Королёв думал, что перерос тот период, когда от того, что тебя отвергли, ты не можешь ни есть, ни спать, ни думать о чем-либо другом. Казалось, что после разрыва с Розой и уходом из их общей компании друзей у него больше не осталось никаких эмоций, которые бы его ебашили с такой же интенсивностью.
Однако опять Серёжа Феллин его удивил.
Хотя, слово «удивил» здесь не совсем верное: как раз сам факт «отвержения» был вполне понятен. Серёжа рос в гомофобном окружении и даже если у него и мелькали мысли про парней, он возможность отношений с ними даже не рассматривал. Поэтому его негативная реакция на произошедшее объяснима.
Да и сам Антон, блять, хорош: они же друзья! А он в порыве чувств, как идиот, полез целоваться. Сам и испоганил всё, получается.
«Нельзя тебе, Королёв, сближаться с людьми, потому что ты всегда всё портишь», — мрачно рассуждал он, собирая вещи в дорогу и кидая их в чемодан. Семестр заканчивался, основные экзамены сданы, оставалось только приехать домой, к отцу, пережить Новый год и праздники… а потом вернуться в университет и пытаться избегать Серёжу Феллина до выпуска. Или, по крайней мере, до конца второго семестра, а там уже он переведётся к астрономам, и они не будут видеться.
Новость о том, что ему действительно придется подождать еще семестр, чтобы переводиться на другой факультет, не расстроила, но и не обрадовала Королёва. Он не почувствовал в тот момент
ничего. Лишь вежливо кивнул, мол, спасибо за информацию, да, начну готовиться к экзаменам для закрывания академической задолженности (как оказалось, на первом курсе не у всех одинаковые предметы и что-то нужно будет досдать). Подготовка к экзаменам поможет ему отвлечься от всех этих мыслей, от которых не получается убежать.
Шакулина пыталась у него узнать, что случилось, но Королёв ушёл в жесткое отрицание в надежде, что любопытной одногруппнице, которой хочется знать всё обо всех, надоест. Однако Шакулина лишь еще больше заинтересовалась, и, лишь бы та отвязалась, Антону пришлось пообещать, что он расскажет, когда будет готов.
Сроки он не назвал, так что, скорее всего, получится дотянуть до момента, когда Шакулина забудет о своих вопросах.
В конце концов, сама же неоднократно говорила, что они не друзья и ей плевать, сейчас-то что случилось?
***
На вокзале было многолюдно, и Королёв привычно затерялся в потоке — толпы его не пугали. Контроль первый, контроль второй, длинные коридоры, перрон, проверка документов на входе — и вот он уже устроился в пассажирском кресле и врубил музыку в наушниках. Тяжелый рок и крики солиста били по ушам, заставляя отключаться от своих мыслей, и Королёв ощутил, что как будто бы музыка кричит за него, выплескивая накопленные эмоции.
За окном проплывали зимние пейзажи, из-за чего захотелось переключиться на рождественско-новогодние плейлисты. Королёв не был равнодушен к Новому году, ему искренне нравилось в детстве и подростковом возрасте наряжать елку, дарить и получать подарки, кататься с горки, смотреть новогодние фильмы. Единственным минусом этой поры был холод, потому что Антон Королёв очень легко замерзал. Поэтому его стандартный зимний наряд включал в себя минимум три слоя одежды, что бесило самого Королёва.
Интересно, отец уже нарядил ёлку, или решил дождаться Антона? Скорее всего, второе — и то потому что Королёв-старший склонен забываться в работе. Повезёт, если отец хотя бы начал украшать квартиру.
Мысли вдруг повернули к празднованию Нового года в старой компании, и Королёв поспешно от них отмахнулся, переключая песню в плейлисте и плотнее укутываясь в пуховик.
Однако у подсознания было своё мнение насчёт мыслей о старых друзьях. Королёв случайно задремал, задолбавшись от постоянного прокручивания одних и тех же мыслей в голове (когда-нибудь он будет спать полноценные восемь часов). И конечно же ему приснилось то, о чем думать не хотелось.
