Спутница белых ночей

Ноги подгибаются, блондинка останавливается около знакомого ей лазарета. После тех событий, от него идут мурашки, крики стихают, а это пугает ещё больше. Блондинка взбирается, пару тройку раз проклиная людей, что занимались его строительством, и ещё тройку раз директора, ебень, что сидит и нихера не делает, вместо того чтобы лагерь обновить, на свои потребности пускает, урод. Уперевшись локтями в скользкий подоконник, девочка рассматривает вид с той стороны помещения. Комната заполнена яркими языками света, на столе разбросаны разные бумаги, вперемешку с непонятными препаратами, Полину передёргивает, от одной мысли, что это за препараты. А если учитывать последние события, то она уже догадывается, её взгляд приковывает кушетка, не пустая. С Валерой. Тело слабеет, когда с иного ракурса она замечает верёвки и кляп. Такая картина уже была, и крики. Блондинка пошатывается, отступая назад. В голове всплывают воспоминания, схожие моменты с той пионеркой. Приплыли тапки к берегу. Сжимая руки в единый замок, она оседает на мягкую траву. При варианте, если она сейчас решится и всё-таки отважиться полезть за ним, возникает риск, того, что этим принесёт ещё большую беду. Валеры нету. Это её вина. Глотая нервно рывками воздух, светлоголовая начинает трясти одной из ног, как непроизвольная реакция теребится туда-сюда, словно старые качели. Этим ещё больше вызывая переживаний в хозяйке. Романова чувствует, как уровень адреналина в её крови значительно поднимается, времени не много. Либо сейчас уходит, либо забирает Валеру. " Чем будет мне это чревато ? " Зажимая подол платья, девочка взмахом крыльев бабочки, залезает к окну, глаза непроизвольно косятся в сторону мамы, даже попрощаться толком не успела. С усилием открывая окно, она вваливается в чужие хоромы, в нос ударяет неприятный запах препаратов. Уже вкололи ? Юркая ближе, голубоглазая нависает над беззащитным телом, страх мерзко липнет к лопаткам, напоминая, с кем теперь она может поиметь дело. Дрожащая рука, ложится на омертвевшую грудь чужого, спускаясь к самой рубашке, Полина соприкасается ухом, вслушивается, через гул советских ребят на улице, непонятные разговоры снаружи, шум сверчков, доносится не принудительное сердцебиение, этот кратчайший момент успокаивает лучше любого лекарства, так приятно разливается внутри. Ещё несколько экспериментов доказывают одно и тоже. Лихорадочно бегая глазами по комнате, пионерка отыскивает в углу, возле шкафа умывальник. Бинго, это её шанс, и она ним пользуется как может. Уже ржавая раковина, с сотнями царапан держится из последних сил, на слове Господа, от неё не слишком приятно пахнет, но проглатывая даже это, Полина находит пустую бутылку на столе. Ополаскивая несколько раз подряд, после, набирает в неё совсем немного. Кран ржавый, и трудно крутится, что раздражает сильнее. Выливая себе на руку, Романова хлещет этой водой Лагунова, мокрые нити стекают по его лицу, гибко скатываясь по кушетки, брюнет начинает жмуриться, медленно приходить в себя. “ Лишь бы времени хватило ” Лазури распахиваются, в неком непонимании, останавливаются на ней. Обрызганный, с мокрой чёлкой, прилипшей к его лбу, он вытирает замызганные очки, пока голубоглазая помогает отвязать верёвки, голоса в коридоре становятся чётче, как сигнал о скором приходе доктора. Тугие узлы плохо поддаются, и не через одну попытку отпускают пострадавшего. — Я буду около окна, в случае чего всё слышать. Не болтай при нём много, хорошо? — Полина тараторит без шанса вставить Валере свои пять копеек. Молнией перелезая через окно, она вылезает наружу, перед этим прося Лагунова закрыть окно с той стороны, главное, чтобы не заметил. Хлипкая дверь громко хлопает, сообщая о прибытии владельца. У девочки содрогаются коленки от одной мысли, что дальше? Пересекая безопасное расстояние, пионерка становится на цыпочки, дабы получше разобрать диалог. А он, оказывается не таким и большим, пара стандартных фраз, доктор отвечал слишком латентно, объясняя его появление в своём кабинете без всякой воли тем, что Валерке стало плохо. Но когда мальчик захотел уйти, тот останавливать не стал, на слово совсем. . . . . Ночь расправила свои крылья, и уже сотни огней окрасили тёмное полотно. Царица небес вышла из своей тени, освещая всё в округе, лунные лучи попадали и в открытое окно девочек. Этой ночью ей сон не шёл, долгое время после отбоя блондинка старалась себя чем-то занять, лишь бы ворох этих настойчивых мыслей не сожрал её всецело, и даже любимые книжки были не в силах улюлюкать безутешное дитя. Затупив