***
Ева вернулась не скоро, поэтому, когда комната наполнилась потоком русских ругательств, Агата даже обрадовалась. Скай стояла с большими бумажными пакетами, осыпанная снегом и какими-то опилками. — Что с тобой произошло? — Агата смешливо склонила голову, наблюдая забавную картину: Ева пыталась высвободиться от обуви, перепрыгивая с одной ноги на другую. — Какой-то мудак шел по лестнице с хомяком в клетке и вывалил на меня все, что было внутри, потому что под ноги себе не смотрел! — она швырнула ботинок в сторону обувницы и только потом освободила руки от пакетов, злостно хватаясь за молнию второго. — Я вся в хомячьем помете, Агата! — Студентам можно держать животных в комнатах? — Харрис быстро оказалась рядом, помогая соседке с запутавшимся шарфом. — Расслабься, сейчас развяжу. Ева тем временем уже освободила плененную натуральной кожей сапог левую ногу и встала по стойке смирно, пока Агата расправлялась с вязаным узлом за шеей девушки. — Видимо, можно, но это не важно, потому что этот гондон даже не извинился! — Ты напугала его своим властным и дерзким видом, — попыталась отшутиться Агата, освобождая шею Скай от красного шарфа. — Я само очарование, — произнесла Ева своим самым низким тембром, задрав подбородок к верху. — Если бы мы не были знакомы, я бы тоже тебя боялась. А еще я не забыла, как ты обещала врезать Эдварду. И я уверена, что это была не шутка. — Это не была шутка, — она продолжала говорить этим своим тоном, и Агата успела подумать, что Ева могла бы стать отличным агентом под прикрытием. И эти ее мысли тут же подтвердила следующая, абсолютно равнодушно слетевшая из уст роковой брюнетки фраза: — У меня и ствол есть. Но, поймав вопросительный взгляд на нахмуренном лице Агаты, добавила: — Все легально, не переживай. — Еще немного и я начнут думать, что ты состоишь в мафии, — Харрис не сдержала ироничного комментария, но соседка только вымученно закатила глаза и, собрав ранее брошенные пакеты, не менее агрессивно, чем обувь, закинула их в шкаф. — Где ты была? Я тебя потеряла вообще-то. — Утром позвонила моя бабка и сказала сходить на почту, чтобы забрать документы, которые мне нужно подписать. Поскольку я не хочу приезжать, она шлет мне все сюда. — Из России?! — Агата недоверчиво нахмурилась и уже начала перебирать в мыслях, что это за документы такие могут быть. — Знаю, она немного сумасшедшая и не дает мне прохода. Но у нее внуков, кроме меня нет, а я бы хотела сократить наше общение на минимум, поэтому все сложно. Ева никогда про это не говорила. Я только знала, что из России она уехала очень давно, а о причинах она никогда не зарекалась. Агата хотела спросить еще, но девушка сразу сменила тон общения на более привычный: — Я думала, ты до вечера будешь спать, поэтому не торопилась, — Ева собрала свои короткие волосы в смешной низкий хвост и начала переодеваться. — Могла бы просто написать или позвонить. — Не могла. Скай прекратила свои быстрые движения, которые хотя и были ее отличительным признаком, в этот раз казались совершенно неуместным свидетельством того, что ее мысли сейчас где-то на другом континенте пытаются разобраться с какими-то своими проблемами. А потом, наконец, спросила то, что хотела узнать еще вчера, но пьяная разговорчивая Агата оказалась еще и слишком эмоциональной, поэтому адекватный диалог был попросту невозможен: — Может, ты уже расскажешь, что у тебя происходит? Я тебе вчера рассказала все, даже то, что не стоило, — а потом снова возобновила все свои действия. — Это ты сейчас про геморрой? — прыснула Агата. — Рассказывай уже, — в приказном тоне повторила та, натягивая на себя домашнюю кофту и запрыгивая на край стола. — Я вся во внимании. А что рассказывать? — А что рассказывать? — повторила за голосом в голове. — Ну, даже не знаю, может то, почему ты не можешь взять в руки телефон? — Ева загадочно улыбнулась, успев достать из кармана электронную сигарету. Она втянула содержимое, а потом выпустила пар, который тут же испарился, не оставляя никакого запаха. — Потому что