Меж двух миров: истоки жизни

Ветер манил своими порывами, заставляя следовать за ним. Знакомая прохлада стала наркотиком для обращённого тела, своим собственным анальгином, который спасал от любых болей. Всматриваясь в горизонт, парень летел на встречу тому, что так нежно щекотало тело и разум. У каждого есть свой наркотик, но кайф мы получаем ровно до того момента, пока не начинаем от него зависеть. Можно ли назвать то, что нравится, наркотиком? Теперь Хан уверен, что да. Именно свобода полёта помогала забыться и кануть в омут такого нежного и напористого наслаждения. Импульсы распространялись по телу, как волны, расслабляя затуманенный разум. Земля обжигала стопы, не давала даже шагу ступить на черепицу крыш или бетонные плиты. Ощущение такое, будто наступаешь на раскалённую магму. Жар заставлял вновь и вновь облетать районы над головами во всю гуляющих душ, которые даже не подозревали, что происходит над их головами. — Джисон, — услышал вдали Тенгу, тут же оборачиваясь и замечая парня, облачённого в синие ткани. Тот словно кошка аккуратно перепрыгивал с крыши на крышу, приближаясь к застывшему в воздухе парню. Когда силуэт предстал в более чёткой форме, Хан увидел нарушителя своего спокойствия. «Минхо». Одними губами прошептал парень, и сердце сделало кульбит. — И чего ты учудил, сладкий? — Бакэ-неко встал напротив него на крышу. «В свете луны он даже прекраснее» подумал Тенгу и подлетел ближе, не опускаясь на крышу. — Я смотрю, ты смог полностью обратиться, что ж, молодец, — и вправду. На парне была красная рубаха с V-образным вырезом на запахе, заправленная в штаны с кожаным ремнём, украшенным золотом. На руках было что-то наподобие перчаток, однако держались они только за ниточку на среднем пальце. Символы на плечах и ремне совпадали своим написанием. — Что ты тут делаешь? — спросил Хан хмурясь. — Вы с Чонином долго не приходили, и я пошёл вас искать, — легко лукавил Бакэ-неко. — Он хотел, что бы мы пошли к Феликсу. А я не хотел, я хотел лететь за ветром, — пожаловался младший, подлетая чуть ближе. Чёрные крылья грозно махали, обдавая Минхо ветерком. — Знаешь, что бывает с воробушком, который долго летает? Хан только вопросительно поднял бровь и сложил руки на груди. По всей видимости, таких тонкостей он ещё не знал. — Ничего. Я надеялся, что ты просто переночуешь у Чонина. Без обращений, а не сбежишь. — И что с этого? — грубо кинул Джисон, отдаляясь и с вызовом глядя на парня напротив. — Я просто поделился своими ожиданиями, Хани. — Как ты меня назвал? — казалось, что трепещущее сердце Тенгу сейчас выпрыгнет из груди от ласкового обращения, которое сорвалось с губ духа, который и так может одним своим видом потопить всех его чертей. Лёгкое недовольство тут же улетучилось, и всё внимание сфокусировалось только на одном нём. — Не важно. Ты так ласково отзываешься о ветре, — Минхо выдержал небольшую паузу, всматриваясь в небо, и продолжил, — Покажешь мне, что для тебя значит полёт? — Минхо привстал с колена, с вызовом смотря на парящего парня. Тенгу кивнул, приближаясь и протягивая руки. Минхо использовал левитацию, чтобы парню было не так тяжело, и обхватил его руками за шею. Джисон посильнее взмахнул крыльями, унося их ввысь, кружась в полёте, вылетел на самую высокую часть города под защитным куполом. И резко спикировал вниз, после чего парень вновь раскрыл крылья, пронося их над ночным городом, издали казалось, что город освещён сотнями лампочек. Они вновь поднялись на высоту, спокойно паря. Минхо поудобней разместил ноги на чужой талии и, удерживаясь одной рукой, другой коснулся чужой щеки привлекая внимание. Хан со вниманием всматривался в нежный взгляд парня, чувствуя мягкие поглаживания по щеке. — Прости