2-е Начала морозов, 201 4Э
Повозка о двух лошадях, погоняемая чернобородым извозчиком, ловко двигалась вперёд, одолевая плотную завесу снегопада. Здесь, высоко в горах над Хаафингаром, зима наступала прежде, чем внизу. Направляющиеся в Талморское посольство гости периодически забывали об этом, отчего немалую часть дороги им приходилось морозить свои изнеженные, теплолюбивые и не одетые по погоде тела, проклиная столь неудобное расположение альтмерского штаба. До заката оставалось ещё пара часов, но на этой стороне гор (восточной) должно было стемнеть раньше.
Лейф ехал в повозке чернобородого, обряженный в богатые тряпки. Он сидел, согнувшись в три погибели, и смотрел назад, пряча лицо от метели. Длинные светлые волосы до лопаток россыпью спадали вниз, надёжно скрывая черты своего носителя от стороннего наблюдателя. В его взгляде не было ни радости, ни волнения; только грусть и нежелание мириться с текущем положением. В этой одежде он чувствовал себя точно вытащенная рыба, да и схожесть с аристократом или зажиточным торговцем была сомнительная. Будто бы они зря потратили полдня на переодевание, купание, бритьё и стрижку. Борода с усами, на всякий случай, были гладко сбриты. На переносице и на правой щеке, как ни в чём небывало, красовались шрамы, и ещё один на лбу, частично прикрытый резным деревянным обручем. К сожалению, это был не бал-маскарад, там все обошлось бы куда как проще.
Довакин был совсем не в восторге от сложившейся ситуации. Посиделки в Богами забытой деревенской таверне казались ему куда лучшем времяпровождением, нежели посещение роскошного талморского приёма. И дело было даже не в отношении к Талмору, а в общей нелюбви ко всему роскошному и официальному. Но у него не было особо выбора, так как по мнению Дельфины, в посольстве могли находиться ценные сведения о возвращении драконов. Задача представлялась поистине сложная, и наличие драконорождённости тут не помогало. Лейф просто не представлял, как ему отыскать сведения, оставаясь незамеченным.
Тем временем, само посольство уже показалось впереди. Лейф узнал это от своего возницы, который, перестав ругаться на атакующие глаза снежинки и плохую видимость, сообщил ему об этом. Пассажир повозки распрямился и, пощурив синие глаза, огляделся по сторонам. По правую сторону хвойный лес уходил выше в горы, а по левую, сквозь деревья, было видать на много вёрст. Подойдя близко к склону, можно было разглядеть немало всего. Сам Солитьюд нашёл бы место в этом красивом виде, расположенный у подножья горной системы. Впереди же располагалась кирпично-решётчатая стена посольства. Симпатичная арка с треугольной крышей стояла посередине, исполняя роль ворот. Извозчик подъехал к ней и остановился, давая возможность высоким эльфам-стражникам в позолоченной броне осмотреть повозку. Завидев Довакина, они спросили у него приглашение на приём. Охранник мельком взглянул на грамоту и дал команду, пропуская экипаж внутрь.
Возница проехал через большой двор посольства и остановился возле конюшен, где практически не оставалось места из-за других многочисленных лошадей, повозок и карет. Личная прислуга и охрана гостей шныряла туда-сюда и галдела: им предстояло ждать во дворе, пока их господа не навеселятся.
– Начальник, приехали! – сказал чернобородый, обернувшись и похлопав рукой по повозке.
Драконорождённый спрыгнул на покрытую снегом землю. Крепкое телосложение, широкие плечи, ровная осанка и шрамы выдавали в нём бывалого воина, и скрыть это было сложно. Поэтому, делался расчёт на то, чтобы выдать себя за молодого и горячего дворянина, не в меру привыкшего рваться в бой. Оставалось только изобразить благородность и манеры, отнюдь не являющиеся его сильной стороной. Лейф привык вести жизнь наёмника и вольного бродяги, проводящего жизнь на большой дороге. Однако, ему всё же доводилось бывать на подобных приёмах в Сиродиле и Хаммерфеле, и он примерно понимал, как следует себя держать. Показная вежливость и уважение ко всем, обращения на Вы, сдержанность в выражениях – и в путь, значится. Да и Малборн на всякий случай разъяснил ему это, как самому тупому варвару.
Само здание посольства представляло из себя двухэтажные каменные палаты. Лейф так и не понял, в каком архитектурном стиле оно было выполнено: имперском или эльфийском. Ему доводилось лицезреть строительное искусство альтмеров лишь несколько раз, на картинах. Экспертом в этой области он не считался, а значит, оставалось только пожать плечами и оставить эти думы кому-то более учёному.
На крыльце образовалось небольшое столпотворение из гостей, кутавшихся и пританцовывавших от холода. Подойдя поближе, Лейф понял, что это очередь. Талморцы хорошо знали отношение местных к себе, а потому обшаривали всех входящих тщательно. А учитывая, сколько влиятельных личностей собиралось в этом месте разом, безопасность была важна вдвойне.
