31 день и одно желание

Инку всегда нравилось наблюдать за тем, как кто-то курит, но скелетообразные не слишком-то жаловали данную привычку. Вижу своих видовых особенностей. На самом деле, он знал лишь несколько альтернативных Сансов, что увлекались курением, но, к огромному сожалению, не все они в конечном счёте могли позволить на себя посмотреть. Бутчер, будучи серьёзным криминальным авторитетом и одним из главарей своего дома, впадал в агрессивное безумие в самом начале фразы «А можно ли понаблюдать как ты куришь эти свои красные…» дальше приходилось бежать без оглядки не договорив даже, а следом отбиваться ещё и от ревнивого в конец красавчика-Уипа, что заграбастал себе красноглазого громилу в единоличное пользование уже несколько лет как; Джи, за наблюдения за собой курящим, требовал составлять компанию в выпивке, а из художника собутыльник был, скажем так, никакой; Фреш же, поскольку курил коноплю, постоянно портил всю атмосферу глупым хихиканьем и шутками; а Стретч… был Папирусом, и этим было всё сказано. А Инку хотелось чего-то другого. Нет, не так, Инку хотелось чего-то определённого, хотелось увидеть укутанными в дыму конкретные тёмные кости конкретного жутко любимого Санса. — Шотганнинг, — немного коверкая иностранный термин на свой манер, прощебетал Инк и с нежнейшей улыбкой уставился на вытянувшееся лицо Оши. Тот явно не ожидал такого невинного задания на этот день, ведь в списке был ещё Секс без согласия и Игра температур, и, что одно, что другое было чрезвычайно заманчивой практикой. Но Инк лишь кивнул: — Да, именно это, — секса у них теперь хватало, а вот воплотить свою давнюю мечту хотелось и даже очень. Когда ещё художнику удастся заставить некурящего Эррора утонуть в дыму? Учитывая его вредность — никогда. Да он не согласится лишь из упрямства, сморщит свою угольную носовую косточку и фыркнет что-то наподобии «сам дыши своей вонючкой». — Это же… дым? Я правильно понимаю? Инк закивал головой усиленно: — О да, это дым, своеобразная техника курения, если хочешь. Только не говори, что оно неприятно пахнет, я принёс кальян и ты сможешь выбрать вкус табака. Есть вишня, мята, дыня и шоколад. — А красок нету? — заставил глупо захлопать глазами на свой вопрос разрушитель. — Красок? — табака с запахом его красителей? Это он имел ввиду? Инк состроил глазки — о-ох, его любимый разрушитель только что предпочёл его запах запаху шоколада? Впору было бы растаять лужицей концентрированной любви и умиления. Художника скрутило спазмом и на пол ляпнули кривой кляксой чернила, растёкшись лужицей. Эррор фыркнул: — Это ты типа предлагаешь вымочить табак в этом? Ну уж нет, курить твои тошняки я не собираюсь, — хохотнул он. У разрушителя сегодня явно было специфическое настроение, видно день у него выдался хороший и не трудный, и он не успел взбеситься до вечера, а вернее ночи. Уже и до завтра не долго осталось… — А я и не предлагал! — поджал губы Инк немного обиженно, вытирая подбородок и пытаясь растереть по полу антипустоты результаты своей эмоциональной несдержанности. — Ну правда, ну Оши… — Шоколад. — Уй-й, как же я тебя люблю! — пискнул Инк и ущипнул разрушителя за покрывшуюся сапфировым налётом румянца тёмную щёчку. — Знаю! — вспыхнул Эррор цветом ещё больше. — Слышал уже раз десять за последнюю неделю. — Это потому, что ты податливая душка последним временем. Столько приятного, столько нового позволил испробовать на себе. Так красиво стонал и так хорошо проявлял инициативу! И… и ещё почти не обижался. — Арг-х-х… заткнись, я тебя прошу, не напоминай! — спрятался в ладони разрушитель. — Иначе я откажусь от этого твоего… дымного… — Ок, уже заткнулся! — поспешно согласился художник, мысленно закрыл рот на замок, а ключ выбросил в Марианскую впадину. И принялся готовить кальян: вода, табак, фольга, угли. Маленький дымок взвился к потолку и растаял в воздухе, а лицо раздувавшего чёрную округлую таблетку угля Инка озарило красным светом вспыхнувшего жара. Он чихнул от залетевшего в носовой провал едкого первого дымка и, подмигнув разрушителю, поднёс трубку к губам, вдыхая первую совсем слабую порцию дыма. Шоколадная сладость скользнула по нёбу и окутала сизым туманом шейные позвонки, пощекотала изнутри грудную клетку и была выпущена на свободу через носовую