Спутница белых ночей

Стаей состоящей из пионервожатых и ребят все вместе двинулись, оглядывать всё в округе лагеря. Десятки фонариков озаряли темные чащобы, и лишь одно и то же имя повторялось бесконечно. Полина тоже пошла с остальными, не из желания попозже лечь спать, или получить дозу адреналина, а из-за сильного чувства вины, которое проедало её изнутри. Вновь и вновь девочка возвращалась к моменту, где они с Хлоповым сидят на траве долго беседуя. Стоило остаться с ним, а не по первому всплеску гнева бежать домой. Если мальчика так и не найдут, это будет её вина. Конечно, чистосердечное об этом поступке она писать не собирается, не то что писать, говорить не будет. Но внутренне вспоминать станет, ведь стоило обратить внимание на время и место, а не плескаться в глупой гордыни. « Во что только вылилось » Поджимая губы блондинка следует рука об руку с Настей, та тоже пошла. Как только услышала от Романовой, что та собирается помочь в поисках тоже одеваться метнулась, одну отпускать в лес не идея. Один пропал, вторую потерять им только не хватало. Коммунистическая партия всем из их администрации тогда точно головы открутить. Этого для полного счастья не хватало, если вспоминать слухи про " Буревестник " слава, итак, дурная ходила, а с пропажей Лёвы теперь и вовсе на дно пойдёт. Крик со стороны Ирины Михайловны вызывает всеобщее внимание, толпа окружает со всех сторон. Да так, что пройти становится трудной задачей, скользя через кучу недовольных лиц Романова оказывается ближе к первым рядам. В поле зрения оказывается знакомая фигура. Лёва. Он жив, угрызения совести спадают, но только на половину. Ещё половина твердит, что все могло решиться мирно если бы она сразу не отнеслась к этому вопросу равнодушно, однако, если так рассматривать его вина тоже есть. Блондинка выбивает дурную гордость из головы цепляясь за главный факт, за живого и вроде как невредимого Хлопова. Того под ручку ведут пионервожатые, он всё такой же грязный, волосы стали ещё ершистее, Полина жмётся на месте замедляя свой шаг. Появился новый вопрос, расскажет ли он ненароком о недавней встрече с ней? Если оно так, то голубоглазой влетит, и так влетит неплохо. Ибо перед самым походом каждого опрашивали, видел ли кто-нибудь в последний раз мальчика, и Полина смолчала. Испугалась последствий, за своё равнодушие, а теперь они будут ещё серьезнее, и кажется, каждый отвечает за свою жизнь сам. Но вряд-ли пионервожатых это будет так волновать, и по пятое число может попасть ещё и Игорь Санычу, ведь именно он послал её за тем треклятым журналом. Копаясь в своих вариантах по спасению собственной, ничем ещё не осквернённой репутации пионерка решается на разговор с Левой. Может, это её и спасёт, конечно если она успеет, прежде чем он об этом кому-нибудь расскажет. А расскажет ли ? Романова его до конца не знает, и откладывать этот вариант слишком просто, так что пока у неё есть время, девочка будет пытаться всеми путями пробраться, дабы прийти к мирному, по её мнению, решению. Ребят отводят назад в корпус, повести шведскую беседу сейчас не удаётся, под чётким контролем старших мальчики уходят к себе в комнату, а девочки к себе. Тупя в потолок Полина тратит ещё уйму времени, чтобы заснуть, но сделать ей это так легко не удаётся, не в одном глазу. И переживания затемняют всякую сонливость, считает овец, козлов, людей, цветы и страны, а сон приходит только к позднему утру, забирая тревогу на пару часиков. . . . . . Девочки колонной вошли в столовую, столы тянулись по всему залу, остальные ребята из других корпусов уже сидели со своими порциями. Их отряд немного опоздал, ну как немного, на двадцать минут точно, впрочем, это девочки, им « свойственно » опаздывать, тем более для потерпевших утром женский шторм пионерок, остальное было как расплюнуть. А дело было вот в чём: Горбачева, проснувшись рано утром не нашла своей излюбленной зелёной кофты, увлекательная истерика и допросы кто её свистнул. Бедная воительница перевернула все вещи, которые только могла перевернуть. Летело всё, шкафчики, сумки, вещи, и даже несчастный комод, она грозилась его выкинуть. Вишнёва, чьи вещи в секунду оказались на полу, сдаваться просто так не собиралась, и вместо словесного поноса решила устроить подружке физический, клок тёмных волос упавший на потрёпанный пол дал остальным фору ровно в три секунды, выйти из этого