во сне и наяву

      Санджи заглядывает в дверную щель и, убедившись, что не будет отвлекать, неслышно заходит. На полу возле койки лежат следы прошедшей операции – куча кровавых бинтов вперемешку с марлями и ватой. Пахнет спиртом и чем-то лекарственно-резким.       - Ну что, док, он умрёт? - будничным тоном спрашивает кок, подходя к койке. Доктор откидывается на спинку стула, поднимает на него вопросительный взгляд, в котором спустя секунду появляется узнавание.       - Нет.       - Жаль.       Несколько секунд оба молча смотрят на мечника. Хотя он, кажется, и спит, его дыхание всё равно остаётся тяжёлым, а на лбу выступила испарина. Доктор достает из стоящей на тумбе миски с холодной водой небольшое полотенце, выжимает и кладёт ему на лоб. Сначала Зоро рефлекторно морщится, но затем его лицо принимает прежнее выражение. Со стороны кажется, что он даже будто бы мирно спит, разве что только не храпит.       - Но он мог бы умереть, - продолжает доктор, кивая на кучу кровавых бинтов на полу. - Продолжать драться с такой раной было просто верхом глупости.       Санджи пожимает плечами:       - Он у нас умом и не блещет.       - Да вы, ребятки, все какие-то безбашенные, - мужчина качает головой. – До сих пор даже не верится, что всё закончилось. Не знаю, сможем ли мы вас как следует отблагодарить.       - Не нужно, - Санджи обходит кровать кругом и встаёт у окна, привалившись спиной к стене. – Достаточно того, что Нами-сан счастлива. Это самая большая награда для нас всех.       Доктор вздыхает, задумчиво почёсывая подбородок.       - Нами, значит… Увезёте её с собой?       - Только если она сама захочет. Невежливо принуждать девушку делать что-либо против её воли.       - Вот оно как, - хмыкает доктор, довольно ухмыляясь. – Благородные пираты, стало быть? Никогда таких не встречал.       - Всё бывает в первый раз.       Какое-то время в комнате царит молчание, каждый думает о своём. Нами. Барати. Деревня Кокояси. Арлонг. Михоук. Все прошедшие события смешались в голове в один горячий липкий комок, и потребуется ещё какое-то время, чтобы разложить всё по полочками, осмыслить и принять. Всем им.       Тишину прерывает доктор.       - В рану попала инфекция, так что его ещё какое-то время будет лихорадить, - говорит он, кивая на Зоро. - Я вколол ему антибиотики и жаропонижающее, так что в остальном всё должно быть нормально, - затем поднимается со стула и кивает на руку Санджи: - Сигаретки не будет?       Кок вытряхивает из початой пачки в нагрудном кармане сигарету и придерживает прикурить, зажигая последнюю спичку о потёртый коробок.       - Спасибо, - доктор с наслаждением затягивается и неспешно выдыхает терпкий дым. - Пойду посмотрю, как там что у остальных. Можешь остаться тут, если хочешь.       Санджи ничего не говорит в ответ, только закуривает свою сигарету и молча занимает освободившийся стул. Откинувшись на жёсткую спинку, упирается бессмысленным взглядом в деревянный потолок.       Свежий ветерок врывается через открытое окно, колышет ситцевые занавески, и на мгновение в комнату залетает солоноватый морской воздух. С улицы доносится шум оживлённого праздника, то и дело раздаются радостные возгласы, сопровождающие очередной тост, откуда-то издалека раздаётся хмельная песня и вроде бы даже слышится голос капитана, требующий добавки. Санджи затянулся и медленно выдохнул дым, задумчиво глядя на извивающиеся белёсые струйки, сквозь которые проходили солнечные лучи. Интересно, как там сейчас на Барати?.. Всё ли хорошо? Как там старикан? Никто ли не скучает?..       Забытая сигарета, зажатая в зубах, осыпается и Санджи выныривает из своих мыслей, стряхивая пепел с колен. Конечно, всё там замечательно. Что с ними станется-то. И недели не прошло, а он уже вздыхает по ним. Он встряхивает головой, отгоняя туман меланхоличных мыслей. Глупости какие. Теперь у него началась совершенно другая жизнь, и к этому нужно привыкать. Новая жизнь с новыми друзьями и командой, один из членов которой лежит тут прямо перед ним почти что полумёртвый. Да и сам Санджи едва не отправился к праотцам, чего греха таить. Интересно, так будет каждый раз или это была единовременная акция?..       