О методах продюсирования

— Ты хочешь, чтобы я… прямо так? — Тэхён коротко сглатывает, неуверенно сжимая в пальцах собачку топа на молнии. Он любит ходить обнажённым, любит привлекать взгляды, но… на камеру. Зная, что это увидят миллионы. Он неожиданно робеет. — Мы можем не делать этого, если ты боишься, — Чонгук кажется неожиданно серьёзным, приподняв очки и опустив листки с режиссёрским сценарием. — Сделаем клип менее сексуализированным, уберём пару сцен… Это не критично. Его мягкость неожиданно приносит Тэхёну облегчение и уверенность. Глядя в спокойные чёрные глаза альфы, он медленно тянет собачку вниз и спускает топ с плеч, обнажая красивую и полную, набухшую медовую грудь. Чонгук коротко облизывается, опустив на неё взгляд. — Но так, конечно, лучше. Альфа не сдерживается, когда протягивает большую татуированную ладонь, чтобы обласкать сиськи и нежно потянуть за сосочки. Они тут же набухают и твердеют от ласки, и Чонгук хрипло одобрительно командует: — Камера. Погодите пока с молоком. Тэ, поиграйся с сиськами, покажи их в объектив. Я хочу крупный план. Тэхён гулко сглатывает, чувствуя, что против воли всё равно возбуждается. Ему нравится, когда камеры словно следят, когда их стеклянные глаза фиксируют каждый дюйм тела, обласкивая без прикосновения. Он занимает позу получше, немного расставляет ножки, и двигает ладонями вдоль тела. Тэхён невесомо касается низа живота, поднимается выше и выше, пока не подхватывает грудки. Он любит свою грудь. Любит то, что она упругая, но мягкая, ему нравится, как она твердеет, стоит возбуждению скользнуть вдоль тела, невыносимо наслаждается игрой с сосками. Тэхён бросает лукавый взгляд за камеру, на Чонгука, а потом смотрит прямо в объектив, продолжая играться с сиськами. Он сжимает их, оттягивает за бусинки сосков, поднимает и опускает. Разойдясь, Тэхён скидывает топик в сторону и уже более смело, более игриво демонстрирует себя. Камера запечатлевает каждый момент, каждое подмигивание и игривое прикусывание губы. Тэхён делает разворот, перемещая руки так, чтобы приподнять грудь, и замирает, несколько замешкавшись. Чонгук использует этот момент, чтобы властно сказать: — А вот теперь молоко. Тэхён знал об этом, сам согласился, но всё равно удивлённо распахивает ротик, когда на грудь выплёскивают белоснежную струю. Она по консистенции совершенно не напоминает сперму, но ассоциации всё равно будут. Струйки молока скатываются по сиськам, обласкивают соски, стекают по рукам, по животу, а несколько капелек попадает на губы. Это грязно, развратно, невыносимо сексуализированно и пошло, но Тэхён чувствует, что он в восторге. — Сними-ка трусики тоже, крошка, — Чонгук говорит хрипло, глядя в объектив камеры поверх плеча гулко сглотнувшего режиссёра. — Мы потом обрежем кадр, если понадобится. Тэхён чувствует, как начинает пульсировать у него между ножек, когда подцепляет трусики и медленно опускает их, позволяя небрежно упасть на пол. Чонгук командует: — Ещё молоко. И, ох. В этот раз струйки обласкивают не только его чувствительную грудь и животик, но и возбуждённо намокшую киску. Тэхён кусает губу, чтобы не застонать, и слегка сводит коленочки. Чонгук хрипло облизывается, протянув: — Джин, Чимин. Разденьтесь тоже, прижмитесь к нему по бокам. — Я-я… — слегка подрагивающий голос Джина звучит до крайности смущённо. Тэхён невольно улыбается, видя, как легко раздевается Чимин, красиво покручивая полными бёдрами, и как застенчиво прикрывается Джин. — А раздеваться… раздеваться обязательно? — Ты можешь оставить трусики, — Чонгук звучит довольно снисходительно. — Давай быстрее, малыш, ну. — Если он не хочет, то может не раздеваться, — Тэхён моментально вскидывается, скрещивая руки под грудью, чем поднимает её. Он поворачивается к засмущавшемуся Джину и уже теплее говорит: — Просто попробуй, если что, можешь потом одеться обратно, но тебе понравится. Есть в этом нечто кинковое. — Л-ладно, — Тэхён смотрит, как Джин стягивает с себя кофточку, а потом цепляет бретельку нежно-розового лифчика. Стянув его, он прикрывает довольно большие, сочные груди рукой, не показывая сосочки. Это кажется таким милым и очаровательным, что Тэхён ластится, прижимаясь сиськами к сиськам. — Отличный кадр, а теперь поливай их, — Чонгук поощрительно кивает, руководя процессом. Он сыто облизывается, когда к ним присоединяется ещё и Чимини, совершенно бесстыдно потираясь о голые тела. — Покрутитесь, словно вы маленькие, нуждающиеся в сексе омежки. Что так и есть, конечно, но всё же. Тэхён остро нуждается в члене. Он любит, когда Чимин ласкает его, особенно как сейчас — проскальзывая ладошкой ровно между ножек и толкаясь в щёлочку; но когда это делает толстый, горячий член альфы, это совсем другое. — Хороший момент, повторите его, только Джин, ты тоже должен спустить ладонь по животу Тэхёна вниз, а потом запустить пальцы в киску, — Чонгук обходит их по кругу, оценивая момент, — этого, скорее всего, не будет в полном виде, слишком порнографично, но вот то, как ладошки опускаются и пропадают за кадром, откровенно намекая на что-то, — это хорошо. Нежная, не такая маленькая, как у Чимина, но всё ещё небольшая ладонь Джина подрагивает, когда они медленно скользят по животику. Тэхён чувствует, как приятно тянет низ его живота, когда ласковые омежьи пальчики ласкают его нуждающуюся киску. Он едва слышно постанывает. Чимин негромко сладко вздыхает, бросив: — Гук-а, возьми крупный план. А затем скользит ладонями на округлую попку, притягивая Тэхёна к себе. Тэхён расслабляется в его руках, с удовольствием отвечая на поцелуй невыносимо сладких, пухлых губ. Он чувствует, как Чимин умело разводит коленом его ноги, вынуждая потереться нуждающейся киской о красивое бедро, и нежно прижимается грудью к груди. Они сладко трутся друг о друга, когда Тэхён чувствует, как робкие ладошки Джина скользят по его бёдрам спереди, а к спине прижимается гибкое обнажённое тело. Пухлые губки невесомо касаются его плеча, и Тэхён негромко разнеженно стонет, поворачиваясь, чтобы поцеловаться. Он чувствует, как Чимин ласкает его шею поцелуями и нежными покусываниями, а