Дорога домой

— Сосредоточься. Ты слишком не собран. — сложив руки на груди, Моракс внимательно наблюдал за чужими потугами, прислонившись спиной к скале. Барбатос обречëнно вздохнул. Он сидел на земле, скрестив ноги, и сканировал взглядом огромный булыжник напротив, словно тот был его главным врагом. Однако валун оставался молчалив к его страданиям. Эта непробиваемость роднила камень с Мораксом. Или Моракса с камнем. — Я просто не понимаю. — устало протянул ребёнок, растягивая гласные. Спина начала сильно болеть от пребывания несколько часов в одной позе. Моракс не разрешал ему даже немного горбиться, заставлял держать идеальную осанку. Это больше походило на пытку. — Ты должен понять природу своего элемента. Научиться находить его там, где его мало или нет вовсе. — Найти то, чего нет. Говоришь загадками. — после нескольких дней, что Моракс подвергал Анемо Архонта этим странным тренировкам, Барбатос перестал обращаться к нему так уважительно, как делал это в начале. Интересная метаморфоза, но тут уж ничего не попишешь. Да и Моракс был не против. — Я устал. — подобно обычному ребёнку, Барбатос начинал капризничать, когда сильно изматывался. Обычно юный Архонт не позволял себе подобной роскоши, но в присутствии Моракса он действительно чувствовал, что может немного отпустить самоконтроль, побыть ребёнком. Властелин камня не станет намеренно причинять ему боль. Он не такой. — Может, хватит на сегодня? — послышался нежный голос с плохо скрываемыми задорными нотками. Барбатос радостно воскликнул: — Гуй Чжун! — Совсем вымотался? — изящная девушка в белом медленно приблизилась к ребёнку. Она опустилась на землю, мягко провела кончиками пальцев по больному крылу, затем коснулась уставшей спины. — Он же сломается. — Гуй Чжун нахмурилась, повернулась к Мораксу, смерив друга суровым взглядом. Тот на мгновение возвёл глаза к небу, как бы спрашивая, за что ему всё это. — Отпусти его уже. Он всё ещё дитя. — Другие Архонты не будут встречать его так же радушно, как я. Поэтому ему нужно подчерпнуть из этих тренировок как можно больше. — Моракс оторвался от стены, подошёл к ним, опустился на одно колено рядом с Барбатосом, с противоположной стороны от Гуй Чжун. — А осанку пусть с малых лет учится держать. — Какой же ты ворчливый. — она ласково погладила дрожащую от напряжения спину мальчика. — Тогда давайте быстрее закончим с этим. Что тебе конкретно непонятно? — Гуй Чжун ободряюще улыбнулась. Чем-то она напоминала Риту. Наверное, смотрела на него также — с заботой и теплотой, её эмоции были ласковыми, доносились эмпатией невесомым шлейфом фантомных прикосновений, они согревали, в отличие от удушающей ненависти Декарабиана. Вот опять он сравнивал всё подряд с правителем Мондштадта. — Всё. — недовольно поджал губы. Гуй Чжун растрепала его волосы, заставив тем самым хмурое выражение лица исчезнуть. — Как я должен почувствовать Анемо в куске булыжника? Его там нет! — Если нет, то создай. — легко откликнулся Моракс. Он взял Барбатоса за запястье, положил его руку на поверхность камня. Холодная и шершавая, с острыми выступами, от которых кожа покрывалась красными пятнами. — Однако ты ошибаешься. Твой элемент уникален, его частичка присутствует везде. Потому успокойся и сконцентрируйся. — Барбатос, устало выдохнув, закрыл глаза. Странные какие-то вещи говорил Моракс. А тот тем временем продолжал вкрадчиво объяснять. — Ты неверно понимаешь структуру камня. Он не цельный, даже если кажется тебе таковым. В нём имеются полые области. Почувствуй это, тогда услышишь отклик своего элемента. Барбатос очистил голову от лишних мыслей, но чужие эмоции продолжали мешать ему. Они не позволяли отстраниться от внешнего мира, звучали настойчивым фоном. Барбатос упрямо потряс головой. Полые области… Структура имеет дефекты. Он вдруг почувствовал, как тихо шуршит воздух внутри, как зовёт его, желая вырваться на свободу. Барбатос представил, как Анемо начинает двигаться, сливаться в