И в пекло и в ливень.

      Аризона. Жарко и пыльно. Климат не для неженок — для оборванцев. Не так давно каждый кретин, мечтающий о лёгкой наживе, считал этот пустынный штат чуть ли не самой благоприятной квинтэссенцией для криминала. Чуть погодя слухи стали действительностью. Слухами ведь земля полнится, а кто их пустил уже никто и не помнит. Зато каждая собака в Отмане знает кто в своё время внёс добротную долю в дурную славу.       Они сюда не часто заявлялись. И, по ничуть не приукрашенной статистике, подобные события выливались в звон финального аккорда очередного конфликта. В худшем случае грохот перестрелки. Единичные случаи. Даже вышеупомянутые кретины с расплавленными под палящим солнцем мозгами по собственной воле не станут нарываться на выяснение отношений с бандой «Мертвецов». И дело не в том, что в узких кругах преступных группировок все друг друга знают — «Мертвецы» пошли куда дальше, бросив тень на весь Юго-Запад США. У Эш всё таки губа, как говорится, не дура. Размах большой, с присущими Каледонии капризами и изысками. Громкий и беспощадный авторитет. Репутация какая она есть.       Увы, не у всех она такая почётная.       С «Плутом» никто работать не любил, кого не спроси. Прозвище-то говорящее. Страйкер крыса душой и телом. Мнительный, подозрительный. Но иначе в Отмане не выжить. Конкретно эта крыса снабжает банду тротилом и всем тем, что взрывается на радость Джулиану — их диверсионному гению и главному эксперту по взрывчатым веществам. К сожалению, каждый такой трактат не обходится без продиктованного желания самоутвердиться. Возможно, с обеих сторон. Но никто счёт не ведёт.       — Ты их ещё обнюхай — не отравлено. — зажигалка мелодично щёлкает в пальцах, вновь прикуривая потухшую сигару. Сизый дым под потолком подвала уже почти развеялся. Совсем не дело. — Всё как всегда: добро взамен на взрывчатку. На этом расходимся. Мы сюда не на всю неделю, любезный.       Терпения МакКри хватило ненадолго. Звякнув шпорой, Джесси подталкивает мыском ботинка один из ящиков с оружием ближе к Страйкеру, намереваясь прервать его вальс вокруг да около. «Плут» наиграно приценивался уже где-то минут с пятнадцать. Без подобного раздражающего ритуала не обходилось никогда. Пускай, на этом мероприятии и так всем ясно, что тот не станет кидать на сделку «Мертвецов». Хотя уже умудрялся наебать их. И ни раз. Впрочем, за отсутствием альтернатив приходилось закрывать глаза на определённые издержки.       — Где взяли?       — Серьёзно? Может ещё лицензию на торговлю спросишь? Отчего-то раньше тебе такие вопросы в голову не приходили. — Джесси не скрывает надменный смешок. Вот подобных манер он у Эш понабрался, не иначе. Впрочем, у них ещё до их нынешней общей деятельности было много смежных точек соприкосновения. Среди банды за ними закрепилось ёмкое «два сапога пара». А МакКри и не против.       «Плут», вопреки открытой провокации, и бровью не ведёт — заправляет большие пальцы рук за пояс штанов. Встал в позу. Сейчас, чёрт возьми, начнётся. Неприятный тип. Мозговыносящий и упёртый как тот же облезлый осёл, неизменно бродящий по пыльной улочке города. Даже воняет точно так же.       — Раньше набор был без серийников и долбанных логотипов «Хеликса». Да от этого ящика буквально смердит госсобственностью.       Какая ирония.       — И чё? — топорный тон Эш, всё это время молча бдившей за всем действием с «Гадюкой» наперевес, гулким эхом стукается о бетонные стены сырого подвала. Видимо, терпение кончилось не только у Джесси. Каледония преобладает темпераментом вспыльчивым. Горячий нрав — стреляет, потом спрашивает. Не то, чтобы это проблема для лидера авторитетной преступной группировки, но уметь заводить друзей тоже навык необходимый. Уважение в их кругах штука хрупкая. Банде нужны товарищи, дилеры, посредники. Последователи, в конце концов, чтобы расширять влияние за пределы Юго-Запада.       Поэтому у них была договорённость: переговоры обычно лежат на совести острого на язык МакКри, а Каледония нагоняет ужас своими молчаливыми фибрами презрения и высокомерия. Хотя, конечно, по большей части ужас нагоняет Боб, стоящий за её спиной незыблемым хромированным изваянием в три метра ростом.       Как бы оно не было на самом деле — Страйкер напрягается мгновенно, растеряв весь свой деланный гонор.       Приятно вселять благоговейный ужас.       — Я... Кхм. Мне не нужны проблемы.       — Так я могу тебе их устроить, «любезный». — стойко произносит Эш с угрожающей полуулыбкой на губах, ласково оглаживая ладонью приклад своей винтовки. Всем, кто воюет с ней бок о бок, известен этот жест: боевая готовность. — Кинуть нас хочешь? Так, сука, дела не делаются. С кем угодно, но не с нами.       Накал в помещении мгновенно подскакивает. Джесси буквально чувствует как тяжелеет спёртый подвальный воздух. Амбалы за спиной «Плута» подобрались, вцепившись пальцами в набедренные кобуры. Подобрались и Боб с Джулианом. Последнему-то точно рвануть ничего не стоит, определённо оправдывает свою тягу к пиротехнике. Не сосчитать сколько раз МакКри получал по роже, ввязываясь к нему на подмогу в драку, которую тот затеивал просто потому, что кто-то неправильно на него посмотрел. Нынешние обстоятельства обещают вылиться в нечто схожее. С той лишь разницей, что потерь будет куда больше, чем просто подбитый глаз.       