пальцами массирует нуждающийся клитор, плавно проезжаясь мягкими подушечками между половых губок и собирая вязкую смазку. Это всё слишком сильно заводит. Тэхён сам тянется к сладким дырочкам Джина и Чимина, толкаясь в киски точно так же потёкших омег. Они втроём звучат так пошло и мелодично, что совершенно неудивительно, как альфы вокруг начинают порыкивать. Чонгуку приходится властно и утробно зарычать в ответ, перекрывая голоса других альф. От его силы Тэхён чувствует себя беспомощным. — Немного сменим кадр, — Чонгук указывает на специальный уголок для съёмок. Там в сладких розовых тонах расположился довольно высокий надувной бассейн, куда они все втроём и залезают. — Хочу, чтобы вы играли, и, Тэ, сейчас будет играть твоя песня, постарайся подпевать в такт. — Есть, босс, — Тэхён игриво подмигивает, не чувствуя в себе и капли желания работать. Он бы в этом бассейне покувыркался бы с альфой, а не омегами, но клип есть клип. На фоне играет музыка, когда они игриво взбираются в бассейн и начинают плескаться. Молоко ещё не смыто, поэтому капли воды соединяются с белыми, давая им растечься по всему телу. Подпрыгивая, Тэхён наслаждается тем, как грудки красиво поднимаются и опускаются. Разгорячённые тела неплохо охлаждаются, а когда в тексте звучит: «Твои слова — лишь вода для моего тела», — Тэхён красиво поворачивает голову в сторону камеры, чтобы чётко попасть в такт, открывая и закрывая свой хорошенький ротик. Чимин кокетливо хихикает, вжимая его в мягкий край бассейна, и плавно изгибается, опускаясь ниже и слегка покусывая зубками плоский нежный животик. Тэхён давится маленьким вздохом, когда чувствует, как по его киске влажно скользит нежный язычок. Он ждёт продолжения, но Чимин только сладко хихикает, приподнимаясь, чмокая его в губы напоследок и легко отстраняясь. Они с Джином плещутся, красиво потираясь друг о друга, и Тэхён почти завороженно смотрит за плавными изгибами невероятно привлекательных омежьих тел. Ким тянется к ним, скользнув ладонями по хорошеньким попкам, и утягивает в тройной поцелуй. Они сладко чмокаются друг с другом, используя языки, и даже застенчивый Джин кажется разомлевшим и невероятно податливым. — Чёрт, — Чонгук сзади негромко, но возбуждённо низко рычит. — Вот это мы точно вставим. Тэхён не может не думать о том, что ещё и кому можно вставить. Он чувствует, как густеет воздух от сладкого омежьего возбуждения, от их сливающихся запахов, и негромко хнычет, когда кадр заканчивается и им приходится выйти из бассейна. К следующему кадру их готовят гримеры — Тэхён непривычно послушно позволяет себя накрасить и наконец одевается. Это высокие стринги с тонкими ниточками, торчащие из-под обтягивающих штанов-клёш на невероятно низкой посадке, и полупрозрачный топ с длинными рукавами. Чимин рядом с ним сладко хихикает в крохотном, едва прикрывающем попу платьице, а Сокджин застенчиво оттягивает пониже край коротенькой юбки. — Выглядит превосходно, — Чонгук оценивающе скользит по ним тёмным нечитаемым взглядом, — вам надо будет как послушным омежкам копошиться в тряпочках, выбирая, что бы надеть взамен. Можете примерять что-то, что-то отбрасывать, рвать… неважно, главное, чтобы это было как вызов. — И пикантно? — Чимин игриво подмигивает Чонгуку, ластясь к Тэхёну, и проскальзывает своей аккуратной ладошкой под полупрозрачный топ. Он сжимает сисечку, подёргивая за сосок. — Нам оголяться? — Не сразу, — Чонгук загипнотизированно смотрит за действиями Чимина, но никак не вмешивается, — у нас не голый клип, как было с барби, а просто вызывающий. Они понятливо кивают, направляясь к зоне для сцены. Стафф даёт им какое-то время на то, чтобы осмотреться вне кадра, а когда они решительно озвучивают, что готовы, начинает играть песня. Тэхён особенно любит эту часть. Он поёт о нежелании соответствовать жёстким стандартам альф, потакая их прихотям, и, надо сказать, с картинкой, где они перебирают трусики, маечки и платьица, это действительно ощущается как вызов. Чимин первым начинает развлекаться. Он свободно скидывает своё платье, оголяя не прикрытую ничем грудь, и натягивает чертовски коротенький топ, повиливая попкой в сторону Тэхёна. Джин действует немного скованно, но, кажется, стаффу и Чонгуку нравится, потому что им не говорят переснимать. Тэхён же, как самая настоящая знающая себе цену сучка, принимается расшвыривать в разные стороны вещи в такт бита. Они с Чимином любят играть друг с другом, даже если раньше это не попадало в кадр, но малыш Джин… Тэхён с Чимином хищно переглядываются перед тем, как окружить его. Джин беспомощно округляет свои хорошенькие губки, когда Чимин мягко толкает его со спины, вынуждая вжаться грудью в грудь Тэхёну, и легко стягивает юбочку, чтобы надеть её на себя. И без того короткая, на пухлой попке Чимина она выглядит абсолютно вызывающей. Джин так сладко краснеет, переступая на тряпочках с ножки на ножку, что Тэхён не может удержаться. Он мягко переворачивает его, вынуждая прижаться к себе спиной, и негромко шепчет на ушко: — Двигайся под бит, зайка. Потрись о меня попкой, покрути бёдрами. Джин сладко застенчиво краснеет, но красиво изгибается, плавно покручивая роскошными бёдрами. Тэхён соблазнительно поддевает большими пальцами края его трусиков и медленно, дразняще медленно тянет вниз. Он знает, как вкусно будет смотреться этот кадр. — Снято, — Чонгук звучит хрипло от возбуждения. Тэхён слегка прикусывает нижнюю губку, чувствуя его подавляющий запах даже отсюда. — Джин, Чимин, можете передохнуть. Поснимаем пока соло Тэ. Тэхён нежно чмокает застеснявшегося Джина в шейку, вернув трусики на место и игриво шлёпнув его по киске напоследок. Он успевает почувствовать, какая она мокренькая, прежде чем поворачивается к Чонгуку, слегка покачивая бёдрами, и склоняет голову к плечу: — Что теперь? — Тебе понравится, — Чонгук тонко улыбается уголками губ и берёт его за руку, пока ведёт к белому фону. Тэхён любопытно вертит головой, когда Чонгук слегка придерживает его за талию, вынуждая встать к камере спиной. Альфа негромко командует: — Прогнись в спинке. Вот так, крупный план, парни. Тэхён