Where the Rabbit Stops to Rest [Где кролик останавливается, чтобы отдохнуть]

      В ту ночь Эндрю был у костра, сидя вместе с остальными детьми Аполлона на каменных скамьях. Нил обратил внимание, что Аарон сидел с противоположной стороны от него, настолько далеко, насколько это было физически возможно, не переходя в другую хижину.       Нил не хотел пялиться, но удержаться было трудно. Эндрю сидел так близко к огню, что его бледная кожа отливала чарующим золотым сиянием. Когда Эндрю повернул голову, свет упал на его ресницы, придав радужкам медовый оттенок. Нил не знал, как отвести взгляд.       Пока кто-то не похлопал его по плечу, и ему не пришлось обернуться. Там стоял Кевин с двумя жареными зефирками на палочках. Он предложил одну из них Нилу, который взял ее, немного сбитый с толку.       — Я думал, ты не любишь маршмэллоу?       — Я не люблю сахар, — поправил Кевин. — Но это праздничный зефир в честь нашей победы в Захвате флага прошлой ночью. Я подумал, что мы заслуживаем угощение, — Нил продолжал смотреть на него, и лицо Кевина слегка порозовело, когда он прочистил горло. — Кроме того, я, э-э. Пытаюсь наладить отношения с едой.       — Думаю, я могу поджарить маршмэллоу за это, — сказал Нил и поднял свое лакомство в знак признательности. Кевин скользнул на свободное место рядом, и они вместе съели свой зефир в дружеском молчании. На вкус Нила оно было слишком сладким, но не совсем неприятным, тем более что серединка все еще была теплой и мягкой. Ему не нравилось, что руки после этого стали липкими, но эта проблема легко решилась, когда он высосал эту вязкую массу.       — Сейчас вернусь, — сказал Кевин и ушел поговорить с Жаном. Нил уже собирался снова поискать Эндрю, когда услышал голос у себя за спиной.       — Чего ты в толстовке?       Нил повернулся и уставился на Эндрю. Однако ему не пришлось долго пялиться, потому что мгновение спустя Эндрю опустился на сиденье рядом с ним, напротив того, которое только что освободил Кевин. Нилу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что ему задали вопрос, а затем он быстро слизнул последний кусочек зефира с большого пальца и опустил взгляд на свою толстовку.       — Это эм. Это чтобы мне было тепло.       Свет костра осветил белки глаз Эндрю, когда он закатил их.       — Очевидно. Я имел в виду откуда она. Она не из лагерного магазина, несмотря на откровенно ужасный цвет.       — О. Ага. Это, эм, из колледжа. Штат Пальметто, — Нил ущипнул перед толстовки, приподнимая ее, чтобы Эндрю мог видеть. К его удивлению, Эндрю действительно наклонился, чтобы посмотреть, как будто он был искренне заинтересован.       Затем Эндрю схватил Нила за толстовку и толкнул его вперед, почти согнув пополам, чтобы увидеть спину.       — Что означает цифра 3?       Нил подождал, пока Эндрю отпустит его, чтобы ответить:       — Я не знаю. Она была такой.       Эндрю, казалось, совсем не удовлетворил этот ответ, но он больше не задавал Нилу никаких вопросов. На самом деле, когда он заговорил в следующий раз, речь шла вовсе не о толстовке.       — Нам нужно поговорить о захвате флага.       — Вообще-то, я хотел спросить тебя об этом. Что случилось? Как так вышло с монстрами? Откуда ты знал, что они тебя не убьют?       — Я не знал, — резко сказал Эндрю. — Но это казалось правильным. Предполагается, что в этом лагере нет ничего смертельно опасного. Это безопасное убежище, верно? Так как же это может быть безопасным убежищем, если в нем есть монстры, которые действительно могут убить нас? Послушай, на днях я был у каменной стены, и…       — Ладно, всем собраться! — сказал отдыхающий перед амфитеатром. — Возвращайтесь к своим хижинам, чтобы подпевать! Помните, что эту часть ночи вы должны провести со своей хижиной…       — Почему это продолжает происходить? — рявкнул Эндрю, в его голосе звучала неподдельная злость. Нил был отвлечен группой Аполлона, которые спускались к сцене, чтобы подпевать. Собирался ли Эндрю помочь с пением? Умел ли Эндрю петь?       