Дорога домой

— Значит, очередная ошибка в документации? — не зная, как правильно ответить на такой вопрос, Сяо неопределённо повёл плечом. Мужчина средних лет, имя которого Сяо благополучно пропустил мимо ушей, беспрестанно ворчал себе под нос. Он являлся мудрецом, стоящим во главе даршана Вахумана и, наверное, стоило уделить чуть больше внимания его личности, но Сяо не спал практически всю ночь — для него не в новинку, поэтому не столь критично — а ещё ему попросту неинтересно. — Акашу отключили много лет назад, но до сих пор мы до конца не адаптировались. Вечно возникают недочёты, как же раздражает. — и почему он высказывал всё это Сяо? Чудом сдержался от закатывания глаз, такой же невидимой тенью продолжил следовать за мудрецом. Форма Академии Сяо не по нраву, цвета его раздражали. Он ничего не имел против зелëно-белой расцветки до тех пор, пока она не на нём. К тому же сам тип вещей… Весьма сковывающий, к счастью Аль-Хайтам пошёл ему навстречу, предоставив несколько изменëнный тип формы. Как Сяо понял, правила не запрещали как-либо менять одежду, главное остаться в пределах цветовой гаммы. Поэтому Сяо со спокойной душой носил обычные брюки, разве что чуть свободнее, чем привык и светлых оттенков, вместе с жилетом более спокойного зелёного цвета, чем предлагала Академия по умолчанию. Логично, что он слегка выделялся на фоне обычных студентов, что явно не играло ему на руку, но Аль-Хайтам справедливо заметил, что Сяо в любом случае будет привлекать внимание своим неожиданным появлением. Кстати, иллюзию в этот раз не использовали, так как для её поддержания Венти должен быть в непосредственной близости, а печати маскировки самого Сяо пока не столь хороши. Пришлось спрятать Глаз Бога под одеждой. Отсюда пойдёт будущая привычка Сяо на всякий случай скрывать артефакт. — Просим прощения, что так сложилось. Надо же, отправили исследовать историю Ли Юэ, а по возвращении студент не может вернуться на занятия, потому что его забыли внести в списки, когда была последняя перепись! Вам пришлось даже к секретарю обращаться, ну что за нелепица. Чем там высшее руководство занимается вообще? — Сяо порядком подустал от его болтовни. Его немало забавлял тот факт, что мудрец — как же он там назвался-то? — сваливал всю вину на других, хотя глава даршана также принимал участие в формировании списков учеников. Кстати об учениках, Сяо уже замечал на себе заинтересованные взгляды, которые отдавали неприятным холодком в затылке. Студенты тихо перешëптывались при виде нового лица в их кругах в компании мудреца Вахуманы. Сяо нервно поправил сумку на плече, которая на самом деле служила скорее как прикрытие, ведь не может же учёный вернуться совсем без вещей? Хотя пару полезностей внутри действительно было, например, терминал, а также один свëрнутый раз в десять листок, который Сяо сам не ведал, зачем взял собой. Ему всё не давала покоя фраза Венти о ключе в виде серьги. Как бы он не силился отключиться от того разговора, воображение снова и снова рисовало изящное украшение самого разного вида. И один из чертежей — тот, что приелся особенно сильно — по неизвестной причине Сяо носил с собой. Он не брался за ювелирное дело с того дня, как рухнула его человеческая жизнь, но впервые возникло желание вновь вернуться к любимому когда-то занятию. Один единственный раз, больше никогда. Только ради навязчивой идеи сделать подарок Венти, увидеть, как на нём будет смотреться сделанная руками Сяо серьга. — Ладно, забудем об этом. — о чём? Уйдя в свои мысли, Сяо, кажется, выпал из реальности. — Поговорим о другом. Мне бы очень хотелось взглянуть на результат ваших трудов в Ли Юэ. Когда вы сможете предоставить мне исследовательскую работу? — по логике он должен был занервничать на этом моменте, но почему-то стало