И в пекло и в ливень.

      Пожалуй, осознание приходит только благодаря ножу в колене Страйкера — Рейес такой же как они: озлобленный и без тормозов. Не прилизанный герой с постеров, который великодушно спасает детишек из под завалов, а лишь заёбанный жизнью солдат, берущий на себя ответственность за все грехи. Без жалоб и лишних напоминаний о том, кто он такой и сколько у него наград. Уважение тот зарабатывал по-другому. Не словами и не громкими высокопарными речами — делом.       «Катастрофа» больше не задаётся вопросом почему Рейес снизошёл до их прихотей, когда мог просто плюнуть и отказаться от навязчивого желания подчинённых отомстить Киллиану во что бы то не стало. Вполне мог бы махнуть рукой и затащить их в челнок, который увёз бы их смертоносный квартет обратно на базу после облавы на Отман. Виноватый-то к тому моменту уже был — Страйкера засадили надолго.       Но командир сумел удивить, позволив не только спустить курок в рожу предателя, но и не остался в стороне, сражаясь с ними бок о бок. Возможно, в какой-то степени он понимал их чувства; возможно, этот акт милосердия исключительно о его собственных корыстных соображениях, нацеленных сделать Джесси и Эш покладистыми и пушистыми. Каледония уже не пыталась влезть к Рейесу в голову. И как бы там не было — жест она оценила, проникнувшись каким-то подобием благоговения.       Те вот идиоты, которые любили говорить, что месть не приносит облегчения или свободы, внушая понять и отпустить, просто не понимали ни жизни, ни чести. Эш не сказала бы, что глобально что-то поменялось — они всё ещё пленники обстоятельств. Но изменения были: буря ненависти безвозвратно уходит в небытие, оставляя на душе исключительный покой. Приходится принять для себя, что все те жертвы, принесённые возмездию в ту роковую ночь, на самом деле того стоили. Как бы погано и лицемерно это не звучало. Каледония будто успокаивается, внемля лёгкому звону удовлетворения на душе. Кровавого, запретного — того самого, о котором она три месяца назад и подумать бы не посмела. Отчаяние делает с людьми страшные вещи. Как не было, так и нет никакой серой морали. Есть только принятые решения и собственный путь.       Единственное, чего она опасалась во всех последствиях содеянного — эмоциональное состояние Джесси. Ей уже довелось увидеть его угрюмую сторону, омрачённую грузом ответственности. И в этом случае ей возразить было бы нечего: без попытки договориться и без каких либо сожалений они пролили кровь товарищей, обагрив ею руки и собственные идеалы. Но даже они имеют свойство меняться, стоит только оказаться в абсолютном отчаянии и уязвлённой гордости под гнётом предательства. «Мертвецы» всегда раздают долги — истина, которая не меняется и, на манер философии жизни, толкнула их обоих вперёд. По головам.       Когда дело касалось ранений они всегда друг другу врали, чтобы не волновать. Одна неразумная вещь, в которой в их доверительных отношениях нет честности. Но переживаниями они делились друг с другом всегда. Или же спрашивали в лоб, если видели что, что-то не так.       Вопреки опасениям, МакКри не кажется подавленным. Только немного тихим, чем обычно, но это скорее потому, что тот точно так же выбил себе право на душевное равновесие. И пожизненный запас на сигары у Рейеса сразу после нападения на Отман и шайку Киллиана. Эш ушам не поверила, когда узнала, что Джесси имел безрассудство спасти шкуру командира от парочки пуль. Но это почему-то не удивило. Возможно, потому, что Джесси всегда имел страсть к геройству.       Может по этой причине Рейес, насколько можно полагать, чуть сжалился крупицами своей чёрствой души. Либо остался довольным налётом, либо выдумал какую-то новую уловку, проверяя на прочность. Существовать в этих унылых стенах становится самую малость проще. Конечно, их всё ещё загоняют, как не в себя, но, позволяют чуть больше вольностей, открыв доступ к зоне отдыха с нормальным кофе из автомата и выход на улицу. И тому и другому Элизабет искренне рада. Вообще, с самого начала стоило осознать, что сытая жизнь в относительной свободе и безопасности не самое худшее стечение обстоятельств. Идёт уже пятый месяц. И «Катастрофа» не носила бы своё громкое имя, если бы была столь простой и мягкосердечной, но в какой-то момент ей приходится заткнуть свои капризы в недра пижонского воспитания. Человек привыкает ко всему.       Сидя возле главных ворот базы и щурясь от утреннего солнца, Эш ловит эту мысль как-то совсем уж лениво.       — В общем, берёт и рикошетит прямо в лоб того бугая. Я даже глазам своим не поверил. Нет, ну какова вероятность?! — Джесси травит ту самую байку, которой любил хвастать у костра в пьяных посиделках. Историю о том, как МакКри вынес мозги вышибале у бара при помощи монеты и своей небезызвестной удачи Эш слышала, наверное, раз сто. Если не привирать. Настаёт черёд Гэндзи просвещаться.       