающую из большого окна. Утренний свет струился в комнату. Он едва зацепил ногу Гарри — его голую ногу. Гарри рывком сел, задыхаясь — кожа была... сырой. Не больно, но неприятно. Он чувствовал на своей коже лучи утреннего солнца и, конечно же, осознавал, что одежды на нём больше нет. На нем были трусы и нижняя рубашка, но...Он чувствовал себя незащищенным. Он почувствовал, что все взгляды обращены на него, и быстро подтянул ноги к себе, даже когда протянул руку, чтобы ухватиться за спинку дивана, когда мир слегка накренился. "Лилиана...?" — спросил Гарри, обращаясь к комнате в целом и... Когда он был в этой комнате в последний раз, там не было большого письменного стола. Не было и нескольких старинных книг и... Ну, конечно же, Реборн стоял там, задрав ноги и положив книгу на колени. Реборн даже не поднял глаз, когда перевернул страницу.Звук был громким в отсутствие Верде."Не здесь", — заметил Реборн, — "прошло уже два дня после твоей операции". Гарри моргнул и потер лицо. К сожалению, он сделал это рукой, держащейся за спинку дивана. Гарри снова опустился на диван, его тело била мелкая дрожь. Ему не было больно, но он чувствовал себя довольно... слабым. "Лилиана очень помогла мне с объяснением операции", — легкомысленно заметил Реборн, беззвучно закрывая книгу и кладя её на стол. Темные глаза Реборна на мгновение задержались на книге, после чего он перевел взгляд на Гарри. Через мгновение Реборн плавно спустил ноги со стола и встал. Гарри моргнул и подскочил на месте, когда показалось, что Реборн как бы переместился с письменного стола на журнальный столик. Реборн сел на край журнального столика, ближайший к голове Гарри. "А также об осложнениях, которые возникли". "... осложнения?" "Камни обсидиана, не помещённые в кожу или жировую прослойку, сместились или срослись с некоторыми органами и костями", — Реборн положил локоть на колено, а подбородок на ладонь. — "Двадцать девять были удалены". Реборн потянулся в нагрудный карман пиджака и достал камень, бездонный, как его глаза, но размером всего лишь с камень Го. Гарри мгновенно почувствовал, что его тошнит. Он поспешно отвел взгляд от камня. "... где..", — Гарри закашлялся, пытаясь заставить своё горло заработать. "Я убедил Лилиану сосредоточиться на других своих делах", — просто ответил Реборн, убирая камень в карман и ни разу не взглянув на Гарри. Гарри показалось, что тот даже не моргнул. Ему показалось, что горло обгорело на солнце: "... почему...?" "По-видимому, этот специфический ритуал никогда раньше не проводился. Должны были возникнуть осложнения", — сказал Реборн, протягивая свободную руку и ущипнув Гарри за щеку. Он ущипнул достаточно сильно, чтобы это было крайне неприятно, но не настолько сильно, чтобы причинить боль. Достаточно сильно, чтобы Гарри почувствовал отсутствие этого твердого кусочка не-плоти на своей щеке. Холодно-тепло - Гарри моргнул, глядя на Реборна, даже когда почувствовал, что мир темнеет по краям... "... Реборн..." "Вот почему мы читаем. Мелкий. Печать", — голос Реборна был фальшиво приятным. И Гарри осознал тот реальный факт, что он не видит в комнате Колоннелло (неужели... Неужели Гарри втянул Колоннелло в неприятности?). "Она сказала, что вам нужно отдохнуть. Осложнения", — холодно заметил Реборн, убирая руку и вставая. Отвернувшись, он разгладил линии своего костюма. Гарри не заметил, что его рука убралась, пока не схватился за заднюю часть пиджака Реборна и не дернул изо всех сил. Реборн не успел даже споткнуться, как повернул голову, чтобы посмотреть через плечо. "Не будь придурком, перестань прерывать меня, когда я говорю!" — крикнул Гарри, когда его тело начало неизбежно наклоняться, чтобы упасть с дивана. Реборн не стал его ловить. Гарри застонал, упав на пол (после того как приземлился на лицо — Реборн был таким несносным маленьким "ш-ш-ш"). Он сморгнул слёзы — нос не был задет, но от шока они автоматически вырвались наружу. Гарри выдохнул воздух и начал с трудом подниматься, чтобы сесть. Когда Гарри закончил движение, он обнаружил, что Реборн снова устроился на кофейном столике, а позади него Лал окинул их ничего не выражающим взглядом, после чего отвернулся и снова улегся спать. Когда Реборн вновь устроился на своем месте и с ожиданием посмотрел на Гарри... Гарри не знал, что сказать. Да и хотел ли он что-то сказать? Просто он был немного расстроен, и это привело к тому, что... "... Я часто звонил тебе... когда был не в себе, не так ли?" Лицо Реборна изменилось, но в то же время оно было таким гладким. Гарри не успел ничего понять. И просто предположил, что тот проецирует согласие. Но Реборн казался более сговорчивым, чем обычно. Он не нависал. Он излучал спокойствие. И Гарри рассеянно пробежался пальцами по мозгам, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы поддержать разговор. "... Я... когда я пьяный переписывался с тобой. До мотоцикла... когда Леон был в моей квартире — ты нашел меня по сообщениям... так?" — Гарри добавил вопрос в конце, чтобы пресечь возможное нахальство. "Хо... ты только что это понял?", — Гарри хотелось накричать на него, но он был слишком утомлён. "... тогда... тогда... я был... в цирке. Там все были?" — молчание выглядело как согласие. "... Я плохо помню цирк", — признался Гарри. "... Ты тогда использовал много магии, не так ли?" — неожиданно спросил Реборн. Гарри сделал паузу, прежде чем кивнуть, а затем пожал плечами: "В ваших записях я нашёл документы о ваших... "личинках"". "... почему у вас есть мое досье?" "Мы все проходим тщательное медицинское обследование у Верде. Это было сделано для того, чтобы обновить вашу". Что ж, Реборн не ошибся. Но в то же время...! Гарри вздохнул и огляделся: "Где Колоннелло?" "Спит", — быстро ответил Реборн. — "Когда я прижал тебя в том переулке, когда ты сломал запястье... ты использовал на мне магию". Реборн продолжал. Гарри подумал о том, чтобы отрицать это, но, честно говоря, в данный момент его ответ не имел значения. Он просто кивнул и стал ждать. Реборн перехватил контроль над разговором, и у Гарри не было сил бороться за него. "Подземка. Последний вагон. Ты разрушил пол, а когда исчез...". "А-аппарировал. Как телепортировался". "Когда ты разбил мотоцикл на своем мероприятии..." Гарри прервал Реборна: "Э-э, не в тот раз". Реборн чуть наклонил голову и сделал то же движение рукой, что и Колоннелло. Молчаливое "продолжай". "... Я просто упал. И в следующее мгновение я уже был на ногах. Я был в порядке. Мне даже не было больно", — Гарри пожал плечами. "...