***
В субботу погода впервые за неделю испортилась, окутав небо нескончаемыми сгустками серых облаков, тоскливо льющих мелкие нечастые капли на холодную землю. Это даже дождем сложно было назвать, но находиться лишний раз на улице определенно желания не возникало. Юнги по привычке съездил утром в ближайший супермаркет с целью заполнить холодильник, также заскочил в магазин одежды за новыми удобными кроссовками и утепленной круткой с легкой вязаной шапкой и вернулся домой. Приготовил обед, немного поработал, бездумно покопался в интернете и к вечеру направился на такси в квартиру Чонов. Он намеренно оставил свою машину дома, поскольку не был уверен, что не захочет притронуться к алкоголю, который, к слову, в этот раз Хосок его покупать не просил. Друг лишь позвонил накануне и совсем не вопросительным, а четким, повелительным тоном сказал: «Ты сегодня едешь к нам.» Возможно, это было простое напоминание, с которым он обзванивал и других ребят, но звучало больше как угроза. Юнги быстро выкурил возле подъезда братьев одну сигарету, пытаясь немного спрятаться в капюшоне своего черного худи от мерзкой мороси и проклиная шипящую от попадания капель на зажженную тонкую бумагу сигарету, грозившую каждую секунду затухнуть. Выбросив многострадальный, чуть влажный окурок в урну, Мин, наконец-то, заскочил в подъезд, тряся все же еле заметно намокшими передними прядями своих черных волос. Парень поднялся на лифте на двадцатый этаж и, подойдя к уже знакомой двери, нажал на кнопку. В квартире едва уловимо слышались чьи-то голоса: вероятно, кто-то из ребят уже приехал, а после трели звонка раздались торопливые шаги. Юнги был почти уверен, что они принадлежали Чонгуку. Так и оказалось. Открывшаяся дверь позволила увидеть прекрасного юношу. Почти как тогда, пять месяцев назад, когда они впервые за долгие годы встретились здесь же. Однако сейчас была одна существенная разница: Юнги, вместо озадаченного взгляда, приветствовали счастливые огоньки в глазах и ослепляющая своим теплом кроличья улыбка, от которой в сердце расцветали ответные крохотные лучи. Привычные ледяные оковы ослабевали, позволяя душе становиться более восприимчивой. — Юнги-хён… — негромко, но как будто облегченно произнес Чонгук, хватая старшего за руку и осторожно заводя внутрь, одновременно закрывая за ним дверь. Мальчишка заключил Юнги в короткие, но крепкие объятия, глубоко втягивая носом воздух вблизи черных волос, после чего отстранился, однако руку не отпустил, переместив свою ладонь чуть выше: ближе к локтю. Они зашли в гостиную, где находились уже все ребята, энергично переговариваясь между собой. Пока Мин здоровался со всеми, Чонгук помог ему стянуть кожаную куртку и отнес обратно в прихожую, повесив у входа. Возможно, Юнги померещилось, но другие парни наблюдали за этим их небольшим взаимодействием с едва заметными понимающими улыбками. Один лишь Хосок выглядел «как обычно». Что ж… Намджун уже был в курсе их с Чонгуком отношений от самого Юнги и, видимо, рассказал Джину. Кстати, было приятно видеть, что они находились рядом и, кажется, полностью помирились после своей бессмысленной ссоры. Чимин вообще иногда пугал Юнги своей осведомленностью в некоторых моментах, поэтому наверняка узнал о чувствах Чонгука еще раньше всех остальных, вместе взятых. А вот Хосока, очевидно, сегодня будет ждать небольшой сюрприз… — Юнги, проходи, — как раз оживился друг, жестом руки указывая на привычный стеклянный столик, вокруг которого начали размещаться остальные. — А я сейчас… Мин только успел чуть приоткрыть рот, желая обрушить на друга важную новость как можно раньше, но Хосок быстро зашевелил ногами, покидая гостиную и отправляясь, вероятно, на кухню. Юнги прикрыл рот и посмотрел на Чонгука, затем перевел взгляд в сторону ребят. На столике уже располагались пока что четыре бутылки соджу, пиво для Чимина, коробка с ананасовым соком и шесть высоких стаканов. Все это ютилось с краю, оставляя большую часть крохотной стеклянной поверхности незанятой. Рядом, на полу, стояли друг на друге две закрытые коробки с пиццей. — Его удар хватит, — негромко шепнул Намджун, а остальные чуть рассмеялись, поглядывая в сторону все еще стоявших посреди комнаты Юнги и Чонгука. Мальчишка заметно смутился, пытаясь неловко скрыть чуть порозовевшие щеки, а Мин едва уловимо нахмурился. Послышались более медленные шаги возвращавшегося в комнату Хосока, и Юнги поспешил подойти к остальным, оборачиваясь в сторону дверного проема гостиной. Друг выплыл из коридора через несколько секунд с огромным тортом на подставке в руках и с широкой улыбкой на лице. Он радостным голосом затянул небезызвестную «Happy Birthday», а остальные с разной степенью энтузиазма, но с одинаковыми довольными улыбками подхватили, смущая бедного Чонгука, кажется, еще сильнее. Хосок неспешно подошел