смешно. Архонты, кто бы мог подумать, что он однажды в липнет в такую историю? — Сначала мне нужно закончить оформление. — да, оформление проекта, которого даже не существует, блестящая ситуация. — К тому же господин секретарь просил сначала предоставить отчёт по работе ему, поэтому процесс может затянуться. — естественно, Аль-Хайтам предугадал возможность такого вопроса, поэтому всё было обговорено заранее. — Вечно пользуется своим особым положением, уже и моих студентов вербует! — профессиональное игнорирование назойливой речи уже входило в привычку, что, впрочем, могло сыграть и не самую приятную роль, ведь так Сяо потенциально способен пропустить и что-то важное. Вдруг мелькнула в другом конце коридора одна необычная фигура: внешний вид выдавал примесь крови другого народа, повязка на глазах свидетельствовала о слепоте. И всё бы ничего, но от незнакомца так чётко шла энергия Дендро, что сомнений не было — у него есть Глаз Бога. И, более того, хоть с такого расстояния и сложно понять, но Сяо казалось, что этого парня вполне можно отнести к тому типу, что слились с элементом, хотя утверждать пока рано. Сразу вспомнилась Асмодей и её жуткая фраза о неком «пробуждении Апостола» в лице Ху Тао — а Сяо уверен, что речь шла о его драгоценной сестре. — О, вы на Тигнари что-ли смотрите? Точно, вы наверное не в курсе из-за долгого отсутствия. В общем, несмотря на то, что он является нарушителем, он искупает свою вину, работая на академию и наших Архонтов. — искупает вину? За что? За то, что ему не повезло получить в руки силу Богов? Мерзко. Но что сбивало с толку, так это то, каким образом Дендро Архонты оставили Тигнари при себе, не получив откат от Небесного порядка, предписывающего избавляться от нарушителей? Со слов Скарамуччи, малая властительница Кусанали почему-то подчинялась далеко не всем правилам Небесного порядка, но что на счёт её брата? Мутная история. — Так, на чëм я остановился? Расписание вы уже получили от секретаря, как и ключи от дома. В вашей группе сейчас лекционный период истории различных регионов. Вам повезло, следующая тема как раз Ли Юэ, поэтому вы сможете блеснуть полученными знаниями. — повезло? Да, повезло заручиться поддержкой Аль-Хайтама, который одними только ему известными методами изменил учебную программу даршана, вернее, поменял местами в очереди Ли Юэ и Снежную, о которой Сяо практически ничего не знал. Потому необходимо как можно быстрее достать ключ, пока его прикрытие не треснуло по швам. — Студент вернулся после долгих исследований? — детский голос буквально оглушил, ведь по одному взгляду на его обладательницу становилось очевидно — не человек. Необычные глаза, чистые, как трава в каплях росы, окрашенные в изумрудные оттенки кончики волос. Характерная черта каждого Архонта и многих прочих Земных Божеств — сияние элемента в прядях. Будь то нежный голубой, воинственно-янтарный, колкие переливы фиолетового или же чёткие следы лиственных лесов. Необычная Богиня, предпочитающая принимать облик ребёнка, любимица простого люда Сумеру — малая властительница Кусанали. — Удалось ли достигнуть намеченных результатов? — с проникновенной улыбкой спросила Нахида, немного склонила голову вбок. Сяо сохранял внешнее спокойствие, но внутри всё перевернулось. Как скоро они пересеклись. Вот уж незадача. Они с Венти решили всё же не прибегать к вмешательству Кусанали в их разборки с ключом, справедливо рассудив, что она им не поможет. И вот Дендро Архонт вдруг берёт и появляется прямо перед ним. Немного обескураживало. — Рад вас приветствовать, малая властительница Кусанали. — вежливый кивок, Сяо прекрасно справлялся с контролем эмоций. — Всё прошло более чем успешно. Не о чем переживать. Я рад наконец-то вернуться в Академию. — врал так непринуждённо, что Сяо