чувствует, как по всему его телу проходит дрожь, когда понимает смысл — крепкие татуированные пальцы Чонгука подхватывают вызывающе выглядывающие из-под слишком низко посаженных штанов стринги и мягко тянут их наверх. Тэхён закатывает глаза, чувствуя, как полосочка ткани приятно давит на его нуждающиеся дырочки, и прогибается в спине сильнее, выпячивая попу и переступая с одной дрожащей ножки на другую. Горячий голос Чонгука обжигает: — Потри киску прямо через одежду, куколка. Покажи им, какая ты глупая маленькая шлюшка. — Они там все обкончаются, ты это знаешь? — Тэхён пропускает смешок, но послушно начинает играться с собой между ножек. Он надавливает на промежность, словно толкается пальчиком в одну из дырочек даже через ткань. Это неожиданно приятная стимуляция, особенно когда Чонгук продолжает то опускать, то поднимать трусики. — Несите реквизит, — Чонгук властно кричит, шлёпнув сочную попку напоследок, — тебе надо будет покрутиться вокруг этого невысокого шеста, сделаешь так, словно можешь принять его в себя. Тэхён думает, что это будет самый пошлый его клип. Он смотрит на небольшую подставку, больше напоминающую невысокую кошачью когтеточку, с той лишь разницей, что при желании на неё действительно можно сесть. Тэхён плавно опускается на коленки, прижимаясь киской к низу этой гордо стоящей палки, а когда начинает играть музыка, то извивается. У него нет какой-то сложной хореографии на этот трек, только маленькие отточенные сексуальные движения, поэтому Тэхён импровизирует. Он ластится к этому недошесту, поворачивается то попкой, твёркая и двигая ею вниз-вверх, то приподнимается и начинает ходить вокруг. Чонгук делает жест, предлагая перейти теперь к нормальному шесту, который установлен чуть дальше. Камера двигается следом, фиксируя то, как плавно и элегантно Тэхён переставляет ножки. Он слегка прикусывает губу, извиваясь и потираясь о шест. Тэхён плавно, медленно опускается ниже, красиво выпячивая полную попку — он знает, что из-за этого штаны съедут чуть ниже и вид будет совсем развратным. Омега трётся о металлический шест грудью, плавно обхватывает ладонями, двигая ими вверх-вниз в совершенно недвусмысленном жесте. Не поднимая головы и груди, он плавно поднимает попку, выпрямляя ноги, а затем изгибается всем телом, выпрямляясь. Тэхён плавно обходит шест по кругу, игриво кусая губы и покручивая бёдрами, а потом ловко делает несколько элементов, прокрутившись. Одно время с подачи Чимина он занимался танцами на пилоне. К тому же иногда Юнги нравилось, как две его малышки крутят перед ним круглыми попками и сладко жмутся друг к другу, потираясь нуждающимися кисками о шест. Он сладко сжимает бёдра и кусает нижнюю губу, когда предлагает: — Может, позвать Чимини? Он хорошо обращается с шестом. — Можно, да, — Чонгук окрикивает Чимина, пока тот лениво покачивается с носочка на пятку, что-то рассказывая Джину. Он моментально переключается, с извиняющейся улыбкой покидая их новенького. Тэхён пока что продолжает покачиваться вокруг шеста, подстраиваясь под бит. — Так, Чимини, покатайся на шесте с Ви. — О, давненько я не крутился, мне надо немного растянуться, — Чимин примеривается к шесту, а потом прямо в кадре начинает разминаться, — или мне отойти? — Нет, пусть будет, вдруг что-то хорошо ляжет, — Чонгук придирчиво смотрит на них, — немного больше гибкости, Тэ, пусть топик задерётся. Музыку перематывают чуть раньше, чтобы сделать несколько разных дублей на один момент, а потом выбрать тот самый идеальный. Тэхён прокручивается на шесте, сладко прогибаясь, давая возможность топику плотно натянуться, а штанишкам плотно облепить попку. Он умеет выкручиваться, показывая наисимпатичнейшие ракурсы своего тела. Сделав замах ногой, Тэхён даже умудряется заскочить на шест и немного прокрутиться. Он повторяет этот трюк несколько раз, пока не выходит идеально плавно. — Я готов, — Чимин, раскрасневшийся и запыхавшийся после лёгкой растяжки, мягко втягивается в игру на шесте. У них есть несколько их личных трюков, которые особенно сильно любит Юнги. Все они с довольно тесным физическим контактом. Тэхён прокручивается в одном ритме с Чимином, чтобы потом уткнуться в грудь. Ласкающим невесомым движением проходится по боку, до самой груди, и щиплет сосок через ткань. Они игриво взвизгивают, и пусть этого не будет на звуковой дорожке клипа, но всем альфам явно нравится наблюдать за резвящимися омежками. Они плавно двигают бёдрами, кружа вокруг шеста, прижимаются друг к другу, потираясь о него кисками с двух сторон. Тэхён шкодливо улыбается, когда сжимает в пальцах изящную талию Чимина и мокро, сладко с ним целуется, потираясь языками. Чимин негромко хихикает, шутливо отталкивая его, и они сжимают шест в пальцах, синхронно отталкиваясь ногами и плавно прокручиваясь на нём. Тэхён чувствует себя немного запыхавшимся и негромко бормочет, чмокнув Чимина в пухлые губки: — Покрутишься пока один, солнышко? Мне нужно немного отдохнуть. — Конечно, — Чимин мажет мягкими губами по его щеке, подмигнув, и ловко делает сложный элемент. Надо признать, в танцах на пилоне он и правда гораздо лучше. Тэхён пытается отдышаться и пользуется моментом, чтобы сесть расслабленно развалившемуся в режиссерском кресле Чонгуку на колени. Альфа совершенно по-хозяйски оглаживает ладонью его талию, мнёт попку и негромко бросает, глядя в камеру: — Возьми крупняк. Чимин, подтяни платье повыше, чтобы попка мелькала. Сделаем тебе небольшое соло. Тэхён хихикает, прикрывая рот ладошкой, и ёрзает, чтобы сладко потереться об ощутимый стояк Чонгука. Неудивительно, что у него встал, когда тут такое раздолье омежек. Сейчас ещё придут сладкие девочки и мальчики из подтанцовки, вот тогда от оргии их всех будет сдерживать только рык Чонгука. — Неплохо выглядит, да? — Чонгук похлопывает Тэхёна по бедру, проскальзывая ладошкой повыше, чтобы смять влажную киску пальцами. — И тут тоже всё очень хорошо. — Ты можешь приказать сделать перерыв, — Тэхён слабо стонет в ушко Чонгука, потираясь киской о ладонь, — а мы пока решим одну твою маленькую проблему, что скажешь? — Скажу, что сначала работа, а