Нила рывком поставили на ноги и потащили вверх по лестнице, прочь от сцены, прежде чем он понял, что происходит.       — Эй! — запротестовал он, но Эндрю не колебался. Он оттащил Нила подальше от амфитеатра, на опушку леса, и прижал спиной к дереву. — Эндрю, что…       — Разве ты не видишь? — рявкнул Эндрю, говоря приглушенным голосом. — Каждый раз, когда я приближаюсь к разгадке, что-то этому мешает! Пение никогда раньше не было разделено по хижинам, никогда. И когда мы были вместе в лесу, прежде чем мы смогли поговорить…       — Появился Кевин, — понял Нил. В то время это было случайным совпадением. Но теперь это казалось более… целенаправленным. — Как ты думаешь, что это значит?       — Я не знаю, но что-то в этом лагере не так. Я не знаю, сколько у нас времени, но…       — Нил! — закричал Эрик. — Эндрю! Где вы, ребята? Вы должны быть у костра, это часть правил!       Нил отреагировал инстинктивно: схватил Эндрю за толстовку и притянул к себе для поцелуя.       — Вот ты где… о, черт возьми! — воскликнул Эрик. Затем, более легкомысленно: — Не позволяйте мне помешать вам! Пожалуйста, продолжайте, просто… берегите себя!       Он ушел, а губы Нила все еще прижимались к чужому рту. Губы Эндрю были теплыми, и весь поцелуй был сладким, как зефир. Конечно; Эндрю наверняка съел смор, прежде чем они заговорили. Эндрю любил сладкое.       Нил по-прежнему не прикасался к Эндрю нигде, кроме губ, крепко сжимая толстовку в кулаках, не позволяя костяшкам пальцев коснуться груди Эндрю под ней. Руки Эндрю, с другой стороны, опустились на талию Нила, чтобы держать его. Не тянуть, не ощупывать, просто… держать.       Они разомкнулись, губы издали тихий звук, когда разделились. Эндрю убрал руки с талии Нила, а Нил убрал руки с толстовки Эндрю, но ни один из них не отступил назад. Они были достаточно близко, чтобы дотронуться друг до друга, но вместо этого держали руки при себе, удовлетворяя себя просто тем, что дышали одним воздухом и были достаточно близко, чтобы видеть каждую деталь лица даже в темноте.       Нил первым нашел нужные слова.       — Мне жаль. Я не должен был…       — Все в норме.       Нил выдохнул.       — Я просто подумал, что Эрик оставит нас в покое, если подумает, что мы целуемся. Хотя мне очень жаль. Я не должен был целовать тебя, — чувство вины скрутило желудок Нила. Нил не хотел быть из тех людей, которые просто берут, не спрашивая, особенно с Эндрю.       Да или нет?       — Эй, я сказал, что все нормально. Верь мне, когда я устанавливаю свои границы.       — Я верю тебе, — прошептал Нил. Затем снова наступила тишина, напряженная тишина, от которой Нилу захотелось поцеловать его или, по крайней мере, посмотреть на его губы, и поэтому он опустил взгляд, прочищая горло. — Прости. Эм… ты что—то говорил, прежде чем Эрик прервал нас.       — Эрик доказал мою правоту. В этом месте невозможно прийти к какому-либо осознанию без того, чтобы кто-то не вмешался и не встал у нас на пути.       — Да что тут понимать? Это просто… это просто лагерь. Теперь все в порядке. Мы в безопасности.       — Нет, это блядь не так, — отрезал Эндрю. — Кто ты, чертова Рене? Потому что она — главный человек, который говорит мне это дерьмо, и позволь мне сказать, что это становится чертовски утомительно…       — Тем не менее, это правда. Эндрю, это наш дом. Ну и что, если монстры обратятся в пыль прежде, чем успеют убить нас? Это значит, что мы в безопасности.       — Нет такого понятия, как безопасность, — отрезал Эндрю. — Поверь мне. И что ты имеешь в виду под «наш дом»? Как ты думаешь, сколько ты здесь?       Нил моргнул. Как долго он здесь пробыл?       — Несколько недель… месяц?       — Несколько блядских дней, Нил. Ты приехал сюда во вторник, а сейчас блядская пятница той же блядской недели. И единственная причина, по которой я это знаю, заключается в том, что я отслеживаю это в блокноте, к которому больше никто не прикасался. Если бы я не следил за этим, клянусь богом, я бы тоже думал, что прошел месяц.       — Время летит незаметно, когда веселишься? — неуверенно предложил Нил.       