косточку. Инк протянул трубку жющему тёмные губы Эррору: — Твоя очередь. И тот послушно принял деревяшку и затянулся, следуя примеру любимого. Художник с замиранием проследил, как молочный дымок скользит змеёй по бордовой кости, прячется за ворот домашней футболки, наполняя грудь, а потом вырывается назад вместе с резким выдохом: — Ты словно дракончик, Глитче. Милый домашний дракончик, фыркающий возмущённо огнём. Эррор покрылся смущением ещё больше: — Инк, я сейчас всё брошу и уйду, перестань. — почему-то мягкие милые нежности смущали сильнее даже, чем такая развязность, как вчера, к примеру. Инк с розовыми сердечками в глазницах казался слишком милым, его хотелось с его этим восхищённым взглядом и нежным румянцем скрутить и поцеловать, неожиданно для себя, но губы были заняты чёртовым неинтересным кальяном. Глюк передал трубку художнику, тот принял её с охотой и снова утонул в дыму, выпуская спустя минуту влажное на вид, тяжёлое густое облако, пахнущее шоколадом, вложил в руки Эррора отшлифованный мундштук. Разрушитель покорно кивнул и, наблюдая за мелькнувшим между разомкнутым на секунду зубным рядом языком, замер с набранным под рёбра пахучим тяжёлым воздухом. Просто так курить было неинтересно, да и выбранный Инком шотганнинг не был просто курением — он на самом деле гуглил вчера все термины, чтобы быть готовым ко всему на всякий случай и не тупить, и сейчас собирался опробовать на практике некоторые моменты, которые его угораздило запомнить с той короткой скупой статьи. Он потянулся и наклонился к защитнику ближе, смыкая ладони на его щеках, воткнулся в губы и начал выдыхать. Медленно, мелкими порциями, чтобы дать время понять, что происходит. Боднул легко лбом, как воздух, насыщенный ароматизатором и никотином закончился, царапнул носовой перегородкой о щеку, пока не отстраняясь. Инк вцепился острячками фаланг в предплечья, как мог без звуков выражая своё эмоциональное состояние и восхищение моментом, отстранился, пьяно от лишённого кислорода зато наполненного запахом дыма и разрушителя воздуха прикрывая глаза. Выдохнул белую разогретую чернокостным телом густоту: — Обожаю тебя, — прошептал вместе с выдохом, теряя задымленные слова, не ожидая ответа, и повторил то же действие, затягиваясь как мог глубоко, уже выступая сам в роли подающего. От никотина непривычно кружилась голова и кажется даже плыло перед глазами, но губы сами растягивались в расслабленной улыбке. Передавать из губ в губы дым оказалось крайне волнующим и интимным занятием. Инк примкнул ко рту Эррора плотнее и начал отдавать пропитанный запахом воздух, цепляя кончиком языка нижнюю губу в процессе. К концу выдоха огромных усилий стоило не сорваться в стон или мычание, хоть и с касаний было только лёгкое трение губ и влажное заигрывание которое и поцелуем не назовёшь. Он закончил выдыхать последние унции дыма, но так и не смог заставить себя отстраниться, с трепетом стискивая и потирая руками бордовую локтевую и лучевую, а следом с тихим фырком закрывая глаза от горячего облака, что разрушитель не стал удерживать надолго в себе и выпустил так — прямо в лицо бесформенными клубами. А потом сгрёб в охапку, сильно и не спрашивая, наплевав на выбранную метку, дёрнул на себя и сплёл языки. Инк не сдержался и заскулил протяжно — раньше два, а следом уже три кончика хозяйничали во рту, приминая и играясь, а это всегда было его слабостью. Он постоянно будто таял, стоило Эррору расслабиться и пустить в дело сразу все. Вот и сейчас, почти уже не контролировал себя, на автомате отвечая и прогибаясь в спине, забыв обо всём на свете, просто размазывая сладкий вкус дыма по этим невозможным синеватым кончикам магии: — М-мгм-м, Руру, — вылетела старая, уже почти не используемая кличка, что разрушитель получил от него давным-давно. — Что, Чернильный? — так же пьяно отозвался Эррор, неохотно отстраняясь и один за одним пряча все пять языков на место, взглянул испытующе и даже обвинительно. — Что? Ты хочешь продолжить курить? Художник закусил губу, ёрзая явно набравшимся экто и заглядывая озорно в глаза: — Нет, Эррор, я просто… хочу… продолжить. Идём в кровать. Ты мне только что так качественно напомнил о твоих языках… а у меня для них уже напоготове очень подходящее, ну просто идеальное местечко.