В переулках разума

Нам предстояла небольшая пересадка по плану: дойти до ближайшей парковки и пересесть в другую машину, чтобы на ней, непосредственно, не вызвав подозрений, подъехать во двор владений Мистера Уилсона. Я шла, меряя глазами шаги и пытаясь унять нарастающую дрожь в теле. — Не переживай, ребята Освальда всегда на подстраховке. — утешил меня парень, нёсший деньги в руках. — Каков шанс того, что все может пойти не так? — Что ты имеешь в виду под этими словами? — Ну это же Готэм. Вы здесь все готовы чуть что - стрелять друг в друга. — В любом случае в тебя стрелять ему ни к чему. — Ах, спасибо! Ни к чему было бы, если он знал, что я на самом деле обычная девушка, которая практикуется журналистом. — Ладно, шанс равен восьми процентам. Это тебя утешит? — Ой, плохо...— скуксилась я. — Что? — Ну, восемь - это не один... — Восемь - это не сорок! Будь оптимистом. Я засмеялась. И действительно: когда я успела стать пессимистом? Да, хоть и не была с оптимистичными взглядами, но реалистом уж точно. Хотя как в Готэме не стать пессимистом, подскажите мне? Я быстро оценила взглядом моего собеседника. На вид это был смуглый парень, с темными, очень короткими завивающимися волосами, максимум лет двадцати пяти. Мои дедуктивные навыки определили, что определено кто-то из его родителей негр. Ой, темнокожий. Гениальный вывод! — Как Вас зовут? — поинтересовалась я. На всякий случай употребила именно «Вас», ведь откуда я знаю, как правильно обращаться к таким, как он. — Вас? Спасибо за фамильярность, но давай на ты. — Давай. — Лукас. — Марина. — по привычке ответила я. — Я знаю. — с улыбкой ответил он. — А, ну разумеется. После преодоления небольшого маршрута мы, наконец, вышли к парковке. Я была очень рада, потому что мои ноги буквально ныли из-за обуви и каблуки невъебически начинали жать. Господи мама помилуй, поскорее бы сесть. — Все нормально? — наверняка, заметив мое страдальческое лицо, поинтересовался Лукас. — Все прекрасно. — соврала я с самым невозмутимым видом. Дальнейшая дорога до поместья сопровождалась перестройкой оружия и звуками выпадающих магазинов. Мои парни (я же так теперь могу их называть, да?:) ) делали непонятные вещи со своими пистолетами и автоматами. Мне стало не по себе. Что от меня скрывают? Зачем тогда подготавливать оружие, если шанс того, что все пойдёт не так , равен восьми процентам? И это меня ещё считают глупой. Какой дурак мог бы так анализировать ситуацию, а, скажите мне? Наконец, не вытерпев, я с паникой в голосе спросила: — А зачем это? Это понадобится? — Нет, но мы должны быть готовы в любом случае. — ответил Лукас. Господи. Господи. Нет, мне пока не было страшно, ведь я все ещё помнила, что нужно только подписать договор и отдать деньги. Все. Но толики паники, несомненно, подкрались ежесекундно. — Марина, верь нам, уже опытным в таких делах людям. Нам не впервые сопровождать человека, заключающего сделку. Тем более мы сопровождали самого Пингвина, которого каждая собака готова убить. — заверил мой новый друг. Это меня успокоило. Со мной не какая-нибудь левая команда неопытных новичков, а с приличным стажем личная орда Кобблпота. Тем более, конечно, они знали и понимали больше меня. Поэтому ладно, поверю. Дорога до поместья Уилсона заняла минут пять от силы. Я в голове ещё раз прошлась по репликам, окинула взглядом свою команду. Ну можно мне ещё разочек назвать ее своей? Воспользоваться моментом и полностью насладиться, потому что вряд ли в будущем ещё раз перепадёт такая возможность. Да и, формально по плану, они действительно были моими людьми. Однако выглядело больше так, что я, неопытная, - их человек. Выйдя из машины во двор у богатого особняка Уилсона, я на секунду позволила себе растеряться и окинуть вылупившимся взглядом дом. Он был прекрасен. Но я оторвала себя от начавшегося осмотра, ибо мой образ богатой девушки, которую трудно впечатлить очередным особняком и не подразумевал крестьянских замашек. Так что, Марина, сегодня ты не в простолюдинах, а истинная