И всё-таки… В какой-то степени ему это даже понравилось. Когда-то старикан Зефф тоже бывал в таких переделках в свою бытность пиратом, а теперь и Санджи предстоит это испытать. И доплыть до Олл Блю. Обязательно. А потом вернуться и рассказать всем на Барати обо всём, что довелось увидеть, чтобы все там удавились от зависти. Да. Было бы неплохо. Старику и остальным лучше бы дожить до этого момента.       Сдавленный стон заставляет Санджи вынырнуть из размышлений. Опустив взгляд на мечника, он замечает, что тот тяжело дышит сквозь сцепленные зубы, а его голова беспокойно мечется из стороны в сторону по подушке. Похоже, лихорадка стала хуже, а лекарства ещё не подействовали. На свежих бинтах уже успела кое-где проступить кровь. Подумать только, насколько же он безрассудный. Или просто тупой.       Вздохнув, Санджи осторожно берёт уже тёплое полотенце со лба Зоро и окунает в прохладную воду в миске на прикроватном столике. Выжав лишнюю влагу, он обтирает мокрым полотенцем лицо и шею фехтовальщика. Он едва успевает положить полотенце обратно на лоб, как Зоро перехватывает его руку, слабо сжимая пальцы на его запястье.       - Куина?       Санджи моргает, не зная, что ему на это отвечать. Теперь тупой мечник ещё и бредит. Зачем он вообще сюда попёрся?       Кок осторожно высвобождает свою руку и на всякий случай отодвигается подальше. Зоро слепо шарит подрагивающей рукой по горячим простыням, его лицо искажается в каком-то скорбном выражении, а сам он не прекращает бормотать это имя.       Наконец, Санджи не выдерживает и накрывает его ладонь своей, другой рукой переворачивая полотенце на лбу прохладной стороной.       - Успокойся, - шикает он на мечника. Это срабатывает только наполовину, потому что, хоть Зоро и прекращает метаться и искать кого-то, но зато снова хватает Санджи за руку, сжимая так, будто от этого зависит его жизнь.       - Прости, - выдыхает он горячим шёпотом. – Прости-прости-прости… Я… Прости… Не смог…. Прости…       Странное чувство поднимается у Санджи из низа живота, застывая тяжёлым камнем в районе солнечного сплетения. Он начинает подозревать, что слышит и, возможно, видит то, чего не должен был. Как будто подглядывает за чьим-то секретом. Если он уйдёт прямо сейчас и притворится, что ничего не было, то никто ничего и не узнает. Однако часть его говорила, что теперь после всего услышанного ему просто придётся остаться и дослушать что бы то ни было до конца.       Зоро всё ещё бормочет спутанные извинения, когда Санджи глубоко вздыхает и кладёт свободную руку ему на голову, зарываясь пальцами во влажные от пота короткие прядки, и слегка массирует кожу кончиками пальцев, плавно двигаясь вперёд и назад. Он сам не знает, зачем. Просто вспомнил, что старикан Зефф часто так делал, когда Санджи болел в детстве. Тогда это было чем-то, приносящим хоть и малое, но облегчение. Пальцы у старика были большие и загрубевшие за годы пиратской жизни. Совсем не такие, как у Санджи, который всегда бережёт руки как главный инструмент повара. Совсем не такие, как у Ророноа, который натирает мозоли от рукоятей мечей и до крови сдирает ногти в драках.       Некоторое время они и проводят так: Санджи бездумно гладит мечника по волосам, а Зоро цепляется за руку кока, несвязно наговаривая что-то горячим шëпотом. Наконец, пальцы на запястье Санджи разжимаются, и рука Ророноа безвольно падает на кровать. Он больше ничего не говорит, но лицо его сохраняет напряжённое выражение. Для верности кок выжидает несколько секунд, чтобы в свою очередь отстраниться. Прикурив потухшую сигарету, он откидывается на спинку стула, нервно затягиваясь. Ну и день. Точнее несколько дней.       Зоро дрожит, как будто ему холодно, хотя лихорадочный румянец на его щеках говорит об обратном. Рука тянется к повязке на груди, пальцы оттягивают бинты, желая их сорвать, и это почти получается, когда Санджи обращает на это внимание и останавливает мечника, отводя его ладонь в сторону.       - Не надо, - говорит он так, будто Зоро его услышит. – Угомонись уже.       Какое-то время Санджи держит руку мечника прижатой к кровати, пока та не перестаёт пытаться вырваться и сорвать к такой-то матери повязку, а сам Зоро не обмякает на простынях, безвольно откинув голову набок. Его лицо всё ещё застыло в наряжённом выражении, на висках выступили крупные капли пота. Вздохнув, кок меняет уже нагревшийся компресс, осторожно вытирая горячую кожу прохладным полотенцем.       