Rhythm is a dancer (Ритм задаёт движения),
It's a soul's companion (Он — спутник души),
People feel it everywhere (Люди ощущают его повсюду)
Lift your hands and voices (Поднимите руки, не молчите)
Free your mind and join us (Освободите мысли и присоединяйтесь)
You can feel it in the air (Вы можете чувствовать это в воздухе
(Of The Night - Bastille)
В моей комнате никого, только я одна. Прохладно. Открытая форточка снабжает помещение необходимым холодком, которое действует не хуже антидепрессантов: гладит волосы, щеки, нос, глаза, шею. Мне довольно приятно. Я делаю глубокий вдох, насыщаясь свежим уличным воздухом. Однако было бы неплохо все равно принять фенозепам или никотанат лития, что находились на верхней полке углового буфета. — Марин, открой! — слышится голос Лены и настойчивый стук в дверь. — Давай нормально поговорим? — Нет, Лен. Оставь меня в покое хотя бы на пару минут. — выплевываю я. Зачем открывать? Я просто хочу успокоиться. Может, в этой комнате и проплачусь хорошо. Видел бы сейчас меня Освальд - уверена, на голове бы все волосы повыдёргивал из-за стыда за содеянное со мной. Смотри, до чего довёл меня, мудак... Выхожу на балкон, предварительно запираясь, чтобы полностью изолировать себя от звуков, которые могут возникнуть в результате стука по двери моих настойчивых подруг. Ещё раз ощутив, как мое тело непроизвольно сжимается он прохлады на балконе, я глубоко вдохнула. Наконец-то тишина. Что по итогу мы имеем? — Наглядное пособие того, как выглядит закулисная жизнь человека, когда-то связавшегося не с теми людьми. Именно вот так. Слабонервным не смотреть. На время я задумалась о том, почему мне приходится терпеть такие скандалы. За меня вечно все решают, что мне делать. Что там, что тут - вечные нравоучения и командования, будто им всем виднее, будто они больше понимают. Я сидела пятой точкой на холодном полу балкона, прислонившись головой к стене. Холод - это хорошо: отрезвляет лучше всякого спирта под носом. С этим разве что может сравниться внезапная холодная вода из ведра наутро. Потрясающие ощущения. Жаль, что рано или поздно снова придётся выходить к девочкам: а я ведь так комфортно уселась, что теперь даже лень поднимать свою жопу. Как же все достало. Все достали. Я настолько пресытилась за все это время вниманием к своей персоне, что просто хочу побыть одна: там, где бы меня никто не трогал. Почему нельзя сидеть так вечность? Так я сидела, дыша расслабленно ртом, чтобы вдыхать прохладный воздух. Было состояние некой эйфории или отходняка, словно ты пробежал длительный марафон под знойным солнцем и теперь поглощаешь прохладную воду. Кто, кстати, там пришёл? А ну и ладно, мне все равно: пусть все втроём там ждут меня, королеву драмы. А то, я такая цаца: за мной ещё побегать нужно. Тут внезапно стремление к привлечению внимания отразилось на мне ещё большим желанием пока сидеть здесь, для эффекта, чтобы там меня заждались. Теперь, под сопровождающий холод, порой продирающий до дрожи через легкий шелковый халат, мне стало спокойнее. Тревога испарилась, а дыхание уже как несколько минут назад выровнялось. Мне стало проще, стало проще настолько, что я без всякого сопротивления позволила себе вспомнить, как сидело мое платье на Эшли. Не так, как на мне. На мне лучше. Оно и не мудрено. Какое же оно красивое...по крайней мере, мне так казалось. Сейчас же оно представляется мне лишь ярким напоминанием прошлого: моим третьим днём пребывания в Готэме. * * * На часах почти семь часов вечера. Я снова задерживаюсь, а если быть точнее - не изменяю себе и своим принципам. Пунктуалка из меня такая же, как из Ньютона Пушкин. Вечер, переходящий, возможно, в ночь, обещает быть насыщенным: мой сокурсник, Ваня, именующий себя здесь Иоанном, а по совместительству тоже русский человек, раздобыл целых четыре пропуска в самый элитный и труднодоступный клуб Готэма - "Айсберг Лаунж", расположенный в самом центре города и являющийся самым горячим местом для сливок общества. Я ничего не знаю о нем, кроме его названия и того, что попасть туда простым смертным невозможно от слова "совсем". Как мы, смердяи, туда попали, и откуда на руках моего друга-смерда пригласительные, спросите вы? Дело в том, что Иоанн увлекается музыкой, а именно - подрабатывает диджеем на различных мероприятиях, порой даже больше некоммерческих. По приезду в Готэм он тут же нашёл себе тусовку, в которой абсолютно случайно познакомился с одним именитым музыкальным организатором - Майклом Бэем, который обеспечивает мероприятия музыкальным снабжением: от классических произведений до популярных песен, крутящихся по радио и изменённых построением битов. Майкл Бэй, как позже мне растолковал Ваня, - элитный диджей, играющий только в самых дорогих заведениях и на частых праздниках за довольно крупную сумму. Дальше сделать вывод несложно: Майкл предоставил Ване четыре пригласительных, рассчитанных на него, меня и ещё двоих наших друзей. По началу Бэй рассчитывал позвать одного нашего Иоанна, дабы он послушал, как работает профессиональный диджей. Однако Ванёк большой любитель совмещать приятное с полезным - и потусить, и поизучать. Так или иначе, теперь эти четыре пригласительных были у нас на руках: такие изящные, с алюминиевыми вставочками и милой эмблемой с изображением айсберга. И, к слову, безлимитный бар тоже входил в наш "абонемент". Как я поняла, сегодня в этом клубе очередной особенный вечер - приглашаются лишь самые важные и значимые персоны, однако, в честь чего - не усекла. Буду честной: соглашаться я не спешила. Причин было достаточно. Во-первых, это моя боязнь таких "взрослых" штучек, на которых мало ли что может произойти с несовершеннолетней девушкой, во-вторых, факт того, что мы не являемся важными персонами, из-за чего я бы чувствовала себя слишком дискомфортно и абсолютно лишней, и, в-третьих, музыка. Клуб, говорите? Окей, тогда я хочу оторваться на полную под классные песни. Если этот клуб рассчитан на уважаемых людей, то навряд ли там будет играть Sexyback Джастина