Двигатель прогресса

Отметьте ошибочки, пожалуйста) ========== Наверное, очнуться посреди кривого переулка очень страшно. Лина открыла глаза, чувствуя, как неприятно холодит ткань широких джинсов, в которые она была одета. Майка и толстовка, впрочем, надёжно защищали от холода. - Да здравствует смута! — крик из-за угла заставил дернуться и подняться, ища укрытия. Лина спряталась в углублении между заборами, для верности присев на землю. - Советник Са пошел против императора! — возвещал какой-то ретивый парень, видимо, собираясь кинуться либо на амбразуры, либо в мародерство. Мимо промчались люди в какой-то смутно знакомой крестьянской одежде. Романова запнулась на этой мысли. Советник Са. Бедная одежда китайского стиля феодальной эпохи. Узкие переулки высоких деревянных заборов. "Я в стране цветных облаков?" — медленно соображая, как из этого извлечь выгоду, сощурилась иномирянка. Если сейчас та самая арка, где пал советник Сэджун из клана Са, то пару недель имперские войска будут устаканивать ситуацию. Потом Шурэй будет готовиться к экзаменам, потом испытание прошедших, потом Коричневая провинция, потом... Так далеко не стоит загадывать, тем более что жить придется здесь и выживать сейчас. И Лину совершенно не волновало, как она сюда попала и возможно ли вернуться назад. Уж назад Лина точно не хотела. Какое самое благоприятное время для того, чтобы влиться в систему? Правильно, смута. При должных талантах и обаянии можно так прекрасно устроиться, что до конца жизни можно будет даже пальцем не шевелить. Лина улыбнулась своим мыслям. Для начала нужно себе создать личность. Светловолосая женщина с таким размером груди будет шикарно смотреться... в квартале удовольствий, а никак не спокойно прогуливающейся по улице. Быть женщиной – неблагодарное дело в мире неотесанных и тупых мужланов, мнящих себя властителями мира. Хотят они мужиков, они их получат. Тем более что в любой стране и мире полный человек вызывает большее доверие (если не уважение), чем худой. Несправедливо, но факт. Просто иначе, чем маскарадом в полного юношу невозможно было скрыть наследственное проклятие женской линии Романовой. Нет, конечно, все мужья были в восторге, тут не поспоришь. Впрочем, мы не об этом сейчас. Лина подтянула колени к груди, максимально сливаясь с темнотой кармашка, в котором сидела. На улице стремительно вечерело, так что дождаться ночи было делом несложным. Когда фонари на улицах показали, что на Кийо опустились сумерки, Лина вышла из своего укрытия и, держась в тени забора, чтобы успеть укрыться от незваных встречных, пошла вперёд, к большой улице. Через переулок Лина наткнулась на четырех мертвых людей, которые лежали в луже крови, сверкая мечами. Слева коридор из забора заканчивался стеной, справа — зелёным рядом деревьев. Удовлетворённо хмыкнув удаче, Лина, морщась от вида крови, присела и раздела каждого из воинов, собрав их вещи в ком. От запаха крови и пота к горлу подкатывала тошнота, Лина старалась побороть приступ отвращения, осознавая, что эту одежду носили другие люди. Шум снаружи заставил поторопиться. Абстрагировавшись, представив, что это не ее руки, Лина взяла комок и, зачем-то пригибаясь, рванула к деревьям. Императорский дворец в древнем псевдо-Китае не отличался помпезностью готического стиля, зато обилие ландшафта, маленьких деревянных строений, переходов, беседок и мостков делало его своего рода искусством. Лина, оценив раскинувшуюся площадь, выбрала самый укромный угол, где не было ни одного строения, зато были пышные кусты и, самое важное, достаточно глубокий пруд с водой, где можно было отстирать одежду и повесить сушиться. Далекие окрики стражи уже не цепляли разум, так что иномирянка, скинув мешавшуюся рукавами толстовку, отмыла найденные вещи, хорошенько выполоскав их в воде, избавившись от тех, что не смогла отстирать, и развесила на кустах. Сев под кустом, Лина устало вздохнула, глядя на огни дворца, сверкавшие в темноте окрестности. Запоздало пришло осознание, что шокированное сознание просто не хотело думать о том, зачем и почему девушка оказалась в этом мире, просто быстро сориентировалось и занялось деятельностью. А сейчас минимум удобств был сделан, можно было подумать и на отвлеченные темы. Евангелина Романова — аспирант кафедры физики в университете. Тридцать лет. Не замужем и не торопится, так как считает, что тридцать — слишком мало, чтобы взять на себя ответственность за кого-либо, кроме ежегодно выращиваемого из косточки