Меж двух миров: истоки жизни

Хан проснулся рано. Сон оказался максимально странным и туманным. Суть одна: он смотрел телевизор, по которому показывали красивую девушку, на вид лет тридцати. Она ярко улыбалась и отвечала на вопросы журналистов. Тема была о новой программе по изготовлению вакцины «GNFE-2145». Потянувшись, он встал тут же, хватаясь за голову. Боль растекалась по телу, блокируя любые мысли. Духота просторной квартиры не давала даже вздоха сделать. Осмотрев студию, он перевёл взгляд на всё ещё спящего Чонина и тихонько на цыпочках прошёл в ванную, умылся и напялил футболку. Хотелось на воздух. Джисон не знал, разрешён ли ему выход на улицу, но тело будто жгло, и он вышел на лестничный пролёт, поднимаясь на крышу шестиэтажного здания. Холодный ветер приятно остужал кожу. Кажется, будто тот разговаривал с ним, нашептывая что-то о том, что здесь его место, а не в душной пыльной квартире. Кожа на спине зудела, крылья так и просились на волю. Солнце его поприветствовало последними лучами, прежде чем уйти за горизонт, вновь погрузив город в непроглядную темноту. Наслаждаясь закатом, парень перебирал в голове все сны, пытаясь сопоставить их воедино. Лучи приятно щекотали, прощаясь с парнем, и Хан приподнял ладонь, махая ему вслед. «Минхо. Интересно, где он?» — Где ты? — уже вслух проговорил он. — Я тут. Хан вздрогнул, оборачиваясь и сгибая ноги в коленях, на случай, если придётся резко взлетать. — Тише-тише, воробушек. Я просто увидел раннюю пташку и решил проверить, как наш гость поживает. Меня зовут Хелир, — Кицуне подошёл к Хану, усаживаясь рядом и свешивая ноги вниз. — Джисон, — молчание затянулось. Тенгу думал о своем, не собираясь уделять внимание духу, сидящему рядом. — А ты немногословен, — он ухмыльнулся, щелчком доставая флейту, которая висела у него на ремне. — Хочешь, покажу тебе маленькое представление? — А у меня есть выбор? — Хан хмыкнул, усаживаясь рядом и отставляя руки за спину, оперся на них. Не то чтобы он был против новых знакомств. Просто напряжение от места, где он оказался, не хотело его покидать. Особенно после рассказа Чонина о том, как именно кицунэ доводят своих жертв до смерти. Такое зрелище он точно не хочет видеть и тем более быть одним из них. — Нет. Парень вздохнул и посмотрел в сторону, где на небе начали появляться огоньки. Они собирались вместе, образуя линии, а затем и фигуру лисицы, она бегала по ночному небу, играясь маленькими звёздочками, точно кошка. Спустя секунду, на месте лисицы появилась красивая орлица, пролетающая мимо всех тех же звёзд, словно в горах. Хелир наигрывал приятную мелодию, она лилась как будто отовсюду, погружая парня в историю. Орлица превратилась в человека. У него была семья и дом. Два маленьких ребёнка бегали вокруг него, играя в догонялки. В один момент всё резко изменилось, начался пожар, и пришли другие люди, похитившие его и детей. Женщина с длинными волосами кричала, задыхаясь в дыму провожая глазами тех, кто тащил её семью в фургон. Оранжевая дымка изменилась, показывая комнату, в которой на глазах у отца семейства зарезали двух малышек. Человек, стоявший рядом с родителем, что-то ввёл в его шею, и призрачные огоньки пропали, как и музыка. Хан приметил, что с каждым тактом мелодия становилась всё грустнее и тяжелее. Это наводило только на одну мысль. — Это ты и твоя история. — Да ты гадалка, я смотрю. Это были мои малышки Санни и Мун, — Джисон позволил себе внимательней рассмотреть мужчину, поведавшего ему свою историю. Пожалуй, самый первый из всех, с кем он знаком. Чёрные короткие волосы, обычная футболка, поверх которой была надета косуха и джоггеры. — Зачем ты мне это показал? — Я знаю это чувство. Чувство одиночества. Когда не можешь вспомнить, кто ты и что ты. Просто иногда лучше вообще не вспоминать что произошло. Я бы сейчас всё отдал, что бы получить то, что есть у тебя, белый, чистый лист, и ничего не беспокоит. Хотя, с другой стороны, память — это единственное место, в котором ты вновь можешь вспомнить образ чего-то дорогого. Семья примет тебя любым, даже если ты предпочитаешь их забыть. Каждый день я вспоминаю это и думаю: «я ведь мог сделать по-другому». Во всяком случае, если ты думаешь, что воспоминания принесут тебе счастье, ты сильно ошибаешься. Да и тем более, скоро всё изменится. Джисон покосился на него. — В смысле? — Ты, вроде. новая ветвь тебе должны были рассказать. Они планируют сломать барьер и убить тех, кто отправляет души сюда. Чтобы освободиться и уйти в лучший мир. Мы мучаемся