Тимберлэйка, согласитесь? Ваня меня долго уламывал. Это же делали Лёша и Олег. Нет, я с ними очень хорошо дружила (давние русские друзья), и дискомфорта, что я иду из девочек одна, не было. На все мои опасения у них находился аргументированный ответ, что и опровергнуть было сложно. Ваня спокойно заверял, что это уважаемый клуб, а потому там люди не пристают друг к другу, не зажимают по углам, не лапают за пятые точки и не танцуют пьяными, да и, если что, они всегда рядом и не дадут меня в обиду. На мои претензии относительно наших холодных персон Ваня тоже ответил тем, что нам в паспорта и в документы смотреть не будут, по словам Майкла. А над моей заявочкой относительно музыкальных предпочтений пришлось попотеть, ведь уломать Бэя включить в музыкальную программу хотя бы на одну песню Майкла Джексона было сложной задачей, как бы он сам ни любил песни поп-короля. Тем не менее, и эта проблема решилась, и Ваня заверял, что музыка, которую я люблю, непременно будет играть...по крайней мере, точно должна хотя бы один раз. В итоге я как всегда опаздываю: бегаю по квартире в поисках эффектных серебристых серёг, параллельно отвечая недовольному голосу Вани по телефону, что через пять минут выйду. Как вы сами понимаете, выйду я точно не раньше, чем через минут десять. Оделась по фэн-шую, выглядела охрененно, что ещё сказать. Также я уделила внимание бижутерии в виде серебряного маленького мерцающего крестика на тоненькой цепочке, который являлся одновременно оберегом от всей нечисти этого жуткого города. Ну готовься, вечерний Готэм, потерять рассудок от моей красоты. Стоило мне выйти на улицу, как меня обдало приятным июньским ветерком. Эх, хараша жызнь! Однако весь мой кайф обломали недовольные лица троих ребят. — Слушай, ты опять за свое, Марин. Почему так долго-то, а? — сказал устало Ваня. — Ну ты меня видел? Посмотри на меня внимательно и предположи, почему я могла так долго собираться. — с сарказмом ответила я, покрутившись. — Ты ещё на каблуках этих... Я издевательски улыбнулась его возмущению. Мы вчетвером направились к вызванному такси. — Куда? — спросил таксист. — Айсберг Лаунж. — серьезно ответил Ваня. Мы двинулись. Спустя минут десять мы, наконец, подъезжали к назначенному месту. Внезапно я почувствовала лёгкое ощущение взволнованности и любопытство. Ну сейчас затусим с ребятами. Всю дорогу, по моей просьбе, нас сопровождала музыка из радио, которая очень сильно меня настроила на предстоящую тусу. Мы начали вылезать из такси. Далось мне это с трудом: непривычно было вылезать из такси на каблуках и в платье. Внутри все трепетало. Все горело. Хотелось чумового вечера безумно, а в своём внешнем виде я была уверена на все сто десять процентов. Стоило мне выйти из машины, как я тут же начала осматриваться. Наверно, если бы моя физиология позволяла смотреть глазами в разные стороны - я бы это сделала. Я судорожно бегала взглядом по домам и улице, порой крутясь вокруг себя. А-х-у-е-т-ь! Всюду неоновые вывески, фонари: одним словом - ночной центральный Готэм во всей красе. Различные заведения с розовыми, красными, желтыми неоновыми названиями и безостановочно подъезжающие такси с выходящими оттуда богатыми дамами в коротеньких "шубках" с их кавалерами то и дело, что семенили перед глазами. Кстати, до сих пор не просекла падкости людей Готэма на перчатки. На улице июнь, алло! Какие перчатки?. Мы вчетвером направились к клубу. Пока мы шли, я все смотрела восхищенно по сторонам, порой надменно косясь на важных дам. Не в сказку ли попала? Неужели это происходит со мной? Как же я люблю вас, ребята. Впереди вырисовывался Айсберг Лаунж во все своей красе. Яркими бело-голубыми было выделено его название, а само двухэтажное здание выделялось своей эстетичностью, статностью, умеренным светом на фоне одинаковых неоновых заведений, подсвечиваясь одним из моих любимых цветов - голубым. Я улыбнулась. — Блин, классно, классно, классно! — не смогла удержаться я, завопив и хватаясь за плечо Вани. Мы подошли ко входу. Он был обрамлён синей ковровой дорожкой и ограждениями, словно мы заходим в дорогой театр, а два высоких темнокожих амбала в чёрных смокингах стояли по сторонам входной двери, запуская гостей и служа фейсконтролем. Очередь была приличная, состоящая из мужчин в статных костюмах и дам с причудливыми причёсками, которые я себе ни в жизнь бы не сделала. Я оценила по внешнему виду своих спутников. Вроде, пойдёт. Ванек так точно - под пиджаком чёрная футболка с бижутерией в виде цепочки и наручными часами. Ну что за бэдбой! — Так, нам не сюда. Нам по специальному входу пройти надо. — серьезно сказал он, бегая глазами по клубу. — Туда. Мы гуськом последовали за нашим Моисеем. Ваня уверенно подошёл к одному из амбалов, что-то спрашивая, на что мужчина указал ему пальцем. Мы, ничего не спрашивая, продолжали следовать за Ваней. Все внутри трепетало от предвкушения. Ну быстрее уже! Так, пройдя в особый вход неподалёку от главного, мы наткнулись на ещё одного чёрного амблала. У них что, есть принтер для копирования одного и того же человека? Вот это круто. В проходе было достаточно темно, что поддавало лёгкого волнения. До ушей уже доносился шум музыки, пока не особо отчётливой, и голоса, и потому я ещё больше затряслась в предвкушении. По сути, как это было бы в комедиях, я должна была начать танцевать уже сейчас. Ваня достал из кармана четыре пригласительных, давая охраннику. Тот окинул нас сканирующим и ничего не выражающим взглядом. — Мы по специальному приглашению. — заверил Ваня. Амбал отошёл в сторону, пропуская нас. Каждый из нас стал поочерёдно проходить, а этот охранник слегка прощупывал руки и карманы у парней. Когда дошла очередь до меня, он просто окинул меня взглядом. — Острые предметы есть, мисс? — Нет. — ответила спокойно я. Тот кивнул и спокойно пропустил меня. Вот такая вот я эффектная дама. Хотя, честно, прощупывать меня и не было смысла, да и сам амбал не прощупывал проходящую пару, которая была перед нами. Мы шли по коридору на звук. Он был своеобразным маяком для