Твое сломанное запястье?" "А, вправил его магией и вроде как... забыл о нем? Все в порядке." "... когда я ранил тебя в ногу?" "А, все было нормально..." Реборн хмыкнул и наклонился вперед. Гарри оказался прислоненным спиной к дивану. Гарри нахмурился на себя за то, что так быстро струсил, а потом на Реборна за то, что заставил его это сделать. Реборн продолжал молчать, и Гарри быстро стал проявлять нетерпение. Он даже не знал, пытается ли Реборн что-то сказать или задает вопрос... он не знал! "Это не самое худшее, что со мной случалось! Я имею в виду, что дважды попасть под убивающее заклятие — это рекорд, если подумать. Меня даже василиск проткнул. Что такое огнестрельное ранение? Или... немного помятый мотоциклом?" — Гарри начал сильно и немного сбавил обороты, после чего скрестил руки на груди и уставился в ответ. Реборн промолчал и ненадолго замолчал, прежде чем заговорить. "Верде, ты можешь подтвердить?" "В автобиографии упоминаются все три этих события. Похоже, что до нас он работал на полную мощность со своими воспоминаниями, так как он по умолчанию говорит об этом, а не о травмах, связанных с Аркобалено", — Верде ответил монотонно, прокручивая что-то на своем компьютере. Затуманенному мозгу Гарри потребовалось мгновение, чтобы понять, о чем идет речь. "... автобиография?" "... Гарри Джеймс Поттер, родился 31 июля 1980 года в семье Джеймса Поттера первого и Лили Поттер. Ваши официальные титулы включают в себя не только принадлежность к волшебному сословию, но и "Мальчик, который выжил" и "Избранный"". Услышать такое из уст Реборна было сродни удару по кишкам. "... Ну, вы провели расследование", — Гарри сказал, что его слова прозвучали слабо даже для его собственных ушей, в то время как его руки ослабли. — "... как ты смог завладеть этим?" Реборн хмыкнул, а затем сказал: "Его предоставил твой Альбус". "... зачем ему это?" "Ты бы мне поверил, если бы я тебе сказал?" Гарри отвел взгляд. Он не знал. Он не хотел подвергать это испытанию. (... неужели ему придется говорить об этом с Альбусом?) Отведя глаза от Реборна, он устремил их исключительно на Фонга. Тот по-прежнему стоял у окна, окружённый утренним светом. Он наблюдал за Гарри, и Гарри не мог определить выражение его лица иначе, чем спокойное и собранное. (Но ведь Фонг всегда так выглядел, не так ли? Фонг — человек, для которого поступки громче слов, и воспоминания Черепа это подтверждают...) Гарри повернул голову и посмотрел на Реборна, после чего вздохнул. "... Я сейчас слишком устал... Я не могу этого сделать". "... вполне". Реборн хмыкнул, протянул руку, поднял Гарри с пола и усадил обратно на диван. Он поднял его, как ребенка, из-под рук Гарри. Гарри смотрел на свои колени и боролся с собой, чтобы не выдать себя. ...лучше бы он не лежал на полу. "...Почему я здесь, а не в лазарете?" — спросил Гарри, опустившись на подушку, прислонённую к спинке дивана. Ему никто не ответил. Гарри вздохнул и указал на подушку с фиолетовыми блёстками, лежащую у его ног, чтобы посмотреть, не возьмёт ли кто-нибудь её. После некоторого молчания Фонг шагнул вперёд и молча передал подушку в руку Гарри. Гарри обхватил подушку руками и посмотрел на Реборна—который снова сидел за столом. Леон сидел на журнальном столике, где когда-то был мужчина. А вот и Фонг. "... Я не очень-то тебя помню, Фонг", — решил Гарри, оглядываясь на мужчину. — "Может быть, я просто не обращал внимания, но я не...Я не знаю тебя. Или не знаю... все запуталось. Пожалуйста... расскажите мне о себе". Гарри подсказал мужчине. Возможно, это была небольшая ложь... но только небольшая. В голове Гарри проносились обрывки воспоминаний, всё было разрозненно, и красная дымка задерживалась на краю его чувств, где он не хотел её нарушать. Подумайте об этом... как о чистом листе. Сейчас он был слишком устал, чтобы бороться. У Гарри не было сил. Он чувствовал себя слабым. Это было нормально, чтобы восстановить силы. Гарри привык к тому, что другие люди знают о нем больше, чем ему было комфортно. В этом не было ничего нового. Но, возможно, ему удастся хоть немного изменить ситуацию. ...но он мог бы узнать о Фонге немного больше. Получить более четкое представление. Фонг сдвинулся с места, обошел диван и сел у ног Гарри. Он двигался медленно, четко выполняя каждое движение. Гарри сомневался, что этот человек так спокоен, как кажется. Каждое движение было выбрано с тонкой точностью. "Я не совсем понимаю, с чего начать", — мягко начал Фонг. И голос его звучал знакомо. Как будто именно таким он и должен быть. Не тот персонаж, которого он играл в Германии, на соревнованиях по мотокроссу или в цирке. Он был настоящим. Тембр речи был ровным, и Гарри счел бы, что Фонг почти монотонный, если бы не множество тонких переливов, рассыпанных по всему английскому языку этого человека. Фон изобразил на лице почти беспомощное выражение, как бы помогая визуально передать смысл сказанного (его лицо и глаза продолжали излучать смертельное спокойствие — и это тоже казалось нормальным). Гарри сонно хмыкнул, когда на его затылке осела дымка, а моргать стало немного труднее, и он перестал так долго моргать: "Ну... как мы познакомились?" "... Я встретил тебя до собрания Аркобалено. За несколько месяцев. Один мой знакомый выбрал одно из ваших трюковых шоу в качестве места встречи для передачи информации. Обычный ход — спрятаться у всех на виду. И..." Гарри медленно моргнул раз, два, и... И он проснулся в тепле. В тепле и тишине. Гарри пошевелился, пока напряжение в позвоночнике не ослабло. Он бы снова заснул, если бы ему так срочно не понадобилось в туалет. Гарри сдвинулся с места и застонал, открывая глаза и отплевываясь. Одеяла. Удушающе тёплые. Потребовалось столько усилий, чтобы сбросить их. Он лежал не на диване. Нет. Это был... лазарет. Он огляделся по сторонам — слева в кресле сидел Реборн с очередной книгой. Верде справа с ноутбуком. А Лилиана сидела на краю кровати, набирая текст на телефоне. Гарри сдвинулся с места, перекатился на край кровати и свесил ноги вниз. Раскачиваясь на ногах, он использовал импульс, чтобы перевести верхнюю часть тела в сидячее положение. Зрение поплыло. Казалось, что его мозг растворился и вращается в черепе. Гарри зажмурил глаза, тяжело вдохнул через нос и быстро поднялся на ноги. От шокового холода плитки жгли, но он просто прижался к кровати, пока его ногам требовалась секунда, чтобы откалиброваться. Когда он почувствовал себя более устойчиво, Гарри приоткрыл глаз и бегло осмотрел окружающее пространство. Реборн наблюдал за ним со своего места, но не поднялся, чтобы остановить или поймать Гарри. Гарри это вполне устраивало. У Реборна и в лучшие дни были сомнительные мотивы, а сейчас он точно не был похож на