Двигатель прогресса

*** - Так, — выглядывая из-за решетки тюрьмы, недоумевала Лина. — А, извините, будет что-то вроде обеда? Пятый сын Ран действительно привел ее в особняк прямо к своим братьям-тройняшкам, которых Лина с восторгом пыталась отличить, но не смогла. Они ей задали пару вопросов насчёт ее деятельности и попросили остаться служить в клане Ран навсегда. Обидевшись на то, что ей предложили с барского плеча "служить", Лина встала в позу, поэтому толстенького парнишку на время заточили в тюрьме, ожидая его согласия на сотрудничество с семьёй Ран. Все штучки и изобретения были отобраны, при Лине остался только ее костюм мужика. Пожав плечами, иномирянка подумала, что наконец-то выспится, и с удовольствием приняла заточение. Пока не оказалось, что к ней никто не собирался заходить проведать. - А вдруг я бы согласилась сотрудничать? — недоумевала Лина. — Как бы они это узнали? Или по местной традиции — спросили бы у трупа? У них же тут главное — знания, и не важно, у кого их можно взять. Не, ну вообще. Дав им ещё один шанс в виде ещё одного дня, Романова окончательно поняла, что ее просто оставили на недельной голодовке, даже не собираясь узнавать, как она там. Чё мужику сделается, да, неделю без еды? Отца Кокуджуна подольше держали в заточении... Решив, что так не пойдет, Лина сняла с себя одежду, жилет и аккуратно его распорола. Лина б не была собой, если б не спрятала в нем план Б. Щепотка взрывчатой смеси, кинжал, бечёвка и кое-какие инструменты по мелочи, которые были жизненно необходимы, и сумка, конечно. Быть фиктивным жирдяем — прекрасно. Прорываться надо было сразу и наверняка, чтобы никто не увидел её без костюма мужика. Потому что угадать реакцию глав клана, что с ней сделают, если узнают, очень сложно. А ну как повесят? Лина, потерев вдруг занывшую шею, сообразила хлопушку для замочка своей темницы. Собрав вещички в сшитый лично кривой рюкзачок, иномирянка вышла из своей тюрьмы, насмешливо фыркая на то, что настоящего исследователя не остановят никакие засовы. Осталось только просочиться через подвал, этаж, второй этаж и красиво слиться, экспроприировав одну из лодок семьи Ран. Наметив себе такой план, Лина, обходя лужи, оставшиеся после цунами, зашагала на выход. На первом этаже все было пусто — его ещё не до конца восстановили, так что жить тут было бесполезно. Большую часть прислуги пока отправили на третий этаж, так что там потеснились слуги всех рангов. Улыбнувшись удаче, Лина бодро пошла вперёд, решив даже не заглядывать на второй этаж, чтобы эту удачу не спугнуть. - Ро Лин, — иномирянка аж присела от внезапно раздавшегося голоса. — Ты женщина! Около винтовой лестницы наверху стоял один из близнецов, возможно, сам Юки, и смотрел прямо на нее. - Да не, не может, быть, — легкомысленно отмахнулась иномирянка и задала стрекача до выхода... Где-то уже на полпути к лодкам ее заломал Рьюрен и повел обратно. Лина, свесив голову, поплелась впереди, едва переставляя ноги. Младший довел девушку до братьев и поставил ее перед их ясны очи. - Здрасьте, — буркнула Лина. — Все время забываю свое происхождение, но да, я женщина. Это проблема? - Наоборот, — качнул головой Юки, рассматривая ее. — Теперь сотрудничество с тобой можно легко укрепить крепкими семейными узами. Как только ты станешь носить фамилию Ран, все твои изобретения станут тоже нашей собственностью. - Я ваш храм взорвала, зачем вам такая родственница? - Это будет приемлемой компенсацией. - Я никуда не выйду, если только в окно, — сердито отозвалась иномирянка. — Не нужны мне такие узы. И вообще — хорошее браком не назовут. Близнецы, сидящие по бокам, улыбнулись. Юки хмыкнул. - Слуги подготовят для тебя другие покои, из которых ты не выйдешь до тех пор, пока не согласишься выйти за одного из нас. Лина, почувствовавшая, как дернулся глаз, была подхвачена слугами под белы рученьки и сопровождена в девичьи покои, которые располагались на четвертом этаже в угловой комнате. Спустя ещё пару минут вошли ещё слуги и намертво забили окна досками, оставив небольшое пространство. Снаружи дверей, открывавшихся в коридор, были установлены петли для засовов. Такое чувство, будто они закрывали здесь опасного преступника, а не обычную девушку. Расстроенная, Лина легла на кровать и, таращась в потолок, приуныла.