Всё так же лениво Каледония заглядывает за плечо Джесси, чтобы оценить комбинацию карт в его руке и общий ривер. У Гэндзи нет и шанса. А Джесси в открытую и нагло заговаривает тому зубы.       Молчаливый ниндзя вообще всё чаще составляет им компанию — либо сдался обаянию МакКри, решившего завести с ним дружбу, либо просто в целом сдался. Но как МакКри ввязал его в карточный бой остаётся загадкой. Не выходит на ринге, так хоть в покере самоутверждается.       — Ну что? Вскрываемся? — задорно вопрошает Джесси. Эш тихо усмехается. Пожалуй, это последнее, что стоит предлагать депрессивному Шимаде. Что творится на душе у Гэндзи никому из них ясно не было, но едва ли его мысли наполнены цветочками и бабочками. Лишь по тому замогильному холоду, веющему от каждого его молчаливого взгляда, можно догадаться, что в голове Шимады засел самый настоящий мрак.       Впрочем, это больше не отпугивает. Гэндзи, каким бы он не был, союзник верный.       — Стрит Флэш! — с победной ухмылкой объявляет МакКри, выкладывая свою пару карт. — У тебя что?       — Kusou. — тихо ругается себе под нос Шимада. С его Тройкой у него и правда не было шансов. Кто бы сомневался?       — Не ворчи, канарейка. Как ты там говорил? «Умей проигрывать». — Джесси только подбадривающе хлопает того по плечу и кивает. — Теперь ты должен мне свою историю.       Откуда эти «птичьи» прозвища Каледония так и не поняла, решив что это что-то локальное между этими двумя. Всё таки, МакКри часто к нему прилипал.       — А что бы ты был должен ему за проигрыш? — интересуется Эш, заранее понимая, что такого исхода бы не случилось.       — Молчать целый день.       — Жаль не прокатило.       Джесси показывает ей язык. Вот и правда детский сад.       — Что ты хочешь узнать? — Гэндзи не звучит огорчённым проигрышем, согласно играя по правилам. Его, по правде говоря, сложно вывести на какие-то эмоции. Как и на разговоры.       Вернув свой взор к Шимаде, МакКри задумчиво цепляет сигару пальцем. Да, ставку Джесси выбил довольно хитрую. Что не спросит — может напороться. Но честь для Гэндзи превыше всего. Видимо, даже тогда, когда речь идёт о торгах в покере.       — Как ты попал в «Блэквотч»? — задаёт свой вопрос Джесси. Эш откровенно развешивает уши, в желании узнать об этом загадочном ниндзя хоть что-нибудь.       Чуть потупив глаза вниз на разбросанные по земле карты, Гэндзи тихо выдыхает. Каледония знает, что Шимада для них не угроза, пропитавшись к нему доверием, но этот вселенский вздох вызывает табун мурашек, разрозненно бегущих по спине.       — Шимада — клан якудза, как ты знаешь. После смерти отца мой старший брат потребовал, чтобы я принял участие в судьбе криминальной империи нашей семьи. Я отказался и между нами завязался бой, который чуть не стоил мне жизни. — механическим пальцем Гэндзи проводит по одному из шрамов на плече, — «Овервотч» предложили спасение от смертельных ран в обмен на службу, но моё восприятие мира больше подходит к методам «Блэквотч».       — Пиздец. — тихо комментирует МакКри, растеряв весь задор и непринуждённость в голосе. — И врагу такого брата не пожелаешь. Мне жаль, Гэндзи.       Больше они не болтают. Хватит на сегодня, пожалуй. Эш отворачивается к Бобу, хмуро смакуя тяжёлое молчание. Невкусно. Повисает прогорклая тишина, которая понижает градус воздуха вокруг них на добрых десять градусов. Конечно, спасение павшего ниндзя звучит пиздец, как благородно, но стоило ли вообще ставить каки-то условия с точки зрения моральных принципов? Вот они: доблесть и честь.       Куда более ошеломляет, что семейные распри в клане Шимада не имели никаких границ. Для них это, должно быть, в порядке вещей, но осознать этого Элизабет никак не может, пребывая в культурном шоке собственных ценностей. Теперь становятся ясными все эти молчаливые апатичные фибры Гэндзи и озлобленный взгляд. Она сама и не так бы злилась, если бы родной человек пошёл на неё с оружием в руках.       В таком кислом состоянии их застаёт Рейес, являясь перед ними, аки спаситель от хандры. За его спиной Элизабет замечает старшую Амари.       — Я не понял. С какой радости прохлаждаетесь?       — Уже ровно полдень? — не удерживается Джесси от тусклой шутки.       Командир без обиняков цепляет того за шкирку, одним рывком поднимая с земли на ноги.       — Так мы тебя ждали. — ровно говорит Эш. Избавиться от ноток язвительности в голосе было сложнее всего. Хотя что-то, нет-нет, да проскальзывает.       — Я вам нянька что-ли? — вполне справедливо интересуется Рейес и закатывает глаза, — Дай волю, так и будут хуи пинать.       — Гейб. — со строгостью в голосе одёргивает его Ана, внимательно наблюдая за воспитательным процессом.       Рейес лишь блёкло вздыхает.       — Сопляки — капитан Ана Амари. Ана — сопляки. — «любезно» представляет их командир друг к другу, — Эш. Сегодня тренируешься с Аной. Остальные за мной. Жестянка тоже.       То ли Каледония окончательно примирилась со своим положением, то ли солнце успело разморить любую спесь — она только согласно кивает, с показательной непринуждённостью поднимаясь на ноги и отряхивая коленки. Да и чего возмущаться? Похоже, сегодня намечено что-то интересное.       