Хан, нас насильно отправили сюда. Некоторые даже убили свою семью под действием сыворотки и обязаны теперь жить вечно с этой болью. Хан промолчал, отвернувшись и всматриваясь в луну. Как долго он будет вспоминать, и нужно ли ему это. — Хелир, что ты тут забыл? — на крышу поднялся Чонин. — Я развлекал нашего гостя, — он подскочил, заводя руку за спину и легко кланяясь. Джисон покосился со странным взглядом на всю эту картину, слегка кривясь. — У каждого сектора свои фишки, — пояснил Чонин и поманил рукой за собой. Хан встал, махая на прощание новому знакомому. Тот в ответ, улыбаясь, помахал и отправил маленькую птичку из сверкающей пыльцы. — Мы идём в твой сектор. Минхо связался со мной и сообщил, что он готов. Джисон кивнул, а плечи опустились ниже. Теперь на нём ответственность не только за ветвь, но и за сектор. Этот мир с каждым днём казался всё волшебней. Хан с восхищением наблюдал за главами ветвей и тем, как они легко управлялись со всей этой ношей. Они шли вдоль улочек с мягким светом. Звёзды освещали небосвод провожая парней по сказочным дорогам. Постепенно температура начала понижаться, Хан поёжился, увидев вдалеке иней. Подходя ближе, он стал вглядываться в деревья, те были во льду. Белые дорогие, белые листья, белые дома. Словно кто-то залил белой краской и раскрашивать не стал. — Юки, их район, они любят холод, — ответил на немой вопрос Хана Кицунэ. Джисон подошёл к дереву и слегка коснулся замёрзшего листка, тот тут же засиял приятным синим цветом, отдавая волной на всё дерево. Цепная реакция продолжалась, пока не замкнулась на максимальном импульсе от касания. Тенгу улыбнулся, вставая на траву, та так же начала отправлять волны под шагами парня, распространяя их неровными круги. — Ты видишь это? Очень красиво! — воскликнул парень, поворачиваясь к Чонину. Тот настороженно отшатнулся назад. — Хан, твои глаза. Ты обращаешься. — Что? Но я не чувствую гнева. Я чувствую, как будто магию этого места. Синие волны. Тенгу заворожено поднял взгляд, на небо, замечая такие же слабые проблески в воздухе. Поднимая усеянную такими же узорами руку, он попытался коснуться линий, чувствуя ветер своей рукой. Кожа на спине вновь начала зудеть, оттягиваясь за ветром. Он щекотал его кожу и развевал волосы, бегая мурашками по телу парня, пока тот, смеясь, пытался ухватиться за наглеца, играющего с ним. — Это ветерок, он здесь, — Хан поймал его ладонями, показывая всё ещё обеспокоенному Чонину. Кицунэ аккуратно начал подходить к парню. — У тебя кровь из носа, как у человека, — аккуратно и спокойно проговорил он. — Что? — Джисон отшатнулся как от огня, выпуская ветерок и проводя рукой под носом. — Но я же не человек! — Парень отшатнулся, и крылья сами выпустили себя, разрывая футболку, а полосы поползли выше по руке, достигая шеи. — Ладно, сектор откладывается, пошли как к Феликсу. Чонин попытался схватить парня за руку, но тот вновь отскочил. — Нет! Тенгу раскрыл крылья и, взмахнув ими, устремился в небо.

^^^

Покинув дом, Минхо обратился. Тёмная джинса заменилась на синий халат в пол, чем-то отдающий древним корейским ханбоком. На талии держался тёмный пояс, скрепляющий ткань между собой. На лбу словно кровью вырисовывались прямые линии, посередине которых, проявлялись вытянутые ромбы похожие на кошачий глаз. Парень поморщился от спадающих волос и завязал их в невысокий хвостик. Потерев ладони друг о друга, он оторвался от земли, левитируя на ближайший дом. Осмотрев окрестности, Бакэ-неко направился в сторону сектора Феликса. Самые злобные сущности, как правило, достаются ему. Обманом и силой он заставляет их слушаться, как бы те ни сопротивлялись. Настигнув район, который попросил освободить Феликс. Хо призвал помощников, маленьких летающих чертей. Передав им информацию, он уселся на одно колено, всматриваясь, как те летают, сообщая о том, что территорию нужно освободить. Кто-то тут же уходил домой собирать пожитки, а кто пытался убить вестника. Минхо сразу же это чувствовал личные прихвостни посылали сигналы, что доходили только до него. Спустя час многие покинули район, но если бы всё так было прекрасно. Горё всегда остаются себе верными. Минхо насчитал как минимум десятерых, которые сейчас идут в его сторону. Парень хмыкнул и спрыгнул вниз, приземляясь на ноги прямо посреди дороги. — Я думал, что кошки приземляются на четыре лапы, — хмыкнул один из Горё. — И почему я не удивлен, что это снова ты, Уго. Ты самый противный из умерших, ты в курсе? И вообще, что тебе не ясно из слов о том, что нужно