потом всё остальное. Может, ты хочешь пить? — Чонгук, как всегда, нетерпеливо относится к профессиональным моментам, заканчивая всё, что они запланировали прежде, чем отвлечься на что-то другое. Тэхён не настаивает больше. Его берёт азарт. Поэтому следующую сцену, где они с массовкой развлекаются на улице около фонтана, он ведёт себя особенно развратно. Войдя во вкус, Тэхён не нуждается в указаниях, как прогнуться, что оголить, он просто действует так, словно цель его жизни — заставить Чонгука выебать наглую омегу у всех на глазах. От этой фантазии пальчики на ножках сладко подгибаются, и Тэхён раздвигает ножки, приманивая к себе пальчиком какого-то малыша альфу из стаффа. Тот двигается к нему, как ослик следует за морковкой: бездумно и целеустремлённо. Он почти подходит к нему вплотную, когда площадку накрывает низкое, опасное рычание. Тэхён негромко стонет, слегка изгибаясь и чувствуя, как его киска пульсирует под тёмным и горячим взглядом альфы. Пискнувшего альфочку буквально сносит с его пути волной феромона, хотя Чонгук даже не сдвигается с места. Он просто смотрит, и под этим взглядом Тэхён машинально поворачивается спинкой и приподнимает попу. Ему хочется, чтобы альфа взял его нуждающиеся дырочки. Феромон нагнетает ещё несколько мгновений, прежде чем Чонгук явно утихомиривает его своей силой воли. Омеги вокруг слабо поскуливают, близкие к тому, чтобы захныкать под его горячим влиянием, и в этот раз негромко предупреждающе шипит уже Тэхён. Этого альфу он не отдаст. — Между вами прямо искрит, — Чимин рядом с ним негромко хихикает, закидывая одну ножку на другую и изящно изгибаясь под камерой. Он лукаво подмигивает. — Ставлю на то, что завтра ты не сможешь сидеть, крошка. Чонгук тебя выпорет за такие фокусы. — Думаю, он не будет против, — всё ещё румяный, но уже пообвыкший Джин негромко хихикает, прикрывая ладошкой рот. — Перерыв, — рявк Чонгука разносится по всему немаленькому помещению, и под его холодным взглядом все разбегаются по разным углам. Тэхён ждёт своего приглашения, например, в гримёрку, но этого не следует. Чонгук, остервенело открывая крышечку бутылки с водой, двигается куда-то в сторону туалетов. — Пять минут! — Грубо с его стороны игнорировать такую нуждающуюся киску, — Чимин пошлёпывает ладошкой по бедру Тэхёна, — как думаешь, он обиделся? — Думаю, что он хочет довести и себя, и меня, и всех нас до какой-то крайней степени безумия, а потом с наслаждением грязно трахаться, — Тэхён задумчиво проводит подушечкой пальца по нижней губе, — у него оказалось очень много грязных фетишей. — Например? — Чимин любопытно вскидывается, потягиваясь. — Не думаю, что он настолько уж превзошёл Юнги с его страстью к пет-плею. — Ой, это ты любишь быть щеночком, не надо сваливать всё на Юнги, — Тэхён недовольно ворчит. Он вот не особо фанат надевать ошейник и позволять альфе водить себя по коридорам компании. Хотя, конечно, когда они с Чимином мило скулили, прижимаясь с двух сторон к Юнги, это было неплохо. — А ты, Джин, что всё же потребовал за свою девственность? — Н-ничего, — Джин краснеет, пугливо осматриваясь, но их мало кто подслушивает, — но Намджун, м-м-м, он подарил мне квартиру в том же комплексе, где живёт сам. Я пока только обустраиваюсь. — Какой всё-таки альфа, — Чимин мягко мечтательно вздыхает, вынуждая Тэхёна закатить глаза. Ким ворчит: — Чимин, Юнги подарил тебе дом. Это несколько больше, чем квартира, тебе не кажется? — Ой, не ворчи, — Чимин легкомысленно отмахивается и любопытно блестит глазами. — А ты уже попросил у Чонгука что-то? Висюлечек каких-нибудь? Юнги недавно подарил мне такое красивое колье. — Я, м-м, — Тэхён ёрзает, сводя коленочки и принимая из рук стаффа стакан со свежим рефрешером из старбакса. Он немного неохотно признается: — Мне неловко у него просить. Это же, это… Это Чонгук. — Тебе и неловко? — Чимин изумлённо приподнимает брови, слегка склонив голову к плечу, и даже опускает свой карамельный фраппучино. — Это что-то новое. — Просто, когда ты просишь что-то такое, это… — Тэхён жует нижнюю губу, чувствуя, как теплеют его щеки. — Это ведь всегда с такой позиции, знаешь. Милая и беспомощная омежка глупо хлопает ресничками, чтобы получить снисхождение от альфы. И мне нравится это, но Чонгук… — Ты слишком долго вёл себя с ним как стерва, и теперь тебе стыдно признать, что ты его малышка, — Чимин понимающие хихикает. — Но, — Джин удивлённо вскидывается рядом, — я Намджуни ни о чём не просил, он сделал подарок сам. Разве тогда Тэхёну стоит… просить? — Ох, милый, — Чимин сладко посмеивается, несколько опрокидываясь назад, — Чонгук готов подарить Тэ так много, что уйдёт в минус на своей чёрной карте, он просто ждёт, когда милая стервочка приползёт к нему на коленях. — Ага, — Тэхён грустно вздыхает, чувствуя себя из-за этого как-то неправильно. Он любит секс, но подарки после секса любит ничуть не меньше. И сейчас, когда Чонгук его хорошенько так трахает, но никак не поощряет… это ощущается как использование. Что Тэхёну тоже безумно нравится, но он хочет новые колечки. — Это бесит, господи. — Ты можешь его вынудить, — Чимин с сочувствием хлопает его по плечику, сжимая, — знаешь, в своём стервозном стиле, как бывало, когда ты, м-м-м, помнишь тот раз? Когда ты надавил- — О, этот, — Тэхён несколько раз кивает, отпивая из стакана, — для малышки Нини: я тогда очень сильно взбесился, потому что у меня поломался каблук, а новых туфель, которые мне бы нравились — не было. И Чонгук попал под удар. Я сладко потоптался по его члену. Думаю, он выжидает момента, когда бы мне отомстить. — Ну он же тогда купил тебе туфельки, — Чимин невпечатлённо пожимает плечиками, — когда хотят мстить за такое, то не дарят подарки. Может, ему нравится немного унижения в свой адрес от омеги? Или он так подкупал тебя, чтобы сейчас беспардонно трахать. — Ну, унижать он тоже любит, — Тэхён чувствует, как его киска сладко поджимается от воспоминаний о том, как Чонгук взял его при всех, как… Его щёки чуть-чуть теплеют. Об этом он пока не расскажет даже Чимину. — В любом случае, знаешь, — Чимин, чутко уловивший его мысли, тонко