Спутница белых ночей

— О том, что Лёва вампир. — Серьезный вид Валеры вызывает у Полины смешок. Книжек перечитался что-ли, девочка никогда в эту ересь не верила, естественно, кардинальные изменения в Лёве её тоже удивили, однако, зачем одно с другим связывать. И не обязательно приплетать мистику, она ни при чем. То, что пионер поменял свои повадки, по её мнению, это зависит от психического уровня. И может, в том лесе, оставшись один на один с собой многое осознал, не зря говорят, о том, что человек оставшись с самим собой многое осознает. Валера смотрит на неё, с какой-то глубокой надеждой. Такой, которую не пробить, он верит в это, и хочет чтобы верила и она. — А ты тогда кто, оборотень? — Полина отступает назад, с надменным спокойствием блуждая по залу. Ей не интересны бредни глупого параноика, хотя, про глупого она бы поспорила. На открытие лагеря он показал себя довольно умным мальчиком, и после, в музыкальном зале защитил их. А что теперь она имеет, мальчишку перед собой, с нереальными домыслами. — Тебе бы проверится. Лагунов стукает по деревянной поверхности, тут же поднося руку к груди. Видимо не рассчитал силы, его жест девочку никак не пугает. Только вызывает раздражение, она недолюбливала людей, что все проблемы решают силой. Это не вызывает уважение, только страх у некоторых личностей. А когда этот страх проходит, те мстят своим обидчикам, и мстят в два раз сильнее. Валера обходит с другой стороны стол, оказываясь около лица пионерки. — Это не шуточки, я сам прошлой ночью видел как он кровь пил. — Блондинка едва сдерживает смех, домыслы мальчика удивляют её всё больше и больше. Кажется, он готов клясться на коленях, что всё это взаправду. Романова кивает пару раз сама себе, убеждаясь, что у её собеседника не всё в порядке с головой. А он эту реакцию замечает сразу, немного тускнеет, словно разочарован. И не в себе , а в ней. Полина пожимает плечами, выдавая очень неоднозначную гримасу. — Почему же он меня сегодня не покусал, мы оставались с ним наедине, в укромном месте. — Пионерка делает акцент на последнем слове, пытаясь привлечь внимание к своим словам. И нельзя сказать, что это сделать у неё не получается. Лазурные озёра сканируют её до самого основания, с удивительным упорством он взирает ей в глаза, Валера стоит настолько близко к её лицу, что Романова может отследить как время от времени его зрачки меняют свой объем. Девочка хмыкает, прокручивает в голове их сегодняшнюю встречу, да, она тоже заметила в нём что-то странное, но не настолько же. — Не знаю, может, ему дозволено кусать только ночью. — Пионер слегка теряется, плеская руками в разные стороны. Нет, в своих словах он ни капли не усомнился, наоборот, начал раздумывать над этим ещё глубже. Не пытаясь спорить с брюнетом, Полина решается пойти другим путём. Обыграть его в собственной игре. — Хорошо, твоя взяла. Хочешь я встречусь с ним этим же вечером, и самостоятельно проверяю, пьёт он кровь или нет. — В глазах Лагунова мелькает тень радости. На его губах рисуется плавная улыбка, такой подход к подобной ситуации его устраивает. Полина и не против проверить, не то чтобы она уверовала в бредни мальчика, это больше для собственного самолюбия, показать ему. Мол, смотри, я проверила, и ты ошибся. Глупец. Девочка себя очень ценила, особой эгоисткой она не была, но победа ей всегда приносила неистовое удовольствие . И здесь, она хотела забрать, эту такую лёгкую победу в свои лапы. Ей очень льстило, то, что будучи таким вроде умным мальчиком, Валера верил во всякое, и даже тут, по умолчанию она более старшая по интеллекту. Именно такой позиции придерживалась Полина. — По рукам, сегодня вечером подходи к нашей спальне. Самостоятельно всё сможешь лицезреть. — Для уверенности ребята пожимают всерьез друг другу руки, к окончанию их разговора в помещение возвращается Настя, и уже