такой замечательный день. Когда ноги окрепли, Гарри поспешил в примыкающую к палате ванную комнату. Он лишь дважды споткнулся о собственные ноги. Ему казалось, что он идёт по сухому песку и одновременно переходит вброд сильную реку... Но он не выставлял себя дураком и не требовал помощи. Гарри избегал смотреть на себя в зеркало. Он занимался своими делами. Попил воды из крана. Брызгал водой на лицо до тех пор, пока ему не переставало казаться, что он вот-вот упадет на землю. Когда его взгляд падал на отраженную поверхность, он замирал и отводил глаза. —Он не хотел видеть, как незнакомец смотрит на него... не сейчас— Когда Гарри вышел из ванной, все были точно такими же, какими он их оставил. Гарри также мог наблюдать за Фэбианом, Лавгуд и ещё несколькими людьми за занавесками своей кровати. Гарри прочистил горло: "... так... я повысился с дивана до кровати?" "Реборн украл тебя на несколько часов для своей "базы" в Каркассе", — Лилиана резко оборвала его, прежде чем Реборн успел заговорить. Не похоже, что Реборн собирался говорить — он сидел в кресле с книгой и лениво кривил рот, сосредоточившись на том, что было написано в книге. Гарри прищурился и посмотрел на книгу. Она показалась ему смутно знакомой... Но Лилиана была здесь. Так быстрее получить ответы. "Как..." "Уже четыре дня", — ответила Лилиана, убирая телефон и переключая все свое внимание на Гарри. Верде по-прежнему быстро набирала текст на заднем плане. Гарри решил не обращать на это внимания (насколько это было возможно), чтобы сосредоточиться на Лилиане. Что касается четырёх дней — Гарри, честно говоря, привык к долгим лечебным снам. Он был уверен, что пробуждение после того, как он лёг спать после Тайной комнаты, было самым долгим сном в его жизни (он даже не спал так долго, когда "умер"). Он вытянул руки над головой и почувствовал, что его плечи напряглись и расслабились. Похоже, напряжение в теле было связано с тем, как долго он спал: "И что, я уже в полном порядке?" Глаза Лилианы на мгновение переместились в сторону. "... насколько это возможно в данный момент. Необходимо провести дополнительные исследования. Иначе мы рискуем навсегда искалечить тебя... или убить. Но есть и хорошая новость: никто больше не узнает, что мы удалили некоторые из них, поэтому они не примут это во внимание". "Как быстро происходит рекалибровка?" - спросил Верде, голос его был ровным и отстраненным. Лилиана и Гарри повернулись к Верде и увидели, что плоские глаза ученого устремлены на них. Гарри подавил дрожь и скрестил руки на груди. Казалось, что Верде говорит о животном, и перед глазами промелькнул один маленький кошмар о том, как он сам оказался в зоопарке. Лилиана отвернулась, скривив улыбку-гримасу, но все же ответила: "С годами ситуация менялась. Сообщалось, что некоторые попытки занимали несколько дней. В других случаях на это уходило всего несколько минут. По результатам нашей собственной перекалибровки... Босс смог сделать это всего за минуту". Гарри слишком долго моргал, прежде чем посмотреть на Лилиану: "... Джинни была такой быстрой? Она... "переделала" меня... сильно?" "... да. Она всегда быстро собирала тебя воедино". Гарри сжал губы, чтобы сдержать вопросы, которые у него возникли, и краем глаза посмотрел на Верде и Реборна. Гарри пришлось быстро отвести взгляд от пристального взгляда Реборна. Гарри решил приберечь свои вопросы до того времени, когда они не будут с нетерпением ждать ответов. Когда Реборна не будет рядом. "В любом случае... Я здесь только для того, чтобы сказать тебе, чтобы ты отдохнул. Если ты чувствуешь, что засыпаешь, не сопротивляйся. Это к лучшему. Эффект скоро пройдет". "... Почему я должен так много спать? Сейчас я чувствую себя очень хорошо". "Это была серьезная операция. Они удалили по меньшей мере четыре камня из основных групп мышц. Не говоря уже о вашей нервной системе..", — Лилиана сделала паузу и замолчала. Через мгновение она потянулась в карман, достала рулон пергамента с зеленой сургучной печатью и протянула его Гарри. Гарри осторожно взял пергамент и стал ждать, когда Лилиана заговорит. После того как она повернулась и несколько секунд пристально смотрела на Реборна, тот согласился: "Это официальный отчет гоблинов". Внезапно бумага показалась ему гораздо более важной. Гарри подождал, не заговорит ли кто-нибудь, затем открыл печать и развернул бумагу. Писать, конечно, было неудобно, и Гарри потребовалась целая секунда, чтобы стряхнуть паутину со своих мыслей и сосредоточиться на гоблинском языке. По крайней мере, он не закричал, когда почувствовал дыхание через плечо и "—Я не могу это прочитать" от Верде. К сожалению, Гарри поперхнулся и зашелся в приступе кашля. Он бросил пергамент на кровать, чтобы не разорвать его пополам, и поспешил прикрыть рот. Гарри быстро пришёл в себя, вытирая уголки глаз, и, повернувшись, обнаружил у кровати Реборна и Верде, которые быстро переговаривались между собой, вероятно, на четырёх языках одновременно. Гарри мог слышать только белый шум, наблюдая за тем, как они рассматривают развёрнутый документ. "Они ждут так уже несколько часов — стервятники!" — шипела Лилиана. Но она поперхнулась, когда Реборн повернул голову и одарил её узкоглазой усмешкой. Гарри протянул руку и физически отвернул Лилиану от Реборна, положив конец соревнованию убийственных глаз. Его не волновало, что Верде и Реборн суетятся над пергаментом, который не могут прочитать. Гарри всё равно уже уловил суть: "Мне нужно немного отдохнуть — никакой магии и никакого пламени", — подтвердил он Лилиане, отпуская её плечи. Лилиана смотрела вниз, на то место, где были руки Гарри. Она молча кивнула в знак согласия. Гарри провёл пальцем по уголку рта и сделал паузу. Он потёр его сильнее, а затем провёл руками по лицу. Глазго шрам исчез. Лилиана подняла голову и коротко, беспомощно улыбнулась: "...