улыбается. — Чонгук от тебя без ума. Думаю, тебе даже не придётся особо просить, просто намекнуть. Или поцеловать его в щёку. — А можно я лучше отсосу? — Тэхён скрещивает руки на груди, слегка надувшись. — Это проще. — Ким Тэхён, — Чимин заливисто смеётся, запрокидывая голову, и Тэхёну приходится удержать его, чтобы он не завалился назад. — Только ты можешь такое сказать! — А мне кажется, это даже мило, — Джин негромко хихикает, заправляя за ушко прядь. — Что ты стесняешься попросить. Я думаю, если ты вот так же мило раскраснеешься перед Чонгуком, он сделает для тебя что угодно. — Вот! Даже Джинни уловил динамику ваших отношений, а он видел вас всего ничего, — Чимин победно вскидывается, а потом они все замолкают, когда Чонгук возвращается на площадку. Он поразительным образом кажется ещё более злым, чем до того, как отошёл. — Сейчас будет буянить, готовьте киски. — Все по местам! — Чонгук и правда говорит с низкими рыкающими нотками, а потом оценивающе скользит по рассевшемуся Тэхёну взглядом. — Нам надо уложиться в один день, это не такой и сложный клип. Все в кадр! Под властным командованием Чонгука все начинают суетиться, кроме их высокомерно засевшей тройки. По сценарию осталось действительно всего ничего. Кадр, как к Тэхёну со всех сторон тянутся большие и крепкие руки альф, кадр в машине или, точнее, на машине, и мелкие детали, где уже справятся без присутствия Чимина и Джина. Так что они начинают с группового. Машину им подогнали не просто случайную, а принадлежащую Тэхёну, скрывают только номера, меняя на розовую надпись «сучка». В песне как раз поётся о том, что Ви никому не даст использовать себя, как сучку на панели, и с машиной с таким номером это смотрится очень иронично. Всё это сливается для Тэхёна в одну сплошную череду, горячую, тягучую и вязкую — как омежки трутся друг о друга, как он сам красиво изгибается, читая грубоватый рэп. Но через всё это его красной нитью проводит жаркий и пристальный, тяжёлый взгляд Чонгука. Взгляд альфы. Тэхён чувствует, как под ним у него от предвкушения начинают подрагивать колени. Он успевает выпить ещё несколько напитков в перерывах между съёмками, когда Чонгук властно командует: — Массовка, свободны, Чимин, Джин, вы тоже. Отличная работа, всем спасибо. — А я? — Тэхён слегка склоняет голову к плечу. Низ его живота невероятно приятно ноет и тянет. Чонгук хищно прищуривается, скользнув по нему взглядом. — Для тебя у меня есть кое-что особенное. Тэхён не совсем понимает, что именно он задумал, пока Чонгук не заходит в кадр самостоятельно, небрежно скинув пиджак и закатав рукава. Так его весьма и весьма однозначные татуировки видны слишком хорошо. Чонгук садится на удобный стол и властно похлопывает себя крепкой ладонью по бедру, бросив: — Животом, куколка. — Прямо так? — Тэхён оглядывается на камеру, но послушно опускается на колени животом вниз. Его киска сжимается от предвкушения, как властная ладонь не раз и не два опустится на попку, но, когда это происходит в реальности, он вскрикивает от неожиданности. — О, ты хочешь покричать, маленькая кокетка? — Чонгук мягко опускает ладонь на попку, сжимая, лаская, поглаживая её по всем округлостям. Он мнёт полные ягодицы и скользит между ножек, чтобы обхватить киску и за неё подтянуть Тэхёна вверх. — Мне бы понравился твой голосок. Чонгук властно опускает ладонь на попку, задевая длинными пальцами киску, и в этот раз Тэхён уже готов, но он послушно вскрикивает, протягивая звук в стон. Ему нравится, когда властные, доминантные альфы укрепляют свой статус, шлёпая глупеньких омежек. Нравилось и наблюдать за этим, любуясь взвизгивающим от ударов Юнги Чимином, нравится и сейчас, когда Чонгук действует точно и профессионально. Он не жалеет неуёмную попку, шлёпая её до красноты. — Тебе не стоит провоцировать меня, сладкая конфетка, — Чонгук бьёт прям под ягодицы, теперь целенаправленно задевая хлюпающую от влаги киску, — потому что за это можно получить наказание. — Ты и так, ах, — Тэхён крупно вздрагивает, когда его ноги беспардонно раздвигают и теперь похлопывают по киске, сдёрнув перед этим штанишки с трусиками, — т-только и делаешь, что берёшь меня, Чонгук. Альфа забыл, что такое б-благодарность? — Я могу тебя не брать, — Чонгук звучит немного насмешливо и послушно поднимает руку, переставая шлёпать. Тэхён пытается сдерживаться, но не может ничего с собой поделать, когда начинает хныкать и приподнимать попу, провоцируя альфу на новый шлепок. — Но тебе ведь это не понравится, верно? Тэхён сопит, подрагивая на каждый тяжёлый шлепок — он знает, что его попка притягательно раскраснелась, и слегка сводит ножки, выгибаясь в спинке. Второй ладонью Чонгук неожиданно ласково ведёт вдоль его позвоночника. — Если ты что-то хочешь, куколка, тебе придётся меня попросить. Скажи папочке, чего хочет его сладкая малышка? Тэхён чувствует, как его щёки загораются. Чимин, чёрт его дери, был трижды и трижды прав. Но просить под жадными взглядами других альф, с хорошо отшлёпанной попкой… Омега низко опускает голову, пряча красное лицо, и едва слышно выдыхает: — М-малышка хочет подарочек. — Громче, куколка, — Чонгук бьёт его ещё раз, заставляя сладко вздрогнуть всем телом и наверняка оставляя отчётливый отпечаток на полной ягодице. Тэхён бормочет чуть громче, пытаясь сжать бёдра, чтобы его киска не текла настолько очевидно от такого обращения: — Малышка хочет подарочек, п-папочка. — И за что же ты хочешь подарочек, крошка? — от густого, обволакивающего сатури в голосе Чонгука у Тэхёна мутнеет в голове. Он выдавливает из себя с трудом, чувствуя, как загораются уши: — З-за мою попу, писечку и ротик, папочка. — О, вот как, — Чонгук опускает ладонь на полную попку, но без шлепка. Он просто поглаживает её, наслаждаясь упругостью и тем, как ягодицы помещаются в большой ладони. Тэхён наслаждается тем же. — И что малышка хочет? Какой подарочек должен подарить ей папочка? Тэхён густо краснеет. Он наклоняет голову так низко, чтобы скрыть это свесившимися прядками волос. Так стыдно просить о подарках настолько откровенно и во всеуслышание. Но он заслужил. Он хорошо дал