нас. Вот уже скоро, быстрее же, быстрей! До наших ушей донеслось столь магическое и пленившее звучание песни, которое идеально подходило под атмосферу клуба и его голубые тона, "Enjoy the Silence" - Depeche Mode. Преодолев небольшую лесенку с лакированными чёрными ступенями, мы пришли. Пришли сюда. Сердце сжалось. Это было неописуемо. Фантастично. Даже трудно решить, к чему присмотреться в начале. Голубые и белые прожектора хаотично, но плавно носились по залу, обволакивая силуэты высокопоставленных мужчин и их не менее статусных спутниц в роскошных, богатых одеяних. По залу ходили девушки в неприлично коротких и мерцающих платьях, предлагая посетителям бокалы с, уверена, очень дорогим шампанским. Кто-то просто стоял небольшой компанией. Были также и люди помоложе: девушки в коротких платьях, которые оголяли их различные части тела. Их движения были сдержанными, плавными, элегантными. Люди в этом клубе были как рыбы, плавающими в дорогом аквариуме: каждая хороша по-своему, и каждая таит в себе тайны, о которых лучше не знать. Я, сжав клатч посильнее, обошла своих спутников и приблизилась к залу, окидывая взглядом посетителей и ища потенциальных конкуренток. Мои глаза бегали надменно изучающе. Вскоре я даже коварно улыбнулась сама себе, не найдя в зале такой же красивой девушки, как я, по крайней мере пока. Моя самооценка взлетела до небес. А ещё я была несказанно рада тому, что мое платье было невероятно красивым на фоне слишком вызывающих или слишком "бабско-взрослых". Я буквально была самой эффектной представительницей женского пола здесь и сейчас. Я через плечо глянула на троих парней. Они подошли ко мне. — Ну что? — поинтересовался Ваня. — Давайте по коктейлю? — мило улыбнулась я ребятам. — Погнали. Сначала подшофе, потом уже все остальное. — Не-е, я не буду алкоголь, с ума сошёл? — укоризненно оповестила я. Мы пробрались до бара, у которого было не столь много народу. — А возьми мне какой-нибудь безалкогольный коктейль, а? — поджала губы я, слегка стесняясь брать в таком заведении самой. Ваня кивнул. Я тем временем отвернулась, продолжая разглядывать залу. Да, здесь было невероятно. Хоть я не была в клубах никогда до этого, но представляла, как выглядят обычные заведения такого рода. Здесь же буквально все веяло какой-то статностью и вкусом, а не дешевой вульгарностью. Чёрная кожаная конструкция, находящаяся по середине зала, придавала дизайну клуба необычности. Вдоль стен располагались диванчики с маленькими аккуратненькими столиками, не забывая говорить об особом отделении клуба, в котором располагались бархатные синие диваны, словно там должны были восседать короли этого вечера. Барная стойка располагалась у огромного панорамного окна с дорогими рамками и обрамлением, сам барный стол светился снизу благородием золотым светом, а сверху - голубым неоном. Из величавого окна открывался вид на ночной Готэм. Это было прекрасно. Одним словом, золотые, благородные чёрные и голубые тона клуба придавали невероятную эстетичность и красоту этому заведению. — У них из безалкогольных только вода, газированная вода, мохито и "секс на пляже". Другого я не запомнил. — прокричал мне в ухо Ваня. — Мохито. — ответила я не менее тихо, чтобы перекричать громкую музыку. Так, спустя пару секунд, мы уже вчетвером были с напитками в руках. — А где диджей, который тут ставит музыку? — спросила я. Ваня кивнул, морщась от коньяка, за мою спину. Я обернулась. В небольшом углу, рядом с непонятной мне аппаратурой и фортепиано, стоял мужчина лет тридцати в наушниках, перебирая кнопки на специальной штуке, предназначенной для прокрутки музыки. Я досадно хмыкнула. А где же танцевальный ритм? Безусловно, песня классная, но колбаситься под неё не пойдёт, только если ты не под солями. Ну или более женственные, элегантные танцы. Да, часть меня, а именно - адекватная, говорила мне: "веди себя нормально, Марина. Здесь взрослые люди, здесь уважаемые люди. Они пришли сюда не фигней страдать и дрыгаться под музон, а вести светские беседы, потягивая шампанское и почёсывая аристократично бороду", тем временем как другая моя часть, более настоящая, говорила следующее: "Марин, ну и че? Мы пришли сюда стоять, как не пришей кобыле хвост? Нафиг тогда тут стоять, ради чего? Просто, чтобы смотреть на других людей? Так не пойдёт. Либо отрываемся, либо уходим. Тем более это твой первый поход в клуб, черт тебя возьми! Ну и пусть он запомнится выходящими из ряда вон эксцессами!". Я дала себе слово, что по окончанию этой песни, если не заиграет танцевальная, я перейду в контрнаступление. Так мы и стояли вчетвером у бара, попивая напитки: парни о чем-то шутили и общались, обсуждая это место и коктейли, а я безынтересно слушала их разговор в ожидании окончания песни. Ждать долго не пришлось: то ли сила мысли реально действует, то ли мне сегодня несказанно повезло. Заиграла "Sexbomb" - Tom Jones. А вот это было что-то необычное. Я подпрыгнула, ставя стакан на барную стойку. В голове щёлкнуло. — Погнали танцевать! - взяла я за руки Ваню. Прости, мама, прости, папа. Я не могу сдерживаться больше. Пусть потом мне будет стыдно, да и какая разница, если мне сейчас хорошо! Песня ахуенная. Всем любоваться мной и только. А ты, Ванек, не испорти это впечатление: не стой смущенным истуканом. Разумеется, для раскрепощённости мне нужен был только один человек. Всего лишь один, кто разделил бы со мной эту инициативу. Плавно покачивая бёдрами в разные стороны, я выводила Ваню на импровизированный танцпол. Извиваясь, как змея, я преступила к исполнению своего танца. Чутка присаживаясь, двигая бёдрами и талией, я ходила вокруг этого стесняшки, не забывая элегантно и пафосно шевелить вперед плечами, как нахохлившийся павлин. — Мохито алкогольным было, что ли? — стараясь скрыть за смешками внутреннюю робость и напряжение, спросил Ваня. — А у тебя коньяк что, наоборот без спирта был? — не растерялась я, крича ему. — Не бойся. Давай! Я улыбнулась, игриво толкнув его. Затем кинула зазывающий взгляд на Лешу и Олега, которые так