***
Попивая свой любимый ромашковый чай со щепоткой мяты и небольшим количеством корицы, розовый аликорн всё не мог остановить своё волнение. Вчера вечером её любимый наконец сделал ей предложение копыта и сердца. Хватило небольшого воспоминания о найденном в бокале вина кольце, чтобы расплыться в улыбке, а в груди возникает сдобное, воздушное чувство теплоты. Хоть и банально немного, но Каденс любила бессмертную классику. Двое влюблённых даже не особо представляли, как они будут организовывать собственную свадьбу. Шайнинг Армор как обычно руководил королевской стражей, а Каденс несла бремя принцессы любви. Особенно тщательно ей придётся работать из-за казуса, случившегося на днях, во время дня сердец и копыт: пожилой флорист испортил абсолютно все заказы на букеты, указав неправильные адреса и имена. Если начинаются ранние стадии катаракты, то, скорее всего, лучше подумать об отставке и уходе на пенсию. Но, на удивление, кажется, что в Кантерлоте всё спокойно. Нет ни огрызающихся друг с другом парочек на каждом углу, ни каких-либо драм. В доброй мере насладившись любимым напитком, Каденс всё же хотела сдвинуть с мёртвой точки подготовку к свадьбе как можно скорее. Она освободила столик и оставила чаевые, направившись к выходу, вежливо придержав дверь для трёх пожилых кобыл. Предвкушение помолвки не оставляло мысли аликорна на протяжении всей дороги. В голове витала мысль о том, чтобы в скором времени рассказать обо всём Твайлайт. Сколько же тёплых воспоминаний связано с этой любопытной кобылкой: их совместные игры, чаепития и прогулки. Время, что Каденс была для неё няней — бесценно. Сама идея, что они смогут породниться, вызывала у аликорна счастливую улыбку. Ей не терпелось официально прозвать её сестрой. — Что ещё за Хэппи Флауэр? — Каденс услышала крик земнопони, которая сверлила взглядом виновато выглядящего жеребца с красной гривой. Розоватая грива кобылки, казалось, встала дыбом от злости, — На карточке написано Хэппи Флауэр, Шу Сол! — Тут какая-то ошибка, Формула! Эти цветы были для тебя. — Запротестовал Шу Сол. — Врёшь, паршивец! — Развернувшись, кобылка высказала своё обвинение и, повертев хвостом, направилась в сторону ближайшей аллеи. — Все вы, жеребцы, одинаковые — всё ждёте, как под чей-либо хвост заглянуть. — Да кто бы говорил! — Воскликнул Шу Сол в попытках поспеть за ней. — Да от тебя ничего не добьёшься, пока кто-нибудь тебя под этот самый хвост и не поцелует! Каденс только в усмешке закатила глаза и решила проследить за этой спорящей парочкой. Казалось, эту дыру в их отношениях, залатать ей как раз под силу. Как только два смутьяна оказались в нескольких метрах от неё, аликорн приготовила своё особое заклинание, чтобы выпустить небольшой пунцовый сгусток магической энергии в форме сердечка. Любовная магия уже была готова настигнуть пару, но Формула неожиданно выскочила, клыками захватывая сердце и проглатывая, словно обычную конфету. Аликорн ахнула от испуга и неожиданного действия пони, а три лёгших на неё тени возникли из ниоткуда. Она обернулась и узнала тех стареньких кобыл, которым она придержала двери. — Что здесь происходит? — Так значит это правда, — Каденс привлёк внимание чей-то голос позади. Формула приближалась, облизывая губы в чрезмерно противной манере, — неужели у нас здесь принцесса любви? — Ч-что? — Жуткая дрожь пробралась по всему телу аликорна от голоса Формулы, который становился всё более агрессивным и, будто, змеиным. Вспышка зелёного пламени отразилась в глазах Каденс: Шу Сол и те три старушки превратились в существ, что по форме напоминали пони, но все были покрыты плотным чёрным хитином, а мембранные крылья с непонятными глазу аликорна сеточками, жужжали на спинах. Существа зашипели и шкрябали землю своими копытами, которые были все в дырах. Каденс сжалась ещё сильнее, когда посмотрела прямо им в глаза, не имевшие зрачков. Она знала этих существ. Как принцесса любви, она обязана знать все аспекты этого чувства, включая, также, и его врагов. И не знал мир ещё настолько грозных противников любви, кроме существ, что высасывают из пони и кровь, и любовь. Наконец, Формула тоже изменилась и возвысилась на несколько голов выше, чем розовый аликорн. — Кто ты? — Спросила Каденс, борясь с дрожью. — Последнее, что ты увидишь, — посмеялся монстр, повторно изменяя своё тело. Теперь перед Каденс стоит её двойник. — Себя. Аликорн и не смог никак среагировать, как кольца зелёного пламени окружили её, а земля вокруг неё кусками поднималась магией к испуганным глазам. Последнее, что она поняла — то, что она скатывалась по какому-то крутому склону. С каждым мгновением в её тело врезались камни и земля, из-за чего её тело ныло от боли. Приземлившись на ровную сырую землю, он перекатилась ещё раз и, наконец, остановилась. Раненый аликорн, в попытках встать, даже не могла ничего разглядеть из-за мутной пелены, застелившей её взор. Она свалилась от бессилия на землю и не заметила, как чёрные щупальца тянутся к ней из резервуара вокруг книжного стенда. Где она и лежала.***
