Сколько раз уже Серёжа Феллин говорил всем вокруг, что он не хочет тусоваться? Определенно больше двух раз. Поэтому его искренне рассердила новость от Гавриила о том, что он собрался притащить в квартиру толпу народу. Ещё и перед зимними каникулами! А ничего, что у них сессия на носу?
— Ну Серёженька, мне это очень важно, — канючил друг, пока Серёжа готовил ужин, — я уже позвал оба актива, от меня ждут дату, так что отказывать уже поздно.
— Я одного не пойму: вы…
мы же соперники, так почему ты еще зовешь бухгалтеров на тусовку? — Серёжа действительно не понимал. С другой стороны, в последнее время они отдалились, и Феллин не то чтобы следил за событиями и причинно-следственными связями действий Гавриила.
— А, неужели я не говорил… — Гавриил замялся, и это удивило Серёжу сильнее, чем всё остальное, что происходило до этого, — в общем, я бы хотел получше узнать Валю. Ну, Мухину. Потому что я тогда на дне первокурсника увидел её с другой стороны, совершенно неожиданной, и, может быть, вообще не имело смысла изначально нам ссориться, потому что она не такая душнила, как я предполагал… возможно, она мне даже понравилась с этой «новой» стороны.
Феллин только хлопнул глазами.
— Ну так начни с ней разговаривать, — предложил он, — можно предложить зарыть топор войны, спокойно ваши взаимоотношения обсудить…
— Чего? — переспросил Гавриил, — ты какую-то фигню сейчас говоришь. Какое обсудить?
— Ну ты же хочешь её узнать получше…
— Человек отлично познаётся в обстоятельствах, — перебил его Боголюбов, — поэтому я и решил всех собрать у меня. Пообщаемся в неформальной обстановке, накатим… и может даже
что-то произойдёт, — он подвигал бровями.
Серёжа еле подавил разочарованный вздох: а он-то думал… а оно оказалось. Почему-то, если человеку кто-то кажется интересным, то он решает поддаться похоти. Гавриил, конечно, и раньше не был человеком, который слишком сильно заботится о возвышенных чувствах, но почему-то Феллин думал, что с возрастом люди начинают больше ценить мелочи, из которых и складываются взаимоотношения, а не зацикливаться на сексе, поцелуях и всём таком, особенно если это может случиться на каком-нибудь мероприятии под влиянием алкоголя.
А ведь есть множество более интересных вещей, которыми можно заняться с интересным тебе человеком! Делиться своими травматичными воспоминаниями, смотреть вместе и обсуждать просмотренное кино, обсуждать вредных преподов, вместе обедать, даже просто присутствовать рядом…
Секундочку.
Серёжа мотнул головой, словно сбрасывая с себя мысли, которые наросли паутиной на его подкорке. У него с Королёвым не
вот это вот всё, о чём думают такие люди, как Гавриил. Они очень хорошие друзья. Порой Феллин даже забывал, что Антон — не единственный его лучший друг, и что они знают друг друга всего несколько месяцев, так что стопроцентно остались какие-то вопросы, которые они не затронули, и они неизбежно друг в друге разочаруются… Но заранее о плохом думать не хотелось.
К тому же, раз Гавриил сказал, что он позвал актив бухгалтеров, значит, есть вероятность, что Королёв тоже придёт…
После того просмотра кино в комнате у Антона тот как будто бы стал его избегать, и Серёжа не совсем понимал, почему. Нет, конечно, он уточнял, всё ли в порядке, но Королёв отмахивался фразами «сессия близится», «домашки много», «надо оценки исправлять» и прочее. Феллин, если честно, начал подозревать, что чем-то обидел друга. Ну потому что кому понравится, если вдруг гость внезапно срывается без внятных объяснений? Тем более что так совпало, что в комнату ввалились соседи Королёва, и могло создаться впечатление, что Серёжа стыдится того, что тусуется в свободное время с тем, над кем продолжают подшучивать на тему ориентации… Он же не подумал, что Феллин его стесняется?