поближе к своему младшему брату, наблюдая за колышущимися огоньками на тоненьких свечках, а затем остановился. Юноша на несколько секунд прикрыл глаза, после чего задул пляшущие огоньки, вызывая радостные крики и хлопанье в ладоши у остальных. Несмотря на то, что это могло показаться, будто взрослые устраивают праздник своему ребенку, значительная часть вечера все же проходила более свободно, и если бы не торт, можно было подумать, что они просто собрались все вместе отдохнуть. Точно так же, как и раньше собирались. Чонгук был только рад, что внимание от него быстро сместилось, не акцентируясь больше ни на ком конкретном, а беседа была общей и, наверное, как никогда спокойной, без какой-либо напряженности. Все же хранение важных тайн друг от друга, оказывается, сильно мешало, и сейчас это было заметно как никогда. Юнги несколько раз метнул взгляд в сидящего рядом Чимина, пытаясь и одновременно опасаясь уловить те же самые нотки враждебности, которые сквозили от него в их последнюю встречу возле жилого комплекса, где находилась квартира Тэхена. Однако Пак спокойно с ним общался и даже иногда улыбался, хоть и немного скованно. Вероятно, он просто придерживался стороны своего друга, и раз теперь Чонгук вроде как был счастлив, у Чимина тоже не было к старшему каких-либо претензий или открытой неприязни. Чонгук сидел по другую сторону от Юнги и в одной руке крутил стакан, в который Пак ему вызвался намешать — и таки это сделал — совсем капельку соджу с ананасовым соком, а другой — иногда незаметно касался бледной кисти старшего, легонько поглаживая кожу. Они сидели втроем на полу, и Мин почти на протяжении всего вечера пытался несколько раз привлечь внимание Хосока, но тот постоянно либо тут же на что-то отвлекался, либо сам что-то внезапно «вспоминал», уводя беседу и намерения Юнги в другое русло. В какой-то момент старшему надоело, и он решил пойти покурить, а затем вернуться и просто сказать другу о них с Чонгуком уже хоть как-нибудь. Даже если придется принудительно для этого заткнуть рот всем сидящим в гостиной. Мин зашел на балкон, легонько поежившись и подтянув рукава своего худи. Он зажег сигарету, после чего выдохнул едкий дым в приоткрытое окно. Он не успел сделать и пары затяжек, как дверь скрипнула, и на балконе появился Чонгук, так же натягивая рукава своей темно-синей толстовки ближе к пальцам. Юнги чуть повернулся к нему, рефлекторно отодвигая руку с сигаретой ближе к окну, почти высовывая из него. — Малыш, здесь холодно и воняет дымом, — серьезным, но спокойным голосом негромко произнес старший. — Я постою тут, — ответил мальчишка, не отходя от двери. Юнги недовольно нахмурился, но больше отговаривать его не стал. — Я еду в Сеул в следующую субботу, — вдруг вспомнил Мин, наклоняясь к окну и выдыхая новую порцию дыма. — Ты, кажется, хотел со мной. Он посмотрел в сторону Чонгука, особо не поворачивая при этом голову. На лице юноши в ту же секунду расцвела довольная улыбка, а взгляд заискрился. — Да… — подтвердил он, энергично кивая. — Я возьму выходной на работе. — Хорошо, — согласился старший, чуть приподняв уголки губ. Он сделал последнюю затяжку и, снова полностью отвернувшись, выдохнул дым, затем затушил остаток сигареты и подошел к двери, но Чонгук не сдвинулся с места. Юнги приподнял вопросительно бровь, а мальчишка просто стоял и смотрел в его лицо, затем негромко, но глубоко вздохнул и спросил с надеждой в голосе: — Хён, ты останешься на ночь? Мин непроизвольно сглотнул. В вопросе этого не звучало, но он буквально чувствовал, что если согласится, то спать в этот раз будет точно не с Хосоком на диване, и в глазах юноши, похоже, отражался такой же вывод. — Чонгук… — низким полушепотом позвал старший. Однако тот не дал ему договорить, мягко приложив свой большой палец к его губам. Остальная часть ладони легла сначала на щеку старшему, а затем плавно сползла ниже, к шее. Чонгук медленно наклонился и прижался к губам Юнги — вроде и не целуя, а как будто просто нежно прикасаясь. Но через несколько секунд он подался чуть сильнее вперед и, приоткрыв рот, скользнул языком по нижней губе старшего, словно играясь или дразня. От Чонгука впервые вблизи совсем немного пахло алкоголем, если не считать тот раз, когда он откровенно напился в непонятной компании. Сегодняшним вечером мальчишка выпил слишком незначительное количество, поэтому Мин не мог однозначно сказать, влияло ли это как-то на его поведение в данный момент или же нет. — Там в гостиной ребята… — еле заметно усмехнулся Юнги, намекая на то, что их в любое время могут начать искать. Чонгук издал тихое «угу», как будто соглашаясь, однако его руки — напротив, зашевелились более уверенно: одна от шеи поползла к черным волосам, мягко в них зарываясь и прижимаясь к затылку, а вторая легла на талию старшего, медленно придвигая