С бойцами «Овервотч» их лига бандитов пересекается не часто. И то по случайности. Но, пожалуй, именно непредвзятость Аны импонирует Эш больше всего, если исключать тот факт, что Джесси показательно запретили подходить к её дочурке ближе чем на сто метров. Большая часть здешних смотрели на их шайку как на прокажённых. В старшей Амари нет этой надменности. Но в целом, делать выводы из тех редких случаев, когда они пересекались взглядами — тупо.       Эш, ведомая Аной, хлопает по полям шляпы, закрывая глаза от солнца. Осмотреть громадную территорию штаба она уже успела, сунувшись в каждый угол. Джесси был прав в своих преждевременных выводах, когда поделился с ней о своей первой вылазке с Фарией — отсюда не сбежать.       — Из чего предпочитаешь стрелять? — интересуется Ана, заводя её в зону стрельбища. Как оказалось, база располагает сразу несколькими тренировочными полигонами и залами. Мир расширился за пределы их ринга, пропитанного кровью и потом самой Эш.       — Винтовки. — Каледония позволяет себе чуть отвлечься, осмотрев других бойцов, занявших кабины и отстреливающих движущиеся мишени. Здесь, вместо приземлённых тировских кругов, ползают робо-болванчики. Новый уровень. Людей не много. Но даже в ином случае, данное гигантское пространство затеряло бы здесь и сотню человек. До чего же «Овервотч» падок на масштаб. Быть может, главнокомандующий компенсирует что-то в своих штанах?       — Для начала продемонстрируй навыки, пожалуйста. — сдержанно кивает Ана, протягивая одну из импульсных винтовок, снятой со стойки рядом. Ранение от такой не смертельно, но достаточно болезненно. Элизабет, волей случая, уже сталкивалась ещё до того как попасть в «Блэквотч»: подобные игрушки на чёрном рынке очень ценятся.       Давно ей не говорили «пожалуйста». Даже как-то мило с её стороны.       В руках винтовка лежит незнакомо — намного легче её верной «Гадюки», ствол короче, зато заряд точно в таком же количестве на двенадцать выстрелов. Автоматическая перезарядка у импульсного оружия происходит на доли секунды дольше, чем если бы Каледония своими руками загоняла патроны в патронник. А доли секунды, вообще-то, на поле боя могут стоить жизни. Воевать с такой в руках Эш не стала бы ни в жизнь.       Занимая ближайшую кабину, Каледония встаёт на изготовку и прицеливается.       Она «кладёт» десять из двенадцати — болванчикам-то хоть бы что. Траектория у них не совсем предсказуемая, но всё же, это не тоже самое, что стрелять по людям. Проще.       — Ещё раз, пожалуйста.       «Катастрофа» поджимает губы. После ехидных насмешек Рейеса подобное обращение вдруг ощущается как издёвка. Но это тупая мысль, незначительная.       В этот раз Ана подходит ближе и застывает прямо за спиной, давя молчаливым присутствием.       Винтовка мигает светом, оповещая, что перезарядка завершена. Эш снимает одного. Затем второго. Задевает нечётким выстрелом голову третьего.       — Стоп.       Она послушно замирает, оставаясь в позиции.       — Дышишь неправильно. — мягко говорит Ана, — Но техника хорошая: хват крепкий, стойка хромает самую малость. Попробуй пошире расправить плечи.       — А с дыханием что? — удивительно, но, переча привычкам и принципам, Эш не огрызается на дельные советы. Всё таки, Рейес гад — умудрился выбить из неё дурь.       Хотя может у неё просто хорошее настроение?       — Иногда сбиваешься между выстрелами. Знаю, как бывает в реальном бою, но всегда помни, что дышать нужно полной грудью.       Эш понятливо кивает и Ана деликатно машет рукой, позволяя продолжить.       Заново: один, второй и третий. На четвёртом Эш и правда замечает, что сбивается порывистым выдохом, прислушиваясь к себе и размеренно переводя прицел от мишени к мишени. Медленно вдохнув полной грудью и затаив дыхание, она снимает пятого и шестого.       — Лучше. — Амари старшая удовлетворённо кивает и Каледония чувствует маленькую победу: Рейес редко снисходит до похвалы. — Где училась?       — На улицах с кем попало. А так больше сама.       Если быть честнее, то «кем попало» были зачастую именно враги. Редко находились наставники, так что неудивительно, что Эш выработала свою технику.       — Очень толково. Пробуй ещё.       Толково для кого? Для соплячки с улиц? Элизабет усмехается, запрещая наполненным лёгким раздражением мыслям сбить с динамики. С оружием в руке она обычно старается отбросить эмоции — пожалуй, единственная истина, которая важна для концентрации. Импульсивной Эш это даётся непросто. Не всегда получается.       С расправленными плечами и правда легче: хватка пальцев становится устойчивее, а вот на дыхании она время от времени сбивается, но упрямо внемлет словам выдающегося снайпера «Овервотч». Когда получается немного освоится и дело начинает идти быстрее, Ана чуть отходит в сторону, перестав нависать сзади молчаливым изваянием. Не то, что бы это напрягает — просто Эш привыкла к одному конкретному молчаливому изваянию за своей спиной. Знакомому и верному.       — Скажи: твой друг и правда спас Рейеса от пули? — вдруг прерывает молчание старшая Амари и Эш немного хмурится, не понимая причину любопытства. Видимо, в её представлении мира от бандитов нельзя ожидать ничего бескорыстного и самоотверженного.       Остановив стрельбу, Каледония выпрямляется.       — Было дело. У Джесси страсть к геройству. А что? — уже чуть более жёстче звучит Эш.       — Ничего. Слышала, что он тоже меткий стрелок. А Рейес держит вас взаперти, как потаённый грааль. Не было возможности нормально познакомиться. — Ана открыто соскальзывает с темы, добродушно усмехаясь. Но «Катастрофа» уже запомнила. — Вы для нас всех те ещё серые лошадки.       Интересно. И кто же назвал Джесси «метким стрелком»? Сам Рейес? Чудеса. Хотя, Каледония смутно припоминает, что в день их знакомства, командир прямо в лоб оценил его навыки по достоинству.       — Мы преступники, а не грааль. Поэтому нас и держат взаперти. — напоминает Эш очевидный факт, оскаливаясь в грубой ухмылке.       — Милая. Ни к чему так на меня смотреть. — примирительно приподняв ладонь, Ана вновь подходит чуть ближе. — Не от лучшей жизни становятся преступниками. Это место, в первую очередь, стоит расценивать как шанс и возможности, а не тюрьму.       «Катастрофе» хотелось бы сейчас возразить, чтобы снести доброжелательность с лица Аны напрочь: знает ли вообще она, кто такая Эш? Дочурка богатеев, аристократка и просто важная шишка. Была когда-то. В той жизни. Детство у неё было лёгким. Но вот лучшим ли? Каледонии есть, что противопоставить подобному заявлению: вопреки ожиданиям многих, она с уверенностью может сказать, что богатство — не равно счастье.       Судьба не всегда благосклонна к планам: жить в неге и роскоши не получилось, от банды «Мертвецов» ни черта не осталось. Начать заново она не сможет из соображений самоуважения — поле паханное, горькое. Пройденный этап. Она закончила с этим, как только поквиталась с Киллианом. Эш некуда теперь податься. Но вот ей в снова делают открытие. В этот раз хотя бы более приятное — служба в «Блэквотч» действительно шанс и возможности. Об этом ещё предстоит подумать.

***

      Ещё не испробованное ими поле для тренировок напоминает локацию для съёмки фильмов: улица с кучей зданий, лавочек и фонарных столбов. «Улица» сделана добросовестно и впечатляюще, поскольку погружение в бой будет близко к реализму. Спарринги с Гэндзи Рейес откладывает на неопределённый срок, сконцентрировавшись на поднятии эффективности командной работы.       С расширением пространства, дозволенного для их преступной шайки, появляются не только новые полигоны и открытия, но и лица. И глядя на штаб местных кадетов, которым предстоит выходить на полигон против их троицы, Эш думает, что в день облавы на «Мертвецов», именно эти люди могли схлопотать парочку пуль из «Гадюки» или «Миротворца». Мрак. Мероприятие сулит быть многообещающим.       Каледония косится на МакКри, раскуривающего сигару с задумчивым видом, но фокус вдруг перетягивается на группу незнакомцев, стоящих чуть поодаль. Четверо молодых кадетов. Она бы и не стала вообще за них цепляться своим вниманием, но вот сальные взгляды, которыми те одаривают их компашку ей, мягко говоря, не импонируют. Зубы сводит скрипом моментально. С таким же вызовом на неё когда-то смотрели братья Бонни. Но те были теми ещё болванами, а вот данных уникумов, видимо, предстоит изучить вдоль и поперёк. Потому что вряд ли дело завершится на одной лишь игре в гляделки.       Джесси вопросительно смотрит на Эш и та едва заметно кивает ему за плечо.       — Кажется, у нас завелись фанаты.       Заметив их внимание, один из компашки что-то тихо говорит остальным и до Каледонии доносится разрозненный смех. Гаденькая ухмылка на лице одного из них заставляет Эш ответить хмурым взглядом и вздёрнутым подбородком.       — Знакомые? — интересуется МакКри, тоже глядя в их сторону и перекидывая сигару с одного угла рта в другой.       — Нет, конечно.       — Похоже, не надолго.       Эш фыркает и надменно отворачивается к Бобу, в срочной необходимости обменяться с ним взглядами.       — Не волнуйся. Не дам тебя в обиду.       Тот молчаливо наклоняет голову на бок, выказывая поддержку.       — Спасибо, Боб.       Жаль только, что ему опять придётся стоять в стороне.       Закончив последние приготовления, Рейес машет им рукой, подзывая к себе. Кажется, среди противника их будет ожидать и эта гаденькая четвёрка.       — Задача добраться от стартовой точки в зону, помеченную красным. Без потерь. Время ограничено до двадцати минут. — Рейес демонстрирует им карту поля и Каледония моментально старается запомнить все доступные маршруты. Территория небольшая. — Разрешается использовать все доступные навыки и всё оружие, которое найдёте. Не стесняйтесь думать головой для разнообразия.       