Известно, что этот шрам вас очень беспокоил. Пока вы были без сознания, все шрамы, в которых находился камень, затянулись... в некоторой степени. Осталось несколько слабых пятен, которые нужно будет обработать еще несколько раз. Это не всё, и у вас ещё много...". Гарри вздрогнул, когда тот сильно фыркнул, и заметил, как два Аркобалено застыли на месте. Он быстро вытер влагу, выступившую в уголках глаз, и покачал головой. Он не был уродцем! Он не был... это было просто... много. Все это было очень много. (Часы и часы практики, повторения, накладывания кусочков силикона, имитирующих плоть, основу и цвет, и он просто хотел слиться с ними. Он просто не хотел, чтобы они пялились... женские руки накрыли его собственные, направляя его движения, когда он накладывал кусочек за кусочком грим, пока не превратился в белую маску доспехов...) Гарри не смотрел ни на Реборна, ни на Верде, сосредоточившись на Лилиане. "Точно, хорошо... Так", — Гарри вытер ладонью очередную слезу и выпрямил спину. Приоритеты. — "После еще небольшого исследования они получат остальное?" "... это вполне возможно. В конце концов, вы — первый известный случай. Те, которые не удалили, были из-за тонкого позиционирования, а вы были дестабилизированы. Так что через несколько месяцев мы должны будем снова проверить и составить план действий", — пояснила Лилиана. Лилиана понизила голос, стараясь сделать так, чтобы его было немного сложнее услышать. Гарри кивнул, испытывая некоторое облегчение (и немного грусть от того, что все еще не закончилось). "Насколько я могу судить... мне можно переместиться в другое место, чтобы отдохнуть, верно?" "Да", — сказала Лилиана. "Замечательно. Прекрасно. Я вернусь в дом. Вы будете сопровождать меня?" — спросил Гарри. Ему нужно было отойти от Аркобалено, чтобы как следует поговорить с Лилианой. Гарри поднял руку и провёл пальцами по гладкому участку лица. Лилиана кивнула в знак согласия. Все шло своим чередом. Его голова была такой ясной, мысли — плавными. Как будто он сбросил с себя сильное истощение. И хотя он все еще чувствовал слабость... он чувствовал себя намного лучше. Стало совершенно ясно, куда он может идти. Что он должен делать. Что он должен решить. Нужно было разобраться с оставшимся коррумпированным правительством волшебников. Они преследовали Гарри годами, и уже было доказано, что они не собираются останавливаться. Пока Гарри не заставит их остановиться. "Ты не позволишь одному из нас сидеть с тобой?" — спросил Реборн, шелковистый голос прорезал воздух с точностью обсидианового ножа. Гарри посмотрел на лицо Реборна и обнаружил, что оно осталось тем самым идеальным лицом, которое Реборн умел делать — проецирующим только то, что Реборн хотел в данный момент. Гарри не потрудился прочитать его. Он наклонил голову: "Я..." "Это семейное наказание, которое может быть применено только против тех, в ком нет крови Поттеров. Если попытаешься, тебя телепортируют в Новую Зеландию", — Лилиана взяла Гарри за локоть. — "Скорее всего, по частям". Она не пошевелила его, но Гарри, несомненно, почувствовал это утверждение так же легко, как Реборн и Верде увидели его. Реборн хмыкнул, глядя на Лилиану. Он позволил молчанию затянуться на несколько тактов, прежде чем кивнул. "Когда ты отдохнешь, мне нужно будет кое-что с тобой обсудить", — Реборн сообщил Гарри. "... кое-что?" — спросил Гарри. Уголок губ Реборна приподнялся, создавая иллюзию мягкой, человеческой улыбки на лице, и он произнёс "кое-что" в воздух, повернувшись к разрыву в шторах. На ходу Реборн свернул гоблинский пергамент в аккуратный рулон и плавно заправил его в пиджак. За ним последовал Верде с ноутбуком под мышкой. Занавешенное пространство вдруг показалось ему необычайно большим. "...Ну, все прошло легко", — сказал Гарри, но не успел он продолжить, как раздался огромный, трещащий по швам зевок. Гарри потёр глаз и посмотрел на Лилиану. Она все еще смотрела вслед Аркобалено, сморщив нос, как будто почувствовала какой-то ужасный запах. Гарри не смог удержаться от смеха (не хихиканья), который вырвался наружу и заставил её посмотреть на него так быстро, что Гарри мог поклясться, что услышал, как она преодолела звуковой барьер. Через мгновение она улыбнулась чему-то маленькому и мягкому. "Мне... легче", — она призналась, прежде чем ее плечи свернулись в трубочку, и она отвернулась. Гарри хмыкнул и прикрыл рот рукой, чтобы скрыть зевок. Казалось, что зевок прокатился по всему его телу. Гарри провел большим пальцем по щеке и улыбнулся: "Я тоже... Я тоже." "В дом...?" "Да", — Гарри потёр глаз и вышел вслед за Лилианой из лазарета. Он огляделся по сторонам, мысленно пересчитывая на ходу свиту Лилианы. В лазарете по-прежнему не было Альбуса. "...Где Альбус?" — спросил Гарри. "Кажется, в оранжерее?" — заявила Лилиана, засунув руки в карманы и шагая как хулиган. Гарри подумал, не указать ли ей на это, но вскоре оставил эту мысль. Они шли в комфортной тишине, и Гарри наблюдал, как элементы Лилианы отделяются один за другим, пока даже Фэбиан не отошёл в сторону, когда они достигли крыльца дома Поттеров. "Теперь я могу вздохнуть спокойно. Вероятность того, что тобой будут управлять, что произойдет еще одно событие, должна быть практически нулевой". "Это хорошо", — заметил Гарри, наблюдая за тем, как она направляется в сторону кухни. Она была самая... счастливая из всех, кого он видел. За долгое время. Гарри снова зевнул. Он чувствовал себя как в тумане. "Я пойду... отдохну", — сказал Гарри и получил согласие от Лилианы. Он зашагал прочь, и через несколько мгновений Гарри оказался в своей комнате. Его проклятый комбинезон был по-прежнему брошен на кровать. Гарри некоторое время разглядывал его, а затем забрался в постель и оставил костюм в покое. Гарри улегся на живот и зарылся лицом в подушку. У него не было сил даже на то, чтобы снять ботинки... Когда он снова открыл глаза, то обнаружил, что в комнату проникает свет — похоже на ранний рассвет. Скорее всего, он потерял день. А может быть, и два. Он узнает об этом, когда встанет. Гарри перевернулся на спину и оглядел свою комнату. В ней, как в сокровищнице, хранились вещи, которые были дороги ему в прошлом. ...она казалась пустой. "Это просто вещи..", — пробормотал Гарри про себя. Единственное, что у него вскоре останется — это вещи. Вещи, которые тоже состарились без него. Гарри вздохнул и потёр лицо. Через мгновение он сядет. Через мгновение он встретится с миром лицом к лицу. Через мгновение он сведет счеты с жизнью. В настоящем. В. Мгновении. Гарри глубоко вдохнул. Так глубоко, как только мог. Задержал его и стал считать в уме. Считал до тех пор, пока не почувствовал, что его грудь вот-вот разорвется. Затем он выдохнул, долго и медленно. Пока не почувствовал пустоту. Он сделал это снова. И еще раз. Пока не почувствовал пустоту и мир с самим собой. Он так и не научился по-настоящему очищать свой разум, пока не стал намного взрослее. Когда Гарри открыл глаза, он обнаружил, что чувствует тяжесть и легкость одновременно. Он чувствовал себя... ясным. И уравновешенным. "Я чувствую себя самим собой", — сказал Гарри и понадеялся, что, произнеся это слово, оно окажется правдой. Гарри повернулся на бок. Первый шаг к тому, чтобы встать. В конце концов его взгляд упал на прикроватную тумбочку. На сферу, которую он получил в министерстве. ...