Иду по снегу, он хрустит, а, может, мои кости. Я так замёрзла на морозе. Можно к тебе в гости? Не прячь глаза, я уже знаю, мне всё надоело. И моё сердце безразлично тлело… ooes — зима
Я слышала её заунывный голос отовсюду. Даже под своей черепной коробкой, от чего мозг плавился как мороженое на жаре. От него исходило отчаяние и непомерная грусть, от которой сердце неприятно сжималось в груди. Я будто чувствовала своим телом всю душевную боль этой девушки, которая скользкими щупальцами обвивала меня до хруста костей. Хотелось догнать, прижать к сердцу и, поглаживая по голове, прошептать какие-нибудь утешающие слова. Сделать всё возможное, лишь бы больше не слышать этой душераздирающей песни. Но где же она? От меня прятались? Вдруг в лицо подул прохладный ветер, коже резко стало холодно, а рот мгновенно наполнился водой. Я не могла вздохнуть и инстинктивно замахала руками, чтобы отогнать темноту перед глазами и выбраться из водяной ловушки. Но она становилась всё чернее и чернее, а в лёгких уже не хватало места для воздуха. Они были полностью забиты жидкостью, и из моего тела начинала стремительно уходить жизнь. Перед тем, как потерять сознание и принять протянутую Смертью руку, вновь услышала жалобный голосок незнакомки: «Почему моя жизнь настолько ничтожна и бесполезна? Заберите её кто-нибудь, умоляю…».***
Когда я почувствовала, что вновь могла дышать, то резко открыла глаза и вырвалась из чёрного омута, в который попала не по своему желанию. Сделала частые глубокие вдохи и огляделась: я лежала на кровати в комнате, которую освещали только фары проезжающих за окном машин. Ветер бил по ставням окон, слышался рёв автомобильных моторов и противное тиканье настенных часов. Их звук настолько сильно бил по ушам, что хотелось растоптать ногой и выкинуть то, что от них осталось, на улицу. — Боже, — обрывисто прошептала под нос и вытерла капли пота со лба. — Что это… было? Приступ паники постепенно утих, и сознание начало работать в полную силу. Оно дало мне понять, что всё пережитое оказалось ночным кошмаром. Пугающе реальным ночным кошмаром, если быть точнее. Я приложила к левой груди дрожащую ладонь, дабы успокоить бешено колотившееся сердце, которое будто хотело выпрыгнуть наружу. Однако вместо долгожданного спокойствия начала вновь трепетать от волнения из-за ощущения чего-то мокрого в руке. Опустила взгляд и увидела небольшой кусок ткани, напомнивший чей-то носовой платок: тёмно-синий с серебряной вышивкой по краям. — Каково?.. — я повертела вещицу, рассмотрев со всех сторон, а потом обратила внимание на такой же мокрый пододеяльник. Откинула его прочь и увидела своё дрожащее от холода тело: с него стекали капли воды, неприятно пахнущей водорослями, а цветочный сарафан с рукавами-фонариками прилипал к коже и казался мне незнакомым… Или знакомым. Почему я вообще сомневалась в этом? — Что со мной случилось? — спросила ни то саму себя, ни то высшие силы, которые бы явно мне не ответили. В сознании начали всплывать обрывистые фрагменты вчерашнего вечера. Я вспомнила, как зашла в продуктовый магазин у дома и купила бутылку вермута. На душе было паршиво и тоскливо, и потому я пошла под проливным дождём, распивая горьковато-сладкий алкоголь и напевая под нос грустную песенку. Перед глазами всё расплывалось, тело становилось ватным, а затем… пустота. — Я в воду что ли упала? Дожила, алкашня… Искренне удивилась тому, что смогла в таком состоянии без происшествий дойти до дома и нигде не найти приключений на пятую точку. Чудеса да и только! Вновь дала себе обещание, что это был последний раз, когда напилась до появления провалов в памяти. Разумеется, таких громких слов было немало на моём веку, но они всё равно немного утешали. — Блин, я же умыться забыла. На автомате начала искать рукой тумбочку и лампу на ней, но поняла, что ни первого, ни второго на законном месте не находилось. Переставила и забыла, что ли? Когда зрение окончательно привыкло к темноте, я