я вчера опозорила саму себя и не хочу разгребать последствия, включив его, — Агата отвернулась, начав перебирать какие-то вещи на надкроватной полке. — И что ты ему сказала? — теперь Ева вела себя совершенно спокойно, размахивая ладонью в воздухе, растворяя клубы уже скопившейся дымки. И даже если бы эта гадость пахла, Агата бы все равно не сделала ей замечания, потому что прежде раздражающая вещь сейчас стала просто мелочью. Харрис схватила книгу, начав перебирать страницы, чтобы найти зачем-то сейчас так понадобившуюся закладку. — Агата! — Да что? — только сейчас она развернулась лицом к соседке. — Я спрашиваю, что ты ему сказала? С горечью вернув «Великого Гэтсби» на законное место, она села к плечу Евы на край того же стола. — Не знаю… кажется, я на него наехала, а потом он сказал что-то про ролевые игры, и я… стала… — Агате было проще прямо сейчас позвонить семье и сознаться во всем, что она скрывала от них, чем сказать то, что она сейчас пыталась сказать, — я начала заигры…вать с ним. — Так, а вот это уже интересно. Я думала, ты позвонила, чтобы поругаться с ним. Разве вы не раздражали друг друга? — Харрис чувствовала себя слишком неловко, чтобы понять: Ева спрашивает серьезно или она уже давно все поняла и просто решила устроить небольшую психотерапию для запутавшейся нее. — Он, конечно, бывает противным и невыносимым... И он просто издевался надо мной, когда мы познакомились. Я же так старалась над той статьей, а он все испортил! — И я о том же. — Но с ним… — Агата сделала паузу, почувствовав, как сердцебиение участилось. — Боже, нет, я не хочу этого говорить! — Да колись уже! — Ева подалась чуть назад, опираясь о ладонь, чтобы лучше видеть пытавшуюся спрятаться за волосами Агату. — Обычно, если я кому-то что-то рассказываю, все идет наперекосяк. — Боишься, что я могу сглазить ваши отношения? — Ева показательно закусила губу и провела указательным пальцем дорожку от подбородка, по шее к груди, точно веселясь. — У нас нет таких отношений! — Но, видимо, будут. Агата нашла глазами лежавший поверх ее сумки телефон, к которому не прикасалась с того момента, как тот разрядился и либо спас положение, либо сильно усугубил его. А если он волнуется, что я куда-то пропала? Нет, я не могу его включить, он же теперь считает меня идиоткой. Если бы у меня сейчас был выбор, я бы ни за что не вернулась в Стокгольм, а лучше бы сбежала к бабке Евы в Москву. — Раз ты молчишь, я сейчас скажу то, что очень многое для тебя прояснит, — Скай спрыгнула с места и двинулась в сторону прихожей. Только сейчас Агата заметила, что один из пакетов, которые девушка принесла, остался неубранным. Она тут же вернулась с ним, протягивая его Харрис. — Что это? — Это твой завтрак. Я без понятия, где он нашел мой номер, но твой Александр позвонил, когда мы уже сладко спали, и разбудил меня. Пришлось объяснять, куда ты пропала и почему твой телефон отключен. Ну и вы оба меня выбесили, так что я не сдержалась и пожаловалась на тебя за то, что ты отказываешься нормально кушать, ведь именно из-за этого ты в итоге напилась. Утром он снова позвонил и настоятельно попросил, чтобы я зашла в одно заведение и забрала там приготовленный для тебя заказ. Агата ошарашено смотрела на висящий перед ее лицом бумажный пакет и не могла поверить ни единому слову Евы. Поэтому та только впихнула в ее руки завтрак и снова заговорила: — Ему очень повезло, что я находилась в том же районе, иначе бы я ни за что не пошла туда. Я тебя, конечно, люблю, но что это за место такое, где нет доставки?! Агата продолжила молча всматриваться в название кафе, изображенное посередине пакета, раз за разом перечитывая его про себя. Очень важное для него место, Ева. Она догадалась еще тогда, когда он привел ее туда на ланч. Он был слишком доволен и будто бы горд, а потом оставил очень большие чаевые. Но… почему?На следующий день
