Пробудите спящего дракона

–Аугуаменти, – произнёс Салазар Слизерин и взмахнул волшебной палочкой. Чары сработали безотказно, и в лицо почти совершенно не соображающему Поттеру брызнула струя холодной воды. Это подействовало: Гарри закашлялся, но биться на кровати, точно умалишённый перестал. Салазар наложил на него диагностирующие чары. Непонятное мерцание в глазах усилилось. Гарри прикрыл их, силясь справиться со слабостью: за закрытыми веками вспышки и искрящееся цветные полотна исчезали, как ни странно. –Чудом цел, – прокомментировал Салазар. Гарри вновь открыл глаза. Салазар Слизерин был совершенно не таким, как он себе его представлял. Пожалуй, из всех основателей именно он отличался от его ожиданий в наибольшей степени. Его движения были спокойными и размеренными, а во внешности было что-то необъяснимо приятное. Тёмные волосы расчерчивали несколько белых прядей, а лицо было очень задумчивым. У Салазара были очень красивые руки: изящные тонкие и ловкие пальцы, уверенная хватка на палочке… Невольно, Гарри вспомнил другого Слизеринца, руки которого тоже создавали впечатление феноменальной ловкости. Причём, это в равной степени касалось и зельеварения, и дуэлей. Боль и чувство вины вспыхнули в его сердце, точно спичка. Это лишило его последних сил. За грудиной ныла тупая боль, к тому же: он подозревал, что виной тому были срастающиеся рёбра, которые Гарри, несомненно, потревожил. Вот почему он так отреагировал? Это жы было совершенно… Бестолково! Однако, он мог объяснить свою реакцию: оказаться связанным в присутствии Тома Реддла было невыносимо. –Успокоился? Поттер поколебался немного и кивнул. Посмотрев на его сосредоточенное и невероятно уставшее лицо, Салазар принял решение о котором, как он подозревал, он ещё пожалеет. Впрочем, может быть, нет. В конце концов заручиться чьей-то искренней поддержкой невозможно, если этот «кто-то» скован по рукам и ногам. Салазар действительно умел убеждать потому что знал: нужно не навязывать тот или иной выбор, а создать условия для того, чтобы он сделал его самостоятельно. Впрочем, что-то подсказывало ему, что с этим Поттером всё будет непросто. –Послушай, я думаю, что Хельга перегнула палку, – сказал он. Голос Слизерина звучал вкрадчиво и осторожно. Отчего у Гарри вновь возникла ассоциация с Северусом Снейпом. Хотя, с истеричной весёлостью, Гарри отметил, что волосы Салазара явно видели воду и мыло достаточно регулярно, в отличие от профессора. Северус был невероятно храбрым и преданным человеком. Гарри стало стыдно за собственные мысли. Салазар увидел, как лицо юноши помрачнело. Он не использовал легелименцию, потому что подозревал, что колдун такой силы, наверняка, заметит вторжение, даже если не сможет его предотвратить. Это неизбежно настроит его против Слизерина, а, может быть, и против остальных хозяев замка. –Не держи зла на Хельгу, Гарри Поттер: она сделала это только потому, что боялась, что ты навредишь себе поспешными действиями. Ты ведь понимаешь? Гарри вновь кивнул. Том Марвало Реддл, судя по рассказам Годрика, тоже предпочитал больше молчать и кивать головой. Они, видимо, похожи. Может в будущем все стали несколько немногословными? Салазар вспомнил навязчивую болтовню Годрика и отринул эту идею: если люди, подобные ему, оставляли потомство, всеобщая молчаливость просто не могла существовать. Салазар не ждал, когда юноша удостоит его хотя бы парой слов. Он просто взмахнул палочкой, чтобы высушить его волосы и подушку, на которые, неизбежно, пролилась призванная чарами вода. –Я сейчас освобожу тебя, – сказал он, – только пообещай мне, что побережёшь труды Хельги и не побежишь искать Тома Марвало Реддла немедленно. Ты спокойно сядешь и мы поговорим. –Клятву попросите? – спросил Гарри. –Нет, – ответил Салазар, – но палочку я пока тебе не отдам, уж прости. Сказав так, Салазар приказал мысленно цепям отпустить своего пленника. Блестящие ленты пришли в движение. Гарри осторожно встал. Он помассировал запястья, с лёгким удивлением обнаружив, что на них не осталось следов. –Зафрина, –сказал Слизерин, – не думай, что я про тебя забыл. Змея, свернувшаяся кольцами в углу до этого, ворчливо зашипела. Гарри не различил в этом никакого