сам бы себе поверил, хотя страдал той ещё паранойей. — Многое ли переменилось за время моего отсутствия? — Аль-Хайтам — сколько ещё раз за сегодня Сяо будет вспоминать его? — предупреждал держаться естественно в присутствии Кусанали, говорить с ней, как с обычным человеком, что было принято как в стенах Академии, так и в Сумеру в принципе. Не нужно лишний раз подчёркивать её статус, называть госпожой и тому подобное. Такое поведение характерно как раз-таки для иностранцев, не знающих о местных порядках и старающихся тем самым обезопасить себя от возможного недовольства Божества, поэтому они и держались обычно с излишним почтением. — Ничто не стоит на месте. — какой контраст с Вельзевул, воспевающей вечность и стабильность. Хотя она уже частично отошла от своих прежних идеалов. — Как тебя зовут? — ничего такого в этом вопросе не было, но почему тогда мудрец так закашлялся, а его глаза округлились до невиданных размеров? Кусанали бегло глянула на него, но ничего не сказала, на её губах по-прежнему цвела улыбка. — Сяо. — удерживать непробиваемую маску всё труднее. Он чувствовал невидимую угрозу от Кусанали. Та была в облике ребёнка, мило беседовала с ним, но что-то было ещё. Нахида тщательно изучала человека перед собой. — Рада встречи с тобой, Сяо. — она протянула руку для рукопожатия, её маленькая ладонь смотрелась такой хрупкой на фоне Сяо. Странная мысль не отпускала. Кусанали хотелось доверять, она вселяла покой и умиротворение, что объясняло, как ей вообще удалось сладить со Скарамуччей, обладающим не лучшим характером. Сяо смутно представлял, что их связывает, но судя по неопределённым эмоциям Скарамуччи, что-то очень глубокое. — Не буду задерживать. Уверена, нам ещё удастся с тобой поболтать. — попрощавшись, они разошлись в разные стороны. Определённо, Нахида вызывала приятные эмоции, но одновременно с этим Сяо чувствовал настороженность, скользящую по коже холодком. Потому что казалось, что его видят насквозь. — Я сделал что-то не так при общении с малой властительницей Кусанали? — Сяо решил зайти издалека, чтобы вывести мудреца на чистую воду. Его реакция была крайне непонятной. — Я давно не был в Сумеру, поэтому прошу прощения, если допустил какую-либо грубость. — Да не в вас дело. — отмахнулся мудрец, нервно усмехнувшись. — Я сам себя накрутил, когда малая властительница Кусанали спросила ваше имя. — и в чëм дело-то? Сяо надеялся, что мудрец закончит свою мысль, ведь спрашивать довольно рискованно, вдруг это какой-нибудь общеизвестный факт в Сумеру, о котором он понятия не имел? К счастью, его надежды оправдались. — Дело в том, что малая властительница Кусанали знает каждого студента поимённо. Сяо едва не запнулся о собственную ногу, чудом удержал самообладание. Плохо. Очень плохо. Кусанали смотрела вслед удаляющимся фигурам с пронзительным прищуром. Она знала каждого, кто когда-либо учился в Академии. В отличие от Данталиона, который предпочитал запоминать только тех, кто ему интересен, Нахида хранила в памяти всех. Она вполне бы могла решить проблему ошибок в списках студентов, но её не подпускали к работе в Академии. Сяо значит… Она не помнит его внешности, имя также незнакомо. Он может обмануть всю Академию, ведь в таком огромном количестве учеников трудно запомнить каждого, но Нахиду не провести. Даже если Сяо отправили на исследования практически сразу после начала обучения, она всё равно должна была его видеть хотя бы единожды. А что это значит? Значит никакой он не студент. Указательные и большие пальцы обеих рук сложились, образовав между собой прямоугольник, как если бы Кусанали делала снимок на фотокамеру. Наведя условную «камеру» на спину Сяо, она на мгновение замешкалась. Чтение мыслей — её способность, полученная когда-то давно от старого друга, о ней не