и не сдвинулись с места, и мотнула им головой в приглашающем жесте. Они решительно и отрицательно мотнули мне головами в ответ. — Зану-у-уды стеснительные! — крикнула им я, зная, что они вряд ли меня расслышали. — Я вообще на каблуках. И ничего. Танцую. Он наклонил голову слегка вбок, грустно и недовольно вздохнув. — Хочешь совет? — танцуя вокруг него, спросила я. — Не позорься. Под такие песни принято не стоять, а танцевать. Начни. И увидишь - все потянутся. Давай, давай! — говорила я максимально убедительно. — Там, пха-ха-ха, смотрят, Марин... — Заткнись, Вань. Если не начнёшь танцевать - я больше никуда с вами не пойду. — моя интонация сменилась на грубую и стервозную, а глаза, несмотря на пластику тела, смотрели прожигающе. — Я все сказала. Я продолжила танцевать, соблазнительно, важно, нарочито пафосно, смотря выжидающе на Ваню. И я не шутила. Если он не начнёт танцевать - я перестану. Я держу свое слово, а значит - никуда больше с ними не пойду. — Ну? — спросила я в ожидании ответных действий со стороны Вани. — Марин, я не буду танцевать, всё. — внезапно посерьёзнев, сказал Ваня. Я прямо застыла на месте, смотря на него ровно, несколько разочарованно. Далее свела губы в трубочку, слегка закивав. — Все понятно. Будьте здесь, я отойду. — сказала я, направляясь в сторону барной стойки. Взяв свой клатч у Леши, я решительно пошла к коридорам. Пошли нахуй, твари. Все настроение своим еблом испортили. — Не подскажите, где здесь уборная? — поинтересовалась я у девушки с подносом. — Что? — не расслышала она. — Скажите, пожалуйста, где здесь уборная? — повторила я. — Прямо и направо. — указала она мне. — Спасибо. — поблагодарила я, кивнув. Надеюсь, она не в мужской туалет меня прикола ради направила. Знаете вот это вот чувство, когда ты восхищаешься этим местом, находишься в предвкушении классного вечера, а теперь хочешь нахер уйти отсюда, потому что тебе испоганили весь настрой? Так вот, оно у меня было. Ну блять, неужели так сложно было по-нормальному потанцевать? Я же не сальто просила сделать... Вскоре я наткнулась на туалет. Сбоку, на золотой вставке, была красиво выгравирована женская шляпка, что означало, что меня направили по адресу, как говорится. Я зашла. Туалет тоже был красивым: чёрные начищенные стены, две белые мраморные раковины с золотыми кранами и желтоватой подсветкой снизу. Однако меня это не особо впечатлило в силу испорченного настроения. Я достала из клатча розоватый карандаш, принявшись подкрашивать губы. На удивление, в туалете была я одна. Мои уши улавливали музыку из зала, которая теперь начинала меня жутко раздражать. Может, уйти отсюда назло этим говнюкам? Надеюсь, у меня хватит на такси до дома: тут оно недешевое. Больше я с ними никуда ни ногой. Мои размышления прервал звук открывающейся двери. В уборную зашла девушка, лет двадцати на вид: кареглазая, темноволосая, с кожей глубокого кофейного оттенка и волосами по плечи. Мулатка, окинув меня каким-то странным взглядом, направилась к туалету. Я же вернулась к своей трапезе у зеркала, уже доставая небольшую тушь для ресниц. И что мне теперь делать? Может, реально съебаться отсюда нахуй? В этот момент мне захотелось плакать. Ну какого черта у меня все вечно идёт по пизде? Так, не поддаёмся истерике, успокаиваемся. Внезапно у меня завибрировал телефон. Я предполагала, кто это звонит и, глянув на экран, отключила сотовый. Сами меня довели - пусть мучаются и ищут. Ваня вообще меня жутко расстроил. Тем временем незнакомая девушка вышла из туалета и направилась к раковине. — М-м-м, классное платье. — кивнула она мне, по-доброму оценивающе рассматривая. Я улыбнулась, едва кивая, изучая девушку в ответ. Она была такого же роста, как я, только на более удобных и толстых каблуках, в чёрном, красиво облегающем ее стройное тело, платье. Та, вытерев руки, достала из своей сумочки сигарету с зажигалкой. — Будешь? — предложила мне она. — Нет, я не курю. — ответила я, начиная подкрашивать ресницы. Та устало и вымученно вздохнула, затягиваясь. — Вечер не задался? — аккуратно и мягко спросила я. — Да не то слово. — выдыхая пепельный дым, ответила она. — А что так? — спросила я, чтобы начать диалог, параллельно морща нос и задерживая дыхание, дабы защитить себя от пассивного курения. — Да родственники - сволочи. То не делай, сюда не иди, трали-вали, все дела: «помни, откуда ты. Авторитет наше все»... — пофигистично сказала она. — Ты слышала, какая там музыка играла? — Да. — ответила я, начиная в надежде догадываться, к чему она подводят. — Ну. — кивая мне, сказала она. — А они, видимо, не слышат. — Ты первый раз здесь? — Здесь? Не-е-т. — устало протянула она. — У меня очень уважаемый дядя, скажем так. Я здесь уже третий раз, и ты представить себе не можешь, как мне порой хочется напиться и нагуляться. Посмотреть на все эти удивленные снобистские хари. — Не могу? — с улыбкой резко повернулась к ней я, словно поймав ту же волну. — О-о-о, сейчас ты точно попала по адресу. — А ты тут впервые? Раньше тебя не видела: иначе бы узнала. Ты оч симпотная. — сказала она, снова затягиваясь. — Спасибо. — сказала аккуратно я, думая, не по девочкам ли она. — Да, впервые. Друг достал пригласительные. Хотела потанцевать, а меня, грубо говоря, послали. Поэтому я, собственно, тут. Моя собеседница замерла, взглянув на меня так, словно я была редким экспонатом. — Кристи. — протянула руку она. — Марина. — ответила я ей взаимностью, сново морща нос. — Ну что, Марина, раз мы здесь с тобой объединены одинаковой проблемой... — Почему нам бы не послать всех и не затусить, как мы хотим? — продолжила за неё мысль я. Мы вгляделись в глаза друг друга, видя в зрачках отражение своих идентичных желаний. — Сечёшь. — важно хмыкнула она, туша и бросая сигарету в мусорное ведро. — Только я бы хотела реально натанцеваться. Пить не хочу. Хочу на трезвую голову. — предупредила я. — Да как скажешь. Погнали. — взяв меня за руку, она потащила меня из уборной. Какая легкая на контакт девушка... Мы вышли в зал, прислушиваясь обе к песне, которая