В переулках разума

Не сказать, что я была в восторге от нашего разговора с тетей Мартой, однако, тем не менее, прекрасно понимала и ценила ее беспокойство. Время близилось уже к вечеру: девчонки упорхали в клуб, а я сидела с тетей Мартой на кухне, разговаривая по душам и дожидаясь, когда Брайан и Макс за мной заедут. Самое ужасное было для меня то, что Марта вполне могла обо всех моих нервных психозах рассказать моей маме. Однако, видно, ее рассудительность и абсолютное понимание такого слова, как "материнская забота" позволили ей не сообщать об произошедших вещах: она знала, как моя семья будет переживать за меня. Она мне рассказывала о том, что из миленькой девочки-паиньки, которая приехала в Готэм учиться-уму набираться, не осталось и следа: я стала более сдержанной, более холодной. Я отрицательно мотала на ее замечания головой, однако она железно стояла на своём. Может, оно и правда так: со стороны виднее. Ей удалось лишний раз облить полным дерьмом и помоями Освальда Кобблпота: Марта не скупилась на хлесткие обзывательства в его адрес, а мне это льстило, из-за чего я продолжала отыгрывать роль жертвы, жалуясь ей в очередной раз, как со мной плохо обходились. Кто-кто, а тетя Марта знала не понаслышке, какие грязные и жестокие вещи он творил, а потому до сих пор не понимала, как я могу упиваться по такому монстру и змею. Говорила, что на пушечный выстрел его ко мне не подпустит, если вдруг снова что-то закрутится и завертится. В общем, каких только ужасных вещей о нем я не наслушалась. Однако, несмотря на то, что я ей кивала, в глубине души напрочь отрицала все сказанное Мартой, потому что знала, что он - не такой. Сама тетя Марта ещё давно рассказывала мне о том, как он с трепетом относится к дружбе, как он защищал сиротку, как он верил Софии Фальконе, как он всегда помогал Джиму Гордону, стоило тому только попросить у него помощи. Рассказывала, что была прямым свидетелем того, как этот человек вырос во всех смыслах в Готэме: начиная от слуги Фиш Муни и заканчивая королем Готэма. Подобная двуличность тети Марты все равно меня ужасно расстраивала, однако я ее не могла осуждать: все гадкое, брошенное в адрес Кобблпота, она говорила сгоряча, только ради меня, так как не могла выносить того, что я так сильно страдаю. На самом деле, Марта - самый чуткий человек, которого я встречала в Готэме. Я знала, что Освальд имеет право быть великим и ужасным, быть таким, потому что он заслужил. Из всех людей Готэма, возможно, он прошёл самый огромный и тернистый путь, завоёвывая авторитет через унижения, пренебрежения и оскорбления в своей адрес. Он вынес слишком много боли, слишком много предательств, он своими руками урвал себе место под солнцем, а потому теперь он вынужден быть таким, чтобы ни в коем случае не допустить к себе такого отношения впредь. Потому я знала, что он непременно не тот, за кого себя выдаёт. Что у него есть светлая сторона, словно темная часть Луны, которая, возможно, самая светлая среди всех светлых сторон людей этого города. Возможно, светлее, чем у Гордона, чем у Марты, чем у Лены, чем у меня. До сих пор помню его глаза. Его глаза в тот момент, когда ужасная, рвущая душу на части и терзающая правда всплыла наверх, дождавшись своего часа. Вернее, я и не особо сильно старалась не скрывать, более того, я даже не скрывала, а лишь очень хотела найти в себе силы произнести ее сейчас, чтобы потом не было больнее. Его глаза...Эти глаза для меня были ужаснее выворачивающих наизнанку глаз Джима Гордона, ужаснее хищных  глаз Кристофера, ужаснее сумасшедших глаз Джерома. Его глаза были пустыми. Такими, словно хоть он этого и ожидал, но не от меня. Словно он не мог поверить, что я такое сделаю. Словно я была для него прежде такой чистой и светлой, а теперь предстаю грязным и порочным человеком. Ох, помню, что в тот момент я впервые в жизни почувствовала себя какой-то тварью, моральной шлюхой, проституткой, продажной падалью, трясущейся только за свою ничего не стоящую на самом деле шкуру...В общем, называйте, как хотите. Стало страшно от того, что я так поступила. Трудно описать словами. Мне хотелось говорить сумасшедший бред, словно это была не я, а кто- то другой, вселившись в мое тело. Я впервые чувствовала себя низким, маленьким человеком. Мне было стыдно за то, что я так подвела его. Я не могла злиться на Кобблпота за то, что он так и не простил меня. Он не виноват. Виновата во всем лишь я, что вообще ввязалась во всю эту аферу, а дальше просто не смогла вовремя остановиться и найти в себе сил сказать "нет". Кристофер, увы, был прав на этот счёт. А ведь нужно было ещё тогда, после половины выкупленной доли, прекратить этот театр. Но разве я могла? Разве я хотела? Нет...Вот и пожинала горькие плоды. Тем не менее, все пережитое определено стоило этого. Пускай я и настрадалась, и натерпелась, но я никогда не жалела о том, что все сложилось именно так.    Время близилось к восьми. Наш тёплый душевный разговор с Мартой прервал звонок моего телефона. — Да? — ответила я. — Мы тебя ждём у дома. — сказал в трубку голос Макса. — Хорошо, Ромео. Сейчас выйду. Попрощавшись с Мартой, я, уже переодетая, накинув сверху шубку и прихватив сумочку, покинула квартиру. — Добрый вечер. — сказал Брайан, открывая дверь в салон машины галантным жестом. Наконец, когда мы все уселись: я по центру сзади, а они на передних сидениях, мы двинулись. — Так, в какое кафе едем? — поинтересовалась, поднимая бровь, я. — В "Муму".  — Че?  Раздался смех ребят. — В "Завтрак у Тиффани". — наконец, оповестил Макса. — О, что-то знакомое. Надеюсь, там миленько, и мне не придётся сожалеть, что я предпочла вас походу в клуб. — Да не будь злюкой. — сказал Макс. — Ты удивишься. Я сложила руки на груди. — Ваш подарок - щенок? — Ха-ха, это не совсем подарок.  Я раздраженно цикнула. — Какая ты привередливая, все-таки, конечно... — констатировал Макс. Через минут десять мы уже сидели за уютным столиком, освещаемым настольным светильником, в атмосферном кафе кремовых и коричневых оттенков. Нам тут же представили меню, "облизали с ушей до пяток", поздравляя с Рождеством. Ребята выложили темно-синюю папку на стол, сосредоточенно глянув на меня. Их две фигуры сидели напротив меня, отчего я себя почувствовала на каком-то допросе. Я сглотнуло. Откуда-то к горлу начинало подкатывать схватывающее связки волнение. — Ита-ак... — мило и любезно протянула я, смотря на них. — Марина. Я хочу, чтобы ты здесь ответила на вопрос. — сказал серьёзным тоном Макс. — Тебе ничего за это не будет - мы прекрасно тебя понимаем. Мы не скажем. Это важно. — Вы меня пугаете... — я поёжилась. — Скажи, ты полностью заявляешь, что твои показания против Пингвина правдивы? Этот вопрос прогремел, как гром среди ясного неба. Я не ожидала разговора и допросов на эту тему, несмотря на то, что разговариваю с копами. Я, молча, ответа взгляд в сторону окна. — Ты же понимаешь, что за дачу ложных показаний может грозить наказание, в худшем случае - обвинение в соучастии и тюремный срок. Внутри все перевернулось. Я чуть не задрожала и, чтобы не потерять дар речи полностью, с трудом сказала: — И после этих слов ты думаешь, что я тебе сейчас признаюсь? Нет, я уверена в своих показаниях на сто процентов. Это прошлое, я уже давно это забыла.  — Мы не давим и ни в чем тебя не обвиняем, успокойся! — поднимая руки в невинном жесте, наехал на меня, как на полоумную, Макс. — Я ещё несовершеннолетняя, к слову. — защищаясь, для аргумента я впустила речь о своём возрасте. — Ого, не сказал бы. Ну вот, это даже плюс. В Готэме таким спускают с рук, если это не умышленное тяжелое преступление. — добавил Брайан. — Что вы хотите? — выдавливая через силу, сказала я. — Помочь тебе. — сказал Брайан. — Вы вообще про подарок говорили! — Ну...мы это... — сказал робко Брайан, переглядываясь с Максом. — Мы так тебя заманили, в общем-то говоря. Сорян. — пояснил, сожалея, Макс. Я как-то обречённо и напряжённо выдохнула. Подарка не видать. Блин, жаль. — Ну так в чем вы хотите помочь? — откинулась я на спинку стула, сложив руки на груди. — С поимкой настоящего преступника, разумеется. — самодовольной сказал Макс — Посадить эту гадину! — сказал сквозь зубы Брайан и резко, для образа, стукнул  кулаком по столу, да так громко, что все сидящие по близости странно покосились в нашу сторону. Мы с Максом даже дернулись. Второй глянул на него слегка выпученными глазами. — Возвращаясь к делу, спрошу ещё раз: ты точно уверена в правоте своих показаний? Я расслабилась, видя, что ребята ничего не замышляют. Хотя, паранойя, навеянная опытом с Освальдом, мне подсказала, что лучше никому в этом городе не доверять полноценно. — А что? — спросила я. — Ты спрашивала, почему мы не звонили? Приготовься слушать, крошка. — довольно подмигнув, сказал Макс. — Все это время мы...