Спутница белых ночей

Пионерка поднялась с кушетки, практически оторвала одну из ручек, за которую держалось её запястье. Напористый взгляд белых глаз упал на доктора, заметив дрожь Полины. Валера аккуратно закрыл ей рот ладонью, без плохих помыслов. Лишь бы сохранить их невидимое присутствие, пионерка, что ещё пару минут назад была записана в мертвецы, спокойно зашагала по помещению, а после сумела выйти в коридор. Не дожидаясь чуда, доктор поступил её примеру, дверь была захлопнута. И только в этот момент, Романова пустила слезу, не одну, а целый град слёз. От страха, непонимания, вжавшись в плечо Лагунова она медленно сопела приходя в себя, ощущение, что у неё тоже поехала крыша. Быстро, безуспешно, неожиданно поехала крыша. Оглядевшись по сторонам брюнет подошёл к окну. — Нам нужно уходить — Лагунов перелезает через окно, девочка немного тушуется, подходит к столу, осматривает все лекарства. Что же он ей дал. Женские пальцы дотрагиваются до зеленоватой бутылки, на дне которой осталось содержимое. Полина принюхивается, пытается разобрать, алкоголем не пахнет, что-то другое. Будто и не спирт вовсе, пахнет чем-то обыденным, лёгкой пресноватостью, блондинка зажмуривает глаза делая небольшой глоток. И вправду, даже на вкус. Как обычная вода, самая обычная вода. Голубоглазая кашляет, делает шаг назад в попытках восстановить дыхание. Приглушённые крики Валеры заполняют уши, не дотрагиваясь больше недо чего, Романова вылезает следом за другом. Воздушное платье, сильно трепается по летнему ветру. Под писки комаров, они покидают территорию лазарета. От каждого кадра в голове девочку трясет, она бы предпочла стереть себе память. Чтобы больше никогда в её голове не стоял звон чужой смерти.  По тропинке они идут в тишине, оба не готовы начать диалог, слишком много видели, слишком много слышали. Романова поджимает губы, решаясь высказаться первой. — Какие ещё есть варианты — Лагунов поглядывает на подругу, с какой-то обречённой серьёзностью, аквамариновые глаза сверкают беспокойством. Он и сам в тупике, сейчас возвращаться туда, к ним. Ночью спать и видеть, как над твоей кроватью круги наматывает нечисть. Так себе развлечение. Брюнет достаёт свой небольшой блокнот, по-моему, он таскает его с собой везде и всегда. А также ручку, и даже не одну, а две. На всякий случай, настолько ценные вещи нельзя оставлять без присмотра, даже на миллисекунду. Ребята проходят к ближайшей скамейке, таких в парке куча. Только вот, освещение ужасное. Ближе к ночи все фонари лагеря отключаются, что поделать, экономия. — Что насчёт огня — Полина вскидывает брови, не совсем понимая ход его мыслей. А Валера настроен решительно, он задумывается над этим пунктом всерьез, его взгляд перемещается куда-то влево. Такое иногда бывает, длительное время он может пялиться в рандомную точку, видимо.. привычка такая. — Объясни. Что ты подразумеваешь ? — Мальчик захрипел, идея которую он хотел преподнести была далеко не самой безопасной. И по словам Лагунова, стоило пойти на что-то более радикальное. Ещё одним пунктом его блокнота был огонь, сказать, что Полина была шокирована его идей, это ничего не сказать. Однако, отпускать одного в лес, она не решилась. И вместе, ребята отправились собирать всё необходимое. . . . . — Обещай, что поджигать сразу ты не станешь — Романова приоткрыла дверь у главного входа, первой юркнула внутрь. В здание горел тусклый свет, ребята вовремя ушли умываться. Мальчик кивнул, пряча за спиной самодельный факел. Всё-таки они остановились на нём, себя пустой Полина тоже оставлять не стала, после того, как вместе они собрали ночное оружие Валеры, принялись за защиту для Романовой. А та предпочла обычную свечу, довольно толстую, но не такую громоздкую как у пионера. Там же, где они стащили свечу, а свечу они именно стащили. Пробравшись в комнату Свистухи, Лагунов перелез через окно, и пока блондинка стояла на шухере, он добыл свечку и спички. Всё это, лежало в её комоде, на случай, если со светом будет беда. Пробравшись в коридор первой, Полина осмотрела всё помещение. Когда нужные им проходы оказались пусты, подозвала напарника. Разделившись, те пошли по своим комнатам. Половицы под женскими ногами неприятно скрипели, заставляя постоянно хмыкать и оглядываться. Приоткрыв входную дверь в их комнату, Романова