31 день и одно желание

— Я не хочу, Инк… — Эррор закатывает глаза, привычно отмахиваясь от надоедливого художника, что возомнил себе неизвестно что с той поры, как разрушитель по неосторожности сказал «что угодно, Инк, только не дружба!». Хотя… зачем себе-то врать? Это была совсем не неосторожность, это была скорее… надежда? Спрятанное глубоко желание? Симпатия? Эррор не знал что именно это было, не был уверен на все сто — он не грёбаный специалист в чувствах как Яблочные… ни один из их ненормальной пары не грёбаный специалист. — Инк, отъебись. И когда это помогало? Наверное, никогда. Приставучая радуга только с большим энтузиазмом нависает сверху над креслом-мешком, в котором лежит разрушитель, моргает своим цветным калейдоскопом, тасует умело глянцевые прямоугольники своими неуёмными шаловливыми ручками. — Я не буду играть с тобой в карты, — ворчит Эррор. — Нечем заняться — пойди покачайся на нитях… — ну, всегда же помогало такое предложение, почему сейчас не поможет? Берцовую кость обдало жаром глюков от неожиданного касания. Видимо, не поможет. — Разве что ты покачаешься вместе со мной, Оши… — блестит игриво глазами эта неуёмная бестия. Краски он с утра налакался, что-ли? Эррор бы хотел сказать сейчас, что это его неимоверно бесит, но… это не так. За его долгую, полную уныния, одиночества и смертей жизнь это жизнерадостное веселье практически становится спасением. Не будь у разрушителя Инка, который по сути являлся сейчас для него всем… быть Эррору уже прахом, если не по собственной воле, то просто от скуки. Ведь и правда, вся его жизнь — Инк. Сражаешься и уничтожаешь над меру? Фурия с красными зрачками и кистью наперевес уже летит в твоём направлении, чтобы напомнить что такое «правила». Пытаешься расслабиться и в одиночестве отдохнуть в Оутэр? «Ах, какой ты красивый! Нет-нет, не надо нитей, я тебя просто нарисую» — Эррор уже не помнит, когда созерцание звёздного неба не сопровождалось мечтательными вздохами и чвяканием красок о холст. Сидишь дома и никого не трогаешь, предаваясь унынию перед открытым окном в Андерновеллу? «Чёрная шоколадочка! Не бей, я принёс тебе гостинец!» И, попробуй, пойми — чёрная шоколадочка это то что у него в руках, или самого разрушителя миров вот так вот неимоверно нагло окрестили. Или… Скучаешь? Вот пожалуйста: «Ру, тебе скучно? Я так и знал! Давай поиграем в карты!» — Я не буду с тобой кататься, я не хочу чтобы тебя опять на меня стошнило… и я не буду с тобой играть. — Ну пожа-а-алуйста. — Нет. — Ну одну па-артию. — Нет. — На желания. Эррор зыркнул на защитника в сомнении и тут же поспешил отвести глаза. Но было уже поздно. Инк моментально просёк заинтересованность: — Одна! Одна партия, Оши. Ну? Гм-м? Ты сможешь загадать мне желание. Любое-прилюбое! И я сделаю всё, что ты захочешь… и как ты захочешь… Искуситель. Нет, не то чтобы Эррор и так не мог получить всё, что ему захотелось бы… художник был вполне себе незакомплексован… в любом плане, но в то же время, он был слишком активен и временами говорлив, и именно из-за этого их близость сводилась к минимальному — раз в неделю, чтобы сперма не застаивалась, а дальше — Эррор делал вид, что ему больше и не хочется. Но, вот, если бы некоторых можно было заставить заткнуться… — Одна партия. Одно желание. — Агась! — с готовностью и не без энтузиазма отозвался художник. И, высунув радужный язык, начал усиленно тасовать карты. Спустя уже секунд пятнадцать разрушитель понял, что крупно лоханулся. Карты в тонких ладонях порхали как бабочки, послушно перемешиваясь и даже не пытаясь улизнуть на пол. — Шулер! — кричал Эррор, неистово краснея уже через минут десять и смахивая с плеч «погоны». — Так не честно! Ты не говорил, что такой специалист в игре в карты! Ты жульничал! — Доказательства? — воззрились на Эррора невозмутимым, но жутко довольным взглядом. — Гр-р-р… — доказательств не было. Довольная бузя защитника таковым явно не являлась. — Ладно, радужная задница, давай! Загадывай своё желание, не тяни! На лице Инка расползлась довольная ухмылка. — Одно желание! — поспешил напомнить разрушитель, чувствуя явно приближающиеся проблемы. — Мы с тобой участвуем в челлендже, — выдал масляным голосом Инк. — Э? — Эррор склонил голову к плечу. Что? И это всё? Он ждал какого-то чего-то… откровенной пошлоты или… откровенной пошлоты. Да, только её Эррор и ждал. Но «поучаствовать в челлендже»… — Вот правила, вот список тем по одной на каждый день, выбирай одну из предложенных и желательно предупреждай меня заранее, чтобы я мог подготовиться, — выдал художник жизнерадостно, воткнул в руки разрушителя исписанный лист и пропал в портале, бросив «тогда увидимся с тобой завтра» и даже не поцеловав на прощание. Эррор почесал задумчиво макушку и опустил вниз глаза… выудил из просторного кармана вечного плаща круглые очки в красной оправе и… по его позвоночнику скатилась одинокая капелька пота. «Кинктобер» — было выведено витиеватым почерком с самого верха, а вниз бежали мелкие строчки заданий: — Твоего ж создателя… — по мере прочтения гетерохромные зрачки становились всё меньше и меньше, или это бордовые глазницы становились круглее и больше… не суть. — Тридцать один, блять! Сука! Инк!!!