его ближе к себе. — Я соскучился… — успел прошептать юноша, прежде чем, наконец, вовлечь в легкий поцелуй. Легкий… лишь на несколько секунд, чтобы потом перевести в более чувственный, усиливая свою жадность и потребность в ласке едва ли не каждое следующее мгновение. Мин почувствовал, как и без того ускоренная выпитым алкоголем кровь забегала по венам с новой оглушающей силой. Чонгук прижался к нему своим телом и то ли неосознанно, то ли специально стал оттеснять чуть в сторону, пока Юнги не наткнулся спиной на кусочек балконной стены. Но мальчишку это не особо остановило. Он вжался в тело старшего еще крепче, одной рукой подлез под черную ткань худи, водя по ставшей вдруг горячей — или так казалось — бледной спине, а опухшими и покрасневшими губами, разорвав поцелуй, повел влажную дорожку к шее Юнги, иногда прикусывая светлую кожу. С губ старшего сорвался негромкий, но низкий и неожиданный даже для него самого стон от такого внезапного напора Чонгука. Он сжал пальцами кусочек темно-синей толстовки юноши и неспешно провел ладонью по груди и животу, пока что через ткань, но задерживаясь недалеко от чужого ремня. Второй рукой Мин осторожно придержал Чонгука за подбородок и вновь втянул в жаркий поцелуй, но отстранился буквально через несколько секунд, оставаясь на расстоянии какого-то жалкого сантиметра от его губ. — Если ты сейчас не умеришь свой пыл, — хриплым шепотом заговорил Юнги. — То в гостиную к ребятам мы уже не попадем. И мне плевать, кто что подумает. Чонгук несильно, но довольно улыбнулся и в очередной раз с решительным напором прижался к губам старшего. Он свой выбор сделал. Мин нырнул своей кистью под толстовку мальчишки, ласково оглаживая чужие кубики пресса, а затем, игнорируя ремень, переместил ладонь ниже, касаясь красноречиво натянутой ткани его джинсов в области паха. Юноша не удержался от короткого негромкого стона, и это было последним, что Юнги уловил, прежде чем балконная дверь снова скрипнула, и в уши неожиданно врезалось: — Вы тут что, засну…? — Фраза, произнесенная голосом лучшего друга, оборвалась и повисла в воздухе. Вместе с его явно недоуменным и шокированным выражением лица, которое парни смогли увидеть, лишь резко оторвавшись друг от друга. — Блядь… Как чувствовал, что по-нормальному не получится, — обреченно вздохнул Мин, жадно захватывая кислород для пульсирующих легких. — Хён… — немного растерянно позвал брата Чонгук. Они с Юнги оба тяжело дышали, выглядели немного помятыми, с разной степенью порозовевшими лицами и красными, опухшими от поцелуев губами. Объяснять тут что-либо, в общем-то, уже не было нужды. — Что за… ? — все еще не веря в увиденное, произнес Хосок, бегая взглядом от одного лица к другому. В его выражении не читалось какой-либо злости или неприязни, но вот шок красовался во всех своих возможных проявлениях. Хосок прикрыл веки на несколько секунд, сделал глубокий вздох, а затем ровным тоном проговорил: — Через минуту жду вас обоих в гостиной, — и вышел с балкона. По лицу Чонгука можно было заметить, что он немного заволновался. Хосок его очень любил и иногда слишком опекал, поэтому жизнь младшего брата волновала его чуть ли не больше своей собственной. — Идем, малыш, — позвал Юнги, ласково проведя по темным волосам мальчишки и направляясь на кухню. Чонгук поправил свою толстовку, опуская ее как можно ниже, и неуверенно побрел за старшим. В гостиной их ждала тишина, пытавшиеся сдерживать улыбки Намджун, Сокджин и Чимин, а также сидящий на диване с нечитаемым выражением лица Хосок. — Ну и…? — не выдержал он, как только два парня прошли в комнату, остановившись напротив. — Хён, я уже давно влюблен в Юнги-хёна, — выпалил сразу же Чонгук, не давая возможности старшему даже успеть хотя бы приоткрыть рот. Хосок тяжело вздохнул, запрокидывая голову кверху, а затем вернул взгляд на своего друга. — Блядь, Юнги… Испортил мне ребенка… — с возмущением, но, скорее, не слишком серьезным произнес он. Чимин где-то рядом не выдержал и отчего-то хихикнул, опуская голову и пряча лицо за ладонью, а глаза — под своей блондинистой челкой. Его тело беззвучно потрясывалось. Было видно, что он еле сдерживается от того, чтобы не рассмеяться в голос. — Хоби, — заговорил, наконец, Мин. — Ты же знаешь, что я тебе скажу. Хосок снова тяжело вздохнул и посмотрел на друга. — Надеюсь, моего брата ты хотя бы любишь? — с некоторой мольбой во взгляде спросил он. Юнги с серьезным выражением лица смотрел на друга в ответ. — Иначе я бы себя к нему не подпустил, — негромко ответил старший, а Хосок, все еще не до конца придя в себя, легонько кивнул. Между ними хранилось очень много тайн, принадлежавших друг другу. Хосок, как никто другой, знал максимально возможное количество информации о личной жизни Юнги, в том числе, что в ней было слишком мало искренности и настоящего тепла, поэтому