Джесси никогда не воротит нос от возможности оправдать громкое имя их банды — затеять старую добрую перестрелку на самом деле хлебом не корми. Об этом стоило помнить не только их конкурентам, но и Страйкеру.       Но, как бы Джесси не любил запах жжённого пороха, как бы не был готов в любой момент крутануть барабан «Миротворца» с вычурной решимостью, и как бы не хотел допустить такого совершенно торжественного исхода в виде продырявленного лба Страйкера — стоит держать в уме, что земля Отмана помнит банду «Мертвецов» пролитой ни раз кровью местных мародёров по старым дрязгам. Здешние их не то что бы жалуют. Если затеется потасовка, силы будут не равны. За «Плута» здесь вступятся без раздумий. А Эш предприимчиво решила особо не светиться большим парадом. Казалось бы, что может пойти не так? Дело-то плёвое — привезти одну контрабанду и забрать другую.       Их всего четверо, не считая Боба.       — Одно из заповедей гласит: «не обмани ближнего своего». Плевать мы все хотели на кодекс чести — это самурайский бред. Но ты же человек дела, «Плут», и должен понимать, что «Мертвецы» своё слово держат, а долги всегда раздают. Понимаешь к чему я клоню? — МакКри оказывается единственным среди всех присутствующих, кто не притронулся к оружию. Мирно вскинув одну ладонь, чтобы перетянуть фокус внимания Страйкера обратно на себя, он перехватывает сигару пальцами, сохраняя непринуждённость. Впрочем, на то, чтобы достать из кобуры револьвер и взвести курок у Джесси обычно уходит доля секунды.       — Угрожаешь.       — Предупреждаю. Давай поступим так: ты забудешь об этих мелких циферках на наших ворованных пушках и выдашь нам наше добро. А я радушно постараюсь уговорить «Катастрофу» не брать во внимание, что последние две твои поставки были забиты каким-то дерьмом, а не взрывчаткой. Иначе следующий визит в твой прогнивший гадюшник будет с жаждой правосудия. Мы народ ранимый и, что уж говорить, злопамятный, но для старых знакомых можем сделать исключение на взаимовыгодных условиях.       В этот момент вскрывается истинная натура: крыса ищет спасения — пальцы «Плута» с дрожью сжимаются на рукояти пистолета, заткнутого за пояс. Вот ведь тоже идиот, не гнушающийся в перспективе отстрелить себе причиндалы. С таким воевать как-то не благородно даже. Себя не уважать.       В практичных мозгах Страйкера сиюминутно же начинается мыслительный процесс, который можно было буквально услышать скрипом заржавевших шестерёнок. Тот зависает с тупым выражением лица, чуть приоткрыв рот и бегая глазами от Джесси к Джулиану, после зависая на Эш и вечно молчаливом Бобе. Трёхметровый омник у них всегда был гарантом на успешную сделку. Раз в год и палка стреляет — сегодня в голове «Плута» что-то переклинило, не иначе.       Можно было бы, конечно, не брать во внимание такой пустяк. Понять и простить, всё в таком духе. Но с большей вероятностью они просто подорвут идиота его же взрывчаткой под покровом ночи — собственная честь дело принципа. Страйкер давно портил им кровь.       Разумеется, это была угроза, а не предупреждение. Разумеется, Джесси не гарантирует и не обещает; даже не думает, что когда они отсюда выйдут, у них с Эш состоится разговор о пощаде Страйкеровской задницы. Нет, ни в коем случае. Ни он первый, ни он последний в их деле испугался за свою шкуру; не захотел притягивать внимание правительства и организаций, служащих на их благо. Собственно, пушки эти банда «Мертвецов» перехватила в конвое «Хеликса», так удачно проехавшему по шестьдесят шестому шоссе пару дней назад.       А правительственные шавки, забывшие про этот дикий край страны со своей гонкой к светлому будущему и восстановлению мира после подавленного восстания машин, порой, куда более безобидны чем банда, заимевшая репутацию чуть ли не террористов-головорезов. И, если смотреть правде в глаза, то от сути недалеко.       — Предложение звучит весьма разумно. — наконец выдаёт Страйкер не совсем уверенным голосом. Ещё более разумно с его стороны будет сегодня же уехать куда-нибудь подальше в глубь скалистых гор и каньонов, чтобы избежать праведного гнева «Мертвецов» в последующие дни. Немного обидно только будет лишиться возможности отвести на нём душу.       Джесси снова зажимает сигару зубами и переглядывается с Эш. Всё же, решение они всегда принимали вместе.       — Не испытывай судьбу. Моё терпение за сегодня исчерпано, — ставит точку Каледония, требовательно подгоняя «Плута» и кивая МакКри с азартным одобрением во взгляде.       Невозможное сочетание нахальной фамильярности и эстетически притягательной грации. Воспитание аристократки впиталось в Эш до мозга костей. Джесси искренне восхищался из раза в раз, так и не понимая, как ей удаётся заворачивать своё хладное и властное высокомерие в изысканную обёртку экспрессии. Часто складывалось впечатление, что из-за одной только харизмы многие в банде были готовы пойти за «Катастрофой» и в пекло и в ливень. А МакКри ни причины, ни поводы не нужны, чтобы встать плечом к плечу. Хоть против всего мира. Что там один вонючий запуганный Страйкер?       