покинуть эту часть района? Минхо в своей привычной манере ухмыляется, призывая деревянный жезл, расписанный древними рунами, и облокачивается на него. — С чего это я должен слушаться какого-то кошака? — Я первый задал вопрос, неотёсанная ты свинья, — глаза Хо сверкнули жёлтым, как только противник напротив обратился в Имуги. Бакэ-неко продолжил: — Это приказ вашего главы. Уго не стал дальше слушать, бросаясь на Минхо, и тот словно по щелчку пальцев испарился. Только свист отбивался от тёмных стен. Ещё более обозлённый Имуги развернулся, чувствуя лёгкое прикосновение руки по плечу, но и там было пусто. — Эй, ты кого-то потерял? — Минхо лежал животом на какой-то лавке, покачивая ногами в разные стороны, и раскручивал деревянный свисток у себя на пальце. В этот момент к их вечеринке присоединилось ещё пара созданий. Минхо встал и со вздохом потянулся. — Ну что, я побеждаю, твои пешки уходят, побеждаешь ты, я оставлю вам эту часть района. — Береги лапки, котик, — грубо выкинул Уго и встал напротив противника. Минхо в последний раз помахал парню и бросился на него, и, как только противник приготовился к удару, вновь поднёс к губам свисток, испаряясь и появляясь за спиной, ударяя Уго жезлом в спину. Уго с разворота ударил парня по груди и прижал к стене, нанося удары в области сердца. Первое правило таких битв: «хочешь победы, вырви сердце». Ухватившись за чужой кулак, Бакэ-неко с силой оттолкнул противника, подбирая жезл, и с разворота нанёс удар ногой в челюсть, запрыгивая сверху на упавшее тело, ударяя палкой в грудь. Имуги задрожал, из тела начала вытекать синяя кровь, ослабляя его. Воспользовавшись моментом, Хо раскрыл когти и пробил ими грудину, достал орган его победы. — С годами бороться с тобой всё легче, как возродишься, можешь сразу же искать новый дом. Минхо хмыкнул, выкидывая сердце в лужу голубой жидкости, и напоследок оставил царапину на предплечье Уго, после чего ушёл. Ему ещё предстоит бессонный день: нужно обозначить новый сектор. Из всего задания, или же скорее просьбы Феликса, самая скучная часть начиналась именно сейчас. Он обходил улицы, будил и вытаскивал духов из своих домов, пару раз вновь попал в драку. Итого к шести вечера, по его подсчётам, семьдесят восемь духов ушли искать новый дом. Горё –- самые противные из всех видов духов. Они упрямые и очень быстро злятся. Хотя по Феликсу и не скажешь, что он бомба замедленного действия. Из всех его товарищей самым несносным Хо считает Хёнджина. У этого Сёдзё полностью отсутствуют мозги и инстинкт самосохранения. Однако он прекрасный друг, который глотку порвёт кому угодно, стоит только попросить. Хотя, что такое дружба для человека, который не верит другим? Минхо легче постоянно быть начеку, чем довериться кому-то. Ведь никогда не знаешь, что таится в чужих мыслях, какие гнусные желания. Будучи человеком, парень прекрасно различал ауры людей, находя тех, кто, по его мнению, искренне светился светом из самого сердца. Парень прекрасно анализировал людей и легко находил общение с теми, кто ему интересен. Откуда в нём была такая сенсорика, он не знает, однако она часто спасала его от плохих компаний или нечистых на мысли людей. Бакэ-неко решил пройтись вдоль границ. Лёгким шагом он шёл мимо пустых тротуаров, подходя к бывшему парку. Перелезая через стену, он спустился к искусственному озеру. Это было действительно тихое место. Здесь редко бывали духи, поэтому, когда ему скучно или одиноко, парень приходит сюда. Всматриваясь в водяную гладь, Минхо призвал свисток и, насвистывая им лёгкую мелодию, которой удавалось достичь благодаря зажиманию нескольких отверстий, играл. Он не считает это устройство флейтой. Та длиннее и звук из неё чище. Чонин может спокойно играть на ней тридцать восемь мелодий, и все они будут звучать сказочно. Минхо же может одну. Ту самую, что отдалённо слышал перед своим последним днём рождения. — Так и знал, что найду тебя здесь. — Интересно ты, когда-нибудь, перестанешь бежать ко мне, когда что-нибудь случается, — проговорил спокойно Минхо, вновь крутя свисток между пальцев и вспоминая поговорку: «Вспомни солнце вот и лучик». — Не мели чепухи, ты знаешь, что нет. И вообще, твой подопечный башкой тронулся и сбежал, — рассказывал Кицуне. — Что? — Минхо замер и обернулся. — Он увидел какие-то волны, а потом обратился, в момент обращения у него полилась кровь из носа, человеческая, красная. Бакэ-неко встал с земли и подошёл к парню, пытаясь скрыть липкое волнение. — И где он сейчас? — Я же говорю, Сбежал.