следили за этим делом, короче. — Вели несанкционированное следствие, пах-пах!Только тихо, не взболтни никому. Нам за это... — Брайан было хотел шлёпнуть по своему кулаку ладонью, как Макс его прервал. — Да, прилетит нагоняй. Это дело закрыто.  — Как? — спросила я, нахмурившись. — Типо все? Виновный найден? — Да. Твой Освальд где-то прячется, скрываясь от полиции... — сказал Макс, забегав быстро глазами по посетителям, словно кто-то мог подслушать. — Вы думаете, что он виновен? — спросила прямой вопрос я, мысленно умиляясь со словосочетания "мой Освальд". — Как раз наоборот. Проблема в том, что мы не можем действовать сами: за нами глаз да глаз, чтобы не совались не в свои дела...Копов не везде жалуют, а потому возникают проблемы с поиском людей, которые готовы помочь и которые что-то знают. — Но почему дело закрыто? — Мы полагаем, что...что Джим Гордон просто хотел посадить Пингвина, а тут повод такой увлекательный попался под руку. Ждал, ждал, за что, и вот - нашёл. — сказал Брайан. — Невероятно странно, согласись, что на даче показаний не присутствовал никто из свидетелей, кроме Виктора Зсазса, наемного человека, и тебя, как пострадавшей. Полиция буквально поверила вам на слово, особо не разбираясь. — Но ведь Джим Гордон...— начала говорить я. — Да, Джим Гордон славный малый, но и к него есть свои мотивы посадить Пингвина за решетку, так что это, уверен, сыграло ему на руку. Весь участок об этом только и говорил и радовался, что наконец-то удалось посадить пернатого. Не исключено, что Гордон параллельно сейчас расследует это дело, однако тоже тайно, потому что, опять же, наши догадки, дело закрыли, и далеко не по просьбе Гордона. Это дело мог закрыть по официальному приказу только тот, кто стоит выше капитана полиции. Комиссар, например. А копы, мыши трусливые, и рады не напрягаться, не нарушать лишний раз закон и не схлопотать неприятностей. Что, если настоящий виновник угрожает ещё и комиссару? Мэру? Не знаю, шантаж, и прочее-прочее-прочее, ведь только дураку непонятно, что Пингвина подставили. Оттого и Джиму невыгодно подставляться: лучше расследовать независимо, а не с шашкой наголо. Сто процентов Булок прикрывает, в таком случае. Моя догадка. Я вздохнула, опустив глаза вниз. — Как вы вообще об этом узнали? С чего такие подозрения и железобетонные доводы? Вы, там...рылись в архивах, допрашивали потерпевших, или что? — Мы же тебе сказали, что в течение этих месяцев не просиживали штаны в штабе.  — Ага. Мы их просиживали на улице. — наигранно продолжил Брайан. — Кстати, туалет потом жуткий: застудили все внутренности.    — Так, на чем я остановился... — вернулся к своему монологу Макс. — А, да, точняк. Знаешь, среди бродяг очень много ценных информаторов нынче...за небольшие гроши выдают все, что видели, все, что слышали.  — Ага. А ты не думаешь, что это могут быть тайные агенты, замаскированные под бомжей? Может, они работают на кого-то, сбивая вас с цели... — У-оу, "бомжи"...Что за банальное тривиальное кино? Ты дешевых детективов насмотрелась, что ли? — А почему нет? Я бы так и делала. — искренне недоумевая, почему это невозможно, отбивалась я. — Я бы тоже... — задумчиво сказал Брайан, за что получил от Макса испепеляющий взгляд. — Армия бомжей. Звучит увлекательно. — Так, во-первых, это были не только бомжи, а также ещё и уличные независимые скейтеры, и прочие бродячие парни. — Но по большей части бомжи. — снова крякнул Брайан.  Макс грузно выдохнул. Брайан был именно тем человеком, который даже в самой серьёзной ситуации умел сохранять позитивный настрой и прятать свои чувства за веселой миной. Шутки всегда, шутки везде, несерьёзность, инфантильность, легкомыслие, но от этого не менее гибкий ум, умопомрачительная находчивость, авантюризм, отвага — все это Брайан. Правда, как выяснится потом, идеальной логикой он, увы, как и я, не застрахован. Ее обладателем из нашей троицы будет Макс. — Ну ладно. Так, и? — Уже нарыт материал, подтверждающий, что не Пингвин грохнул сотню людей. — он потряс папкой в руке. — Плюс я спец по поиску интересных фактов, сыщик своего рода, только непризнанный пока ещё, и изучил биографию обвиняемого, обращаясь к архивам и прочим документам. Пингвин хоть и не самая светлая личность, но он никогда не устраивал массовые пирушки.  — А может устраивал, а мы не знаем. — вклинился Брайан, приговаривая пугающим голосом, словно рассказывая сказку. Я и Макс недоуменно глянули на него. — В Африке. Убил сотни негритят и их мам. — продолжал страшно бормотать он, смотря на нас, как на детей.  — Не сбивай. — отмахнулся Макс. — А ты знаешь, как это выгодно? Поджарить на костре сотню черномазиков в джунглях - никто и не узнаёт, они же даже говорить не умеют. Я хихикнула, но вернулась к теме. — А вам-то что с того? Зачем вам соваться в это дело?  Брайан посмотрел на Макса, в то время как тот слегка опустил голову.  Его глаза быстро забегали по лицу друга, словно интересуясь, можно ли сказать мне что-то. — В августе, во время аукциона, когда произошёл тот ужасный случай, он потерял Еву. — ответ его был мрачнее готэмских туч. — А Ева, это кто? Теперь ты, Макс, одинокий Адам у нас? — чуть не заржала я, однако, увидев серьёзное лицо Брайана, тут же постаралась снова настроиться на далеко не шуточные вещи. Видимо, действительно какая-то Ева умерла... — Его невеста. Пять лет вместе...— пояснил Брайан, смотря аккуратно и болезненно на Макса, похлопав того ободряюще по плечу. — Через две недели у них должна была состояться свадьба. — тише сказал он, словно за эту информацию его могут побить. Я опешила. Сглогнула. Слишком много новостей за один вечер, вам не кажется?  — Я...я очень сочувствую, Макс. — сказала я. Я правда сочувствовала, но Макса мне было жалко сильнее: его вид буквально терзал меня. И этот человек, оказывается, все это время так преспокойно шутил, скрывая в себе столь ужасную боль?  Я машинально положила свою ладонь поверх его руки, однако он резко выдернул ее, словно не желая выглядеть угнетенным и жалостливым. Хоть мне и стало не совсем приятно, но вместе с тем я не обиделась, понимая Макса. Он не хочет, чтобы его жалели, в первую очередь, как мужчину: такие мягкие утешительные касания ещё сильнее бьют по его воспоминаниям и приводят к очередным душевным терзаниям.  Как тебе такие люди, Готэм? Настоящие герои, которые этим не кичатся? А, что самое ужасное, таких много. Я вспомнила смерть Лукаса. Внезапно все эмоции смешались, отчего мне сделалось крайне дурно. Я даже на миг затряслась от осознания того, что жива. Столько пережила, но сейчас сижу и могу дышать, пить, есть, разговаривать, ходить, радоваться, плакать. Могу жить.  — Так, ладно. Не сейчас... — толкнул в бок Брайана Макс, находя в себе силы заговорить. Я не стала спрашивать у него, как так получилось, что в тот злосчастный вечер его суженая посетила аукцион, решив оставить вопросы на потом. — Макс, у меня много вопросов, но я задам их потом, когда ты будешь готов ответить и принять мою поддержку. — Я готов, просто... — Нет, ты не готов. — перебила его я, уверенно констатируя. — Знаешь, у меня был один знакомый. Я лично видела его мертвое тело, однако дальше потеряла сознание, скорее, от шока. А он мне был лишь просто знакомым.  — Да...что ж....вернемся к делу. — протерев глаза и растормошив волосы рукой, сказал Макс. — Давай. Но дай мне буквально одну секунду кое-что сказать. Многие люди пропали без вести. Она тоже, да? Макс кивнул, сверля взглядом точку в окне. — Ее тело не нашли. Как и многих. — сказал тихо Брайан. — Так с чего ты взял, что они, что она мертва? Я была там. Там было больше сотни человек. — Четыре месяца прошло...А ты что? Ты лично была на аукцион... — Стойте! — я вцепилась руками в ладонь Брайана и Макса, чуть ли не подпрыгнув, прервав вопрос второго. Они как-то взволнованно глянули на меня. Я, набираясь духу, сглотнула и продолжила говорить, переходя на полушёпот: — Мне сказал Кристофер, что смерти тех людей будут на...— осеклась я. Если я сейчас скажу им слово "моей" - они все поймут неверно. — ...он сказал, что смерти этих людей будут. Он не говорил, что они мертвы. Лица Брайана и Макса словно оживились. Первый заиграл желваками, а второй забегал глазами, постукивая пальцами по столу.  