смысла. Она тоже мерцала: синим, красным и голубым. –Да, хозяин, я поняла, что ошиблась. –Надеюсь на это. В противном случае я запрещу тебе видеться с мальчишкой, который настолько тебе приглянулся. Ты знаешь, что прямого приказа ослушаться не сумеешь, как бы тебе ни нравился наш гость. Можешь быть свободна до утра. Змея безропотно покинула помещение, а Гарри, с удивлением рассматривал больничное крыло… Вернее, больничную комнату? Палату? В любом случае, лазарет был настолько маленьким, что это даже вызывало растерянность. –Я хочу, чтобы ты ответил на несколько моих вопросов, Гарри. По крайней мере на те, что сочтёшь приемлемыми. Поттер посмотрел на Слизерина. Он напомнил себе, что доверять этому волшебнику, прославившемуся своей хитростью и фанатичным следованием принципам чистоты крови, по меньшей мере, глупо. Однако, было в нём что-то, что заставляло расслабиться. Будто бы само его присутствие располагало к разговору. Это тоже была какая-то магия? –Хорошо, – ответил он без колебаний. –Отлично. Салазар отложил палочку. Гарри с недоумением проследил за его жестом. Он был совершенно уверен, что его ждёт настоящий допрос, однако, Слизерин всего лишь взял трёхногий табурет и сел напротив него с совершенно миролюбивым видом. –Ты попал сюда в самый разгар битвы, верно? Что это была за война? Гарри вздрогнул. Он не ожидал, совершенно не ожидал, что первым же вопросом будет что-то подобное. –Война с Волдемортом, – ответил он, – с Тёмным лордом из пророчества. С Томом Реддлом, если Вам угодно. –С семнадцатилетним не в меру любопытным мальчишкой? – со скепсисом в голосе спросил основатель. Гарри покачал головой. –Он выглядел иначе… Да и какая разница, как именно он выглядит! Он вполне мог изменить свою внешность намеренно! Ему далеко не семнадцать! –Я другого мнения, – возразил Салазар. Прежде, чем Гарри Поттер начал протестовать, он продолжил: –Этот Том Реддл Прибыл из 1944 года. Ты из 1998. Вас разделяет больше пятидесяти лет и, что-то подсказывает мне, это были не самые спокойные годы в истории. Он не помнит их. Или, что ещё более вероятно, он просто не успел их прожить так, как помнишь это ты. –Он лжёт, – с уверенностью сказал Гарри. –На парселтанге лгать невозможно, – ответил Салазар, – а он клялся, что не знаком с тобой. Как считаешь, тот Тёмный Властелин, с которым ты сражался, мог с уверенностью сказать, что вы незнакомы? Гарри фыркнул. Нет, не мог, конечно. Последние годы их мысли были обращены друг к другу так часто, что Поттер уже забыл, что может быть иначе. –В сущности, – продолжил Слизерин, – я не верю ему на слово. Однако, я верю пророчеству и магии. Она вернула вас обоих. –Он мог найти способ обмануть парселтанг, – сказал Поттер. –Маловероятно: это слишком древняя и сырая сила. Против неё невозможно что-либо противопоставить. Впрочем, я проверю. –Он пришёл убить меня, – с обречённой убеждённостью сказал юноша. Салазар посмотрел на него пристально. То, как он это сказал: тихо, спокойно и даже смиренно, говорило о многом. Выводы, которые напрашивались сами собой, Слизерину не нравились. –Не думаю, – ответил он, – скорее, с ним сыграло злую шутку чрезмерное любопытсво. Они помолчали. Гарри совершенно не разделял уверенности собеседника в безобидности намерений Реддла. Сам основатель думал о том, что неплохо было бы проверить свою правоту. Тем более, что Том, очевидно, заслуживал в равной степени и наказание, и демонстрацию силы. Салазар не любил ни того, ни другого, но понимал, что часто, других путей не сыскать. –Что вас связывало, кроме пророчества? Гарри тяжело вздохнул. Он поправил несуществующие очки, с досадой отметив что, те, похоже, не отправились вместе с ним в прошлое. Как обходиться без них юноша не понимал. Особенно, с учётом странного мерцания, которым полнился мир вокруг. Глаза были уставшими. –Очень многое, – ответил он, – хотя пророчество было причиной. Гарри замолчал. Собеседник не торопил его. Как же рассказать эту историю? Поттер слишком привык, что все знали её лучше, чем он сам. – Он был очень могущественным, когда узнал о пророчестве. Его имя боялись произносить, – начал он, – а когда он понял, о каком ребёнке в пророчестве речь, он пришёл в