Он пытается сложить подушки так, чтобы создалось впечатление, что там кто-то лежит. Прокрадывается в коридор, внутренне радуясь, что отец снова сидит ночами за компьютером в наушниках и не слышит, что происходит. Поворот ключа, скрип двери, спринт через несколько лестничных пролётов, и вот Королёв уже на улице. Холодно, а он дурак, потому что не оделся как следует из-за спешки и желания наконец-то увидеть Его.
Королёва встречает Роза — всё такая же красивая, в розовой курточке, румяная от холода. Чмокает его в щёку, Антон по привычке отвечает ей тем же. Пока они идут по улице, Королёв слушает вполуха о новостях в классе, немного оживляется, когда Роза говорит, что посмотрела новую новогоднюю романтическую комедию и что им обязательно нужно её посмотреть. Как будто ничего не произошло, им снова по пятнадцать-шестнадцать, а самая насущная проблема — домашнее задание по алгебре.
Когда они доходят до Его дома, Королёва шарахает мандражом, хотя, казалось бы, не первый день и даже не первый месяц знакомы. Роза бросается Ему на шею, они обнимаются секунды три, а потом Королёв встречается с Ним взглядом и понимает, что безумно, безнадежно, отвратительно глупо влюблён. Чувство, словно над головой лампочка щёлкнула, оповещая всех вокруг: «Смотрите все! Антон Королёв втюрился, как девчонка!».
Вот бы он мог так же, как Роза, без зазрения совести крепко обнять Его, но подольше не отпускать, а ещё лучше — поцеловать. Как говорит Роза, «по-французски».
Чувство вины за то, что любит Розу только как подругу, а не как девушку, он отгоняет от себя.
По хронологии сна они оказываются сразу же на квартире, где будет проходить тусовка. Тут и Донна, и Джек, Микки, Марта, и кого тут только нет — и все ему рады, заставляя Королёва чувствовать себя причастным к чему-то хорошему, а не одиноким мальчиком-аутсайдером. Донна жалуется на очередного ухажёра, который не соответствует её стандартам, Джек привычно флиртует со всеми подряд, подмигивая как Розе, так и Королёву. Роза кокетничает и краем глаза поглядывает, как отреагирует её кавалер, а Королёв притворяется, что не замечает.
Они пьют смесь чего-то алкогольного с чем-то безалкогольным, играют в какие-то настольные игры, смотрят какой-то сомнительный фильм и смеются над происходящим на экране. Королёв чувствует прикосновение к своей ладони, поворачивает голову и сталкивается с Его взглядом. Он подмигивает и кивает на соседнюю комнату — пошли, мол. Королёв аккуратно выползает с дивана, оставаясь незамеченным для Розы, и скрывается следом за Ним в комнате.
И вдруг Он пропадает, а на его месте оказывается Серёжа Феллин, в своих неизменных светлых одеждах, смотрит немного снизу вверх, хитро щурясь, словно придумал что-то интересное. Королёв теряется на пару мгновений, но во сне привыкаешь к любым условностям — видимо, Феллина просто пригласили на тусовку, а он устал от социализации и снова отдельно от всех. Поэтому Антон не удивляется, когда Серёжа сам тянется к нему навстречу и целует — жарко, глубоко, что аж ноги подкашиваются. Королёв слепо притягивает его за талию ближе к себе, теряясь в полузабытых ощущениях от поцелуя с тем, кто тебе действительно нравится. Сладко, невыносимо, хочется большего, а Серёжа носит отвратительно много слоёв одежды.
Отстранившись на секунду, Королёв вглядывается в раскрасневшееся лицо Серёжи, а тот тем временем произносит:
— Зачем?
Действительно, зачем?
Всё вокруг начинает рассыпаться, в том числе и Серёжа. Последним, что запоминает Королёв, это его укоризненный взгляд.
Королёв резко выныривает из сна, словно с большой глубины. Поезд как раз начал останавливаться на нескольких последних остановках, значит, скоро он приедет в родной город.
Тьфу, в плейлисте играет «Дайте Танк(!)», еще и сразу несколько песен подряд. Понятно, почему приснилась старая компания. Королёв переключил на следующие песни, и знакомая мелодия Three Days Grace зазвучала из наушников.