Внезапно я почувствовал себя виновато. А что если я вселила ложную надежду? Господи, я не хочу этого. — Хотя, может быть вы правы. Почти полгода прошло... — сказала аккуратно я. Гениально, Марина. Мастер поддержки. Воцарилась небольшая пауза. Каждый что-то думал, решая, что сказать. Особенно я: информации у меня было много, и сейчас я собиралась признаться, хотя уже спалилась, что сфальсифицировала показания. Главное, успеть сказать все и ни о чем не забыть. — Вы уже готовы сделать заказ? — нарушил нашу тишину внезапный мелодичный голос официантки. Азиатка любезно улыбалась, выжидая нашей реакции. — Да-а-а... — протянула я, смотря на ребят. Мы так и не притронулись к меню. А то: лично у меня аппетит просто пропал. Я быстро открыла картонное меню, начиная бегать глазами по предложенным блюдам и напиткам. Ничего не хотелось. — Можно...можно, пожалуйста, для начала, вот этот чай с лаймом и смородиной, пожалуйста? Сделав заказ и дождавшись, пока официантка покинет наш стол, мы продолжили диалог. — В общем. Да. Я соврала. — сказала я, судорожно выдыхая воздух через нос. — Мне страшно. Я очень боюсь, что за то, что я вам это сказала, меня найдёт он и...— голос обломался. Я ещё раз сглотнула и начала ёрзать. — Марина. — рука Брайана легла мне на предплечье. Сегодня у нас вечер тактильности прямо. — Ты можешь нам верить. Мы сами напуганы. Думаешь, нам не страшно? Кому сейчас не страшно? Мы должны быть командой. С этого момента, все сказанное здесь остаётся только между нами, пока мы не решим, как дальше быть. Нам нужны ты, Марина. — глянул он умоляюще на меня. — Без тебя нам никак.  — Если...если есть хоть какой-нибудь шанс...— через усилие говорил слова Макс, — ...мы хотим этим воспользоваться. У нас уже есть люди, которые следят за этим делом пассивно. — под конец он поставил светильник вбок, положив на центр папку. — В этом все дело. И нам нужно сделать последний рывок - выбить информацию от ближнего круга людей Пингвина, и, может, покопаться в их записях...Наверняка у него есть секретари, заместители, или что-то в этом роде, чтобы понять, какое имеет он отношение к случившемуся. Если полиция не готова браться за это дело - возьмёмся мы и доведём его до конца, как подобает.  Я снова отклонилась назад. Все звучало сумбурно. В глазах даже поплыло: я в очередной раз, походу, возвращаюсь к этому делу. Закрытому для всех в Готэме, но по прежнему открытому для нас, столь маленьких людей в этом необъятном темном городе. Было слишком много вопросов, однако я просто не могла начать с правильного: они все были очень важными. Неужели мы скоро опять встретимся с Кобблпотом? Вот это долгожданное рандеву, понимаю... — Я не знаю. — замотала головой я. — Я не хочу снова в это впутываться. О том, что я соврала, знают только пятеро человек, включая вас. Я боюсь, что мне очень не поздоровится, если он узнает об этом. Узнаёт, что я рассказала Вам. — не знаю как, но несмотря на уже порядком разгоревшийся в животе пожар, я говорила достаточно спокойно и уверенно. — Он? Ты про Крис-с-с-с...— выпучив глаза и натянув рот, уточнил Брайан. — Да, про него. А что с полицией? Меня не посадят за...ложь, если узнают? Я очень боялась сесть в тюрьму. Очень. Это одно из тех вещей, которые меня волновали до сих пор: вдруг я в итоге попаду под статью сговора, лет через пять, и меня посадят, и как я смогу доказать, что меня заставляли? — Нет. Угомонись. Не посадят тебя. Во-первых, ты не совершала преступление, во-вторых, к несовершеннолетним отношение снисходительное, в-третьих, если смотреть статьи,  по статье по которым могут завести на тебя уголовное, это только содействие и сговор,  в-четвёртых, у полиции Готэма есть дела поважнее, чем разбирать твою ситуацию, и, в-пятых, моргни три раза, если я прав, и тебя заставляли дать ложные показания, угрожая. Я долго слушала его монолог, который он распинал чуть ли не на одном дыхании. Я было открыла рот, чтобы уточнить информацию по статьям (ведь, я могла под них попасть, получается?!) в середине монолога, как его последняя просьба чуть ли не вывела меня из равновесия. Я сначала внимательно слушала, не отрываясь от глаз Макса, а затем три раза моргнула. После небольшой паузы глупо улыбнулась, тем самым напустив большего эффекта. Он понимающе выдохнул, словно его опасения подтвердились. Брайан, осмотревшись по сторонам, открыл папку. — Здесь все собранные за это время матер... — Стой! — прервала его я. — Не сейчас. Не могу. — и замотала головой. — Не сегодня. Я знаю, что у вас и у меня слишком много вопросов к друг другу, но для того, чтобы и я вам ответила, мне нужно время. Я должна подумать... Впервые мне нужно было подумать. Впервые я сказала довольно киношную и типично-готэмскую фразу, однако это было так. Мне нужно время все переварить и выбрать, что я хочу делать. Впервые за весь мой срок пребывания в Готэме дальнейшее будущее зависит от меня. Теперь я самостоятельно должна сделать выбор: согласиться помочь ребятам, или отказаться. От этого решения зависит все. Возможно, моя безопасность. Это очень страшно. Но в то же время теперь я сама решаю, что стоит делать, не так ли? Что же, стоит признать, что это отвратно: чувствовать полную ответственность за свое решение. — Я хочу домой. Отвезите меня, пожалуйста. — сказала уверенно, но тихо я, накидывая шубу. Стало пофиг на то, что мы заказ Они понимающе кивнули. — Позвоните мне через два дня, хорошо? Завтра я буду отмечать Новый год по русской традиции, а потому у меня не будет достаточно времени подумать. — говорила я, важно выходив из кафе, пока Костя открывал мне рукой сзади дверь. — И приезжайте тогда ко мне. Лучше лишний раз обсуждать это не в публичных местах. — Хорошо. Мы понимаем. — кивнул Макс. — Да это идея Брайана была. Прости, что так обманули тебя. — Все нормально, правда, я не ожидала столь резкого перехода к теме... Вскоре мы оставили кафе позади, так и не дождавшись нашего заказа. Однако, честно? Я чувствовала себя своего рода королевой после всего случившегося и пережитого, что теперь сбежать, не дождавшись заказа, было для меня не криминалом вовсе. Лишь слегка неловко.  Придя раньше положенного домой, буквально спустя минут сорок, я первым делом направилась в душ. Не знаю, сколько я там простояла, пребывая в размышлениях.  Это слишком сложно. Я чувствую незаконченность. Я чувствую, что шлейф несправедливости и незавершённости того, как оно должно было закончится, будет преследовать меня до конца жизни. Возможно, для Готэма это лишь очередная нерешенная задача, но не для меня. Я люблю ясные завершения: либо положительные, либо отрицательные, но никак не нерешенные. Что делать? Что мне делать? Это опасно, безусловно. Что может произойти со мной, если вдруг я продолжу ворошить прошлое, причём против Уилсона? Куда меня это приведёт? С другой стороны, кто узнаёт? Что, если действительно есть люди, готовые бороться за правду, за любимых? Точно таких же, как Макс. Я делаю выводы, не зная, как обстоят дела на самом деле. Я итак уже рисковала собой. Мне не привыкать, верно? Стоп! Что это такое? Во мне заговорил азарт до острых ощущений и приключений? Как же потрясающе это ощущается...Чувствую себя безбашенным, дерзким ковбоем лихих девяностых, не хватает только небольшой соломинки во рту. Да, мне страшно. А с другой стороны - куда ещё страшнее? Что, если я теряю шанс все исправить? Ложно осуждён Освальд Кобблпот, который сейчас прячется от полиции, Джим Гордон словно под ослепляющей дымкой...Черт возьми, что такое творится? Что, если у ребят есть команда? Почему не попробовать действовать аккуратно? А если меня убьют? Убьют...Нет, я не самоубийца. Стало снова страшно. Я не хочу умирать и лишний раз дразнить судьбу, играя в русскую рулетку с жизнью. Может, то, что я сейчас жива - заслуга того, что я все сделала так, как мне велели, и не перешла дорогу? Но выбор очевиден: либо дело остаётся закрыто, либо мы, юные горесыщики, начинаем супергеройствовать. Черт, звучит как в подростковых сериалах, в правдоподобность которых я не верю. Что мне делать? Хорошо, спокойно, думаем...: может, просто узнать, собственно, что нарыли ребята и подбросить им парочку фактов, которыми обладаю я? Точно. Просто помогу, подтолкну их информацией, которой они не обладают. Но нет. Я не буду вмешиваться. Я скучаю по своим родным: маме, папе, брату. Я не хочу, чтобы им пришло известие о моей кончине. Нет. Решено. Помогу аккуратно, чем смогу, но не вмешаюсь. Это исключено. Я не трусиха, а рациональный человек: геройствовать нужно с умом, а поприще героя - явно не мое место, в чем я убедилась ещё давно. Почему я должна супергеройстовавать? Почему все это лежит именно на моих плечах? Есть другие люди, чья профессия - защищать людей и находить настоящих преступников. Да, бесспорно, моя задница жаждет приключений, жаждет азарта и адреналина, и теперь во мне уверенности прибавилось, но на другой чаше весов, возможно, моя безопасность, если не жизнь, а, следовательно, я не готова пренебрегать своими желаниями. Слишком высока цена, вам не кажется? Если вдруг мне суждено ввязаться и взяться за старое - то это произойдёт, а потому сейчас самое время просто ценить свою историю, с улыбкой вспоминая, как было интересно, страшно, увлекательно и захватывающе.  