Узурпатор Близнецов: Жизнь и приключения Уолтира Фрея

Туманный Лес, принадлежавший дому Мертинсов и расположенный на самой окраине Дождливого леса, в общем-то, не содержал в своем строении ничего особенного – однако, как уже упоминал ваш покорный слуга, именно там размещалась ставка принца Визериса. Что касается главы дома, пожилой вдовы Мэри Мертинс, то она наравне со своими внуками и прочими пленниками пребывала в заточении внутри одной из подвальных камер. Изначальный план по захвату замка натыкался на несколько препятствий. Наличие дракона у обороняющихся напрочь отрезало любые возможности начать продолжительную осаду. У войска пока что хватало продовольствия, но встреченные по пути весьма мрачные пейзажи вкупе с непогодой сильно подкосили боевой дух солдат. Пока что продвижение армии не особо обнаруживалось мятежниками (иначе бы вчерашние противники могли объединиться уже против лоялистов), и все же время неумолимо утекало: как только ливень закончится, Каннибал сможет учуять запах чужих людей. И даже если орудия Хэйтема Фрея смогли бы устранить крылатую тварь, оставался залитый дождями ров с вкопанными на дне кольями. Видимо, судьбе надоело ждать, когда обе стороны окончательно созреют, и она решила столкнуть их пораньше. Выехавший из замка утренний патруль наткнулся на передний край второй войсковой группы – и хотя обратно вернулась только одна лошадь с мертвым всадником в седле, нынешний кастелян и бывший риверранский гвардеец сир Поул Пемфорд приказал усилить бдительность стражников. Он уже собирался было направить в то же место разведывательный отряд... как вдруг прямиком из моря листьев в сторону Туманного Леса вылетели крупные каменные снаряды, а следом за ними прямиком к стенам выдвинулась армада из сотен или тысяч мечей. Несмотря на результат этого боя, Уолтир Фрей считал его самым худшим в своей военной карьере по части планирования – потому что так и не смог придумать чего-то более надежного и безопасного для своих людей. На повтор разгрома врага, как у Летнего замка, он уже не рассчитывал. "Приготовить катапульты и средства для переправ. Проверить оружие. Командирам рот доложить по выполнении". (С) лорд Уолтир Фрей, полевой лагерь неподалеку от Туманного Леса, 297 год от З.Э. Пессимистичный прогноз Узурпатора Близнецов вынудил командование лоялистов оставить семь тысяч мечей в качестве резерва, параллельно выполняя тем самым задачу по охранению оставленных в глубине Дождливого леса штаба, обоза и мейстерского пункта. Армии принца Визериса, еще месяц назад способной стать для него незыблемым щитом, больше не существовало. Солдаты Гектора Браунхилла после гибели своего командира превратились в разрозненные отряды и рассредоточились по Гневному мысу, рглорианцы окопались в окрестностях Амберли... а остальные сторонники Лицедея либо удерживали сам Туманный Лес, либо осаждали родовые замки Морригенов, Коннингтонов и Уайлдов. По оценке разведчиков лорда Пайпера, за стенами ставки мятежников находилось примерно четыре тысячи человек. *** Читатель наверняка помнит обрисованную чуть ранее картину: дождь, дымка и грязь. Нет, не так: грязь. Теперь прибавьте ко всему перечисленному необходимость бежать вперед, едва не падая лицом в раскисшую от воды землю, крики со всех сторон и раздающийся откуда-то спереди грохот – словом, участвовавшим в этом сражении пехотинцам и конникам завидовать определенно не стоило. А если вам мало... что ж, рев дракона к вашим услугам. Спасло положение то немногое, что имели лоялисты: сила духа (благодаря Уолтиру Фрею и Роберту Баратеону, отправившимся вперед бок о бок со своими солдатами), не слишком большая дистанция (пять сотен футов напрямую) и грамотная работа батареи орудий под командованием наследника Близнецов. Сир Хэйтем, зная об опасности взрыва дикого огня, первым же делом избавился от сосудов с ним – северная стена и часть внутреннего двора превратились в пылающие руины вместе со всеми, кто там находился. А