«Дерьмо», — подумал Королёв, вдруг ощутив, как брюки неприятно натянулись на бёдрах. Дурацкие околоэротические сны.
Интересно, как целуется Серёжа, если бы они поцеловались как следует… Так, нет, он же сам раньше возмущался, мол, для всего есть время и место, а сейчас явно не время и не место. Тем более, что сейчас эти мысли окрашивались неприятным «тебе только фантазировать и остаётся, ведь дружбу ты похерил». Охлаждало круче холодного душа.
Отец вдруг решил встретить его на вокзале — Королёв об этом узнал, когда поезд въехал в черту города и появилась связь. Встретились они уже на выходе с вокзала. Антон окинул взглядом отца, который почти не изменился с их последней встречи перед началом первого семестра. Королёв почувствовал себя виноватым за то, что так долго не ездил домой. Он не был уверен, почему: домашку можно было бы поделать в дороге или в отцовской квартире, так что это не было причиной.
Ах, да, Королёв же любой свободный момент хотел проводить с Серёжей.
Отец, кажется, был не зол. Он вообще редко злился, но если вдруг и случалось, то скорее был разочарован, а это гораздо больнее.
— Ну привет, — Королёв-старший протянул руку для рукопожатия и подмигнул, улыбаясь. Антон неловко улыбнулся в ответ и пожал руку. Вроде в масштабах вселенной прошло совсем немного времени, а на деле ощущение, будто они не виделись год, — ого, подстричься решил?
— Ага, — перед глазами Королёва мелькнуло воспоминание о кусках волос в раковине, которые он отрезал в душевой, потому что ему была противна мысль, что его считают «похожим на девочку» и «педиком». А потом эта девчонка из группы Серёжи предложила исправить ту катастрофу, которую он сам и устроил, и к ночи его голова стала выглядеть приличнее, — захотелось сменить имидж.
— А тебе идёт, — отец оглядел его внимательнее, — пусть и непривычно видеть тебя без длинных волос.
А уж как Антону было непривычно первые недели две… всё-таки последние года три точно он ходил с длинными волосами.
Королёвы поехали с вокзала домой на машине. То был такой автомобиль, который молодое поколение называет «ретро» — кажется, называется Газ-21. Королёв-старший же шутил, что она «кэгэбэшная» и «похожа на Бентли». А ещё там получилось прикрутить дисковый проигрыватель, и отец всегда хранил в бардачке диски.
Пока они ехали, Антон задумчиво пялился в окно на стремительно вечереющее небо и проплывающие мимо хрущёвки. Он успел забыть, как тут уныло и пусто в сравнении с большим городом. А еще ничего не свидетельствовало о том, что скоро Новый год, потому что если в большом городе на главных улицах висели гирлянды, то здесь были лишь одиноко стоящие фонари.
Мрак. Надо было оставаться в общаге и никуда не ехать. С другой стороны, если бы он не поехал, то все равно бы скис, потому что ходить куда-то без Серёжи было бы неправильно.
«
Oh, you’re my best friend,
Ooh, you make me live», — напевал Фредди Меркьюри, добивая Королёва ещё больше. Он прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Чего грустишь? — наконец поинтересовался отец. Королёв неопределенно взмахнул рукой.
— Херня всякая. Потом расскажу.
— Я, кстати, специально высвободил график под зимние праздники, чтобы с тобой времени больше проводить. Так что… как соберёшься, я выслушаю. Но не забудь.
Королёв не ответил, лишь выдал краткое «нгк»: он надеялся, что отец снова уткнется в свою писанину и отстанет до конца праздников.
— А ещё мы третьего летим в Москву, ты помнишь?
— …Ага.
Твою мать, он совсем забыл! Ладно, Королёв бы точно не смог остаться в общаге. Да и смена обстановки действительно не помешает.
Уже дома Королёв первым делом побежал проверять свою третью (после астрономии и Серёжи Феллина) обсессию — растения. Они были расставлены на всех окнах их небольшой квартиры, один большой горшок с диффенбахией был на полу в гостиной, а в его комнате стояли кактус и суккулент. Возможно, стоило бы еще разжиться рассадой на балконе… хотя нет, Антон еще не настолько старый.