единую фигуру, в стрелу, и она запускает трещины по кажущейся непробиваемой поверхности, а затем камень рушится. Раздался громкий треск. Барбатос неуверенно приоткрыл глаза и застыл. Булыжник перед ним развалился на две части. — Поздравляю. Ты стал на шаг ближе к цели. — Моракс говорил на первый взгляд холодно, сдержанно, однако Барбатос чувствовал улыбку в его голосе. Гуй Чжун радостно хлопнула в ладоши, вот кто истинных эмоций предпочитал не скрывать. — Ты такой молодец! — она заключила Барбатоса в объятия, тот наконец смог расслабить спину. Правда, ненадолго, ведь уже через секунду кто-то сильно ущипнул его за поясницу. Барбатос дëрнулся от неожиданности и лёгкой боли, злобно обернулся к своему обидчику, брови недовольно сошлись на переносице. Моракс смотрел на него как ни в чëм не бывало, чужое флегматичное спокойствие через эмпатию напоминало штиль на морских просторах. — Не горбись. — вопреки всему, Барбатос рассмеялся. Он чувствовал, что сделал правильный выбор, отправившись в путь. — Ты слишком прямо держишь спину. — реальность прорезалась вместе с недовольным тоном. Сяо скептически оглядел фигуру Венти, что сидел на окне, что-то насвистывая на флейте. От этой мелодии не исходило силы, она нужна была просто для развлечения. — Люди так не делают. — Венти всего передëрнуло. Тут же вспомнились утомительные тренировки Моракса, который раз и навсегда вбил в него привычку ровно держать спину. Остальные Божества умели это с самого начала, даже не задумываясь. Это было для них чем-то естественным. Барбатос же и тут выделился, ему пришлось учиться этому самостоятельно. Под руководством Моракса, естественно. — Ты давай там, пиши. — отмахнулся Венти, закинув ногу на ногу, покрутил флейту в руках. Инструмент порхал между пальцев, словно привязанный к ним, описывал сложные фигуры. — В прошлый раз у тебя было семнадцать ошибок в предложении из четырёх слов, даже у меня не было таких чудных результатов при обучении. Ты побил мой рекорд. — задорно хихикнул Венти. — Может, если ты перестанешь играть мне над ухом, я смогу справиться лучше. — огрызнулся Сяо. Кисть в его руках двигалась резко, отрывисто, выводя всё новые символы на бумаге. Венти наблюдал за этим действом со всепоглощающей болью. Древний язык — язык изящества, тонкости, неспешности, будто бы застывший в спешном беге времени. Подобное грубое обращение вызывало душевные страдания. Венти боялся, что если не займёт себя чем-нибудь, то точно не выдержит, отберёт письменные принадлежности у Сяо и больше никогда не отдаст их ему. — Я хотел спросить кое-что. Естественно, ты тоже можешь задать вопрос в обмен на мой. — На будущее, Сяо-эр. — убрав флейту, спрыгнул с подоконника, по привычке лёгким движением поправил Сесилию в тёмных волосах. — Если ты хочешь что-то узнать — спрашивай. Я не обещаю, что отвечу на всё, но эта глупая игра нам ни к чему. Так, что за вопрос? — Почему ты не пользуешься шаманскими печатями стихий? Сейчас ты слишком слаб без своего Сердца Бога. Почему ты не применил их тогда, когда сражался с митачурлом? — Небесный порядок. — Венти взял лист, на котором писал Сяо, пробежался по не слишком аккуратным строчкам, усталый вздох сорвался с уст. — Во времена шаманов ещё не существовало этого правила, поэтому они могли свободно пользоваться элементами. Но время шло, Небесный порядок обретал всё больше правил и условностей. После гибели клана шаманов Селестия решила запретить печати, отвечающие за элементы. Остались только те, что были с ними не связаны. — Венти предполагал, что запрет, наложенный на печати много лет назад, и его более современный аналог, пресекающий использование Глаз Бога — это немного разные вещи. Два схожих правила, появившихся в разное время. — Ныне печати стихий — прямое нарушение воли Небесного порядка, поэтому никто не имеет права применять печати элементов, даже Боги. Не уверен, что произойдёт в случае неповиновения, но, думается мне, ничего хорошего. — Венти