Пора было собираться. У него был список дел. Найти Фрэнка. Разобраться со Скорпиусом Альбуса. Выяснить, почему на пророческой сфере было написано "Селена Лавгуд". Уничтожить Министерство магии — проверить международные отношения. Найти Шахматоголового. И... и... наверное, ещё много-много всего. Но это пришло в голову первым. Он займется ими в любом порядке. Возможно, сферой. Это будет проще всего. Гарри поднялся и сел. На мгновение он понюхал свою рубашку. Кожа была немного жирной. Надо принять душ, чтобы начать день и начать двигаться. ... Возможно, некоторые вещи уже недоступны для него. Но он возьмет все, что еще здесь, и крепко ухватится за это. Он будет любить своих детей, и будет любить их после того, как они покинут его ради очередного великого приключения. Чтобы иметь возможность сосредоточиться на том, чего он хотел... он должен был разобраться с этим списком дерьма. Ему нужно было найти время. Гарри не давали времени — ему просто нужно было выкарабкаться самому. Гарри почесал нос и поднялся с кровати. Не снимая одежды, он направился в душ и встал под горячую струю. Стоя под горячей струей, он стянул с себя комбинезон. Это было почти как заново родиться. Тяжелое, влажное тепло уступило место паровой чистоте. Гарри вышел из душевой кабинки вслепую, прижимая к лицу маленькое полотенце. Он промокнул лицо, пробираясь к раковине. Вытерев лицо насухо, он опустил полотенце в раковину и посмотрел вверх. На своё лицо. Гарри поднёс руку ко рту и наблюдал, как дрожащие пальцы украшают уголки его гримасы. Это снова был его рот. Его собственные щёки. По сравнению со всем этим шрам вокруг линии роста волос был минимальным. По сравнению с тем, что было раньше. Гарри не мог удержаться, чтобы не коснуться собственного лица. Нос, глаза... вздутие рубцовой ткани прямо под челюстью все еще было там. Но теперь... теперь это было похоже на его собственное лицо. Гарри резко вдохнул через нос. Душный звук пробки достиг его ушей, и он моргнул, пытаясь справиться с помутнением в глазах. В конце концов он зажмурился и потянулся за полотенцем на вешалке. Он вытерся и вышел в спальню. Его взгляд неизбежно упал на комбинезон, лежащий на кровати. Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как он его положил. Он взял простые джинсы и футболку и отправил комбинезон в корзину для белья. Затем Гарри обратился к полусформированной сфере пророчества, которую он положил на прикроватную тумбочку. Гарри повертел её в руках и поднял к свету. Там, в стекле, была выгравирована надпись. Как он помнил. Гарри почему-то узнал почерк Фрэнка. "СЕЛЕНА ЛАВГУД" все еще было там, в стекле. Как... любопытно. Гарри улучил момент, чтобы пристегнуть палочку к держателю, а затем засунул палочку внутрь, прежде чем выйти из комнаты. Он направился по коридору, не сводя глаз с Лилианы. Если уж на то пошло, она могла подтвердить, что это действительно почерк Фрэнка. И что это не просто его разум играет с ним. ...Почему его обманом заставили взять в руки пророчество о себе, в котором фигурировало имя Лавгуд и которое было написано почерком Фрэнка? Гарри тихонько ступал по коридору на босых ногах. Его внимание привлекла открытая дверь. Не успел Гарри подумать об этом, как он, шаркая, подошёл к открытой двери и заглянул внутрь. Лили сидела за большим красивым письменным столом. "...Это... стол директора школы Хогвартс?" — спросил Гарри, так как он уже достаточно раз стоял перед этим столом, чтобы узнать уникальную резьбу на передней панели. Лили выронила ручку и слегка подпрыгнула, затем повернулась и посмотрела на Гарри, положив руку на сердце. Прошло некоторое время, прежде чем она хихикнула и кивнула. "Да, мама украла его", — Лили ответила просто, но это заявление заставило Гарри почувствовать себя немного не в своей тарелке. Не удержавшись, он вошел в комнату. "Это сделала Джинни?" "Да... она много чего украла. Надо будет как-нибудь показать тебе сокровища", — Лили согласилась, взяла ручку и расписалась внизу. Гарри опустился рядом с ней и заглянул через ее плечо в документ. Лили подняла голову и улыбнулась. Она протянула бумагу Гарри, чтобы тот прочитал ее. Ее движения не выглядели принужденными — более того, Гарри показалось, что они уже делали это раньше. Гарри протянул свободную руку и взял документ. "Заказы?" "В основном, движения по доставке", — прокомментировала Лили. Гарри прочитал несколько строк из действительно отгрузочных заказов, после чего бросил бумагу обратно на стол. "Стол интереснее", — прокомментировал Гарри. Лили рассмеялась и похлопала по столу, вставая: "Да. Я думаю, что это Джеймс и мама сговорились и сделали это несколько десятилетий назад. Когда мама... умерла, стол достался мне". Гарри посмотрел на стол, а затем на дверной проём, который действительно был слишком узким, чтобы в него мог пройти стол. Лили снова рассмеялась и указала на двойные двери, ведущие в ее личный сад. Гарри на мгновение окинул взглядом комнату. Лаванда. И тёмно-синий. Похоже, это было основной темой. В углу стоял пыльный манекен швеи с накинутым на него бордовым плащом. Повсюду фотографии животных. Даже... "Это Оодако?" спросил Гарри со смехом. Это была милая фотография совсем крошечного Оодако. Лили хмыкнула, подойдя к уголку у двойных дверей, где стояли маленький столик и два стула. Когда она присела, появилась чашка чая и тарелка с маленькими пирожными. ... это были пирожные, которые он действительно любил. "Садись, папа". "Как это только что...?" "Появилось? Волшебство, конечно. Это Шерри, и она немного стесняется... домового эльфа", — уточнила Лили, взглянув на лицо Гарри. "Точно... Я не знал..", — Гарри замялся, пробираясь к маленькому столику и присаживаясь. Новая чашка чая появилась почти мгновенно. Чашка была самого яркого неоново-фиолетового оттенка, который он когда-либо видел. Лили некоторое время наблюдала за ним, затем улыбнулась и пододвинула поближе тарелку с пирожными. Глазурь чередовалась между белой и розовой. Гарри осторожно взял пирожное двумя пальцами, даже когда положил сферу в руке на стол. Он понюхал его и уловил аромат клубники: "Ты всегда любила клубнику". "Да, и банан", — сказала Лили, отбирая своими иссохшими пальцами маленькое пирожное. Гарри обнаружил, что чай прекрасно ложится на язык и сочетается с пирожным. "...