Э. Г.
Письмо внезапно загорелось само по себе, когда глаза дочитали краткое содержание. — Что там? Отец пишет? — заинтересовался Антонин, подозрительно прищурившись. Ее больше обеспокоила новость об опасности, нежели то, что каникулы ей прийдется провести в Хогвартсе в одиночестве. Что же на самом деле творилось за пределами школы? Что на уме отца и куда пропал брат? — Да, — хрипловатым голосом выдала она и потянулась к холодной воде в кристальном кувшине, не отрывая глаз от пепела. По кислому лицу Джульет можно было сразу же понять, что разговоры не к месту. Сейчас хотелось просто уйти от кучи людей, закрыться в комнате и хорошенько обдумать все. Но толку от ее мыслей? Джульет не имела ни права голоса, ни доступа ко всей информации. — Я в подземелья, — сказала она, поднимаясь. Антонин с Друэллой что-то синхронно произнесли, но Джульет их не слышала. Уже у себя в комнате Джульет обессилено упала на кровать, устало закрыв глаза. С гостиной доносились голоса слизеринцев, которые радо делились своими планами на Рождество, словно не знали, что половина из них пойдет на прием семьи Розье. Наверное, простолюдинкам жить сложнее, но моментами веселее. Она резко встала, отчего в глазах резко потемнело, и приподняла край матраса. Пробормотав под нос заклинание, Джульет увидела, как на пустом месте нарисовалась толстая книга с громким названием «Вековая магия на крови». Та самая из Лютного переулка. Вполне вероятно, если кто увидит ее с этой книгой в руках, разговор с директором в присутствии отца был бы обеспечен. Этот сборник информации очень важен для нее, и, слава Мерлину, пока ни единая душа не догадывалась о наличии запретного под матрасом девушки. Да и кто мог увидеть? Селеста не имела привычки лазить по чужим вещам, как гнилой вор, а Друэлле было попросту плевать. К тому же ни одной не было в комнате, когда книга оказывалась в руках Джульет. Она была аккуратной. Джульет открыла ее и слегка наморщила нос, когда жгучий запах старости пробрался в ноздри. Пора бы уже привыкнуть: все действительно важные книги были написаны еще в средневековье, ибо Министерство магии еще не утвердили. Потом Министры начали делать все, чтобы волшебники скрылись в тени навсегда и не несли вред маглам. Она забросила эти мысли и с удовольствием вернулась к прочтению книги. Джульет нравилось изучать каждое потёртое временем слово на пожелтевшей бумаге, ныряя в тему с головой и прямо ко дну. Такие текста не найти в учебниках или простых книжечках из библиотеки, где сохранялась исключительно информация, которую никак не использовать в злых помыслах с целью уничтожить мир и расу волшебников. Но разве изучения той же магии на крови сможет навредить планете? Да, подобные темы были куда интересней, нежели та же непостоянная Нумерология, где результат основывался только на не особо проверенных интуиции и совпадениях. Однако неужто Министерство считало, что запрет на темную магию такой уж и необходимый? Джульет думала, если хотя бы часть столь ценной информации будет дозволена, узнавать более ценные факты о ее родовом проклятье станет легче. В том же Дурмстранге был узаконенный предмет полностью посвящённый темной магии и никто не страдал от этих знаний, не включая исключение в виде психа Грин-де-вальда. Конечно, изучали там не самые страшные и кровавые заклятья, но азы такого рода магии были полезны. А там уже потом при сильном желании можно накопать и книги для серьезных магов, не будучи наказанным Министерством за наличие такого сборника. В свои шестнадцать Джульет не раз использовала темные заклятья в научных целях. Можно сказать, что она просто желала узнать побольше, и точка. Так и есть: юная леди Гринграсс любила расширять свой запас знаний магии в голове. Несомненно, жажда к темному передалась ей по крови от отца и предков, которые буквально посвящали свои жизни ради кровавых экспериментов и борьбы за власть в элите Магического мира. Наверняка именно из-за того, что кто-то из родословной уж слишком ввязался в эту чернуху, она сейчас страдала от сильного проклятья, потихоньку умирая. Зато у рода Гринграсс имелась очень интересная история, переполненная кровью, бойнями и жаждой, что передавалось с поколения в поколение. Хоть Джульет и ненавидела то, что через эту кровь в ее жилах она рано покинет мир живых, но все таки темное прошлое семьи… очаровывало. Они так жестоко боролись и так много трудились над своими знаниями, чтобы у наследников и наследниц была возможность перенять драгоценный ум и море редкостных книг, при прочтении которых ты понимал, для чего