Миссис Андрессон медленно закивала, и Агата, уловив в ее глазах удовлетворение, продолжила говорить гораздо увереннее. Самый страшный преподаватель университета сейчас казался самым обычным человеком, который относится к тебе нормально, если ты ответственно относишься к своему образованию. — Представляете, как циклична история, — женщина не выдержала, все-таки перебивая студентку. — И люди в ней не меняются, потому что не делают выводов из ошибок прошлого. — Но здесь, я думаю… — Агата на мгновение отступила, потому что миссис Андерссон не тот преподаватель, который уважает чужие мнения, особенно если они не откликаются с ее. Но в голове появился образ Аннет, который почему-то вселил смелость, и тогда девушка решительно продолжила: — Я думаю, важна не только тема социально-политических катастроф. Конечно, жажда власти, слепая вера, что кто-то достойней всех остальных, и тотальная анти гуманность – это страшные вещи, последствия от которых всегда одинаковы, но почему-то совсем не поучительны для человечества. Но... здесь ведь и трагедия личности, где стремящийся к свободе подвергается насилию, а когда ищет справедливость, теряет душевную гармонию. — Совершенно верно, Агата, — ровным тоном ответил преподаватель, снимая с себя очки. — И очень жаль, что столько великих драматургов, посвятивших себя искусству во имя сознательного будущего людей, остались не услышанными, — она зажала конец заушника очков между зубами, внимательно наблюдая за студенткой. — Мы живем в обществе, — расслабленно улыбнулась англичанка, — и в наших силах его изменить. А если мы ничего для этого не делаем, мы не подаем хороший пример и значит, ничем не отличаемся от зла. Нельзя вечно быть обособленным и закрываться от всего, что происходит в мире. Потому что мы в этом мире живем и по отдельности в нем не выживем. Женщина некоторое время молчала, всматриваясь в зеленые глаза девушки. А Агата уже успела прокрутить самые разные исходы для нее на этом экзамене. Но удача существует и сегодня она определенно на ее стороне. — Не вижу причины ставить вам меньше двадцати баллов, мисс Харрис, — миссис Андерссон, до этого расслабленно откинувшаяся на спинку стула, вернулась в привычное положение, хватаясь за край зачетного бланка. Ручка в ее правой руке щелкнула, и преподаватель вывела в отведенной для Агаты колонке «А+». Англичанка только беззвучно втянула воздух, но ощущения были такие, словно она не дышала минут двадцать, а потом выдохнула. И с этим выдохом вышло все, скопившееся неприятным комом в горле. — Чем вы планируете заняться, когда закончится учеба? Вернетесь в Англию? Агата, уже ликующая об отлично сданном, самом первом и самом непростом экзамене, округлила глаза, наблюдая, как преподаватель выводит теперь свою роспись напротив ее только что полученной оценки. — Я еще не знаю, — неожиданный вопрос породил неожиданные эмоции, и лицо девушки больше не светилось улыбкой. — Я только приехала и пока что не думала об этом. Но… если вернусь, мне кажется, это будет шаг назад, — Агата понимала, насколько глупо звучит то, что она говорит, ведь почти любой из студентов, сидящих в этой аудитории, мечтает уехать и получиться образование в Англии, которая всегда была престижней любой другой страны в Европе. — А как же желание сделать что-то для Родины? И этот вопрос окончательно выбил ее. Агата никогда об этом не думала, потому что родной Лондон всегда ассоциировался с людьми, а люди причинили много боли. Моменты солнечной погоды, улыбок на лицах и безусловное чувство счастья затмили дни разочарований, предательские поступки и обманывающие слова. Агата честно пыталась сберечь все хорошее, пряча в коконе из ладошек дорогие и важные моменты той жизни. Но, находясь в неволе, хранясь в укромном месте, однажды они пеплом просочились меж пальцев и разлетелись с потоками ветров по свету, который их уже не смог спасти. — Знаете, это, наверное, вопрос, на который я не могу ответить даже сама себе. Когда ты полон разочарований, в тебе нет таких желаний. Но во мне есть надежда, что однажды это изменится, — Агата больше не пыталась добродушно улыбаться и прежде чем говорить – несколько раз подумать и предположить, понравится ли ее ответ преподавателю. Это уже не учеба, это жизнь. Ее жизнь. А единственное, что ей принадлежало в ее же жизни – это ее мнение. — Удачи вам, — это все, что сказала миссис Андерссон, снова надевая очки. — Спасибо, миссис Андерссон, — не глядя на преподавателя, девушка механическими движениями собрала свои вещи и покинула аудиторию.***