Просыпаться наутро после насыщенного вечера в клубе крайне необычно: первая мысль, которая тебя застаёт, это "А точно ли вчера это была я?". Затем уже накатывает гордость за отлично проведённое время, потом парочка сожалений о глупом и далеко не этикетном поведении, и, напоследок, щепотка дикого стыда, от которого хочется укрыться, или достать палочку-забывалочку, и, как в фильме "Люди в чёрном", щёлкнуть, чтобы все забыли этот позорный момент моей биографии. Только это не фильм, а реальность, в которой приходится жить, таскать на себе груз совершенных ошибок. Однако к черту это, верно? Мне было хорошо, а это главное: потому ни в коем случае нельзя сожалеть.  Я уже буквально сгораю от нетерпения: лишь бы дождаться приезда Лены, чтобы рассказать ей о том, что я устроила в Айсберг Лаунж. Айсберг стал далеко не холодным вчерашним вечером: он был раскалённым вулканом, и все это благодаря мне и Кристине. Утро встречает меня облачным небом, впрочем, как всегда. Окончательно проснувшись, встаю навстречу новому дню: сегодня в мои планы входит ровно ничегонеделание. Стоит отметить, что я человек, безупречно и идеально выполняющий план: ровно так и прошла практически половина дня. Но, стоит заметить, это единственный план, который я сделала в точности, как задумывала. Сейчас я сижу перед телевизором, поедая хлопья, и смотрю Русалочку. Здравствуйте, меня зовут Марина, и мне уже идёт семнадцатый год. Не то, что бы я огромная фанатка мультфильмов про принцесс - вовсе нет, просто больше ничего стоящего по телику не крутится. Разве что новости, о которых мне до пизды. Вот я человек, а! Нет, чтобы разобрать чемоданы и коробки с вещами, ведь я засалилась дня три назад, но нет: две трети моих вещей стоят запакованными и ни черта не разобранными. Ну ладно, завтра разберу: я, седлу прочим, планомерный человек, если вы не забыли! Раздаётся звонок на сотовый. Я, не отвлекаясь от эпичной сцены превращения русалки в ходящую девушку (как нетолерантно прозвучало), отвечаю на звонок, параллельно продолжая довольно чавкать. — Але? — Алё. Доброго дня. Я задержусь на работе на минут десять: раньше не получается. Здесь бедолага в передрягу попал. — слышу оповещающий голос Марты. — Ага, ну? — безынтересно спрашиваю я. — Я тебе вчера говорила, что придёт чел... — БЛИН! — вскакиваю я, бросая взгляд на время на телефоне. — Тетя Марта, я быстро переодеваться. Клянусь, ещё утром я помнила, просто время быстро пролетело, я не ожидала. Все, целую! — быстро договора я и бросаю трубку. Без десяти четыре, твою мать! Я честно помнила, что к четырём пожалует гость. Однако проблема была в том, что я совсем потерялась во времени: встала во втором часу, но для меня это было утро, а, следовательно, теоретически до четырёх вечера-то ещё много времени, вот я и совсем забылась. Ну а что я хотела? Вчера пришла, заснула часа в три ночи:  это мы по телефону с ребятами пообщались, делясь впечатлениями прошедшего вечера.   Я помчалась быстро в ванную и принялась замаскировывать небольшие синяки под глазами излюбленным консиллером (который позже стал мне вообще лучшим другом в Готэме). Уложив бровки и реснички гелем, нанеся кокосовую помадку для губ - вот я и красотка. Блять. Ебаный рот мой кокосовый. Одежда! Я внимательно осмотрела себя: надеюсь, гость меня простит за просторную белую футболку и голубые джинсовые шорты под: другого надеть было пока реально нечего, поскольку вещи-то я не разобрала, а те, которые лежат в шкафу - ещё не глаженные. Так что фактически я сейчас одета в то, в чем приехала. Ну ладно, похуй. Белый мне идёт, между прочим. Волосы расчёсывать не стала: удивительно, но их укладка практически сохранилась, только чутка наэлектризовалась, а так даже запах лака для волос не сошёл ещё.   Ровно в четыре часа раздался звонок в дверь. Честно? Я просто была в шоке от пунктуальности человека. Как так?    Перед тем, как открыть дверь, я глянула в глазок. Каково было мое удивление, когда я увидела того самого старичка с манерной походкой, который вчера помог мне найти дорогу к выходу!   — Здравствуйте! — мило улыбаясь, открыла я дверь и поприветствовала его самым наилюбезнейшим голоском.   — Здравствуйте, мисс. — бегло окинув меня настороженным и не очень заинтересованным взглядом, ответил "старичок". — Я пришёл к...миссис Ааронис.   — Ам, да! Вы по адресу. — что за дичь я начала пороть? — Она скоро подойдёт, а вы пока проходите... — отошла я в сторону, приглашая его в дом.   Он как-то потоптался на месте, слегка конфужено, и оглядел прихожую, словно я в ней хранила взрывчатые вещества.   — Нет-нет, я м...   — Ой, да проходите! — любезно и тепло перебила его я. — Теть...ой, миссис Ааронис задерживается и опоздает минут на десять.   — А Вы кто?   — А? Я? А я квартирантка - снимаю у Марты квартиру. Проходите: она меня предупреждала, кстати, что Вы придёте. — говорила я, так как посчитала, что если мы будем в тишине стоять на пороге и ждать Марту, это будет очень неловко.   Собеседник слегка неуверенно дернул губами и, поправив галстучек, зашел.   — Чай, кофе? — поинтересовалась любезно я, заводя руки в замок за спину. Кажется, так приятно спрашивать...   Честно? Мне тут же почему-то захотелось произвести на него хорошее впечатление: он слегка умилял меня, а потому дискомфорта я не чувствовала. Нормальный такой дедушка. Плюс особенно лишний раз лучше наладить связи: вдруг достанет проходной в клуб? Именно ещё осознание того, что он работает в том клубе, своеобразно на меня повлияло. Что, если он значимая личность, которая имеет связи?    — Я бы предпочёл кофе.   — Ага. Проходите. С сахаром, без?   — С сахаром. Можно чайную ложечку.   Мы прошли на кухню. Пока я делала кофе, аккуратно подглядывала на этого типчака, который как-то слегка неуверенно уселся за стол, словно думал, что вместо стула бомба, которая разорвёт ему жопу. Может, он стесняшка? Ути, как мило! В то же время он как-то заинтересованно кидал на меня взгляды, словно я какой-то странный экспонат для изучения. Меня это слегка настораживало. Может, он маньяк?   Наконец, поставив ему чашечку на блюдце и предоставив небольшую конфетницу, я села напротив. Стоит сказать, что себе бы я вряд ли бы сделала кофе на блюдечке: я очень ленивая до таких дел.    — Мне кажется, или я Вас видел, мисс? — спросил удивленно он.   Я, делая глоток из стакана с водой, кивнула и улыбнулась.   — А я думала, не вспомните. Да, Вы вчера помогли мне с дорогой, указав, как выйти.   — Ох, да-да, точно.   — Я Марина. — кивнула, слегка улыбаясь, я. Блин, дико конечно столь внезапное знакомство прозвучало...   — Что ж, ми...мистер Пэн. — сначала неуверенно, но затем, вежливо представляясь, ответил он. — Должен признаться, я в некой степени восхищён тем, как Вы вчера смело себя повели.    Я усмехнулась.   — Ой, да я сама поверить не могу. Честно признаться, до сих пор немного стыдно. — поджала губы я.   — Ох, нет-нет, мисс! Вы что? Вам не за что стыдиться. Такие люди нужны Готэму...— возбужденно встрепенулся мистер Пэн. —...За всю свою долгую жизнь я много повидал страшных и ужасных вещей этого города, — дрожащим и возмущённым голосом принялся объяснять он, — потому совсем отвык от мыслей, что есть и светлые люди, которые делятся светом с окружающими.   — Я просто ценитель хорошей музыки. — оправдалась я. — Было трудно удержаться.   — Пускай так, мисс. Однако не все бы осмелились на Вашем месте...   — Почему? — просто поинтересовалась я. — Вы же не выгоняете за шиворот людей, верно?    Мистер Пэн хмыкнул, посмотрев в сторону.   — Освальд Кобблпот очень специфичный и своенравный человек, понимаете, а потому довольно опрометчиво рисковать его расположением.   — А-а кто такой Освальд Коб...пот? — запнулась я, забывая его фамилию, и продолжая тянуть паузу, надеясь на помощь собеседника. Что-то мне подсказывает, что это тот типчик, который посмел наехать на танцульки.   — А Вы не знаете? Как же так?— выпучил глаза мистер Пэн.   