дом моих родителей и убил их. Он хотел убить и меня, но попал под собственное проклятье. Гарри замолчал. С первой частью истории он справился, вспоминая, как ни странно, Хагрида. Если честно, это было не так трудно: те давние события всё ещё оущащались так, будто бы эта история произошла не с ним. –Он возродился, когда мне было четырнадцать, началась война. Многие погибли… Перед внутренним взором, отчего-то, появился окровавленный Северус Снейп. Может, ему вспомнился именно он потому, что собеседник неумолимо напоминал Гарри зельевара. –Много хороших людей пострадало, – продолжил он, удивляясь, что голос остаётся твёрдым, – 2 мая 1998 года он напал на Хогвартс, полный учеников… Они тоже сражались. Гарри запнулся. Он не знал, как перессказать события более точно. Как объяснить что он сам побывал за гранью, добровольно сдавшись врагу потому, что только так можно было его одолеть? Однако, Салазар спас его от этих объяснений. –Ты убил его в тот день, – сказала он. Это был не вопрос: его голос звучал уверенно. Гарри понял, что не может скрыть правду. –Нет, я не смог, вернее… Я отразил его же смертельное проклятье, вполне понимая, что делаю, но… Гарри запнулся. Тишина, повисшая меж ними была вязкой. –То, что ты не смог решиться на убийство в полной мере, – ответил Салазар, – не делает тебя хуже, мальчик. Гарри невольно улыбнулся. Смешно: Слизерин, древний Тёмный маг говорил совершенно так же, как Дамблдор. Насколько же он отличается от того основателя, которого рисовало вооброжение Поттера до сих пор! –Я насмешил тебя? –Нет, просто напомнили моего наставника: он говорил точно так же. Салазар тоже улыбнулся. –Война закончилась, Гарри Поттер. Так говорит новое пророчество. Ты заслужил покой. Так решила сама магия. –Вновь решает кто-то, кроме меня… –Мы все вообще мало что решаем в жизни, на самом деле. Гарри посмотрел на Салазара. Его взгляд, открытый и пытливый, заставлял колдуна нервничать. Интересно, знает ли сам Поттер о том, какое воздействие может оказывать на собеседника его сияющие в темноте глаза? –Вы совершенно не такой, как я себе Вас представлял, сэр, – сказал парень. –Надеюсь, при личном знакомстве я произвожу лучшее впечатление? –Я пока ещё не решил, если честно. Слизерин усмехнулся. Очень по-человечески. –У меня есть ещё один вопрос, – воодушевлённый внезапной открытостью собеседника сказал Салазар, – в пророчестве говорится, что один из вас обретёт в смерти целостность души… Ты не знаешь, что именно это значит? Юноша вмиг помрачнел, Слизерин понял, что спрашивать это было ошибкой. Понял он и то, что Гарри Поттер прекрасно понимал, о чём шла речь. –На этот вопрос я отказываюсь отвечать, – ожидаемо сказал он. –Что ж, твоё право, – ответил колдун, – на этом я оставлю тебя. Если что, позови эльфа Энке. Только будь с ним помягче: нервный он, даже для эльфа. –Вот так просто? – с неверием спросил Гарри. –Ну, палочку я тебе всё равно не верну пока что, – заметил Салазар. Хотя, глядя в магический блеск глаз юноши, Слизерин отметил, что, вполне возможно, он и без палочки может создать проблемы. Если его вынудят. Так же он говорил? –Прошу тебя, как гостя в моём доме: побереги рёбра. Хельга бывает очень категорична, когда дела касается подобных вещей. Гарри улыбнулся. – Хорошо, постараюсь не расстраивать профессора Пуффендуй, –ответил он. Салазар не понял, что значит это странное слово, но предположил, что это эквивалент уважительного «леди» или что-то похожее. Он решил не вдаваться в подробности. В конце концов, если всё пойдёт хорошо, у него ещё будет возможность поговорить с пришельцем и о таких малозначительных вещах. Салазар попращался, с удовлетворением отмечая, что Поттер откинулся на подушку ещё до того, как он покинул комнату. Видимо, ему не почудилось, что юноша выглядел очень уставшим во время разговора. Ох! С камим удовольствием он сам последовал бы его примеру! Может быть даже удалось бы проскользнуть в спальню Ровены, которая, в кои-то веки использовалась хозяйкой по назначению. Он забрался бы в тёплую постель колдунье, обнял бы её, вдохнул аромат волос… Тогда бы он точно почувствовал себя лучше! Однако, не сейчас. У него ещё есть одно незаконченное дело этой ночью.