пекла. Прибежавшая на сильные женские крики Ирина Михайловна ещё двадцать минут выясняла кто затеял драку, и какова причина. Но какая ж прелестная рожа была у Горбачевой, когда та узнала, что кофта её в стирке, и отдала она её по собственному согласию. Ещё десять минут на общий срач за вещи, и девочки были собраны. Забрав у местной поварихи свою порцию Романова поспешила за их стол, а глаза так и тянулись к соседнему, где Хлопов спиной к ней сидит. И вот явление, он в пионерской форме. И всё как надо, алый платок на шее, выглаженная рубашка, значок пионерской организации, для полного комплекта только пилотки не хватает. Ровная спина придаёт юнцу неистового величия, на фоне своих товарищей он правда выглядит статно. Голубые глаза ловят глубокий взгляд лазурных омутов, Валера. Тот пилит её взглядом, практически убивает. От неловких переглядок фарфоровое лицо наполняется розоватым оттенком, их долгие взгляды превращаются в игру, и тот кто первый отведет глаза – проиграл. Проигрывает Полина, её руки касается Настя, заметив отсутствие внимания у собеседницы, девочка решила самостоятельно его добавить. — Ты чего не ешь ? — Мягкая тревога наполняет молодое личико, однако, каждая её эмоция такая элегантная и изящная. Тонкая, приятная, спокойная. Романова отмахивается пытаясь перевести тему, недавно сваренный компот отдаёт кислым привкусом на кончике языка. Девочка морщится отодвигая его в сторону. — Как ты это пьешь ? — Анастасийка усмехается откусывая кусок арбуза, в отличие от компота он и правда был вкусным, насыщенным. Вот, что - что, а на ягодах и фруктах они не экономили, может, это было связано с самим пищеблоком, а может, это им попросту не надо. Глаза устремляются на простенку с плакатом, их здесь было достаточно, хватит для осмотра минут на двадцать. Настя замечает кислую физиономию подруги делая следующий глоток. — Молча — Блондинка вздыхает наблюдая за Сергушиной, ирисовые глаза ловят движения за нужным ей столиком, Лёва встаёт, сразу же направляясь к выходу. Полина подскакивает с места, и под купу вопросов от подруги выходит за ним следом из столовки. Оживлённые коридоры, по которым каждую минуту бегают дети, и среди этой толпы найти Лёву не так легко. Мальчишку та выискивает по красному платку, и всё-таки находит. Цепляет уже у самого входа, отводит в сторону, поговорить. Её руки сковывают его по обе стороны, подушечки пальцев касаются мягкой ткани, в глазах читается умиротворение, он не пытается даже сопротивляться, и это пионерку радует настолько же сильно, насколько и обескураживает. А может он уже рассказал? Может быть и такое, но при этом исходе её бы давно отвели к директору. Мотылёк в виде надежды на хорошее завершение таится в груди, сияет, так ярко. — Лёва, прошу, дай мне всё объяснить тебе. — Хлопов задумчиво рассматривает её лицо, совершенно ничего не предпринимает. Кончики его губ летят ввысь, заводя девочку в ещё больший тупик. Блондинка замолкает на долгое время, потеряв всякий стыд взаимно оглядывает футболиста. Слишком тихий. Ранее, он вёл себя по-другому, что ж это за чудо лес такой, из которого другими людьми выходят. Набираясь смелости девочка решает продолжить. — Прости, что вчера бросила тебя. Это может остаться между нами ? — « Между нами » что ? — Полина хмурится не понимая его шуточек, а тому и плевать. В её слова он не вникает, стоит с надменным спокойствием, вызывая у девочки поток спонтанного гнева. Она голову ломала, как бы с ним поговорить, а этот тут насмехается. Нежные руки сворачиваются в кулачки, точнее в один. Пионер даже не собирается уходить, как куклу к стене поставили, так и его. Без всяких эмоций, с абсолютным равнодушием. — Вчерашний диалог на футбольном поле, память отшибло? — Лёва хмыкает водя по ней медленным взглядом, такими настойчивым и уверенным. В тёмных струях его глаз теряется всё, брови слегка вздёргиваются. Непроизвольно свободное поведение вытрясывает всякую жалость. — Полин, ты что-то попутала. Я вчера заснул под деревом, и никакого диалога у нас с тобой не было. — Голубоглазая охает от удивления ловя ртом воздух, осторожно он ведёт пальцами по чужому предплечью. Пора менять позиции, и они сменили. Хватка русого стальная, Романова не может сдвинуться с места, не может закричать, ничего не может. Чужие глаза ворожат сознание, холодные руки прикасаются к её солнечной коже, вызывают град