аристократка. Нас встретил швейцар, и, с репликой «Мистер Уилсон ждёт Вас», провёл до центрального входа. В гардеробной он галантно снял с меня пальто, кивнул моим людям (как же мне нравится!) и провёл до дорого обставленной, и с редким вкусом, гостиной. Со мной в место переговоров вошёл только юрист, другие парни ждали в холле и были на подхвате. Наткнувшись взглядом на ровную спину Кристофера, стоявшего у панорамного окна и рассматривающего ночные пейзажи, я сглотнула. — Добрый вечер. Я со своим юристом, не возражаете? — начала я по заготовленным репликам. — Ах, что же Вы! Разумеется, нет. — медленно и нерасторопно повернувшись, сказал Уилсон. В этот момент в моей голове пронёсся сумбурный поток мыслей. О том, что я, простая девушка, к тому же несовершеннолетняя (хотя не скажешь, верно? Мой настоящий возраст вряд ли кто-то из таких людей знал, чем я и пользовалась), приехавшая в Готэм на практику, стою здесь и сейчас формально наравне с авторитетным мафиозником. О том, что сейчас за моей спиной находятся люди, готовые в любой момент прикрыть и защитить. Что сейчас где-то волнуется Кобблпот, (сам Освальд, мать его, Кобблпот!) по тому, как пройдёт наша встреча, и что его судьба в моих женских и слабых руках. От этих мыслей я чуть не потеряла рассудок, но, вовремя собравшись, продолжила по репликам и плану: — Так что же, может, перейдём непосредственно к делу? — А знаете, Миранда, я пока Вас ждал - передумал продавать свою долю полностью,— спокойно заявил он. — хочу больше денег. Я оторопела. Чёрный лимузин. Ну конечно. Черт тебя дери. Да когда же все пройдёт без заморочек и максимально гладко? Почему этот хрыч такой сложный тип. Что я скажу Освальду? — Стойте, но мы же договаривались...— импровизированно, еле подбирая слова, начала я. — А Вы переубедите меня. — красноречиво ответил Кристофер. Так, господи, думай, Марина, думай! Давай. С чего ему хотеть больше денег? У него пахабные мысли на мой счёт? Боже мой. Что делать? Что говорить? — Что Вы имеете в виду? — глупый для мафиозницы вопрос задала, однако. Да, он идиотский для Миранды Фальконе, но капец какой важный для Марины! — А у Вас есть предположения? — нагло, вопросом на вопрос загнал меня в тупик Уилсон. Мой решительный настрой окончательно сдулся. Что если я должна предложить большую сумму? Но у меня ведь сейчас ее нет. И что теперь, снова с ним встречаться? Или он намекает на заключение сделки через постель? Мне стало противно. Внутри что-то затряслось с бешеной скоростью, а сердце стало биться сильнее и громче. — Вы хотите бóльшую сумму? — вмешался мой юрист. Совсем про него позабыла! Слава Богу, я же здесь не одна, точно. Кристофер не станет говорить на пахабные темы или угрожать мне при свидетелях. Или станет? Пока в диалог вмешался юрист, я начала судорожно стараться думать. Марина, просто думай. Ты же не глупая, а очень хитрая, находчивая девочка! Вспомни, как ты играешь в мафию и какие стратегии выстраиваешь. Надувать, обманывать и использовать людей - твоё второе имя. Просто успокойся. Представь, что это игра. Как бы ты думала в ней? Чтобы предприняла, оказавшись в этом месте? С чего Кристоферу резко перехотелось продавать тебе, противнице Освальда, долю? Давай, думай. Знаю, нам немного страшно. Это как сдавать экзамен по фортепиано. Что тебе всегда помогало не волноваться? Правильно, ты представляла, что играешь дома, для себя, и получаешь удовольствие. Одно дело думать в комфортной обстановке, другое дело - в нервных ситуациях. Марин, включи в себе ах какую умную девицу, или Шерлока Холмса, давай. Ты будешь этим гордиться. Освальд будет гордиться. Так. Если рассмотреть вариант, связанный с постелью и худший для меня, зачем ему это надо? Чтобы быть уверенным, что я точно на его стороне против Пингвина? Нет. Какое это имеет отношение. А может, это проверка? Ты - Миранда Фальконе. Род Фальконе бы не позволил себе подкладываться под кого-то. Это определено то. Поэтому если согласиться (а этого я делать в любом случае не собиралась. Да я же ещё и несовершеннолетняя дама!), то тогда это будет поступок проститутки, а могла ли так поступить дочь Фальконе на моем месте? Очевидно, что нет. Отлично. С этим мы разобрались. Тогда с чего больше денег? Просто банальная жадность? Не думаю. Живет он припеваючи, тем более мы и так предложили ему сумму за выкуп в полтора раза больше той, за которую он покупал у Освальда. А что если у него все-таки огромные проблемы с финансами? Вполне возможно. А что если...