Мы часто так делали", — с улыбкой заметил Гарри. Лили хмыкнула и кивнула: "Когда маме было трудно сохранять с тобой нейтральное выражение лица, я вводила тебя в курс дела. И... в общем, мы поговорили об Оодако". Добавила Лили, взглянув на фотографию на стене. Гарри тоже посмотрел на фотографию на стене. "... Похоже, вы хорошо относитесь к фотографии. Не могли бы вы случайно... случайно нет фотографий нашей семьи? Когда... меня еще не было рядом?" — Гарри колебался и старался, чтобы его слова не звучали слишком отчаянно. Пусть все будет ровно. Лили сделала осторожный глоток чая и кивнула. Она встала, подошла к узкому книжному шкафу, притулившемуся в дальнем углу, и вернулась с четырьмя фотоальбомами, которые казались слишком тяжелыми для ее тонких рук. Она аккуратно положила их на маленький столик и предложила Гарри посмотреть. Гарри потянулся к первому, тёмно-зелёному альбому с золотой инкрустацией по краям. Лицо Джинни... портрет. Он был похож на тот, на Площади Гриммо. Тот, который Гарри сжег. Джинни, изображённая на фотографии, смотрела вперёд и подняла руку, чтобы помахать, даже когда другая поймала отлетевшую от ветра шляпу, растрепав её рыжие волосы. Гарри почувствовал, как у него перехватило дыхание. Джинни. И Джеймс, и Альбус, и Лили... Иногда все, иногда одни. Гарри не знал, сколько времени прошло, пока он перелистывал страницы и альбомы. Наблюдал, как возрастные морщины проступают на гладких лицах. Наблюдал, как седеет Джинни. Как они покидали свой дом, и фон менялся от знакомых мест к незнакомым. ...Они шли дальше... в каком-то смысле. Места, куда они собирались пойти все вместе. То, как они все стояли, не оставляло места для него. Лили молча протянула ему носовой платок. Гарри принял его, положив на стол последний альбом. Он вытер глаза и сделал еще один глоток чая, который все еще был идеальной температуры. "... Я должен был быть там". "Но ты не был. Ты не мог", — Лили протянула ему руку, и Гарри взял ее. Он деликатно придержал ее и позволил ей сжать свои хрупкие пальчики вокруг его руки, прежде чем она отпустила ее. Сам он не осмелился сжать ее руку. Он не хотел причинить ей боль. Некоторое время Гарри и Лили сидели в тишине. Пока не съели все пирожные и не допили чай. "Что это за стекло?" — спросила Лили. Гарри не удержался и посмотрел на груду осколков. "Когда меня заманили в Министерство... я почувствовал, что мне необходимо зайти в комнату пророчеств. Я нашёл три с моим именем. Два из них я разбил, чтобы послушать, но третий... Я услышал, как кто-то вошел, и положил его в карман. Оно разбилось, и я не услышал его", — Гарри протянул руку и взял сферу в руки. — "Я не знал, что на сферу наносят имена". Лили кивнула и посмотрела на осколок: "Да. Это часть работы по документации. Имена тех, кто рассказал пророчество, обычно указаны на шаре. Тот или те, кому он принадлежит, обычно написаны на табличке". Лили объяснила, сложив руки на животе: "На ней есть какая-то сложная сортировочная магия, я ее не очень помню. Давно уже никто не занимался этим вопросом. Кентавры перестали делиться своими пророчествами лет пятьдесят назад". Гарри кивнул, поразмыслил и спросил: "Кто такая Селена Лавгуд?". Лили свела брови: "...это дочь Меззалуны Лавгуд — сестра облака Лилианы". Точно, мальчик Лавгуд. Гарри не мог вспомнить его имя. Кажется, никто никогда не называл его. Да и Гарри не спрашивал. "... что с ней случилось?" Лили посмотрела в сторону, после чего испустила небольшой вздох. "... Она исчезла примерно в то же время, что и Фрэнк. Когда он... взял отпуск. Она исчезла первой, по нашей предполагаемой временной шкале. Но по-настоящему, только когда он привлек вас..." "Как вы узнали, что Фрэнк был замешан? Я думал, что все наблюдатели были убиты?" "... Меззалуна Лавгуд выжила на короткое время после первого нападения. Ее оставили умирать — проклятие крови. Она медленно сварилась заживо. Она прожила достаточно долго, чтобы рассказать нам, что Фрэнк был замешан в этом". Гарри отвел взгляд. При мысли о Меззалуне Лавгуд он смутно представил себе худую женщину с волосами скорее белыми, чем светлыми. Но это было слишком... нечетко. Как будто он никогда не замечал ее или не удосуживался обратить на нее внимание. Череп не знал ее как своего наблюдателя. Она была просто... она была просто... "Меззалуна дала мне много чего. Очень много." "Да, если бы ты нуждался в средствах, она бы дала их тебе", — Лили кивнула, на ее губах появилась кривая улыбка. — "Правда, она сдерживала некоторые из твоих нелепых порывов". "... а. Это не она подарила мне... дирижабль?" Лили рассмеялась: "О боже, нет. Она его не одобрила". "Но я..", — Гарри нахмурился. — "Я... я был выше ее. И тебя. Я пошел к... к Босс-Джинни". Гарри моргнул, слово "босс" прозвучало раньше, чем "Джинни". Гарри сделал небольшую паузу, а затем рассмеялся. Лили вскоре последовала за ним. "Ее лицо было просто уморительным! Меззалуна была немного обескуражена, но в конце концов мы все с успехом использовали ее для перевозки. Это компенсировало затраты, что и было задумано в первую очередь, когда мама одобрила эту идею", — Лили с улыбкой похлопала себя по сердцу, глядя куда-то в сторону. Она слегка вздохнула, губы скривились в улыбке: "Вспоминать с тобой, конечно, приятно". "Да, я... Это... это не то, что я думал. Когда мы состаримся", — Гарри опустил глаза на мгновение, прежде чем посмотреть вверх. — "Я всегда думал... что все будет по-другому". "... Жизнь не всегда складывается так, как мы можем предсказать. Прошлое — это прошлое. Жизнь движется только в одном направлении", — сказала Лили, хотя для Гарри это прозвучало почти как эхо. Как будто это была чья-то мантра. Гарри чуть было не заспорил о механизмах поворота времени. Но он быстро подавил желание произнести это. Тот случай, который произошёл однажды, как понял Гарри, был реальностью, которая протекала в одно и то же время. Гарри пережил событие дважды —- но, действительно, оно произошло в одно и то же время. Гарри действительно находился в двух местах одновременно. Поэтому тот факт, что он вернулся назад, должен был произойти, потому что первый случай этого события произошёл в тот момент, когда он переживал его снова и... Гарри тряхнул головой, чтобы прогнать мысли из кроличьей норы. Они с Гермионой попали в такую передрягу всего один раз, а голова всё ещё кружилась от этих мыслей. Гарри мог только представить себе, как ей было трудно разобраться в этой суматохе года. "Папа", — позвала Лилиана, привлекая его внимание. И Гарри уделил ему внимание: "О чем говорили те два пророчества?" "Ах..", — Гарри хмыкнул, подумав об этом. Как странно — тогда он не понимал этого. Но теперь... когда он задумался об этом, он понял, чего ему не хватало: "... Сильнейшая семёрка и... и я, горящий". Гарри наклонил голову в сторону: "Думаю, они оба сбылись. Я не видел записи на основании этих сфер. Да и не думал искать". Лили кивнула, задумчиво нахмурившись. Гарри выглянул в ближайшее окно и увидел, что солнце позднего