мурашек, поднимается выше, и ещё выше, капкан захлопывается на её шее. Так осторожно, без боли и резких движений, но очень твёрдо. Ощущение, что ещё секунда, и он её похоронит. От подобной мысли волосы на голове становятся дыбом, а страх появляется, и как бы она его не скрывала он есть. И Лёва видит его, видит её насквозь. Точно есть. Хлопов приближается к чужому уху, такому изящному, Полина чувствует каждой клеточкой своего тела его запах, горячий поток обдает её с ног до головы. Лёд и пламя мешаются в чужой крови. То с острым равнодушием, то ближе чем надо, и пересекает чужие границы. Больной. Точно, он больной, явно заболел раз творит такое. Романова дёргается со страхом животного, которого с минуты на минуты сожрут, ухватывается за жизнь. Девочка чувствует, как что-то странное скользит по её ушному отделу, до разума не сразу доходит, что это может быть. Похожее на червяка, но острее и тоньше, покрытое мокрыми нитями. Закусывает мочку, оттягивает назад, тем самым приносит ещё больший дискомфорт. Кончик чужого языка юркает по ушной раковине, облизывает все изгибы. — Я не был с тобой — Хрипловатый голос юнца набирает обороты. Совсем другой, как и его хозяин. Манящий своей лёгкостью соблазн пропадает. Как от огня, она шарахается назад. Пионер с умиротворением наблюдает за своей жертвой, Полина на первых порах убегает к себе в корпус. В глазах до сих пор стоит его ухмылка, как бы то ни было, унижаться она не станет. Хочет рассказать – пусть. . . . . . . Просторный музыкальный зал наполнялся чужим голосом, Настя всё усерднее и усерднее трудилась над своим вокалом. Несмотря на то, что их исполнять на день родителей не взяли она не отчаялась, у них будет возможность представить свой концерт на последок. Перед окончанием лагеря всегда проводится процедура, что-то вроде праздника, хороводы, все нарядные, танцы, выступления. И Сергушина четко поставила цель, что именно в последний день перед отъездом, они покажут всему лагерю, что такое настоящая музыка. Крашеный деревянный стол освещали лучи солнца, попадали в глаза заставляя жмуриться. Полина отодвигается назад утыкаясь глазами вновь в книжку. Ещё одна из цикла её любимых, после ужина Настя сразу потащила её в музыкальный зал, не так давно они упросили Веронику Генриховну выделить им ключи, дабы те вечером смогли заниматься. Вожатая долго упиралась, но спустя два дня бесконечных просьб дала добро, так у девочек и появились ключи от необходимого им кружка, со всеми привилегиями, в лице инструментов, нот, и разных вещей, не таких и важных. На улице оставалось светло, несмотря на то, что уже вечер. Перелистывая страницу Романова услышала как скрипнула старая дверь. В помещение вошёл Валера, немного помявшись на месте он прошёл дальше, в самый центр зала. Девочка поднялась со стула, но следовать к нему не спешила. Тот, с детской радостью слушал пение её подруги, по истине замечательный голос. Заметив мальчишку Настя остановилась, растерянность читалась в её глазах, Сергушина положила микрофон в сторону наблюдая за ним. — Тебе чего ? — Первой начала блондинка, Лагунов поправил очки обращая на неё внимание лазурных глаз. Вспыхнувшая серьезность хорошо виднелась в его взгляде. Как орёл, отчего-то пионерке приходят ассоциации именно с ним. Оба такие гордые, сдержанные, готовые постоять за себя и тех, кто их окружает. — Настя, тебя Ирина Михайловна звала. — Шатенка задирает аккуратные брови вверх, в каком-то удивление она спускается со сцены. Быстрым шагом покидает помещение, явно ждала не этого. Тяжёлая дверь закрывается, и в комнате остаются лишь они вдвоём. Секунду оглядываясь Лагунов подходит к её столу, усаживаясь без всяких церемоний. Его напряжённый вид не предвещает ничего хорошего, хотя, если так посудить, Полина весёлым почти его и не видела. Может он сам по себе такой человек, это же тоже возможно. — Я насчёт Лёвы, ты тоже заметила ? — Романова упирается ладонями в стол, продолжая стоять. Мальчишка нервно скачет по её лицу, пытаясь уловить хоть какое-то согласие. Но его нет. Нет, вообще ничего, никаких намёков на понимание его слов. — О чём ты ? — От её равнодушного тона сжимаются зубы, Полина мимолётно замечает как Валера темнеет на глазах, её ответ по душе ему не пришёлся. Неужто, Хлопов про тот случай и ему растрепал ? А если оно и так, давать заднюю поздно. Стрела уже выпущена. — О том, что Лёва, вампир.