Пробудите спящего дракона

– Год прошёл, – сказал Том в полголоса. Он не уточнял, что именно имеет ввиду, но не сомневался: Поттер всё понял. Ровно год назад они попали в прошлое, начав новую жизнь. Год, пожалуй, самый удивительный и насыщенный в жизни Тома, хотя ему казалось, что ничто не затмит воспоминаний его одиннадцатилетнего, когда он впервые вошёл в мир волшебников. Хотелось сказать какую-то банальность. «Не верится даже!», например. Только Том молчал: что бы он ни добавил, точно его чувств бы это не передало. – По-моему, целая жизнь, а не год, – отозвался Гарри, вторя его мыслям. Они должны были тренироваться в этот вечер. У Тома уже получалось достаточно прилично защищаться от Поттера, вооружённого и мечом, и палочкой, хотя он понимал: в реальном бою против Гарри он бы не выстоял один на один. Другое дело, что будь они и впрямь врагами, он никогда бы не допустил подобного. Если не хитростью бы извёл опасного противника, то нашёл бы союзников, и тем больше - тем лучше. К счастью, врагами они не были. В общем, этим вечером, они, не сговариваясь, отложили спарринг и просто сели рядом на поваленное дерево, испещрённое следами от заклятий. Рядом лежало ещё одно свежее бревно, которое сюда доставил Салазар отмечая, что первое они вот-вот изрежут в труху… Гарри и Том смотрели на замок. Тот был всё ещё намного меньше того, что был их домом детства, но куда больше того, что видели они прежде. Оплот рос, напитываясь магией, выстраиваясь согласно идеям его основателей. Том поймал себя на мысли, что образ Хогвартса будущего предстаёт перед внутренним взором не столь ярко, что он, постепенно, стирается из памяти, выцветает подобно старой фотографии. В то же время, это Хогвартс становится всё роднее. Его очертания всё настойчивее вытесняют воспоминания из двадцатого века. Чувствовал ли Поттер тоже самое? Том полагал: да. Он провёл по тонкому ободку обручального кольца кончиком пальца. Этот жест скоро войдёт у него в привычку: Том не сомневался. – Как ты себе это представляешь? – спросил Поттер. Младший Слизерин вздрогнул от неожиданности. Гарри смотрел на его руку, видимо, тоже заметив его жест. – Свадьбу? – решил уточнить Том. – Всё, что после, – ответил Гарри. Тот начал стремительно краснеть. Том догадался: Поттер тоже об этом думает. О том, что женится, и достаточно скоро, на Иоланте. Младший Слизерин прекрасно догадался, чем кончилась ночь Белтейна, а Поттер… Скажем так, Том предполагал, что Гарри из той породы «правильных» мальчиков, которые не спят с девушками до брака просто прихоти ради. Да и Иоланта едва ли оставит ему выбор. В том, что эта колдунья способна за себя постоять и добиться желаемого Том не сомневался ни на секунду. – Думаю, мало, что изменится, – ответил, наконец, волшебник, – мы так же будем жить в Хогвартсе, преподавать, совершенствовать его защитные чары и выращивать прыгучий турнепс в огороде Хельги. Я, наверное, даже привыкну к её любимым жабам, со временем. Том скривился. Он уже научился не морщиться в присутствии «чрезвычайно полезных» жаб Хельги, но радости их вид всё равно не вызывал. Неделю назад, они вышли из спячки, а Тому понадобилось всё самообладание, когда Хельга принялась целовать Амаранту в нос. – Тогда в чём был смысл? – спросил Гарри тогда. – Она теперь моя, – пожал плечами Том, – со всеми жабами и турнепсом. – Ты собственник, Реддл. – Я и не отрицаю, – сказала младший Слизерин, даже не пытаясь напомнить собеседнику о смене фамилии в который раз, – ты не меньший. Да и вообще: признание собственных слабостей – путь к совершенству. Поттер посмотрел на Тома совершенно нечитаемым взглядом. После недолгого молчания, он выдал, совершенно спокойно, без насмешки: – Ты этой своей «слабостью» гордишься, Том. Если цель Гарри была в том, чтобы собеседника смутить – он её достиг. Впрочем, ни насмешек, ни других комментариев не последовало. Оба волшебника вновь смотрели на Хогвартс. Сумерки сгущались. – Красиво, – протянул Поттер, когда Том почувствовал, что замёрзли руки. – Да, – согласился он.