мгновенно спрятала свечу за своей спиной. А в последующее мгновенье присела на кровать, закрывая пышным платьем. Шум и смешки со стороны девочек, до боли в зубах бесили её. Переглядываясь с ядом, те осматривали голубоглазую. — Припёрлась, блудная дочь. Небось, в компании Лагунова, да ? — Горбачева довольно задрала ногу на ногу, усаживаясь поудобнее. Не став терять время, блондинка достала ночнушку из шкафчика, быстро переодеваясь. Смешки со спины переходили в тихий шёпот, хотя, насколько он был тихий, сказать нельзя. — Тебе какое дело, Горбачева — Натянув светлое одеяние, Романова шустро убрала платье, завернув в него спички со свечкой. Лохматые золотые локоны, пали на тонкие белые плечи. Чёлка чуть касалась её глаз, но пространство вокруг не закрывала. — Иди к Свистуновой, отчитывайся, она сказала, если ты с Лагуновым до отбоя не явишься, бить тревогу будут — Лебедева, что сидела неподалёку. Указала на приоткрытую дверь, спорить и ругаться с ними у Полины желания особого не было. Та расчесала золотые локоны, и без единого слова в их сторону пошагала в кабинет к главной пионервожатой, у которой, так не давно, вместе со своим компаньоном воровала спички и свечу. Разговор с ней прошёл, мягко говоря нормально. До последнего слова, Полина старалась остаться хладнокровной змейкой, и вроде как, у неё это даже вышло. Долго не разглагольствуя, Свистунова отправила её спать. Ноги болезненно ныли, напоминая хозяйке где она провела свои последние пару часов. Возвращаясь к себе в спальню, у входа она встретилась с Настей, та по-видимому, шла в туалет, янтарные глаза загорелись плывущей обидой. Сдержав лицо, она с прищуром разглядывала подругу. — Говоришь, живот у тебя болит — Свою речь она молвила очень тихо, но в каждой букве звучала неподдельная грусть, может даже разочарование. Говорить, что-то дальше, Сергушина не стала, развернувшись, как и намеревалась, ушла к туалетной комнате. — Насть — Блондинка долго прожигала спину одногруппницы, внутри нарастала злость, злость на саму себя. Зная о том, как сильно вторая заглядывается на Лагунова, Полина все ровно продолжала с ним водится. Но ведь это не то, они общаются, и не потому что, ей захотелось его отбить, нет, и симпатии к нему нет. Он как коллега, тот к кому здесь, со своей паранойей и страхом можно побежать, такой не осудит, ведь сам об этом знает, но как преподнести это той девочке, что яро верит в обратное. Печально вздыхая, пионерка вошла в их общую комнату, хотелось поскорее закрыть глаза и утонуть во сне, чтобы пропало это отвращение, вперемешку со страхом к себе, и событиям, которые окружают её. Запах едкого дыма, зацепил лёгкие. Без прерывно кашляя, Полина открыла глаза. Помещение обволокла пелена густого пожара. Поднимаясь с кровати, Романова пыталась сообразить, что вообще происходит. Юркая за толпой, девочка постоянно оглядывалась, крики смешались в одну сирену о помощи. До сознания не сразу, дошло то, что их лагерь горит, выбегая в коридор, Полинка последовала в самую многолюдную комнату, её она узнала сразу. Лагунов. Свистунова расхаживает по комнате забирая уже сгоревшие вещи, замечая небольшую толпу ребят у входа, она рыкает, разгоняя всех по своим койкам. Подождав пока шумиха утихнет, Романова входит к ребятам рассматривая последствия истерики Валерки. Тот, смущённо прячет глаза, уже понимая о чём пойдет речь. Убедившись, что кроме них, в комнате нет никого, девочка подходит ближе, практически прижимая к себе брюнета. — Ты что устроил ? — Её взгляд наполнен гнева, теперь и остальные комнаты могут проверить, а говорила ведь  « Будь осторожнее » да куда там, мальчишка чешет шею, понимая, ответить ему нечего. Но это страх, и за него он не отвечает. Зато, как эффектно то, теперь вожатые такого как он, точно не забудут. — Это вышло случайно — Девочка грозно цокает, складывает руки на груди. А её товарищ, и не оправдывается, а зачем ? Она уже знает, что это натворил именно он. Смысл ей лгать, о том, что кто-то у него этот факел выхватил, или его специально спровоцировали. Хотя, отчасти во втором пункте правда есть. Полина топчется на месте, рассматривая обгоревшую мебель, по видимости, Лагунову теперь светит спать только на полу. — Можно же было аккуратнее, если теперь они пойдут смотреть комнаты, то... — Что ? — Резкий голос со спины, обдает