озвученный им ответ оказался настолько важен и понятен для обоих. — И как давно вы…? — Хосок снова пробежался взглядом от одного лица к другому, но уже более расслабленно. — Где-то месяц, — пожал плечами Мин. — Месяц?! — охренел друг, схватившись за голову. Он вновь несколько раз вздохнул и озвучил, смотря на своего брата, последнюю просьбу на этот счет, прежде чем перевести тему: — Чонгук, только родителям не пались… Боюсь, они не поймут. Потом что-нибудь придумаем… А то твой счастливый вид… Блядь, я думал, ты себе девушку нашел, поэтому и ходил такой довольный! — тяжело вздохнув, усмехнулся Хосок. Мальчишка забавно фыркнул, после чего кивнул и, наконец, расплылся в неширокой, но мягкой улыбке, демонстрируя облегчение от того, что теперь и брат был в курсе. — Добро пожаловать, малыш Гукки, в нашу голубую секту, — с широкой улыбкой произнес Намджун, после чего все с разной громкостью заржали, а нахмурившийся Хосок запустил в них диванной подушкой. Юнги тоже не смог удержать чуть ползущие вверх уголки губ, глядя на всю эту картину, а сам Чонгук, хоть и улыбался, но теперь, смутившись, залился краской. — По-моему, вам всем пора съебываться по домам. Хосок произнес это, все еще немного хмурясь, — что ему абсолютно не шло. Возможно, он отчасти обижался, что ему ничего не рассказывали на протяжении целого месяца, но друг был отходчивым, поэтому это должно было быстро пройти. Ребята снова рассмеялись, но стали действительно собираться, поскольку время уже близилось к ночи. — Юнги-хён… — негромко позвал Чонгук с легкой растерянностью в голосе. Мин взял мальчишку за руку, нежно поглаживая запястье, и, чуть подтянувшись к его уху, полушепотом произнес: — Давай дадим твоему брату немного времени привыкнуть? Чонгук заметно расстроился, но через несколько секунд все же несильно кивнул. Это означало, что Юнги собирался домой вместе с остальными. Возможно, двоим братьям стоило поговорить наедине, и хоть Хосок не высказался никак против отношений Чонгука со своим лучшим другом, но им с братом все же было что обсудить. Дождавшись, пока все ребята, включая провожавшего их Хосока, вывалятся в прихожую за куртками и обувью, Мин приблизился к мальчишке и вовлек в нежный недолгий поцелуй. — До скорого, малыш, — произнес он, оторвавшись от любимых губ, после чего еще раз чмокнул, а затем направился в прихожую к остальным. Чонгук шел следом. Они с братом в этот раз вдвоем спустились вниз, убедившись, что все рассядутся по машинам такси и благополучно отправятся по домам. Юнги это отчасти напомнило самый первый вечер в квартире Чонов, когда он отправлял мальчишке сообщение о том, что добрался. Только в этот раз в тексте отличалось всего одно, но, как оказалось, такое значимое слово:Вы:
Я дома, малыш
***
В воскресенье Чонгук работал полную смену в кофейне, а вечером его ждала объемная подготовка к следующей неделе в университете. И хоть юноша хныкал, звоня по телефону Юнги, и хотел провести вечер вместе, а потом остаться на ночь в квартире старшего, забив на учебу, Мин не позволил ему этого сделать, пообещав небольшую прогулку после окончания рабочего дня Чонгука. Тот все еще обиженно фыркнул, но все-таки очень обрадовался, увидев Юнги вечером возле кофейни, и так же требовательно ластился к нему потом в машине у своего подъезда, практически не выпуская из своих, хоть и не таких тесных из-за неудобного пространства, но крепких объятий, жадно терзая чужие губы. От понедельника, как от первого дня длинной рабочей недели, Юнги ничего хорошего и не ждал, но все же этому неприятному дню удалось его удивить. Буквально за полчаса до обеденного перерыва в кабинет Юнги постучали и, не дожидаясь разрешения войти, чуть приоткрыв дверь, в проеме показалась его помощница с бледноватым взволнованным лицом. — Господин Мин, тут к Вам… Она не успела даже договорить своим как будто немного напуганным голосом, как в кабинет вальяжно зашел никто иной как Ким Тэхен. — Спасибо, мисс, — «ласково» пропел он, обращаясь к девушке, а затем добавил. — Дальше мы сами. Та немного приоткрыла рот, очевидно, не зная, что сказать, и посмотрела вопросительно на Юнги, который нахмурился, но девушке кивнул, разрешая идти, что она с нескрываемым удовольствием поспешила сделать, закрыв за собой дверь. Тэхен по-хозяйски подошел к стоявшему в кабинете кулеру и, взяв одноразовый стаканчик, налил воды, после чего быстрыми глотками осушил и, смяв своими длинными пальцами, выбросил в стоявшую у входа небольшую урну. Затем Ким отодвинул кресло для посетителей и, рассевшись в удобной позе, повернул лицо к старшему. Мин все это время лишь молча провожал фигуру Тэхена взглядом. Не сказать что он ожидал, будто после того сообщения и блокировки номера в телефонной книге Ким не предпримет никакой попытки связаться с ним, однако Юнги все же надеялся, что