Эндрю усмехнулся и схватил Нила за челюсть, заставляя его посмотреть на себя. Его пальцы были теплыми, а прикосновения, хотя и агрессивные, даже близко не оставляли синяков.       — Нил, сосредоточься. Ты тоже заметил, что что-то не так; ты хотел спросить меня об этом вчера, когда пришел в храм, но отвлекся. Ты же знаешь, что здесь что-то не так.       Нил моргнул. Эндрю был прав; все в этом лагере было странным, начиная с людей, которых, как казалось Нилу, он узнавал, и заканчивая снами, которые снились ему по ночам, и воспоминаниями, которые всплывали без весомых причин. И Эндрю. Эндрю был самым странным существом из всех.       — Сегодня на тренировке я все время терял представление о том, где нахожусь, — объяснил Нил. Эндрю опустил руку с подбородка Нила на его шею, и Нил был благодарен за это прикосновение, чувствуя, что просто близость к Эндрю помогает ему зацепиться за реальность, вместо того чтобы снова соскользнуть в фантазию, которой был этот лагерь. — Это было похоже на то, как будто у меня были флэшбэки, но я не знаю, откуда взялись эти флэшбэки. Хотя, насколько я помню, что-то было связано с наручниками. Я просто не помню, был ли я когда-нибудь в наручниках.       — Я помню, — сказал Эндрю, и его лицо исказилось от отвращения. — Я имею в виду, нет. Я почти не помню свою жизнь до лагеря. Но все время мне снятся эти сны…       — Мне тоже снятся сны! — перебил его Нил. — Мне снится телефон и этот парень, который разрезает меня, но посмотри! — Нил схватил Эндрю за руку и бесцеремонно засунул ее себе под рубашку. — Никаких шрамов.       Эндрю уставился на него. Нилу потребовалось мгновение, чтобы осознать: да, он только что засунул руку Эндрю себе под футболку. Он отпустил ее с тихим:       — Извини.       — Все в норме, — быстро ответил Эндрю, отводя взгляд. — В моих снах меня не вскрывают. Происходит кое-что другое.       Хрустнула ветка, и они оба вздрогнули на звук. Послышалось шарканье, а затем еще и щелканье; несколько человек направлялись к ним.       — О-о-о, голубки! Выходи, выходи, кто бы ты ни был!       — Прячься! — скомандовал Эндрю, отталкивая Нила. Нил побежал, каким-то образом умудряясь не издавать ни звука. Он нырнул за дерево и затаил дыхание, когда лес осветился вспышками фонариков.       — Ах-ха! Поймал тебя! — кто-то сказал там, откуда пришел Нил.       — Эндрю? — спросил Аарон.       — Я писал, — это был Эндрю, и в его голосе звучала бесконечная скука. — Вы посылаете поисковую группу каждый раз, когда кто-то мочится в кустах?       — О, черт! — сказал кто-то еще. — Я надеялся, что мы увидим что-нибудь пикантное.       — Эрик сказал…       — Не доверяй Эрику, — усмехнулся Эндрю. — Ему нравится издеваться надо мной. Как будто встречаться с моим кузеном было недостаточно.       Раздалось ворчание, но группа отдыхающих, казалось, была удовлетворена. Нил наблюдал, как в лесу снова становится темно, слушал их удаляющиеся шаги. Он простоял неподвижно еще долгую минуту, прислушиваясь к звуку дыхания Эндрю, но ничего не услышал; должно быть, Эндрю ушел вместе с остальными.       Нил покинул укрытие и вернулся в свою хижину, держась на опушке леса, чтобы его никто не увидел. Ему было о чем подумать, например… эм…       Нил остановился. О чем он должен был думать? Они с Эндрю о чем-то говорили, но, должно быть, это было неважно, потому что Нил даже не мог вспомнить. Однако их разделили, и это было важно. Это было важно, потому что… потому что…       Нил положил руки себе на талию, ощупывая то место, где Эндрю держал его. Он задавался вопросом, если бы они остались подольше, поцеловал бы его Эндрю снова. Нет, вероятно, нет, поскольку они сделали это просто для отвлечения внимания, но… что ж, Эндрю, похоже, был не совсем против…       Нил тоскливо вздохнул, радуясь, что рядом никого не было, чтобы увидеть улыбку на его лице. Теперь все было хорошо, он был в безопасности. И у него было такое чувство, что если он прямо сейчас ляжет спать, что ж…       Он просто может помечтать об Эндрю.