Романову, словно холодная вода, при жарком дне. Блондинка быстро поворачивается, замечая в проходе Хлопова. Тот, как всегда, при своей форме. В чёрных глазах горят огоньки интереса, язык бы отрезать. За такие речи посреди открытого помещения. Мальчик делает шаг ближе, не замечая негативной реакции Лагунова. — Что тогда будет? — Ничего — Полина гордо задирает подбородок, осенним ветерком выметаясь из чужой спальни. Ей неприятности не нужны, итак, эйфория ужаса накрыла с головой, а тут ещё и этот кровосос, как-нибудь подождёт. На выходе она цепляется за чужую ногу, а если быть точнее за подножку. Именно, это подножка. Валера тут же летит к ней, собираясь помочь встать. Но все попытки напрасны, если в комнате имеется Лёва. Тот, отталкивает товарища, самостоятельно поднимая белокурую с грязного пола, убирает упавшие на лицо пряди, с усмешкой оценивая её внешний вид. — Ты не ответила на мой вопрос, что будет то, Поль — Девочка закусывает нижнюю губу, с полной ненавистью пепеля его взглядом. По – хозяйский, он кладёт свою ладонь, на её поцарапанное лицо. Щека, где остался след, его гнева. Пионерка полностью приподнимается, с давно задрипанных половиц. Отряхивает свой прикид, унижаться тут она не будет, и унижать тем более не даст. — Будет плохо всему лагерю, в первую очередь тебе, Лёва — Его имя она произносит по слогам, и пока не поступила ещё одна, случайная атака, выбирается из их спальни. Впрочем, Хлопов её и не останавливает. Чего он хотел добиться, того добился. Просто подцепить её – ничего больше. . . . . Праздник водяного. Наконец выбрав самый изысканный, по мнению Полины, на этот день для себя купальник. Девочка в компании Валерки следует к главному входу, солнце слепит в голубые глаза, обжигает своей нескончаемой яркостью. Толпа детей проходит вместе с ними, а у самых ворот останавливает Игорь Саныч. Одетый в обычную синя – белую майку, и чёрные шорты. Представлял собой пирата, на голове висела громоздкая шляпа, сделанная в виде пиратской, а на глазу была нарисована повязка, и такое ощущение будто сидел. Настолько недовольная физиономия. — Ты зачем комнату поджог, а ? — С хитрым прищуром он складывает руке на поясе. А рядом стоящая Романова, его никак не смущает, наоборот, он даже поглядывает и на неё. С таким же недоверием, Валера отмалчивается, ничего не говорит. Зато, говорит Полина, уж неправильно это, вместе придумывали ведь. — Даже не отрицаешь. — Это была наша общая идея, Игорь Саныч — Вожатый поворачивается лицом к девочке, с удивлёнными глазами по пять копеек рассматривает её, с головы до ног. Всё же ошарашила она его знатно, хотя, если вспоминать, что время всё они проводят вместе, это же вполне возможно. — Вот значит как. Мы с Тамарой ходим парой, а теперь слушайте сюда. Ещё одна такая выходка, и полетите оба к Свистуновой на ковёр. — Мужчина прожигает ребят тяжёлым взглядом, будто призывая опомниться. Но угрожать таким – бесполезно.— Прикрывать больше не стану. — Если вы на нас настучите, то я расскажу как ваша Вероника, бегает голая, под окнами несовершеннолетних. — Вожатый скалится, явно не ожидая такой резкой ответки. Но Валера не пальцем деланный, и такой за своё руку и по локоть откусить может. А это Игорь Саныч понимает сразу, кошачьим взглядом сканирует их. Не шутят. — Вы конечно извините, но нам проблемы лишние тоже не нужны — Романова активно поддерживает собеседника, переводя внимание вожатого, то на себя, то на Валерку. Он хмыкает, поправляет майку, гордой походкой уходит. Предпочитая ничего не говорить в ответ, а то ещё сцепиться могут, потом Романова станет разнимать. Ещё чего не хватало. Но слова мальчишки мужчина мотает на ус, итак проблем много. Переглядываясь между собой, пионеры входят внутрь. Игры тесно связанные с водой, ребята присоединяются к остальным, вместе передавая кувшин поочередно. Нету тут, чего-то супер интересного. Однако, это хоть на какое-то время утихомиривает мозг. Того достаточно, время от времени Полина поглядывает в сторону тех пионеров, что на берегу сидят. Среди них Бекля, Альберт, Лёва. Хлопов тоже с ними, уже минус проблема. И снова паиньки, в любимой пионерской форме. Для них она уже как символ, а может как спасение? — Романова ! — Девочка витает в своих мыслях, пропуская очередь. Чем раздражает рядом стоящих