А потом Серёжа невольно застал сцену, когда Королёв разговаривал по телефону с отцом и выглядел
максимально потерянным. И Феллин устыдился уже себя: видимо, у него дома проблемы из-за недостаточно идеальной учёбы, а он тут напридумывал кучу левых причин. Так что Серёжа предложил свою помощь, потому что помнил, как было тяжело дома, если вдруг ты недостаточно хорош, недостаточно вписываешься, в принципе являешься
недостаточным. Пока, конечно, Антон отказывался, но, скорее всего, когда сессия подкрадётся ближе, они будут вместе готовиться к экзаменам.
А если нет, то будет вечеринка у Гавриила, где они смогут хорошо провести время. Королёву же нравятся такие вылазки. К тому же, если Серёже не понравится, то он всегда может закрыться у себя, благо у него есть замок.
— Ладно, пусть будет твоя тусовка, — обречённо ответил Серёжа. Гавриил аж расцвел.
Только бы не пожалеть, что согласился…
***
Погода, конечно, оставляла желать лучшего: колеблясь от минус двадцати до минус шести всего за пару дней, она нагоняла на студентов тоску и заставляла метаться между теплыми пуховиками и пальто. А еще уменьшение длительности световых дней, которые лишь усиливали уныние.
Серёжа изо всех сил пытался от себя отгонять это уныние и сосредоточился на учёбе и подготовке к сессии и экзаменам — настолько, что за месяц до экзамена написал преподавателю список вопросов, которые он не понял, из-за чего его отметили в хорошем ключе перед всеми на лекции. Но всё равно Феллин был готов сквозь землю провалиться от тяжелых взглядов, которыми его наградили одногруппники.
«Опять я что-то не так сделал… Но ведь если заранее не начать готовиться, то вам же будет хуже! Могли бы спасибо сказать, что в итоге ответили на все вопросы, которые вы сами постеснялись задать».
Только Маша Констеблева показала ему большой палец и прошептала «я бы не смогла».
Королёв и так был весь в учёбе, а перед сессией как будто бы ушёл туда ещё сильнее. Он перестал подлавливать Серёжу в коридорах, в столовой совсем не появлялся (как он вообще выживает без нормального питания?), списывались они тоже реже обычного. А еще, судя по всему, Королёв перестал посещать собрания активов: Феллин в какой-то момент даже рискнул заглянуть в аудиторию, чтобы хотя бы разок увидеть друга. Но в аудитории были все, кроме Королёва — Валя Мухина вместе с остальными строили какой-то очередной план по свержению первенства факультета международных отношений на новогоднем концерте.
Всё это Феллин прекрасно понимал, ведь все эти усилия были ради того, чтобы перевестись с факультета бухучёта на астрономию. Так что Серёжа решил пока смириться с ситуацией и продолжать готовиться к сессии, беря пример с друга.
(Это не означало, что он не скучал — конечно, он скучал.)
После, оглядываясь назад, он не смог бы воспроизвести в подробностях, что происходило весь декабрь: из-за рутинных действий, которые сопровождались фоновым тревожным состоянием, все дни смешались в один большой мрачный сгусток беспокойства. Утром по темноте в универ, вечером по темноте домой, домашка за домашкой, лишь бы донабрать лишних баллов…
Перед первым экзаменом по теории государства и права Серёжа почти не спал от волнения, а в аудиторию заявился при параде — в одной из самых «чопорных» по нынешней моде рубашек, чуть удлинённом бежевом пиджаке и таких же брюках, — тем самым вызвав смешки у одногруппников. Правда, преподаватель пресёк смешки и похвалил Феллина, мол, вот видите, человек оделся на экзамен, как на праздник, сразу видно серьёзное отношение к предмету. От волнения Серёжа чуть не перепутал слова, отвечая на вопросе в билете, но получил пятёрку «за старание», вызвав ещё смешки у остальных сдающих.