авокадо. Мечта Лины — изобрести телепорт, и увлечение научной фантастикой только питало эту мечту. Конечно, попадание в почти доисторическое прошлое заставило распрощаться с этой мечтой, но, как говорится, не все потеряно. Лина снова натянула на себя толстовку, ощутив ночной холод. Ветер раскачивал кусты, обдувая развешенные вещи. Впрочем, несмотря на приличное досье, перспективы Лины были безрадостными. Ей отказали в переводе на другую кафедру, подрезали на защите кандидатской, раскритиковав в пух и прах возможность телепорта как такового, хотя Лина пыталась сравнить оптоволокно с теплом тела любого живого организма, аргументируя, что нужно всего лишь воздействие гамма-лучей, которое будет способно растворить тело и отправить по проводам... Комиссия рассмеялась в лицо, и председатель заявил, что это лето будет последнее на их кафедре, и с такими планами Лину ждёт перевод в деревенскую школу и уроки физики до конца жизни… В чем прелесть мира без науки? В этом мире науку можно изобрести и принести пользу. Да, телепорта, конечно, не видать, да что там телепорта — радио ещё не скоро можно будет послушать, но лиха беда — начало. Так что быть женщиной отныне нельзя. Лина уже давно прошла тот рубеж возраста, когда перестаешь понимать, чем именно отличаются женщины и мужчины, тем более в современном мире. Лина уже давно ощущала себя просто человеком. Мужчина может защищать и работать, женщина — следить за хозяйством и воспитывать, но человек... Человек может всё. Утро наступило с поздними лучами солнца, и сонная Лина, ощущая ломоту во всем теле, собрала ещё чуть влажные на сгибах вещи и принялась переодеваться. Из толстовки сразу сделала живот, чтобы сравнять спереди с размером груди, так что казалось, что это простой чиновник со стажем, у которого точно всегда есть денежки на еду. Привязала штаны, рубаху и широкий пояс на поясницу, обвязалась широким поясом и завязала волосы в пучок, обвязанный тканью. Хорошо, что отпускала длину до плеч последние года два — сейчас не возникло проблем. Вода в пруду отразила юного миловидного юношу, который был похож на плюшевого мишку. Мысль о том, чтобы сделать себе шрам на всю щеку, отпала — обаяние немаловажно при авантюрах. Иномирянка вгляделась в свое отражение, разглядывая его так, словно знакомилась заново. - Меня зовут Ро Лин, — произнесла она, наблюдая, как отражение тоже открывает рот в такт словам. — Добро пожаловать в этот мир. Сделав из остальной одежды заплечный мешок, Лина крадучись пошла обратно, ища выход из построек дворца. Выход не находился, зато нашлось непонятное помещение с максимумом охраны, которая, ощерившись мечами и отчаянно зевая, стояли вокруг. Лина глянула на табличку над дверью: иероглифы сложились в понятную мозгу ассоциацию, переведенную как казна. Было логично спрятать казну в самый дальний угол дворца, куда ни один чиновник в здравом уме не сунется, хотя бы потому, что сюда не ходили дорожки и даже тропики, посыпанные гравием. Иномирянка облизнулась на казну, поняв, что если удастся вынуть хотя бы горсть-другую монет, этого может хватить, как стартового капитала. "А вдруг, если вынуть ту горсть, тогда не хватит заплатить кому-то жалованье?" — возникла другая мысль. Уж что такое задержки зарплаты бюджетнику было лучше всего известно. Скривилась. Прошла дальше, ища выход из поместья. Улица оказалось оживлённым местом, где уже ничто не напоминало о вчерашней смуте. Люди все также шли по своим делам, торговцы — торговали, а ремесленники упражнялись в своем искусстве. Лина, выбрав себе неспешный темп ходьбы, заложив руки за спиной, прогуливалась по улице, приглядываясь к людям. Те в ответ смотрели лишь мельком, привыкшие в столице и не к таким гостям. А ей того и надо было, чтобы через время они перестали обращать на нее внимание. - Эти овощи гнилые, как и доски, на которых они лежат, — неприятный голос раздался от овощных рядов. Лина вытянула шею, пытаясь разглядеть, что там, но в итоге просто направилась туда прогулочным шагом. - И ты просишь за них целых пять медяков? Да я такой дайкон на грядке служанки сорву! Растерянная торговка смотрела на пожилого мещанина, который пытался поторговаться за пару мелких монет, придираясь к мелочам. Лина встала вплотную к прилавку и пристально вгляделась в овощи, боковым зрением обшаривая рыхлую фигуру мужичка. На поясе висел кошель с деньгами, рядом не было охраны, значит, не сильно знатный горожанин. Однако претензии выкатывает, словно сам был голубых