Часть 8
5 сентября 2023 г. в 20:07
Утро следующего дня началось с просто невероятного по масштабу снегопада. Огромные снежные хлопья летели с тусклого неба, затянутого дымкой серых туч. Нанятые для уборочных работ крепкие парни в спецовках с трудом справлялись с оговоренными объемом работы. Ловко орудуя лопатами, они расчищали дорожки, которые вели от ворот к зданию клиники. Конечно, дорожки заметало с неимоверной скоростью.
Александрина стояла у окна в коридоре и кутаясь в накинутый поверх одежды плед, с тоской смотрела на снегопад. Ей никогда не нравилась зима. Все эти праздники, которые лишний раз напомнила о том, чего лишены они с сестрой. Пока все делали покупки, устраивали вечеринки и наряжали елки, Элизабет принимала очередного неадекватного клиента, а Алекс убирала номер, где только что закончила работу одна из шлюх. Она пыталась вспомнить о том, было ли в ее памяти хоть одно светлое воспоминание об этом времени года, когда за спиной послышались шаги. Вздрогнув от неожиданности, Александрина резко обернулась и облегченно вздохнула — в ее сторону шел доктор Стрэндж.
— Доброе утро, Александрина, — от его улыбки ей стало теплее, она попыталась улыбнуться в ответ, но не была уверена в том, что это выглядело дружелюбно и приветливо, — проходите, — Стивен пригласил ее в кабинет.
В помещении было немного теплее, чем в коридоре — Стивен разжег камин. Он жестом пригласил Алекс присесть в кресло, а сам сел напротив. Она выглядела подавленной, хотя этот состояние было ее основным, в какой-то степени.
— Может вы хотите чашку кофе или чая? — вежливо поинтересовался Стивен. В здании было не очень жарко, а он хотел чтобы девушке было комфортно во время их разговора.
Ему было важно показать ей, что тут она находится в безопасности и тут ее никто не найдет. Другой задачей текущей работы стало — показать Алекс, что она ни в чем не виновата, что дело не в ней, а в тех ужасных людях, которые пользовались ей и внушали, что она что-то должна им.
— Кофе, без сахара и молока, — в этот раз у нее получилось улыбнуться немного удачней.
Стивен встал с места и направился к кофемашине. Сам он тоже планировал сделать себе напиток, чтобы составить Александрине компанию и сделать их разговор неформальным и более доверительным. Вскоре кабинет наполнился насыщенными ароматом кофе. Стивен принес Алекс наполненную напитком кружку и вернулся на свое место.
— Спасибо, — произносит девушка и делает пару глотков. Кофе обжигает губы и язык, но от этого становится хорошо. Согревается нутро, — сегодня такой сильный снегопад, — отметила она.
— Да, это точно, — поддержал Стивен. Заметив, как девушка нахмурилась, добавил, — вы не любите зиму?
Она снова поймала себя на мысли о том, что не может вспомнить ни одного счастливого воспоминания о зиме. В ее жизни не было Рождества и Нового года. Единственная елка, которую она могла видеть — небольшая искусственная ель стоявшая на стойке администратора в мотеле. Но там не было подарков, да и кто-бы стал дарить их ей?
— Не знаю, — девушка пожала плечами, — у меня нет никаких приятных воспоминаний с этим временем года. Так что, зима для меня — просто снег, холод и начало нового года.
Стивену стало немного тоскливо от ее слов. Он невольно вспомнил о том, как относился к зиме будучи подростком или даже еще младше. Тогда это время года казалось ему волшебным и сказочным. Отец приносил пушистую ель и они вместе с сестрой Донной наряжали ее игрушками, которые мама доставала с чердака. Яркие нити бус, мерцающие огоньки гирлянд и переливающиеся сосульки из стекла. Утром после Рождества их ждали подарки, а потом отец катал их на санях, играл с ними в снежки и делал снеговика, пока мама пекла пирог и варила какао с маршмеллоу. Конечно, с каждым годом взросления Стивена зима теряла частичку своего волшебства, но даже став совсем взрослым, он не утратил веру в какое-то чудо. Он искренне сожалел о том, что Александрина была лишена всего этого.
— Вы никогда не праздновали Рождество? — осторожно спросил он, чтобы не задеть ее чувство.
— Неа, — ответила Алекс, — ну… то есть, может мы его отмечали, пока жили с мамой, но я не помню об этом, так как была слишком мала.
Александрина помнила, как девушки из мотеля собирались на рождественские вечеринки. Они использовали мишуру вместо боа и напевали какие-то заводные песни, мотив которых казался Алекс отдаленно знакомым. Их с сестрой они с собой, конечно, не брали. Д и их бы никто не отпустил. Так что, все что оставалось делать ей — просто наблюдать за тем, как другие веселятся и отмечают праздники.
— Знаете, каждое Рождество я спускалась к стойке администратора, там стояла небольшая елка, с надеждой на то, что там будет пусть самый крохотный, но подарок, — с детским блеском в глазах произнесла девушка, обхватив кружку двумя руками.
Она была бы рада чему угодно, даже зажигалке или упаковке бумажных салфеток, ведь это был бы подарок, который сделали ей. Она смогла бы ощутить себя частью этого праздника, такого яркого и вызывающего у людей улыбки. Но ей ничего не дарили и с каждым разом осознавать это было больнее.
— Что вы чувствовали в моменты, когда понимали, что подарка тем нет? — Стивен посмотрел на нее. В данный момент он не видел перед собой взрослую девушку, он видел ребенка — потерянного и брошенного, но все еще надеющегося на волшебство, на то, что все может измениться.
— Разочарование, — быстро ответила Александрина, — также как и в те моменты, когда понимала, что мама нас никогда не замеберт. Первое время я каждый вечер подходила к дверям нашей с Элиз спальни, чтобы послушать шаги — хотела услышать, как она поднимается к нам, как скрипят ступени под ее ногами, но этого не было. Элиз… она поняла происходящее намного раньше, чем я.
Надежда, то самое чувство, которое согласно поговоркам умирает последним. Стивен знал насколько оно важно для человека, какова ее истинная роль в жизни каждого. Потеряв надежду ты перестаешь бороться, ты принимаешь ситуацию такой, какая она есть, не пытаясь что-то менять. И это самое ужасное. Забрать у человека надежду.
Когда Стивен учился на психотерапевта, то читал немало историй о том, как надежда помогала людям выживать в ужасных условиях, которые были сравнимы с самим адом. Надежда помогала им открывать глаза по утрам и двигаться дальше, а не просто плыть по течению. Александрина потеряла надежду, она перестала ждать и думать о том, что все измениться и Стрэндж твердо решил, что стоит помочь ей снова обрести это чувство, чтобы она смогла начать бороться.
— Когда вы начали осознавать, что происходит? — спросил Стивен, поставив на столик пустой стакан.
— Через год… может полтора после того, как мы туда попали, — прикинула Александра, — в тот момент я просто осознала, что теперь это все — наша с сестрой реальность. Жестокая и ужасная, полная боли и страха.
— Вы пытались сбежать?
— Я не помню этого, — ответила девушка, — Элиз не стала бы делать этого одна. Я понимала, что у нее нет другого выбора. Она оставалась там ради меня.
Стрэндж помнил, как Элизабет пыталась сбежать из клиники. Как умоляла отпустить ее. Теперь он понимал, почему она так вела себя, почему была такой настойчивой и упрямой. Ему стало не по себе, хотя он не знал о существовании Александрины и о том, что где-то в огромном мире есть ребенок, который нуждается в помощи взрослых.