этому парню не хватит наглости притащиться к нему в офис прямо в первый же рабочий день. Что ж, — хватило. Тэхен был в этот раз в бледно-голубом костюме, конечно же, выгодно смотревшимся на его стройной фигуре. Его кожа приобрела чуть более темный оттенок, переходя из уверенного золота в легкую бронзу, а черные волосы, вероятно, чуть выгорели на солнце, разбавляя шевелюру редкими каштановыми прядями, особенно в области челки и макушки. Ким говорил, что собирался лететь за границу, — видимо, он отдыхал в отпуске где-нибудь на пляже или вроде того. — Ты зря приехал, — нахмурившись, произнес Мин. — Я тебе все написал в сообщении. Больше нам говорить не о чем. Юнги впервые видел, как Тэхен тоже искренне нахмурился, не пытаясь при этом манерничать или «играть». — Ты обещал сначала выслушать меня, — напомнил он. — Обстоятельства изменились. Мне больше не интересна от тебя никакая информация. Я узнал достаточно. Ким удивленно приподнял бровь. — Неужели решил покопать под меня? Старший насмешливо фыркнул. — Мне больше заняться нечем… — протянул он. — Случайно узнал. — Правда? И кто же…? — Тэхен поднес свои длинные пальцы к подбородку, как будто задумавшись. — Ах, точно. Сокджини. Как же я сразу не догадался… — Не угадал, — поморщившись, ответил Юнги, вспоминая свой разговор с Намджуном. Ким снова приподнял бровь, внимательно вглядываясь в лицо старшего, как будто пытался найти там признаки того, что тот лгал. Он помолчал некоторое время, после чего сказал: — Раз уж ты выслушал ту сторону, то должен выслушать и меня. Мин раздраженно вздохнул, откидываясь на спинку своего кресла. — Тэхен, — позвал он, вперившись не самым дружелюбным взглядом в красивое бронзоватое лицо напротив. — Я повторюсь: нам больше не о чем говорить. Будь добр — уходи. Ким снова молча некоторое время сканировал его взглядом, затем, словно сделав для себя какие-то выводы, глубоко вздохнул и поднялся с кресла. — Я приеду завтра, — предупредил он решительным тоном, прежде чем быстрыми шагами покинуть кабинет. Юнги нахмурился, но постарался не зацикливаться на этом обещании, потому доработал в привычном ритме оставшийся рабочий период, заехал вечером в кофейню к Чонгуку, с которым вновь удалось провести не так много времени из-за нагрузки мальчишки в университете и, кое-как заснув без необходимого тепла чужого тела на холодной постели, встретил следующее утро, оказавшееся довольно солнечным и обещающее порадовать прогретым воздухом. Однако, как выяснилось, Тэхен слов на ветер не бросал. Во вторник примерно в то же самое время раздался практически такой же, как и вчера, стук в дверь кабинета Юнги. Парень только на мгновение понадеялся, что это всего лишь один из сотрудников, столкнувшийся с какими-либо трудностями и решивший обратиться за помощью. Тем не менее интуиция подсказывала, что этот стук принесет с собой нежелательное лицо, которое на данный момент принадлежало Ким Тэхену. В этот раз Мин выбрал полностью игнорировать его, ожидая, что подобная невежливость оскорбит такую важную персону и убавит желание приходить в этот офис в следующий раз. Тэхен лишь поздоровался, присел на привычное кресло, затем задав всего один вопрос: «Мы поговорим?» и не получив на него не только ответа, но даже какого-либо взгляда, усмехнулся и, просидев некоторое время в своем смартфоне, встал и вышел, но все равно пообещал приезжать и дальше. Как только хлопнула дверь в его кабинете, Юнги раздраженно потер переносицу. Он не хотел больше вообще хоть как-то взаимодействовать с Тэхеном: даже здороваться, раз уж на то пошло, но в то же время подозревал, что пока он не донесет это до самого парня словами, Ким не отстанет, и они так и будут продолжать играть в этот бессмысленный детский сад. В результате вторник завершился примерно так же, как и предыдущий день, особо не меняясь в своем графике, поэтому в среду Мин решил внести кое-какие корректировки сам. Он приехал на работу буквально на полчаса, после чего, предупредив свою помощницу, на которую он мог рассчитывать с каждым днем все больше и увереннее, Юнги уехал на встречу с клиентом, планируя задержаться потом на обед где-нибудь и не пересечься с Тэхеном в этот раз. Это было его последней и не особо многообещающей попыткой отделаться от него без какого-либо разговора. Однако, когда Юнги вернулся в свой кабинет во второй половине дня, на его столе лежала записка, чуть выглядывающая из-под клавиатуры. На небольшом клочке бумаги было следующее: «Я все равно приеду завтра К.