Твайлайт очнулась от ощущения, что влажное щупальце возле её рога ослабило хватку и вяло сползало вниз по её телу. Пытаясь восстановить дыхание, она взглянула на розового аликорна перед ней и всё ещё смотрела на неё с подозрением. — Она…её.? — Запиналась лавандовая кобылка. — Её пленили, — прервал ту Мора, — так же, как и тебя. — Тогда…получается, что Каденс там, в Кантерлоте… — от осознания всей картины, Твайлайт вздрогнула и посмотрела снова на аликорна. — Самозванка, да. — Закончил за единорогом князь, смягчая тон. За каждой наворачивающейся слезой, Твайлайт всё больше ощущала груз вины за всё, что она хотела сделать с Каденс, за то, что этот монстр испортил ей свадьбу, за то, что она такая же жертва, как и лавандовая кобылка. — Каденс, нет, — всхлипнула Твайлайт, зарывая лицо в копыта. — Как я могла так глупо усомниться в тебе? Твайлайт почувствовала, как что-то тёплое и пушистое очутилось перед ней, и, подняв голову, увидела, что Хермеус Мора придвинул её к Каденс. Оглядываясь на извивающуюся свору щупалец, Твайлайт кивнула в знак благодарности и уткнулась головой в свою старую подругу и няню, проранивая на её мех слёзы. Наконец, решившись, единорог подняла голову и посмотрела в лицо Каденс, наблюдая за ней, пока она безмятежно спала. — С ней всё в порядке? — Тихо прошептала Твайлайт. — Ей больше не больно, дитя. — Я могу с ней поговорить? — Единорог снова взглянула на одиноко парящий глаз князя даэдра. — Не самое мудрое решение, — прервал Хермеус Мора, встречая непонимающий взгляд кобылки. — Я погрузил её в особую форму сна, где её разум будет в безопасности от воздействия Апокрифа. — «Воздействия»? — Удивлённо отрезала Твайлайт, — что за воздействие? — Это то, о чём тебе, юная Твайлайт, беспокоиться не нужно. — Щупальца возле парящего ока, кажется, стали извиваться чуть более оживлённо. — Пока кто-либо не имеет настолько глубокую связь с путём знаний — мой Апокриф может оказать…отрицательное влияние на разум сущности. Проснувшись, она — сошла бы с ума через некоторое время. — Но её же ранили, — выделила кобылка, ощупывая помятую шёрстку и гриву Каденс, — почему ты не мог перенести её в больницу? — Тоже…не самое мудрое решение, — декларировал Мора. — Зная, что самозванка всё ещё там. Услышав это, Твайлайт вздрогнула от осознания, что тот монстр всё ещё жив и здрав, планируя невесть что. Теперь она единственная, кто знала правду. — Хермеус Мора, — официально начала единорог, телепортируясь из силового поля ближе к оку. — Расскажи мне всё, что ты знаешь об этой самозванке и её планах. — Хоть и знания мои не завершены, из-за слабого влияния на ваш план, однако я смогу дать тебе основу, что я высмотрел через звёзды вашего небосвода. — Я понимаю, — Твайлайт заподозрила тот факт, что он копался в её голове больше одного раза, однако приняла это. — Должно быть Каденс знает, что их называют Чейнджлингами, но я никогда ничего от них не слышала. — Из того, что я мог выяснить — Каденс одна из немногих, кто знает об их существовании. — Изъяснял Мора. — И она хотела оставить это в секрете, полагая, что любовь пони станет уязвима, если они узнают об этом. Они своего рода смежно-Эквестрийская раса, что ведёт начало из далёких пустошей. Питаются они чувством любви. — Чувством любви? — Прервала Твайлайт, наклонив голову. — Как по мне, самая интересная часть описания. Каким-то образом, они смогли выработать наследственную способность преобразовывать эмоции, особенно любовь, в питательную субстанцию, готовую к поглощению. Взгляд единорога опустился к земле от веса информации, что она сейчас узнала. Так, значит, эти существа питаются любовью. Резонно, что они выбрали своей целью Каденс, но почему сейчас? — Что они хотят? — Спросила кобылка, затаив дыхание. — Завоевания, — просто ответил Хермеус, — они хотят высосать всю любовь из Эквестрии, и, после свадьбы, они станут ещё сильнее. Зрачки единорога от ужаса превратились в мелки точки, — А мой брат? — Та, что приняла личину принцессы Каденс — их лидер, королева Кризалис. Она планирует питаться его чувством к принцессе до тех пор, пока не станет достаточно сильной, чтобы сломить и самого Шайнинг Армора, и его барьер. Таким образом, её рой заполонит весь Кантерлот, а затем и весь ваш план. Теперь Твайлайт полностью поняла, что имел в виду Хермеус Мора, когда говорил, что всё не то, чем кажется. Речь шла не только о свадьбе, но обо всей Эквестрии. Единорог знала, что ей нужно делать — всё возможное, чего бы это ни стоило. — Я готова, Хермеус Мора.***
Они начали без промедлений. Твайлайт полагала, что сначала ей придётся научиться читать книги в Апокрифе, но всё сложилось по-другому. Только Мора мог контролировать, кто и какие книги мог читать, поэтому ей было позволено читать только те четыре чёрные книги и никакие другие. Сейчас же, она отдыхала в апартаментах, что предоставил ей Мора. Он сказал, что ей нужен отдых перед началом учёбы. Сама комната выглядела вполне обычной с достаточно богатой на вид мебелью. Хоть комната и была роскошной и уютной, но это было всё чужое. Боль от тяжести этого одиночества, что так неожиданно на неё свалилось, заставило её лечь на кровать и прерывистыми всхлипами заплакать. Однако её тягостные мысли прервало ощущение плавного движения на шёрстке её спины. Твайлайт обернулась и увидела как небольшое чёрное щупальце через портал ставит рамку для фотографии на тумбочку. — Спасибо тебе, — прошептала кобылка, чья слеза блеснула в отражении стекла рамки, где была фотография её в окружении друзей.