играет. Затем одновременно повернулись друг к другу, скорчив кислые рожи. — Отстой. — проконстатировала Кристина. — Кто зачинщик этого дерьма? — Вот там он. — кивнула я на Майкла Бэя. Мы с ней снова лукаво переглянулись и, поняв мысли друг друга, направились к диджею. — Здравствуйте. — сказала Кристи, подходя к диджейскому столу. Тот, сняв наушники, вопросительно кивнул, слегка нагибаясь. — Мы здесь с просьбой, и если вы ее выполните - она спасёт наш вечер. Включите ритмичную песню. Только одну. И все. — с мольбой в голосе, сказала Кристи. — Пожалуйста! Вы сами не видите, какие люди здесь кислые? — вмешалась я. — Ага. — кивнула Кристи. — Только одну. Мы больше не просим. — пискнула я. — Бесконечно умоляем. — Вы же самый классный диджей, как мне рассказывал друг. Вы можете это сделать. — Мы будем премного благодарны. На нашу импровизированную речь он повёл бровью. — Дамы, я не могу включать то, что взбредёт вам в головы. — Вы Майкла Джексона обещали! Можно ещё Рики Мартина, Джорджа Майкла, Битлз... — начала я судорожно перечислять артистов, которые мог застать Майкл Бэй. — Если что-то пойдёт не так... — начал было он. — Да-да! Мы знаем! — сказала я, сцепив руки в замок перед грудью. — Включите любую популярную ритмичную! Он натянуто улыбнулся и выдохнул, соглашаясь. — Ура-а-а, Вы самый лучший! — усмехнулась Кристи Майклу. — Одна песня! — напомнил он. — Разумеется! — улыбнулась Кристина, утягивая меня за собой в зал. Сейчас начнётся. На время музыка в зале прекратилась. Я на нервах засмеялась. Ведь никто из присутствующих здесь ещё не знал, что сейчас заиграет диско-музыка, а две девки начнут отжигать. — Бля-я-я, что-то я уже волнуюсь. — завалилась на Кристи я. — Аха-ха-ха, не думай ни о чем. Сегодня мы должны провести этот вечер улетно. Я знаю это место. Людям здесь нужно просто задать жару, чтобы они сами подключились. Поверь мне. — Раз ты так уверена, то я не могу не согласиться. А где твои? — поинтересовалась я. Она кивнула в угол, где на диванчике сидели несколько людей. Впрочем, я не стала всматриваться. — Главное, чтобы нам не сорвал вечеринку владелец. — Э-э-эй, — протянула ей на ухо я, улыбаясь, — все равно. Посрать. Она в ответ улыбнулась ещё пуще прежнего. — У-у-у-у-у! — завизжала она и потянула меня к дивану. — Снимай обувь! — Зачем? — А танцевать ты как собралась? Как бабка, притоптываясь? Переваливаясь с ноги на ногу, как на дискотеках наших родителей? Я окинула взглядом людей. Стало слегка стыдно и неловко, но фигура моей новой знакомой, уже снимающей туфли на диване, придала мне уверенности. Похуй. Абсолютно похуй. Даже дверь открыта. И правда, как я буду танцевать на каблуках? Смешно. Тем более педикюр у меня красивый, идеально-красный. Я плюхнулась на диван рядом с ней, положив свой клатч к ее сумке и сбросив туфли. — Ну что, зажжем, новоиспеченная оторва? спросила она. — Да как нефиг делать. — уверенно ответила ей я. Мы встали, обе нервно смеясь. В эту секунду заиграли первые такты песни. Кристи потянула меня за руки, как и я несколько минут назад Ваню, на танцпол. А я и не сопротивлялась инициативности Кристи. Она была своеобразным хлыстом для меня. Вприпрыжку, покачивая резво головой в разные стороны, я шла за ней. Мы все ближе и ближе двигались к самому центру! Вы понимаете, что это такое? Господи. Этого я не ожидала. Ну прямо вообще никак! Однако останавливаться уже было поздно. От адреналина и песни мне снесло крышу. Было поздно думать, что скажут, что подумают. Кристи тем более. Мы стали, как ушибленные, резво прыгать, смеяться, дурачиться. Движения грудью, бёдрами, ногами, тверк и многое другое. Я была в эйфории. Мы смотрели друг на друга, иногда прикрывая глаза, а когда открывали - кричали во всю глотку, продолжая скакать, как раненые кобылы. Сначала мои движения были более скованные и сдержанные, поскольку все равно трезвая часть меня запрещала вести себя, как умалишенная. Однако потом что-то пошло не так, и в какой-то момент я полностью вошла во вкус, танцуя и резво подпевая. Это было что-то. Мы не смотрели на то, как на нас смотрят окружающие, но знали наверняка: все внимание было приковано к нам. Разве это не прекрасно? Давайте, люди, подключайтесь! Не бойтесь! Это поистине драйвово и прекрасно! Танцуй так, как будто никто не видит. Танцуй так, будто все вокруг делают это. Танцуй так, словно в последний раз. Тем более, когда ты умеешь классно танцевать. Нас поддержал интенсивностью движений лишь активный темнокожий парнишка. Люди вокруг же наоборот, насколько я успевала улавливать зрением, сначала смотрели крайне возмущённо: дамы прикрывали рты ладошками, мол, "что за невежество", кто-то поджимал губы в неприкрытом скепсисе и осуждении, а кто-то, правда, наоборот как-то от души улыбался, удивляясь нашей дерзости и даже пританцовывал. Мы зажгли этот клуб приторных и нудных снобов. В глаза били света прожекторов. Я ничего не замечала вокруг себя, просто кайфуя и отрываясь. Тут мы с удивлением заметили, как уже кто-то из толпы начал в такт хлопать. Таких было немного, но достаточно, чтобы понять, что мы хотя бы как-то растормошили людей и вселили в этот клуб яркой и красочной живности и юношеского задорного драйва. Странно, что нас не торопились выгнать восвояси. Постепенно половина народу подключилась, и среди людей можно было отыскать танцующих персон. После окончания песни мы жадно бросились к барной стойке. — Пи-и-ть! — протянула я. Слава богу, что я не вспотела. Просто было дико сложно нормально дышать, и не менее сильно хотелось пить. Воды. Холодной воды. Да и пахло от меня ядреным таким ванильным одеколоном, что вряд ли бы даже скунс перебил этот запах. Да, я большая фанатка обпшыкаться так, что мама не горюй. Барменша поставила нам два стакана. Мы, как какие-то рабочие, отпахавшие двадцатичасовую смену, быстро и жадно стали глотать воду. — Ну вы даёте, красотки. — сказала барменша. — До вас ещё такого не было ни разу. Мда. Видимо, абсолютно все до единого были удивлены нашей выходке. — Да, я не сомневалась. — с улыбкой