меня, — прошептал Минхо, призывая свисток и оглушая парня лёгким мелодичным свистом, что погрузил его в спокойный сон. Тело Тенгу ослабло, и Бакэ-неко быстро вывернулся, хватая его на руки, и мягко приземлился на крышу ближайшего здания. Оттуда он так же аккуратно спустился, идя в сторону домика в лесу. Тенгу был без сознания безвольной куклой, болтаясь на чужих руках. Минхо всматривался в руку, лежащую на животе парня. Синие вены пульсировали, словно вот-вот взорвутся. Уходя всё выше к шее и скрываясь под кожей. До рассвета чуть больше пяти часов, а это значит, что Феликс всё ещё активен. И сейчас как никогда он молился на то, чтобы Юки был в домике. Проходя сквозь узкие улочки, Бакэ-неко всё-таки достигает своей цели без лишних свидетелей. — Феликс! — крикнул он, подходя к дому. На втором этаже погас свет, и парень услышал аккуратные шаги по лестнице. Зайдя во внутрь, он встретился глазами с Хёнджином, что поедал пудинг. Тот резко вскочил, освобождая диван. Хо аккуратно уложил парня на него. Спустя пару секунд, к ним подошёл Юки и прибежал Кицунэ. Чан так же спустился вниз, подходя к парню, что лежал в отключке, и проводя рукой по его волосам. -Ну и начудил ты. — Так вы всё знаете? — возмущённо воскликнул Минхо, сверкая глазами. — Не психуй. Чонин послал лисицу, как только всё случилось, — попытался успокоить парня Бан. Феликс трогал лицо и заражённую руку парня, когда тот начал приходить в себя. — В мастерскую его, — коротко сказал он, посмотрев на всех присутствующих. — Что? Зачем? Ты хоть что-нибудь, можешь нормально сказать? — Минхо толкнул Юки в грудь, останавливаясь в сантиметре от его лица. — Так-так, влюблённая пташка, давай-ка ты придёшь в себя, ведёшь себя как истеричка, — быстро проговорил Хёнджин, разворачивая парня к себе. И с силой сжимая плечо друга, который даже мускулом не дёрнул. — Я не… — Расскажешь мне об этом потом, грёбанная хуйлуша, а сейчас берёшь его и тащишь вниз. Минхо с рыком отстранился от друга, вновь поднимая парня на руки и слушаясь Феликса, понёс в подвал. У этой комнаты было название «Мастерская», но Бакэ-неко отказывался её так называть. Место было пропитано магией духа. Спускаясь вниз по деревянной лестнице, он осматривал место, в котором не был уже очень давно. Стены сделаны из тёмного кирпича, как и пол. Феликс сказал, что этот кирпич бережёт окружающую среду от его магии. Ему никогда не нравилось сюда спускаться. Не то что Феликс часто сюда кого-то пускал, но всё же. В центре стоял деревянный стол куда Ли и уложил парня нежно коснувшись его бледной щеки. Волосы были разбросаны, открывая чуть сморщенный лоб и подрагивающие ресницы, что означало — парень приходит в себя. Глаза открылись через секунду, чуть морщась от направленного света лампы на него. — Минхо? — чуть хриплый голос парня вызвал в мёртвой душе какие-то отголоски человеческой сущности. Сострадание бушевало мелкими крупицами, разливаясь по телу. Бакэ-неко аккуратно отстранился от руки парня, который, по всей видимости, хотел удостовериться в реальности. К нему со спины подскочил Феликс уже обращённый и, коснувшись двумя пальцами лба Тенгу, вновь погрузил его в сон. Ли отошёл, оглядывая все ветви, пришедшие в это маленькое помещение. Юки медленно скользил пальцами по смуглой коже головы и шеи, что-то ища в сознании парня, но встречая блок, тут же поморщился и отстранился. Подойдя к рабочему, дух стал осматривать его на наличие нужных ингредиентов. Достав с полки мел, он очертил круг и пару рун. Положив кинжал в середину, парень омыл его собственной кровью и пыльцой призрачной орхидеи. Зачитав заклинание, он наблюдал, как кровь вперемешку с пыльцой постепенно исчезает, всасываясь в стальное лезвие, окрашивая его в сливовый оттенок. Взяв