Дорога домой

На удивление, Венти умудрился спокойно проспать всю ночь. Точнее, четвёртую четверть — как здесь принято. Он ожидал, что кошмары не позволят ему забыться и на пару часов, но, видимо, организм был слишком истощён, чтобы дальше изводить его. Когда Венти открыл глаза, за окном было непривычно светло. Сердце рухнуло вниз от того, насколько этот вид напоминал рассветное солнце Тейвата, но Венти прекрасно помнил, где находился. Это всего лишь кристаллы изменили свой цвет на мягкий жёлтый оттенок. К такому нелегко привыкнуть. Венти услышал шум сбоку, повернулся на звук. Из-за ширмы вышел Сяо, на ходу забирая волосы в хвост. Он был полностью поглощён своим занятием и мыслями — его лицо крайне хмурое, задумчивое — так что не сразу заметил пробуждение Венти, который, в свою очередь, стал внимательно оглядывать Сяо. Он сильно хромал, а сейчас, стоя на одном месте, держал вес только на одной ноге. Более всего в глаза бросалось другое — синяки под нижними веками. Венти постарался усмирить нарастающее беспокойство. Как раз в этот момент Сяо, закончив заниматься своими волосами, обратил внимание на Венти. Секунду он молчал, словно не мог полностью осознать, кто перед ним находится, но затем заговорил: — Почему ты вообще решил помочь мне? — Венти ошеломлëнно моргнул, а его бровь непроизвольно приподнялась. Весь его вид выдавал неприкрытый скепсис. — Только не говори, что ты из-за этой мысли не спал всю ночь. — звучало безумно, но вполне в духе Сяо. С каких пор Венти решил, что знает, какие вещи соответствуют его характеру, он понятия не имел. — Много чести. — Сяо чуть вскинул подбородок, но Венти совершенно не впечатлился этим действием. Он человеку кровать отдал, чтобы тот нормально восстановился, а тот начинает выкидывать непонятные фокусы. — Тогда в чëм дело? — упёрто не унимался Венти. — Это неважно. — упрямился Сяо в ответ. — Это важно. — новое возражение. Он откинул одеяло в сторону, поднялся на ноги. Тело неприятно затекло после сна на полу. — У тебя синяки скоро до шеи доползут. — крайне оригинальное описание для чужой бессонницы. Сяо готов был поаплодировать за находчивость. — Что произошло? — Я в порядке. — Сяо упрямо продолжал настаивать на своём, скрестив руки на груди, отвернулся. Видимо, смотреть в окно ему нравилось больше, чем на Венти. Вполне очевидно, что в слова о нормальном самочувствие верилось слабо. Более того, Венти сам умел отбрыкиваться этой фразой, поэтому не вёлся на обман, так сказать, по опыту. — Тебе нужно нормально спать, если ты хочешь как можно скорее восстановиться. — как будто ребёнку прописные истины объясняет. Венти чувствовал, что Сяо начинал выходить из себя. Руки на предплечьях сжались, спина напряглась. — Я же сказал, что я в по… — Ты не в порядке. — сурово отрезал он. Сяо резко повернул голову, вперившись в Венти горящим взглядом. В этих глазах горело пламя, но было что-то ещё. Едва уловимое, неясное. — Не надо за меня беспокоиться. Я всего лишь задал тебе один вопрос о твоих мотивах. — он грубо выплëвывал слова, желчь грозилась вырваться наружу, но Сяо держался. Не надо опять начинать конфликт, его непростой характер становился камнем преткновения между ними. Он направился к выходу из комнаты, обогнув Венти по широкой дуге. Прежде чем выйти за дверь, Сяо небрежно бросил. — Хозяйка принесла тёплую воду. Можешь умыться. Она просила передать, что завтрак скоро будет готов. — затем Венти остался один. Он бы мог обидеться на грубое отношение, если бы вообще умел обижаться на такое. Ладно, не будет строить из себя святого, бывало, что и обижался, несмотря на то, что это было чем-то привычным. Только от подобных привычек любому другому Венти пожелал бы избавляться. Любому, но не себе. Ладно, речь не об