положил листок на небольшую дощечку, лежащую на кровати перед Сяо, чтобы писать было чуть удобнее. Он указал на несколько витиеватых символов. — Повтори алфавит ещё раз. Ошибка совсем уж глупая, ты просто спутал две буквы. И ещё кое-что. — Венти взял с тумбы новый чистый лист, положил его на дощечку, а сам сел чуть позади Сяо. Он взял чужую руку с кистью в свою, обмакнул кончик в тушь и направил к листу. Линии, рождённые рукой Венти сильно отличались от неумелых попыток Сяо, они были плавными, изящными. — Не дави на кисть сильно. — за одним символом появлялся следующий, буквы начинали складываться в слова, но Сяо никак не мог распознать, что именно пишет Венти его рукой. Он продолжал внимательно наблюдать за движением кисти, при этом тело вытянулось подобно струне от чужой близости. Венти отпустил его руку, чуть отодвинулся, помня о нелюбви Сяо к тактильному контакту. Удивительно, что он вообще позволил Венти своевольничать. — Попробуй прочитать. — это были два небольших предложения, но у Сяо просто глаза разбегались от всевозможных закорючек и изгибов на буквах. Произношение было довольно корявое. Упрекать за это Сяо не стали. В конце концов, древняя речь сложна в освоении. Она сильно отличается от нынешнего языка Тейвата. Венти тоже в своё время мучился с ней. Довольно быстро освоив письменность и научившись бегло читать, Венти посыпался на устной составляющей, правильном произношении — это ведь совершенно другая история. И, если уж быть до конца честным, Сяо справлялся с этой частью даже лучшего него самого. Да, ему тяжело давалась грамматика, но зато Сяо довольно быстро научился читать, его произношение хоть и было далеко от идеала, но всё ещё звучало не так плохо, как у Венти в самом начале. — Верно. Читать ты научился, однако понимаешь ли ты смысл? — Венти задумчиво нахмурился. — Переведи, что значат эти строчки. — Солнце сменяет луну. — неуверенно начал Сяо, затем замолк. В голове сейчас была настоящая каша из различной информации. Он вглядывался в тёмные линии на бумаге, пытаясь подобрать слова, а те, будто назло, приходили в движение, растекались чёрным морем. Видимо, пора дать глазам отдохнуть, раз такое чудится. — День придёт за ночью. — Сяо помедлил пару секунд. — Откуда эти слова? — он вопросительно взглянул на Венти. — Это из какого-то стихотворения? — Это песня. — Венти поднялся на ноги, сладко потянулся, сцепив руки над головой. Взгляд Сяо невольно скользнул по его фигуре, но быстро ушёл в сторону, как только в мозгу стали мелькать какие-то странные вещи. Пожалуй, пока что хватит с них обоих занятий по письменности. — Когда ты лучше освоишь древний язык, я спою её тебе. — Венти направился к двери, поднял сандалии, что стояли у входа, с неохотой надел их. В пределах комнаты он позволял себе по-прежнему разгуливать босиком. — Я пойду хозяйке помогу. А ты займись печатью. Пока ты не доберëшься до третьего этапа, я не начну обучать тебя дальше. — Кто научил тебя этому языку? — внезапно, даже для самого себя, спросил Сяо. Проницательный взгляд неприятно холодил спину Венти. Он медленно бросил взгляд через плечо, улыбка на губах вышла какой-то странной, натянутой, далёкой. — Старый друг. Венти вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. Сяо отодвинул в сторону импровизированный письменный столик, затем взял с тумбы ещё один лист бумаги, который лежал отдельно от всех остальных. На первый взгляд он казался совершенно обычным, но Сяо видел волны энергии, исходящие от него. На нём поставленная Венти печать, что не несёт особой функции, её задача — научить сигилов видеть сердцевину и проникать внутрь неё. Сяо уже несколько дней борется с ней, параллельно занимаясь изучением древнего языка. Если с первым всё понятно, то зачем ему потребовалось обогатить свой словарный запас — Сяо сам до конца не понимал, но его всегда привлекало что-то новое, он обожал учиться, пускай по нему сложно это сказать. Сяо никогда не просил Властелина камня