судя по тому, что злобное рычание Каннибала доносилось до леса, досталось и ему тоже. Надо сказать, что принц Визерис озаботился тем, чтобы обезопасить своего питомца. Полученные им раны во время Битвы за Королевскую Гавань были не настолько серьезными, как у его собратьев времен Танца Драконов, но вынудили провести несколько недель в покое и без резких движений. Кузнецы Драконьего Камня сделали легкую навесную защиту в районе шеи и брюха, с трудом достигнув минимальных затрат в плане веса: иначе бы Каннибал просто не сумел бы взлететь. Как показала история, усилия ремесленников окупились лишь частично. Так и не дождавшись хозяина, дракон самостоятельно поднялся в воздух, после чего в него отправился первый залп из баллист Фрея-младшего: болтов у него было предостаточно. Бронезащита сделала свое дело: ветер и плохая видимость не дали особых результатов, ибо из полутора десятка выстрелов по цели пришлось всего три попадания. Единственным качественным из них стало угодившее в хвост. Понимая всю опасность задуманного маневра, Хэйтем приказал выдвинуть батарею из леса и бить по Каннибалу прямой наводкой. В эту же минуту штурмующие войска добрались до стен Туманного Леса. Часть рва перекрыли обвалившиеся каменные глыбы, еще часть пришлось преодолевать с помощью заготовленных плотов. Уолтир не стал отправлять вперед тяжелых латников: переправные конструкции были не слишком устойчивыми, а вытаскивать тонущих из рва не было ни времени, ни возможностей. Вскоре на внутреннем дворе закипел яростный бой: сир Дермот из Дождливого леса (какая ирония, о боги) выпустил горящую стрелу аккурат в защитника, находящегося на крыше одного из амбаров... а секундой позднее, когда тело провалилось внутрь здания, раздался оглушительный взрыв, разметавший и постройку, и все ее содержимое – включая старшего пироманта Россарта. "Блять! Вокруг столько людей!.. Но именно МНЕ в морду прилетают чьи-то прожаренные потроха!!! Ну вот какого..." (С) сир Раймонд Нейланд о Битве в Дождливом лесу, 297 год от З.Э. Еще одна группа под командованием Роберта Баратеона направилась к главным воротам замка: у него имелся выданный запас сосудов с диким огнем, с помощью которых лоялисты собирались взорвать преграду. Каким-то чудом драконье пламя прошлось аккурат в паре футов над головами лорда Штормового Предела и его сына. Отряду их спутников, в число которых входил небезывестный Хэл Боров, повезло гораздо меньше: и рыцарь, и его свита изжарились внутри доспехов. То, что дракон не столь дикое животное, как принято считать некоторыми самодовольными личностями, стало понятно сразу: Каннибал, справедливо посчитав ворвавшихся во двор солдат врагами своего хозяина, завис над двором и уже собирался было превратить всех в тлеющие головешки – и кто-то, вроде того же Дермота или лорда Джейсона Масгуда, разделил участь Хэла Борова. Продолжить расправу над нападающими Каннибал не успел, поскольку именно в эту секунду в надбрюшье набиравшего дыхание дракона угодил болт из баллисты. Сложно определить, кто на самом деле сделал тот злополучный выстрел и заслужил прозвище "Драконобой". Одни – как и историки того времени – приписывают победу сиру Хэйтему Фрею, который стоял за рычагами одного из орудий, из-за чего ему и приписали столь значимое достижение: в том сражении он всегда поливал свои болты диким огнем. Сам рыцарь никогда не напирал на этот эпизод как на чрезвычайно важную часть биографии. "Были предложения одарить меня за это гербом и даже замком. Не знаю, что на это ответить: все мы просто выполняли свой долг. А вот встретиться с теми, кто утверждает о наличии у меня трусости или моем отсутствии на поле брани, я никогда не отказывался". (С) сир Хэйтем Фрей о Битве в Дождливом лесу, 297 год от З.