этом, а о поведении Сяо. В глазах его стояла злость, но она была лишь прикрытием. Венти чувствовал это, должна же эмпатия хоть иногда приносить ему пользу. Сяо был растерян, напуган непрошенной заботой и помощью. Он попросту не хотел говорить о причине, по которой не смог выспаться, ибо то было чем-то личным. У Венти есть лишь одно предложение, он практически уверен в том, что оно верное. Сяо мучали кошмары. Венти быстро умылся, затем решил вымыть голову, начал распускать косы, тонкие шнуры, что удерживали кончики, с лёгкостью поддались ловким пальцам. Венти отложил их в сторону, стал осторожно расплетать волосы, что от вечного пребывания в косах были волнистыми. Когда с этим делом было покончено, Венти опустил взгляд на своё отражение в воде. Он уже давно не видел себя с распущенными волосами, оттого чувствовал себя непривычно. Аккуратно сняв цветок с головы, погладил кончиками пальцев нежные лепестки, затем положил его к шнурам. Этот цветок — Сесилия — был напоминанием о месте, которое Венти всегда желал назвать своим домом, но так никогда и не осмелился. Его дорогой Мондштадт. Когда он ещё совсем юным Архонтом покинул эти земли, Барбатос почувствовал ужасную тоску. Стоило только потерять привычное ощущение вольного ветра, который мог свободно кружить по равнинам и утёсам, как желание вернуться обратно стало просто невыносимым. Поля одуванчиков сменились скалами, горными реками, янтарём, оседающим в груди запахом пыли. Таким был Ли Юэ, который он помнил. С горными вершинами, пронзающими облака, с веянием долгой истории, мудростью прожитых лет, с желтоватой травой и каменистыми дорогами, с доносящимся издалека запахом моря. Барбатос не знал, как ему обрести силу, чтобы быть в состоянии себя защитить, но он больше не желал ощущать удушающее чувство беспомощности. Сломанное крыло напоминало о себе тянущей болью при каждом шаге, Барбатос упрямо продолжал двигаться вперёд. Активность монстров была ужасающая, а Анемо Архонт был слишком слаб, чтобы справиться с ними, даже убежать сейчас было для него невозможно, ведь его крылья, его отрада, его свобода — ничего из этого у него сейчас не имелось. Однако Барбатос улыбался. Улыбался, когда подвернул ногу, улыбался, когда его руку разодрали до крови, улыбался, когда чуть не сорвался со скалы. Он нашёл в этом своё спасение. После новой порции боли, маленькое Божество старалось надеть на лицо улыбку. Могло быть и хуже. Он справится. Этот путь и не должен быть лёгким. Фурфур взволнованно щебетал, старался помочь, чем мог. Барбатос успокаивал его мягким: «Я в порядке». Но верил ли хоть один из них в эти слова? Анемо Архонт устало рухнул на колени перед очередным обрывом. Пыль пропитала одежду, волосы. Она была всюду, въедалась в плоть вторым слоем кожи. Чрезвычайно сложно передвигаться по горной местности пешком. Барбатос прерывисто дышал, но, вопреки усталости, смог в очередной раз улыбнуться. Слабо, изнемождëнно, но смог. Это превращалось в нехорошую традицию, только Барбатос того пока не понимал. По правде говоря, когда поймёт, уже будет поздно. — Не волнуйся, друг мой. — тихий шёпот. Фурфур кружился вокруг, подталкивал подняться на ноги, двинуться дальше. Слишком рискованно оставаться на такой опасной территории. Нужно найти спокойное место для передышки. — Я сейчас. Сейчас… — в глазах потемнело. Тело стало слишком тяжёлым, завалилось вперёд, прямо к пропасти. Фурфур испуганно взвился. — Я просто немного отдохну, и мы отправимся дальше. — сил ветра было недостаточно, чтобы удержать его. Сознание угасало, обрыв стремительно приближался. Чья-то рука схватила мальчика за плечо, рывком вернула обратно в устойчивое положение. Барбатос с трудом приоткрыл глаза. Не удавалось чётко разглядеть, кто был перед