разъяснить ему устройство печатей, несмотря на то, что являлся частью шаманского рода. Потому что у него просто не было на это времени, потому что больная память не позволяла окунаться в прошлое, да и Гео Архонт почему-то избегал этой темы. Сяо глубоко вздохнул, прикрыл глаза на пару секунд, заставив себя не увидеть энергию, а почувствовать. Её тепло, осторожную нежность, похожую на лёгкий утренний ветер, приносящий с моря запах свежести. Сяо представил, будто может коснуться её, потрогать, ощутить кожей. Он не знал, сколько так просидел. Возможно, пару минут, а может, несколько часов. Время перестало играть какую-либо роль. Первой ступенью на пути к освоению печатей является стадия Видэре — что значит «видеть». Человек учился распознавать лишь волны энергии, что испускали печати, но не их суть. — Давай проверим, насколько хорошо ты освоил этот этап. — сказал ему Венти некоторое время назад. Он взял несколько листов бумаги, плавными движениями начертил печати на каждом, после разложил их на кровати в один ряд. Затем Венти поднял один лист и постучал по нему указательным пальцем. — Опиши, что видишь. — Энергия лазурного цвета. Ничего необычного. — практически мгновенно ответил Сяо. Венти молча кивнул, взял следующий лист. Сяо несколько секунд вглядывался в него, прежде чем ответить. — Тоже самое, но мне кажется, что эта печать сильнее. — Венти снова ничего не ответил. Настала очередь третьего листа. На этот раз Сяо молчал чуть дольше. Он оторвался от разглядывания печати, вопросительно приподнял одну бровь. — В чëм подвох? — Какой подвох? — Венти непонимающе моргнул, но в уголках глаз ясно читался намёк на весёлую улыбку. Сяо смерил его утомлённым взглядом, приняв правила игры. — Ничего нового не вижу. Однако я думаю, что эта печать сильнее предыдущей. — Венти смотрел на него как-то странно, с прищуром, словно увидел интересную загадку перед собой. Венти потянулся к ровному ряду листов, но взял не тот, что шёл следом за прошлым, а отвёл руку чуть правее, пропустив несколько штук. Сяо нахмурился, когда увидел новую печать. На этот раз картина изменилась. Тогда на его лице промелькнуло понимание. — Цвет лучей бледнее. Но эта печать точно не слабее тех, что были до этого. — следующий лист появился в руках Венти. Он уже неприкрыто улыбался. — Цвет ещё слабее. Сила возрастает с уменьшением яркости? — вопрос остался без ответа. Венти задумчиво потëр подбородок, осматривая оставшиеся три листа. В итоге он выбрал крайний справа, самый последний. — Тусклый цвет. — коротко бросил Сяо. Венти хватило и этого. Он щелчком пальцев разрушил все печати, сложил руки на груди. Вдруг послышался чистый смех. — Поразительно. — Венти покачал головой. Выглядел он чересчур счастливым. — Возможно, всё потому, что ты шаман. — Сяо ничего не понимал. Он просто ждал, когда ему соизволят объяснить в чëм дело. Однако Венти пребывал мыслями где-то далеко. Его улыбка, такая искренняя и яркая, совершенно неожиданно запала Сяо в душу. — Это учебные печати. — Венти удивлëнно уставился на Сяо, когда он заговорил. — Их используют для первичной оценки стадии Видэре. Я понял это, хоть и не сразу. — Венти поднял руку в знак того, чтобы он замолчал. Сяо подчинился, но больше из-за неожиданности его действий. Венти невозмутимо уселся на кровать, чуть пихнув Сяо бедром. Он как всегда не видел личных границ. Затем Венти сделал плавный жест рукой, мол, продолжай. Сяо же поступил с точностью наоборот — застыл, непонимающе хмурясь. Венти не смог удержаться, чтобы не ткнуть пальцем между бровей. — Морщины появятся. Прекрати. — оба понимали, что никаких морщин у демона появиться не может. — Я просто боялся, что упаду, если ты продолжишь меня поражать. — шаманский род давно истреблён, Сяо никто не обучал их искусству, но при этом он обладал обширными знаниями. Моракс просвещал его? Или кто-то другой? — Ты сказал всё верно. Это простенькие печати для оценки. И ещё они очень хрупкие. Чем сильнее