Джулиану, которого они взяли с собой на сделку впервые, по праву выпадает честь осмотреть товар. Куда более оперативно и беспретенциозно, тот умело и аккуратно вертит взрывчатку в руках, проверяя целостность. По его словам это было важно, чтобы не подорваться при неосторожном чихе, случайно прогремевшем в паре метров от заряда. Они оба верят ему на слово. Подождут столько, сколько нужно, как бы не хотелось выйти уже на свежий воздух. Мнительность Страйкера призывала того совершать все сделки в тёмном затхлом подвале. Хоть в чём то его действия имели смысл.       Градус напряжения так и не спадает.       — Порядок. — Джулиан подмигивает им обоим с восторженным блеском в глазах. Как мало человеку нужно для счастья. Джесси подобной тяги не разделяет.       Спектакль, раскалённый одним недальновидным неуёмным умом окончен. Можно, наконец, расходиться. Фрэнки в очередной раз начнёт ворчать, что они здесь «тысячу лет торчали». Тяжело хакерам в этом вопросе — для них восприятие времени реального мира кажется возмутительно тягучим и долгим.       — Как всегда было приятно иметь с тобой дело. — МакКри шутливо наклоняет поля шляпы: очевидное издевательство, которое Страйкер, скорее всего, не различает в этом посыле. — Плуту да вору — честь по разбору.       — МакКри, погоди. — тот порывисто подхватывает его под локоть, ловя возле лестницы к выходу. В Джесси мгновенно возгорается желание вдарить кретину в лоб, чтобы избавил его от навязанного панибратства. — Без обид?       Вместо демонстрации агрессивных порывов, Джесси дарит ему свою самую очаровательную улыбку, которую обычно использовал в разногласиях с Эш, чтобы сгладить углы ссоры, если таковая случалась, и обезоружить обаянием. Харизма ему тоже не чужда.       — Конечно без обид.       Крыса. Вот как есть — помойная, вонючая, вечно трясущаяся трусливая крыса. Но иначе в Отмане не выжить. В этом случае его это не спасёт.

***

      Эти три дня выдались бесконечно долгими и в какой-то мере каторжными. Они готовились к налёту так тщательно и въедливо, будто в первый раз собирались кого-то грабить. Хотя даже тогда большую роль играла импровизация, нежели чёткий план. А здесь новый уровень всё таки: банда «Мертвецов» уже второй раз собирается перейти дорогу правительственной организации, крепкой хваткой вцепившись в возможность добыть технику, необходимую для укрепления базы. Такое оборудование с рук не перекупить, нужен был серьёзный подход. Страйкер мог спать спокойно: разбор полётов в Отмане пришлось отложить на неопределённый срок в угоду собственным интересам.       Но куда бы нелёгкая не завела — всё по плечу, когда имеешь «благородные» цели и около сотни верных людей за спиной.       Без грызни внутри банды, конечно, не обходилось — это всегда были пустяки. Но когда они начали разрастаться, уследить за всеми стало куда сложнее. Подлинность в аспектах преданности держалась на постоянной отметке доверительных отношений. До поры до времени.       — Этим всем можно поживиться у соседнего сброда, но вы, кажется, заигрались. Я тебе говорю, ни к чему хорошему эта авантюра не приведёт!       Потому что всегда найдётся тот, кто будто бы знает лучше. Всё обо всём. Данную роль взял на себя Киллиан, который препирался с Эш на высоких тонах чаще, чем кто бы не было. В банде он достаточно недавно, чтобы не понимать простой истины — себе дороже.       — А я тебе сотый раз объясняю: такой качественной техники нигде больше не найти. «Сброд» на то и есть сброд с бесполезной рухлядью и подручным хламом. Нам нужны более существенные ресурсы. — не ясно каким чудом Каледония сохраняет спокойствие. Хотя, возможно, это крайняя стадия ярости, после которой с тихой надменной усмешкой «Катастрофа» спустит курок, когда никто не ожидает. Джесси уже видел подобное, — Несколько лет как мы не носим статус просто преступной шайки, промышляющей мелким грабежом.       — Никто никогда не сомневался, что такие шайки не ровня Элизабет Эш, родившейся с золотой ложкой в жопе, но это уже слишком: я не собираюсь участвовать в этом суицидальном набеге. — Киллиан переступает границу разумности с лёгкостью, открыто демонстрируя страх. Не перед праведным гневом Эш, а перед перспективой обзавестись прицелом правительства на собственном лбу. У Эш и Джесси на эту долю взгляды достаточно радикальные: без риска они так бы и продолжили сидеть в грязи и перебиваться удачей.       Очередная перепалка накануне штурма старого хранилища «Омники» дело, казалось бы, неудивительное — все на взводе. Стресс и адреналин делают с людьми совершенно непредсказуемые вещи. Возможно, поэтому в этот раз распря достигает крайнего предела.       — Что-то ты слишком громко разлаялся. — разумеется, Джесси не может стоять в стороне. Он оказывается в центре событий в долю секунды, цепко подхватывая Киллиана за ворот куртки и распугивая собравшихся вокруг членов банды. Говорить нечто подобное, подрывая тем самым авторитет предводителей — тотальное неуважение. А за язык того ведь никто не тянул. — Крохотная крупица серого вещества в твоей башке окончательно перестала работать в предвкушении нассать в штаны от страха? Позорище.       