Если кто-то другой предложил ему больше, чем я? На мои размышления ушло секунд тридцать максимум, ибо они все проносилось с невероятной скоростью, подгоняемой адреналином. Я поймала себя на том, что все это время отдалённо слышала диалог моего юриста с Кристофером, но не слушала. — У Вас появился ещё один, желающий приобрести долю, покупатель? — бросила необдуманно я посреди их диалога с юристом. Фраза прогремела, как гром среди ясного неба. Да, она была брошена абсолютно наугад. Я не была уверена полностью в том, что все так обстоит на самом деле, но попробовать стоило. Пусть он либо рассмеется с моей глупой догадки, либо подтвердит, не важно. Ну я хотя бы попыталась поиграть в «Мафию». — Марина, — начал юрист, — Кристофер только что согласился продать нам половину доли за полцены. — с акцентом сказал он, намекнув, что это - самый наиблагоприятный исход, который ему удалось выторговать у Уилсона, и, как бы намекнув, чтобы я не наделала никаких глупостей и не провалила все к чертям. Весь его монолог я неотрывно смотрела на Уилсона. Не знаю, кажется мне, или нет, но он выглядел разозленным и, как будто, вскрытым. Я очень надеюсь, что моя догадка в итоге оказалась верной, чем и незамедлительно подействовала на Кристофера. Неожиданно я мысленно стукнула себя по лбу. Дура! Дура! Зачем ты показала ему, что догадалась, если это правда? Господи, живо отведи подозрения. — Мы согласны. — необдуманно ляпнула я. Однако я живу по принципу того, что не стоит рисковать. Если тебе предлагают, и есть возможность - бери, не испытывай судьбу. Я так и поступила. — Вот и отлично. — сказал Кристофер, вперив свой взгляд в меня. Чтобы отвести от себя подозрения Кристофера в том, что я его раскрыла (ведь моя догадка по этому поводу прозвучала не до конца уверенно, и, возможно, Уилсон обдумывал: уверена ли Миранда своих мыслях на сто процентов?), я ещё раз ляпнула: — Что же, поздравляю, напарник. — хоть это и было дуростью, зато хотя бы немного показало, что я осталась при мысли того, что он оставит половину себе. Кристофер как-то слабо и криво улыбнулся. Начался заключительный процесс. Подпись бумаг и прочая формальная лабудень. Все это время я старалась не думать о своей догадке, которая, возможно, действительно была в яблочко, чтобы не раскрыться. Подписав проверенные юристом бумаги, я передала Кристоферу уже отсчитанные половиной меньше деньги. Тот кивнул. — Что же, спасибо. Приятно было иметь с Вам дело. Надеюсь, ещё увидимся. — произнёс он и галантно поцеловал мою руку. Не помню, как мы вышли нашей командой на улицу, не помню, как сели в лакированный джип. Я была полностью погружена в свои мысли. Корила себя за то, что все пошло коту под хвост и не по плану: что теперь я скажу Освальду? Он же вообще меня смешает с грязью теперь! Я его очень подвела. Что же, придётся вымаливать прощения, в который раз унижаться. А с другой стороны, это был самый благоприятный исход. Либо так, либо никак. Да и вообще, Освальд сам совершил ошибку, а я ещё должна извиняться за то, что мне не удалось полностью возвратить ему то, что он потерял по своей вине? Уважение уважением, симпатия к Освальду симпатией, а ситуация ситуацией. Как бы сказала мама «у тебя вообще гордость есть?». Одновременно я предположила, что если уж Кристоферу предложили большую сумму и он был уже почти уверен в том, чтобы отдать свою долю другому, то кто это мог быть? Продавать, даже за баснословную сумму денег часть человеку, который, например, на стороне Освальда, Кристофер не станет. Получается, ему предложил