печать, тем сложнее её почувствовать, поэтому цвет становился бледнее. — Сяо согласно кивнул. Он всё это знал. — Когда я проходил этот тест, то смог добраться до предпоследней печати. После нескольких дней подготовки. Ты же спокойно справился со всеми с первого раза, хоть цвет для тебя и становился всё более тусклым. Это впечатляет. — поражает и вдохновляет. Венти порадовался тому, что Сяо согласился на обучение печатям. Слишком захватывающе было наблюдать за чужими успехами, улавливать тонущую внутри радость победам. — Следующий этап — Финдже. Знаешь, что он означает? — «Представлять». На этой стадии начинается поверхностное ощущение печати, её сути. Возвращаясь к текущим событиям, тут Сяо застрял уже на несколько дней. Он привык к лёгкому ощущению ветра, но так и не смог продвинуться дальше. Словно что-то мешало ему. Блок не позволял перейти на третий этап, а Венти не собирался давать ему подсказок. Это раздражало, но Сяо понимал, что должен разобраться во всём сам. К тому же, он просто не считал, что имеет право требовать большего от Венти. Тот и так достаточно для него сделал. И Сяо понятия не имел, как вернуть подобный долг. Пока Сяо боролся с печатями, Венти помогал хозяйке с приготовлением ужина. Некоторое время назад он взял на себя часть обязанностей по дому, чтобы как-то отплатить старушке за её гостеприимство. Однако Венти был совершенно не приучен к чему-то подобному, он не был домашним. Вся его жизнь — это бесконечный путь, который только дальше уводит его от дома. Но он старался, старушка странно на него поглядывала, когда Венти начинал задавать слишком уж глупые вопросы, но тактично молчала, а в её очах проступало что-то тоскливо-горькое. Когда с готовкой было покончено, Венти взял порцию на себя и Сяо, пожелал приятного аппетита старосте и вернулся в комнату. Он нашёл Сяо в том же положении, в котором и оставил. Это, конечно, хорошо, что он больше не позволял себе перенапрягать ногу, однако Сяо стал слишком зациклен, совершенно не давал себе времени на отдых. Венти покачал головой, поставил тарелки на тумбу, осторожно коснулся чужой руки. Чуть вздрогнув, Сяо открыл глаза. — Судя по тому, что ты так быстро отреагировал на моё прикосновение, до третьего этапа ты не дошёл. — Венти поправил чёрную накидку, что чуть сползла с плеча Сяо. — Не стоит огорчаться. — заметив хмурое выражение лица, сказал Венти с улыбкой. Он вообще поймал себя на мысли, что улыбаться Сяо ему нравилось. — Ты отлично справляешься. — Всё ещё недостаточно. — Сяо упрямо покачал головой. Он смотрел на лист с печатью, как будто тот был его злейшим врагом, и Венти видел прошлое — маленький Анемо Архонт и огромный камень, перед которым он просидел несколько часов, чувствуя, как спина начинает отсыхать. — Такими темпами мне понадобится слишком много времени. — Венти закатил глаза. Он схватил с тарелки один из пирожков, наклонился к Сяо и запихнул выпечку ему в рот, оригинальным образом заставив замолчать. Сяо ошеломлëнно уставился на Венти, зубы непроизвольно прокусили тесто, и сладкая начинка просочилась наружу. — Жуй и не ворчи. Ты слишком мало ешь. Не вынуждай меня кормить тебя насильно. — Венти забрал лист бумаги из ослабевших рук и отложил его в сторону. Сяо наконец пришёл в себя. Он недовольно принялся жевать пирожок. — Я не люблю сладкое. — пробурчал Сяо. Он вернул надкусанный пирожок к остальным, осмотрел поднос с едой и по итогу выбрал тарелку с овощным рагу. Хмыкнув, Венти взял несправедливо обиженный пирожок, а затем с невозмутимым лицом откусил. — А я люблю. — брезгливостью это Божество явно не страдало. На лице Сяо застыла непроницаемая маска. Он странный. Он очень странный. — Сяо-эр, ты знаешь какой подход был у шаманов к обучению детей? — Они предавали огромное значение детству. Также считалось, что до шестнадцати лет душа ребёнка не имеет защиты, она уязвима. Именно поэтому детей не обучали печатям до момента их взросления. — по тону голоса Венти сразу