с трудом осознала, что лежала на чужой кровати и в чужой комнате. Резко подскочила на ноги, проигнорировав небольшое головокружение, и отправилась на поиски переключателя буквально на ощупь. По дороге ударилась всем, чем только можно, об острые углы мебели. Свет включился, и моя нерадостная догадка подтвердилась — я действительно находилась в неизвестной квартире. Тут же испугалась от предположения, что помимо меня здесь находился человек, что принёс меня сюда. Какой-то маньяк? Вряд ли здравомыслящий человек стал бы приводить в свой дом незнакомую девушку с улицы, тем более, под шафе. — Ау! Здесь есть кто-нибудь? — я старалась подавить дрожь в голосе от мыслей, что меня похитили. — Покажись! Однако, к моему удивлению, никого рядом не оказалось. И чем дольше я смотрела на окружающую обстановку, тем больше она мне начинала казаться знакомой. Я почему-то навскидку знала, за какой дверью находилась кухня, а за какой ванная, какие вещи лежали на полках в шкафу и что на подоконнике за шторами стояли три горшка с цветами. Откуда я могла знать эти факты, если ни разу в этом месте не была?! Внезапно перед глазами стремительно пронеслись фрагменты воспоминаний. Их было настолько много, что я не выдержала нагрузку на глаза и упала пятой точкой на ковролин. — Что за… чертовщина? — вновь спросила невесть кого и с выставленными вперёд руками зашагала в коридор, а оттуда в ванную. Подошла к раковине, заблаговременно включив свет. При виде своего отражения перед глазами помутнело, а по вискам ударила острая боль, однако эти ощущения прошли так же быстро, как и пришли. Глядела на себя долго, изучающе, сминая пальцами побледневшее лицо. Оттягивала непривычно длинные русые волосы до лопаток, удивляясь, когда вообще успела отрастить такую длину и выйти из блонда, с которым ходила уже несколько лет. Но если исключать эту странную деталь, то других изменений в моей внешности не наблюдалось. Те же черты лица, те же серо-зелёные глаза и до боли знакомая родинка на правой щеке. Я будто смотрела на саму себя несколько лет назад до поступления в университет. — Ничего не понимаю. Разве это возможно? Я тут же охнула, приложив ладонь ко рту, и выпучила напуганные глаза, из которых вот-вот польются слёзы. Из-за дурного пробуждения от меня ускользнула важная деталь, на которую поначалу даже не обратила внимание. Но сейчас она стрельнула как чеховское ружьё мне прямо в голову и вышибло остатки мозгов. Мой голос… Когда я успела начать картавить?! Буквально пулей вылетела из ванной и лихорадочным взглядом поискала какую-нибудь сумку, в которой могли бы находиться документы, удостоверяющие личность. При мысли о ней тут же увидела что-то подходящее возле кровати и дрожащими руками начала рыться в её содержимом. Запсиховала от нетерпения и не нашла ничего получше, как вытрясти все вещи на кровать. — Да где же он? Готовясь вот-вот захныкать от безысходности, порылась в толще барахла, пока глаза не заметили заветный корешок паспорта… «Россiйской имперiи»?! Я повертела документ в неверии и надежде, что эта обложка из банка приколов, но тиснённые буквы на коже казались вполне настоящими. Пальцы меня не слушались, но я всё же нашла в себе моральные и физические силы раскрыть паспорт на первой странице с фотографией и Ф.И.О. На снимке меня встретила та же девушка, что и в отражении, а рядом с ней в графах была прописана следующая информация: Фамилія: ЧЕРНЫХЪ Имя: АЛИСА Отчество: АНДРЕЕВНА Полъ: ЖЕН Дата рожденія: 18.12.1999 Мѣсто рожденія: Г. ПЕТРОГРАДЪ Несколько раз я перечитывала личные данные, в очередной раз убеждаясь, что они были не моими. Почему я находилась в квартире, принадлежащей, видимо, этой самой Алисе? Почему держала её документы, удостоверяющие личность, и была одета в её платье? И самый главный вопрос: почему наши лица настолько схожи, будто мы были сёстрами-близнецами, но при этом в отражении я видела не себя?.. Я же не Алиса! Моё имя… Погодите? А как меня вообще зовут?..