Я подняла брови вверх и, изобразив страдальческую  гримасу и свернув губы в трубочку, мотнула головой, словно извиняясь за свою неосведомленность.   — Я не знаю, потому что...недавно приехала. — посмешила объясниться я прежде чем мистер Пэн открыл рот. — Буквально дня четыре назад.   Лицо мистера Пэна как-то перекосилось в удивлении, смешанным с каким-то просвещением. Словно я сейчас раскрыла тайну сговора правительств государств. Я удивилась тому, что он с каким-то изумлением смотрел на меня, как будто нашёл алмаз. В чем дело?   — Погодите, а Вы...Вы... — быстро заговорил он, открывая свой чёрный кожаный портфель-сумку, как небольшой сундучок и доставая какие-то листочки.   Я все это время внимательно, слегка настороженно приподняв брови, наблюдала за ним.   — Знаете вот этого человека? — на стол Пэн положил маленькую карточку с блеклой, но цветной фотографией человека лет тридцати восьми-сорока, с симпатичной укладкой и брутальным лицом супергероя.   — Честно? Лицо знакомое. В газетах видела. — вспоминала я. Кто же он? Буквально на языке вертится имя, словно мы недавно говорили с тетей Мартой о нем.   — Вы лично не знакомы? — уточнил Пэн.   — Нет. — уверенно сказала я.   С чего он взял, что я с ним знакома? Что происходит?   — А вот этот человек Вам знаком? — кладя следующую фотокарточку, спросил он.   Какой-то седой мужик-старикан. Блять, откуда мне знать? Зачем этот допрос?   — Нет, я впервые вижу. Что такое? Зачем Вам это? — в моем голосе улавливались нотки нарастающей паники.   — Извините, если ввёл в заблуждение. — сказал он, убирая листочки обратно.   — Джим Гордон!    — Что?   — Я вспомнила: Джим Гордон. Детектив. Мне тетя Марта рассказывала о нем.   — Да, верно... — брезгливо оглядев карточку напоследок, сказал Пэн. Видимо, с этим человеком у него нелады...Стоп, он что, знаком с ним? Его взгляд продолжал осматривать меня, словно я пророк Моисей.    Я слегка смутилась. Что такое? В чем дело? Тетя Марта, быстрее приходи! Спасите!   — Извините, мисс, за мою наглость спросить Вас: откуда Вы приехали? — с аккуратностью и надеждой в голосе спросил он, словно ребёнок, просящий у мамы сладость.   Я смутилась еще пуще прежнего. Меня очень напрягло его поведение, однако лучше сказать. Пусть знает, что я обычная хрупкая девочка-лохушка.   — Из России. Я приехала на практику журналистом. — также аккуратно ответила я. — Зачем Вам это?    Глаза Пэна округлились. Он секунду поразмышлял и внезапно произнёс:   — Не подумайте ничего плохого, но умоляю Вас, изобразите злость.   Я в ахуе приподняла бровь. Бля, он какой-то фетишист? Сука. Блять! Мне стремно! Мало ли среди этих стариков извращенцев! Господи, как противно! Боже...Просто твою мать....   — Пожалуйста, оставьте меня в покое. Марта сама зайдёт к Вам завтра. — максимально аккуратно вставала я со стула, стараясь тихо отойти подальше от Пэна.    Я наткнулась спиной на плиту, когда закончила медленно пятиться назад, изображая при этом невозмутимый вид. Внутри все как-то заклокотало, сжалось. Сердце учащенно забилось.    — Ох, прошу прощения! — извинился Пэн, тоже вставая с места. — Клянусь, я ничего не имел в виду дурного! Выслушайте меня, иначе меня мистер Кобблпот... — внезапно заблеял он, словно с трудом находя слова. — Вы не представляете, что он со мной сделает! — перейдя на более повышенный тон, воскликнул он, словно обвиняя в этом меня.   Такое ощущение, что он не смог сдержаться и прямо тут психанул, словно я виновата в его проблемах. Я стояла, облокотившись на прикухонный стол. Так, ладно. Черт с ним. Все хорошо, выдохнули. Видя страдальческое лицо  собеседника, я решила все-таки дослушать его объяснения. Наклонив голову набок, я стервозно приподняла брови в ожидании его объяснений своего странного поведения.   — Вы идеально подойдёте на человека, который нам нужен. — пролепетал он.   Я моргнула. Уверенности, что он не врет, у меня прибавилось: я слышала разговор в клубе вчера,  в котором речь шла именно о том, что кому-то зачем-то нужен был человек. Я снова окинула взглядом Пэна и с трудом сдержала улыбку от зрелища: он чуть ли не шатаясь, присел обратно, пугливо посматривая на меня, словно ожидал сурового приговора с моей стороны. Видно, думал, что теперь я точно сочту его за умалишенного. Подёргав в трубочке губами, чтобы не засмеяться со зрелища, я выдохнула.    — Допустим. — кивнула я. Взгляд Пэна быстро устремился на меня с надеждой, неверием и любопытством. — Что Вы имеете в виду?   — Ах, долго рассказывать, мисс. — сказал понуро Пэн, как бы уже подразумевая то, что я вряд ли соглашусь его выслушать.   По его виду я внезапно осознала, что он очень зашуганный подчиненный. Внезапно я прониклась жалостью и состраданием. Возможно, мистер Пэн на побегушках у этого...чувака, и за малейшие проебы нехило получает по щам. Сочувствую. В голове уже роились догадки, что тот незнакомец в клубе - его босс. Да я и не удивлена, что этот по полной программе от того типчика получает. Слишком у того мужчины внешность...стервозная.   Я аккуратненько села на прежнее место.   — Мне...в принципе, есть время выслушать...Так о чем Вы говорите? — будь проклято мое любопытство.   — Вы идеальная кандидатура, мисс. Моему боссу очень нужен человек, который смог бы выкупить его долю на владение сетью...монополий у недоброжелателя назад. Самому мистеру Кобблпоту не вернут назад ни за какие деньги, но вот Вам...   Я поморщилась. Какая-то сложная дичь. — Я боюсь, Вы преувеличиваете мои финансовые возможности. — он сдурел? Как я смогу выкупить какую-то там долю, блять? — У меня нет таких денег. — честно призналась я. — Ох, нет-нет! Все предоставим мы сами. От Вас требуется только исполнение намеченной роли и плана. Я ищу человека, который бы смог сойти за внебрачную дочь бывшего криминального, нынче покойного, дона мафии - Кармайна Фальконе. — продолжал говорить Пэн.   Я снова подняла брови: иначе эту информацию трудно было воспринимать. Шок, шок и ещё раз шок. А потом испуг. Ну и я в ус не дула, кто этот Кармайн Фальконе. Ладно, спрашивать не буду, чтобы совсем глупой не выглядеть.   — Это незаконно? — первое, что пришло мне в голову, спросила я. Мама меня бы сама убила, имей я что-либо общее с нелегальными делами.   — Нет, что Вы! Все в точности по закону! -- уверенно воскликнул он, словно его возмутил мой вопрос, однако все равно я почувствовала фальш. — Без угрозы Вашей жизни, разумеется, а наоборот с гарантом полной безопасности и неприкосновенности в Готэме. Об этом мечтают чуть ли не все жители города! Денежное вознаграждение, бесспорно, как награда за помощь:  миллион двести долларов.   После сказанной суммы мои глаза вылупились. Да, признаюсь, я меркантильна. За такую сумму? Это же я могу, получается, жить на роскошную ногу, или отдать деньги родителям. Самое главное -  работа не пыльная, насколько я поняла. Господи. Так, умножаем на пятьдесят рублей теперь...Ай, ладно, хуй с ним - потом посчитаю.    — А что человек должен сделать, повторите ещё раз? — переспросила я уже с горящими глазами. Собственно, а почему нет? Пэн улыбнулся моей заинтересованности, видимо, ожидая такой реакции. Ну извините, такие бабки не могут не вызвать заинтересованности.   — Представиться дочерью Фальконе: всеми необходимыми реквизитами мы обеспечим. Далее просто встретиться с человеком и выкупить у него определённые права. И больше ничего, мисс. Без каких-либо сложностей и противозаконных действий. Простыми словами, сыграть роль вымышленного человека и только.   — Но Вы хотите...подделать личность? — переспросила я. Хто там такой этот Фальконе меня пока мало интересовало.    — Ох, повторюсь: Вашей жизни это никак не угрожает, уж тем более - никак не повлияет. Вы представитесь другим человеком всего лишь на один день. Все иные возможные последствия мы полностью берём на себя: поверьте, Вам не о чем беспокоиться. Вы будете под покровительством самого Освальда Кобблпота! Какие тут могут быть опасения, мисс? — восторженно расписывал о своём боссе он. — А кто он? — спросила я, желая услышать полное описание этого типа, потому что уж слишком пафосно Пэн расписал какого-то Уопвздыпотта. — Вы не слышали, кто такой Пингвин? — Ну...животное? — растерялась я, ибо, как казалось мне, я чего-то не догоняю...Пэн на мою реплику лишь грустно, обречённо и быстро выдохнул. Я ошиблась? Почему?!— Бывший мэр Готэма, а сейчас самый достопочтенный и великий король криминальной деятельности Готэма.  — пояснил сдержанно он. Внезапно мое лицо сменилось. К - криминал, значит...