ним, затуманенное зрение рисовало самые разные образы, однако ни один из них не отражал реальности. Сильные руки были покрыты тёмными узорами с прожилками янтаря и золота, будто камень в шахте, сквозь который проглядывались драгоценные металлы. Глаза сверкали из-под темноты белого капюшона. Барбатос был не в себе, он в полубреду прошептал: — Красивый… — кажется, они уже встречались. Правда имени Барбатос не помнил. Знакомый незнакомец вопросительно выгнул бровь, затем устало покачал головой. Он перехватил ребёнка поудобнее, поднял на руки так, чтобы не задеть больное крыло. Барбатос обхватил крепкую тёплую шею, положил голову на плечо. Взгляд расфокусировано пробежался по облачённой в белые одеяния спине, по длинным волосам в хвосте, кончик которого горел янтарём. Фурфур же настороженно наблюдал за развернувшейся картиной, не решаясь нападать, несмотря на то, что волновался за своего Архонта. Этот мужчина был слишком силён, от него исходила власть, статность. — До сих пор не верю, что новый Архонт родился ребёнком. Разве такое возможно? — бархатный голос приятно успокаивал. Барбатос сильнее стиснул в объятиях своего внезапного спасителя, который сейчас шёл в неизвестном направлении. Фурфур тихо следовал за ними. — Мы уже виделись, если ты помнишь. К сожалению, только мельком, мне нужно было скорее вернуться в Ли Юэ, поэтому мы даже не познакомились. — каждый шаг был пропитан уверенностью в себе, в своей силе. Ощущение отличалось от того, как Декарабиан задирал высоко подбородок, говорил высокомерным тоном. Этому мужчине подобное ребячество было ни к чему. На фоне него Декарабиан выглядел обычным задирой, ребёнком. Хотя кто вообще не будет так выглядеть, стоя рядом с этим мужчиной? Возможно, только Астарот. — Ну, и что ты забыл на моей территории? Да ещё в таком состоянии. — Вашей территории? — Барбатос встрепенулся, наконец пришёл в себя. Он чуть отстранился, упëрся руками в плечи незнакомца, ошеломлëнно уставился на него. — Вы — это Гео Архонт? — Нет, я злой каменный дракон. А что, не похож? — хмыкнул он. Барбатос обиженно надулся. Он осознавал, что ляпнул глупость, ведь они действительно встречались, и кем ещё мог быть мужчина в белом одеянии, что прибыл посмотреть на нового Архонта вместе с другими Божествами? Тогда, кажется, все Архонты захотели самолично убедиться, что Селестия сошла с ума. — Моракс. Так меня зовут. — Гео Архонт всё же сжалился над ребёнком. Он поудобнее перехватил маленькое тельце одной рукой, оставив вторую свободной. — Советую держаться крепче. Барбатос только и успел, что взвизгнуть от неожиданности, когда Моракс внезапно прыгнул вниз со скалы. Мальчик отчаянно вцепился в чужую шею, спрятал лицо в складках белого одеяния. Моракс всё держал под контролем, он использовал собственный элемент и создал уступ в горе, за который схватился одной рукой, оттолкнулся и продолжил путь вниз. Барбатос сообразил, что Моракс вполне в состоянии создать, к примеру, каменную лестницу, по которой можно спокойно спуститься вниз, но он этого не сделал. Какой тяжёлый характер. Венти использовал Анемо, чтобы высушить волосы, попытался их расчесать, но без гребня сделать это было трудно. Говорят в народе, мол, попытка не пытка, они точно не пробовали расчесать волосы пальцами. Будучи Архонтом, Венти мог с лёгкостью распутать пряди с помощью элемента, но часто намеренно этого не делал, а брался за расчёску — делать подобное вручную почему-то нравилось Барбатосу, успокаивал сам процесс. Сейчас же Венти не мог ни применить свою силу в полной мере, ни воспользоваться гребнем, ведь его у него попросту не было. Поэтому Венти смирился, снова забрал косы, вернув Сесилию на место. Течение времени цветка остановилось навсегда благодаря силам Астарот. Её