***

Том лежал на смятой постели и даже не пытался заснуть. Он разглядывал трещинки на потолке и анализировал аромат трав, источаемый его подушкой. В едином духе скошенной травы, он сумел почуять мяту, лаванду и багульник… А может, и не багульник. Юноша не был уверен. Ему было страшно. Он очень хотел бы, чтобы в этот момент рядом с ним была Зафрина, однако, змея не приползала к нему. Он всегда любил змей больше людей. Совершенно не важно было при этом, был ли это магл или колдун (хотя, несомненно, маглы были хуже). Хладнокровным подругам он доверял куда больше. Змеи были предсказуемы. Если ты им понравился – они будут на твоей стороне. Если нет – держись подальше. Змеи не имели врагов, по большому счёту. Сами по себе они никогда бы не искали встречи с неприятным им человеком. Правда, порой, они охотно соглашались напугать или даже укусить кого-то, если их подговаривал Том. Люди были другими. Люди были непредсказуемыми и, вопреки змеиной логике, сам факт существования неприятеля приводил их в бешенство. Реддл часто думал о том, что змеёй родиться было бы приятнее. Впрочем, эта мысль не долго занимала его: он слишком сильно мечтал о славе и могуществе. Может, стоило родиться Василиском? Дверь распахнулась легко, будто бы на ней и не было нескольких запирающих заклинаний, а маленькая ловушка-проклятье с тихим хлопком исчезла, так и не сработав. –Ждёшь гостей, Том Марвало Реддл? – спросил вошедший. Том боялся, что его найдёт Поттер. Впрочем, Салазар Слизерин с его напускным спокойствием тоже внушал опасения. Том встал с постели, старательно скрывая охвативший его страх. Он заставил спину держаться прямо, а губы расплыться в вежливой улыбке. –Признаться, Вас я увидеть этой ночью уже не ожидал, милорд –Догадываюсь, – ответил Слизерин, и за пару шагов сократил расстояние их разделяющее. В подбородок Тома упёрся кончик волшебной палочки. Он нервно сглотнул, не в силах шевельнуться. –Ты мой гость, а я не Годрик, чтобы кидаться проклятьями направо и налево, потому даю шанс тебе объясниться. Том прекрасно понимал в чём состоит его провинность по мнению основателя. Однако, он не бы собой, если бы не сказал: –Может быть, опустите палочку? Слизерин молча покачал головой прежде, чем спросил: –Какого дракла тебя принесло к постели Поттера? –Разве мне кто-то запрещал?– ответил Реддл. Беда была, на самом деле в том, что он сам не знал, отчего ему было так важно увидеть своего внезапно обретённого «врага». –Нет, – ответил Слизерин, – однако, мне казалось очевидным, что для разумного человека искать встречи с тем, кто желает тебе смерти по меньшей мере недальновидно. Том невольно вздрогнул. Он вспомнил свои недавние рассуждения о змеях и отсутствии у них настоящих врагов. –Я просто хотел рассмотреть его, – ответил Том, – Зафрина сказала, что он связан и безоружен. –Вот как? И ты тут же побежал к его постели. Гарри Поттер уверен, что ты пришёл его убить, Том Марвало Реддл. Знаешь, он рассказал о тебе много такого, что совершенно не добавляет к тебе доверия. Слизерин, вопреки смыслу собственных слов, убрал палочку. Том опрометчиво решил, что опасность миновала. –Видимо, его рассказы значили не так уж и много: связанный и без палочки ведь, в результате, оказался не я. Слизерин усмехнулся. Затем движение его было столь стремительным, что Реддл совершенно не успел среагировать. Он даже не осознал в полной мере, что происходит, когда мужчина схватил его обеими руками за голову, заставляя посмотреть ему в лицо и произнёс: –Легилименс. Позже, когда Том будет вспоминать и анализировать этот страшный миг, Реддл придёт к неутешительному выводу. Если когда-нибудь он, на свою беду, действительно разозлит одного из основателей – ему не жить. Ментальные науки давались Тому легко. Ещё в пятнадцать он отлично освоил легилименцию. К шестнадцати он умел проникать в разум почти всех преподавателей и оставаться при этом незамеченными. Он умел обходить щиты оклюменции, если они были не особо мощными. Маг средней руки даже не замечал вторжения в собственные мысли. К семнадцати, Том сумел прилично освоить оклюменцию, хотя ментальная защита была не столь пленительной и понятной, как атака. Однако, он ничего не мог противопоставить Салазару Слизерину. Тот использовал чистую, сырую силу, магию столь мощную, что сопротивляться вторжению не осталось возможности. Том с ужасом осознавал, как перед глазами проносятся его воспоминания. Не только недавние, но и более ранние, более унизительные и сокровенные. Он задыхался, но не мог сделать вдох. Он хотел прекратить это, но был бессилен. В конце концов, Реддл понял, что маг просто растопчет его. Он раздавит его разум, его личность и его суть. Слизерину даже не понадобиться прикладывать действительно большие усилия для этого. Всё кончилось внезапно. Том понял, что вновь может сделать вдох. Скулы горели там, где руки колдуна удерживали его. Голова раскалывалась, а лёгкие саднило. Он закашлялся и чуть не упал. Слизерин не стал помогать ему удержать равновесие. Он вообще не стал ничего делать. Просто молча ушёл. Том чувствовал себя жалким и бессильным.