Не зная чего ждать в предстоящей схватке, наставление Эш впитывает со всей отдачи, молча игнорируя привычные провокации Рейеса. Оружие будет импульсным, и без уточнений понятно. Единственное, что она знает о подобных тренировках — «поверженный» противник не имеет права подниматься. Становится понятно почему Рейес дожидался вечера, чтобы запустить их в зону — хотел усложнить задачу.       Карту Рейес убирает с глаз долой.       Их заводят в зону и закрывают ворота. Спустя секунд пять из незримых для взгляда колонок с механическим скрежетом доносится голос робота инструктора.       — Зона выхода откроется через тридцать секунд.       — Как всё серьёзно. — беззаботно усмехается Джесси.       Эш бегло всматривается в окружение, замечая сразу несколько камер по всей территории, весело подмигивающих блёклым красным оттенком. Пространство открытое, узкое. Здания закрывают любой отблеск приглушённого света фонарей. Даже в какой-то степени зловеще. А можно ли им вообще двигаться за отведённое время перед боем?       Шимада, не задаваясь подобным вопросом, легко взбирается по стене на ближайший дом, чтобы осмотреться.       — Прощебечешь нам что-нибудь? — интересуется МакКри, подходя ближе к тому зданию, на котором засел Гэндзи и заглядывая через угол в окно, — Чисто.       — Нужную зону не видно. Темно. — лёгкой и бесшумной тенью Гэндзи спрыгивает на землю.       Эш подходит к зданию и грациозно перемахивает через проём, чтобы осмотреться получше. На столе в центре пистолет. Да и только. Очень щедро. Видимо, остальное придётся подбирать с противников.       Каледония кивает МакКри на пистолет, тая надежду, что хоть у кого-нибудь найдётся винтовка. А вот что делать Шимаде, привыкшему к клинкам и сюрикенам тоже вопрос. Эш многое бы отдала, чтобы посмотреть на ниндзю с автоматом в руках. Вероятно, именно сегодня выпадет такая возможность.       — Зона выхода открыта. Атака началась.       — Да не нагнетай ты. — ворчит Джесси куда-то в воздух и проверяет заряд импульсного пистолета.       Шимада моментально на него шикает. Все замирают, прислушиваясь. Шаги на втором этаже лёгкие, но уловимые.       Началось.       Гэндзи и Эш оперативно занимают позиции по углам от проёма наверх, Джесси переворачивает стол, создавая себе укрытие напротив лестницы. Когда из-за угла показывается дуло винтовки, Эш жадно сверкает глазами. Есть цель, нет препятствий. Перехватив ствол чужого оружия крепкой хваткой руки, Каледония с размаху впечатывает локоть в лицо противника и ловко перехватывает винтовку, МакКри «кладёт» того метким выстрелом в грудь. Шимада роняет на пол второго и Эш «добивает» того из отвоёванного оружия.       Неплохое начало.       — У нас ещё гости. — предупреждение Джесси не позволяет расслабиться, — На шесть часов.       В окне «Катастрофа» подмечает шевеление размытых в темноте силуэтов за пределами их укрытия вдоль по улице и покрепче сжимает винтовку. Значит, будут брать штурмом.       Эш участвовала в сотнях перестрелок бок о бок с Джесси. В этом вопросе у них обоих выстроилось чёткое взаимопонимание без слов. На таком же уровне был только Боб, как постоянный верный друг. Увы, вертеть МакКри, как ей захочется не получалось никогда. С Гэндзи они уже сражались бок о бок в Отмане, но то больше походило на детский сад — местность была знакомой, враги дохлыми во всех смыслах. А вот воевать против будущих оперативников «Овервотч» совсем иное дело. «Мертвецов» они разнесли как тех же слепых котят.       В целом, получается у них довольно слажено, но ни разу не легко. Подготовленная стратегия врага заставляет быть изобретательными. И действительно думать головой. Ориентироваться приходится на слух — не видно ни черта. Фонари здесь расставили будто для вида. Или сомнительного укрытия. Радует лишь то, что темнота скрывает их точно так же.       Помня о времени, они остервенело пробиваются на улицу, рискуя словить шальной заряд прямо в лоб. Элизабет успела подметить пару тупиков и обходов на карте Рейеса, но в пылу сражения и почти кромешной темноте это совершенно не спасает.       Но спасает Гэндзи, которого она в какой-то момент теряет из вида. Тот ловко перемещается по крышам знакомой красноватой тенью — если так подумать, довольно приметная мишень для противника — и, имея более удачный обзор, направляет их с Джесси по этому тёмному лабиринту, успевая избавляться от редких снайперов и прикрывать их.       — Зона выхода закроется через десять минут.       Эш едва различает этот механический скрежет сквозь собственное учащённое сердцебиение. Адреналин подскакивает прямо как в настоящей перестрелке. Пожалуй, этот полигон начинает ей нравится в своём новом разнообразии.       Ожидая перезарядки винтовки, Элизабет выглядывает из за угла здания и перекатывается на освободившуюся улицу. Путь их троица расчистила, но противники так и не заканчивались. Эш не удивится, если остатки будут поджидать их прямо у той самой «зоны выхода».       — Здесь направо! — доносится до её слуха совет Шимады.       