Но Феллин уже не обращал внимания, готовый упасть в обморок от облегчения: он сдал предмет, за который боялся больше всего! Значит, не всё так плохо, и он сдаст остальные — и в дальнейшем так и оказалось. Преподаватели запомнили Серёжу Феллина как очень старательного студента, так что с зачётами и экзаменами он справился, оказавшись без единой тройки.
К сожалению, к экзамену на социальное взаимодействие, который случится в день тусовки на квартире, нельзя подготовиться на все сто процентов.
В «день икс» Серёжа надеялся, что каким-то магическим образом вся тусовка, которую затеял Гавриил, отменится сама собой, и можно будет не переживать о том, как вести себя перед множеством людей, которые не являлись его друзьями, и как заниматься тем, чем занимаются все остальные, чтобы тебя не высмеяли.
С активом факультета международных отношений Серёжа не то чтобы не ладил, но всё было… никак. Ощущение, что его присутствие терпели исключительно из-за дружбы с Гавриилом, а в остальном Серёжу как будто не видели. Поэтому Феллин спокойно мог сливаться с мероприятий по типу подготовки к новогоднему концерту и ничего за это не получать. С активом факультета бухучёта Серёжа был знаком исключительно со слов Королёва: все бесячие, кроме Шакулиной, а к Вале Мухиной собрался клеиться Гавриил. Но что случится, если их всех закрыть в одной квартире?
Технически они уже проводили совместные мероприятия — взять тот же день первокурсника или Хэллоуин, — но в первом случае Серёжа сосредоточился исключительно на Королёве, а второй вообще не застал, но по обрывкам сведений узнал, что провинилась компания Гавриила. Поэтому неизвестность немного напрягала.
А еще Серёжа переживал за возможный союз Гавриила и Мухиной — не столько в том смысле, что он желал своему другу счастья в личной жизни, сколько из-за того, что сам Феллин не хотел бы быть свидетелем любых поползновений в чей-либо адрес с любой стороны. Не хотелось видеть разврат в квартире, в которой он жил уже несколько месяцев.
Собираться начали примерно с восьми часов вечера: народ приходил по двое-трое, Гавриилу пожимали руки, а Серёже в лучшем случае кивали. В какой-то момент Феллин заволновался, что Королёв решил в очередной раз пропустить тусовку, но вскоре он всё же появился. Естественно, в компании с Шакулиной и мрачно-задумчивый.
— Привет, — Серёжа неловко улыбнулся застывшему в коридоре другу. Тот вынырнул из своих мыслей и отзеркалил улыбку:
— Привет.
Шакулина громко хмыкнула, но тоже кивнула Серёже.
— Я его еле вытащила, — пояснила девушка, — этого зануду надо выковыривать из учебников.
— А тебя нет? — огрызнулся Королёв.
— А меня нет, — Шакулина и бровью не повела, — я умею тусоваться.
Серёжа мельком увидел, что подруга Королёва в очередной раз пришла в темно-красной около-офисной одежде, и решил воздержаться от комментариев: у всех свой стиль и всё такое, может, ей так «тусоваться» удобнее. Королёв же, судя по всему, окончательно забросил облик космо-нёрда из начала учебного года, который Серёжа любил иногда вспоминать, и выглядел так, словно пришел на рок-концерт — то есть, как всегда, весь в черном и крутой. Феллин, глядя на друга, даже немного устыдился своей домашней одежды в клеточку с простой белой футболкой. Почему-то Серёже хотелось когда-нибудь впечатлить Антона так же, как сам впечатлялся от него.
Почти следом за Шакулиной с Королёвым пришли Мухина и незнакомый Серёже парень со странной причёской. При виде Мухиной заулыбался Гавриил и попытался с ней обходиться, как джентльмен (подержать куртку и всё такое), но девушка наградила его подозрительным взглядом и отказалась отдавать свои вещи. А при виде того странного парня скривился уже Королёв. Видимо, это староста его группы, — припомнил Феллин. Федя Фролов, кажется.