понял, что подобное правило не слишком нравилось Сяо. — К чему этот вопрос? — К тому, что не стоит торопиться. — закончив с одним пирожком, потянулся за следующим. — У тебя есть причины спешить? — и да, и нет. Сяо одновременно хотел как можно скорее выбраться наружу, но в то же время считал, что после всего произошедшего, он не должен даже думать о подобном. Сяо не стал отвечать, а Венти не давил на него. Между ними установилось какое-то странное взаимопонимание — они оба прекрасно чувствовали, когда стоило остановиться, не мучали своими вопросами. — Не ешь одни сладости. — проворчал Сяо, когда тарелка с пирожками почти полностью опустела. — Это вредно. — Венти так и застыл с набитым ртом. Он никогда не сможет привыкнуть к этому. Как бы Сяо не хмурился, огрызался — он всё равно проявлял заботу. Они знакомы всего несколько дней. Даже для людей этот срок ничего не значит, а для тех, кто живёт гораздо дольше смертных, это и вовсе миг. Впрочем, сколько бы лет ни прошло, Венти ценил тех, кто встречался на его пути, пусть эти знакомства не продлились долго. Он привык терять. Никто не мог задержаться рядом с ним. Рано или поздно все уходили. Поэтому каждая минута была важна, играла свою роль. В тишине прошёл остаток ужина. Венти унëс поднос, вымыл посуду, не желая сидеть на шее у старушки. Когда он вернулся в комнату, Сяо опять принялся за тренировки с печатью. Уже пошла четвёртая четверть, и Венти собирался наконец-то выспаться. Сяо всё ещё мучили кошмары, потому Венти периодически накладывал печать для спокойного сна. Естественно, в такие моменты ему приходилось бодрствовать, но это не было особой проблемой. Венти вполне хватало сна раз в три дня. И сегодня был именно этот день. Венти присел на кровать настолько близко к Сяо, что их бёдра соприкоснулись. Сяо обречëнно выдохнул, но глаз не открыл. Он старался не потерять концентрацию, но чужое присутствие отвлекало. Венти подтянул одну ногу к себе, положил ухо на согнутое колено. Тёмные волосы упали на лоб, уголки губ чуть приподнялись. Неугомонный маленький демон, уже спать пора, а он до сих пор не отрывался от своего занятия. Нужно знать меру. — Почувствуй ветер. — шёпотом, чтобы не сбивать концентрацию. По крайней мере, Венти свято верил, что если понизить тон, то он станет меньше отвлекать. — Ветер гуляет по твоему телу, путается в волосах. Какой он? Нежный или резкий? Что он говорит тебе? Ты можешь понять? — он знал, что Сяо внимательно его слушал, вникал в каждое слово, старался изо всех сил. — Ты слишком напряжён. — рука невесомо опустилась на линию позвоночника. Сяо вздрогнул от неожиданности. Ладонь Венти тем временем переместилась выше, так осторожно, что касание напоминало крылья бабочки, легла на плечо, чуть надавила, заставив опереться спиной на подушку. — Расслабься. — рука исчезла, опустилась на одеяло. — Подумай о чём-то хорошем. Вспомни то, что заставит тебя улыбнуться. — Венти хотел верить, что Сяо сможет это сделать, что у него в жизни было что-то светлое. — При переходе на стадию Сентире это необходимо. Какого её значение, Сяо-эр? — Ты меня отвлекаешь. — Верно. Потому что тебе нужно успокоиться. — Сентире — «ощущать». Странный этап, на мой взгляд. Он посвящён не самой печати, а внутреннему миру того, кто её создал. — Сяо тоже перешëл на шёпот. Его голос звучал приятно и как-то даже ласково — по мнению Венти, естественно. — Это подготовка к последнему этапу, когда тебе нужно будет проникнуть внутрь печати, но перед этим есть ещё одна ступень. — Шире — «осознавать». В этот момент появляется особое зрение, позволяющее видеть сердцевину печати. А затем наступает заключительная стадия. — Резидунт — «погружаться». Переход на неё происходит быстрее всех, но является самым неприятным. Человек переживает сильный стресс. В твоём состоянии это может быть опасно, ведь любой всплеск эмоций выводит твою силу из-под контроля. Я должен быть рядом в тот момент, когда ты достигнешь этого этапа. — напряжение