оттрахать свой рот, свою киску и попку. Он дал себя выебать в комнатке для звукозаписи и насладиться видом на огромном дилдо. Тэхён действительно хочет свой подарок. — Висюлечки на ушки, — Тэхён капризно машет ножками, принимая такую игру. Чонгук бьёт его сразу же, выбивая короткий высокий визг, который приходится по душе всем альфам. — И колечки на пальчики. Ещё хочу что-то красивенькое на ножки и для моей писечки. Альфы вокруг улюлюкают — они обожают, когда омеги так инфантильно звучат, особенно в момент порки. А от Чонгука веет настолько ощутимым наслаждением, что Тэхён решает совсем добить его эго, прося: — И что-то для моих сисечек, чтобы было ощущение, словно их держат ладони альфы. Чонгук в последний раз опускает ладонь на попку Тэхёна, прежде чем подхватить его на руки, как принцессу, и позволить спрятать лицо в сгибе шеи. Он пахнет так одуряюще прекрасно, что все последующие указания просто проходят мимо него. И лишь оказавшись в личной комнате-студии Чонгука, Тэхён словно приходит в себя, ошалело осматриваясь по сторонам. Чонгук наблюдает за ним с явным удовольствием, поглаживая по бёдрам — Тэхён сидит у него на коленях в удобном широком кресле. Он слегка склоняет голову к плечу и медленно сжимает отшлёпанную попку, явно наслаждаясь её мягкостью. Его голос звучит ласково и немного насмешливо: — Ты хочешь что-то ещё, куколка? Скажи альфе. Тэхён снова розовеет, сжимая в пальцах рубашку Чонгука. Альфа полностью одет, пока сам Тэхён в одних крошечных трусиках и в топике. Он слабо ёрзает на роскошных бёдрах и, сдаваясь окончательно, просит: — Я хочу часики. — Часики? — Чонгук негромко мурлычет, забираясь пальцами под трусики и поглаживая нежную омежью кожу. Он слегка прикрывает глаза, глядя на Тэхёна из-под полуопущенных ресниц. — Чтобы у них стучали стрелочки? — И делали кружочек, — Тэхён смущённо соглашается, ёрзая и пытаясь потереться киской об очевидно твёрдый пах. Его неожиданно возбуждает мысль о том, чтобы строить из себя глупенькую хорошенькую омежку перед Чонгуком. Это заставляет его капризничать немного больше: — И клип на песенку! — Для клипа на песенку твоим дырочкам придётся ещё немного потрудиться, — Чонгук хищно облизывается и мягко начинает массировать чувствительный клитор сквозь трусики большим пальцем. — Дашь альфе писечку? — Дам альфе всё, что он попросит, — Тэхён дует губки, чувствуя себя наконец-то на правильном месте. Он мелко потирается о довольно большой стояк, наслаждаясь разгорающимся в теле возбуждением. — Моя сладкая писечка создана для члена альфы. — Прям всё, детка? — Чонгук лукаво щурится, а потом резко шлёпает по попке. — Даже если я захочу что-то грязное? Тэхён вспоминает, как на него помочились чуть ли не при всех, и сладко вздрагивает. Чонгук не из тех, кто любит повторяться, но из тех, кто любую извращённую идею вывернет наизнанку и сделает ещё более грязной. Он открывает и закрывает свой хорошенький ротик, не решаясь озвучить своё согласие сразу, пусть ему и неймётся узнать. В голове пусто, не получается даже сразу подобрать, чего же может хотеть Чонгук. — Да, — Тэхён решается, краснея, — всё, что папочка захочет, его детка сделает. — Тогда пей, — Чонгук опускает руку и достаёт бутылку с водой. Тэхён глупо моргает, смотря на неё, не до конца связывая воду и что-то грязное. — И терпи. Ты же не можешь испачкать меня своим неумением сдерживаться, да? Вот это действительно грязно. Киска Тэхёна импульсивно поджимается от понимания, что совсем скоро ей нельзя будет делать… некоторые вещи. Во время съёмок клипа он и так не ходил в туалет, но Тэхён правда умеет довольно долго не замечать потребность облегчиться. И если добавить в себя ещё немного воды… Он осматривается и видит несколько полуторалитровых бутылочек. Чонгук подготовился. Тэхён чувствует, как на его щеках разгорается румянец, когда негромко бормочет, подхватывая игру: — Но мне… м-мне нужно в туалет, папочка. — Тебе придётся потерпеть, малыш, — Чонгук забирается нетерпеливыми пальцами под края трусиков, медленно стягивая их ниже. Его жадная ладонь медленно потирает маленькую киску. — Ты же не хочешь разочаровать меня, правда? Тэхён хнычет, дрожа, когда Чонгук неторопливо переворачивает его, вынуждая прижаться спиной к широкой груди и медленно, плавно насаживает на свой член. Он такой большой, что Тэхён невольно прижимает ладонь к низу живота, уже чувствуя в нём… натянутость. Омега хныкает, откидывая голову Чонгуку на плечо. — Что такое, малышка? — Чонгук звучит контрастно ласково и тянется за большим стаканом с чем-то сладким, заботливо вкладывая его Тэхёну в руки. — Почему бы тебе не попить немного? Тэхён почти физически чувствует на щеках жар. Его пальцы подрагивают, когда он обхватывает стакан двумя ладонями и делает несколько глотков через трубочку. Пальцы Чонгука плавно и неторопливо массируют низ его живота, чуть надавливая, и из-за этого Тэхён слабо ёрзает, извиваясь и невнятно похныкивая. Его киска мокро хлюпает от возбуждения. — Вот так, крошка, пей как можно больше, маленькая, — Чонгук ласково целует сгиб шеи, прикусывает плечо, продолжая массирующими движениями надавливать на низ животика, то опускаясь на гладкий лобок, то поднимаясь выше, к пупку, — ты же будешь для меня послушной деткой? — Конечно, папочка, — Тэхён пьёт мелкими глоточками, надеясь тем самым немного оттянуть момент, когда будет уже почти нестерпимо. Пока что он просто наслаждается тем, как хорошо член наполняет, растягивая киску. — Тебе нравится меня мучить? — Разве я тебя мучаю, малышка? — Чонгук обхватывает Тэхёна вокруг талии и приподнимает чуть выше, удерживая в воздухе, пока сам медленно скользит в киске, посылая по коже вибрации. — Я хочу, чтобы тебе стало невероятно хорошо, моя маленькая девочка, чтобы ты скулила и молила меня разрешить тебе пописать. Ты так редко просишь меня о чём-то, жемчужинка. Тэхён хнычет на ласковое обращение и обхватывает губами трубочку, мягко посасывая сладковатую воду. Он делает глоточек за глоточком, пока Чонгук продолжает медленно толкаться в его киску, удерживая за талию. Крепкие сильные руки, сжимающие его не