***

Тому не спалось в ту ночь. В голове роились мысли о будущем, счастливые и тревожные. Ему казалось, что в комнате душно, хотя Хельга мирно спала, закутавшись в шерстяное одеяло. Девушка во сне выглядела совсем юной. Когда он поглядывал в её сторону – внутри всё сладко сжималось. «Моя», – крутилось тогда в голове Тома единственная мысль. Ему хотелось поцеловать её, да будить невесту было как-то жалко. Она же не виновата в его внезапной бессоннице. Он лёг на бок и решительно закрыл глаза, отодвинувшись от возлюбленной чуть дальше. Может, так будет не настолько жарко и сон, всё-таки, посетит его в эту ночь? Однако, это тоже не помогло. Ко всему прочему, в голову полезли совсем уж непрошенные мысли. Волшебник помимо воли начал представлять мир, где он стал Тёмным Лордом. Жизнь, в которой не было Хельги, где его сердце ожесточилось окончательно. Тело его, должно быть, было покрыто множеством следов битв и тёмного колдовства, а его душа… Его израненная душа… Отчего-то именно мысли о ней пугали его больше остального. Этот безотчётный страх, невыносимая тревожность, рождались где-то очень глубоко внутри. Будто бы сама его суть знала нечто такое, чего не помнил юный Том. Он уснул, а лучше бы не засыпал. Ведь снились ему сны вязкие и страшные. Там, в холодном безмолвии, он, почти такой же как сейчас, наблюдал за светом жизни, что гас в чужих глазах. Он видел лица ему незнакомые, полные ужаса, недоумения, ненависти. Лучше прочих он разглядел девочку едва ли старше него самого. Кажется, он видел её в Хогвартсе. Полноватая плакса в очках. Том не помнил её имени. Зато увидел с ясной чёткостью, как цепенеет её тело, как стекленеют её удивлённые глаза за овалами нелепых, слишком крупных для её круглого лица очков. Она упала на пол в неестественной позе, обращённая в камень. Его же, Тома, душа разорвалась попалам, кровоточащая, страдающая и искалеченная. Разорвалась, чтобы ожесточиться и потерять человечность. Он видел что-то ещё, множество образов смазанных и тошнотворных. Видел, человека, черты которого едва ли напоминали людские. Колдуна, в котором без веской причины распознал себя самого. Том проснулся с бешено колотившимся сердцем, перепуганный до полусмерти. Он не кричал. Его кошмар был безмолвным, и он сам хранил молчание. Такой пугающий и реалистичный, что волшебнику казалось, что он вынырнул из холодной воды в последний момент, когда воздух уже почти кончился в его лёгких. Хельга заворочалась во сне, нахмурилась. Том поняла: он может разбудить возлюбленную собственным смятением, круговертью эмоций, которую породило его мутное сновидение. Потому, он быстро встал, порадовавшись, что спал в эту ночь в штанах и рубахе, и вышел из комнаты. Он шёл по тёмному коридору, чувствуя, как с каждым шагом душившая его тревога затихает. Это всего лишь сон. Отражение его дневных страхов, тревог, тяжёлых мыслей, что одолевали его этим вечером. Пока босые его ноги шлёпали по деревянному полу, он старательно уговаривал себя в этом. Он даже почти преуспел… Вдруг, что-то привлекло его внимание. Змеиное зрение уловило силуэт человека в коридоре за поворотом. Едва ли это был кто-то чужой, но тревога, утихшая было, возобновилась. Том понял с опозданием, что выбежал из комнаты без палочки. Глупость несусветная! Подобного он не позволял себе с того момента, как первая его палочка опустилась в его ладонь. Он почувствовал себя беззащитным. Отругав себя за глупый страх, он в который раз напомнил себе, что не может быть это кто-то посторонний, а в пределах оплота ему ничего не угрожает. Том подошёл ближе. Пятно тепла приобрело очертания женского силуэта. Ещё шаг – младший Слизерин сумел выглянуть из-за угла. В коридоре стояла Иоланта. Ночная рубашка её была измятой, а волосы собраны в неаккуратную косу. Именно