лезвие, он подошёл к телу парня и, разорвав майку в районе груди, воткнул нож, нашёптывая заклинание. Выждав некоторые время, Юки вытащил кинжал, проводя языком по лезвию. Вмиг мысли погрузились в воспоминания тёплые и не очень, моменты полётов и падения. Раз за разом круговорот засасывал всё больше, пока не привёл к конечной точке. Смерть. — Его тело отторгает вакцину. Где-то всё же они просчитались, — загробным голосом проговорил Феликс, поворачиваясь ко всем спиной и убирая ранее наложенное заклинание. Минхо как задурманенный наблюдал за тем, как рана на груди парня затягивается, а синие ветви рисунков на руке начали пульсировать с новой силой. — Однако, вакцина так же борется, тому доказательство его рука, — Юки повернулся и, обхватывая чужую руку, провёл по ней ножом. Из раны тут же хлынула характерная для изменённой души синяя кровь, — часть его крови голуба как и положена, а вторая красна, как не просчитано. — Мы что-то можем с этим сделать? — кажется, Чан единственный, кто решился задать волнующий всех вопрос. Ветви, словно статуи, застыли, каждый думал о своём. — Если мы дадим ему умереть, новой ветви не будет, Ёкаи станут непокорны и, скорее всего, смогут сломать систему компании «Ген». Это может сыграть нам на руку, — как ни в чём не бывало проговорил Ликс, осматривая своими белыми зрачками всех присутствующих. — Нет, это не вариант, начнётся война духов, и тогда никому из нас не будет покоя, они начнут калечить ещё больше людей, чтобы восполнить резервы, — сказал Сынмин, выходя из тени угла и облокачиваясь на стоящую рядом со столом табуретку. — Согласен, если моя ветвь выйдет из-под контроля, будет полная неразбериха, — высказал свою позицию Чонин. — Солнце, я ведь слышу, что ты знаешь и другое решение ситуации, не томи ребят, — Чан был единственным, кто без последствий мог касаться Юки в моменте смены облика. Поэтому мужчина подошёл к парню, нежно проводя рукой по предплечью. Феликс сверкнул глазами в сторону Бана и ухмыльнулся. — Верно, но ещё раз залезешь мне в голову, и я тебя заморожу, — Ликс в момент оказался за спинами ветвей, ища что-то в шкафу, и после нескольких секунд томительного ожидания достал колбу. — Единственный, кто может нам помочь, это Икирё, самый ближайшей дух к Тенгу. Минхо тяжело взглотнул, изучая серьёзное лицо Хёнджина. Который, по всей видимости, уже знал, что от него будет требоваться. Феликс призвал ещё один стол, рукой приглашая Хвана. — Тебе нужно с ним сыграть в игру, значимую твоему предназначению, — Ликс коварно улыбнулся, быстро испаряясь и появляясь у своего рабочего стола. Вновь поочерёдно призывая ингредиенты. Хёнджин стал медленно подходить к столу, стоящему рядом с тем, на котором сейчас лежал Джисон. Сёдзе не мешкался, в отличии от Минхо, который в считанные секунды преодолел расстояние между ними и схватил того за руку. — Ты можешь отказаться, — серьёзным тоном проговорил Минхо. — Ты уверен, что его душа чиста? — в ответ на его слова задал вопрос Хёнджин, слегка ухмыляясь. — Да, — не задумываясь, твёрдо сказал Бакэ-неко. — Тогда я не вижу причин, почему я не могу сохранить ему жизнь. Тем более я хочу посмотреть за тем, как будет страдать твоя человеческая часть души, когда эта маленькая катастрофа разожжёт в ней любовь, — Хван самодовольно ухмыльнулся и, освободившись от чужого захвата, лёг на деревянную поверхность. Минхо наблюдал за тем, как Хёнджина погружают в астрал и привязывают к Джисону. Почему именно так? Потому что только доказав свою чистоту, Икирё может дать крупицу своей души для перерождения другого духа в новом облике. И этим «Да», кажется, Минхо только что согласился не только с чистотой души парня, но и дал ответ, к которому ещё сам не знает вопроса.