одногруппников. Сторонясь влево она идёт по песку, Лагунов остаётся дальше в этой игре, а блондинка туда не лезет, сводя к тому, что это не её. Жаркие пески заворачивают фарфоровые пальцы, ветер обдувает её такое хрупкое, на первый взгляд тело. Глаза бегают по ребятам, отыскивая Анастасийку. Но той нигде нет, значит в корпусе осталась. После их вчерашней не договорённости всё пошло комом. И утром они не общались, и в обед тоже. А это, в какой-то степени всё же задевает. Ведь для неё, Сергушина вроде как успела стать другом. И терять её, не очень и хотелось. Подходя ближе к лазурному бережку блондинка аккуратно касается воды, худощавые запястья тонут в глубине этого сгустка. Девочка заходит дальше, желая успокоиться. Девичьей визг под ухом вызывает малое раздражение. Жанка со своими оторвами – подружками затаскивает ещё одну в воду, до сознания доходит не сразу, она эту девочку знает. И вправду знает, та что в лазарете была. Пионерку бросают в воду, оглушительный рык убивает барабанные перепонки, она цепляется за перекладину, ногами ударяя в висок Романовой. Та вскрикивает, отходит в сторону, неплохо так её огрели. Сильнейший рык и пионерка отбегает на безопасное для неё расстояние. Полина и опомниться не может, когда девочка пропадает из виду. И что это было ? В полном шоке она возвращается к Лагунову, тот дожидается момента, чтобы всё обсудить с блондинкой. И этот момент происходит, пока ребята продолжают свои забавы, а некоторые начинают двигаться в сторону лагеря, они отходят в неприметное место, для обсуждения. — Ты тоже это видел, она только воды коснулась и.. — Романова осекается на полу слове, поджимает нервно губы, переосмысливая фрагменты увиденного. Может, это такая мутация после доктора, всё же возможно. — Надо проверить, что у неё с ногами — Мальчик выискивает ту странную девочку глазами, лазури останавливаются на холме. Небольшой бугорок, где также мирно расположились и остальные кровопийцы. То, что объединяло их всех, так это парадная форма, тщательно уложенная причёска, и неприязнь к воде. К этой воде. Они не играли с другими, не ходили к реке, оставались мирно отсиживаться, а когда их звали к толпе, начинали рыкать. Полина пересчитывает пиявцев, пытаясь найти в ораве и других. В голове созревает осознание. — Неужели, та вода, что из реки имеет на них какое-то влияние — Валерка замедленно кивает, потирает нос. В немом жесте соглашаясь со своей собеседницей, какова вероятность того, что этой водой они могут обезоружить каждого из них. Или что ещё лучше, неплохо так потравить. Лагунов встаёт из-за стола, наматывая круги. — Всё возможно, для начала нам надо это проверить. Я прослежу за ней, и вечером уже сделаем выводы. — Девочка соглашается с ним, продолжая участие на празднике. Ребята разделяются, с разных точек следя за своими мишенями, но времени на это выделяется не так много, и вот уже к закату их гонят по корпусам. . . . . Звон струн наполняет помещение, перебирая пальцами, Полина отыгрывает до боли знакомую мелодию. Симфония Чайковского, которую так любила играть Романова. В сложное время она помогала забыться, и прийти в тонус. А это сейчас девочке и нужно, перебирая ножками она отдаётся музыке полностью. Не просто её играет, чувствует, каждый скрип и звук. Помнит наизусть, безошибочно водит смычком, резко, чётко. Насыщенная и строгая мелодия льётся длинной рекой по залу, здесь она только одна. Ей этого и достаточно. В детстве она любила отыгрывать маме, та подолгу сидела в большом зале, как на опере, слушая своё дитя. В конце всегда хваля, какими-нибудь сладостями. А девочке было только в радость, она отрабатывала каждое движение, досконально изучая мелодии, легко справлялась со струнами. И кленовая трость, только и летала как бабочка в необъятном поле.  