Когда он заканчивает и отстраняется, разгибая затёкшую спину, то откидывается назад на стуле и на секунду прикрывает глаза. Но, кажется, Санджи успевает вовсю задремать, потому что в следующий раз он открывает глаза, услышав болезненный стон, и видит Зоро уже сидящим на кровати, прижимая руку к покрасневшим бинтам.       - С добрым утром, - говорит он, потягиваясь, и кладёт руку на плечо мечника: - Куда собрался?       Зоро требуется несколько секунд, чтобы осознать присутствие ещё одного человека в комнате, и когда он оборачивается на голос, на его лице на мгновение проскальзывает удивлённое выражение.       - Пить хочу, - хрипло бросает он, снова отворачиваясь и делая попытку встать. Тело пока что отказывается слушаться, и волна головокружения не дали ему сделать это. Вздохнув, Санджи берëт с прикроватного столика стакан с водой и вкладывает его в руки Ророноа, придерживая на всякий случай, пока тот доносит его до рта.       Зоро осушает стакан в несколько жадных глотков и откидывается обратно на кровать, тяжело дыша.       - Ещë? – спрашивает Санджи, забирая стакан из его пальцев, но Зоро отрицательно мотает головой. – Есть хочешь?       Зоро ещё раз мотает головой:       - Тошнит.       Санджи понимающе кивает, достаëт из пачки последнюю сигарету и закуривает. Несколько минут сидит, откинув голову назад и глядя в потолок, а потом поднимается и хлопает Ророноа по бедру, говоря:       - Сейчас приду. Не ходи только никуда.       Возвращается Санджи довольно скоро, неся в руках миску с тëплым ароматным бульоном. Зоро неодобрительно щурится, когда кок ставит перед ним еду.       - Сказал же, не хочу.       - Не хочешь, а надо, - отвечает Санджи. – Если не будешь есть, то так и будешь валяться без сил.       - Я же не Луффи… - Зоро фыркает, но всё равно приподнимается и берëт миску себе на колени. – Спасибо.       Санджи молча кивает, занимает своё прежнее место на стуле и откидывается на спинку, рассеянно перегоняя сигарету из одного уголка рта в другой. Искоса он наблюдает за тем, как Зоро ест, сначала медленно и осторожно, а потом, видимо, распробовав, быстро опустошает тарелку. Ухмылка сама собой расползается по губам кока.       - Если хочешь добавки, всегда можешь попросить, - говорит он как бы между делом, когда Зоро возвращает посуду на прикроватный столик.       - Попозже, - отвечает мечник, осторожно укладываясь обратно и прикрывая глаза. Порыв ветра, ворвавшийся сквозь открытое окно заставляет его поёжиться, когда по телу пробежали мурашки. Только сейчас он замечает, что его бьёт дрожь. – Закрой окно. Холодно.       Санджи прикрывает створку, затем достаёт из миски с холодной водой полотенце и, выжав, снова кладёт его на горящий лоб мечника.       - Не холодно, - говорит он. – У тебя ещё не прошла лихорадка. Найти тебе одеяло?       Зоро молча кивает, хотя кок уже, не дожидаясь ответа, стаскивает с ближайшей свободной кровати плед и накрывает им мечника. Это не сильно помогает, но всё равно становится чуть более комфортно. Зоро вздыхает, чувствуя как в груди отдаëт острой болью. Усталость прошедших дней вместе с ощущением сытости берëт верх над разумом, и он снова проваливается в душную темноту.       Вскоре после того, как Зоро засыпает, доктор ненадолго возвращается, чтобы проведать его, и кажется немного удивлённым застать там ещё и кока.       - Ты всë следишь за ним? – спрашивает он риторически, откидывая одеяло, чтобы посмотреть на бинты и проверить температуру. – Давние приятели, поди? Ну-ка помоги мне.       Санджи решает умолчать тот факт, что знакомы они всего пару дней. Он помогает придерживать мечника в сидячем положении, когда доктор меняет успевшую промокнуть повязку, и всë это время Ророноа спит как убитый. Затем мужчина отходит к дальней стене, гремит бутыльками в шкафу с медикаментами и возвращается с ампулой и шприцем. Санджи отстранëнно наблюдает, как желтоватая жидкость набирается в цилиндр, и морщится, когда игла мягко входит в выступающую вену на руке мечника. Доктор слегка оттягивает поршень, и к мутной жидкости примешивается кровь, обращая цвет раствора в розоватый.       - По-хорошему, антибиотики нужно бы колоть ещё несколько дней, - говорит он, когда поршень выталкивает остатки лекарства. – Но вы тут настолько долго не задержитесь, а?       - Похоже на то, - пожимает плечами Санджи, садясь на край кровати. – Скорее всего завтра уже отчаливаем. Как капитан скажет.       - Неплохо было бы вам заиметь доктора на борту, да как можно скорее, - мужчина встаёт, кивает на спящего мечника: - А то добром это не кончится.       - А что, хотите с нами?       - Ещё чего, парень! – отмахивается на него доктор, улыбаясь. – Старый я уже, да и пиратом никогда не хотел становиться.       Санджи пожимает плечами:       - Наше дело – предложить.       И вот доктор снова уходит, а Санджи снова остаётся. Ему уходить почему-то не хочется. Тут так спокойно. Тихо. Снаружи – шумно и суетно. Все веселятся, празднуют победу. Он, конечно, тоже рад, но прежде всего – очень устал. Было бы неплохо сначала отдохнуть немного. Может быть, даже вздремнуть. Зоро тоже отдохнёт, и вместе они присоединятся к общему торжеству. С этими мыслями Санджи прикрывает потяжелевшие веки и проваливается в дрёму.       Когда он просыпается, уже наступает ночь. Несмотря на это, с улицы всё ещё слышатся звуки праздника и оживлённого веселья. Санджи протирает сонные глаза и встаёт, разминая затёкшие ноги и спину. Затем, приморгавшись к темноте, замечает, что кровать мечника пустует. Видимо, тот проснулся раньше него и пошёл к остальным. Хотя в его состоянии ещё недавно это и казалось невозможным.       Зажав сигарету в зубах, Санджи на ходу щёлкает зажигалкой и выходит наружу. К его удивлению, Зоро обнаруживается совсем неподалёку сидящим на полу крыльца.       - Проспался? – спрашивает кок, прислоняясь плечом к дверному косяку и глядя на мечника сверху-вниз.       Зоро поднимает на него взгляд, слегка хмурясь.       - Вышел подышать воздухом, - говорит он. – Вся комната твоим табаком провоняла.       Санджи хмыкает, ухмыляясь. Язвит, значит, наконец-то пришёл в себя. Почему-то так кажется правильнее. Комфортнее. И всё-таки кое-что не даёт ему покоя, покалывая на задворках сознания.       - Эй, Зоро.       - М-м?       - Один вопрос, - Санджи набирается решительности и пытается сделать так, чтобы это звучало как можно более безразлично: - Кто такая Куина?       Зоро несколько секунд в исступлении глядит на него, прежде чем спросить, напрасно пряча удивлённую нотку в предательски надломившемся голосе:       - Откуда… ты это взял?       - Ну… Ты сам что-то бормотал про это в бреду.       Воцаряется молчание. Зоро скрещивает руки на груди и отворачивает голову в сторону, будто бы внезапно заинтересовавшись кучкой выпивающих неподалёку мужчин.       - Так всё-таки, скажешь?.. – Санджи выпускает тонкую струйку дыма, задумчиво глядя на мечника. Тот качает головой.       - Ты всё равно не поймёшь.       - Ну и ладно, - кок пожимает плечами. – Наверное, это какая-то из твоих пассий. Ничего интересного.       Некоторое время они хранят молчание, слушая гул весёлой толпы неподалёку. Не хочет рассказывать - дело его. У Санджи тоже есть много вещей, о которых он предпочёл бы молчать, так что ему тут трудно винить мечника в неразговорчивости. Однако Зоро решает ответить.       - Это моя подруга, - говорит он тихо, как будто боится, что кто-то ещё их услышит. Слова выходят сухие и обрывистые. - Мы пообещали друг другу, что кто-то из нас станет сильнейшим мечником в мире. Она умерла. Всё.       - Вот оно как, - Санджи выдыхает дым, устремляющийся вверх и тающий в ночном прохладном воздухе. Больше ему сказать нечего, да и не нужно. По себе знает, что лучше не лезть с непрошенными соболезнованиями. Так только хуже. Достаточно уже того, что Ророноа поделился с ним. Теперь всё вставало на свои места, но менее глупым поступок мечника от этого не становится. Но, по крайней мере, теперь Санджи хотя бы понимает. Не сочувствует, не жалеет. Понимает и принимает.       Они все, действительно, очень разные. Объединяет их лишь преданность мечте, граничащая с помешательством. Ну, и Луффи. Куда же без него.       Санджи делает последнюю длинную затяжку и бросает окурок на землю, придавливая каблуком, а затем хлопает Зоро по плечу:       - Оклемался уже? Пошли тогда пить, а то всё веселье пропустим.