Э. Другие предполагают, что чрезвычайно удачный залп, пролетевший все пятьсот с лишним футов и пробивший доспехи дракона, сделал кто-то из захвативших оборонительные башни. Согласиться с ними не получается – чем Туманный Лес точно не обладал, так это катапультами и прочими ударными приспособлениями, оставленными мятежниками еще в Летнем замке. Быть может, в действительности кто-то другой стал виновником гибели древнего монстра? Так или иначе, пламя вырвалось наружу отнюдь не там, где должно было – и раненный Каннибал, издав душераздирающий рев, даже не смог покинуть поле боя: сделав несколько взмахом крыльями, он рухнул прямиком на одну из башен замка, нанизавшись на шпиль с железной кромкой. Защитники и штурмующие смотрели на умирающего исполина с нескрываемым шоком: Уолтир явно не ожидал, что они смогут покончить с самым опасным врагом так быстро и так легко. Дракон еще раз попытался вдохнуть... но следующий болт пробил длинную шею. Еще полминуты Каннибал что-то хрипел, извергая из пасти смешанный с кровью расплавленный металл – и его голова беспомощно свесилась к земле. *** На что надеялись мятежники после гибели Каннибала? Скорее всего, на крепкие стены крепости и чудо, потому что больше ничего у них не оставалось. Лоялисты вновь прорвали оборону и ворвались внутрь, а сдаться им на милость победителя означало положить голову на плаху или отправиться в Ночной Дозор – в лучшем случае. Среди тех, кто отказался сдаться и при этом не успел скрыться внутри главного здания, были речники-мятежники во главе с Эдмаром Талли. Никто из представителей обеих армий не стал вмешиваться в жестокую схватку между бывшим и действующим Хранителями Рек: на стороне первого имелись молодость и скорость, второй превосходил соперника по части боевого опыта. Один удачный взмах... ...и рыжеволосый воин с форелью на груди в одночасье лишился обеих рук ниже запястья. "Я хотел тебе кое-что сказать. Позже... когда ты будешь умирать". (С) лорд Уолтир Фрей против сира Эдмара Талли, Битва в Дождливом лесу, 297 год от З.Э. Переборов желание снести врагу голову или хотя бы лишить его языка, Палач распорядился отправить Эдмара в тыл к мейстерам, а затем приказал ломать ворота крепости. Впрочем, этого не потребовалось: стражники были наслышаны о радушии Роберта Баратеона – и, увидев в рядах лоялистов сира Кристофера Конклина, предпочли поверить обещаниям об отсутствии у пленных пыток и унижений. Обезоружить Поула Пемфорда и открыть двери, прекратив сопротивление, для них не составило никакого труда. Последним оплотом мятежников стала Совиная башня, где располагались опочивальни лордов. — Умоляю, пощадите! Борос Блаунт, бросивший оружие и заливший слезами седые усы, рухнул на колени. Скорчивший презрительную мину Уолтир рубанул его мечом не глядя... чем с удивительной для себя аккуратностью отсек Блаунту все лицо – с диким гортанным воем рыцарь принялся кататься по полу комнаты, извергая наружу лужи пузырящейся крови, пока удар ботинком в висок не заткнул его окончательно. "Трусом жил, трусом и подох". Раз. Ему вновь повезло: покои леди Мертинс были большим помещением. Кровать, столик, шкафы, камин, разбитое окно... Хотя враг превосходил Уолтира числом, у того имелись легкие доспехи и непонятно откуда взявшаяся вера в оружие: речник был готов поклясться, что Темный Судья словно "заживлял" все зазубрины на лезвии, впитывая жизнь каждого убитого противника. Пауза закончилась, и трое рыцарей – Меррин Трант, Мендон Мур и Хью Клифтон – навалились на него одновременно, оставив Визериса и Лина Корбрея позади. Уолтир увернулся от тычка Клифтона, успел блокировать выпад Мура... а лежащий в левой руке кинжал, старый подарок из Винтерфелла, описал незатейливый оборот – чтобы выпучивший глаза Трант попытался набрать воздуха в свое пропоротое, как у свиньи на бойне, горло. Два. "Будь здесь Улыбающийся Рыцарь..." Рефлекторно отбив атаки двух других гвардейцев, Фрей наотмашь врезал сиру Хью по шлему. Плашмя, к сожалению. Хотя нет, самое то: силы удара хватает, чтобы отшвырнуть оглушенного Клифтона на пол. Мендон Мур не преминул сделать еще один взмах – к счастью, места для кувырка к телу упавшего Транта