вместе с ней Романова покидает музыкальный кабинет. . . . . . Ночь укутывает в свои черные крылья, паутиной на улице ложится туман, долгий, в один ряд. Мрачные краски заполняют небо, и лишь сверкающие звёзды в сопровождение яркой луны, украшают своей неземной красотой бескрайнее небо. Словно, тысяча жемчужин на синем полотне. Под тихий храп своих одногруппниц, девочка сползает с кровати. Молодые ступни касаются холодной, деревянной поверхности. Шевеля ногой в разные стороны, блондинка находит свои маленькие, однако, очень удобные тапочки. Поправляя белоснежную ночнушку Полина юркает в коридор. Двери отвратительно скрипят, вызывая неминуемую злость, зачем только согласилась на это, глупое представление. Хотя, ладно, поздно жаловаться. Теперь стоит действовать, и она действует. Тихими шагами девочка крадётся по коридору, все вожатые давно ушли по своим койкам. Романова принципиально после отбоя подождала некоторое время, дабы дать всем утихомириться. А когда кромешная тишина окутала корпус, вышла на охоту. За победой. Половицы неприятно трещат и режут слух, подавляя желание сжать челюсть она следует дальше, комната мальчишек находится не так и далеко, это её собственно и спасает. Останавливаясь около их двери девочка решает выждать две минуты, прежде чем постучать, что-то мечется внутри, убивает уверенность возрождая страх. Голубые огоньки бегают по витражам. Разноцветные композиции украшали окно по две стороны ручек, роскошь, строгость и одновременная сложность геометрии сливаются воедино. Образуя прекрасный портрет великолепных узоров, а главное ярких. Убирая ершистые пряди с лица, пионерка берётся за скользкую ручку, отодвигает назад. Осторожными шагами, как по тонкому льду ступает, Полина вторгается на чужую территорию. Взглядом сразу ловит необходимую кровать, Валера объяснял ей, в чём отличие его койки от других. Громоздкая пелена стелется над его постелью, вызывая не лучший для этого момента смех, храп со всех сторон усмиряет всякую тревогу, к чему она ? Разве, и так непонятно, что всё пройдёт гладко. А под утро она услышит стандартное " Не знаю почему не показал себя. Застеснялся " Ну конечно, такой как Хлопов застесняется, даже отбросив свои старые замашки сейчас, в этом ключе он не поменялся. Все также оставался упёртым и наглым. Бесстыдно наглым. Походка ровная, подбородок острый, теперь ещё и запертый в пионерский дресс-код, до помутнения в глазах. Но как бы Романова не пыталась убедить себя в этом, мурашки градом танцевали по телу, а внутри горела самая настоящая обсессия. Подушечки женских пальцев касаются мягкой, как резина, кровати, ладонью прислоняется к домику, приседает на корточки. — Это я, Полина — Говорит не очень громко, ибо боязнь разбудить остальных превыше всего. Валера мимолётно реагирует, видно ждал, приоткрывает самодельный домик оглядывая гостью. Под излитием колесницы ночи пионерка выглядела совершенно. Совершенно плохо и хорошо одновременно. Привстав с кровати, Валера дёргает одеяло пропуская её внутрь. Та немного смущается, вряд ли ожидала, что придётся делить с ним одно ложе. Но что уж, всё бывает в первый раз, и у неё тоже в первый. Тихо, насколько это возможно, девочка забирается внутрь ютясь у края. Валера достаёт маленький фонарь освещая пространство. Внутри очень душно, постель явно не предусмотрена на две персоны. Но как получилось, так получилось. Для победы надо пойти на жертвы, в виде личной гордости. И она готова пойти. Потом эта же гордость разгорится ещё сильнее, как белый фосфор. — Он скоро проснётся, сама услышишь. — Блондинка уверенно кивает, усмехаясь в своих мыслях. Молодые лица разделяет свет яркого фонарика, сейчас, в такой далеко не самой удобной позе Романов может рассмотреть его досконально, как и он её. Времени у них ещё куча, главное не заснуть, иначе " вампира " не увидит, светлые пряди