поэтому Том отказался от мысли, что девушка решила навестить Поттера: уж явно бы постаралась получше… Дальше – больше. Она двигалась в странном, неестественном ритме, присмотревшись лучше – Том различил грязь на её босых ногах. – Иоланта, – позвал он. Девушка не ответила. Она вообще никак не отреагировала на его голос, хотя не услышать его с такого расстояния просто не могла. Он подошёл ближе, встал перед ней. Казалось, она его не видела. Широко распахнутые глаза смотрели куда-то в пустоту, мимо Тома. С опозданием, сработали чары, над которыми Том работал пару дней назад: зажегся сам собой факел. Том обомлел. Лицо девушки было перемазано в крови. Та тонкой струйкой стекала из её левой ноздри по губам и подбородку. Рукава ночной сорочки были порваны, руки измазаны в земле, так же как и ступни. Она была бледна. Мгновением позже, Том осознал: девица Певерелл спит. Будто бы почувствовав что-то, Иоланта замерла и часто заморгала. – Иоланта? – вновь позвал Том. – Я… – ответила она, глядя на волшебника. Она проснулась и смотрела на него смущённо и растерянно. Капелька крови с подбородка упала на светлую ткань ночной сорочки. Ноги её подкосились. Том бросился к ней, подхватывая. Она потеряла сознание, а руки её мелко затряслись. – Кто-нибудь! – закричал Том. Голос получился слабым. Он набрал воздуха полной грудью и вновь позвал, теперь на парселтанге. – Кто-нибудь! Змея появилась почти сразу, но эти несколько мгновений показались Тому невыносимо долгими. – Мастер? – растерянно прошипела маленькая змейка. – Зови Салазара, скорее, скажи: беда. Мне нужна помощь. Змейка скрылась в щели за стенными панелями. Том попытался стереть кровь с лица Иоланты, но лишь испачкал рукав собственной рубашки. Этот коридор теперь точно будет преследовать его в кошмарах. Салазар появился внезапно, когда Том пытался остановить усилившееся кровотечение. Не говоря ни слова, основатель вытащил палочку и направил её на Иоланту. В этот момент замок подкинуло. Стены пошли ходуном, а пол затанцевал. Зачарованный факел погас. – Держи её! – приказал Салазар, пытаясь удержать равновесие. Том и сам догадался. Они почти позабыли про него: землетрясение, которому не было видимых причин. Столько всего случилось тех пор! За первым толчком последовал ещё один. С потолка упал достаточно крупный камешек, ударив Тома по голове. Лоб опалило болью, но чувствовал волшебник её недолго. Он закрыл собой лежащую на полу Иоланту, понимая: ничего другого сейчас он сделать не сможет. Третий толчок был самым сильным и продолжительным. Деревянная панель на стене треснула, а Тома затошнило от ужаса и осознания собственного бессилия. Салазар кинулся к ним сразу же, как толчки прекратились. Несколькими точными движениями, он наложил заклятья. Том не узнавал их. Он вообще с трудом понимал, что происходит вокруг. Она затихла и обмякла в его руках, отчего юноше стало совсем жутко. Он вцепился руками в её плечи, будто бы она могла раствориться в любой момент. Не важно было, что это Иоланта. На её месте сейчас мог оказаться кто угодно, Тому было бы ничуть не легче. – Отпусти её, Том, – мягко проговорил Слизерин. Основатель опустил руку на его плечо мягким прикосновением, заставив Тома вздрогнуть. – Теперь она спит, всё позади. Несколько секунд понадобилось волшебнику, чтобы понять смысл сказанного. Он усилием воли заставил пальцы свои ослабить хватку и медленно отпустил девушку, подхваченную заклинанием левитации. Она плыла теперь по воздуху, точно призрак. Том отвернулся: он не был в силах смотреть ей вслед. Салазар звал его за собой, но Том лишь головой помотал, да развернулся в сторону комнат Хельги. Ему нужно было увидеть её, убедиться, что с ней всё хорошо! К тому же, ему нужно взять палочку! Он намеревался больше никогда с ней не расставаться.