Ага. Ну спасибо. До свидания. Я, конечно, знала, что Готэм - город преступности, но не ожидала столкнуться с этим на четвёртый день своего приезда. Моему шоку не было предела. Я в ахуении ахуевала. Мою перемену в лице заметил Пэн и с опаской начал выжидать ответа.— Мисс? — Ой, все-таки, знаете, спасибо, но нет.  — Но почему? Каждый человек бы мечтал оказаться в Вашем положении, мисс! Мечтал оказаться запутанным в криминальную паутину?  — Нет, я не могу. — уверенно отчеканила я. — Это криминал. — Нет-нет-нет, мисс! Вы все не так поняли! То, что он король криминальной империи, не означает, что Вы нарушите закон и станете соучастницей преступлений, мисс! У него связи в полиции, в мэрии, он фактически контролирует правительство, он всемогущ... — Стойте-стойте-стойте! — не выдержала я пиар-кампании Пэна, который с таким пафосом расписывал своего босса и его безграничные возможности. — Извините, но нет. Я правда боюсь и не верю... — Вы не знаете, чего теряете, мисс. — Я знаю, что теряю большие деньги, которые бы могла заработать...но я готова отказаться от такого щедрого вознаграждения. Мне жаль, но я ни чем не смогу Вам помочь. — Что ж, извините, я ни чем не хотел Вас задеть, или обвести вокруг пальца. — фыркнув, далеко не самым сочувствующим тоном извинился он.Я кивнула.— А, собственно, почему именно я-то? — это не я задавала вопрос, а мое эго. — Вы - чистый человек, мисс. Вы не были задействованы ни в какой подозрительной или активной  деятельности в Готэме, по которой бы человек, намеревающийся продать Вам права, мог бы отследить обман. Вы приехали из другого города, Вы юная, обаятельная девушка без прошлого в Готэме. Идеальная дочь Фальконе, которую дон прятал ото всех в целях огородить от опасности. Впрочем, мисс, забудьте.  — М-м-м. — парировала я мычанием. Честно? Приключений хотелось, это так. Я авантюристка по натуре. А что? Я одна, родители далеко, а следовательно - не будут волноваться. Особенно когда за такую лёгкую работу ты получишь огромные деньги...А с другой стороны, что если реально там не все чисто? То есть я должна поверить какому-то деду и ввязаться в их аферу, а потом расхлебывать, ни дай бог, последствия? Ну в жопу. А, блин, хотя Пэн сказал, что его босс капец какая всемогущая шишка...Ну ладно. Нет. Или да? Мне же сказали, что это не опасно. Но с каких пирогов я должна верить словам? Блин, а если у Марты аккуратно спросить? Ну нет - так нет. Не судьба. Как я всегда говорю: если суждено, то я бы это поняла. А тут реально двойственная ситуация. Хотя же советуют, что если ты теряешься между делать и не делать, выбирай делать. Лучше сожалеть о сделанном, чем сожалеть о том, что не сделал и об упущенной возможности. Блин. Я не знаю. Я сейчас, фактически, решаю судьбу этого бедного недопиарщика мистера Пэна? Нет. Я не могу. Не могу так рисковать. Я дура, что ли? — В общем, да, мистер Пэн, никак не получится. — ещё раз утвердительно оповестила я, как бы подводя итог в нашем диалоге. — Вам удачи с поисками человека: уверена, все получится. Пэн кивнул, но несколько неохотно, словно не желая признавать факт того, что облажался и совсем скоро ему придётся отчитываться перед строгим начальством. Внезапно послышался звонок у входной двери. Следующие минут пять мистер Пэн что-то обсуждал в прихожей с тетей Мартой. Далее она направилась к шкафу в моей комнате, где из самой дальней стопки доставала листы, давала Пэну, а тот, в свою очередь, внимательно их изучал. Хорошо, что я эти бумаги видела в первый раз и не нашла их прежде: вполне могла бы и выкинуть, попадись они мне на глаза. Слава богу.  В общем, я же ушла на кухню, чтобы не чувствовать себя назойливой мухой, и  дожидалась момента сказать ради приличия "До свидания", дабы поскорее спровадить этого дедульку восвояси. Наконец, слыша голоса у входной двери, я поспешила в коридор.— Пингвину не хворать. — сказала Марта со скрытым словесным плевком, на что мистер Пэн фыркнул. — До свидания! — любезно улыбнувшись, попрощалась я, однако в ответ взаимности не услышала. Ну Марта, всю малину испортила. Пэн, гордо задрав подбородок, покинул квартиру. — Посмотрите на него: гусь недоделанный. — сказала тетя Марта. — Ага. — согласилась я, чувствуя себя оскорбленной из-за отсутствия взаимности. Блин, я даже не успела его упрекнуть, что надо прощаться: слишком быстро он утоптал. — А почему он такой? Что произошло? — Скажем, департамент полиции серьезно настроен против Пингвина и его послов чухонских. — Так зачем он приходил? — За нужными сведениями, которые должны были быть переданы Пингвину ещё на прошлой неделе. — задумавшись о своем и испепеляя одну точку взглядом, сказала отстранённо Марта. — А кто такой Пингвин, кстати? - решив услышать описание этого типа с ее стороны, задала вопрос я. — Не лезь в это и не бери в голову. — проговорила тетя Марта. — Ну ладно, пойду я. Спасибо, что встретила Пэна. Я все нужное ему выдала. Если явится снова - не впускай и говори, что все вопросы и претензии пусть в участке предъявляет, договорились? — Да. — Точно? Я кивнула. Мы чмокнулись в обе щеки, а затем Марта ушла. Остаток дня я думала о произошедшем и о том, правильно ли я поступила, что отказалась. Также даже разобрала целую коробку вещей. Тем не менее, любопытство к персоне Пингвина не угасало: я принялась распаковывать упаковку готэмских газет, которые были у тети Марты. Мой взгляд зацепился за изображение на оглавлении выпуска Готэмского Вестника. На черно-белой бумаге я узнала Джима Гордона и того самого типа, стоящего рядом и пожимающего ему руку с самой наглой и хитрой ухмылкой, которая бесила даже через бумагу. Пазлы в голове сложились. Теперь я была уже точно уверена, что Пингвин - не кто иной, как этот самый типчик из клуба. Вон, даже подписано на заголовке крупными буквами его прозвище (это же прозвище, верно?). После частичного прочтения газеты,  я внезапно словила звезду: вчера я общалась с самим бывшим мэром и королем криминальной империи, мать твою! Вот почему это был такой элитный клуб! Вот почему Пэн удивился тому, что я не знаю личность этого...Кобблпота (ебать какая сложная фамилия нахуй! Для людей, страдающих от заикания, будет та ещё задачка ее произнести! Че-то ржу, представляя эту картину).Ещё битый час я не могла поверить, что пообщалась с такой личностью. Последующий час прошел за прочтением всевозможных газетных материалов, где было упомянуто имя Освальда Кобблпота (уже выучила, прикиньте?). Одним словом, я ознакамливалась со своим бывшим клубным потенциальным собеседником. В моем представлении босс криминальной империи - это какой-то одноглазый старик с сигарой во рту, шляпой, допустим, но никак не такой язвительный и стервозный тип, причём далеко не старый, я бы даже сказала, молодой мужчина. Не такой он уж и страшный. Даже наоборот есть в нем что-то притягательное. В конце концов, что, мафиозник - не человек, что ли? Человек. Чему я тогда удивляюсь? Тому, что он, будучи королем криминала, не убил меня? Ты дура, Марин? А зачем ему было это делать? Плюс за причесон ставлю лайк. В общем, я перечитала с лихвой все, что только можно было найти о Пингвине. Внезапно моя персона разгорелась нехилым таким интересом к Освальду Кобблпоту, хоть при нашей встрече он произвёл крайне странное двойственное впечатление. Вроде приятный, а вроде мерзкий своей манерой. Не знаю. Но интерес определенно был. Если описывать это более понятными словами, то представьте, что вам понравился какой-то актер, и вы принялись изучать его биографию.Перечитав все, а где-то даже дважды, я направилась в душ. И знаете, что? Правильно, я жалела, что не согласилась. Теперь, когда мне было (из меркантильных побуждений) интересно познакомиться с Освальдом, словно с каким-то Леонардо ДиКаприо, я сетовала на то, что сразу отказалась. Хотя в смысле "сразу"? В смысле "сразу"? Я, между прочим, девочка умная и сообразительная, рассчитывающая все возможные последствия. Интересно, а кого возьмут? Другую телку? Шмару какую-то, которая вместо меня будет там отрываться, что ли?! Вот я дура! Дура! Я же идеально бы подошла! Я классная актриса, мать его етить! Я же хочу приключений, плюс, как мне описали, это совсем не опасно. Дура я! Могла бы отхватить бабосов, да и с самим Пингвином познакомиться! Ну ладно. Значит, не судьба. Жаль, что я упустила эту возможность, если она была мне специально дана.  