знал даже Данталион. Нахида предпочитала не пользоваться ей, считая это вторжением в частную жизнь, к тому же способность считывала не конкретную информацию, а бурный поток самых разных дум — осознанных и нет, поверхностных и тех, что рождались где-то в глубине мозга. Они сливались в сплошной шум, отчего разобрать что-то отдельно было непросто. Но, хорошо, она попытается. Зелёная вспышка, жжение в области висков. Бессвязный поток мыслей, раздирающих разум. Информация обширна, она включала в себя и множество личных переживаний, слышалось волнение, судя по всему вызванное встречей с Кусанали, периодически перед глазами мелькали смутные образы каких-то людей, толком не задерживаясь в памяти. Нахида и не надеялась выцепить что-нибудь дельное. Она уже хотела сдаться, как вдруг… Она увидела до боли знакомый силуэт. Небесные оттенки, всё те же две косы. Но имя было чужое, неизвестное Нахиде: Венти. Руки плетью упали вдоль тела. Этот парень знаком с Барбатосом, она уверена. И бывший Анемо Архонт выглядел несколько иначе, не таким как она его помнила. Это свежее воспоминание. Но где Сяо мог встретить того, кто заперт в Бездне уже пятьсот лет? И тут Нахида вспомнила запись со Стража, которую её брат показал Вельзевул. На ней были два благословлëнных, действия происходили в Ли Юэ, один из нарушителей использовал Меч Сокола - Нахида теперь не сомневалась, что то был именно этот клинок. Похоже, Барбатос действительно выбрался и, возможно, тот, кто сопровождал его в тогда на территории Ли Юэ, ныне ходил в стенах Академии Сумеру как, якобы, студент. Что же они задумали? Но вопреки всему, Кусанали не ждала ничего плохого от их появления. Ей нужно только понаблюдать за ними. Пока что. Потому что она знала Барбатоса и его характер. И даже необъяснимые обстоятельства смерти Макото от рук Барбатоса не омрачали её ожиданий. Нахида не была там, не видела, в отличие от всех остальных, как Анемо Архонт убил свою подругу. Их подругу, потому что для неё Макото тоже была особенной. Она продолжала верить, что всё не так очевидно, как заявляли другие. Она жаждала узнать причины поступка Барбатоса. И у неё появился долгожданный шанс выяснить правду. Венти растянулся на небольшом диване в гостиной, спина упиралась в заботливо предоставленную ему подушку, которая в свою очередь располагалась у подлокотника, ноги вытянуты вдоль. Карандаш мерно перекатывался в тонких пальцах, описывая замысловатые рисунки в воздухе. В доме царила гробовая тишина в виду отсутствия хозяев. Если с Аль-Хайтамом всё ещё было понятно, то куда подевался Кавех — вопрос интересный, он ведь не любил выходить на люди, но внезапно выскочил за дверь и был таков. Венти остался один и… Он забыл о том, каково это, давно уже ему не приходилось проводить в одиночестве целых полдня. Привык к постоянной компании кого бы то ни было. Вопреки ожиданиям, одиночество не напугало его. Оно свербило в груди острым шипом, но тревога не переходила грани. Безусловно, его беспокоило то, что Сяо отправился в Академию самостоятельно, однако Венти осознавал всю необходимость такого решения. Чтобы отвлечься, он взялся за довольно увлекательное дело — рисование эскиза новой метки шаманского рода для Сяо, что станет заменой старому рисунку. Метку шаманам изменяли в шестнадцать лет, это своеобразный ритуал взросления, который Сяо по понятным причинам пройти не успел. Они обсудили этот вопрос накануне ещё раз, и Сяо подтвердил, что не против, чтобы Венти взял на себя задачу завершить то, что Сяо когда-то не смог. Теперь Венти страдал над эскизом уже который час. Была одна очевидная проблема — он не так хорошо знаком с традициями шаманов, и несмотря на то, что Сяо утверждал, мол, ничего страшного, если Венти отклонится от устоев, хотелось постараться по максимуму, довести