Однако растения, судя по всему, расслабились без своего надзирателя: на некоторых растениях появились пятна. Да и в целом многие будто пожухли.
— Я их поливал согласно графику, который ты мне оставил, — Королёв-старший заметил, как сын проводит ботаническую инспекцию, — но всё равно как будто им чего-то не хватает.
— С ними надо быть строже, — Королёв поправил очки и грозно взглянул на особо проблемный цветок, а затем рявкнул: — Чтоб больше я такого не видел! Выкину!
Отец громко фыркнул.
— Твоя мама с ними нежные беседы вела, а ты орёшь.
— Так действеннее, — не смутившись, ответил Антон.
Мама умерла десять лет назад, и растения, можно сказать, были наследством, которое досталось Королёву, потому что отец часто был слишком занят, чтобы как следует за ними следить. И крики реально были более действенными, чем воркование: растения редко умирали из-за недостатка внимания и боялись демонстрировать лишние пятна.
Конечно, Королёвы не оставляли надежды когда-нибудь завести «трушного» питомца, не очередной цветок, но огромную собаку — самоеда, например, — но в их небольшой квартире это было чревато. Для таких целей лучше покупать участок за городом, и, может быть, потом когда-нибудь обязательно…
Королёва-старшего нельзя было упрекнуть в том, что он мало зарабатывает и не может позволить себе дачу или загородный дом, — напротив, он зарабатывал примерно как любой другой писатель средней руки. Деньги были, но уходили быстро, потому что инфляция, удовлетворение базовых и не только потребностей, а ещё нужно было ставить сына на ноги. Поэтому Антон стремился попасть на бюджет, а в дальнейшем планировал начинать искать работу, чтобы не зависеть от отца, а отец не тратил силы, время и деньги на него.
— Антон? — окликнул его отец. Королёв встрепенулся и осознал, что всё это время задумчиво пялился в окно, — Ты в порядке?
— Ага, — вяло отмахнулся Антон, — ты что-то говорил?
— Я говорю, пошли ёлку наряжать, я специально ждал, когда ты приедешь, — Королёв-старший добродушно улыбнулся, — если хочешь, конечно.
Конечно, он хотел наряжать ёлку! Целый год не наряжали, Королёв даже соскучился по этому незамысловатому предновогоднему ритуалу.
Во время разматывания гирлянды и вызволения старых елочных шариков из салфеток (чтобы не побились), Королёв-старший всё же поинтересовался:
— Я помню, ты мне что-то рассказывал, что тебе кто-то понравился. И как успехи?
Захотелось сжать кулак и сломать игрушку, но несчастный шарик был ни в чём не виноват. Поэтому Антон пробубнил:
— Никак, я всё испортил.
— Да ну не может быть.
— Может. Я… поспешил, наверное? В итоге с меня потребовали объяснений, а я испугался и сбежал. И теперь он не захочет меня видеть.
Отец покачал головой с грустной улыбкой.
— Это он тебе сказал?
— Ну… нет.
— Тогда не факт, что не захочет. Ты же говорил, что вы друзья.
— Угу, типа того. Но я реально поступил, как придурок.
— Если хочешь сохранить дружбу, то лучше подойти и признать, что да, поступил, как придурок, — ответил отец менторским тоном, — а дальше уже другой стороне решать, что с этим делать. Но я думаю, что у вас всё будет в порядке.
Королёв задумался о словах отца, рассеянно развешивая шарики на самые высокие ветки ёлки — а ведь когда-то он едва доставал макушкой до половины…
В целом зерно истины в словах отца было. Однако сама перспектива
обсудить проблему пугала до невозможности. Зачем обсуждать? Как будто это отменит произошедшее и заставит Серёжу в него влюбиться. Королёв также понимал, что невероятно боится подтверждения своих мыслей — вдруг Серёжа действительно больше не хочет его видеть? Почему-то ведь он даже не написал ему. Либо, как обычно, постеснялся…
(О том, что, наверное, самому Антону тоже стоило бы написать, он даже не подумал.)