до боли, но так ощутимо идеально, вынуждают вести себя послушно. Он чувствует, как снова мягко проваливается всё глубже и глубже в саб-спейс, и расслабленно откидывается на грудь Чонгука. Тэхён делает последний глоток с некоторым трудом, чувствуя, как натянулся животик, и слабо хнычет, утыкаясь лицом в крепкую шею Чонгука. — Что такое, Тэтэ? — Чонгук звучит ласково, но его коварные ладони мягко массируют низ живота Тэхёна, вынуждая ёрзать и корчиться. — Что-то не так? — Мне нужно… — Тэхён чувствует, как его щёки теплеют от румянца. Говорить что-то такое Чонгуку… Его киска машинально сжимается, когда он с трудом выдавливает: — М-мне нужно пописать, папочка. — Но сейчас совсем не время, детка, — Чонгук деланно удручено покачивает головой. Он начинает мягко, плавно двигать бёдрами, медленно толкаясь членом в румяную киску, и Тэхён всхлипывает, распахивая глаза. Это ощущается невероятно чувствительно, почти больно. — Ты же не хочешь отвлекать папочку? — Н-но я… — Тэхён сжимает в пальцах крепкие предплечья Чонгука, хныча каждый раз, когда сильные ладони слегка приподнимают его, насаживая глубже. Он машинально тянется пальцами к киске, туго растянутой вокруг члена, и жалостливо тянет: — Я не могу, я… Он чувствует себя таким переполненным, подведённым к краю, что слабые хныкающие звуки срываются с полных красивых губ самостоятельно. Тэхёну хочется плакать. Ему невыносимо сдерживать желание облегчиться, когда член толкается так точно и уверенно. Чонгук беспощаден. Он сладко целует шейку, покусывая плечики, одновременно с этим толкаясь пальцами в киску, вдоль скользящего ствола. — Ах! Эт-то так много, папочка, — Тэхён всхлипывает, широко распахивая рот, — ты м-мог бы дать мне немного… я просто хочу… ах! Чонгук вынимает пальцы, а потом двигает по столу ещё один стакан. Это выглядит как призыв попить ещё немного, но в Тэхёне уже достаточно жидкости. Он капризно отворачивается, надеясь избежать этого ненавязчивого принуждения, но тогда член замирает. Чонгук перестаёт двигаться, перестаёт целовать, перестаёт ласкать пальцами. Тело горит, нуждаясь в прикосновениях, но их нет и явно не будет, пока Тэхён не сделает глоток. Ему кажется, что он выдержит. Несложно просто сидеть на члене. Он даже пытается ёрзать, чтобы насладиться хотя бы слабым трением внутри, но Чонгук жёстко фиксирует бёдра, не давая и маленького шанса. Но выпить воды. Или чаю? Там что-то сладенькое, что Тэхёну точно понравится, но в животе уже так много и полно, хотя… Тэхён может потерпеть ещё чуть-чуть. — Умница, детка, радуешь папочку, — Чонгук поощрительно мурчит, возвращая и мягкие толчки, и такие же нежные поцелуи, когда Тэхён делает маленький глоточек, — выпей ещё немного, ведь я так старался, выбирал для тебя разные напитки, стремился порадовать свою малышку. Тэхён невнятно всхлипывает, чувствуя, как член снова начинает толкаться внутрь. С трудом он делает ещё несколько глотков, прежде чем отставить стакан подрагивающими пальцами, а затем широко распахивает глаза. Альфа легко встаёт со стула, сжимая его бёдра и вынуждая беспомощно завалиться грудью на стол. В этой позе член входит ещё глубже и… Тэхён взвизгивает, когда чувствует глубокий, жёсткий толчок. Его щёки ярко загораются, а низ живота болезненно натянут от наполняющей его жидкости. Он всхлипывает: — Альфа! — Что такое, малышка? — дыхание Чонгука жарко обжигает его плечо. Сильные пальцы крепко сжимают мягкие нежные бёдра, ритмично и быстро насаживая его на член — киска мокро хлюпает, а Тэхён звонко жалобно стонет на каждый толчок, отчаянно сжимая бёдра и дрожащие коленки. Даже зная, что это элемент игры, что Чонгук только этого и добивается… Тэхён хнычет от стыда, беспомощно скользя пальчиками по широкому и крепкому дубовому столу. Невыносимо. Невыносимо. Невыносимо. С каждым толчком возможность сдерживаться просто улетучивается. Он понимает, как стыдно будет, стоит ему позорно описаться на члене альфы, на его узле. Тэхён разрушено хнычет, стараясь держаться до конца, но с каждым толчком, с каждым уверенным движением в киску это всё сложнее. Низ живота тянет от смеси возбуждения и сдерживания. Он никогда не верил, что мочевой пузырь можно действительно ощутить в себе, но вся не выпущенная наружу вода словно скапливается и скапливается внутри, раздувая. Тэхён хнычет. Он смыкает глаза, чувствуя, как на ресничках собираются крупные капельки слёз. Они стекают по щекам, очерчивая острый угол челюсти, но всё это так неважно. Тэхён словно сосредоточивается на одном простом желании: сходить в туалет. Ему хочется стиснуть бёдра, как можно теснее, чтобы не дать киске брызнуть наружу стыдливой струёй, но Чонгук удерживает его за бёдра, раздвигая их. Это так сильно мешает. Совсем не помогает. Но толчки, глубокие, грубые, мощные, соединяются в один толстый узел наслаждения из-за того, что приходится сдерживаться. Тэхён чувствует, как его киска импульсивно сжимается, не желая дать воде пролиться наружу, но это совсем не помогает. Тело горит, так отчаянно нуждаясь в разрядке. — Ты так хорошо держишься, моя сладкая ягодка, так правильно скулишь для меня, — Чонгук вбивается в него размашисто и сильно, оглаживая ладонью влажную от пота поясницу, — но как долго ты сможешь оттягивать этот момент? — Я… ах, альфа! — и без того заикающийся, Тэхён взвизгивает, когда Чонгук безукоризненно точно находит умелыми ловкими пальцами клитор и начинает его массировать. Давление в животике нарастает, смешиваясь с желанием, и… Нет-нет-нет, Тэхён слишком чётко понимает, что не сможет сдержаться, если кончит. Он беспомощно кладёт дрожащую ладошку на крепкое запястье, слабо надавливая и пытаясь отстранить её, переступает с ножки на ножку, жалобно хныча: — Альфа, альфа, пожалуйста, альфа, я не… Я не могу, мне надо пописать, пожалуйста! — Моя малышка хочет меня испачкать? — Чонгук сладко скользит языком по нежной шее и слегка сжимает клыки, не кусая, но заставляя омегу задрожать всем телом. Он нежно пощипывает пульсирующий клитор, выбивая из Тэхёна совсем беспомощные маленькие повизгивания. — Как тебе не стыдно, Тэхёни? Глупая маленькая омежка