родился магом. Это Джульет и делала, закрывавшись в своей комнате во Франции. Сейчас же ее возможности обрезали и сжали столь туго, что для получения источников знаний нужно было ждать месяцами, чтобы покинуть стены замка и отправиться в опасные места. Ибо в Запретной секции, пропуск для которой Джульет так желала достать, не оказалось ничего толково. Дамблдор, видно, постарался, поймав ее с очень ценной книгой. Крестражи действительно имели сильно заметный кровавый оттенок для сохранения в школьной библиотеке, но этим они и зацепили ее. Бессмертие взамен на убийство. Звучало кошмарно, но велико. Сильный темный маг, способный на создание крестража, без сомнений сотворит хаос, который остановить не под силу даже Министерству. Если Грин-де-вальд уже обеспечил себе вечную жизнь, уничтожить его невозможно и война будет длится долгие десятилетия, пока артефакт с частичкой его души будет целым. Звучало как один из худших концов света. В любом случае, Джульет было откровенно плевать на то, что произойдёт в мире через десятки лет. Она все равно умрет.***
Джульет проснулась, когда звёзды заполонили чистое ночное небо, оповещая об окончании очередного дня. Удивительно, что Друэлла не разбудила ее, когда забирала чемоданы из комнаты. Может быть, она пыталась, но сон девушки был столь глубоким, что никакие крики не вышвырнут ее душу из царства Морфея. Голова гудела. Она встала с кровати, пошла в душ и с не особым желанием переоделась из помятой блузки в теплую кофту, после чего на ватных ногах спустилась в гостиную. Как же странно не слышать музыку и разговоры студентов, собравшихся в одном месте за бутылкой крепкого спиртного, чтобы достойно провести нудный школьный день. Насколько Джульет знала, практически все с факультета поехали по домам. Осталось только пару старшекурсников, всегда державшихся в тени, потому что не были награждены богатством и славой, да несколько третьекурсников, что решили провести Рождество в компании друзей. Она укрылась теплым пледом, сделала себе ароматный чай с лавандой и уселась на диван. Сегодня был особенный день, и Джульет взяла с собой книгу о магии на крови, слегла проделав манипуляции магией, чтобы скрыть название. Как только последние капли чая были выпиты, а сотая страница в книге осталась дочитана, ее слух внезапно уловил скрип старых досок неподалёку. Она не обратила на это внимания, думая, что какой-то младшекурсник просто решил прогуляться перед отбоем, однако сердце екнуло по непонятным причинам, когда вошедший все таки подал голос. — Что ты здесь делаешь, Гринграсс? — Знакомое шипение парня доносилось со спины, и Джульет резко обернулась через плечо. Редлл не уехал на каникулы. Он стоял прямо перед ней, и в его взгляде не было ничего хорошего. — Могу спросить тебя о том же, — твердо парировала она, выгнув бровь. Он не ответил, делая шаг вперед, чтобы Джульет попятилась назад, но она даже не пискнула, когда его холодная рука прикоснулась к ее щеке. Его прикосновение отдалось приятным жаром по всему телу, подобно тягучему меду, очаровавшему своим солодом. Зрачки расширились до кардинальных размеров, пока дыхание неконтролируемо сбивалось. Они смотрели друг на друга с минуты, пока Том не решил оборвать райское наслаждение, резким движением переместив руку на мягкие темные волосы. Он рывком туго намотал ее волосы на кулак, отдёргивая голову назад. Лишь на секунду боль поразила ее тело, когда с губ вылетел немой вздох. Джульет не шевелилась, покорно ожидая действий парня. Любопытство оседлало инстинкт самосохранения. — Не пытайся дерзить мне, Джульет. Когда ты поймёшь, кто здесь управляет, может быть поздно, — колким шепотом проговорил Том ей на ухо, но его слова подействовали как очаровательный дурман. — Хочешь сказать, что главный здесь ты? Ахр… — Реддл посильнее нагнул ее голову, обнажая тонкую белоснежную шею. Она зашипела от боли. — Ты не посмеешь навредить мне, Том. Джульет открыто блефовала. Она знала: Реддл убил девочку. Ему ничего не стоило повторить эту историю только с ней в главных ролях. Реддл весело хмыкнул. — Открой глаза, Гринграсс, — бросил он интригующе и неожиданно отпустил ее волосы, слегка оттолкнув. Джульет едва не упала на пол, вовремя схватившись пальцами за диван, царапая его ногтями. — Конченный ублюдок, — гневно выплюнула она, но Реддл уходил слишком стремительно, чтобы услышать ее. Или он сделал такой вид. Только когда парень скрылся за картиной, а дыхание пришло в норму, Джульет со страхом поняла: Том увидел ее книгу. Понял, чем на самом деле интересовалась юная Гринграсс.