Агата некоторое время переминалась с ноги на ногу, не решаясь открыть диалог с Александром, в котором висело целых восемь непрочитанных от него. Как же меня это бесит. Почему я в трезвом состоянии не могу быть такой же смелой, как когда пьяная? На самом деле Агата Харрис могла. Но не тогда, когда проблемой становился какой-нибудь парень. Смартфон в руках завибрировал, и всплывшая фотография мамы почему-то подействовала как самое настоящее сильнодействующее успокоительное. — Привет, — пожилая пара покинула одну из лавочек в парке, и Агата сразу заняла единственное свободное место, облокачиваясь на спинку и радостно закидывая одну ногу на другую. — Привет. Как прошел экзамен? — сразу поинтересовалась мама. — Все отлично, мне повезло с билетом, поэтому я быстро подготовилась и также быстро сдала. Это приятно, потому что остальных студентов она принимала по полчаса. — Ну вот, какая ты молодец, — в голосе мамы послышались нотки гордости, и девушка еще больше расплылась в улыбке. Возможно, на настроение действовала еще и на удивление теплая солнечная погода. — Только зря, как всегда, нервничала. Даже снег мне не испортит сегодня это состояние. — Спасибо. Дальше Ирма начала рассказывать о последних новостях в семейном бизнесе, про который Агата по-прежнему и слышать ничего не хотела, а когда сумела перевести тему, пришлось слушать про то, как ее все заждались дома, потому что такая долгая разлука для всех слишком непривычна. Особенно для маленькой Кристи, у которой всегда было два объекта доставания, а теперь с такими трудными полномочиями приходится справляться бедняге Элизе. — Мы ждем тебя на Рождество. Ты ведь прилетишь? — Я думала об этом, но… Я как раз тебе хотела кое-что рассказать. — Что такое? — настороженно спросила Ирма. — Дело в том, что я устроилась на стажировку. Точнее, это практика в рамках учебы, но она оплачиваема, поэтому еще и стажировка. Вот. Это одна очень крупная фирма в Швеции, и их офис находится в Стокгольме, — залпом выпалила Агата, зажмурив глаза. Из динамика не раздалось ни единого звука, и тогда Агата распахнула глаза, отняла телефон от уха и взглянула на дисплей – вдруг снова отключился. — Что? — переспросила миссис Сильвер-Харрис, явно даже не подозревающая о подобном. — Просто они приезжали к нам в университет, набирали студентов, и я прошла отборочный тур, — на секунду Агате стало смешно от всей этой ситуации, потому что на самом деле она просто случайно познакомилась с Рэйчел, просто случайно разозлилась на Александра, а он почему-то посчитал, что она должна поехать работать к нему в Стокгольм. И она зачем-то согласилась. — В общем, когда я закрою сессию, мне нужно будет поехать в столицу, и я не знаю, какие дни у меня буду рабочими. Возможно, прилететь не получится. — Стоп-стоп-стоп, — остановила ее Ирма. — И как давно ты там работаешь? Почему сразу не сказала? Чем ты там занимаешься? Ты переехала в Стокгольм?! — этот поток вопросов бы не прекратил поступать, если бы не вовремя перебившая ее Агата. — Мам, послушай, — вздохнула она, помня, что сегодняшнее хорошее настроение так и должно остаться хорошим вплоть до самой полуночи, — я не сказала, потому что это огромная бизнес-компания, и если бы папа узнал, он бы взбесился. Я хотела спокойно переехать и удостовериться, что там действительно хорошо. А потом уже рассказать… тебе. — То есть папе ты говорить не собираешься? — Я не знаю, как это сделать. Он посчитает, что я променяла его на кого-то другого. — Так и будет. — Просто… они позволили мне снять для них рекламу, а это еще одна галочка для моего портфолио, — вообще-то за это предстояло побороться с Софи, но Агата о нововведениях от Оливии