спадают на лицо хозяйки, заставляя их поправлять. Физиономия Лагунова не выражает почти ничего, с полным успокоением он взирает на свою собеседницу. До этого тревожный мальчик, превращается в сытого кота. Бегая глазами по всему, что могло только окружать Полина решает начать разговор, ибо лежать вот так, молча. Для неё задача сложноватая. — Давай сыграем в города — Любимая игра советских школьников, когда нечего делать. В неё часто играют в садиках, в кружках, на улице. Где угодно, лишь бы играть. Искоса посмотрев на пионерку Лагунов соглашается. — Ленинград. — В голову приходит самый любимый, на данный момент жизни, город. Ленинград, блуждая по старым улицам, встречая белые ночи, гуляя по древним мостам, Полина испытывала необъятное чувство эйфории. Сам город дышал и жил. Он живой. И она слышала его дыхание, дарила своё. Любовалась ним и продолжала это делать дальше. — Данков — Девочка мимолётно меняется в эмоции, быстрый ответ Валеры её неплохо радует. Касаемо географии, он ориентируется быстро. Ребята перекидываются фразами с названием городов, вначале только русских, а дальше, уж какие вспомнят. Времяпровождения с брюнетом оказалось довольно увлекательным, и на время они оба забыли какая настоящая причина прихода Полины. Внезапный шум со стороны чужой кровати, вызывает у Валеры сильную дрожь, тот встаёт, пытается всеми силами нащупать свои очки. Запутавшись в одеяле, сделать это не так и просто. Ребята переглядываются и Полина точно видит нескрываемый страх у Валеры. Сама не поднимается, продолжает лежать затаив дыхание. И только когда шаги совсем набирают громкость реагирует. Встаёт следом осторожно выглядывая, по ту сторону мало что заметишь. И по видимости ситуации, придется идти на крайние меры. Полина прислушивается, и когда становится более менее тихо, начинает высовываться из скрытого убежища. Холодная рука обхватывает её талию, не давая преисполнить идею, Романова разворачивается с полным непониманием в очах, вылупляется на мальчика ожидая объяснений. Тот, как в последний раз сжимает её воздушную ночнушку, прижимает ближе. Каждой клеточкой она чувствует эту стальную хватку, будто хватается не за неё, а за последнюю надежду выжить. — Ты идиот? Мне вылезти надо — Лагунов игнорирует её просьбу, если это можно назвать просьбой в принципе, ибо сказано было в полном приказном тоне. Машет головой, отчего очки сползают на самый краешек носа. Блондинка скользит и извивается, не прекращая попыток выбраться из непробиваемого капкана. Её злость скапливается в один огромный шар, что вот-вот взорвется, и все его брызги полетят на главного виновника торжества. — Отпусти — Ты совсем не понимаешь, чем это обернётся. Полина, он тебя укусит — Валера переходит на истерический крик, не слишком громкий, но всё же крик. Игнорируя все сказанные им слова девочка применяет ноги, удар в чужую коленку даёт ей фору в пару минут. Выброшенная как рыба на сушу, Романова ищет свою, смертельно необходимую воду. И этой водой становится кровать, а точнее её низ, заползая под чужую койку пионерка выглядывает со всех сторон, горстка пыли, всё что видит Полина. И от этой же пыли фыркает, грязь её всегда напрягала. Теперь ещё и ночнушку в это обмажет, красота. Подавляя гордыню, Полина высовывает голову, выискивая свою мишень. Кровать дёргается, и она слышит как там, наверху, крутится Валера. В груди распыляется встревоженное чувство, не лучший способ был улизнуть от него. Впрочем, сейчас надо сосредоточиться на другом, в голове появляется вариант с тем, что это лишь спектакль, ведь может быть такое ? Естественно. И в какой-то степени, Романова надеяться, что теория её верна. Приподнимаясь, насколько то возможно, она осматривает всё, что входит в её поле зрение, из-за угла одной из кроватей высовываются бледные, худощавые ноги, как ошпаренная девочка пятится назад, не