***
Том сидел с книгой за столом в Запретной секции, слушая успокаивающую мелодию дождя за пределами замка. Целый день он изучал ассортимент книг о темной магии в Хогвартсе, однако его попытки найти что-то стоящие не увенчались успехом, как и в последние недели. Старик Дамблдор — тошнотворная крыса — успел забрать абсолютно все поистине ценные экземпляры, оставив лишь банальные детские сказочки, которые держали под замком лишь для вида. Дамблдор всегда делал все, чтобы свести Тома с той дороги, которая приведёт его к величию и славы. Ему явно не нравился потенциальный конкурент в борьбе за власть. Когда одиннадцатилетний Редлл пришел в Хогвартс, старик казался настоящим спасением, скрывающим фальшивость и лицемерие, что ожидали парнишку в будущем. Затем Дамблдор понял, каким умом обладал юный слизеринец, и от доброжелательности не осталось ни следа. Он улыбался в лицо, за спиной творя всякие гадости. Старик Дамблдор обладал необычайными качествами влияния на людей, которые помогали ему до сих творить свои коварные помыслы за спиной у всех, но Том единственный в школе не поддавался его чарам, автоматически попав под гнев профессора. На его плечи упала ноша под названием «Убеги от орлиного глаза Альбуса, или подчинись». Нет, Реддл ненавидел зависеть от кого-то так же, как и подчинятся чужой воли. Когда Том добьется своего места в этой чертовой жизненной идиллии во главе, Альбус Дамблдор будет первым, кто узнает, насколько жесток может быть Лорд Волдеморт. О да, его, простого парнишку, который когда-то давно был изгоем на факультете Слизерин, все в Магическом мире будут знать как Лорда Волдеморта. Он построит свою армию и подчинит весь мир с помощью своего ума и безжалостности. Том захлопнул очередную бестолковую книгу, поправил идеально выглаженную мантию и пошел к выходу, гордо подняв подбородок. Как только он вынырнул из Запретной секции, на глаза сразу же упал омерзительный старик, от одного присутствия которого хотелось рвать кровью. Раздражал, и все. У него не было настроя вести пустые разговоры с Дамблдором. Как и всегда, профессор начнет свои попытки запудрить Тому мозги, чтобы тот признался в своих грехах, а затем буквально возобновит мольбу о переходе Реддла на светлую сторону со своими недостатками. Что-что, а старик руки не упускал, недооценивая способности парня. Реддл не перейдет ни ни какую сторону: он сам создаст ее. Через десятки лет все будут играть под его дудку, не смея оспариваться. Том Реддл уже бессмертен, а впереди ещё кучу планов, про которые никто не догадывался. Он будет пытать, калечить и убивать всех на пути к славе. Ради этого Том с удовольствием на твердых ногах пройдётся по трупам. Реддл преодолеет все препятствия и снесет на этой планете все к чертам, переплюнувши Грин-де-вальда — самого темного волшебника столетия. В подземельях было достаточно шумно, и Том брезгливо цокнул, когда при входе в гостиную увидел стандартную для старшекурсников Слизерина картину: Нотт с Эйвери заливали в глотки огневиски, Розье прыгал под очередное магловское фуфло, губами сжав сигарету, Паркинсон с запутанным языком флиртовала с Лестрейнджем, пока тот смотрел лишь в одну точку. И точка эта звалась — Джульет Гринграсс. Реддл слегка нахмурился. А она-то что здесь делает? Том замер лишь на мгновение, изучая увиденное. С остальными все было понятно, но смеющаяся Гринграсс, сидящая напротив Долохова, смутила его больше всех. Она была в белом гольфе, который прекрасно закрывал синяки и отметины. Реддл усмехнулся. Его работа, которая держалась уже две с половиной недели. Из-за него Джульет пришлось парится в теплой кофте, сидя без распаленным камином, отлично греющим все помещение. Какое приятное чувство. Услышав ее смех, посвященный Долохову, по телу прошлось жгучее ощущение, будто вены заполнились перцем. Реддл не мог понять, откуда взялось это раздражение, но одно знал точно: он ненавидел, когда на его вещь смотрели другие. Он направился к Долохову. У Тома был к нему важный разговор, однако у парня, похоже, были совершенно другие планы, которые волновали Реддла не меньше, чем погода за окном. Тому стоило позвать его пальчиком, и Долохов тут как тут прибежит к нему, как щеночек. Слизеринец оживлённо рассказывал Гринграсс смешную историю, пока та заливалась смехом. Музыка закладывала уши, но Реддл отчётливо слышал каждый ее вздох. Он прожигал ее взглядом до тех пор, пока она не замерла и не перевела глаза на него. Умничка. Хрупкие плечи тронули, Джульет напряглась, заметив