Т.» Мин тяжело вздохнул и, сжав листок своими пальцами, выбросил в урну. Что ж, видимо, все же придется поговорить. «Всего один раз», — успокаивал себя Юнги, искренне на это надеясь. В четверг он уже даже ждал прихода Тэхена, по которому скоро, наверное, можно будет сверять часы при таком раскладе. Знакомый стук — знакомая фигура, выплывающая из дверного проема и приземляющаяся в знакомое кресло. — Если б я не видел по бумажкам, что ты генеральный директор, подумал бы, что ко мне каждый день заявляется безработный, — поморщившись, «поприветствовал» Тэхена старший. Ким, однако, как будто обрадовался, что на него, наконец-то, обратили должное внимание и даже, ничуть не обидевшись, слегка приподнял уголки своих губ, поднося длинные пальцы к красиво очерченному подбородку. Видимо, этот жест — одна из его неконтролируемых привычек, раз уж так часто мозолит глаза. — У меня отличный «Зам», котенок, — пожал плечами он. Юнги нахмурился. — Назовешь меня так хотя бы еще раз… Тэхен виновато улыбнулся. — Ладно-ладно, прости. Больше не услышишь. Мин глубоко вздохнул и, наклонившись вперед, посмотрел в лицо Киму. — Как ты собрался скрываться от отца, если вдруг начнешь встречаться с Чимином? — сразу в лоб решил спросить он. — Оу… — удивленно протянул тот. На пару минут в кабинете повисла сомнительная тишина, которую нарушал лишь едва уловимый шум голосов работающих сотрудников из большого, основного помещения офиса за стеной. Тэхен задумчиво смотрел на крышку стола, отделявшего его от Юнги, а старший не сводил своего взгляда с загорелого лица, выжидая ответа. — Я и раньше старался быть осторожен… — протянул он, как будто что-то вспоминая. — А в этом случае усилил бы внимание по максимуму. — Ты думаешь, что Чимина устроят такие отношения? Не просто «недоговаривать знакомым», а буквально прятаться. Ким тяжело вздохнул, чуть поднимая голову кверху. Было видно, что ему неприятна эта тема, но он прилагал усилия, чтобы не выплескивать этого наружу. — Если я получу шанс узнать Чимина поближе, то оставлю ему право выбора: довериться мне или даже не пытаться. Для начала нам нужно хотя бы пообщаться. Я понимаю, что в моем случае даже такая мелочь, как обычная встреча, может находиться под контролем, но я бы не стал из бессмысленной прихоти подвергать Чимина какой-либо опасности. Юнги нахмурился. Их разговор звучал, как какой-то несвязный бред. Казалось абсурдом, что взрослый парень боялся гнева своего отца, но Мин допускал, что просто знал не все. Возможно, Тэхена, от того чтобы послать все к черту, удерживало что-то, чего старшему не понять. — Твой отец и правда настолько «всемогущ»? — чуть приподняв бровь, спросил Юнги, надеясь получить хоть какое-то объяснение. Ким снова тяжело вздохнул, чуть сползая по спинке своего кресла вниз. — Все очень сложно, кот… Юнги, — едва заметно поморщившись, тут же исправился он. — Иногда мне кажется, что я сам не знаю, что ему подвластно. — Он ведь чиновник, верно? Тэхен нехотя легонько кивнул. — Их же проверяют, и все в этом духе… — озадаченно пытался рассуждать Мин. — Видимо, везде есть свои лазейки, — усмехнулся Ким. — И зная это, ты «сдал» Джина, — низким голосом произнес старший, одаривая Тэхена холодным взглядом. Тот насмешливо фыркнул. — Можешь не верить, но я не знал, что отец нас слышал, когда расспрашивал Сокджина о его «поцелуе с мальчиком». Юнги не мог себе однозначно ответить, верил ли он этому или нет. Ким выглядел искренним, произнося эту фразу, но в его взгляде проскальзывала какая-то странная… обида? — Эй, а я из-за тебя в пиздеце не окажусь? — не удержался от вопроса Мин. — Ты же приезжаешь ко мне каждый блядский день. Не то чтобы Юнги уж очень из-за этого переживал, но все же легкое неконтролируемое волнение на этот счет немного просочилось. — У меня весь офис знает, что наши компании сотрудничают. Для всех я встречаюсь с тобой, как клиент. Мой папаша, конечно, не совсем в себе, но до проверок, с кем я работаю, пока не опускался. А насчет наших прошлых встреч… Отец не знает о той квартире. Я там редко бываю, и записана она не на меня. — Ты о нем с не слишком большой любовью отзываешься, — хмыкнул Мин. — Не без этого, — невесело усмехнулся Тэхен, очевидно, этой фразой давая понять, что не хотел бы вдаваться в подробности. — Я ведь уже сказал, что все сложно, поэтому и живу «вот так». Он замолчал, пытаясь удерживать спокойствие на своем красивом лице, но во взгляде все равно виднелось некоторое раздражение, печаль и как будто неприязнь, но непонятно, к кому именно: к отцу — за то, каким он был, или возможно за то, о чем не знал Юнги, или же — к себе за то, что ничего не пытался изменить в своей жизни, подстраиваясь под имеющиеся условия. — Чимин уже, скорее всего, знает, что интересен тебе, — предупредил Мин негромким голосом. Тэхен вновь усмехнулся. Он помолчал немного, все еще смотря на крышку стола, а затем так же ровно и тихо произнес: — Дай угадаю: ты сказал своему Чонгуку, а тот — Чимину? — Вроде того, — не стал отрицать старший. Тэхен кивнул, а затем тяжело вздохнул. — Что ж, значит, ты уже сделал все, что мог. Пусть и не так, как мне хотелось бы, но дальше я сам. Благодарить не буду. Ким встал с кресла и, негромко попрощавшись, вышел из кабинета. Он не выглядел злым или расстроенным, но и былой легкости и расслабленности в нем больше не ощущалось. Возможно, сегодняшний разговор заставил его о чем-то подумать или что-то вспомнить. Например, что-то неприятное… На следующий день Тэхен уже не приехал.***