неразбавленных кровей. - Данна-сама, — устало улыбнулась женщина, сохраняя остатки вежливости. — Я уступлю вам эти дайкон за две медные монеты. Лина оступилась на ровном месте и неуклюже завалилась на мещанина, повалив его на землю. Тот заверещал, как свинья на скотобойне. Торговка заохала, Лина, быстро поднявшаяся на ноги, максимально вежливо попросила прощения, обвинив неровный приступок прилавка. Мужичок, признав, что кроме гнилых овощей и досок, тут ещё и земля неровная, от души плюнул и ушел восвояси, ругаясь на испорченный с утра день. Лина с кошельком денег извиняюще улыбнулась торговке и тоже ушла, но в другую сторону, скрываясь от глаз людей. Свернув за угол, распотрошила мешочек, в котором насчитала пять серебряных и двадцать семь медяшек, десяток из которых рассовала по складкам одежды; остальные деньги смешала с одеждой в заплечном мешке. И верно. Едва она снова появилась на рынке, ища справедливую жертву грабежа, как увидела того мещанина, что-то доказывающего страже. Увидев Лину, мужичок замахал на нее, что-то проорав страже. Иномирянка, с деланным удивлением посмотрев на них в ответ, спокойно продолжила поход по рынку, приглядываясь к прилавкам и прицениваясь. - Ботчан, — Лине преградила путь стража, — этот господин утверждает, что вы у него украли деньги. Ещё один удивлённо-непонимающий взгляд. - Это слишком серьезное обвинение, вы не находите? — вежливо поинтересовалась Лина, глядя на мещанина. - Сопляк! — потряс тот кулаком. — Вытащил у меня кошель, когда упал на меня! - Мы посмотрим ваши вещи? — страж потянулся к заплечному мешку Лины. - Я без колебаний дам свои вещи на досмотр, только если этот господин поклянется в том, что видел меня совершающим преступление, — заметила иномирянка, не трогаясь с места. — Если мы с ним сейчас пойдем в суд, способен ли он будет перед судьей сказать, что это я украл у него деньги. Потому что если это будет не так, я потребую компенсации за опозоренную честь прямо сейчас — пять золотых, и я открываю свой мешок. Мещанин поубавил пылу. Люди, собравшиеся вокруг, выкрикивали слова поддержки, и мужичку, и Лине, приводя свои аргументы или потешаясь. - Ботчан, — стражник примирительно вскинул руки. — Если в вашей сумке не найдется кошелька с деньгами, этот господин даст вам пять золотых. - Э... — растерялся тот. - Хорошо, — степенно кивнула Лина, стягивая с плеча мешок и ставя его на землю. — Я раскрываю, — предупредила она, глядя на мещанина. - Нет, стой, — не выдержал тот. — Этот господин ничего у меня не крал, — замотал головой. — Я просто ошибся, прошу простить меня. Стража откланялась и ушла. Разошлись зеваки. Лина, доброжелательно улыбаясь, пожелала ему найти пропажу и также покинула рынок, раздосадованная тем, что сегодня уже так не нажиться. Засела в чайной, заказав порцию риса и рыбы, заплатив три медяшки. Неплохая цена, учитывая рыночные – на овощи. Хотя, если подумать, сейчас весна, и проще достать нерестящуюся рыбу и запасы риса, чем свежие овощи. Согласившись со своими выводами, Лина, взяв в руки палочки, принялась неспешно поедать свой обед, чтобы не раскрошить рис. Люди в чайной были разного цвета одежды, даже рода (многие сидели с женщинами) и размера — особенно стариканы отличались низкорослостью и тучностью. Лина пока на старика не тянула отсутствием морщин и седины. Разговоры за каждым столиком велись тоже разные, некоторые сводились к основным новостям: невеста императора из дома Ко покинула дворец, клан Са остался без главы, и Кийо ждёт новая эра, потому что император, кажись, взялся за ум и принялся этим же утром собирать совет и трясти министерства. - Помяните мое слово, он ещё войдёт в историю необычными реформами, — судачил бойкий мужичок-рабочий за столиком, где сидели ещё трое таких же работяг. — Такое отчебучит, что его министры проклянут. - Шурэй-чан ему толка дала, — обернулась к ним женщина, сидящая с мужем. — Не зря столько воспитывала деток при храме — только она бы и вразумила императора, к тому же такого молодого. - И правильно, что ушла из дворца, — поддакнула ещё одна женщина. — Зачем Шурэй-чан такие хлопоты — быть в гареме императора. Она бы столько всего хорошего сделать могла, зачем же такую чудесную девочку запирать в гарем. Ей бы мужа такого, как ее Сэйран, она бы и горя не знала! - А ведь говорят, что Сэйран не родной брат ее, так что и жениться мог бы на ней, — подхватил один из работяг, и дальше слово за слово принялись вспоминать смутные времена во время болезни