До Серёжи в школе долетали слухи о том, как его одноклассники собирались на так называемые «вписки» на чьих-то квартирах, а те, кто побогаче, снимали целые коттеджи, с ночёвками. Феллина на такие тусовки никогда не звали, и он только догадывался, чем там занимаются. Судя по всему, то, что в итоге устроил Гавриил, вполне могло бы называться «впиской» — однако, как оказалось, в какой-то момент после двенадцати часов все собирались пойти на следующее место дислокации, то ли в клуб, то ли к кому-то ещё на квартиру. Серёжа не вникал, потому что это означало, что основная толпа людей уйдёт и он сможет лечь спать не слишком поздно.
Минус, конечно, что Королёв с большой вероятностью тоже уйдёт…
Впрочем, хорошо бы, если бы действительно все разошлись побыстрее. Гавриил, похоже, переоценил свои организаторские способности, потому что он был лидером своего актива, но чтобы занять оба актива, нужно было иметь базовое уважение от соперников. Такового не наблюдалось, поэтому актив быстро разбился на множество группок поменьше. Одни ломанулись на кухню, другие врубили онлайн-радио с какими-то сомнительными песнями (то ли «Пошлые лохи», то ли «Развратная моль», боже мой, неужели нельзя включить что-то хорошее?!), третьи подоставали из сумок алкоголь, и Серёжа мгновенно захотел закрыться у себя в комнате.
Кажется, только Фролов был адекватным, потому что притащил на тусовку настольную игру, но его идею встретили громким «фу-у», и инициатива быстро заглохла.
Хотелось выцепить из толпы Королёва, чтобы пошептаться и чтобы сам Антон смешно комментировал поведение остальных «приглашённых». Но, к сожалению, самого Королёва упорно таскала за собой Шакулина, вовлекая в разговоры с людьми из их актива и из чужого. Серёжа смотрел, как друг покорно следует за подругой — Королёв, который из авторитетов признавал кого угодно, но точно не своих ровесников! — и чувствовал что-то противное скребущее в районе солнечного сплетения. Кажется, это ревность. Или зависть, что у Королёва есть кто-то, кто будет втягивать его в социальные взаимодействия, потому что Феллин вынужден был сам пытаться вписаться в коллективы, и каждый раз это заканчивалось провалом? Серёжа обычно старался подавлять негативные эмоции, поэтому теперь он ощущал еще и смятение от того, что не понимал, что происходит.
Гавриил втягивал Серёжу в какие-то беседы, видя, что друг совсем потерялся, но Феллин практически не улавливал нити разговоров. Слишком много людей, слишком много звуков, запахов, какая-то музыка продолжала сотрясать воздух, черт возьми, почему они все не могут уйти, почему он такой
дефектный, что не может просто наслаждаться тусовкой, как все нормальные люди, почему Антон так далеко…
— Я скоро приду, — пробормотал Серёжа, на что Гавриил кивнул, продолжая разговаривать с Михайловой о чём-то, что касалось новогоднего концерта.
Скрыться в своей комнате, закрыться на ключ, залезть на кровать с ногами… Феллин подавил порыв спрятаться под одеялом, потому что это было бы совсем по-детски. Через стену всё ещё было слышно музыку и разговоры, но не так громко, как раньше, так что Серёжа смог продышаться и хотя бы немного угомонить бешено стучащее сердце. Он бросил быстрый взгляд на часы и раздражённо вздохнул: всего десять часов! Еще минимум два часа до того момента, как народ покинет квартиру.
Снова выходить и терпеть происходящее Серёже совершенно не хотелось, так что он решил попробовать отвлечься и почитать. Однако строчки прыгали перед глазами, из-за чего не получалось проникнуться ситуацией, где мистер Дарси неудачно признается Лиззи Беннет в чувствах. В нормальных обстоятельствах Феллин бы делал перерывы при прочтении, чтобы осмыслить происходящее и побороть испанский стыд за персонажа. Но в тот момент в голове стучало «
отвлечься, отвлечься», и, как ни парадоксально, отвлечься не получалось.