В тесном кругу обступивших людей послышались редкие смешки. Ситуацию не спасает: среди банды у Киллиана есть несколько сторонников, поддерживающих подобные взгляды. Те, кому достаточно упиваться мелочами. Жить как живётся, не опасаясь за свою шкуру, вместо того, чтобы выгрызть себе место под солнцем.       — Да ты подумай сам! Конвой «Хеликса» был удачным стечением обстоятельств, на том бы и остановились. Золотая жила. Но тебе сразу же моча известности в голову ударила. Вам обоим. Возомнили себя неуязвимыми. Вы же нас всех в могилу сведёте! — несмотря на разгорячённые речи, Киллиан немного стушевался, распознав во взгляде Джесси готовность почесать костяшки о его нос: начистить брюзжащему по поводу и без Киллиану морду МакКри мечтал давно.       — Кто-нибудь ещё так думает? — нахмурившись и сжимая свободные пальцы в кулак, Джесси оглядывается по сторонам.       — Возможно, мы и правда замахнулись на то, что нам не по зубам. — послышался из толпы голос Евы. Пару человек рядом с ней кивнули.       Пособники. Всегда найдутся те, кто начнёт мутить воду и колебаться.       Дерьмовая ситуация. Накал шёл по нарастающей слишком давно. Конечно, Джесси и Эш прекрасно понимали, что рано или поздно произойдет разногласие интересов. Вполне ожидаемое событие в том случае, когда людей, следующих за ними становится всё больше и больше. Конфликт чреват расколоть банду напрочь, отбросив многолетние старания коту под хвост — подобные ситуации имеют свойство демотивировать. Благо, не дошло до заговоров и мятежей, иначе дело приняло бы совсем мрачный оборот. Стрелять в своих МакКри был не намерен.       Переломный момент. Наивные деньки кончились. Сплочённая братия из пары десятков человек выросла в целую разношёрстную банду. У каждого своё мнение и своя призма восприятия. Меньше беззаботных посиделок у костра с запасом тёплого дешёвого пива и весёлыми байками — больше ответственности. Позиция лидера никогда не обещала быть лёгкой.       — Тогда проваливай. — грозно выдаёт Джесси свой вердикт прямо ему в лицо. Пожалуй, данное решение будет самым резонным. На крови доверие и верность не заработаешь. Как и на мордобое.       Разжав пальцы, он чуть отталкивает Киллиана, тем самым обрубая самому себе возможность развязать драку. Достаточно драмы на сегодня.       — Чего? — на автомате сделав пару шагов назад, Киллиан удивлённо уставился на них обоих. Не верит до конца, возмущённо проглатывая воздух.       — Он вроде чётко проговорил: «проваливай». Здесь ты больше не нужен. И дружков своих забирай. — поддерживает его Эш, полностью согласная с приговором.       Джесси даже не нужно оборачиваться, чтобы знать наверняка: надменно вздёрнутый подбородок Каледонии на самом деле красноречивее любых слов — пренебрежение и разочарование. Они даже общие решения иногда принимали на каком-то ментальном уровне, будучи одинаковых взглядов касательно банды, понимая друг друга с полуслова. Вот прямо как сейчас.       — Какая же ты сука, Эш! Могла бы и дёрнуть за поводок на шее у своего дружка.       Вот теперь Джесси себя не сдерживает, вполне обосновано давая волю своим желаниям: от души замахнувшись, прописывает кулаком Киллиану по носу за неуважение, перешедшее все рамки.       — Пакуй штанишки и ни слова больше, иначе отсюда тебе придётся уползать.       Обхватив пальцами разбитое лицо, Киллиан приглушенно стонет что-то невнятное и дарит МакКри уязвлённый озлобленный взгляд. Джесси же думает, что за все свои слова этот ублюдок отделался ещё малой кровью, которая, к слову, уже обильно сочится у того из носа, стекая по подбородку.       Ева подхватывает Киллиана под локоть, уводя из толпы. За ними уходит ещё человек десять. Может больше. Джесси не собирается считать. Отсеивание — естественный отбор.       — Всё, ребятки, представление окончено. Давайте-ка, расходитесь. — Фрэнки протискивается к ним, своевременно разгоняя зрителей. За это Джесси ей благодарен: избавиться от внимательных глаз окружающих хочется как никогда.       Действительно представление, чёрт возьми. Столько экспрессии.       МакКри наконец смотрит на Каледонию, так и оставшуюся скованно стоять на месте со сложным смешением чувств во взгляде. Задумчивость и что-то ещё.       — Эй, не бери в голову. — тихо произносит Джесси, разминая пальцами подбитые костяшки. Больно, конечно, но это того стоило.       Эш только чуть ведёт головой, снимая маску высокомерия, которая, казалось, уже слилась с ней целиком. Только в таком амплуа она представала перед бандой, но не перед теми, кого слишком давно знает. Это определённо подбавляет их союзу сокровенного единения; привилегированной близости, которой нет у всех остальных.       — Думаешь мы справляемся?       Джесси непонятливо моргает, вновь чуть нахмурившись. Ему определённо стоит порой напоминать самому себе: в какое бы хладное железо «Катастрофа» не силилась сковать свою душу, она всё такой же человек. Сомнение — оно было в её взгляде.       — Не знаю ни одного человека, который справился бы лучше тебя. — честно отвечает МакКри, искренне желая поддержать, — Мы предполагали, что что-то подобное может случится и были готовы. У каждого свой предел. Нам в любом случае с ними не по пути, так пускай катятся.       Эш молчит с секунду, отрешённо поправляя бандану на шее. Она всегда так делала, когда задумывалась. Если так подумать, Джесси уже каждый чужой жест себе в памяти нестираемым штампом отпечатал, чутко улавливая любую перемену в её настроении.       — Спасибо, Джесси.       — Пустяк.       Приняв более расслабленную позу, она натягивает знакомую ухмылку — душевное равновесие вернулось в норму. Скорее всего, не насовсем, но хотя бы на этот миг. МакКри рад, что у него вышло развеять морок, сгущающийся тучами неуверенности над ними двумя.       — Заткнись и прими мою благодарность, придурок.       — Ты права. Редкое событие.       Под тихий смех обоих, Эш отвешивает Джесси шутливый, но справедливый подзатыльник, сбивая на лоб шляпу. Возможно, не так уж всё плохо. Ведь куда бы нелёгкая не завела — всё по плечу, когда рядом есть близкий человек.

***

      Жгучий воздух забивается в лёгкие, ошпаривая изнутри с каждым вздохом. Джесси задыхается, смаргивая с щиплющих глаз горячий пот. Он уже давно потерял понимание где верх, где низ и палил наугад. В гуще событий смешивается шквал оглушительных звуков: выстрелы, взрывы, крики. Всё равно что второе восстание машин. Настоящая кровавая баня; Ад на земле — есть с чем сравнивать. Потому что именно эта засада не сродни с любой другой. В целом с любой другой перестрелкой за всю недолгую жизнь МакКри.       Их окружают. Успешно и бесповоротно. Союзный тыл продолжает исправно отстреливаться, но другой стороне на это, как оказалось, совершенно плевать.       «Мертвецы», очевидно, не были готовы к такому сопротивлению. Ведь, судя по их неоднократным разведкам, всё должно было быть куда проще. В настоящий момент Джесси ни разу не уверен, что выберется живым.       Это была облава. И ладно бы вражеский огонь принадлежал какой-нибудь драной банде неприятелей, затаивших на них обиду по какой-либо причине — в ход пошли самые настоящие оперативники «Овервотч». Наверняка эту специальную операцию в организации готовили с особым пристрастием. Какая честь, подумать только!       — Боб! Выведи всех отсюда, мы прикроем! — приказной вопль Эш умудряется перекрыть всё остальное.       Колеблется омник совсем по-человечески, но не долго. Его хромированной конструкции град пуль всё равно, что комариный укус. Перезарядив ручную турель, Боб принимается за исполнение инструкций. Джесси в нём никогда и не сомневался. Но остались ли вообще те, кого он может спасти? Количество павших товарищей увеличивалось с каждой минутой. Благо, на налёт распределили не всех членов банды. Кто-то остался на базе в абсолютном неведении. Самое главное — в безопасности.       В какой-то момент Джесси просто запретил себе смотреть по сторонам, чтобы не видеть окровавленных тел друзей вокруг себя, но всё же цепляется взглядом за Джулиана, покидающего поле боя с помощью Боба. Понимание, что хотя бы с ним всё будет в порядке будто бы открывает второе дыхание.       Джесси высовывается из укрытия, чтобы хоть немного оттеснить противника и отсрочить неизбежную развязку. Снимает сразу двоих, потратив по одной пуле на каждого. Ядовитое желание попортить кровь этим уродам растекается по венам бурлящим адреналином. Джесси не сразу замечает, как левое плечо начинает саднить ноющей болью, мешая, и без того искажённому восприятию, сосредоточиться.       Подстрелили, суки.       — Блять, МакКри! Не геройствуй! — Элизабет сменяет его, прикрывая. Беглый огонь «Гадюки» позволяет Джесси сменить укрытие, чтобы подобраться к, матерящей его всеми возможными словами, Эш ближе. Бок о бок будет больше шансов выбраться и прикрыть спины, — Ты в порядке? Отвечай!       — В полном. — Джесси перезаряжает обойму, стараясь выровнять дыхание, — Пора поддать огоньку.       Потому что, здесь и сейчас они просто обязаны положить как можно больше этих уродов. Эта битва может стать для них обоих последней; полуразрушенное здание, служащее им обоим укрытием, впоследствии может стать им общей могилой. Шансы, что Боб успеет за ними вернуться, сравниваются к нулю.       Эш тоже это понимает — не говоря ни слова, выуживает из поясного крепежа динамит.       МакКри метко подстреливает летящий в зону противника снаряд. За взрывом следует минутное затишье, которое позволяет перевести дух. Их общая боль потери близких воплощается в пламени, неминуемо разгорающегося где-то впереди. Символ готовности стоять до последнего. Их общей ярости, слепящей глаза. Хаос, безумие и затуманенный рассудок — всё как они любят. Дерзкая взрывоопасная романтика.       Крики возобновляются, в нос ударяет едкий запах крови и гари.       Следующий взрыв замедляет время под давлением липкой, леденящей жилы паники — рокочет прямо над их головами, оглушая и дезориентируя. Через поднявшийся столб пыли и грязи Джесси едва видит, как шаткий потолок старого здания трясётся, осыпаясь мелкой крошкой и норовя рухнуть прямо на них бетонными пластами.       В ушах лязгающий звон, тело предательски сковывает первобытным страхом, который заползает в грудь тягучей смолой. А ведь есть всего пара мгновений, чтобы предпринять хоть что-то. Долго думать нет возможности.       Он резко дёргает Эш на пол и просто наваливается сверху, закрывая её собой от обвала.       Прежде чем их проглатывает тьма, Джесси успевает подумать, что в этом тоже есть какая-то испорченная романтика — оказаться погребёнными заживо. Главное, что на своих условиях.