до ума инфантильную затею. Метка являла собой не просто рисунок на коже, это тоже своего рода печать, поэтому выполнить её надо с умом. Венти абсолютно убеждён, что это должна быть птица и никак иначе. Пока что на плече Сяо красовался золотой воробей, очень аккуратный и приятный глазу. Было бы логично, что и новая метка примет облик птицы, разве нет? Но какой именно? Венти безостановочно выводил карандашом одну фигуру за другой, ничего не удовлетворяло его запросы. Недостаточно хорошо, Сяо достоин лучшего результата. Печально, что проблемы начались уже на визуальном этапе, хотя главная трудность ещё впереди — воплотить физически, превратить маленькую птичку в изящное творение. Венти подпрыгнул на месте, когда дверь резко распахнулась, а потом с грохотом закрылась, точно кто-то ударил её ногой, в дом влетел Кавех, пребывающий в на редкость прекрасном расположении духа. На ходу сбросил обувь, подбежал к дивану, что стоял спинкой к входной двери, перемахнул через него, как будто делал так каждое утро, и едва ли не упал на ноги Венти, к счастью, тот вовремя освободил архитектору место. Отложив бумагу и карандаш на столик, Венти подтянул колени к груди, устроил на них подбородок, догадываясь, что вскоре последуют объяснения Кавеха о том, что его взбудоражило. Почему он так решил? Потому что натура Кавеха говорила сама за себя, пусть они и знакомы чуть больше суток, но быстро снискали расположение друг друга. Венти сам по себе легко привязывался к людям, а Кавех слишком долго не имел под боком нормального собеседника и изголодался по непринуждённому общению. А с кем ему говорить, коли с Аль-Хайтамом возникали сплошные ссоры, а у других людей он ныне не в почёте? Изредка Кавех выбирался проведать Нилу, но и та была вечно занята, и отвлекать её как-то неправильно. Поэтому, да, ему было ужасно скучно и тошно, а тут появился Венти, производящий впечатление того, кому точно можно рассказать, как прошёл день, как достало Кавеха жить за чужой счёт, как он терпеть не может Академию, как ему страстно хочется сотворить шедевр архитектуры. И Венти обязательно выслушает, сомнений нет, а ещё он улыбнётся так понимающе, будто и вправду прошёл через всё это лично. Для Кавеха эта возможность — долгожданная эмоциональная разгрузка. — Я нашёл тех, кто заинтересован в моей работе! — восторженно поделился радостной новостью Кавех, искрясь от неподдельного счастья. — Скоро я покажу им свои чертежи, и наверняка они им понравятся! Среди работ пока нет того произведения искусства, которое затмило бы дворец в Снежной, но это временно. Нельзя построить что-то великое, не имея опоры под собой. Сначала я воплощу в жизнь другие свои проекты, а затем уже поражу всех! — Венти заражался его настроением. Он обожал людей, увлечённых делом. Пылкие, ярые, они стремились добиться высот. Их страсть была красива своей необузданностью, и как Академия смела заключать такие порывы в рамки? Пустая трата таланта. — Мои поздравления! — как не улыбнуться тому, кто так сиял? Венти не видел другого выхода, уголки губ сами приподнимались. — Покажешь мне потом чертежи? — он быстро закивал, что вызвало смешок. Люди очаровательны в их увлечениях. Пожалуй, это можно считать одним из проявлений любви, да? По крайней мере, эту сторону сложного чувства Венти понимал вполне. — Чем ты занят? — Кавех приметил на столе эскиз. Получив молчаливое разрешение взглянуть, он взял листок, чтобы рассмотреть получше. Его лицо забавно вытянулось от удивления. — Метка? Это для Сяо? — Венти сконфуженно кивнул. Он допустил ошибку? Почему у Кавеха настолько бурная реакция? Широко распахнутые глаза пялились на Венти так, будто у него вторая голова выросла. — Ох… Вы настолько близки, да? — Эм, вероятно? — сцепленные в замок пальцы нервно дрогнули. Венти