влияние сохранялось до сих пор. Вскоре старушка принесла завтрак, а через пару минут вернулся и Сяо. Венти не в силах смотреть на то, как он хромает, поэтому отвернулся, но сдержать порыв укорить поведение Сяо не смог. — Прекрати убиваться. Тебе нельзя сейчас ходить. Ты не можешь посидеть на одном месте, что ли? — Венти снова устроился на излюбленном подоконнике, болтая ногами, на которых теперь были сандалии. Хоть это и избавило от лишней боли, но обувь Венти никогда не любил. В руках у него тарелка с кашей, на редкость пресной, но выбирать не приходилось. Излюбленных яблок он здесь точно не отыщет. — Ты не ответил на мой вопрос. Значит, и я не собираюсь. — что за детские игры? Венти закатил глаза. Они оба хороши, конечно. Усевшись на кровать, Сяо взял свою порцию завтрака. В отличие от Венти, тот даже не поморщился от вкуса. Венти невольно восхитился его выдержкой. Как Архонту, еда была для него тем же, чем и сон — не так часто, как смертным, но нужно. Без Сердца Бога это «нужно» стало почти людским. — Вопросы какие-то неравноценные. — проворчал он. Затем на его губах расцвела лукавая улыбка. Венти поставил тарелку на подоконник, подался чуть вперёд, ладонями держась за подоконник. — Тогда ответь на два моих вопроса, а я отвечу на твой. Сойдёт? — Смотря какие вопросы. — Сяо оперативно расправился с едой и скрестил руки на груди. Второй раз за это утро. — Я их уже называл. «Можешь ли ты усидеть на месте?» и «Что мешало тебе спать?» Не более. — Сяо некоторое время напряжённо молчал, явно не желая соглашаться с последней фразой, но всё же кивнул. Ведь и ему хотелось узнать ответ на свой вопрос. — Отлично. Начнём с первого. — Это сложно для меня. Я привык к постоянной подвижности. — признался он неохотно. Венти не контролировал выступившую на губах ласковую улыбку. Как будто действительно ребёнок перед ним, впрочем, тут он судить не брался, потому как сам вёл себя похожим образом. — Проще говоря, тебе скучно. Понятно. — тихий смех. Сяо сверлил его недовольным взглядом, пожалев, что согласился на сделку. — Я найду чем тебя занять. Только прекрати уже себе вредить. — Кто бы говорил. — Венти не стал ни возражать, ни подтверждать. Сяо просто не понимал, что их ситуации разные. У Венти есть давняя привычка не обращать внимания на собственную боль, потому что он не имеет на это права. А может, только в дурной голове Венти их ситуации различались. — Моя очередь. Почему ты помогаешь мне? — А мне нужна для этого особая причина? — снова этот абсолютно птичий жест — Венти наклонил голову на бок. Он выглядел чуть сбитым с толку. — В конце концов, я проснулся из-за тебя. Твоих чувств. Поэтому решил довести дело до конца. Я просто… Хочу помочь. Не более. — Проснулся из-за меня? — Сяо выглядел потрясённым. А ведь он даже не задумывался, как Венти снял печать, что на него наложил Моракс. Впрочем, тот всё же был Мастером. — Это уже второй вопрос. — шутливо, а может и нет, погрозил пальцем Венти. — Сейчас моя очередь. — Да ты отвечаешь так, что только больше вопросов появляется. — негодование исходило от него бушующими волнами, но при этом Венти совершенно не испугался такого всплеска. Разве что волновался, как бы Сяо снова не потерял контроль. — Ладно. — отмахнулся он, потеряв запал. — По поводу сна… Мне мешают кошмары. В комнате как-будто стало прохладнее. Сяо чуть поëжился, подтянул ноги ближе к себе, словно стараясь сохранить тепло. Его проблемы со сном явно являются чем-то личным. Что же преследует Сяо по ночам? Что его истязает? Венти способен только догадываться по обрывкам сильных эмоций, постоянного чувства вины. А ещё ненависти. Вот только на кого направлена эта ненависть, он не знал. Венти оглядел напряжённую фигуру Сяо, тихо поднявшись на