***

      Сознание вязко и нехотя выплывает из забвения сразу же принося раскалывающую боль, дроблено бьющую по вискам и затылку. Вновь ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ни, сука, шевельнуться.       — Джесси?       Вялый порыв отозваться на зов родного голоса выливается в слабое мычание, которое сразу же прерывается кашлем. Пыльный воздух забивается в сдавленную грудь тяжёлым осадком.       — Блять, МакКри.       На фразеологизме «Блять, МакКри» можно было бы разбогатеть, если бы Джесси платили по доллару каждый раз, когда Эш произносила это устойчивое выражение.       — Ты цела? — голос хрипит, затылок протестует против таких манипуляций и буквально взрывается болью, посылая тёмные пятна в глаза. К горлу подкатывает тошнота.       — Сука, это я должна у тебя спрашивать! Я же сказала тебе не геройствовать. Какого хрена ты устроил? — в голосе Каледонии сквозит не столько недовольство, сколько отчаяние.       Он прекрасно понимает почему Эш злится, но при любом исходе, будь у него возможность вернуться на пару мгновений назад, поступил бы ровно точно так же. Такая у них традиция — закрывать друг друга от пуль. Теперь ещё и от завала. Новый уровень.       — В очередной раз сделал тебя должницей за спасённую задницу.       — Заткнись и не шевелись. Эти выродки пытаются нас вытащить.       Пошевелиться он в любом случае не может. Джесси действительно затыкается. Но не потому что она попросила — дышать трудно, не то, что говорить. По шее стекает липкая кровь, неприятно застывая на коже. Они оба не требуют друг от друга ответа на вопрос всё ли в порядке, так как знают, что честного ответа не получат. В особо тяжёлых ситуациях Каледония обычно посылает презрительный взгляд и привычно просит заткнуться, а МакКри всегда шутит, что на нём всё заживает как на собаке. Заживёт и это.       Они прижаты практически насмерть. Друг к другу. Один запас кислорода на двоих и кромешная тьма. Где-то в отдалении слышны чужие голоса, неразборчивые звуки, но плавающему на периферии новой отключки мозгу это сейчас совершенно не важно.       Так проходит, наверное, несколько часов, а может быть воспалённому рассудку, лишённому нормальной дозы воздуха и убитому тупой болью, лишь так кажется. Оставаться в сознании тяжело, но Джесси старается, концентрируясь на дыхании Эш, зажатой под ним. Зачем? Из принципа. Вряд ли он сможет оказать хоть какое-то сопротивление, когда их откопают. Сил просто нет.       Голоса и звуки за пределами их гробницы окончательно сливаются в неуловимую для распознания кашу. В какой-то момент тьму разбавляет солнечный просвет. МакКри беспристрастно пялится на лужу собственной крови, натёкшей с затылка, перед лицом. Её вообще было много. Критическое состояние, судя по всему.       Факт того, что на спину перестаёт давить, по ощущениям, многотонным грузом, МакКри осознаёт не сразу.       — А теперь отойди и подними руки или пристрелю обоих.       Когда наконец получается вдохнуть полной грудью перед глазами снова темнеет, но хотя бы появляется возможность осмыслить происходящее: его подхватывают под руки, поднимая из завала. Джесси жадно глотает воздух, согласно сдаваясь судьбе. Это был финал всего сразу. Но они оба хотя бы живы. Может потом они что-нибудь придумают, как это обычно бывало, но сейчас нет сил даже на надежду.       Затуманенный взор выуживает из окружения Боба, которого взяли на прицел и приставили к стене с поднятыми над головой руками.       Наивный бедняга омник всё таки вернулся за ними. Чёрт.       — Немедленно убери пушку от моего лица, выродок. — угрожающий тон Эш немного отрезвляет.       Они тоже под прицелом.       — Этих двоих вон к той стенке. Побеседуем. — незнакомый грубый рычащий голос игнорирует любую помеху. Видимо, его обладатель и будет решать их дальнейшую судьбу.       Кто-то сковывает руки МакКри наручниками за спиной. Теперь саднит не только голову, но и плечо. По новой.       Мир кружится в безумном вальсе, а его всё никак не оставят в покое, грубо бросая задницей на пол. Когда многострадальный затылок совсем неласково касается жёсткой бетонной поверхности, Джесси не сдерживает болезненного стона.       — Джесси! — взволнованный голос Эш едва пробивается из под толщи зверской мигрени.       — Пригласите сюда Циглер. — рычит тот самый «выродок» откуда-то сверху, — И выметайтесь все.       Перед глазами плывёт снова; снова мерзкая тошнота. Эти качели уже конкретно заебали. Кажется, было бы лучше и проще сдохнуть — настолько сейчас казалось невыносимым и поганым существование.