Нильсен еще не знала. — После выпуска у меня будет не просто короткий метр, но и реальная телевизионная реклама, понимаешь? — Агата… — отчего-то вздохнула мама, — ты ведь помнишь, что отец и тетя Аннет предлагали тебе любую должность? Думаешь, не возникнет вопросов, почему ты отказалась здесь и согласилась там? — Я же не говорю, что я остаюсь здесь навсегда и буду работать в этой компании! — возмутилась девушка. — Я не буду ему ничего говорить, но не затягивай, пожалуйста. Если он узнает – а ты знаешь, что он может это сделать, если захочет – то будет очень плохо, — тон мамы сменился на очень серьезный, и говорила она теперь гораздо тише, чем в самом начале беседы. — Да, знаю. Но есть еще кое-что. Мама издала нервный смешок – точно такой же, какой бывал у Агаты, и от этого девушка снова повеселела. — Примерно две недели назад я встретила там Фредерика Ларсена. Он первый владелец этой судостроительной фирмы, но передал ее по наследству своему протеже. — Агата, ты серьезно?! — казалось, таких потрясений ее мама давно не испытывала, а сама англичанка ощутила невероятное облегчение от того, что смогла рассказать обо всем хотя бы ей. — Мам, я серьезно. Я не знала, чем он занимается, и его имя не фигурировало в документах, которые я подписывала. Я испугалась, что он позвонит отцу или тетушке, но мой… начальник, он помог уладить этот вопрос. — Аннет он бы точно сам не позвонил… — задумчиво произнесла мама. — Но мог связаться с Томасом. Но раз этот вопрос уладили, значит, все в порядке. К тому же прошло две недели, а папа мне ничего такого не говорил, так что не волнуйся об этом. — Хорошо. Я обещаю, что все расскажу ему, но чуть позже. — Я на это надеюсь, — уже спокойно ответила Ирма. И Агата была очень благодарна, что она не стала выпытывать никаких подробностей. Потому что была единственным человеком, для которого Агата уже давно стала взрослой личностью, не обязанной отчитываться за каждое свое действие. Сидеть вот так стало прохладно, поэтому Харрис поднялась и направилась в сторону общежития, параллельно слушая рассказы мамы про учебу Элизы. А когда та сказала, что на Рождество приедут и Данте, и Дилан, Агата обрадовалась настолько, что была готова прямо сейчас все бросить и, промотав дни в календаре, умчаться в Лондон. Потому что одно из воспоминаний, которое так и не посмело осыпаться пеплом – как счастливо и весело дома, когда там все. Особенно старшие братья, которых ей всегда так не хватало.***
Зайдя в общежитие, у турникета девушка столкнулась с курьером, который держал в руках планшет и букет цветов. Агата сразу обратила на них внимание, потому что это были ее любимые пионы. Откуда они в Швеции, да еще и в декабре, она даже представить себе не могла, в отличие от суммы в чеке, которую какой-то сумасшедший явно оплатить не постеснялся. Кому-то очень повезло в жизни. — Молодой человек, — раздался голос консьержа, который опустил трубку проводного телефона на его корпус, — в комнате никто не отвечает, стало быть, девушки на занятиях. — Лучше воспользуйтесь сотовым телефоном, вам же дали его? — Да-да, — быстро затараторил молодой человек, выдавая свою неопытность, а потом быстро застучал по экрану планшета. Агата же бросила прощальный, но влюбленный взгляд на красивую композицию в его руках, приложила пропуск к панели у турникета и оказалась на другой стороне. В это же мгновение у нее зазвонил телефон, и девушка остановилась. Обычно игнорирующая неизвестные номера, она ответила равнодушным «алло», которое эхом отразилось за ее спиной ровно тем же голосом. — Девушка! — воскликнул курьер, и его голос также отразился в телефоне. Харрис удивленно развернулась, и он добавил: — Вы Агата Харрис? — Я, — недоуменно ответила она. — Это вам. Букет. — Мне? — уже не веря, что она – это действительно она, Агата ткнула пальцев себе в грудь. — От кого? — Имя я вам не скажу, — очень радостный, видимо, что все-таки доставил «заказ», парень протянул ей букет ее самых любимых пионов. — Знаю только, что звонок был из Стокгольма.