кто-то большую сумму из врагов Освальда. А значит, этот кто-то уж очень сильно хочет насолить Пингвину, раз готов выкупить долю за такие упомрачительно крупные деньги. Но кто? — Эй, не переживай. — из размышлений меня вывел подбадривающий голос Лукаса. — Ты сделала все, что смогла. Тут нет твой вины. — Половина - это не все. — улыбаясь и кивнув, сказала я. — Половина - это не ничего. — в такой же манере ответил Лукас и по тёплому улыбнулся. — А больше всего Освальд не любит получать именно ничего. — Что я ему теперь скажу? Слушай, мне вообще кажется, что выкупить долю у Кристофера хочет заклятый враг Освальда. — С чего ты взяла? — А кому потребовалось предложить сумму больше той, которую ему предложили мы? Только тому, кто уж очень хочет получить ее. А вот в каких целях - неизвестно...Да и, к тому же, — помолчав, продолжила я, — Кристофер питает огромную неприязнь и ненависть к Пингвину, а значит, обычному нейтральному человеку он не будет продавать долю. — Марина, это не должно тебя волновать. Ты сделала все, что от тебя требовалось. Дальше это проблемы Освальда. Тебе не стоит себя загонять этими мыслями. — Знаю, просто...Я хочу, наверное, доказать, что не являюсь пустым местом...Чтобы ко мне относились не как к должному, а как к разумному и смышлёному человеку. Да, я не собиралась вообще попадать в такую ситуацию, и, лучше бы тем днём я осталась у себя дома и продолжила жить обычной, спокойной, размеренной жизнью. Ходить с подругами в кафе и кинотеатры, обсуждать последние новости. Понимаешь? Сейчас бы я сидела у себя в комнате и переживала по поводу наступающей сессии... — Ты не заснула, пока перечисляла? — с улыбкой на мой выговор сказал Лукас. Я засмеялась. Второй раз за день. Вот это поворот. — Не ты ли говорила, что нужно быть готовым ко всему? Что все предначертано судьбой? Может, неспроста ты попала в эту историю и сейчас твоё место именно в этой машине? А так ты бы продолжила жить своей, прости меня, заурядной и обыденной жизнью. Не познакомилась с самим Освальдом лично. Со мной, в конце концов. — самодовольно усмехнулся он и хихикнул. — Не общалась бы с теми людьми, с которыми в прежней жизни никогда б не столкнулась. — Ты прав. Но...Просто вся эта обстановка, атмосфера...эти автоматы, диалоги криминальной тематики...Я не привыкла. Мне бывает порой даже страшно. Весь этот день я провела на нервах. Сегодня днём даже расплакалась. Это была огромная истерика. Ну, знаешь, своего рода выплеск эмоций... — Ты привыкнешь, Марина. — Одновременно надеюсь и одновременно мне не очень хочется привыкать, ровно как и попадать в такие ситуации тоже. — А зря, а зря. — А куда мы едем? — неожиданно поинтересовалась я. — Везём тебя обратно домой. В обыденную жизнь. — А Освальд? Мы же... — Юрист был с тобой. Он все ему передаст. От тебя больше ничего не требуется. Ты сделала все, что смогла. - перебил меня Лукас. — Прозвучало так, будто я мало что сделала. — скептическим тоном сказала я. — Ой, извините. Ты сделала самое большее, на что была способна. — наигранно поправил себя Лукас. — Так мне нравится. — хихикнула я. — Слушай, а ты когда-нибудь получал похвалы от Освальда? — Что за странный вопрос? Ну, не то, что бы получал... — А я ведь ради этого стараюсь. — бля, я случайно ляпнула, клянусь! Сука! Вот теперь давай, Марина, объясняй. —Только, умоляю, Лукас, это между нами. Мне просто хочется кому-то выговориться. И все. — Я могила, да и куда мне до личного разговора с Освальдом. Среди нас всех такой чести удостоилась только ты. Да и мне, собственно говоря, по барабану. Даже если Лукас окажется тем ещё сплетником, я уверена, что не одна нахожусь в таком положении и обязательно найду родственные души, жалующиеся на недостаток внимания со стороны Освальда. За все мое пребывание рядом с Пингвином и его людьми, я ни разу не услышала из уст первого чего-то тёплого. Разве выделения значимости Зсасза. Так в какие же моменты он бывает не бесчувственным айсбергом? А если это и дойдёт даже до Освальда, то, может, он