свой взгляд в бескрайний по её нынешнем меркам потолок, Романова утонула в своих раздумьях, долгая беседа с Валеркой дала не многое, раскисшей, как компот в столовой. Нужной информации не давал, этим вызывая всё больше и больше поводов для беспокойства. Входная дверь заскрипела, предупреждая затаить дыхание и спрятаться пол одеяло, и если с первым проблем не было, то второе она не делать не собиралась. Хотя, при нынешних мерках, выбирать не приходится. Поджимая нижнюю губу Полина старалась высмотреть ту безликую тень у их порога. Она движется ближе, нагоняя с собой ком страха. Закрываясь с головой Романова прижимается к стенке, при этом ноги поджимая ближе к груди, скорее всего один из пиявцев, живая кровь у них закончилась, вот пришёл к девочкам. Смутные мысли не дают угомонится, повторяя пожарной сиреной о небезопасности других одногруппниц. Так нельзя, через свой страх и риск она вытягивает дрожащую от мурашек руку к полу, дабы святую воду найти, сама слишком давно ней брызгалась, эффект прошёл, а значит у них есть преимущество. Сжимая свою боязнь в тиски, светлоголовая рыщет по всему параметру, куда только дотягивается её рука, тонкие шаги доносятся, и заставляют проклинать незнакомца. Нащупывая что-то похожее на ящик, она слегка расслабляется, приходится подтянуться ближе, первый раздел, второй ... Не успела. Хрупкая ладонь оказывается в цепком капкане чужого, внутри всё леденеет, через силу своего желания Полина сдерживается от крика. Всё кончено ? Холодные пальцы проходятся по её коже, обходят слегка видные вены, острые ногти царапают девичью кожу, вырисовывая на ней загадочные узоры. Голубоглазая тихо выдыхает, читая все молитвы, что только ей в голову приходят. Человеком она сильно верующим не была, но как то говориться, когда беда в дверь стучится и о Боге вспоминаешь. Рывком с нею сдирают одеяло, Полина дёргается ближе к стенке, пугаясь похлеще прошлых раз, как загнанная волком овца. Краем очей она улавливает схожий силуэт, поворачиваясь к незнакомцу ей удаётся разглядеть его черты. Это Лёва. И вправду он, с детской игривостью рассматривает её во тьме, фамильярно проходится по плечу, поправляет скомканную от пота ночнушку. — Пришёл укусить ? — Романова шипит, стараясь отдернуть руку. Так легко у неё это не получается, Хлопов вздёргивает брови, и даже в полной темноте она готова поклясться, видит его недовольство. Волосы чуть помятые, и наспех завязанный пионерский галстук, куда так спешил. — Больно ты мне нужна — Мальчишка фыркает, сжимает губы, сияние луны освещает его болезненное лицо, под глазами образовались аметистовые мешки, а оливковая кожа отдавала какой-то не естественной белизной. Полина ухмыльнулась, поправляя одеяло, в последнее время рядом с ним ей уже не так страшно, но ведь это обыденное привыкание, нельзя забывать кто он и что может. — Раз пришёл, значит нужна — Пионер двигается ближе, оставляя свою руку на её ногах, в бездомных глазах сверкают фейерверки интриги. Оглядывая его со всех сторон, девочка делает попытки рассмотреть, что у него за второй рукой. Но к сожалению не получается, Лёва обуревает её недоброжелательным взглядом, приказывая остановиться. Самостоятельно вытаскивает из тени, на свет её глазам предстают... Цветы. Да, те самые, её любимые лотосы. Белые лепестки, как ангельские крылья выгибаются в разные стороны, оголяя сердцевину, украшенную золотым оттенком. В комнате Полины даже картина имеется с изображением этих цветков, блондинка охает, даже если пионер их собрал не сам, тот факт, что он помнил и сделал это. Внутренний голос осторожности умирает под напором неистового восторга, как легко на первый взгляд её восхитить, уже поставленные в миниатюрную кварцевую вазочку, со всем заморочился. Дотрагиваясь кончиком пальцев, Полина чувствует на подушечки внезапную влагу, совсем недавно собрал. Аккуратно забирает их, в нос попадает насыщенный терпковато-сладкий запах. Как приятно. — Замечательные — Романова шепчет, как в замедленной съёмки не в силах отвести свой взор от цветов. Хлопов ухмыляется, продолжая пристально за ней наблюдать. Этот чертёнок точно знает, как растопить женское сердце. Пионерка ставит их на деревянную тумбочку, около кровати, по утру заприметив их, девочки начнут свой допрос, слухи, и уйма сплетен. Но ей плевать, как никогда раньше, плевать на их слова и взгляды, одного любования этой невинной красотой ей хватает, дабы отвлечься и привести себя в норму. — У меня получилось обрадовать нашу венценосную особу ? — До безумия — Полина расплывается в нежной улыбке, незначительно