***

      Обморок лениво выпускает МакКри из своих колючих объятий. Уже второй раз за сегодняшний день. Это его личный рекорд — столько отрубаться. Правда, в этот раз забвение выплёвывает его в жестокий мир с куда менее неприятными ощущениями. Боль не ушла, но общее состояние перешло с отметки «невыносимо» до «бывало и хуже». Теперь Джесси точно знает насколько хуже может быть.       — Я сделала что могла, но нужна госпитализация, Рейес. У него сильное сотрясение.       Чужие руки мягким невесомым прикосновением ощупывают затылок. Джесси мгновенно млеет, медленно поворачивая голову в сторону обладательницы этих целительных рук. Он понятия не имеет, что с ним сделали, но это, блять, самое настоящее чудо.       Впрочем, все вопросы отпадают, когда в полевом медике МакКри узнаёт Ангелу Циглер — одну из главных легенд в «Овервотч» и фаворита многих спасённых детишек. Вот, кажется, ещё одна жизнь спасена. Джесси не может с уверенностью сказать, что был при смерти всего пару минут назад. Но на кой чёрт, спрашивается, такая добродетель к террористу? Клятва какого-то хрена с горы, которой божатся все врачи, в этом случае кажется абсолютным излишеством. Мягко говоря. Идиотизм.       Он медленно осматривается: Боб исчез из поля зрения беспорядочного хаоса в последствиях разрушения, а Эш всё так же рядом с ним — сверлит внимательным взглядом.       Джесси молча кивает. Ему правда лучше. По крайней мере, уже не хочется отправиться на тот свет поскорее.       — Я тебя услышал. — рычащий мужик, по всей видимости, здесь главный. Габриэль Рейес. Его узнать не трудно тоже. Об этих героях войны кричали с каждого угла ещё когда Джесси был совсем малолеткой. Кричат и по сей день. Вот уж действительно какая честь. — Мне нужно время. Спасибо, Ангела.       И она оставляет их ему на растерзание. Или зачем вообще весь этот обряд проводили? МакКри никогда не смотрел на мир через розовые очки, привыкнув готовиться к худшему заранее.       Затягивающаяся тишина сдавливает грудь и виски похлеще бетона. Молчание грузно звенит, словно молотом по наковальне. Психологический приём давления. И ведь, сука, работает! МакКри буквально чувствует как у него скрипят мозги в ожидании хоть чего-нибудь, но стойко не подаёт вида.       — Ну и? — Эш не выдерживает первая, сочась напускным ядом в таком коротком предложении. Ей тоже страшно. Джесси знает. — Дальше что?       — Дальше что? — Рейес повторяет её слова с нескрываемым сарказмом и хмыкает. Даже это у него выходит с характерным рыком, — Элизабет Каледония Эш и Джесси МакКри, вы обвиняетесь в краже, контрабанде огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, диверсии и поджогах, умышленном причинении смерти другому лицу — в данном случае, группе лиц — и террористической деятельности. Вы имеете право на получение квалифицированной юридической помощи, уведомление близкого о задержании и отказ от дачи показаний. По уставу всё в таком духе. — сложив руки на груди, Рейес непринуждённо пожимает плечами, — Сразу без заседания в суде могу заверить, что вам обоим грозит пожизненное лишение свободы в тюрьме строгого режима без права на условно досрочное освобождение. Но вы, должно быть, и так всё прекрасно знаете.       Они знают. Несмотря на данный факт, у Джесси внутри всё тошнотно переворачивается. Стоит, волею судьбы, оказаться на повинной — приходится признать, что он тотально проебался. Едва получается принять и поверить в происходящее. Всего пару дней назад он действительно считал себя неуязвимым.       — А спас нас зачем? — Эш звучит всё так же твёрдо. Надменно. Даже сейчас. Они, конечно, оба уже были за решёткой по юности. За драку, а не за всё вышеперечисленное. В этом весь нюанс.       — Допустить смерть сразу двоих лидеров банды «Мертвецов»? Вас, конечно, разыскивают живыми или мёртвыми, но я привык работать на совесть. В общей сумме награда выходит в сто двадцать пять миллионов долларов. Ваш общий знакомый больше склонен к деньгам, чем к чести. Киллиан передаёт «пламенный привет».       — Сука, своими руками убью уёбка. — сокрушённо цедит Каледония сквозь зубы.       Джесси только давит тихий нервный смешок — всё, на что хватает морального ресурса. Подумать только: они отпустили его с миром на все четыре стороны, а тот в отместку сдал их государству с потрохами. Действительно уёбок. Застрелить которого у Джесси не хватило духу. Он не считал этот вариант справедливым.       — Чего тебе от нас надо? — наступает очередь Джесси задавать насущные вопросы.       На этот раз Рейес отвечать не спешит, сохраняя то самое давящее молчание несколько минут. Как бы там не было, Джесси сдавать своих не собирается. Свободой ему это не грозит точно — уже всё решено. А вот жизнью он поплатиться всё ещё может.       — Оценить по достоинству. Ты, щенок, лично положил нескольких подготовленных оперативных бойцов. Стреляешь метко. Пользуешься какими-то глазными имплантами?       Недружелюбный оскал у Джесси выходит вялый: он устало откидывается назад, бережно подпирая затылок стенкой. Какого вообще чёрта происходит? Почему их просто не посадили в тачку и не увезли сразу?       — Нет. Природный талант.       Талант, выбитый ни одним ранением и ежедневной болью в мышцах, пока он учился держать револьвер в руке.       — В моих полномочиях решать, что с вами делать. Разжёвывать и распинаться не буду: либо тюрьма, либо возможность поработать на меня. Для вас обоих.       — В «Овервотч»? — как-то совсем бесцветно удивляется МакКри. Травма и изнеможение дают о себе знать.       — Почти. Подразделение. Без бюрократической ереси и моральных принципов. Считайте узаконенная преступность. Вы оба в этом вопросе с опытом, по списку заслуг уже прошлись.       Всё это время Рейес говорил с ними непредвзято. Без пренебрежения, которое МакКри ожидал увидеть от члена организации, борющейся с мировыми угрозами — такими, как Джесси и Эш. Никто из них двоих совсем не ожидал предложения о работе: не предавать образ жизни в угоду интересов безымянного подразделения «Овервотч». Чушь, блять, несусветная.       Но остаётся ли им что-то ещё? Чаша весов склоняется к одному единственному ответу — нет. Либо-либо. Выбор не то, чтобы сложный — дело в принципах. Отказаться от банды ради спасения свободолюбивой шкуры. Вот только, есть подозрение, что после такого провального налёта на склад «Омники» свои не станут рисковать и вытаскивать их из за решётки. Ни к чему хорошему это не привело. Как и предрекал Киллиан, виной которого происходящее в данный момент мероприятие. Джесси не удивится, если после этого остаток товарищей стечётся смотреть ему в рот, аки пророку. И «Мертвецы» превратятся в слюнтяев, промышляющих помойным грабежом. Мрак. И только этот ублюдок в плюсе.       — На каких условиях? — Эш, похоже, пришла к точно таким же выводам. Банда значит для неё куда больше, чем для Джесси: принять решение ей будет тяжелее.       Уже заранее понятно каким оно будет. Какие бы условия Рейес им сейчас не озвучил.       — Делать всё, что я говорю. Вам предоставят неприкосновенность от государства. Так же медстраховку, спецподготовку и все остальные базовые радости жизни. Конечно, с урезанной свободой. За вами будет установлено постоянное наблюдение.       — Тюрьма лёгкого режима. — подытоживает Джесси, вяло поворачивая многострадальную голову к Эш, сидящей рядом.       — Называй как хочешь. — снова жмёт плечами Рейес.       Эш тем временем отвечает Джесси долгим тяжёлым взглядом. Да, загнали их к стенке — буквально — как хомяков во втулку.       Не сказать бы, что Рейес подсластил эту дерьмовую аферу светлыми обещаниями, но хотя бы не предлагает им рабство. Если верить ему на слово, разумеется. А причин для этого Джесси как-то пока не находит. Но если вляпываться, то до конца.       — Наговорил ты, конечно, дядя, ультимативных чудес. — в голос Эш возвращается то самое нахальство, способное свернуть горы, — У меня тоже есть требование.       — Поделись, будь любезна. — Рейес ядовито скалится, насмешливо вскидывая бровь. Но, вопреки своей доминирующей позиции не перерубает на корню порыв Каледонии извернуться.       — Боб едет со мной.       — Боб?       — Трёхметровый такой. — объясняет Джесси на усталом выдохе, — Радушный «болтливый» омник.       Задумчиво потирая щетинистый подбородок, Рейес будто бы собирает крупицы терпения. Что-то требуют у него, наверное, не часто.       — Этот нам пригодится. Ещё какие-нибудь пожелания?       Последний вопрос был озвучен куда более суровым тоном. Желание метнуть в их, по всей видимости, новоиспечённого босса ещё какую-нибудь остроту как-то быстро угасает. Не в том он положении, чтобы кусать за руку спасения.       Джесси снова переглядывается с Эш — та лишь едва заметно кивает.       — Мы согласны.