сокрушëнно вздохнул. — Скажи мне прямо, что не так? Я чувствую себя нашкодившим дитëм. — Ничего такого. — Кавех хмыкнул, покачал головой и вернулся к разглядыванию рисунка. — Просто изменение метки традиционно брали на себя самые близкие люди, обычно родители, но были и исключения. Метка очень плотно переплетена с душой, потому это имеет смысл. — Венти, очевидно, не подозревал о подобном. Он бездумно предложил Сяо закончить обряд, даже не подумав. А что если Сяо воспринял его порыв как оскорбление? Нет, он вроде не выглядел подавленным, наоборот, сказал, что если данную роль возьмёт на себя Венти, то всё в порядке. И когда они вновь подняли вопрос метки вчера вечером, в полностью затихшем доме прозвучало согласие. Получается, что Венти был по-настоящему важен для Сяо, верно? Он вроде как знал об этом факте, однако каждый раз, когда он подтверждался, что-то переворачивалось внутри. — Мне нравится такой вариант. — Кавех указал на маленькую зарисовку в углу листа. Незавершённая и неказистая, почему-то она цепляла и самого Венти. — Если довести до ума, то получится невероятная красота. А ещё помимо внешних данных с подобным рисунком легко проводить разводку. — Венти рад, что когда-то расспрашивал Ухао обо всём подряд. Что такое разводка? Буквально преображение старой метки. Золотые линии «разводят», переплетают с новыми полосами и узорами на коже. — Несмотря на то, что я осведомлён о самом процессе, в моей семье обряд не проводили уже много лет. Просто не видели смысла. — Кавех замолчал, его спина немного сгорбилась, как под тяжестью невыносимого груза. — Ты не обязан говорить, коли не хочешь. — на всякий случай заметил Венти. Как бы они не ощущали в друг друге родственные души, есть вещи, о которых ни один, ни другой упоминать не горели желанием. — Я в порядке. — не может быть в порядке тот, кто будучи ребёнком видел гибель своих родных. — В общем, наши семейные обычаи отличались от шаманских, поэтому моя метка так и осталась незавершённой, а печатям я обучался с детства, не дожидаясь наступления шестнадцати лет. Поворот ключа в замочной скважине оповестил о приходе Аль-Хайтама. Обстановка тут же сделалась напряжённой, Кавех заметно помрачнел, полностью проигнорировал соседа, только скрестил руки на груди, не смотря на вошедшего. Венти махнул рукой в знак приветствия, на что получил едва различимый кивок. Аль-Хайтам пару секунд прожигал Кавеха взглядом, ответа не последовало, потому он просто скрылся в своей комнате. Что не так с их взаимоотношениями? Венти не решался влезать во что-то столь личное. — Опять просидит за работой полночи. — пробормотал Кавех, неизвестно к кому обращаясь. — Акаша отбирает у него много сил и времени, но этот придурок и не думает останавливаться. Он убеждён, что терминал необходим людям. И откуда столько рвения, после того, как Акаша убила множество людей, в том числе и наших родителей? Я понимаю, что виноват не инструмент, а тот, кто направил полезное изобретение в разрушительное русло, к тому же защита новой Акаши персональна, что сделает её полностью безопасной для использования. Однако всё равно мне тяжело это понять. — Полагаю, как ты увлечён архитектурой, так и Аль-Хайтам погряз в исследовании Акаши. — подвёл итоги Венти, затем перевёл разговор в более мирное направление, дабы не бередить раны Кавеха. — В ближайшее время я закончу эскиз метки и покажу тебе. Сможешь дать мне пару советов в случае чего? — Кавех медленно моргнул, выходя из прострации, чуть улыбнулся. — Конечно. — откинулся на спинку дивана, чтобы расслабить затëкшие мышцы. — Какие у тебя планы? Пока Сяо выясняет ситуацию в Академии, ты ведь тоже не будешь сидеть на месте? — естественно, да. Как он мог сбросить всё на плечи Сяо? — Как только для меня будет готов терминал Акаши, я