робеет, задумывается о последствиях, а всё-таки тянется к его волосам, поправляет неугомонные русые пряди. Замечает, одобрение на его лице, на кончиках пальцев зафиксированы алые ожоги, лотосы взяты из той святой воды, и по видимости ему прикасаться к ним смертельно опасно. Но даже с таким раскладом, он не доверил их принести кому-нибудь из тушек, самому хотелось наведаться. Девичьи ладони поглаживают чужую кожу, такую прохладную, что можно раствориться. — Эти цветы будут тебе напоминанием — Ноготками Романова очерчивает овал лица, хочется верить, что он изменил своё поведение. Или хотя бы начинает меняться, ведь при всей его озлобленной натуре, эти кровавые паутинки в его глазах, вызывали сугроб эмоций. — Жаль недолговечные. Капитан футбольной команды опечалено вздыхает, будто это его правда тревожит. Будь она в лагере первый день, с радостью поверила этой наигранной физиономии. Только, в таком положении не получается. Сверкая улыбкой он теребит пальцами по её коленки. Полина мечется к комоду, слава богу своими беседами они ещё никого не разбудили. Открывая второй ящик голубоглазая настаивает необходимую ей мазь. Одна из самых популярных в их время, обладает противовоспалительным и восстанавливает кожные покровы. Романова черпает с тюбика, осторожно обмазывая каждый палец, мальчишка чуть дёргается бубня себе под нос. — Терпи, поможет — Лёва хлещет блондинку недовольным взглядом. Но впредь держится на месте. Романова аккуратно обмазывает каждую подушечку по отдельности, с трепетом рассматривая последствия лотосов. Что-то в ней содрогается в пожаре благодарствуя. Но разве можно благодарить такого человека, и... Да человек ли он сейчас вообще? Светлоголовая осекается, заканчивая свою кропотливую работу. — Надеюсь, ты понимаешь свои ошибки и готов меняться. Лёва моментально задирает брови, одну выгибая в немом вопросе. Меняться, да неужели. Всего минуту на его лице задерживается серьезность, и с египетским ветром дальше летит по бескрайней пустыни. Липнущий к ушам хохот плывёт по всей комнате, такой бархатистый, угодный. На губах воцаряется невнятный ей оскал, такой как у шакалов. Словно, поймал себе жертву. Мальчишка встаёт с холодного пола поправляя свои шорты. — То что ты называешь ошибками и есть я. Не надумывай себе всякого. — Лёва трепает рубашку, кидая на прощания взгляд. Полный ядовитого презрения, и, наверное только его. Хочется думать так, но не под силу держать себя, Полина читает что-то кроме, такое ласковое в этих глазах. Что наполняет обидой её глаза, и в этой шёлковой ненависти она готова утопиться с головой. Задирая подбородок Хлопов вышагивает из её комнаты, останавливаясь у самого порога, не поворачивается более. Лишь кратко добавляет. — Спокойной ночи, моя Венера. . . . . Солнце нагревала золотые локоны, уперевшись подбородком в собственный локоть, Романова с успокоением слушала длительный рассказ ребят о Вероники, и её превращении в пиявца. На самом деле, она и как пионервожатая и как девушка Поле нравилась, хорошая, симпатичная, даже жалко. Насчитывая по списку, Игорь оглашает болезненное для слуха число. Он выглядит подавленным и в глазах читается беспросветная рана. Разбитый. — Главное, не поддаваться. — Валерка нервно держит блокнот, надавливая пальцами на него. От чего там в любом случае останутся вмятины. — Самое страшное, что наверное это и вправду очень приятно Пионерка поджимает губы, вспоминает свой комический страх после эскимо. Скорее всего, и вправду очень. Но тогда, почему Лёва её не укусил, верить в какое-либо благородство с его стороны она не намерена, его далеко не это остановило. Есть пара причин, но все они глуповаты и явно не укладываются в юной голове. А она между тем и впрямь забыла его спросить об этом. Игорь нервно срывается со скамейки сильнее сжимая руки, так что видна каждая венушка. — Что ты там о святой воде говорил, Валер — Лагунов поправляет спавшие очки, поднимаясь следом. Кидает взгляд на Полину, жестом глаз, приглашая пройти за ними. А она и не отказывается, молча следует по указанному маршруту, выслушивая длительные догадки друга. По чащобам они блуждают, выруливая к нужной тропинке. Через десяток минут их встречает громоздкий выход, за ним прямо по направлению у края Волги припарковалось морское судно. Со своей командой они подбираются ближе. — Воду на корабль кочают — Валера тихо шепчет, переглядываясь с подругой. Та недоверчиво ступает ближе к насосу. И без слов мотивы понятны, девочка сглатывает подавляя всякую тревожность. Теперь, исход лагеря предопределён. — Придётся идти на крайние меры.