предостаточно. Более того, в половине фута от лица Уолтира оказался набитый золой камин. Еще теплый... Фрей тут же швырнул зачерпнутую горсть прямиком в лицо Мура. Что ж, не стоило долинцу столь крепко жмуриться – пусть он и положил свои последние силы на то, чтобы зарубить собственного убийцу, но тщетно: Уолтир с легкостью снял с ослепленного противника голову. Три. Даже будучи обезглавленным, гвардеец все еще стоял на ногах. Рефлекс, вероятно. Ненадолго: демонстративный толчок свободной рукой – и грохот доспехов упавшего на спину Мура разнесся по всему замку. "Все приходится делать самому!" Лин Корбрей сорвался с места, намереваясь изменить ход боя. Меч как-то странно блеснул в его руке – неужели валирийский? – и врезался прямиком в центр Темного Судьи, словно Лин намеревался перерубить оружие Фрея пополам. Не вышло. Тот момент, когда на лице Корбрея отпечаталась тень удивления, Уолтир запомнит надолго. Выходец из Дома Сердец был опытным дуэлянтом, это правда. В чем и состоял его порок – если Лин любил убивать, то Уолтир всегда был вынужден выживать, и рыцарские методы в обязательные условия не входили. Схватив левой рукой прямо за предплечье Корбрея, речник дернул его вправо, уводя острие Покинутой Леди от себя, а затем резко ударил два раза. Головой в лицо – больно, особенно если ломается нос. Ногой по причиндалам для пущего усиления эффекта – еще больнее. Провернув меч, Фрей с размаху ударил в открывшийся стык между плечом и шеей Лина. Повисла гнетущая тишина. Даже Клифтон, все это время пытавшийся встать на ноги, замер. Корбрей неверяще посмотрел на торчащий из него меч, затем перевел взгляд на оппонента... и, плюнув ему в лицо, начал оседать ниц. Выпавший из руки Лина клинок издал жалобный звон от встречи с каменным полом. "И все? Так просто?" Четыре. Бледный как смерть Визерис поднял свой меч. — Думаю, выше высочество, вам стоит знать, – усмехнулся Уолтир, переходя на шепот. – Я убил Эйриса Таргариена! О да, теперь-то Фрей видел, как они похожи. И Визерис, и его отец. Одинаковый взгляд сиреневых глаз, похожих на грязное стекло. "А сейчас убью тебя". Утонувший в ярости принц бросился на него, издав крик. Даже успел замахнуться... и тут краем глаза Палач уловил движение. Он почти забыл, что Клифтон еще жив. Лезвие высекло искру под скрежет металла. Никто из них троих сначала не понял, что произошло... а потом Визерис душераздирающе закричал, когда его левая кисть рухнула на пол. Фрей остолбенел: этого он не ожидал. Лишившийся шлема Хью ядовито, совершенно не похоже на себя, ухмыльнулся ему – и замахнулся еще раз, целясь прямо в шокированного и раненого Визериса. Мастер над законами инстинктивно выбросил меч вперед, блокируя выпад. Глаза. Вот что в облике западника казалось чужим. Мутно-серые глаза, словно покрытые бельмом, полностью отсутствовавшим считанные мгновения назад. На той стороне, в разуме рыцаря, за ниточки дергал совершенно другой человек. Темный Судья в очередной раз спас владельца: не выдержавший столкновения с ним меч Хью сломался, заставив того отскочить к оконному проему. Уолтир даже не успел рвануться за противником следом – тот лихо запрыгнул на подоконник и развернулся лицом к лорду, держась руками за стены. — Увидимся, Уолтир, – вновь скривился в знакомой ухмылке Клифтон. Секунда. Ровно столько ему понадобилось вспомнить, кто обладал такой же мимикой. И ровно столько же Уолтир потерял: стоило рыцарю наклониться назад, разжимая пальцы – и Бринден Риверс исчез, уступив контроль хозяину тела. Хью моргнул, возвращая себе нормальное зрение... и с воплем рухнул куда-то вниз. Фрея продрал мороз. Откуда-то из-за спины послышался бег. — Уолт, блять, ты куда про... – проглотивший фразу Раймонд резко затормозил, дабы суметь переварить увиденную картину. Палач медленно закрыл и открыл глаза. Закрыл. Открыл. — Я в порядке, – наконец выплюнул он. И все вокруг содрогнулось от раската грома. (С) лорд Уолтир Фрей, Битва в Дождливом лесу, 297 год от З.Э.