совсем не способна сдерживаться. Тэхён дрожит в его руках всем телом, отчаянно извиваясь и переступая с ноги на ногу. Его лицо горит от стыда, а на ресницах дрожат крупные слёзы — Чонгук выбрал безукоризненно точный способ хорошенько сбить с него спесь. Сдерживаться уже практически нет сил, особенно когда оргазм накатывает волнами, каждый раз всё сильнее ударяя по чувствительной, зажатой членом и желанием облегчиться киске. Тэхён действительно редко плачет, особенно от секса — с каждым новым актом его всё сложнее довести до слёз, но сейчас… Чонгук безжалостно трахает его, вжимая в стол, стимулируя клитор и толкаясь грубыми пальцами в попку. Вместе с нуждающимся в освобождении мочевым пузырём это всё настолько слишком, что, когда альфа толкается в последний раз, резко и грубо кончая, Тэхён кончает следом. Он с ужасом чувствует, что действительно не может сдерживать горячую, ошпаривающую струю, и она стекает по складочкам, по члену, обласкивает набухающий узел и капает на пол. Это невероятно прекрасное чувство облегчения затапливает тело ничуть не хуже, а может, даже намного лучше оргазма. Тэхён позволяет себе перестать сдерживаться, стараясь игнорировать бархатный смех Чонгука. Он шумно опускает голову на стол, стукаясь лбом, и наслаждается моментом. Всё тело становится лёгким, как пушинка, кончики пальцев даже покалывает от удовольствия, а большой и крепкий узел внутри удовлетворяет окончательно. — Моя малышка описалась? — Чонгук звучит насмешливо, проскальзывая пальцами по мокрой киске. — Ай-яй-яй, как тебе не стыдно, Тэхёни, ты всё тут перепачкал. Тэхён на это беззвучно хнычет, чувствуя, как снова загораются щёки. Когда приятная волна оргазма сходит, он снова чувствует накатывающий сладкий стыд. Тэхёни бессильно хныкает: — Альфа… — Ну что такое, сладкий мой? — Чонгук, легко уловив в его голосе жалобные нуждающиеся нотки, мгновенно смягчается. Он плавно опускается обратно в кресло, усаживая Кима на толстый узел, и нежно оглаживает подрагивающие бёдра, поцеловав его куда-то в шею. Альфа звучит успокаивающе: — Так хорошо справился для меня, послушный малыш. Тэхён невнятно ноет, ёрзая и откидываясь на крепкую грудь альфы. Смущённый, слабый после оргазма, сейчас он чувствует себя особенно маленьким и уязвимым. Чонгук нежно целует его в горячую, мокрую от слёз щёку, а затем и в тыльную сторону изящной ладони, мурлыча: — Хочешь, чтобы я отвез тебя домой, котёнок? Закажем тебе что-нибудь вкусное, выберем каких-нибудь безделушек. Хочешь какой-нибудь красивый камушек, Тэ? — Да, — Тэхён звучит капризно, чувствуя себя чертовски смущённым. Он старается не смотреть себе между ножек, старается не думать о том, насколько сильно испачкан пол. Это вершина его унижения. Тэхён приглушённо хнычет, поворачивая голову и зарываясь в сгиб шеи альфы. Там есть его запах. Там спокойно. — Тогда у тебя будут камушки, — Чонгук нежно поглаживает по бёдрам, целует в висок, — и твои клипы, детка, всё, что захочешь. Ты так хорошо постарался для меня. Такой послушный маленький ангелочек. Моя радость. — Правда? — Тэхён спрашивает слабо и неуверенно, боясь, что сейчас его ранимую сердцевинку ранят. Он так хочет почувствовать немного ласки после их сладкого унизительного секса, что тянется ладошками к красивому лицу Чонгука, притягивая для поцелуя. — Да, жемчужинка, — Чонгук мелко чмокает в губки несколько раз, прежде чем поцеловать нормально, — ты самая красивая драгоценность, самый ласковый котёночек. Так хорошо справился для меня, дал всё, что я просил, хотя это было и чересчур, верно? — Немножко, — Тэхён потупляет взгляд, смущённо тычась подушечками указательных пальцев друг в друга. Не то чтобы ему не понравилось, но чтобы принять… надо немного времени. Он до сих пор помнит странный солоноватый вкус Чонгука во рту, и… Низ живота сладко сжимается. — Но камушки помогут мне успокоиться. — Значит, я куплю тебе все камушки, которые ты захочешь, — Чонгук улыбается широко и невероятно нежно, ярко заблестев чёрными глазами. Тэхён только издаёт короткий маленький звук, когда альфа мягко приподнимает его, вынуждая привстать, чтобы вытереть бёдра мокрыми салфетками. Его щёки загораются, пока Чонгук так откровенно ухаживает за ним, пока поправляет нещадно сбившийся топ и даже надевает на него просторные спортивные штаны, которые приходится сильно затянуть в талии. Чонгук не обращает никакого внимания на беспорядок в своём кабинете, когда подхватывает его на руки, как принцессу, чтобы отнести к машине. Тэхён чувствует себя немного неловко. Конечно, Юнги был с ним ласковым — альфа никогда не забывал о необходимости заботы после секса, но… То, как относился к нему Чонгук, больше напоминало отношение Юнги к Чимину. То самое, которому Тэхён где-то глубоко внутри искренне завидовал. И, может быть, пытался добиться, публично препираясь с Чонгуком. Он смущённо сопит, когда альфа заносит его в свои апартаменты. Когда набирает ему горячую ванну с водой и ароматной пеной. Когда ласково вытирает большим и пушистым полотенцем. От каждого ласкового касания замирает дыхание, и Тэхён даже боится сказать хоть что-то. Порой его грубость может разрушить то хрупкое, что только начинает зарождаться. Он крепче смыкает губы, наслаждаясь нежными прикосновениями, ластясь под поглаживания и тихо мурча одну из своих песен. Чонгук заботлив настолько, что это кажется нереальным. Но всё же это всё происходит на самом деле. Тэхён признаёт каждый миг, когда Чонгук осторожно прикасается маленькими поцелуйчиками к хрупкому плечу, когда двигает подушечками пальцев так аккуратно, словно касается божества. Это тот Чонгук, который когда-то в порыве спора признался Тэхёну в любви. Тот Чонгук, который сейчас убирает всю внешнюю защитную броню, все свои порочные желания и просто… становится собой. — Обними меня? — Тэхён говорит это тихо, шёпотом, боясь спугнуть то, что между ними повисает, понятное без слов. — И поцелуй. Чонгук обнимает. Чонгук целует. Чонгук тихо шепчет в ответ те самые слова, которые Тэхёна так сильно пугают обычно, но сейчас — утешают. И с этой мыслью получается уснуть крепко и безмятежно.