Вдруг пиликнул телефон, уведомляя своего владельца о новом сообщении. Проверяя телефон, Серёжа глянул на время и снова вздохнул: едва ли пятнадцать минут прошло.
>
22:14
> ты где??????????
>
22:14
> я очень надеюсь что ты не ушёл оставив меня на растерзание
Обилие вопросительных знаков заставило Серёжу хихикнуть. Как будто бы он оставил «на растерзание»… не будь эта квартира его временным местом жительства, он бы сам предложил сбежать.
>22:15
> Я в своей комнате. Мне сложно выносить такое количество людей, шума и всего остального. :(
>
22:16
> уууу ну ладно
>
22:17
> тебе не скучно? потому что мне скучно с этими дебилами и я лучше потусуюсь с единственным адекватным человеком в этой квартире
Серёжа ощутил в области солнечного сплетения приятное тепло. Королёв предпочитает всем тусовкам его компанию… не первый и не второй раз уже это происходило, и это вызывало какую-то непонятную радость. И мерзкое ревностное ощущение стихло, что тоже было неплохо.
>22:18
> Заходи! Я буду очень рад. :)
>
22:18
> можешь меня проводить? ((((а то я боюсь потеряться в этих ваших хоромах
Ответив кратким «хорошо», Серёжа нехотя слез с кровати и покинул комнату, чтобы пройти в гостиную в поисках Королёва.
Однако друга в гостиной не оказалось. Подавив волнение, Феллин взглянул в сторону балкона и увидел, как Королёв чуть ли не перешагивает через толпу народу, чтобы пройти к выходу — все как с ума посходили и кинулись курить. А балкон-то у них не отапливается…
— Пипец дубачелло, — пожаловался Королёв, наконец-то выбравшись с балкона, — и все трындят о какой-то фигне, ничего интересного.
Они уже собрались идти в сторону комнаты Серёжи, как вдруг до них донесся разговор. Точнее, возмущенный монолог.
— … Ты правда такой идиот или притворяешься?
— Валь, потише, — Гавриил очевидно пытался замять какой-то конфликт, но Мухина только сильнее распалялась.
— После всего, что вы натворили в прошлом году, ты думаешь, что сможешь меня обхаживать? Напомнить нашу войну за кабинет? Как вы просто похватали наши вещи и чуть ли не пинками погнали? Как твои дружки украли моих комнатных мух и разбросали по всей общаге?
На них начали обращать внимание остальные, что явно заставляло Гавриила нервничать.
— Это было в прошлом году! Сейчас же всё нормально!
—
Нормально?! Пиздец, — Мухина закрыла лицо рукой, — я просто сделаю вид, что этого не слышала. Ты просто идиот, ещё и пьяный, — и метнулась на кухню к одной из подруг (Дагонова, кажется?), оставив Гавриила стоять посреди комнаты так, словно его по голове пыльным мешком ударили.
Серёжа переглянулся с Королёвым и увидел, что у того брови вздёрнуты очень высоко, а глаза за тёмными очками стопроцентно были по пять копеек. Скорее всего, у Феллина была та же ситуация. Среди всех свидетелей сцены начались перешёптывания, и Королёв пробормотал:
— Пошли-ка отсюда.
Они скрылись в комнате у Серёжи. Феллин пропустил Королёва вперёд и, не глядя, закрыл дверь.
В сравнении с комнатой Королёва в общежитии комната самого Серёжи выглядела не до конца обжитой и пустой. Возможно, Феллин надеялся, что в следующем году ему всё-таки дадут комнату в общежитии, поэтому не торопился обосновываться в квартире Гавриила. Зависеть пусть от друга, но всё-таки другого человека не очень хотелось.
Однако Королёву, судя по всему, всё нравилось.
— Ты похож на свою комнату, — заключил он, приземляясь на кровать Серёжи и усмехаясь, — или комната похожа на тебя… ну ты понял.