ответила Кристи, полностью опустошив стакан. — Бля, я боюсь смотреть, как на нас теперь смотрят. — сказала я Кристи, оперевшись лбом в ее плечо. — Ой да ладно тебе! Сделав там несколько глотков воды, я, двигаясь в такт, направилась обратно. Однако мой взгляд наткнулся на фигуру с недоумевающим и не самым удовлетворённым лицом. Человек стоял относительно недалеко, словно наблюдая за развернувшимися событиями в клубе: за нашими танцами. Однако мне было плевать, что думает именно он. Я всмотрелась в его глаза. Он, возможно, почувствовав, что на него пялятся (ну уж слишком эффектно я тут выглядела, особенно в таком серебристом платье), в свою очередь, глянул, вернее, не то, что глянул, а именно зыркнул на меня. Я, конечно, понимаю, что наши танцы могут многим не понравиться, но не настолько же, верно? Однако я, ощущая себя королевой вечера, не позволила ему такой дерзости. В ответ я недоуменно округлила глаза, передавая ими фразу "В чем дело? У вас проблемы?", стервозно выгнув бровь и выпячив губы. Незнакомец, видимо, увидевший, что я начала с ним пока невербальное общение, сверкнул глазами. Я не успела заметить, что именно за эмоция была на его лице, ведь уже спешила на танцпол, напоследок надменно глянув на него и задрав подбородок. Казалось, он что-то мне хотел злостно выплюнуть, но я уже скрылась в танцующей толпе, продолжая веселиться. В разгар очередного танца я снова подошла к барной стойке, чтобы промочить горло. По неосторожности у бара я сделала неловкий шаг назад, да такой, что мое тело натолкнулось на чью-то спину в ответ. Координация из-за танцев была полностью потеряла. Ну Марина, ты как всегда. В своём репертуаре. Хорошо, что не пьяная хоть. — Ой! — обернулась резво я. И зря. Лучше бы не оборачивалась. В ответ человек, разговаривающий с очередным посетителем клуба, резко развернулся ко мне. Наши глаза пересеклись. Мне захотелось провалиться под землю. Это был тот человек, которому я сегодня, можно так сказать, "мило" и стервозненько нахамила. Ебаный в рот. Хотя все равно мне ничего не сделают в общественном месте. Возможно. Плюс я не одна, а с ребятами. Это заставило меня поумерить панику. Его эмоции меня сразу же оттолкнули, и если бы они могли воздействовать на человека физически, то, скорее, я бы сейчас от его напора влетела в противоположную стену клуба. Я постаралась не смотреть ему в глаза и перевела взгляд на первое, что попалось - на переливающуюся серую ткань элегантного брючного костюма с фраком. Однако, не поднимая головы на этого человека, я заметила, что у него выпали из рук листы. Фактически, немного по моей вине. А теперь внимание: я - человек, который обычно не ищет себе конфликтов на задницу (только когда настроение подходящее), а потому я, чтобы не схлопотать неприятностей, спокойно присела, собрала их аккуратненько и, наконец, выпрямилась, протягивая незнакомцу. Надеюсь, он меня простит. — Простите ради Бога! — с легкой улыбкой сказала ему я, рассматривая моего потенциального пострадавшего и мысленно умоляя остаться без конфликта сегодняшней ночью. — Я сегодня сама не своя. Мужчина был моего роста, с довольно странной, но располагающей и не очень, как показалось мне, внешности. Сразу хочется начинать с такими либо болтать по душам, либо убегать куда подольше. Серединки не дано. Я обратила внимание на его глаза: голубые, но не стеклянные, как это обычно бывает. Живые. Странный нос, больше напоминающий клюв орла (ахуенно придумываю аллегории). Чёрный хохолок. Короче, хорошо, что я извинилась, так как по энергетике, чую, он бы мог мне всыпать пиздюлей и был уже готов, наверно. Его лицо после протянутых мною листков и извинений изменилось, становясь более мягким, но от этого не менее расслабленным и даже как-то отталкивающе натянутым. До этого же он сжал губы и едва прикрыл глаза, словно сдерживая себя от бурных ругательств в мой адрес. — Не стоит извинений. — открывая глаза, словно пересиливая себя, выдавил максимально натянуто он, неискренне улыбнувшись. — Наоборот стоит Вас благодарить за увлекательный и живой вечер. — незнакомец обвёл взглядом клуб, махнув рукой. В его интонации я чувствовала какую-то открытую издевку и сарказм. Это меня задело. Задело мою гордость и самолюбие. Ты не ахуел, братанчик? Ну все. За танцы и двор стреляю в упор! Ты разбудил во мне монстра. — То, что Вам не понравилось - не значит, что не понравилось другим...А все вопросы - к человеку, который управляет музыкой. По факту я показала себя хитрой лисой, переведя все стрелки на Майкла Бэя. Натравливаю незнакомца на диджея: смотреть онлайн, без регистрации. Рою себе могилу своими же руками. Как думаете, насколько глубоко после такого ответа меня могут закопать мертвую в землю лопатой? Вот и я не знаю и, походу, скоро выясню. Внутри уже забилось сердечко. Страх накатил лютый от перепалок с взрослым человеком, особенно важным мужчиной. Мне казалось, что при ответе мой голос дрожал, так как на самом деле внутри у меня все колыхалось, и я уже думала, что не смогу от страха говорить. В горле жгло. Но, как видно, мои слова прозвучали стервозно и злостно. Бля, будь проклята моя черта: когда мне страшно - я автоматом начинаю вести себя слишком самоуверенно. Ну что поделать - такая защитная реакция. (Как я скажу потом, находясь в одной комнате с Джеромом - "Верно рою себе путь. В могилу"). Если быть объективным и возвращаться к моим прошлым выходкам, то становится очевидно, что я все время была буквально волоске от того, чтобы меня хорошенько приложили головой). Я взглянула на собеседника. Это было что-то. Его ноздри раздувались в неприкрытом гневе на мои слова, а губы были поджаты. А что я такого сказала, собственно? А если я его нахуй пошлю - он что, лопнет прямо на месте? Ну с какой стати, вы извините меня? Мда, сегодня мне прямо везёт со знакомствами и диалогами. (Но в тот момент я ещё не знала, насколько сильно мне повезло). Внезапно незнакомец приглушенно засмеялся, а именно - начал высмеивать мои слова. Я удивилась и, подняв бровь, взглянула на