спеша изучает мужские стопы. Такие аккуратные, мальчик останавливается совсем напротив кровати Лагунова, вызывая ораву кипящего страха. Грудная клетка вздымается вверх, а внутренности отбивают ярким ритмом. Знакомый, хриплый голос слышится с той стороны спального места. Лёва. И вправду Лёва, его манера речи, его тон, это точно он, и ошибок быть не может. Пионерка отползает ещё дальше, прилипает глазами к его острым пальцам, такие аккуратные. По - хозяйский он отходит ко второй кровати, той, что рядом с Валереной. Нагибается, что позволяет Полине лучше осмотреть его корпус, крепкие плечи, гибкая спина, покрытая молочной майкой из советской синтетики. На торсе свисают темно - синие шорты, не подходящие явно по размеру. Оставшись на корточках Хлопов продолжает сидеть у постели своего товарища, неприятный звук пронзает девичьи уши. Словно, с размаху открыли томатный сок, и начали жадно его потреблять. Романова щурится с диким желанием разглядеть, что там? Подползая ближе блондинка высовывает макушку, мало как ей это помогло, однако так, она сумела рассмотреть хоть что-то. Склонив голову пионер сидел, около свисающей как тряпичная кукла руки, другого мальчишки. Иные фрагменты непонятной процедуры увидеть были сложно, главный ночной товарищ ушел за облака, оставив Полину разбирать чёртову околесицу самостоятельно. Заметив, как Лёва склоняет голову в её сторону, Романова дёргается назад, затылок ударяется об что-то слишком жесткое. Из груди вырывается крик. Мгновенный, но очень отчётливый. Затаив дыхание голубоглазая вжалась во всё основание кровати, сердце творило ураган эмоций, убивая мнимую веру. Зря шла сюда, точно зря. Слова, как на замкнутой записи повторялись из раза в раз, а ушные перепонки разбиты, на тысячи микроскопических частей. Спектор эмоций проносится в молодой голове : начиная от удивления, заканчивая неверием в происходящие. Резкая тишина прибавляет нервозной интриги. Разворачиваясь около кровати Лагунова, Лёва вдруг замедляется, капитан стоит на месте не предпринимая абсолютно ничего. Застывший как статуя, в Московских музеях, футболист остаётся неподвижно стоять пародируя фонари в парках. Полина сглатывает неожиданный ком, косясь на его ноги. Может пронесёт, жажда вернутся к себе в комнату, доводит пионерку до тряски в коленях, которые и до этого не очень спокойно себя вели. Резкий толчок вниз разбивает всякие надежды на хорошее, и острое стекло, сотнями осколков вонзается в бледное тельце девочки. Горящие тьмой глаза вызывают ещё один крик, более резкий. На ирисовых глазах, постепенно вырисовывается пелена слёз, одинокими струйками они стекают по девичьей коже. Но страх перед ним берёт вверх ужаса и маразма, и даже всхлип для неё как, что-то смертельное. В его очах играет свой бешеный Моцарт, с мёртвой улыбкой искреннего счастья Лёва поддаётся вперёд. Длинный, змеиный язык высовывается наружу, клещи пытаются схватить бледноватые запястье, не получается. Романова отмахивается, тушуется, как запертая ребёнком бабочка ищет выход, тянется к свету, но свет ведь тоже может быть ложным. Резкий скачок с кровати портит убийственную идиллию, рыки Хлопова смешиваются с отчаянными отголосками Лагунова. На последних силах Полина выскакивает наружу, хватается за первую найденную глазами койку, залезает ногами, толкая спящего владельца, шум поднимается волной, и заполняет всё пространство. Вылетая с чужих владений, блондинка юркает по ночному коридору, тапки остаются покоиться около кровати Валеры, но в такой момент они нахер не нужны Земля летит с под ног, дверь со скрипом открывается и хозяйка возвращается к себе. Белые пряди стекают на лицо закрывая перепуганную физиономию, горячие слёзы рвутся не покидая алые щёки. « Идиотка, идиотка, идиотка » Закрывая ладонями лицо, Полина оседает вниз. Ещё не догадываясь, о масштабах всех последствий.