появление Тома. И Антонин, который сначала не понял, в чем дело, повернул голову в направление ее взгляда. Он заткнулся так же быстро, как она перестала смеяться. Реддл ловко оказался рядом с ними. — Гринграсс. Она сглотнула. — Реддл. Голос Гринграсс был ледяной. В нем не было ни опаски, ни дрожи. Лишь сталь, которую Реддлу необходимо было сплавить. Он займется этим потом. Сейчас есть дела поважнее. — Есть разговор. Вставай, — повернулся к застывшему Антонину Том и быстро пропал в толпе, будучи уверенным, что Долохов пойдет за ним. Даже оглядываться не нужно было: в комнату Антонин зашел в след за ним. Реддл кинул на кровать кожаную сумку и снял школьную мантию, оставшись в черной рубашке. Может быть, Долохов догадывался, о чем пойдет разговор, но не произносил ни слова, садясь в кресло подле своей ложи. Он ожидающе наблюдал за Томом, пока тот приводил себя в порядок после учебного дня. — Вижу, ты подружился с Гринграсс, — спокойным тоном сказал Реддл, наливая воду в стакан. Это был не вопрос, а утверждение. Если Лестрейндж не особо вникал в планы Тома, то Антонин плыл по по ним как рыба. И он прекрасно понимал, что никакие отношения не входили в них. Главное отличие Долохова от того же Малфоя заключалось в том, что он был практически таким же, как и Том: никому не нужным и не обязанным, кроме себя самого. Антонин мог делать в этой жизни все, что желал, потому что его родители не были главами аристократства. Они — обыкновенные волшебники, которым не нужно было ничего, помимо счастья собственного ребёнка. В будущем он не будет переживать о наследстве, не станет Лордом и не забросит то дело, за которым стоял с подростковых лет. Долохов должен был быть на стороне Реддла до конца. Том пристально посмотрел на товарища, ожидая каких-либо оправданий. Ему было плевать, что сейчас скажет Антонин: Реддл видел все собственными глазами. — Ее присутствие в моей жизни не помешает твоим планам, Реддл. Я дал клятву, что не предам тебя, — серьезно утвердил он. Реддл оперся бедрами об стол, скрестив руки на груди. Антонин мог говорить, что угодно, однако для него имели вес лишь действия. — В любом случае, держись от нее подальше. Потому что он сам с ней разберётся. Помощь Долохова ни к чему. Антонин молчал, и Реддл, недалеко отходя от темы, резко спросил: — Кто остается в замке? К каникулам оставалось два дня. Каких-то сорок восемь часов, после которых наступит полная свобода, где Реддла ждали затуманенные дни, пустая библиотека и спокойные прогулки по Хогсмиду без лишнего внимания детей и профессоров. — Практически все уезжают на каникулы к родным. Останутся лишь пару мелких, — быстро отчитался Долохов. — Как и всегда. Том кивнул. Значит, со всего факультета он будет единым старшекурсником, который предпочёл провести Рождество в Хогвартсе, а не там. Приют называть домом было крайне мерзко даже в мыслях. — Гринграсс? Антонин едва сдвинул брови, нахмурившись, когда прозвучало имя его новой подружки. — Тоже. Замечательно. Никто не будет ему мешать. У Тома было много идей, связавшиеся в комок мыслей, которые срочно нужно было распутать, дабы потом разложить все по полочкам. Стало быть, для этого нужно было быть в одиночестве и мертвой тишине. Таким местом для него стала библиотека, но даже там время от времени появлялись студенты и профессора, противно мешающие его профилактике разума. И сейчас, когда в Хогвартсе души теряются по всей стране, у Тома было время для раздумий следующих шагов. Он всегда оставался на каникулы в школе, но летом волшебный мир превращался в грязное болото, где Тома воспитывали как жалкого магла из подворотни. — Ты уезжаешь? — молвил Реддл незаинтересованно, вынырнув из мыслей. Антонин пожал плечами. — Если тебе не нужна моя помощь, то, наверное, да. Даешь разрешение? Реддл уже давно все обдумал. — Даю, — кивнул он. — но тебе нужно кое-что сделать перед отъездом. — Слушаю. — Собери всех наших завтра ночью в гостиной, когда Корнелиус пойдет на дежурство коридоров, — твердо приказал Реддл и ухмыльнулся, будучи полностью довольным своими успехами. — Настало время пометить и связать магией юных Пожирателей смерти.Глава 17. Планы нужно превращать в действия
4 января 2024 г. в 12:11
Том резко развернулся, предварительно набрав в легкие побольше воздуха, чтобы успокоить гул в сердце. Он услышал, как Гринграсс, горло которой он удерживал крепкой хваткой, упала на пол, схватившись за место, где только что была его рука. К удивлению, она быстро выровняла дыхание и поднялась на ноги.