ноги, побрёл к шкафу, который непримечательно стоял в углу комнаты. Внутри вещей было немного, но после небольшого поиска, Венти извлёк какую-то тёмную накидку. Она была весьма потрëпанной местами, покрытой пылью, от которой Венти непроизвольно чихнул, чем привлёк внимание Сяо. Скептически покрутив вещь в руках, Венти описал указательным пальцем круг прямо по поверхности ткани, голубое свечение охватило глаз. Сяо не мог видеть всех махинаций, но по появившимся лучам энергии он пришёл к выводу, что Венти создавал печать. Тот тем временем чертил различные символы, менял их местами так, как ему было нужно. Это и отличало Мастера от сигила — он мог вмешиваться в саму структуру печати, изменять её на свой лад. Некоторые сигилы тоже могли проворачивать что-то похожее, но им это давалось с трудом, потому что Мастер видел больше, чем сигил. Через несколько минут Венти закончил, удовлетворительнно кивнул и щёлкнул пальцами. Печать засияла ярче, круг пришёл в движение, символы начали причудливый танец, а накидка стала изменять свой внешний вид. Исчезла пыль и потëртости, на их месте появился плавный золотой орнамент. Не слишком вычурный, но красиво контрастирующий с тёмным фоном. Сяо не смог сдержать лёгкого восторга, и Венти сразу уловил его эмоции. Уголки губ приподнялись. Здорово, что ему порой удавалось расшевелить этого замкнутого Яксу. — Это иллюзия? — Венти отрицательно покачал головой, медленно подошёл к Сяо, после осторожно накинул тёмную ткань на его плечи, принялся завязывать нехитрые узлы, чтобы та держалась. — Тогда неужели тот твой друг обучил тебя и подобному? — неверящий шёпот. Венти закончил со своей работой, поднял взгляд и позволил себе тихий смешок. Вау, они умели спокойно взаимодействовать. — Ты знаешь, что это такое? Тогда отлично. — он отстранился, аккуратно присел на кровать, так, чтобы не потревожить ногу Сяо. — Шаманские бытовые печати. Можно починить одежду и даже изменить её свойства. Похоже на то, что я сделал с собственными одеяниями. — Но тогда ты не применял печать. — Верно. Она была мне ни к чему. — упëршись руками в одеяло позади себя, чуть откинулся назад. Сегодня он выглядел гораздо более жизнерадостным, лазурное небо в радужке было абсолютно безоблачным. — Божественные одеяния могут менять свою форму, если того пожелает владелец. Думаю, шаманы вдохновлялись именно этим при создании собственных печатей. — он снова чуть подался вперёд с чётко различимым беспокойством на лице. — Ну, как? Больше не знобит? Сяо не способен спокойно реагировать на Венти, на его действия, слишком добрые улыбки. Он каждый раз выбивал из колеи очередным высказыванием, удивлял, поражал до глубины души. Сяо чувствовал себя слишком уязвимо, слишком открыто. Вроде бы и раздражало такое ощущение, но в то же время оно было чем-то новым. Даже при Властелине камня Сяо не ощущал подобного, потому что глубокое уважение иногда мешало поступать так, как Сяо желал. Венти словно видел его насквозь, читал каждое переживание. Настороженность была естественной реакцией на подобное нарушение зоны комфорта, однако Венти будто не замечал ни тяжёлых взглядов, ни грубых слов. Он спокойно принимал всё это, как должное, и продолжал помогать. Эта странная забота просто не могла быть бескорыстной. Сяо не верил в подобное. Просто не мог. Такого рода доброта по отношению к другому, не направленная на получение выгоды, бывала только между близкими, коими они с Венти не являлись. Тогда почему? — Я снова сбил тебя с толку? — улыбка потускнела. Венти неловко запустил руку в волосы, оттянул их на затылке. — Я просто хочу помочь. — повторил снова и готов был сказать это ещё раз. — Нет никакого двойного дна. — Тогда объясни, что означают твои слова о том, что ты проснулся из-за