поймёт, что мне обидно ощущать себя недооценённой. Да, я очередной раз таким образом унижусь перед ним. Да знаете, я как-то привыкла. Меня, соглашусь, порой шатает из крайности в крайность: то готова на любые унижения, лишь бы получить заветную каплю внимания от Освальда, то на меня накатывает волна дикой ярости из-за того, что я вынуждена топтать и вертеть на одном месте свою гордость. Когда я так низко пала? Где мое чувство собственного достоинства? Ведь в Готэме не жалуют людей с заниженным чувством своей значимости: такие люди слабые, бесстержневые и бестолковые. Насколько мне известно, Гордон считал Джима своим другом. Разве тот унижался? Даже наоборот вёл себя грубо в сторону Пингвина. А про связь Освальда с Софией? Сдаётся мне, что она вряд ли ползала за ним по полу. Ну и, на худой конец, о взаимосвязи Освальда с мальчиком из приюта я тоже наслышала. Как мне сказали, этот пиздюк тоже обманывал Кобблпота, работая тайным агентом Софии. Так нет, Освальд его простил. Что за поебень? Почему я не могу наладить с ним контакт вот уже как две недели? Я его а - не предавала, б - не грубила, в - не хамила. Может, он мазохист и подсознательно выбирает себе в друзья людей, которые с ним, как с говном, обращаются? Но я резко поймала себя на мысли «А как же их бывшая крепкая дружба с Эдвардом Нигмой?». Я отчетливо помню, как мне рассказывали, что Освальд поначалу его не то, что не замечал, а даже брезговал перебрасываться словами, а на выходе получился прекрасный дружеский союз (ну, до определенного момента, разумеется). Так что мы, Марина, ещё не сильно низко пали. На этом спасибо. Но когда же этот пернатый представитель поймёт, что я все делаю только ради того, чтобы сблизиться с ним, получить одобрение и фразу «Ты крутой напарник, Маринка. Приятно иметь дело. Может, перейдём на дружеское общение? Как насчёт выпить сегодня зелёного чая и посмеяться с анекдотов?». Разве я так многого прошу? Надеюсь, он поймёт, каково мне. Но как же люди, которые работают на него не первый год? Хотя ладно, они именно работают на него. Но фраза о том, что мне единственной среди всех находившихся шестёрок выпал шанс вести беседы с Освальдом несказанно удивила. Мне льстило то, что именно со мной он, получается, позволил себе говорить. Да и стоп, на секундочку, я ему бескорыстно согласилась помочь в деле, так что логично, что у нас с ним совсем иные отношения, нежели как между ним и его людьми. Тогда почему все так сложно? — Да? Странно. — И так бывает. Так что там ты говорила про похвалу? — Не знаю. Мне говорили, что Мистеру Кобблпоту не чужда банальная благодарность и прочие светлые и тёплые эмоции. Сердце - его слабость. А тут...такое ощущение, что он словно не замечает...Я стараюсь выйти с ним на контакт, правда стараюсь, но все никак не получается. Да и я устала унижаться и вечно быть недооценённой. — Освальд человек дела, а не слова, Марина. Поверь мне на слово: он ценит. Он все видит и понимает. Внутри этого человека помещается столько противоречий и переживаний, что я до сих пор удивляюсь тому, как он не разорвался на части. Тем более, с каждым предательством открываться людям становится все труднее, это тоже нужно понимать. Так что не переживай, ты привыкнешь к его взбалмошному характеру и холодному рациональному взгляду. Этот Лукас меня не понимал. Растолковал то, что я и так прекрасно знала. Мне не привыкать нужно, а сблизиться с Освальдом. Но ладно. Пусть это будет моим маленьким секретом. — А ты давно работаешь на Пингвина? — поинтересовалась я. — Вот уже как второй год. — Вау. Впечатляющий срок! — для меня действительно два года такой работы были крупной цифрой. — Да брось. Это ещё небольшой. Вот Майкл, ну ты знаешь его, уже шестой. Весь обратный путь до своего родненького дома я провела в дремоте. У меня роились много мыслей в голове, но думать я не хотела. Устала. Размеренное покачивание машины, легкий ветерок из приоткрытого тонированного стёкла сделали своё дело. Спустя несколько минут я окончательно задремала.