Все псы попадают в рай

Утро начинается с третьего будильника, если верить телефону. Первые два Дайшо попросту не услышал. Потолок белый, стены тоже. Окна плотно зашторены, но свет пробивается сквозь них без особых усилий. Самое приятное в номере — комнатные растения — вблизи оказываются пластмассовой бутафорией. Интересно, какой шанс, что в ресторане гостиницы делают кофе на вынос? Что-то подсказывает, что минимальный. Не велика скорость — собраться за пятнадцать минут, если ты живёшь в гостинице и игнорируешь завтраки. Дайшо закуривает, стоит ему выйти за двери гостиницы. Солнце агрессивное и белое, упрямо светит сквозь плотный слой облаков. От такого сразу же начинает болеть голова. Телефон предательски молчит со вчерашнего дня: сигнала нет — ни связи, ни интернета. Даже не посмотреть по картам в какую сторону двигаться. И людей, как назло — ни человека в обозримой дальности. Дайшо пихает телефон обратно в карман, тушит сигарету о подошву ботинка и отправляет окурок в урну. Делать нечего. Если остаться стоять здесь, ничего и не прояснится. Дайшо решает идти той дорогой, которой вела его вчера Алиса. В конечном итоге, так он хотя бы доберётся до больницы, а там можно будет узнать и как дойти до полиции. По дороге Дайшо думает о том, что услышал вчера. Баланс. О каком балансе говорили Коноха и Алиса? И что за охота? Или всё это какие-то сложные метафоры? Добавляет головной боли и это странно переменившееся отношение Конохи к нему. Всё говорит о том, что начальник полиции города далеко не тот человек, каким кажется. По хорошему, надо рассказать Алисе о Шимизу. Передать привет. Странно будет скрывать от неё то, что они знакомы. Мысли, лишённые на мгновение основы, незаметно расползаются в разные стороны, Дайшо едва успевает их собрать заново. Такое происходит временами — с тех пор, как в голове поселилась опухоль. Мысли путаются, мешаются, бегают как крошечные змеи, а потом вдруг снова становятся чёткими и последовательными. — Господин Дайшо? Вчерашняя девочка из архива смотрит на него своими нездешними глазами и подтягивает стопку папок выше к груди. Тяжёлая на вид. Какое-то уже не смешное дежа-вю. Дайшо оглядывается и понимает, что дошёл до больницы, но за мыслями и не заметил. — Помочь тебе? — Показывает на папки в её руках. Девушка удивлённо смотрит вниз, будто первый раз их видит, смеётся неловко: — Нет, не нужно. Но спасибо. А что вы делаете здесь? Немного неуютно под её слишком уж внимательным взглядом. — Честно сказать, я просто без понятия в какой стороне полиция. — А-а-а, — тянет она, улыбаясь. — Не мудрено здесь заплутать. Вам идти по этой же дороге до перекрёстка, там повернуть налево, потом направо на первом повороте, там уже не ошибётесь. Я бы вас проводила, но… — Подтягивает стопку бумаг выше, намекая на дела. — Может, тебе всё же помочь с ними? Кажется, они тяжеловаты для тебя. — Правда, не стоит. Меня встретят. Дайшо окидывает взглядом территорию больницы на предмет встречающего или, на крайний случай, одной беловолосой макушки. Но тщетно: всё так же ни души. Кажется, и по дороге сюда он не встретил ни одного человека. — Послушай, а сегодня что, нерабочий день или… я проспал эвакуацию? Девушка смотрит на него, натянуто усмехающегося, большими непонимающими глазами. Дайшо вздыхает тяжело и терпеливо конкретизирует: — Люди все где, золотце? — А-а-а. — До неё доходит суть вопроса и она расслабленно смеётся. — Вот вы о чём. Нет, всё в порядке, в такое время здесь всегда довольно безлюдно. Это вы просто после Токио не можете привыкнуть. Но вы привыкните. Привыкнет? Дайшо испытывает острую необходимость сказать, что уедет через два-три дня, что нет надобности ему привыкать, но девушка вдруг кивает головой кому-то за его спиной. Дайшо оборачивается: метрах в пятидесяти от них, у одного из корпусов затягивается сигаретой мужчина в белом халате и больше ничего не делает, только смотрит пристально. Какое-то от него тяжёлое ощущение. Как и от всех в этом городе, в принципе. — Это за мной, — говорит девушка и обходит Дайшо. — Ну, ещё увидимся! Она уходит лёгкой походкой, будто и не тащит тяжеленные папки. Дайшо отводит взгляд от её удаляющейся спины, не желая отчего-то видеть, что будет дальше. Когда он, спустя десять минут, добирается до полиции, в здании не просто безлюдно, на рабочем месте не оказывается даже Конохи, хотя его кабинет и открыт призывно. Заходи, кто хочет. Дайшо находит запрошенные дела в том же состоянии, что и вчера, и даже немного радуется отсутствию людей: работая в тишине и одиночестве, уровень его производительности значительно возрастает. И вот, подливая себе кофе (кофеварку он находит на чайном столике Конохи) по меньшей мере четыре раза, Дайшо погружается в работу с головой до самого вечера. Коноха так и не приходит. Никто не приходит. За окном пронзительная тишина. Привыкнуть к такому? Да как это вообще возможно.