— В каком смысле? — Серёжа огляделся, пытаясь понять, что имел в виду Королёв.
— Книжки, учебники, всё прибрано, — пояснил Королёв, — ну и всё такое бежевое, светлое... Я бы стены заклеил плакатами какими-нибудь, будь это моя комната.
— Ага, а я вот не из… клеящих, — Серёжа пожал плечами и тоже залез на кровать, однако подвинулся поглубже к стене, чтобы видеть и комнату, и самого Королёва.
Он и не думал, что подобный эпизод случится так быстро. Обычно Серёжа не приглашал кого-то к себе домой, — даже Гавриила он позвал только через год знакомства, буквально отвоевав это право у родителей. Благо, что теперь он далеко и теоретически мог бы приглашать в гости кого угодно.
Хотя вряд ли самому Боголюбову бы понравилось, если бы он позвал одного Королёва.
— А насчет Мухиной не ожидал. Она крутая, я её недооценил, — вдруг заговорил Антон.
Судя по тому, что Королёв не поделился до этого с ним историей того, почему между двумя активами идёт вражда, тот сам не был в курсе.
— С другой стороны, она права, — Серёжа поёжился, — не знаю, чего ожидал Гавриил, если думал, что после случившегося он так легко затащит её в постель.
— А он разве обычно не такой? — Королёв скептически приподнял бровь.
Серёжа вздохнул: он уже не был уверен, что знает Гавриила достаточно хорошо, чтобы считаться друзьями. Нет, он, конечно, не был таким в школе, но, судя по всему, универ изменил друга не в лучшую сторону.
— Я не знаю, — признался Серёжа, — я знал, что он с кем-то встречался, но, вполне вероятно, что это были одноразовые истории.
И Феллина это пугало. Пугало пренебрежение окружающими людьми, пугала беспечность. Серёже казалось, что если человек тебе нравится, то нужно быть готовым хоть к каким-то обязательствам, а не просто «поматросить и бросить». Не то чтобы он сильно разбирался в вопросе, конечно, но пока Феллин видел на примере Гавриила, что беспечность может разбаловать.
— Ты против лёгких интрижек? — Королёв насмешливо подвигал бровями, против воли вызвав у Серёжи нервный смешок. А сам он, что ли, не против?
— Я не вижу в этом смысла. Как бы… зачем? Просто поразвлекаться? Так есть другие способы развлечься, не травмируя других. Если уж встречаться с человеком, то как следует, по всем канонам.
— Консервативно, — несмотря на слово, которое обычно употреблялось в негативном ключе, Королёв улыбался и смотрел как-то… странно. Серёжа стушевался:
— Может быть. Я мало что в этом понимаю и не знаю, как там у молодёжи принято.
Королёв расхохотался, запрокинув голову и зажмуриваясь. Невольно Серёжа тоже улыбнулся, любуясь искренней радостью — давно он не видел Антона не загоняющимся. А еще была очевидна разница в смехе: Королёв никогда не смеялся над ним, как другие Серёжины знакомые, он смеялся над словами или ситуацией. Это было… комфортно.
— У молодёжи, — отсмеявшись, пробормотал Королёв, — ты так-то тоже молодёжь, помнишь?
— Иногда кажется, что нет, — хихикнул Феллин, — а ты как к этим самым «лёгким интрижкам» относишься, молодёжь?
— Я тоже этого не понимаю, — посерьёзнел вдруг Королёв. Он придвинулся ближе к Серёже, из-за чего почти касался плечом Серёжиного плеча, и тоже оперся спиной о стену, глядя куда-то перед собой, — я думал, что раньше понимал… потому что мне это объясняли как что-то, что делают все нормальные люди.
