Сто оттенков одиночества

      Тишина подземелий сродни детской колыбельной. Глухой шум, доносящийся из вод Черного озера, являлся для них неким убаюкивающим коконом. Но утро наступало неумолимо быстро. Сон выталкивал Гермиону на поверхность.       Она неспеша приоткрывает глаза, пытаясь справиться с реакцией своего тела на то, что Малфой плотно обхватил ее во сне и крепко прижал к своему торсу. Его твердый член сейчас бессовестно упирается ей в ягодицы.       Гермиона мельком смотрит на его руку с бледно-голубыми венами, проступающими над кожей запястья, и на то, как он обхватывает ее ладонь. За ночь их пальцы переплетаются в невесомом жесте.       Нарастает паника, которая душит петлей. Гермиона резко распахивает глаза, оглядывая комнату.       Что-то изменилось.       Они здесь уже не одни.       — И почему я не удивлен? — саркастичный тон Нотта режет слух. — Кот из дому — мыши в пляс?       Его наглая ухмылка гуляет по губам, пока он, развалившись на своей постели напротив них, играет своей волшебной палочкой, прокручивая ее между пальцами.       Гермиона вздрагивает всем телом и натягивает на себя сползшее c бедра одеяло. Драко недовольно стонет ей в затылок, сильнее зарывшись в волосы лицом.       Стыд обжигает щеки и она пугливо осматривает ухмылку Тео.       — Тео? — выдавливает из себя Гермиона, ошарашенно глядя на парня. — Что ты тут делаешь?       — Кажется, кто-то забыл, что это вообще-то и моя комната, — усмехается он, теперь перекидывая палочку из ладони в ладонь. — Я делаю всё что хочу, но дрочить на вас — Салазар упаси. Выглядите до мерзости приличными.       Малфой начинает шевелиться за ее спиной и она отпихивает его бедром. Он что-то бормочет себе под нос и сонно разлепляет глаза. Как только его взгляд замечает друга, он сыпется в ругательствах.       — А вот и наша спящая красавица, — поддевает Тео и отбрасывает палочку на постель. — Девочка пробудила дракона своим поцелуем?       — Блять, — недовольно выдыхает он полусонным хрипящим голосом и сдвигается от Грейнджер, так, что она, наконец, перестает ощущать давление его вставшего члена на свою задницу.       — Как неловко получилось, — Тео притворно морщит нос и чешет затылок. Гермиона застывает с намертво прижатым к себе одеялом.       — Где ты был? — спрашивает Малфой и пытается справиться с хаосом на своей голове. Гермиона уверена она: выглядит ничуть не лучше.       — Занимался делом, в отличие от некоторых.       — Надеюсь, успешно? — кидает Малфой и привстает на постели, призывая к себе свободные спортивные штаны. Он натягивает их поверх голого тела и выползает из постели, не потревожив при этом Грейнджер.       Тео наблюдает за тем, как она прячет свое лицо в одеяле от смущения, и приторно улыбается. Ямочка проступает на щеке Тео, что сталкивает ее еще дальше, и Гермиона невольно содрогается от слабого импульса между ног.       — Есть о чем поразмыслить на досуге. Нам всем троим.       Гермиона опускает взгляд и стискивает одеяло до хруста.       — Нет, девочка. Это мы тоже обязательно обмозгуем, но позже, — улыбаясь как чеширский кот, кидает он почти небрежно. Малфой сжимает челюсти, сидя на постели рядом с ней.       На самом деле ее вообще удивляет то, как Малфой ведет себя, будто не стесняясь ее присутствия в этой комнате. С Грейнджер, на которой из одежды под одеялом лишь кружевные трусики, которые ночью были в его смазке. С девушкой, которую он избегал все годы своего обучения, а вчера чуть было не занялся с ней сексом.       — На самом деле, у меня появились кое-какие любопытные мысли, — Тео рассеивает ее раздумья и поднимается с постели, вставая рядом с витражом. Он кладет свою палочку на стол и оборачивается на ребят. — Знаете, ночной замок навевает на рассуждения.       — Подозреваю, на достаточно полезные?       — Пошел ты, — беззлобно бросает Тео и опускается рядом с Грейнджер, на свободное место у изголовья, забрасывая на него руку. — Есть подозрения, что Макгонагалл не так проста, как кажется, — он бродит взглядом по Грейнджер, спрятанной под слоем одеяла и будто сканирует ее фигуру сквозь него.       — Какого черта, Тео? Ты подглядывал за ней? — брезгливо спрашивает Малфой.       — Фу, блять! Мерлин упаси. Даже думать не хочу о том, что она делает наедине с собой. Хотя, могу предположить, что превращается в кошку и…       — Ближе к делу, — прерывает его Драко, и Тео смеется во весь голос.       — А что, неплохой способ снять напряжение, — произносит он и закидывает ногу на ногу.       — Может, тогда тоже будешь превращаться в кого-нибудь и забавляться, пока никто не видит? А то у тебя все мысли в одну сторону.       — Да ладно тебе. Судя по тому, что я увидел, зайдя с утра в комнату, у вас они в точно таком же направлении.       Тео подмигивает ошеломленной Грейнджер и треплет ее по спутанным кудряшкам. Малфой кривит ухмылку. Не злобную, но такую, что еще немного, и он перегрызет Нотту шею.       — Чем может быть подозрительна Макгонагалл? — Гермиона подает голос и обе пары глаз устремляются на нее. Она мгновенно испытывает оцепенение, словно она — товар, который пристально разглядывают, мысленно ощупывают и вертят в руках.       — Я видел, как она заходила в Выручай-комнату.       — Но она сгорела, — Гермиона косится на Малфоя и тот неловко опускает взгляд на свои руки. Произошедшее тогда в той комнате до сих пор преследует их смертельным жаром Адского пламени.       — Ты на полном серьезе так думаешь, девочка? — весело заявляет Тео и садится поудобнее, почти придвинувшись бедром к ее плечу. — Сгорело фантомное барахло, а не сама комната. На то она и существует.       — И что за нужда повела в нее Макгонагалл? — будто спрашивает она сама у себя, и Малфой переводит на нее озадаченный взгляд. — Может, она просто что-то проверяла?       — Ага, — небрежно роняет Тео, — или прятала.       Они все замолкают на какие-то полминуты, после чего Тео резко поднимается с кровати Малфоя и стаскивает с себя белую футболку, попутно открывая шкаф.       — Где мое полотенце, черт подери? Здесь гиппогриф ногу сломит от твоего аристократичного тряпья, — возмущается Тео внутри их с Драко шкафа.       — Если бы ты не разбрасывал всё после того, как сходишь в душ, то знал бы, — нехотя отзывается Драко и касается случайно обнажившейся ступни Грейнджер.       Он проводит по нежной коже большим пальцем и тоже поднимается с кровати. Гермиона тут же зарывается поглубже в постельное от увиденного. Резинка штанов Малфоя спущена слишком низко. Так, что заметна тонкая полоска полупрозрачных волосков, уходящая за ее границу, и недвусмысленная выпуклость, которая еще не успела спасть. От этого зрелища мурашки потоком окатывают всё ее тело.       Она подумывает о том, что ей, вероятно, стоило покинуть комнату чуть раньше его пробуждения, чтобы не представать в комнате мальчиков в таком виде и не наблюдать за их повседневностью.       Ей катастрофически не по себе.       С помощью Акцио Малфой находит большое полотенце и толкает Тео в спину по направлению к ванной комнате, попутно обзывая его ленивой задницей.       Нотт оборачивается в приоткрытой двери и кидает заинтересованный взгляд на Гермиону.       — Подумайте о том, что я вам рассказал, в свободное время, — призывает он. — Понимаю, теперь оно, может, будет занято более приятным, но вы уж постарайтесь, — ехидно произносит он и с громким хлопком двери запирается в ванной.       — Он просто помешанный, — говорит Малфой, вновь приближаясь к кровати, в которой она хоть на мгновение, но расслабляется с уходом Тео. — Больше чем уверен, что он это выдумал.       — А что, если нет? — с сомнением спрашивает Гермиона и наблюдает за тем, как Малфой останавливается посреди комнаты и натягивает вчерашнюю футболку, теперь скрывая тонкие шрамы на своей коже.       — Пока сам не увижу — не поверю, — закрывает он нежеланную для себя тему и надевает носки. — Если хочешь, я выйду, пока ты оденешься. И можешь не торопиться, — добавляет он. — Тео плещется по три часа.       Гермиона тушуется под его пристальным и внимательным взглядом, но осторожно кивает.       — Ты знаешь, где меня искать, если что, — напоминает ей Малфой, подхватывает мантию, обувается и выходит за дверь, оставляя ее наедине с журчанием воды в душе за стеной и с собственными мыслями, запутанными в тугой неразборчивый узел.