утра переходит в полдень. "... Спасибо, что уделила мне время, Лили. Я собираюсь отнести это Лилиане", — сказал Гарри, взяв сферу в руки. "Спасибо, что уделил время, папа", — с улыбкой отозвалась Лили. — "А почему ты собираешься отнести это Лилиане?" "Ну, это и еще несколько других предметов. Они были в моем костюме. Который она попросила меня собрать", — ответил Гарри, поднимаясь на ноги. Лили кивнула. Конечно, потом Лили сделала паузу. Ее взгляд остановился на Гарри. Ее брови были опущены и нарисованы. Она выглядела озадаченной, предположил Гарри. Он ждал, пока она успокоится, перебрасывая полустертую сферу из одной руки в другую. Наконец Лили вздохнула. "Наверное... пора", — Лили поднялась со стула и направилась к Гарри. Не колеблясь, она протянула руку и коснулась его щеки. Она улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. "Время?" — спросил Гарри. Лили улыбнулась, уголки её глаз сжались в нечто почти печальное. "Чтобы ты перестал... перестал решать все за тебя. Твой выбор с Лилианой — достаточное тому доказательство", — сказала Лили, убирая руку. Гарри почти потянулся, чтобы поймать её руку, но она уже отвернулась. Она зашагала к манекену в углу. Гарри наблюдал, как она стряхивает с себя пыльную мантию и открывает... плащ-невидимку. Пустоту. Гарри почувствовал, как у него перехватило дыхание. Лили осторожно взяла плащ и протянула его Гарри. Гарри почувствовал... тишину. В голове. Вес плаща на его руке казался... -знакомый- -как пепел на языке. Гарри сделал размеренный вдох: "Почему ты даёшь мне это...?" Лили мягко похлопала Гарри по руке и отступила назад: "Пожалуйста, прости своих детей. Мы просто... хотели как лучше для тебя. Нам было трудно вернуть тебе твою собственную власть. Но вы вернули его себе, и я хочу, чтобы вы были готовы ко всему. Альбус дал тебе камень, ты забрал палочку... а теперь я даю тебе это". "... так не должно быть". "Есть вещи, не зависящие от тебя. Ты не можешь контролировать то, что делаю я, а я не должна контролировать то, что делаешь ты", — заключила Лили. На ее лице появилась язвительная улыбка-гримаса, которую Гарри видел на своем собственном лице, на лице Лилианы и Альбуса и предполагал, что все они унаследовали ее от него... "Я люблю тебя, папочка. Береги себя. Я пойду отдохну..", — сказала Лили, прежде чем направиться к кровати, стоящей под массивным окном. Гарри с помощью своей палочки приподнял одеяла. С лёгким шелестом они левитировали. Лили улыбнулась, проведя пальцами по приподнятым одеялам, сняла тапочки и устроилась на кровати. Гарри отменил действие чар и наблюдал за тем, как покрывало опускается вниз. С помощью ещё одного заклинания они уютно укутали его дочь. "Я не маленькая девочка, но это очень приятно. Я... счастлива", — сказала Лили, наблюдая за тем, как Гарри с помощью волшебства закрывает все шторы. — "Магия всегда была чудесной". Она погладила рукой покрывало, наклонив голову, чтобы посмотреть на Гарри в дверном проёме. "Да... Я тоже любил магию", — Гарри поддержал её слова. Он пожелал ей сладких снов и закрыл дверь. Вскоре Гарри обнаружил Лилиану на кухне. Гарри сел рядом с ней за остров и положил сферу между ними. Лилиана подняла взгляд от кофе — запах был очень, очень сильным на таком расстоянии — и кивнула Гарри. Ее взгляд упал на плащ-невидимку, перекинутый через его плечо. Они не обменялись приветствиями. В этом не было необходимости. "Прошло чуть меньше двадцати четырех часов. Половина аркобалено ушла. Половина осталась. Насколько я понимаю, вторая половина скоро вернется. Я должна просто убрать их всех...", — Лилиана замолчала, недовольно поморщившись. Гарри только покачал головой, оставив это на потом. "Мне нужно кое-что уточнить", — Гарри подтолкнул сферу ближе к Лилиане. Лилиане не нужно было ничего объяснять, она протянула руку и взяла сферу. Когда Гарри не стал протестовать, она осмотрела его. И вскоре она поднесла его к свету. "...Это почерк Фрэнка", — тихо сказала Лилиана, положив сферу на место. "... Кто такая Селена Лавгуд?" — спросил Гарри. Лилиана отпила остатки кофе и поставила кружку на стол. Она энергично потерла руки. "... Селена была одной из моих... больших неудач", — она признала это и продолжила без лишних слов. — "Она была одной из немногих, кто родился в моем поколении как сквиб. Мы думали... мы думали, что это знак того, что магия возвращается. К сожалению, она была единственной. Мы говорили о том, что... о том, что ей нужно как можно скорее создать семью, когда она будет достаточно взрослой для этого". Лилиана потерла затылок, а затем провела руками по волосам. Она отвернулась и не смотрела на Гарри, пока говорила. "И она просто говорила. Иногда. Маленькие кусочки чепухи, которые в итоге становились правдой. Босс заметил это первым. И поскольку она меня обучала, рассказал мне... а я... я рассказала Фрэнку. У нас был провидец", — Лилиана сделала секундную паузу. И Гарри на мгновение задержал взгляд на ее лице. Её глаза метались туда-сюда, нога подпрыгивала, дыхание было неглубоким — она нервничала. Она нервничала. "...Вы вините себя за Селену". "... Я приняла это как свою вину. Она исчезла в тот же день, когда Ф... когда Фрэнк взял отпуск", — Лилиана определенно выглядела несчастной. Гарри сдвинулся с места, крепко сжал руки на коленях и стал ждать. Он научился терпению. Он мог выждать время. "Ни одна из ее вещей не была взята. Она просто... просто исчезла. Мы не знали, кого винить. А Янус... Янус после этого уже никогда не был прежним. Я не... я не знаю, что случилось. С ней. И я... это не дает мне спать по ночам. Иногда". "Значит... Фрэнк забрал ее." "... Я так думаю." "... что с ней могло случиться?" "В лучшем случае они спрятали ее подальше и ловят ее пророчества по мере их поступления." "... худший вариант?" "... эксперименты. Насильственное оплодотворение. Вариантов слишком много. Тот факт, что она — самый последний рожденный сквиб..", — Лилиана вздохнула и потерла лицо. Гарри положил лицо на руки и слегка вздохнул. "... Как долго ее не было?" "Два года, плюс-минус месяц и несколько дней". "... У тебя есть волосы или кровь? Что-нибудь, что я мог бы использовать для её поиска?" — спросил Гарри. Вопрос заставил Лилиану задуматься, она повернула голову и посмотрела на Гарри. Посмотрела ему прямо в глаза. Она моргнула и слегка кивнула: "Да... да, у нас есть кровь. И волосы. И ее близнец". У Гарри была эта книга — из библиотеки Блэков. Для множества коварных применений крови: "Если она еще жива, я могу найти ее... если нет, я могу найти ее труп". "Как...?" — спросила Лилиана. Гарри усмехнулся и поднял руку, на которой висел