— Разве? — Серёжа нахмурился: обычно он встречал прямо противоположное мнение, что все обычные люди встречают свою вторую половинку, через год женятся, а через два у них уже дети. Хотя, возможно, так думают как раз только гетеросексуальные люди…
— Я же не всегда и везде был аутсайдером, — Королёв хмыкнул, — у меня были друзья. Помнишь, я про Розу говорил?.. в общем, через неё я познакомился с целой компанией ребят. Тусовались на квартирах, типа как сейчас, — Королёв неопределённо взмахнул рукой, — но не просто накидывались, а что-то вместе смотрели, играли в настольные игры, обсуждали бесячих нас людей, да и в целом компания была поинтереснее и… радужней, ха. С одним парнем из той компании мы замутили, и вот он уже мне лапшу на уши вешал, мол, да все нормальные люди понимают, что моногамия — это прошлый век, оправдывая тем самым свои поступки. Он в принципе был говно как парень, а остальным он казался клёвым, — голос Антона дрогнул, и он сглотнул.
— Сколько тебе было? — вырвалось у Серёжи.
— Ну… девятый-десятый класс… это мне лет пятнадцать или шестнадцать где-то было, — Королёв пожал плечами, — да пофиг. Долгая и неприятная история, если вдаваться в подробности, но она закончилась.
Однако он снова помрачнел, как когда только пришел, и Феллин не удержался и потянулся рукой к его руке, чтобы ободряюще сжать — кажется, это начинало входить в привычку. Но приятную. А ещё у Антона были холодные руки после балкона, и надо было их согреть.
Королёв словно очнулся от своих мыслей, перевёл взгляд сначала на их сцепленные руки, а потом на Серёжу и неловко улыбнулся. Феллину захотелось, чтобы он снял очки.
— Наверное, я ожидал, что если приду потусить сюда, то будет так же весело, как тогда, — задумчиво продолжил Королёв, — но я забыл, что мы с тобой крутимся среди ебучих нормисов, — Серёжа слегка скривился от ругательного слова, — прости, в общем, тут явно не так интересно, как могло бы быть. Но это уже не твоя вина, ты не думай, если бы не ты, я бы не пошёл.
— А твоя подруга сказала, что пришлось тебя из учебников выковыривать, — Серёжа не удержался и хихикнул. Королёв закатил глаза:
— Ну надо же было что-то сказать! К тому же, вполне возможно, скоро уже будет понятнее насчёт моего перевода. Мне говорили, что, возможно, надо будет еще до летнего семестра ждать, но может быть уже с января буду с астрономами. И не надо будет больше из учебников выковыривать… хотя, может, и надо будет, потому что астрономия — это совсем другой уровень.
Казалось бы, что нужно радоваться за друга, что у него всё получится (конечно же, у него получится, это же Антон Королёв), но почему-то Серёжа погрустнел. Если Антон переведётся к астрономам, то их корпуса будут далеко друг от друга, и они не будут так часто видеться на переменах, как в первом семестре. Заканчивать учёбу они будут в разное время, и не будет уже прогулок до остановки. И явно Королёву будет интереснее копаться в звёздных картах и вычислениях (или чем там они будут заниматься), чем проводить редкое время между парами и домашними заданиями с Серёжей Феллиным.
Может, тоже перевестись? Оценки у Серёжи нормальные, и все скорее бегут на международные отношения, гонясь за престижем, так что конкуренция будет не слишком большая.
Но ведь он вроде как уже обосновался на факультете… и тут же на ум пришли гадливые ухмылки и смешки, которые его сопровождали весь первый семестр. Единственный человек, который ему был рад среди одногруппников — Маша Констеблева. Плюс Гавриил, который был другом с одного с ним факультета и в случае чего мог помочь с предметами, которые были у него раньше. А на новом факультете всё начнется сначала, и не факт, что будет лучше. Да и надо доводить начатое до конца.
Нужно будет обдумать эту мысль. Да и некрасиво будет, если у него получится, а у Антона нет.
— Чего замолчал? — Королёв заглянул ему в глаза, и Феллин не удержался и выпалил:
— Если ты переведёшься, мы всё равно будем дружить?
— Конечно, — Антон даже не задумался, когда ответил, — ты не понял ещё? Ты мой самый близкий друг здесь.