исчезло из позы Сяо, лицо было спокойным, дыхание ровным. Казалось, что он вот-вот уснёт. Венти тихо наблюдал за ним ещё некоторое время. После поднялся с кровати, сел на подоконник. Он лениво покачивал одной ногой, смотря в темноту улицы. В комнате горел лишь один светильник, но обстановка не казалась мрачной, скорее умиротворëнной. Сяо прислушался к советам, старался увидеть, почувствовать в мельчайших деталях этот шаткий внутренний мир. В один момент Сяо показалось, что даже с закрытыми глазами он видит яркие голубые лучи, словно он снова смотрит на безоблачное небо. Ощущение ветра на коже стало слишком реальным. Сяо почувствовал, будто сидит на траве где-то в поле, позади него была не подушка, а ствол высокого дерева, что своей кроной укрыло Сяо от солнечных лучей. Это место было похоже на иллюзию, которую Венти показал ему в день их знакомства. Когда Сяо открыл глаза, Венти уже провалился в сон. В такие моменты идеальная осанка бесследно исчезала, Венти всегда спал, практически свернувшись калачиком. Закрытая поза, как если бы он чувствовал опасность. Сесилия держалась крепко, наверняка на ней была какая-то печать, но во сне та ослабевала, и цветок немного сползал набок. Сяо не смог сдержать порыв, протянул руку и осторожно поправил цветок. Пальцы нежно заправили тёмную прядь за ухо. Венти чуть приподнял уголки губ от этого действия, будто и не спал вовсе. Ему удобно лежать на полу? Стоит, наверное, поменяться, ведь Сяо уже чувствовал себя лучше — хоть где-то пригодилась демоническая кровь. Он отстранился, убрал лист с печатью на тумбу. Глаза закрылись, сон одолел быстро, почти мгновенно. Бесконечная темнота, застоявшийся запах крови. Она была всюду, пропитала собой кожу, кости. Его разрывали на части, непонятно только физически или морально. Грудь болела, лёгкие горели. Силуэты сменяли друг друга, они не были чёткими, лишь размытые тени, но Сяо знал каждого из них. Он не мог не знать, даже несмотря на то, что их было огромное количество. Он видел слëзы, но не знал кому они принадлежали. Может, этим силуэтам, а может, ему самому. Возможно и вовсе им всем, как и кровавое море, в котором Сяо тонул, задыхался. Его кости ломали, внутренности сжигали и сдавливали. Тени становились лицами, а затем вновь исчезали. Крайне быстро, толком не рассмотреть, но ему это и не нужно. Он знает их. Кого-то лучше, кого-то хуже. Кто-то из них жив, но большинство мертво. Все они покрыты кровью. Сяо не посмеет забыть никого никогда. Он видел глаза, множество глаз. И в каждых стояла злость. Ведь он виноват. Янтарные глаза, полные мудрости и доверия, глаза, что вытащили его из пучины мрака когда-то. Сейчас они смотрели обвиняюще. Сяо знал, что это правильно. Он заслужил. Глаза были разные. Он смотрел в каждые, принимал всё, что они могли ему дать — их ненависть, их боль, их страх. Цвета менялись, но чувства были одинаковы. У одной из теней глаз не было вовсе, пустые глазницы наполнены кровью, что стекала по щекам кровавыми слезами. Другие очи смотрели на него холодным разочарованием настоящего и мягкой привязанностью прошлого. Четыре пары глаз. Родных и далёких. Ещё две, цвет которых он уже никогда не сможет вспомнить. Кровь повсюду, кровь на траве, на руках по самый локоть, вес копья в руке, металлический вкус во рту, злобный смех, кандалы на шее, силуэт маленькой птички, отчаянные крики, чувство одиночество, потери. «Давайте вернёмся домой. Вместе.» А затем резко стало темно. Облики исчезли, дыхание выровнялось. Кто-то ласково коснулся его щеки, но Сяо этого уже не почувствовал. Он провалился в спокойный сон. Венти осторожно потянул за край ленты, что держала волосы Сяо в хвосте. Она легко поддалась, пряди водопадом упали на подушку. Сложив шёлковую ткань, Венти убрал её в сторону. Печать быстро подействовала, Сяо успокоился, тьма перестала вырываться наружу. Венти устало вздохнул, закрыв лицо руками. Состояние Сяо ухудшилось. А ему сон теперь не светит.