на некоторое время покину вас. — изначально Венти хотел нанести визит в пустыню, но пока отложил его. Есть ещё одно место, которое ему нужно посетить — Ванарана. Более того, если память ему не изменяла, в Сумеру близился день памяти мёртвых. Венти хотел бы провести его подальше от людей, лучше всего в поселении аранар, как делал каждый год, пока не пропал из мира на пять веков. Потом уже можно будет направиться в пустыню. Неплохо было бы отыскать нового Жреца Дешрета. Кавех не стал расспрашивать дальше, справедливо рассудив, что раз его не посвятили в детали, значит так надо. Он всё не мог понять, как ему правильно вести себя с Венти. Божество, о котором в его семье знали все, тот, кто некогда носил титул Архонта. И это неземное создание непринуждённо беседовало с ним, как с закадычным другом. Кавех не ощущал дискомфорта от чужого присутствия, словно Венти всегда был частью его жизни. — Оу, надо же! — Венти вопросительно выгнул бровь на восклицание Кавеха. Тот поспешил объяснить. — Похоже, Сяо хочет с тобой поговорить. — так как Аль-Хайтам ещё не успел подготовить Акашу для Венти, они договорились, что Сяо может связаться с ним через Кавеха. Архитектор достал терминал и передал его Венти, который от нетерпения чуть не выронил устройство. Непослушные пальцы с трудом закрепили Акашу на положенном месте, а вскоре раздался и знакомые голос: — Опережая твою панику, я в норме. — Венти тихо рассмеялся на такое заявление. Как хорошо его изучили. Мозгом он осознавал, что Сяо далеко не тот, за кем нужен постоянный присмотр, он вполне самостоятельная личность, прожившая тысячелетия, но глупое сердце не давало покоя нервной системе. — У меня не так много времени, чтобы говорить. Оказывается вернувшимся после долгого путешествия учёным не полагается отдых, я обязан явиться на лекцию через полчаса. — его ворчания умилительны, у Венти заболели щёки от улыбки. Кавех старался не смущать его пристальным взглядом, что было не шибко легко. Он не слышал, о чём Сяо говорил, и реакция Венти вызывала детское любопытство в прозорливом архитекторе. — Короче говоря, я связался с тобой, чтобы ты не беспокоился. Всё прошло хорошо. Я заселился в выделенный мне дом, он самый крайний, что очень удобно, ведь там меньше непрошеных наблюдателей. — Значит, я смогу иногда наведываться к тебе в гости? — Венти чувствовал себя дураком, улыбаясь до того широко, что начинали болеть щёки. Кавех как-то многозначно на него глянул, отчего Венти едва не закашлялся. Значения взгляда он не особо понял, но почему-то ощутил странную неловкость, а лицо обдало жаром. — Если только осторожно. — блуждающий по комнате взор Венти остановился на эскизе, что по-прежнему лежал на столе. Сказать ли Сяо, что он приступил к работе? Или пусть останется сюрпризом? — Мне нужно идти. Не хотелось бы привлечь к себе ещё больше внимания опозданием. Меня раздражает повышенный интерес к моей персоне. — было слышно, как сильно Сяо вымораживала сложившаяся ситуация, и Венти не удержался от смешка. — Как будто никогда раньше у них учёные из поездок не возвращались. — Уверен, что они всего-навсего стали пленниками твоей красоты. — до Венти не сразу дошло, что именно он сказал. И что это было вслух. Повисшая тишина и ошарашенный вид Кавеха говорили сами за себя. Появилось непреодолимое желание сорвать терминал, упасть лицом в подушку и умереть. — Это не то что… Я не… — Венти обречëнно застонал, хлопнул ладонями по пылающим щекам. Лучше не стало. Молчание Сяо убивало. — Забудь. Я не думаю, что говорю. — Я так и понял. — заторможенный ответ, тяжёлый вздох и бормотание на шаманском языке, которое Венти уже точно выучил. Всё те же загадочные слова. — Я пошёл? — должно было прозвучать утвердительно, по итогу вышел вопрос. Венти что-то промычал в ответ. — Береги