— Но мы будем реже видеться, если ты переведешься, — Серёжа закусил губу, внутренне коря себя за сказанное. Почему он не мог просто
порадоваться? Ну реже и реже, у них же никто не отберёт телефоны, в самом-то деле.
— Не факт, что это произойдёт вот прям сейчас. Да и что-нибудь придумаем. Буду бегать из корпуса в корпус, если что. Или научусь нормальному тайм-менеджменту, чтобы с тобой чаще тусить.
Королёв говорил уверенно, и хотелось верить, что действительно так и будет. Что-нибудь придумаем. Но всё равно было немного грустно. Возможно, надо переварить всё происходящее, примириться с неизбежным… да и блин, они же не в разные универы разъезжаются!
Серёжа поднял взгляд и неловко улыбнулся, встречаясь взглядом с Антоном, который смотрел почему-то… нежно. И вдруг Королёв преодолел то небольшое расстояние, что между ними оставалось, и Серёжа почувствовал прикосновение к губам.
Чего.
Руки на автомате дёрнулись, чтобы оттолкнуть от себя Антона, но зависли на полпути, потому что на деле Серёже не хотелось его отталкивать, даже учитывая, что
они чёрт подери друзья что происходит почему это происходит почему это так хорошо. Феллин закрыл глаза, поддаваясь моменту. Он не умел целоваться,
он никогда не целовался, они просто замерли, неизвестно на сколько, прижавшись губами друг к другу, но ощущение было, что они просидели так минимум час — настолько медленно тянулись секунды.
А когда Королёв отстранился, Серёжу словно окатило волной паники, потому что не может такого быть, такого
не должно быть. Ему
нельзя было себя чувствовать хорошо по этому поводу. Это
неправильно. Если ему хорошо, значит, всё очень
плохо.
— Зачем ты это сделал, — услышал Серёжа свой голос словно со стороны.
Королёв был в очках, его лицо было подсвечено тёплой лампой с потолка комнаты, но всё равно как будто все краски схлынули с его лица.
— Серёж, я…
— Зачем?
Королёв молчал. Волны паники накатывали всё сильнее.
— Антон, зачем?
— Прости, — наконец ответил Королёв приглушённым голосом, отворачиваясь и слезая с кровати, — зря я так.
Почему он просто не может сказать, зачем?!
Серёжа хотел схватить его за руку, но пальцы схватили воздух. Королёв встал, поправил очки и, не глядя на Феллина, проговорил:
— Я пойду лучше.
Тихий дверной хлопок, и Серёжа остался один на один со своими мыслями. Он схватился за голову, не веря в то, что сейчас произошло.
Его поцеловал Антон Королёв.
Королёв. Его. Поцеловал.
И Серёжа Феллин его не оттолкнул.
Серёжа коснулся пальцами губ, ощущая фантомное прикосновение. Боже мой.
Голова кружилась от произошедшего.
И почему он не сказал, зачем это сделал? Он хотел успокоить? Приободрить? Это он так со всеми своими друзьями делает?
Не делает, конечно. Только что ведь говорил, что Серёжа — его самый близкий друг.
Да какие они после такого друзья?
Серёжа соскочил с кровати и ломанулся за Королёвым. Надо его поймать и потребовать объяснений.
Однако в гостиной был кто угодно, но не Королёв. А при попытке выяснить хотя бы у Светы Шакулиной, что происходит, та лишь удивлённо вскинула бровь и произнесла:
— Я думала, он с тобой, вас же друг от друга не оторвать.
Серёжа проглотил ком в горле и попытался найти его на балконе, на кухне, где-то еще в квартире, а когда решил проверить куртку, то понял, что Королёв ушёл — возможно, сразу же, как покинул Серёжину комнату.
Серёжа еле подавил желание закричать и прислонился к стене, обнимая себя за плечи.
Почему, стоит хотя бы чему-то в его жизни наладиться, всё сразу же катится к чёрту?