Его спину моментально прожгло ее сердитым взглядом, но Том лишь поскорее напялил уже родную маску невозмутимости. Хотел бы он вновь заглянуть в эти изумрудные глаза, полны ненависти и желания прикончить его.
Никто никогда не смотрел на Реддла вот так, потому что его боялись. Но она — нет, и сейчас в ее голове наверняка созревал план, как отомстить ему.
Тома это забавило. Разумеется, Джульет даже пальцем его не тронет, однако пламя в ней горело настолько ярко, что Реддл аж захотел увидеть, что бы она сотворила с ним, если дать волю.
— Что это только что было? Объяснитесь немедленно! — возмущенно выкрикнул профессор Слизнорт, обводя своих студентов грозным взглядом.
Краем глаза Реддл быстро оценил обстановку. Он специально выбрал это место для разговора с Гринграсс, чтобы никто лишний не увидел происходящего: никакого источника света в коридоре не было. Здесь достаточно темно, и зельевар попросту не мог заметить то, что они делали минутой ранее. Он лишь уловил какие-то непонятные движения и поспешил разъяснять, как требовали правила школы от преподавателей. Переживать не о чём.
Том всегда знал, какие правильные слова подобрать.
Он уже хотел было начинать свой изумительный спектакль, однако был перебит женским голоском, излучающимся где-то сзади:
— Профессор, мы просто…
Том вздохнул. Глупая Джульет до сих пор не поняла, что говорит здесь только он.
— Мисс Гринграсс только выписали с больничного крыла, и, понимаете, я очень соскучился по ней, профессор, — похлопав ресницами, мягко признался Реддл, в то же время думая о том, каким способом лучше разобраться с этой зеленоглазой чертовкой.
Он мог только представить, каким ошеломленным выглядело покрасневшее от смущения лицо Гринграсс. Ах, какая смехотворная картина.
Профессор Слизнорт от реакции девушки не отставал: его щеки покрылись румянцем, в глазах запрыгали искры, а морщинистое лицо озарилось легкой улыбкой. Конечно, он был рад, что его любимые шестикурсники так подружились. Реддл хоть и был недоволен появлением конкурентки в любви профессоров, но иногда это действительно играло ему на руку.
— Ой, я даже не знаю, какие слова подобрать, — сглотнул зельевар, прищурившись. — Знаете, мисс Гринграсс, не только наш Том скучал по вам!
Развеселенный, профессор Слизнорт подмигнул Джульет, и Том едва не закатил глаза. Нет, все же только он должен был получать такое внимание, потому что заслужил это. Гринграсс была обычной новенькой, которая время от времени включала мозги и на скучных уроках разряжала обстановку.
И тут в краткий миг по его телу прошлись миллиарды импульсов.
Джульет тихо подошла к Тому и провела подушечками пальцев по его ладони, завораживающе улыбнувшись профессору.
Реддл не ожидал такого шага от нее. Это было… поразительно. Во рту пересохло от ее прикосновений, словно он мучился от жажды уже не один день, будучи наколенным все время.
Он вновь недооценил эту леди.
— Я с нетерпением жду зельеварения, профессор, — промурлыкала Гринграсс, на миг встретившись с Реддлом взглядами.
Она решила ему подыграть, уверенно и без сомнений.
— Тогда до встречи, ребята, — напоследок кивнул колдун и быстро ушел за поворот, оставляя их наедине.
Гринграсс резко сделала три шага назад, возвращая то необходимое расстояние. Ее лицо было каменным и непробиваемым, будто она забыла, что происходило пару минут назад.
— Мы еще не закончили, Гринграсс, — твердо произнес Том, посмотрев на нее с отвращением и злобой, как делал всегда, когда нужно было испугать нежеланного собеседника.
Но Джульет лишь улыбнулась ему.
Она просто изогнула свои прекрасные губы на его слова, чёрт возьми.
— Я знаю, Реддл.
Он подался вперед скорее, чем она успела развернуться.