себя. — после чего связь оборвалась. Венти стянул терминал, всучил его обратно Кавеху, после чего с такой силой ударил себя по лбу, что остался красный след. И гогочущий хохот Кавеха, согнувшегося пополам, отнюдь не улучшал его плачевное положение. — Я идиот… — встать и убиться о стену — величайшее счастье на данный момент. — Надо же ляпнуть такое. Что Сяо обо мне подумал? — Что ты мастер комплиментов? — игриво подмигнул Кавех, и в следующий миг получил подушкой по лицу, что, впрочем, не повлияло на его настроение. Наоборот, смех стал только громче. — Архонты, никогда не думал, что столкнусь с чем-то настолько сногсшибательным! — мстительный пинок пяткой в ребро заставил немного сбавить обороты. — Как он отреагировал? Мне нужны подробности! — Кавех поставил локоть на спинку дивана, подпëр кулаком щëку. В его глазах плясало озорство. Венти собирался отмахнуться от него, но внезапно ему пришла идея. Ведь Кавех шаман, да? Он может знать значение тех слов. Любопытство взыграло в нём настолько, что подавить его невозможно. Ждать ответа от самого Сяо он устал. Он не знал шаманскую речь, но в его памяти отчётливо отпечаталась эта злополучная фраза. Вернее, не совсем так. Сяо повторял не какое-то конкретное предложение, нет, просто из раза в раз звучало одно единственное слово, что оставалось неизменным, пока контекст менялся. Язык не слушался, пару секунд Венти беззвучно шевелил губами, силясь понять то, как правильно извлечь звуки. Наконец раздалось злополучное слово, неуверенно, ломко, но Венти не без удивление осознал, что ему удалось повторить незнакомую речь довольно похоже. С губ Кавеха сошла улыбка, он весь обратился в слух. Произношение Венти его удивило. Если бы не тот факт, как отрывисто он говорил, то Кавех уверенно заявил бы, что Венти владел шаманским языком. Поразительно. Может, у него есть особая способность к изучению языков или дело в другом? — Ты можешь перевести это слово? — попросил Венти, на что получил крайне задумчивое выражение лица. — Сложная задача. Это не то, что легко адаптировать. Скажем так, в тейватском языке просто нет достойного эквивалента. Но смысл я вполне могу тебе объяснить. Хм, думаю, что-то наподобие «путеводная звезда»? Да, или «маяк». Но не в том значение, как строение, служащее для навигации кораблей, а как самая яркая звезда на ночном небе. Сюда же можно отнести и «последняя надежда» в самых разных значениях: единственная вещь, что держит человека на плаву, свет в конце тоннеля, причём неизвестно, что это за тоннель — вполне вероятно, что он ведёт душу к смерти. «Спасение» и «обречение» в одном лице. Если ты хочешь услышать ответ одним словом, возможно, лучше всего подойдёт «цефеида». Цефеиды — звёзды, считающиеся маяками вселенной. Яркие, пульсирующие огни ночного полотна. Очень красивое значение, но, к сожалению, оно не в полной мере отражает всю ту глубину шаманского выражения. — Кавех отвлёкся от рассуждений, посмотрел на Венти, тихо хмыкнул. — У тебя руки дрожат. Да, руки дрожали. Как и всё тело. Надо же, неужели Сяо считал его… Может, Венти неправильно произнёс, и на самом деле там было совершенно другое слово? Нет, глупо отрицать. Цефеида… Сяо называл его путеводной звездой. Костяшки пальцев хрустнули от панических выгибаний. Маяк вселенной. Сяо быстро разрушил печать звукоизоляции, которой воспользовался на всякий случай, провёл рукой по волосам. Времени раздумывать над случайными словами Венти не было, поэтому он поспешно покинул дом, направился в сторону Академии, что располагалась рядом. Сяо грызло то, что он не рассказал Венти о встрече с Кусанали, о том, что они уже под угрозой раскрытия, ведь Дендро Архонт не знала его имени, хоть и отпустила на этот раз с миром. Сяо не хотел волновать Венти пока что. Он справится сам.