Прижимая струны к грифу, белокурая бушует в своём исполнение, попытки полностью выкинуть из головы весь тот ужас проходят успешно. Громко выдыхая после долгого окончания Романова слышит пару хлопков со спины. Оборачиваясь, она замечает вальяжно сидящего на одном из сидений Хлопова. За свой игрой она и на заметила как он вошёл, если добавить тот факт, что стояла она спиной к залу, то сделать это было легче лёгкого. Тот усмехается, длительно аплодируя блондинке. С размаху она спускается вниз, отлаживая свой музыкальный инструмент в сторону. — Браво, это было замечательно. — Мальчишка усмехается, вытягивает ноги вперёд. Полина подходит к нему ближе, ладонью упираясь на спинку одного из сидений. Кажется, его вообще не смущает недовольство Романовой. — Пришёл снова поглумится ? — В раздражение на вопрос, Хлопов закатывает свои чёрные океаны, за эти пару дней блондинка научилась одному важному правилу : Не ждать от этого пионера что-то хорошее. Но тот, и трогать её не собирается, с лёгкостью протягивает ей мороженое, эскимо, в продуктовых оно стоит по 11 копеек. Довольно дорогое для обычных советских ребятишек, Полина округляет глаза, застыв в неком шоке. — Зачем ? — Я видел как сегодня тебе Милованова в голову зарядила. Небось, до сих пор болит, да ? — Его голос чуть смягчается, становится более приятным для слуха. А вечная едкая усмешка, вроде как спадает. Лёва откидывается на спинку кресла продолжая тянуть к девочке мороженое. — Приложи к виску, должно пройти. Полина тушуется, но эскимо забирает, так с опаской тянет к нему руку. Ожидая какой-то подставы, но её нет. В другой руке у мальчика такое же, и где он их только взял. Если вспоминать о существовании его тушек, вопрос рассасывается сам по себе, они украли и ему принесли. Замечая робкость своей собеседницы Хлопов хохочет. — Да не бойся, кусаться не стану. — Полина тяжело вздыхает, осматривая его целиком. После, садится подле него, вздёрнув нога на ногу. Сейчас, этот кровопийца выглядит таким умиротворённым, что и не верится вовсе. Скрипка распаковывает мороженое, в нос ударяет запах пломбира, леденящий аромат обволакивает лицо. Светлоголовая поглядывает на мальчишку, её уголки губ тянутся к вершине. — Спасибо, висок уже прошёл конечно, но все ровно приятно — Хлопов молчит, маловесными движениями откидывает зерновые пряди в бок, оголяет место ушиба. Синяк остался, не гематома естественно, но тоже ничего хорошего. Лёва щупает дистальными фалангами висок. Девочка щурится, боль проходит резким током по всей коже головы. — Не дергайся, будет больнее — Капитан осматривает последствия удара, возмущаясь о кривых ногах Миловановой. Романова помалкивает, даёт разглядеть полностью, холодное эскимо касается её ушиба, вызывая мимолётный визг. Лёва издаёт смешок, любуясь её неподдельной реакцией. — Надо поддержать некоторое время, поможет. Эскимо, как обезболивающее, охлаждает её тело, и расслабляет лучше скрипки. Хотя, наверное глупо сравнивать с этим. Ведь музыка успокаивает морально. А мороженое физический. Вампир двигается к ней ближе, продолжая чертить на девочке невидимые узоры. Находится с ним опасно, и паучье чувство кричит отойти, но это только больше вызовет злости в нём. Нужна ли злость? Полина уже ощущала на себе его негодование, и за те случаи прощения ему так и не дала. Даже сейчас, загладить одним эскимо нельзя, этот фрик успел довести гордую мадмуазель за пару недель до состояния, что она начала родной тени бояться. Впрочем, осуждать только его глупо, лагерь кишит вампирами, такими как он. И надо, понимать откуда ноги растут. Ведь при укусе разум деформируется, скорее всего контролировать себя и давать отчёт полностью он не может, однако, даже с таким осознанием, Полина не может просто взять и простить ему те выпады. — Я могла бы и без этого обойтись — Хлопов выдерживает паузу, хмурит брови. Слегка надавливает на её голову, прижимая эскимо теснее, хотя казалось бы, куда уж. — Но я хочу этого — Полина не торопится противостоять ему, прикрывает глаза. Даже если он попытается её укусить, это она почувствует. Медленно всякая боль уходит, Романова поджимает коленки. Носом утыкается куда-то в его рубашку, тот же запах порошка, теперь ещё с благовонием. Усталость в теле даёт знать о себе. Очи слипаются сами по себе, и не дают попытки снова их разомкнуть. « Поль, Поль...                           Поля. Над её ухом звенит чужой голос, дергаясь как ошпаренная Романова приподнимается с сиденья, около неё, с трясущимися руками стоит Валерка, одна из его ладоней спрятана за спину. А на лице горит яркая, как тот факел, ухмылка. Гордо становясь в позу орла, пальцами Лагунов цепляет блондинку ближе. На дворе уже поздний вечер, но кажется, это его не смущает. Сопя с яв ным счастьем, брюнет решается объявить о своём достижении. — Кажется, я нашёл метод уничтожения вампиров.