Извечная Луна

ПРОЛОГ       Лесные яблони отличались от тех, что росли на ферме. Жилки под их корой всегда испускали слабое свечение цвета свежего молока. И как молочные ручьи, они проходили по всему дереву, от корней до кончиков веток, на которых грузно висели яблоки. Сами плоды светились точно так же, будто внутри каждого была зажжена маленькая звёздочка. Такая же звёздочка, как те, что вечно сияли на тёмном фиолетовом небе.       Мунрайз размышлял об этом и в голову ему снова и снова приходили рассказы его подруги, Милк Баблз. Она говорила, будто раньше, давным-давно, ночь не была вечной. Будто бы была на небе одна большая и яркая звезда, что восходила из-за горизонта и затмевала своим светом луну и остальные звёзды. И будто небо было не фиолетовое, а голубое.        Жеребёнок усмехнулся. Он любил, когда Милк Баблз рассказывала ему такие истории. Это было что-то наподобие древних легенд. Ему всегда казалось, что подруга частью своего сознания верит в эти сказки. Но он, Мунрайз, ни разу даже не усомнился в том, что это всего лишь небылицы. Интересные, но небылицы.       А даже если представить, что когда-то, возможно, это было так, то он ни разу не жалел, что не родился в то незапамятное время.       Жеребёнок снова оглядел яблоню, растущие неподалёку светящиеся грибы и фиолетовое ночное небо с нежными звёздами и лунным диском с его ласковым серебристым светом.       Разве захотел бы он хоть на минуту променять всю эту красоту на нестерпимо жгучий золотой свет огромной уродливой звезды, что выползает из-под земли, подобно кроту, и затмевает собой прекрасные небесные светила? От таких мыслей жеребёнок поёжился. Никогда в жизни он не отречётся от луны и прекрасного фиолетового цвета неба!        Его отец, Мун Файер, всегда говорил, что их семья не даром носит фамилию Мун. Когда-то давно их предки были защитниками и ближайшими сподвижниками Владычицы Луны. Такими же преданными остаются сейчас и их потомки.       Сердце Мунрайза наполнилось теплом и гордостью. Он ещё раз оглядел молодые яблоки, прикоснулся копытом к стволу дерева и, полный умиротворения, отправился домой.