Джесси подстреливает двоих и первым заворачивает за нужный угол, занимая позицию. Эш прикрывает его, расположившись за спиной. Конечно, их тут встречают. Настоящим шквалом. Пуль-то нет — заряд не кончится. А осталось всего ничего. Буквально финишная прямая.       — Сука. Отходим! — беглым неприцельным огнём МакКри даёт им возможность отступить обратно в тот же переулок, с которого они вышли.       Эш прислоняется спиной к стене и рвано выдыхает, стараясь срочно что-нибудь сообразить. Левая нога саднит болью, неприятно немея — успели задеть. Благо, пройдёт быстро.       — Есть идеи?       — Можно попробовать обойти через здания. — делится своими мыслями Джесси и сдавленно шипит, потирая правый бок. Тоже, видимо, зацепили, сволочи.       Эш, заведомо зная, что дело гиблое, пытается выловить взглядом Шимаду.       — Здесь. Можно пройти. — вместо затаившегося хрен пойми где ниндзя, Каледония замечает узкий проход через переулки, который позволит оказаться им на противоположной стороне. Но придётся сделать крюк и потерять время. Возможно, это и вовсе тупик.       МакКри согласно кивает.       Глядя по сторонам они двигаются наугад, в напряжённом молчании и верой в удачу. Сколько ещё времени у них осталось? Она не считала ни минуты, ни «убитых». В какой-то мере, «Катастрофа» надеется, что кому-то из них удалось подстрелить тех утырков с сальными взглядами.       Когда перед ними резко вырисовывается Шимада, спрыгнув с крыши, аки долбанный ангел хранитель, Эш машинально вскидывает винтовку.       — Блять. Сколько раз говорила: не делай так.       Нервно выдохнув, Элизабет посылает красной тени свой фирменный хмурый взгляд, забыв, что в темноте различимо не будет.       — За мной. Вы прошли мимо. Там был проход. — Гэндзи игнорирует её выпад и ведёт плечом.       — А ты упархивай почаще, так без тебя уйдём. — пускай, звучит Джесси безобидно, Эш догадывается, что тот раздражён то ли тоже столь резким появлением Шимады, то ли столь долгим отсутствием.       — Не ушли бы, там был тупик. — Гэндзи пожимает плечами, показывая им лаз через окно в здание.       Тот только тихо усмехается. Точно раздражён.       Противоположные окна помещения, в котором они оказываются, выходят прямо на нужную зону, подсвеченную красным. Сомнений нет.       — Кажется, успеваем. — шепчет Эш, различая в бликах хлипкого стекла окон движение.       — Зона выхода закроется через минуту. — молвит всё тот же безразличный механический голос. Интересно, здесь везде колонки расставлены или инструктор каким-то образом транслируется прямо в голову?       — Ну вот надо было накаркать! — МакКри недовольно ворчит, вложив в шёпот всю свою экспрессию.       Вариантов у них особо нет: пробираться незаметно и тратить время или же просто рвануть под выстрелы. Эффект неожиданности и кромешная тьма могут сыграть в пользу, впрочем.       — Рискнём? — тоже понизив голос советуется Шимада, будто прочитав мысли Каледонии.       Эш и Джесси синхронно кивают.       Тихо подобравшись к окнам на улицу, они все втроём с опаской выглядывают. До красной отметки нужно сделать лишь пару рывков. Противников не видно, тишина. Может так и поджидают, а может разбрелись искать их затаившуюся шайку.       — Зона выхода закроется через тридцать секунд.       И правда нагнетает.       Второе попадание по Элизабет приходится в плечо — она едва успевает дёрнуться в сторону, когда в их планы вмешивается какой-то гад, решивший проверить окна.       Гэндзи одним рывком роняет того на пол, затягивая к ним в здание. Выстрелом Джесси отправляет мерзавца в «нокаут».       — Зона выхода закроется через десять секунд.       — В том доме! — доносится с улицы приглушённый крик противника.       — Чёрт! Сейчас! — Джесси дёргает раненную тушу Эш на ноги и утаскивает за собой, подталкивая Гэндзи в спину.       Снова геройствует, придурок. Выбора точно нет, впрочем.       Только благодаря везению, не иначе, они успевают попасть за пределы красной линии в промежуток этих ничтожных десяти секунд. Эш ловит ещё один заряд прямо в то же уже подстреленное плечо, но становится уже как-то плевать.       — Зона выхода захвачена. Атака завершена.       Свет фонарей вспыхивает чётче, резко освещая пространство. Эш щурится от смены яркости. Несколько из кадетов-противников, окружающих их троицу, одобряюще им кивают, но большинство просто расходятся в сторону ворот, тихо переговариваясь друг с другом.       Сейчас хочется только под горячий душ и сразу же в кровать, но им ещё слушать неудовлетворённые тональности Рейеса в отчёте об их достижениях.       — Добрались без потерь, поздравляю. — совсем не торжественно встречает их командир. Боб за его спиной, застывший на месте чуть поодаль, приветственно кивает Эш, ободряя одним своим присутствием. — Сами собой довольны?       Джесси, видимо, на всякий случай, отрицательно качает головой.       — В чём была твоя ошибка, ковбой? — за него же первым делом Рейес и берётся.       — Много рискую?       — Подумаю о том, чтобы отправить тебя без бронежилета на следующую миссию. Может хоть так в твою тупую голову дойдёт, что ты не пуленепробиваемый. — рычит на него Рейес и складывает руки на груди, скользя взглядом к Шимаде, — Стратегия хорошая, но тебе нужно было держаться всегда на виду. Эти двое по стенам не лазают, пока прикрывают твою кибернетическую задницу. Ты сражаешься не один, а с союзниками.       Больше командир вопросов не задаёт, отчитывая как полагается. В момент этой минуты позора, Эш задевает плечом какой-то, по всей видимости, слишком уж широкий долбоёб. Прямо по дважды раненной онемевшей руке. Стиснув зубы, Элизабет поворачивает голову, натыкаясь взглядом в насмешливо скалящегося уже знакомого, но пока что безымянного кадета из той шайки. Вот и какого хрена ему надо?       — Эш. — Каледония послушно возвращает затуманенный раздражением взгляд обратно на Рейеса, — Замечаний нет, кроме трёх ранений. Будь внимательнее. Под конец вы все затупили, головой думать всё таки постеснялись. Тратьте время на обсуждение тактики, а не на разборки. В реальном бою каждая секунда может спасти вам жизнь.       Почти что похвала командира воспринимается «Катастрофой» как что-то нереальное, впрочем, сразу же после этого он умудряется испортить весь эффект.       — Свободны. — недовольно кивает Рейес и отсылает их взмахом руки куда подальше, — Уёбывайте отдыхать с глаз долой.       Каледония обязательно сделает выводы из слов командира, но на данный момент её больше волнует появление новых недоброжелателей. Вот так и бывает — стоило только начать хоть немного радоваться новой жизни, так сразу появляются и новые проблемы.

***

      Когда Эш впервые видит говорящую гориллу в очках, то теряет веру в логику этого мира. Нет, ей, конечно, повезло родиться в век передовых технологий и прогресса в разных сферах науки, но дальше что? Разумные морские свинки шпионы, как в том идиотском фильме? Хомяки? Крысы и черепашки?       Пока Каледония пытается переработать и осмыслить информацию, Уинстон самозабвенно поглощает арахисовое масло в трёх метрах от неё. Будто она очутилась в плохом анекдоте.       В штабе какой-то массовый сбор агентов со всего света. Причину ей, разумеется, не назвали. И снова заперли в отсеке как прокажённую. Хотя бы на пару дней, а не на пол года. Каким бы сомнительным для радости повод не был, ей удаётся примириться с таким положением вещей чуть сговорчивее, чем обычно. Да и не поспорить особо — Рейес ходит смурнее и молчаливее обычного, а воспоминание о ноже в коленке Страйкера достаточно свежо, чтобы теперь лишний раз препираться по очередной тупой причине. Иногда можно закрыть глаза на принципы: как выяснилось, если на Рейеса не выёбываться, то и сам он будет капельку милее. Данное открытие облегчило жизнь многим.       — Слушай, а роболошадь смог бы в теории собрать?       Эш давится кофе, распознав в вопросе МакКри вполне серьёзные тональности. Такого даже она не ожидала. Джесси всё продолжает заводить новых друзей. У него это всегда получалось лучше, чем у неё.       — Смог бы. Так как, говоришь, зовут вашего друга? — Торбьорн задумчиво гладит бороду, разглядывая восседающего рядом Боба. Словно он экспонат в музее. Ещё одна легенда войны с ними за одним столом, подумать только. Эш по этим воякам никогда не фанатела, но когда только и приходится слышать предубеждённые реплики в свою сторону, доводится как-то начать уважать людей с непредвзятым отношением. Стоит понимать, что едва ли Линдхольма привлёк конкретно их дуэт — заинтересованный блеск в глазах инженера явно адресован омнику.       — Боб. — Эш, чувствуя некий подвох в таком интересе, приходится вмешаться.       — Ох, bit järn, как жаль, что на тебе блокирующие браслеты. Я хотел бы взглянуть на твои турели.       Она только раздражённо поджимает губы. С «жестянкой», звучащей от Рейеса по обращению к Бобу, получилось примириться с горем пополам. Командир вообще для каждого из них своё прозвище придумал, что уж там. Но позволить едва знакомому человеку говорить с омником как с кофеваркой она не может. Только ей это дозволено.       — Поиграться не дам. — отрезает Каледония, вставая на защиту своего друга и бросая привычный надменный взгляд.       — Так твой товарищ? Не видел раньше таких моделей. Собрана на заказ?       — Вроде того. — Эш пожимает плечами, хотя сама ни разу не задавалась подобным вопросом: Боб был в семье ещё до её рождения.       — Интересно-интересно. — Торбьорн снова гладит свою бороду, а Эш уже думает, как бы избавиться от этого негодяя поскорее. Заводить друзей дело, конечно, полезное, учитывая, что даже стараниями Джесси у них с этим пока туго, но вот конкретно этот кандидат напрягает. Такой она натуры человек — отовсюду привыкла ждать злой умысел.       Так бы Линдхольм с ними и сидел, если бы не появление Моррисона — тот горделиво кивает головой, притягивая внимание сразу всех присутствующих в столовой, и задорно машет рукой их столу. Но не Джесси и Эш, разумеется. Вот уж действительно спаситель. Только нимба над головой не хватает.       — Пора мне, молодёжь и Боб. — ловко спрыгнув со стула, Торбьорн салютует им. — Был рад познакомиться.       А уж она-то как рада.       — А что на счёт роболошади? — не унимается Джесси.       — Увы, на роботах я не специализируюсь, молодой человек.       Элизабет отчётливо слышит грустные нотки во вздохе Джесси.       На роботах не специализируется, но Боба тот готов по винтикам разобрать буквально одним своим взглядом. Как же. Сегодня она будет спать очень чутко, даже несмотря на то, что громила и сам себя в обиду не даст.       — Ну и на кой чёрт тебе роболошадь? — усмехается Эш, отпивая остывший кофе. Такую «гениальную» идею ещё пойди разыщи. Кто знает, возможно, и Торбьорн над этим задумается. Если захочет получить премию за самое бесполезное и тупое изобретение человечества, конечно.       — Я ковбой без боевого коня.       Исключительно ни капли не наигранный печальный взор Джесси куда-то вдаль заставляет Эш подавиться кофе повторно в накатывающем смехе.       — Вот нашла повод для веселья. А в мире, тем временем, вымирают культурные ценности и духовное наследие!       Невыносимые муки. Невозможно с такой серьёзностью говорить о роболошади! Элизабет думает, что здесь же и загнётся от смеха. Она пытается дотянутся до головы МакКри, чтобы хлопнуть тому подзатыльник, но натыкается взглядом на уже знакомую рожу и всю беззаботность как рукой снимает.       — Веселитесь? Дайте угадаю: анекдот про два стула?       В ухмылке того самого безымянного Утырка не разглядеть ничего хорошего. «Утырком» она уже успела его окрестить про себя в тот же день, когда он болезненно саданул ей по подстреленному плечу.       — Чего надо? — стараясь незаметно стереть с глаза покатившуюся в смехе слезу, сразу же уточняет Эш у садящейся к ним за стол четвёрки. Приглашения им, видимо, и не надо. Удаётся, наконец, разглядеть их поближе. Такие же прилизанные и выправленные, как весь «Овервотч» вместе взятый, примерно одного с ними возраста.       — Познакомиться. — говорит второй, — Я Грэг, это Стив, Кеннет и Джереми.       Утырок-Стив ухмыляется снова, давя приветственную лыбу.       — Джесси. — представляется МакКри, но ладонь для рукопожатия никому из них показательно не тянет.       — Мы знаем кто вы. — отрезает Кеннет, — Очередная прихоть Рейеса. Думали, что ему надоест с вами играться уже через неделю или, может, прибьёт вас из милосердия. Но вот даже в люди выпустил.       — Что поделать. Мы упорные. — в своей манере Джесси предпринимает попытку свести раскаляющийся недружелюбными фибрами диалог в шутливое русло.       — Ненадолго. Сегодня же отсюда вылетите. — продолжает Грэг, важно кивнув со знанием дела.       — Ты, что-ли, лично сподобишься? — откинувшись на спинку стула, «Катастрофа» дерзко вскидывает бровь. — А губа обратно закатается?       — Так он вам не сказал с чего всех на уши подняли? — наигранно удивляется Стив премерзким елейным голосом, — Ежегодное совещание по отчётности с комитетом от ООН. Как только там узнают о ваших великих свершениях — сами знаете, что ждёт. Может даже весь ваш «Блэквотч» прикроют, как дешёвую лавочку на рынке.       — И ты делишься с нами своими «царскими» знаниями из каких-то благородных соображений? Скажи: доблесть у вас в «Овервотч» воздушно-капельным передаётся или как-то иначе? — уже менее дружелюбно отзывается МакКри, грозно сверкнув глазами.       — Нам хотя бы известно что это такое. — весело скалится ему в ответ всё это время молчавший Джереми.       — Делюсь, потому что хоть кто-то должен донести до вас простой факт. Вам тут не место. — Стив чуть хмурится, упрямо продолжая свою проповедь и произнося саму суть прямо в лоб, — Можете уже начинать собирать вещички и учиться делать заточки. Хотя, думаю, вы и так умеете.       — Слог у тебя, конечно, пиздец высокопарный, но не приходило в голову, что ООН только обрадуется возможности иметь оперативников, которые не станут трястись за свою репутацию и стоять в стороне, нервно покуривая сигаретку, как только дело начинает пахнуть жаренным?       — В таком случае, порекомендую начать смотреть по сторонам. С сегодняшнего же дня. — грозно сжав пальцами край стола, Стив чуть щурит глаза и уже знакомо скалится.       — И тебе того же, раз уж так вышло, что ты в курсе о наших «великих свершениях». — возвращает ему Эш угрозу, не собираясь так просто оставлять последнее слово за этими утырками.       Боб враждебно складывает руки на груди, звякнув наручниками, но компашка и бровью не ведёт, синхронно покидая их стол.       Разговор закончен. Эш ловит на себе немного мрачноватый взгляд Джесси. Перевернули страницу, в попытке начать новую и уже нажили себе врагов. Возможно, одна из причин, по которой их держали взаперти столь продолжительное время, как раз в этом и крылась — не многие из здешних в восторге от пребывания с преступным дуэтом бок о бок.