его держатель. Там, где хранилась его палочка. Он взмахнул ею и захихикал, когда увидел, что глаза Лилианы наконец-то сфокусировались на зачарованной вещи. Она протянула руку и провела пальцем по коже. "... магия, несомненно, была чудесной". "... это так", — тихо поправил Гарри. Язвительная улыбка Лилианы была слишком похожа на его собственную. Она не стала поправлять Гарри. "Я принесу тебе кровь". "Спасибо... но я думаю, что мне понадобится нечто большее. Я бы хотел пойти в ее дом и собрать все, что мне нужно", — Гарри сказал, и, получив кивок Лилианы в знак согласия, продолжил. — "Это подводит меня к другому вопросу. Фрэнк". "... да, Фрэнк". Гарри поставил локоть на стол и опустил подбородок на голову. Его тело было направлено к Лилиане, и он наблюдал, как она повторяет его позу: "Фрэнк очень опасен". "Я знаю. Семья, навсегда", — повторила про себя Лилиана. — "Но все же... пока он не умер... Мне просто нужно знать некоторые вещи". "... Ты можешь пойти на то, чтобы убить его?" — спросил Гарри. — "Ты когда-нибудь убивала кого-нибудь?" Лилиана отвела взгляд: "... Я колеблюсь. Фэбиан всегда заступался за меня". "... нет ничего плохого в том, чтобы щадить жизнь". "... может быть." "Джинни... твой бывший босс... Да. Гм. У Джинни была и милосердная сторона, и гневная. Она ориентировалась в них. И, возможно, вам это показалось бы легким. Но в молодости ей приходилось с этим бороться. Вся семья Уизли известна своей импульсивностью. В основном, с возрастом это проходит", — Гарри предложил. — "И если уж на то пошло, всегда помни, что ты — часть Уизли". Лилиана фыркнула: "И не забывай про Лавгуд". "... подожди. Повтори эту часть". Лилиана фыркнула: "Мой родной папа — Лавгуд. Ты знаешь Меззалуну? Ее старший брат — мой папа". Ну, Меззалуна была мертва, так что: "... он...?" "... он...?" — спросила Лилиана, на мгновение сведя брови вместе, прежде чем ее лицо расслабилось. — "Мертв? О. Нет! Нет, с ним все в порядке. Оберон — его имя. Он служит в Исландии. Мы выращиваем там многие редкие растения. Он очень способен растенероводству". Лилиана улыбнулась, и напряжение между ее плечами ослабло: "Он любит хлеб — в последнее время у него появился небольшой животик. Пиво, хлеб и... ну, для вас это не имеет большого значения. Он так и не стал активным пламенем, и вряд ли был даже сквибом, и..." "Если это важно для тебя, то важно и для меня". Лилиана покачала головой и похлопала по мраморной стойке кухонного острова. Она перевела разговор на другое: "Я хочу получить ответы от Фрэнка. Просто... есть вещи, которые мне нужно знать. И только Фрэнк может нам ответить". "... Я сомневаюсь, что мы сможем успешно выследить Фрэнка. Никто из нас не знает, на что он способен", — сказал Гарри. Лилиана кивнула в знак согласия и сказала: "Это значит, что мы должны поймать его в ловушку". "Нам понадобится приманка для...", — Гарри почувствовал прилив озарения. — "Ха-ха-ха." "Ты не обязан, если не хочешь". "Нет, нет. Все должно получиться. У меня есть счеты с Британией. Бросить себя в качестве приманки — вряд ли проблема. Единственная проблема — пробраться туда и не попасться..." "Это я уже решила", — ответила Лилиана, слегка усмехнувшись. "Мы только что закончили подземный ход на Аллею. Ну, к ее руинам". Она замялась. Гарри открыл было рот, чтобы спросить — как вообще могут существовать руины Аллеи — но тут же понял, что это его ошибка. Гарри сжал губы. Скорее всего, огонь жадно рвал Аллею. Гарри не мог себе представить, что он уцелел. "Гоблины продолжают расширять подземелье. Скоро это будет больше, чем Аллея", — сказала Лилиана, хотя ухмылка исчезла. Как будто воздух вдруг стал прохладным, когда её взгляд переместился и остановился на чём-то за плечом Гарри. Их непринуждённое общение прервалось. Гарри не знал, что послужило толчком. Но он мог догадаться. По тени на ее лице и напряженному взгляду Гарри понял, что скоро ей понадобится пространство. "Я собираюсь проверить Аркобалено. После этого я вернусь сюда, и мы сможем уладить детали переезда в Британию". "... Вы мне доверяете?" спросила она, голос был мягким: "Семья, навсегда. Верно?" Лилиана попыталась улыбнуться, и Гарри прекрасно понял ее настроение: "Отдохни немного". "Не позволяй этому козлу командовать тобой". "Может быть, перестанешь использовать слово "член", и Реборн перестанет тебя за это называть", — усмехнулся Гарри и, оставив сферу с Лилианой, повернулся и побежал обратно в свою комнату. Ему нужно было быть на высоте, чтобы сразиться с Реборном. Он чувствовал себя полноценным. Даже больше, чем когда-либо давно. Реборн умел колоть и разрушать барьеры и доспехи с ловкостью и мастерством человека, который даже не пытается. Гарри нужно было стоять на высоте, за себя. Особенно в завоевании "чего-то", о чем Реборн хотел поговорить. Гарри взял свои рабочие брюки, усиленные чарами, и белую рубашку на пуговицах и переоделся. Тяжелые черные ботинки, принадлежащие Черепу, он оставил себе. Он заправил концы брюк и заправил рубашку. Гарри взял в руки мантию Аврора и уже собирался натянуть её, как вдруг остановился. Его мантия была очень прочной и очень универсальной. Но... Но это были и мантии. Осторожно он трансформировал красную мантию в толстовку с капюшоном, а затем надел ее. Еще немного поработав палочкой, он сделал спереди подсумок, куда положил свой плащ-невидимку. Пришлось приложить немало усилий, чтобы он разгладился и не выглядел громоздким. Гарри проверил свою мобильность и кивнул сам себе. Он повернулся к двери, но тут его внимание привлек аквариум. И Оодако. "... не хочешь ли ты пойти с нами?" — спросил Гарри. Тут же щупальца Оодако начали шевелиться. Гарри воспринял это как согласие. Он подскочил к аквариуму и просунул над ним руку. Оодако потянулся через воду аквариума и ухватился за руку Гарри. Гарри наблюдал за тем, как Оодако поднимается и выбирается из воды. В конце концов осьминог выбрался наверх и прижался к капюшону Гарри. Материал его мантии не позволял воде просачиваться внутрь. Водоотталкивающие чары оказались как нельзя кстати. Гарри чувствовал себя спокойнее, когда осьминог был укрыт. Оодако был ценным партнером, и Гарри предпочел бы иметь его, чем не иметь. Словно еще один кусочек головоломки, встающий на место. Тот, кем он был. Того, кто он есть. Не Череп. И... не только Гарри. Медленно, медленно он собирал себя по кусочкам. Вскоре Гарри оказался за дверью, за пределами комплекса, а Реборн, на удивление, не стоял прямо на улице и не ждал его. Гарри почувствовал себя немного не в своей тарелке из-за того, что его ожидания не оправдались. Ну да. Что ж. Пора отправляться на поиски.