него. Реально не ожидала такой реакции. Он псих, что ли? Тут мне реально стало страшно. Очень страшно: такая реакция была мне чужда. Его ядовитый смех буквально начал звенеть к меня в ушах, наводя огромную панику. Может, он маньяк? Так, спокойно! Что мы делаем в такой ситуации? Рядом люди: они, надеюсь, помогут. Но почему барменша за меня не заступается? Какого черта? Так, выдохнули. Извинимся, чтобы сгладить ситуацию. — Извините, пожалуйста... — буквально проблеяла, как казалось мне, не продумав даже, за что извиняюсь. Просто извиняюсь, чтобы не дали пизды. — Ох, да Вы что? Правда? — словно упиваясь моей реакцией, изобразив самую грустную и сочувствующую мину, риторически спросил он. — Извинить? За что? Его манера и прикрытый наезд вкупе с сочувствующем видом загнали меня буквально в угол и начинали давить на голову. Я чувствовала себя такой беспомощной. Я не понимала, с какими намерениями он задаёт эти издевочные вопросы: то ли чтобы дожать меня, то ли потехи ради. — За то, что устроили здесь несанкционированные пляски? — продолжал давить он. У меня горло свернулось комом. Блять, почему не Кристи, ни кто-то ещё попал в такую ситуацию, а именно я? Он снова рассмеялся, слегка прогибаясь в животе. Что я могу сказать? Я чувствовала себя дурой - раз, мне было стыдно - два, я жалела, что вообще решила здесь танцевать - три. Впервые за вечер человек вывел меня на такие эмоции. Может, он просто знал, как правильно высмеивать людей - я не знаю, но подействовало это вполне эффективно. — Но я должен признать, что сегодня впервые Айсберг Лаунж заиграл новыми красками! — внезапно натянув улыбочку, в которой я не заметила злобы, сказал он. Я глупо уставилась на него. Теперь он смотрел на меня с некой лестью и едва различимой похвалой, словно не верил, что такой человек, как я , зажег тут всю толпу. Так я и продолжала на него пялиться: от меня откатывал испуг, и накатывал шок. Он, получается, рад, что все так получилось? Или нет? Это была шутка? Он меня разыграл? Почему он так поменялся в настроении? Мой собеседник вгляделся в меня, и, видимо, сообразив, в чем дело, дёргано кивнул головой и прочистил горло. — О! Прошу извинить, если ввёл в заблуждение. — не особо искренне извиняясь, но уважительно сказал он, закивав. — Как зовут, полагаю, юную спасительницу вечера? — Господи, Вы напугали меня... — мило улыбаясь, смутилась я. — Я подумала уже, что сейчас мне ужасно не поздоровится. — на лице собеседника появилась небольшая ухмылка. — Марина. — Прекрасное имя! Что же, не смею отвлекать Вас более. Однако я бы посоветовал впредь поумерить интенсивность подобных...выходок. В Готэме есть другие места, предназначенные для этого. Может, Вы ошиблись с адресом? — подобрал грамотно слова он, не упуская возможности сделать замечание, задавая вопрос риторически с издёвкой. Извините, конечно, но Вы хто такой, чтобы указывать мне, что делать, а что нет? Блять. Точно. Листы! У него в руках листы! Может, он здесь работает или как-то относится к клубу? Тогда понятно, почему он резко отнёсся к моим танцулькам. Хоть мне стало очень обидно после такого замечания, и весь мой настрой продолжать танцевать дальше спал на ноль, я решила не перечить такому человеку. Чувствовала мое нутро, что если воспротивиться - он это без внимания не оставит. Не сказать, что незнакомец был раздражён нашими танцами, скорее, больше уделял внимание местному этикету, а я показала себя какой-то девкой из села, не знающей манеры приличия и перепутавшей местное диско с элитным клубом. Внезапно мне стало очень стыдно. Бля, дура! Зачем ты танцевала, идиотка? Дура! Хочешь танцевать - иди в диско-клубы, и по факту, получается, этот незнакомец прав. Тем не менее, лучше произвести хорошее впечатление и похвалить клуб, чтобы хотя бы чем-то положительным запомниться незнакомцу. Он было собирался улизнуть красиво от диалога и пойти по своим делам, как я сказала ему, изобразив искренний восхищённым и по-женски мечтательный тон: — Кстати, это заведение - прекрасное место. Просто невероятное. Здесь очень красиво. Мои слова явно сильно польстили незнакомцу. Он слегка обернулся на меня. Черты его лица как-то ещё пуще прежнего смягчились, а в глазах промелькнула некая гордость и радость. — Рад, что пришлось по вкусу. — дёргано улыбнувшись, сказал он. — Хорошего вечера! — Взаимно. — я благодарно кивнула, садясь на стул и принимаясь потягивать воду из трубочки. Настроение стало дерьмовым. Мне было жуть как стыдно. Настолько, что я опустила глаза на барную стойку, стараясь ни на кого не смотреть. Остаток вечера прошёл спорно: то на танцполе, то более умеренно. После мы с ребятами решили не задерживаться: мероприятие подходило к концу. Когда мы направлялись на выход с оставшейся толпой, из моей сумочки раздался звонок. — Идите, я догоню. — сказала я ребятам и отошла в непонятные коридорные ебеня, чтобы изолироваться от шума толпы и ожидающей улицы. Оставшись в тишине, я ответила на звонок моей хозяйки - тети Марты. Моя хозяйка прекрасно была уведомлена о нашем походе в клуб, однако то, что мы пошли в сам Айсберг Лаунж - я умолчала, решив рассказать уже после, чтобы браниться на меня уже не было смысла. Обсудив пару важных бытовых вопросов, я положила трубку и прислушалась к тишине, которая так ярко контрастировала с сегодняшним вечером. Ушам было непривычно. Я поспешила обратно. Знаете, что такое невезучесть? Это когда ты шёл обратно по верному пути, но он оказался закрыт. Он реально был закрыт. Но я не паниковала, фиг с ним - у меня есть телефон, и, представьте себе, не как в фильмах ужасов: он садится, или плохо ловит связь. Хренушки, он работает исправно. Так, я, дёрнув ручку на себя, убедилась, что дверь, ведущая по коридорчику к выходу, закрыта. Что же, пойдём по другому коридору. Пускай он и ведёт хуй куда - ничего страшного, скажу, что меня фактически забыли, или я маленечко проворонила момент закрытия двери и заблудилась, спрятавшись в темных коридорах Айсберг Лаунжа. Я направилась по иному ответвлению коридора. В нос ударил