меня? — Сяо сжал руками одеяло, на котором сидел. Тьма начала бурлить внутри, вырываться наружу с едким шёпотом. Оба юноши чувствовали это. — Ответ на какой вопрос ты хочешь взамен? — Хватит этот глупой игры. — флейта уже перестала покидать его руки. Такое частое использование истощало ослабевшего Венти, однако Сяо это знать не обязательно. К тому же, с каждым разом его приступы становились всё внезапнее, разрушительнее. Вдруг, чужая рука схватила его запястье, не позволив начать играть. — Просто ответь. — он тяжело дышал, в глазах появился лихорадочный огонёк. Венти резко дëрнул рукой, но хватка только усилилась. — Тебе плохо. Давай сначала разберёмся с этим. — снова попытка вырваться, обернувшаяся провалом. Венти начинал волноваться. Разум Сяо тоже становился всё более нестабильным. Нужно было срочно искать решение. — Мы оба понимаем, что это бесполезно. — горький смешок. Столько обречённости было в нём. Венти потрясённо замер. — Процесс уже запущен. Его не остановить. Прекрати это. Ты ведь тоже истощаешься, так ведь? Хватит глупого геройства. Не запутывай меня окончательно. Я уже одной ногой в могиле, это лишь вопрос времени. Не оттягивай неизбежное. — Хватит нести чушь! — речь непроизвольно изменилась. Древний язык срывался с уст быстро и отрывисто. — Тебе всего лишь нужно получить Глаз Бога. Ты же собирался выбраться отсюда, разве нет? И тогда он кое-что понял. А разве Сяо хоть раз говорил о своём возвращении? Да, он не отрицал подобного, но и не подтверждал. Казалось, он сам пока не определился, как ему следует поступить. Он завис в неопределённом состоянии, не решаясь сделать шаг ни в одну из сторон. Сердцем Сяо желал вновь увидеть Властелина камня, но что-то не пускало его, что-то внутри, пропитанное чувством вины. Венти ощущал это и понимал, что смотрит на самого себя, ведь он тоже жаждал снова почувствовать солнечные лучи на коже, услышать шёпот листвы и зелёной травы. Но он не заслуживал этого. Он был виновен. — Какая красивая речь. — Сяо чуть усмехнулся. Его зрение затуманилось, как и рассудок. — Ты ругаешь меня, да? — О, я научу тебя этому языку. — наконец удалось вырвать руку из цепких пальцев, которые обессилено упали на кровать. Венти поднёс флейту к губам, суровый прищур выбивал воздух из лёгких, хотя то, вероятнее всего, была бурлящая грязная кровь. — Чтобы ты мог в любой момент выслушать мою ругань. Трель флейты разрезала оковы тьмы. Сяо устало откинулся на стену позади себя. Лицо очень бледное, губы посинели, словно ему не хватало кислорода, что, в общем, было недалеко от истины. Сила демона пожирала внутренности, заполняла собой лёгкие и вены, смеялась в крови злобным зверем. Сяо устал. Он не знал, как ему правильно поступить, что нужно сделать, куда отправиться. Сейчас он просто хотел закрыть глаза и больше никогда их не открывать. Прямо, как Барбатос пятьсот лет назад. Мелодия стихла, однако никто из них двоих не решился заговорить. Какое-то извечное проклятие. Между ними была определённая схожесть, но в то же время существовала огромная пропасть. Словно отражение друг друга, столь похожи, но полностью различны. Один пытался закрыться, второй стремился к абсолютно противоположному, упрямо стучался в эту запертую дверь. Между ними была пропасть, и эта пропасть — принятие, смирение. Венти прошёл длинный путь, он принял происходящее как должное. А Сяо сейчас был в самом начале, он отчаянно сопротивлялся тому мраку и грязи, что затягивали его в пучину разочарования в самом себе. Венти не утверждал, что его путь правильный. Просто он выбрал его. А может и нет. Может он врал самому себе о смирении. Во всяком случае то, что Сяо продолжал бороться — это больно, но смело. Венти не стал бы навязывать ему свои взгляды, к тому