Наступила долгожданная суббота. Долгожданной она была в первую очередь для Чонгука, который весь предыдущий вечер взволнованно трещал о том, как рад, наконец, возможности съездить вместе с Юнги в Сеул. Мальчишка, как и собирался, взял на работе два выходных: субботу и воскресенье, чтобы не было нужды торопиться скорее назад в Тэгу, а можно было провести время в свое удовольствие. Мин специально распланировал свои дела на первую половину дня, чтобы вечером прогуляться с Чонгуком по городу и, возможно, зайти куда-нибудь. Юноша предпочтениями не делился. Ему, казалось, было достаточно просто находиться рядом со старшим полноценные выходные. Изначально они собирались поступить следующим образом: Юнги должен был забрать Чонгука в пятницу вечером из кофейни и оставить на ночь у себя в квартире, а уже утром они вместе поехали бы в Сеул. Однако Мин очень удивился, когда, встретив мальчишку с работы, услышал от него о внезапной смене планов. Чонгук стал просить отвезти его в квартиру, где он жил со своим братом и заехать рано утром. В чем была причина таких изменений, и почему юноша не захотел ночевать дома у старшего, Юнги никто так и не объяснил, но он не стал сильно наседать с вопросами и все же сделал так, как Чонгук попросил его. Суббота выдалась облачной, но дождя, к счастью, не было и вроде не предвиделось, если верить прогнозам. В Сеуле погода не сильно отличалась, поэтому Юнги надеялся, что столицу нежелательная небесная влага тоже обойдет стороной. Воздух с каждым днем становился чуточку холоднее, но пока что сентябрь выглядел довольно теплым. А уж для осеннего месяца тем более. Практически полное отсутствие ветра и вовсе заставляло забыть о том, что на дворе уже правило другое время года, оставив знойное лето позади. Лишь припозднившийся рассвет напоминал о сокращении светлого времени суток и постепенном приближении холодов. Именно поэтому, когда Юнги подъезжал к знакомым зеленоватым многоэтажкам, на улице едва брезжил утренний солнечный свет. Яркий ослепляющий диск только осторожно выглядывал из-за горизонта, нерешительно показывая свой крохотный кусочек, несильно подсвечивавший почти лишенное звезд небо. Юнги, в отличие от Чонгука, было не привыкать вставать в такую рань, как раз из-за подобных поездок, поэтому он не смог сдержать легкой улыбки, видя возле подъезда своего сонного воробушка, который ходил вдоль стоявшей рядом лавочки, смотря куда-то вниз, и периодически лениво зевал, поправляя свои темные волосы одной рукой, а другой — теребя лямку висевшего на плече рюкзака. Мин вышел из машины и, чуть прислонившись к ней спиной и скрестив руки на груди, несколько секунд просто смотрел на это очаровательное создание, чувствуя на своем лице едва заметную улыбку. Однако Чонгук как будто ощутил его присутствие, а может, просто услышал звуки автомобиля и повернул голову в его сторону, обнажая свои милые кроличьи зубы. Он сразу же двинулся к старшему. — Хён… — с еще сонной хрипотцой, но очевидной радостью в голосе произнес мальчишка, подходя к нему. Пользуясь тем, что вокруг никого не было в такое раннее утро выходного дня, Чонгук несильно обнял Юнги и коротко поцеловал, но все же сразу отстранился. — Привет, малыш, — так же хрипловато ответил Мин. Они сели в машину. Юноша закинул свой рюкзак на заднее сиденье, а Юнги тронулся с места. Старший предложил Чонгуку поспать в дороге, поскольку видел, что ранний подъем дался ему нелегко. Мальчишка сначала сопротивлялся и даже пытался вести беседу, но вскоре его все же, видимо, убаюкало размеренное движение автомобиля и комфортная тишина в салоне, поэтому весь оставшийся путь Мин ехал, периодически поглядывая на расслабленное красивое лицо и стараясь вести как можно аккуратнее, чтобы Чонгук не проснулся. Юнги начал будить юношу, только когда они подъехали к гостинице, в которой планировали остановиться. В этот раз старший выбрал другую: она располагалась не на окраине, как бывало раньше, а ближе к центру. Юнги казалось, что так Чонгуку будет интереснее, чем находиться в скромной тихом районе, который, если не знать, — ничем не отличается от таких же в Тэгу. Несмотря на удачное расположение, гостиница все же была не вычурной, кричащей о столичной роскоши, а комфортной и простой, скорее относящейся к среднему сегменту. В ней не было изысков, но и от «санаторного типа» ее отделяла огромная попасть. Мин отстегнул свой ремень и наклонился к мальчишке, ласково водя пальцами по его лицу. — Чонгуки… Эй, просыпайся… — медленно