запах железа, а вместе с тем диванной пыли. Я уже достала даже телефон, готовясь, если что, звонить Ване, дабы тот вытащил меня. Я свернула в очередной проем, и Аллилуйя - до моего слуха донеслись голоса. Было очень неловко, но вместе с тем делать было нечего: так и скажу, что заблудилась. Уже подготавливая в голове речь, я направилась на источник звука. Вот уже дойдя до двери, за которой пара человек что-то бурно обсуждали, я сгорала со стыда и была готова ворваться с вопросом "Извините, скажите, пожалуйста, как выйти из клуба? Я потерялась". Однако что-то меня остановило. Просто захотелось выждать грамотного момента, чтобы прервать их диалог. — ... только одного... — Мне нужен человек, мистер Пэн! — голос показался знакомым за сегодняшний вечер. Этот грозный тон напрочь отсек мое желание вломиться со своей просьбой сейчас, а потому я продолжила стоять за дверью в тени коридора, выжидая момента. — Я...я...я понимаю, но Вы не представляете, как сложно найти его за такие короткие сроки! — досадно, почти жалостливо восклицал его собеседник. Стоит сказать, что я чувствовала себя крысой, подслушивающей диалог. Было неловко и стыдно: по факту мне не очень был интересен их спор, я просто жала правильного момента. — Мистер Пэн, мне кажется, или когда я Вас нанимал, Вы были более продуктивным и полезным сотрудником, нежели сейчас?— послышалось ядовитое шипение знакомого мне голоса. — Мне нужен человек на этой неделе! — с акцентом на предпоследнем слове, злостно прошипел он. — Не заставляйте меня принимать крайние меры. Как вы понимаете, ситуация вообще подвернулась не в мою пользу. Моя робость мешала мне войти сейчас, так как они бы могли подумать, что я специально подслушивала, разумеется. И что делать? Впервые у меня такой ступор. Может, постою ещё этак минут пять? Может, пойду искать другой выход? Да, точно! Пошли другим путём! Я , стараясь как можно тише ступать на каблуках, прижимая к себе клатч, начала красться в обратную сторону в надежде найти запасную лесницу. Да я, господи, даже дышать перестала, дабы быть не услышанной ими. Голоса из кабинета становились все тише и тише, но даже на расстоянии я услышала резкий и сильный стук по столу и гневную тираду. Ой, слава богу, что не вошла! Марин, ты просто ебанутая: из-за своей стеснительности готова блуждать бесцельно по тёмным коридорам и тянуть время. Тут мне пришла афигенная идея. Я, взяв телефон в руку и благодаря Бога за то, что мне на него никто не позвонил в тот момент, пока я стояла под дверью, приступила к своему импровизированному спектакль без зрителей. Чтобы был эффект того, что я реально заблудилась, я решила идти в сторону кабинета уже громко разговариваю по телефону. Набрав Ваню, я ожидала его ответ. — Ну ты где? Мы внизу, у такси. — Щас-щас, иду, я тут слегка... — говорила я, заново направляясь к кабинету, — ...слегка заперлась и потерялась. Сейчас спрошу, как выйт... Мой одновременно разыгранный и реальный разговор прервал какой-то дедушка в галантном костюмчике, который вышел из поворота буквально на меня. Из-за достаточно темного коридора и выключенных светильников наши лица едва очерчивались тусклым светом в полумраке. — Ой, извините, а не подскажите, как выйти из клуба? Ту дверь закрыли просто, и я слегка заблудилась... — невинно прощебетала я ему, отключая телефон. Он поправил очечки и, как-то зашуганно дёрнув головой, ответил: — Да, мисс, разумеется. Следуйте за мной. Его фигура с довольно смешной походкой направилась в противоположную сторону коридора. Пока я следовала за ней, знаете, что я поняла? Что я дура. Буквально в другом проходе, рядом с закрытым, была чёрная небольшая лакированная лестница. Несмотря на ее небольшой и далеко не "парадный" объём, она винтом вела вниз. — Спускайтесь вниз, дальше Вы знаете? — Да. Спасибо Вам огромное. — Не теряйтесь, мисс. — кивнул он и с к грустным лицом. Впечатления от вечера все равно были невероятно яркими, а ночь - одной из самых огненных за последние месяца. * * * Я глубоко выдохнула. Мне стало очень спокойно, и я, наконец, решила выйти из своего сооружённого балконного заточения. Эх, как прекрасна жизнь! Мне неожиданно стало на все пофиг. На все абсолютно. Мое сознание больше не реагировало болью на плохие воспоминания. Я даже специально постаралась вспомнить самые ужасные моменты, однако они никак не отразились. Ну были и были. Я, порадовавшись и удивившись, вышла из комнаты. Никого в прихожей не было: только из кухни горел свет. — Какой прекрасный день. — с сарказмом и всей усталостью мира сказала я, когда увидела сидящую за столом тетю Марту. Опять нотации начнутся? А там и мама узнает... Ее холодный и сканирующий взгляд прошёлся по мне. И мне стало стыдно. — Ну привет. — сказала она таким тоном, словно я ее ужасно подвела и сейчас буду отхватывать смачных пиздюлей. — Чего психуем? — Вот, успокоительных хотела выпить. Не дали. — железным тоном говорила я, словно действительно по отношению ко мне сделали что-то ужасное и подлое. — И правильно сделали. — тем же стальным голосом констатировала она. — Я хочу кофе. — с этими словами я направилась наливать себе горячий напиток, параллельно продумывая план, как тихо унести с собой успокоительные, чтобы они лежали на всякий случай у меня. Как я только раньше не додумалась сразу их спрятать себе, например, под матрас? Я оглянулась на "трёх девиц под окном". Их взгляды были настолько холодными, изучающими, измученными, внимательными и вместе с тем осуждающими, что я поёжилась. — Я просто делаю себе кофе! — сказала я, руками показывая, что успокоилась. Однако даже это не произвело должного эффекта. Я все также стояла с чашкой в руке, расслабленно и слегка недоумевая с их реакции, а они продолжали быть мрачными. Словно они неблизкие мне люди. Словно они куклы. Словно они не видят меня, потому что я невидима. Словно они не слышат меня, потому что я немая. Тишину разрушил только тяжёлый и грузный выдох тети Марты с едва различимым "Боже мой", который олицетворял всю обречённость, усталость и сочувствие.