Время приближалось к десяти часам вечера. Я уже успела помыть голову, высушить ее, и сейчас лежала на кровати, поскольку дала себе слово лечь пораньше. Но по понятным причинам не спалось. Я все время прислушивалась к любым посторонним шумам, словно что-то должно было произойти. Наконец, глаза начали закрываться, и я погрузилась в царство морфея. Из сна меня вырвал звонок в дверь. Я, поморщившись, решила продолжать лежать, однако напряглась. Бандиты? (Ага, блять, так они и действуют: звонят в дверь). А что если там стоит девочка в белом платье, чёрными волосами и в крови? Бля. Стремно. Ко мне никто не должен был приходить. Но звонок настойчиво продолжал звенеть. Отлично, прямо как в хоррор фильмах. Ну только решила уснуть нормально, а получается, как всегда!  Я быстро надела не себя прежнюю футболку, поскольку спала только в трусах. Сами понимаете: комфорт, дом, все дела, тело должно дышать. (Однако, именно после таких внезапных визитов посреди ночи, я в дальнейшем начала спать в симпатичных кружевных майках, пижамках, чтобы быть всегда готовой к нежданному гостю, ведь в Готэме это норма). Вот вам совет: собираетесь приехать в Готэм? Обязательно берите с собой официальные костюмы, чтобы ложиться спать в них. Кто знает, может, однажды, это вас нехило выручит.Я тихо поплелась к двери, бросив взгляд на часы. Пол первого ночи! Блять. Поднявшись на носочки, аккуратно заглянула в глазок, стараясь не издавать шума. С облегчением выдохнула. Знакомая физиономия, которую тётя Марта сказала не пускать. Здрасьте-мордасьте! — Мистер Пэн? — крикнула я, шипя, в угол двери.  — Мисс, простите ради Бога, что без предупреждения. — услышала я знакомый голос. — Извините, если разбудил своим внезапным визитом. — Вы что-то хотели? Тетя Марта сказала, что она Вам уже все дала, и мне нельзя Вас впускать. Все вопросы - через полицию. — надеюсь, я верно поняла слова Марты и сказала все грамотно. — Нет-нет, я не за этим здесь! Я пришёл снова обращаться к Вам за помощью. Прошу, подумайте! Я, прислонившись плечом к двери, сильно заулыбалась, сжав кулаки. Затем, закусив ноготь большого пальца, постаралась сдержать внутреннюю радость. — Почему именно я? Неужели больше нет людей?— с лукавой и победной улыбкой, которую он не видел, спросила я. — Нет. Уже слишком  поздно. Сроки поджимают. У меня нет выбора.  — Ну...давайте.  — протянула неохотной интонацией я специально, словно меня уговорили, хотя внутри все разрывалось на куски от счастья. — Позволите? Не знаю, но я была очень рада. Может, это судьба? Я не просрала свой шанс, а жизнь лишь сильнее указала мне на то, что я должна делать. Однако я старалась не подавать виду мистеру Пэну, пытаясь подавать себя равнодушной и холодной девушкой.А то, я ещё такая цаца: видимо, я действительно его последняя надежда, иначе как обьяснить факт того, что Пэн пришёл сюда ночью, полный отчаяния? Видимо, дела действительно плохи. Я, пуще прежнего стараясь подавить радостную и рвущуюся наружу улыбку, открыла дверь.  Он внимательно окинул меня взглядом. Ну да, а че? Я как русская, в футболке, бомжиха, все по классике. А че ты думал? Я тут в платьях с кружевами, что ли, сплю? Кстати, стоять при нем в таком виде мне было не стыдно. Ну а что? Обычный четкий пацанчик-дедулька. — Итак, — сказала я, пропуская его, — и что дальше? Я прямо вот самый единственный вариант? Он, протерев тряпочкой лоб, своей манерной и быстрой походочкой зашёл ко мне. Стоит сказать, что мистер Пэн мне чем-то напомнил какого-то голубя, причём слегка высокомерного. Аха-ха, точно, вылитый голубь! — Вы не представляете, как сложно угодить мистеру Кобблпоту! Я представлял ему уже около десяти наиотличнейший кандидатов, но ни один не удовлетворил Пингвина! — возмущённо прояснил Пэн. — Время на исходе, до конца этой недели я должен найти такого человека, который соответствовал бы всем требованиям.  Внезапно я почувствовала себя звездой, пробующийся на кастинг в глобальный коммерческий фильм. Пингвин - именитый режиссёр, отбирающих самых талантливых актеров. А вот это интересно. Я люблю то, что связано с актерством, как-никак, а потому я прониклась ещё большим вниманием и интересом к тому, чтобы помочь мистеру Пэну. — Хорошо. Знаете, а давайте попробуем. Но мне, конечно, немного страшно... — Мисс, уверяю, волноваться Вам не о чем. Более того, как я уже говорил, Вы будете под защитой короля Готэма. Чего ещё можно желать? — Если я соглашусь, мне нельзя будет отказаться потом? — однако внутри все сладко сжалось от осознания, что я буду под защитой Пингвина Ди Каприо.  — Боюсь, что нет, мисс.  По моим глазам, уверена, можно было прочесть: "пизда". Увидев мой испуганный вид, Пэн продолжил утешать, дабы не вспугнуть меня ещё больше. — Впрочем, мисс, это все обговаривается с боссом, поэтому не переживайте. Я постараюсь решить этот вопрос.Мистер Кобблпот  крайне осторожен в таких делах, будьте в этом уверены...Теперь я  хочу попросить Вас изобразить злость. Сможете? Странно, что после указанного возраста меня все ещё хотели "взять" не такую работу. Видимо, дела были совсем плохи. Так что говорите там? Злость изобразить? Я улыбнулась, прищурившись. Что же, время демонстрировать свои идеальные актёрские навыки. Ну так готовьтесь - в этом я профи (нет). Это не сцена, где нужно фарсово переигрывать. В жизни актриса и пиздежница из меня та ещё. — С чего я должна Вам что-то демонстрировать, мистер Пэн? — ядовито спросила я, отчеканивая его имя, словно оно самое мерзкое на земле. Он сначала как-то притуплено глянул на меня. — Я...я...— возмущённо и недоуменно принялся мямлить Пэн. — Вы вломились ко мне в дом во втором часу ночи и считаете, что я буду Вам что-либо демонстрировать? — выбивая слова с самой ядовитой злостью, говорила я, однако не переходила на крик.  Честно? Я порола, наверно, какую-то дичь. Ну а хули - импровизация, епта. Это первое, что мне приходил в голову. Однако я уже не смотрела на реакцию Пэна - выполняла поставленную задачу, и мне было все равно, что сейчас обо мне думает этот старичок. — Убирайтесь, я повторять не буду. — вглядевшись в его глаза с самым сильным презрением и угрозой, на которые я только была способна, прошипела я. — А вашему горемычному боссу передавайте от меня пламенный привет. — закончила я, словно желала Пингвину смерти, и будто я в любой момент приду к нему, чтобы прикончить из дробовика.  Ух, прямо мафией почувствовала себя! Как же это классно - угрожать, а! — Вон! —  указала я на дверь. Моя финалочка прозвучала больше, чем убедительно: я действительно выгоняла его со всей своей злостью из дома. Тем не менее, закончив свою импровизацию, я продолжала ядовито и стервозно глядеть на Пэна, чисто интереса ради, не выходя из образа. Он прижал свой портфель к груди, несколько раз моргнув. Далее послышалось его надменное хмыканье, оповещающее о том, что его эго задели, а в душу плюнули такой грубостью, чему я реально удивилась, но виду не подала. Что такое? Не успев сообразить ровным счетом ничего, я почувствовала, как Пэн быстро прошёл мимо меня, задев "как бы случайно" плечом мое. Затем его фигура за считанные секунды оказалась за дверью. И тут до меня дошло! Блять! Он не понял! Я тут же ринулась за ним босиком. Ах какая прекрасная картина! — Стойте! — крикнула я и засмеялась, то ли от ситуации, то ли от нервов. Однако он и не думал останавливаться, выходя в лифтовой холл.  — Я был лучшего мнения о Вас, мисс. Правильно, таких нужно гнать, гнать, и гнать в шею из приличных мест! — гордо задрав подбородок, что было видно по его затылку, отчитал меня он.  А вот это уже обидно было, но я продолжала ржать с картины. И с его лица. — Да стойте! — я догнала его и вцепилась в руку. Затем, глубоко выдохнув, выпрямилась, оторжалась, снова взяла воздуха в лёгкие и принялась объяснять. — Вы не правильно поняли, Вы что! Вы попросили изобразить меня злость, вот я и показала... — удивленно, но с улыбкой смотря на него, пояснила я, сдерживаясь, чтобы не заржать в очередной раз. Его глаза округлились. Затем мистер Пэн сглотнул и, поправив очки, снова гордо поднял подбородок. — Что ж, — выдохнув, сказал он, словно и не пытался меня покинуть несколько секунд назад, — это было...правдоподобно. Должен признать - достаточно впечатляюще...Вы ввели меня в заблуждение. Но впредь соблюдайте границы, мисс! — с возмущением, но без мерзкого тона, воскликнул он.Я лишь смущённо улыбнулась и кивнула, словно извиняясь. Он, слегка потоптавшись, принял мое немое приглашение. Однако, могу с уверенностью заявить, что он все равно был обижен. Когда я шла за ним, то снова удерживала себя со всех сил, чтобы не заржать. Сразу, как мы зашли обратно в квартиру, он быстро вынул из кармана телефон и принялся набирать номер. Я, заметив это, отвернулась, наконец выпуская на волю глупую улыбку своей победе. Да конечно, сука, я была очень рада! Согласна ли я? Что за вопрос! Естественно! За лямы рублей и знакомство с самим королем Готэма, будучи не какой-то там уборщицей, а, по сути, актрисой...