Мысли невольно свернули к Шакулиной, которая какого-то черта совершенно не постеснялась после своих слов писать ему первой. А поговорить нормально, с обсуждением подробностей того вечера, он Королёв мог только с ней. Не станешь же рассказывать отцу, что полез целоваться к парню, который тебе нравится? Так что, чисто технически, можно было бы попробовать забить на свои внутренние разногласия и обсудить произошедшую катастрофу.
— А что, если другая сторона сама проявит инициативу к общению, хотя до этого всем видом давала понять, что не судьба? — рискнул спросить Антон.
— Это ещё лучше, — ответил отец, распутывая мишуру, — не надо сразу же отталкивать людей, если они к тебе тянутся, Антон, все вокруг и так одиноки, — он снова подмигнул. Видимо, он подумал, что речь всё ещё про загадочного возлюбленного, но Антон решил его не переубеждать.
Уже ночью, после наряжания ёлки и украшения хотя бы гостиной, Королёв всё же решил написать Шакулиной. Извинившись за радиомолчание, он вкратце обрисовал произошедшее с ним и Серёжей без лишних деталей, но и того, что он рассказал, хватило одногруппнице с лихвой.
>23:59
> ТАК ВЫ ТИПА ВМЕСТЕ ИЛИ ЧТО
>23:59
> НЕНЕНЕ
> НЕТ
> но
>00:00
> ЧТО
>00:01
> по крайней мере он не отпихнул меня со словами «фу какая мерзость» так что?????? я не знаю?????? может не всё так плохо????
>00:02
> Да боже мой, почему вы всё ещё не поговорили?!
>00:02
> мне страшно т0т
>00:03
> Ну ты и лузер, Королёв
>00:03
> D: < я думал ты меня поддержишь!!!
>00:04
> Не, я тебя полностью поддерживаю в твоём решении быть лузером
> Сам же взвоешь, что надо было раньше с ним поговорить
> Ты ведь мне так же прошляпил доклады, потому что затянул)
>00:06
> я за интернет плачу не чтобы меня буллили
>00:06
> Привыкай, я так общаюсь)
> Но реально, делай как знаешь, просто у всего потом будут последствия
> И спасибо, что поделился (мне реально было интересно что тогда между вами произошло и я буду следить за развитием событий)
Королёв фыркнул с последнего сообщения, — Шакулиной всё нужно знать обо всех, как обычно, — отложил телефон и уставился в потолок. В темноте угадывались очертания бывших флуоресцентных звёздочек, которые в своё время они с отцом наклеивали на потолок. Ощущение, будто всё это было в другой жизни.
За полгода слишком многое случилось. Через пару дней Новый год, и было бы неплохо подвести какие-то итоги и напланировать всякого на будущее. Но итоги были удручающие, которые можно резюмировать скорее как «не сдох и ладно». А план на следующий семестр был определен давным-давно: продолжать учиться, начать готовиться к тем предметам, которые будет сдавать первый курс астрономов, чтобы потом было легче закрывать академические задолженности из-за перевода.
И снова мысли повернули к Серёже Феллину. Чтобы не раскиснуть хотя бы перед сном, Королёв пообещал себе, что постарается в новом году разобраться в ситуации с Серёжей, потому что он не хотел терять это нечто хрупкое, что между ними зародилось — что бы это ни было.
Новогодняя ночь, как ни странно, была проведена в узком кругу из двоих человек — Королёва-старшего и Антона. Отец в принципе был домоседом и не любил звать кого-то ещё, а сам Королёв физически не мог пойти к кому-то тусоваться, потому что та старая группа друзей давным-давно ему не рада, и он сам не горел желанием куда-то ходить. Поэтому Королёвы заказали пиццу и посмотрели старые советские фильмы (какой новый год без фильмов Гайдая? Вот именно, что никакой).
С Новым годом поздравила Шакулина (прислала какое-то видео с ютуба), а ещё внезапно Мухина — они не то чтобы сильно близко общались, поэтому Королёв и удивился. Но, видимо, как хороший руководитель актива, она решила его поздравить блестящей гифкой с дурацкой фразой. Серёжа, конечно же, ни словечка не написал, и это бы обижало Королёва, если бы он не продолжал мысленно себя поедать за случившееся.
А когда часы стали отбивать двенадцать часов, Королёв не удержался и загадал ещё раз поцеловать Серёжу Феллина.