***

      Пока вода разбивается о кафель, Гермиона привстает на постели, унимая буйство своих кудрей. После влаги они становятся поистине неукротимыми. Палочкой она приводит их в приемлемое состояние, чтобы ни одна кудряшка не торчала в сторону.       Выдохнув, она забирает свои вещи, которые почему-то уже лежат на тумбе. Гермиона пытается припомнить, когда это успел сделать Малфой, но не находит ответа в своих воспоминаниях. Скорее всего, он призвал их, пока она крепко спала. В целом, ее удивляет, что он навел порядок до ее пробуждения.       Она всегда думала, что забота не в его стиле.       — Кто-нибудь есть в комнате? Драко? — раздается голос Тео когда она почти что надевает юбку на бедра.       Блузка всё еще лежит на постели. Она оглядывается на дверь в ванную и пытается натянуть колготки, но они лопаются. Безобразная стрелка протягивается до самого колена.       — Твою мать, — она ругается на саму себя и с гневом уничтожает колготки.       Гермиона второпях накидывает блузку и застегивает ее на средние пуговицы по пути к двери.       — Драко вышел, чего тебе? — нервно спрашивает она и дверь в ванную сразу же приоткрывается, показывая наполовину обнаженную фигуру Тео.       — Буквально на минутку, — он втягивает ее внутрь за талию и закрывает за ней дверь.       Гермиона даже не успевает осознать. Всё происходит слишком быстро.       Тео припирает ее к кафелю, подхватывает под бедра и усаживает себе на талию.       — Девочка вела себя не очень хорошо, — он припадает к ее шее и покусывает тонкую кожу. Гермиона вспыхивает от его резких и даже грубоватых прикосновений, которые граничат с болью, но хватается за его крепкую шею.       — У нас ничего не было, — помимо воли слетает с ее языка, как оправдание, и Гермиона начинает дрожать в его руках.       Но не от страха. А от какого-то нелепого желания рядом с ним.       Дикого, как и он сам.       Тео отстраняется от ее шеи и выпрямляется рядом с ее лицом. Правда, как наркотик, попадает в его вены, и он хитро улыбается.       — Просто полежали голенькие? Как бы не так, — рассуждает он щекочущим тоном. Его дерзкий аромат задевает ее щеки, когда он очерчивает их кончиком носа. — С какого это хуя Драко решил, что может присвоить тебя себе, единоличный ублюдок, — Нотт влажно целует ее по кромке скулы, крепко сжимая руками ее ягодицы, сильно растягивая их в стороны.       Его едва прикрытый хлопковыми штанами упругий член трется о ее лобок сквозь ткань юбки. Низкое мычание отражает его недовольство количеством преграды из одежды.       — Не убивайся так, Тео, я пока что ничья, — сдавленно отвечает она, и он отдергивается, вначале как от пощечины, а потом вглядывается в ее зрачки с большим желанием.       — «Пока что» — в этом предложении самая главная фраза, Грейнджер.       Он выгибается в спине и подается в нее бедрами, таким образом, что широким основанием теперь прижимается ко всему низу живота.       С его ростом и телосложением ей кажется, что она становится схожей с жертвой двух сильных мужчин. Это не страшно, но при этом пугающе иначе.       Они соперничают за нее.       И однажды у кого-то сорвет чеку в этом поединке.       — Как вы полетали?       — Что? — в оцепенении она распахивает глаза, до этого прикрыв их на долю секунды от дикого возбуждения.       Тео следил за ними.       — Да ладно тебе, Грейнджер, — шипит он от дозы удовольствия, что дает ему трение о ее тело. — Могу заметить, очень оригинальный подкат. Сначала угробить, а потом спасти, повторить несколько раз для надежности, — язвит он и Гермиона хватается за его гладкие плечи, усеянные бусинами брызг воды.       Не прикасаться к нему становится всё сложнее.       — Отлично, как ты заметил, — кидает она в ответ, и тут же прикусывает губы, подавив стон, когда он толкается в нее пальцами, ловко пробравшись одной рукой под юбку.       — Всё как надо, — он удовлетворенно хмыкает, точно ощутив ее готовность и возбуждение.       Тео осторожно опускает ее на ноги, сам присаживаясь вниз. Гермиона замирает от волны импульсов, которая выплескивается через край. Сердце стучит в висках так быстро, что она даже не успевает сообразить.       А вдруг Малфой вернется раньше? Вдруг он застукает их?       Она судорожно оглядывается на дверь, но сразу же издает стон удовольствия, когда Тео касается языком ее влажной промежности.       И это падение ниже бездны.       Это похоже на спуск в сам ад, потому что нельзя быть… Нельзя быть настолько отбитым, как Тео.       — Какое идиотское белье, — острым кончиком языка он сдвигает полоску кружева и облизывает ее клитор по кругу. — Лучше бы ты ничего не надевала.       Гермиона замирает от его горячих ласк. Первых настолько запредельно откровенных в ее жизни.       Язык ложится на ее половые губы, идеально прижимаясь к ним, и она не сдерживаясь оседает на него еще больше.       — Да, девочка, — шепчет он, хлопая основанием языка по ее складкам и быстро двигает самым кончиком у входа во влагалище. — Ты охуенно мокрая.       Ее стоны переходят в мучительные неразборчивые мычания, когда Тео наращивает темп. Быстро и профессионально, будто делая это каждый день, он доводит ее до пика.       До оргазма остаются секунды, не больше. Ее глаза закатываются от удовольствия.       Она грешна настолько, что можно готовить для нее отдельный котел в аду. Она готова жить в этой бездне и сталкивать их лбами, но после заставлять каждого из них делать ей нереально хорошо.       Если это можно назвать зависимостью, то она самая крышесносная, самая отвлекающая от боли где-то внутри, самая…       — Тео, пожалуйста, не останавливайся…       Мысли сыпятся песком сквозь пальцы, когда под ее веками возникает уже знакомое мерцание, а пальцы давно сжимают волны волос Тео. Она вскрикивает от того, что он добавляет палец и дает ей возможность прочувствовать всю глубину своего наслаждения.       Сладостная судорога кажется бесконечной под его ритмичными поглаживаниями влажным и слегка шершавым языком. Он мастерски доводит ее до вершины и кидает вниз в реальность дня, в котором они оказываются вместе.       Один на один в этой ванной с запотевшем кафелем, с ароматом его пряного геля для душа, с мягкостью его волос между ее пальцев, с дрожащими от напряжения ногами, едва держащих ее, с его руками, требовательно сжимающих ее бедра, и с его глазами, полными похотливого бесстыжего блеска.       Он не отпустит ее просто так.       Тео тоже хочет взять свое.       Поднявшись, он загораживает ее тело своим, и склоняется, чтобы зарыться в густые локоны. Тео притягивает ее пряди к носу и вдыхает свой чистый кайф, который только что заставил взлететь до пика.       Свободной рукой он берет ее ладонь в свою и прижимает к основанию горячего члена под тонкими штанами.       — Однажды он окажется в тебе, девочка, и ты не сможешь сказать мне нет, — произносит он на ухо почти шепотом. — И мне похуй, что об этом подумает благородный Малфой. Понимаешь?       И Гермиона кивает, будто заранее знает свою линию судьбы, которая пересекается с ними именно в этой точке, именно под таким искаженным для остальных углом, но подходящим только им.       Тео улыбается.       Ему нравится то, что она соглашается с ним, и отступает на шаг, будто делая определенный вывод. Словно подцепляет ее на крючок, с которого ей теперь не соскочить.       Запертая дверь с щелчком открывается позади нее.       По взмаху кисти руки включается горячий душ, и Тео берется за резинку штанов. Гермиона молниеносно исчезает за дверью, слыша короткий победный смешок.