это же так мило и красиво, черт возьми! (Стоит отметить, что в тот момент я ещё не знала о том, что дела обстоят в криминальном мире куда серьёзнее, чем я себе представляла, и что если ты хотя бы раз попал в преступную паутину - выбраться из неё шансов нет, как и сохранить трезвый рассудок со светлой головой). — Алло! Алло? Да, Виктор, это мистер Пэн. Позовите, пожалуйста, к телефону мистера Кобблпота. — я видела, как в глазах Пэна сияла какая-то окрыленность, но вместе с тем легкая напряжённость. Тут я выпала. БЛЯТЬ! Он сейчас звонит ему! Я отошла как можно дальше, опустив голову вниз и глупо улыбаясь. На самом деле, от ощущений мне просто было некуда деться: не хотелось, чтобы Пэн увидел, как я глупо улыбаюсь, топая ногами от счастья, визжу и ржу. Я буквально едва ли сдерживалась, чтобы не лопнуть от нахлынувших эмоций! Я не хотела слушать диалог Пэна и Пингвина, чтобы не разволноваться ещё сильнее. Мое сердце взволнованно забилось. Я закрыла глаза, стараясь успокоиться.   — ...да-да, непременно, мистер Кобблпот! Я Вам гарантирую, это лучший вариант. — далее Пэн на что-то согласно хмыкнул, взглянув на меня. Как же стучит сердце, мать твою. — Сейчас? — спросил он, продолжая смотреть на меня. Я расширила глаза, уже в голове прикидывая, о чем идёт речь, и как-то медленно замотала головой. Стоп. Я не накрашена. Башка не до конца просохла. Я в помятой футболке друга. — Да-да, мы согласны. Она согласна. — на очередную реплику Пэна я ещё сильнее скорчила рожу, передавая все свои эмоции. В смысле согласна? На что согласна?— Я сейчас не поеду никуда! — заранее просипела я, показав крест. Извините, на часах уже глубокая ночь, алло! Далее я уж было принялась нафиг свалить отсюда куда подальше, дабы не слушать этот разговор и не накручивать себя, как меня остановил голос Пэна. — Адрес? Сию секунду, Альберт...— уже разговаривая с иным мужиком, сказал Пэн и глянул на меня, словно вспоминая адрес. — Аламеда Ройс Стрит... — начала напоминать шепотом я, параллельно мотая головой, словно мне это поможет. — Аламеда Ройс Стрит... дом семь, квартира девятнадцать...Да, верно.  — говорил человеку по ту сторону провода Пэн. Знала бы Марта - расстреляла бы меня. Черт! Хорошо хотя бы, что порядок: не успела насрать за эти четыре дня. Я облокотилась спиной на стену, сложив руки на груди и устремив стеклянный взгляд в пол. Мне ебанная хана. Во что я только ввязалась? Может, отказаться? Но с другой стороны бабки и знакомство с "королем"...Моя меркантильность, возможно, когда-нибудь доведёт меня до гроба. — До встречи! — с этими словами Пэн закончил разговор.  Его голова медленно повернулась в мою сторону. Я расширила свои глаза, глядя жалобно и пугливо на него. — Они приедут сюда, да? — кивая, спросила я. — Да. Мы ограничены во времени, мисс. Чем быстрее- тем лучше. — закивав, ответил Пэн. — Вы должны показать себя с лучшей стороны, мисс. — слегка обеспокоенно заверил он. Зашиби-и-ись. Я знала, за что переживал Пэн: насколько я понравлюсь его боссу. И я тоже переживала, просто потому, что для меня все это было слишком волнительно и необычно. Ну кто знал, что я ввяжусь во что-то очень интересное всего лишь на четвёртый день пребывания в Готэме?   Его взгляд быстро прошёлся по мне. — Ох, Боже мой, мисс! Прошу, наденьте на себя приличные вещи. Боюсь, мистеру Кобблпоту не понравится такая халатность и... — Я поняла. — кивнула я. Неприятно. Я всего лишь в обычной одежде, в которой сплю. Это ещё мне повезло - обычно я голышом по квартире бегаю. — И...когда они приедут?  — потерев руки, уточнила я. — Думаю, в вашем распоряжении есть полчаса. — сказал он. — Если хотите: вода, чай, кофе - на кухне. Я мигом переодеваться. — сказала я и кинулась к себе в комнату.  Какого это понимать, что ты разобрал хотя бы одну коробку вещей? Прекрасно. Слава богу. Выбор реально был не велик. Так, блин, что же надеть? Вот в чем вопрос...Платье отметаем - это смешно. Халат тоже отметаем - слишком заигрывающе и по-домашнему, юбку - тем более. Это тупо.  Я не знаю, что надеть!  Как у них там принято одеваться? — Желательно  формально одеться? — спросила я, выходя из комнаты. — Чем формальнее, тем лучше, мисс. Без лишних сомнений. — ответил Пэн, внимательно изучая какую-то бумагу. Блин...Я  продолжила искать более менее формальные вещи, что было затруднительно: рубашки-то лежали в чемодане...Черт. Остановилась я на максимально странном выборе. Вроде элегантно-формально, а вроде - по вечернему: белый топ, белые шорты брючной ткани с завышенной талией и оверсайз пиджак сверху. — Я нашла только это. — появившись в поле зрения Пэна, повертевшись в разные бока, сказала я. — Другие вещи не распакованы, это более формальные. Не знаю, но я почему-то почувствовала к мистеру Пэну сразу душевную симпатию. Может, мы сейчас с ним были в одной лодке, а потому я и общалась с ним, как с добрым, слегка заносчивым дедушкой. Я даже невольно вспомнила свою классную руководительницу, когда она проверяла учеников на правильность школьной формы. Мистер Пэн как-то жалобно осмотрел меня и сдержанно кивнул. Я улыбнулась (через боль. С какого хуя он посмотрел на меня так?) и пошла завивать волосы. Чему вы удивляетесь? Сейчас приедет Пингвин-Леонардо ДиКаприо, а значит, я должна выглядеть хорошо! — А Вы давно знаете Коб...Кобблпота? — поинтересовалась я, дабы развеять тишину. — Вполне достаточно, мисс.   — Ого, здорово. — отреагировала я невпопад, хотя ничего здоровского в этом не видела, да и в принципе мне было как-то похуй. — Ой, а, может, немного расскажете о нем? Я бы все-таки хотела заранее узнать и подготовиться...Какой он человек? Далее Пэн рассказывал про своего босса. Поведал, что Кобблпот очень вспыльчивая и требовательная натура и, можно сказать, перфекционист. За это ему ставлю мысленный плюс. Но, если быть прямолинейной, то за это время фамилия "Кобблпот" начинала меня дико бесить. Складывалось впечатление, что он какой-то тиран и нелюдь, хотя Пэн упомянул, что на самом деле он ранимая и чувственная натура (а то, я и не удивлена. Все холодные люди, как правило, на самом деле иные внутри), а он искренне рад, что ему доводится работать на такую потрясающую и выдающуюся персону, пускай и работая больше положенного.  Хотя я уловила некую фальшь в этом заявлении, как мне показалось. Было ощущение, словно он заучил эту оду наизусть и каждому ее рассказывает, кто спрашивает про Пингвина. — А...а почему "Пингвин"? — спросила слегка робко я. — Это прозвище ему дали давно, мисс. Впрочем - Вы сами вскоре догадаетесь. Догадаюсь. Хотя я уже догадывалась: помню, что у него действительно странный, но оттого не менее эффектный внешний вид, невысокий рост и, если мне не изменяет память и зрение - хромающая на ногу походка. А что? Вполне логично. — А что будет? Меня посмотрят, насколько я подхожу? — спросила я. — Да. Не переживайте, мисс. Просто постарайтесь некритично относиться к мистеру Кобблпоту. Вы привыкните. (И он был вскоре прав на этот счёт). — Хорошо. — сказала я, хотя не думала, что привыкну к таким людям... Пэну в радость впахивать за него и восхвалять личность Пингвина, что ли? Конечно, с точки зрения полезности иметь общение со сложными людьми - это плюс, так как, возможно, после него любой другой человек покажется мне бабочкой. Но чтобы привыкнуть...не знаю, не уверена. — Я волнуюсь. — Я ничуть не меньше Вашего, мисс. Все должно пройти замечательно. Думаю, Вы ему приглянетесь.  — признался Пэн с надеждой в голосе и тревогой в глазах. Так мы сидели минут десять, продолжая разговаривать. Вернее, иногда было неловкое, как казалось мне, молчание, которое я нарушала глупым вопросом, а Пэн, как заведённый, долго и красочно мне отвечал, отчего я уже успела подзаебаться.  Мистер Пэн успел рассказать мне о том, как он начал работать на Пингвина, что у них там за мутки с полицией, с другими "недругами", назвав какого-то чудака с синдромом Якубовича, который любит играть в загадки...В общем, практически просветил меня в жизни криминальных фигур. А я...я делилась с ним новостями по своей учебе. Просвещала его в ответ в сфере студенческой жизни. Заебись, да? Ну а чем же ещё? У меня не супер интересная жизнь. Стоит сказать, что ему было интересно меня слушать, ну либо он также, как и я, искусно притворялся. В общем, так или иначе, мое волнение о предстоящем визите спадало стремительно.