протянул он низким от долгого молчания голосом. Юноша сонно поморщился, но открыл глаза лишь через несколько секунд. Он сначала сфокусировал свой взгляд на лице старшего, а затем чуть растерянно посмотрел вокруг, немного потягиваясь. — Мы уже приехали? — удивился он. — Да, малыш, — улыбнулся Юнги. — Идем. Мин не спеша вышел из машины, затем достал с задних сидений свою дорожную сумку, с которой обычно ездил и, повесив ее на плечо, потянулся за рюкзаком Чонгука. Мальчишка шевелился еще очень медленно, словно не до конца проснувшись. Чонгук забрал свою ношу, и они зашли в гостиницу, получили ключи, затем поднялись в номер. Юнги смог забронировать только двухместный с двумя отдельными кроватями, которые хоть и находились на расстоянии меньше метра друг от друга, но все же являлись не совсем тем, что хотелось бы видеть. Именно по этой простой причине первым, что сделал юноша, бросив рюкзак на стоявшее недалеко кресло, — начал сдвигать эти самые кровати. Юнги, чуть замешкавшись, тоже поставил свою сумку прямо на пол и поспешил помочь Чонгуку. Он усмехнулся над довольным видом мальчишки, когда кровати оказались прижатыми друг к другу вплотную, но никак это не прокомментировал. — Давай сходим куда-нибудь позавтракать, а после мне нужно будет отлучиться часа на четыре, — вздохнув, предложил Мин. Ему не хотелось оставлять Чонгука одного, но оба знали, что приехали в Сеул не только чтобы приятно провести время. — Ты можешь пока что прогуляться по городу, если хочешь, — продолжил старший. — Только будь на связи. — Нет, хён, — отрицательно замотал головой юноша. — Я вернусь и подожду тебя в номере. — Ты уверен? — чуть выгнул бровь Юнги. — Это же скучно… — Уверен, — лишь ответил Чонгук, немного улыбнувшись. Мин все еще был немного удивлен, что мальчишка решил провести свое время именно так, но больше не стал ничего говорить. Что ж… телевизор он вряд ли будет смотреть, а вот посидеть в смартфоне, может, не так уж и плохо, если ему так захотелось. — Идем? — спросил старший, протягивая руку. Чонгук коснулся его ладони, затем переплел их пальцы, но двигаться не спешил. Вместо этого он наклонился и припал к губам Юнги, нежно целуя. Юноша отстранился лишь через пару минут и, выдохнув негромкое: «Вот теперь идем», направился к выходу из номера, уводя за собой старшего. Они дошли пешком до одного из находившихся поблизости кафе, которых из-за удачного расположения было едва ли не в избытке, и, позавтракав, разошлись в разных направлениях: Чонгук, как и собирался, вернулся в номер, а Юнги поехал сначала на очередную встречу с клиентом, как Suga, а затем планировал заскочить в главный офис. Его помощница справлялась со своими обязанностями превосходно, поэтому руководство готовилось к тому, чтобы вводить ее в курс дела еще активнее и, вероятно, готовить однажды занять место Юнги, если тот не захочет продлить свой действующий договор. А сам Мин теперь не знал, чего бы хотел от своей работы. Все, в чем он был уверен, — это то, что ему было необходимо находиться рядом с Чонгуком, а остальное жалко меркло где-то на границе сознания. Как Юнги и предполагал, все его рабочие вопросы заняли примерно около четырех часов, поэтому, выходя из высокого офисного здания, он отправил сообщение мальчишке, прогнозируя, через сколько времени должен вернуться, и предложил пообедать, затем прогуляться по городу. Чонгук вроде бы с удовольствием согласился. Мин подъехал к гостинице и, не выходя из машины, написал юноше, что ждет его у входа. Тот выскочил меньше чем через пять минут и запрыгнул к нему в автомобиль, сияя довольной улыбкой. Они решили доехать до одного из крупнейших парков и, оставив машину неподалеку, зашли в какую-то закусочную, привлекшую своей необычной вывеской и любопытно оформленным интерьером, просматриваемым за огромными прозрачными стеклами окон. Обед у них по времени как-то припозднился, но все же оставался еще целый вечер на то, чтобы провести его вместе. Юнги предлагал Чонгуку сходить куда-либо на его усмотрение, но юноша почему-то не захотел, лишь согласился пройтись по парку. Он выглядел как-то очень взволнованно, но при этом из его взгляда не исчезала россыпь радостных искорок, которые давали понять, что если Чонгук и переживал о чем-то, то, скорее всего, просто из-за того, что это была его первая совместная поездка со старшим и, вероятно, сам по себе факт являлся для него в какой-то мере захватывающим. Солнце за весь день так и не появилось, хотя глаза все равно почему-то немного слепило, когда взгляд цеплялся за кусочки укрытого серыми ватными шариками небо, сквозь которые проглядывали какие-то разбавленные полосы беловатого сияния. Юнги чувствовал себя максимально свободно и легко, будто для комфортной и счастливой жизни ему требовалось всего два, но таких важных для него условия: Чонгук и Сеул.