же, ситуация Сяо всё ещё была для него неизвестной. И как… Как им обоим вести себя? — Я сильный эмпат, Сяо-эр. Я могу ощущать любые эмоции людей и не только. — Венти говорил тихо. Он не смотрел на Сяо, не хотел видеть его чувства, однако фоном всё равно ощущал их. Они были практически идентичны его собственным, резонировали в груди, усилия друг друга. — Моракс наложил печать, что погрузила меня в некое подобие сна. Стазис. Изначально я всё так же мог чувствовать чужие эмоции, но вскоре я отключил их. — Сяо не стал спрашивать причину, а Венти не хотел об этом говорить. Ни за что. Не сейчас. Не о том дне. — Так я оказался полностью отрезан от внешнего мира. До тех пор, пока в Бездну не попал ты. — удивление, смятение, растерянность. Венти чуть приподнял уголки губ на подобный всплеск эмоций. Он всё же повернулся обратно, встретившись с глазами, что переливались будто золото. Красивые. Дыхание замирало. Венти умел подмечать красоту во всём живом, и раз заметил её в Сяо, значит он до сих пор жил. — Вероятно, твои переживания были настолько сильны, что я смог их ощутить. Я чувствовал страх, боль, вину, отчаяние. Они ломали меня изнутри. Я… На тот момент не слишком контролировал собственную восприимчивость. Тогда мне пришла лишь одна идея — снять печать и помочь тебе. В твоих чувствах было слишком много того, что знакомо мне. Поэтому, Сяо-эр, скажи мне… Ты вообще хочешь вернуться в Тейват? Сяо был поражён чужим откровением. Ощущал ли Венти такую же боль, как он сам? Должно быть, ужасно чувствовать чужие эмоции, как свои. И что должен был пережить Барбатос, чтобы их переживания были схожи? Как много Сяо не знал о нём? Вероятно, абсолютно всё было ему неизвестно. Всё. — Хочу. — но это было сказано крайне неуверенно. Венти нахмурился от поникшего тона. Сяо опустил голову, спрятал глаза за чёлкой. — Хочу, но не знаю есть ли у меня на это право. — Венти слышал свои собственные слова из чужих уст. Тоскливая улыбка появилась на его губах. Он любил улыбаться и делал это постоянно, тем не менее, не всегда это стоило делать. Улыбкой Венти выражал любую эмоцию, а при необходимости прятался за ней. Как именно Сяо оказался в Бездне? Его должны были убить после того, как с этим не справился Моракс, но этого не произошло. Сяо в своём рассказе тактично пропустил этот промежуток времени, но Венти понимал — в нём и лежит разгадка. Однако спрашивать сейчас об этом смысла нет. Доверие между ними слишком шаткое, он лишь усугубит ситуацию излишним давлением, это неправильно — лезть в душу тому, кто не желал терпеть постороннее вмешательство. — Есть ли кто-то, кто ждёт тебя? — мягко спросил Венти, осторожно положив ладонь поверх руки Сяо, практически невесомо, едва касаясь кожи, чтобы не спровоцировать. — Я думаю… — спустя несколько секунд молчания ответил он, не став уходить от прикосновения. Считать это прогрессом? — Есть. — Венти прикрыл глаза. Это было одно из основных различий их положений. У Венти не осталось никого. — Тогда это и есть твой ответ. — Сяо крупно вздрогнул. Убрав руку, Венти притупил эмпатию. Давление печали на груди было чрезмерно удушающим. Венти усмехнулся про себя. Конечно, ведь тут уже были не только эмоции Сяо, но и его собственная тоска, что в совокупности отравляли рассудок настоящим ядом. — И дай уже ноге восстановиться. В качестве досуга я могу научить тебя обращению с печатями и даже древнему языку! Скучать не придётся, только сиди на месте. Сяо по традиции хранил молчание, но возражений не последовало. Он смотрел на собственные дрожащие руки, но разумом был далеко отсюда. Он действительно может вернуться? Но он ведь… Виновен. Он заслужил всю ту боль, что причиняла ему собственная сила. Неужели у него правда есть право выбраться отсюда?