императора, когда был лютый голод, и семья Шоки-сама помогала выживать простым горожанам. Лина, повозив палочками по тарелке, отставила грязную посуду и, оставив медяшку чаевых, удалилась из чайной, закинув себе мешок за плечо. Время обеденное — можно было пошататься по городу и исследовать местность, в которой предстояло жить и выживать продолжительное время. Кийо оказался не таким уж большим городом, так что за день Лина обошла всю южную часть, и исследовала бы и северную, если бы не канал, периметром окружавший дворец. Голубые воды реки завораживали собой, заставляя смотреть и смотреть, отрешившись от мира. Пока на Кийо опускался вечер, сумерками разгоняя честной люд по домам, Лина мучилась над одной проблемой: где ночевать. Спать уже хотелось немилосердно, а парков или скамеек по улицам тут не водилось. Можно забраться в храм и переночевать там, проблема в том, что Лина спала долго и беспробудно, так что шанс проснуться до того, как ее обнаружат, был слишком мал. Можно было пойти на постоялый двор, но денег столько не было, чтобы платить за ночь. Можно было, как в случае с императорским дворцом, пробраться в чье-нибудь поместье и спать там, в укромном уголке. Иномирянка обернулась на город, довольно улыбнувшись. Было одно поместье, откуда ее не выгонят, даже если обнаружат, а возможно, даже пригласят в дом и выдадут комнату. Уж план, по которому можно попасть в дом Шоки, давно был прописан в каноне. Поместье наследника семьи Ко было очень легко найти по облупившейся... всему, пожалуй. Попасть внутрь можно было и через дыру в заборе, но Лина решила соблюсти хоть какие-то приличия, так что вежливо уселась сбоку от ворот, положив мешок на колени и склонив голову к груди. Возвращающийся из архива Шока не заставил себя ждать, так что спустя минут двадцать хозяин поместья уже стоял около уснувшего путника, удивлённо осматривая его. - Эй, — Шока тронул путника за плечо, заставляя проснуться. На мужчину глянули большие серые глаза, сонно сощурившиеся. - О, простите, — заговорил юноша мягким голосом. — Я потревожил ваш покой, прошу прощения, — вскочила на ноги, и ее тут же неподдельно повело в сторону с характерной темнотой в глазах — низкий гемоглобин, он такой, да. - Осторожнее, — архивист дворца подхватил юношу за плечо, не давая упасть. Лина приложила руку к голове, останавливая головокружение. И правда, захотелось прилечь и поесть, можно в другом порядке. - Ты ведь не из Кийо? — видя добротную одежду, похожую на ту, что носит имперская стража, спросил Шока. - Да, — неловко улыбнулся юноша. — Я из синей провинции. Шоки ещё раз задумчиво оглядел юношу, думая, может ли он быть связан с семьёй Ран. Так и не найдя ничего подозрительного, Шока мягко заметил: - Если тебе негде переночевать, пойдем в мой дом, у меня много комнат, и тебе найдется угол. - Угол — это точно, — весело улыбнулся незнакомец из синей провинции. — У меня всегда так: где упал, там и поспал. Уставшему лучше всего спится с рукой под головой. - Я Ко Шока, — представился он. - Я Ро Лин, — склонил голову юноша. — Благодарю вас, данна-сама, за гостеприимство. Мне нечем вас отблагодарить, но я могу взять на себя женские обязанности в вашем доме, — добавила Лина без задней мысли. Шоки задумался. - Женские обязанности, — эхом повторил он. - Да, меня воспитывали матушка и тетушка, так что я отлично знаю домашнее хозяйство, — пояснил с улыбкой юноша, разведя руками. - А, вот как. Что ж, — улыбнулся и Шоки, — помощник мне не помешает. Прошу за мной. Спустя минут сорок Лина, познакомившаяся с местной утварью на кухне, варила рагу из овощей для позднего ужина. Из окна кухни был виден унылый дворик без растительности и с покореженным забором. Где-то на заднем дворе, где отвели ей комнатку в старой, давно не убранной спальне, были деревья, даже не думавшие зацветать. Лина, помешивая блюдо, думала о том, что весна — лучшее время, чтобы заняться садоводством. За ужином, который Шоки похвалил, оценив таланты юноши, Лина рассказала о себе, что хочет сдавать имперский экзамен, но для предварительного экзамена ей советовали приехать в столицу и уже отсюда сдавать, успев и подготовиться, ведь в Кийо больше возможностей. Шоки и тут похвалил расчет паренька, помянув, что работает в архиве и может помочь с некоторыми уроками. Лина, обрадовавшись неожиданной помощи, горячо поблагодарила мужчину. Убравшись на кухне и в столовой, иномирянка отправилась спать, наплевав на грязную комнату и решив, что уберет ее позже.