Лейф встал в конец, позади полноватого, кучерявого редгарда, и принялся ждать. Но темнокожему оказалось скучно просто так стоять, и он обернулся, заводя беседу:
– О, приветствую! Ты первый раз на приёме у Эленвен, верно? – голос у него был добродушный, развесёлый и даже развязный.
– Верно. А ты, стало быть, уже давно здесь бываешь? – ответил ему Лейф. Раз собеседник первым перешёл на «ты», значит и ему нет нужды использовать множественную форму.
– Истинно так! – улыбнулся редгард. – Я, понимаешь ли, ни одного подобного мероприятия не пропускаю! Ну и шрамы у тебя, парень! Ты никак на войне побывал.
– Ты прав, мне немало довелось побывать в битвах. Настолько, что в семье считают, будто я должен остепениться и зажить жизнью обычного аристократа. Вот я и решил выбраться сюда, поглядеть, - отвечал Довакин, поддерживая свою легенду.
– И это категорически правильное решение! – просиял темнокожий собеседник. – После таких подвигов не грех выпить и отдохнуть, это самое то! Кстати, где же мои манеры. Я Разелан, торговец по профессии. Со всей серьёзностью могу гарантировать, что тебе здесь понравиться!
– А я – Олаф Горный Ястреб. Приятно познакомиться, Разелан, – улыбнулся Лейф.
Соврал он в данном случае только по поводу имени и рода. Разелан и вправду оказался приятен натуре Драконорождённого. Простодушный и совершенно лишённый яда; не таких людей ожидаешь встретить, приходя в логово к талморцам.
– И мне очень приятно, дружище Олаф! Мы с тобой отлично повеселимся, обещаю! – заговорщически подмигнул редгард.
Лейф уже понимал, что перед ним заядлый выпивоха и кутила, который ходит на подобные приёмы с простой и нехитрой целью. Довакин был уверен, что в обычные таверны он также наведывается без особых зазрений и в удовольствие.
Очередь тем временем продвинулась, и Разелан прошёл внутрь. Стражники спросили у него приглашение с наигранной вежливостью и пропустили почти сразу. Они уже давно знали редгарда и понимали, что какой-либо опасности этот безобидный тип не представляет. Но Лейфа они видели впервые и осматривали его с особым тщанием. Попросили вывернуть все карманы и расстегнуть кафтан, прощупали рукава и сапоги на предмет кинжалов. В конце концов, охранники сдались и пропустили, пожелав приятного вечера.
Миновав небольшую прихожую, Лейф вышел в короткий и широкий коридор, ведущий в главную залу. В конце этого коридора, в сопровождении ещё двух стражников, стояла величавая, статная альтмерка средних лет. Она только окончила разговор с Разеланом, когда Довакин подошёл. Прежде чем редгард прошёл в залу, Лейф успел заметить его заметно погрустневшее выражение лица.
«Надо же, – подумал Драконорождённый. – Что эта змея ему нашипела?»
Эльфийка повернулась к нему и оглядела изучающим взглядом светло-жёлтых глаз, полных скрытого презрения. Она была явно недурна собой, но Лейф «знавал эльфских девок покрасивши» за свою жизнь. Однако, он отмечал, что в умении краситься этой женщине было равных мало. Она наверняка проводила по несколько часов в день за прихорашиванием, причём по вполне собственной воле. Одета была, как и все юстициары, в длинное, почти в пол, чёрное одеяние с золотыми вставками. Пояс был украшен золотистым орлом, символом Альдмерского Доминиона. До этого самого пояса спадали её светлые волосы, с обеих сторон, словно два ручья.
– Добро пожаловать, господин. Вижу, Вы впервые на нашем славном приёме, – заговорила альтмерка с той же наигранной вежливостью.
Лейф понимал, что это никто иная, как первый эмиссар Эленвен собственной персоной. Малборн предупреждал его, что она имеет обыкновение лично встречать гостей на входе.
– Добрый вечер, – слегка поклонился Довакин. – Так и есть, госпожа. А Вы – Эленвен, посол Талмора в Скайриме, полагаю?
На пару мгновений он пересёкся с ней взглядами. Норды сами по себе были выше ростом большинства других рас, а Лейф считался высоким даже для норда. Он обычно смотрел на женщин сверху вниз, но в случае с Эленвен, их глаза находились на одном уровне.
– Вы уже знаете меня, – констатировала эльфийка, особо не удивляясь. – У Вас передо мной приемущество, ведь я про Вас не знаю ничего.
– Позвольте представиться, госпожа Посол, – Довакин опять раскланялся перед ней в лживом почтении. – Перед вами Олаф, из рода Горных Ястребов.
– Горные Ястребы? Интересно, никогда не слышала о таком клане.
– Мы не сильно богаты, госпожа. Предпочитаем жить спокойно и не лезть в большую политику.
– Что ж, полагаю, в этом есть свой смысл. Ну, не буду вас больше задерживать. Проходите в зал, наслаждайтесь вином и закусками. Думаю, мы с вами ещё успеем пообщаться, – улыбнулась Эленвен, отходя чуть в сторону и широким жестом руки приглашая на вход.
– Благодарю, госпожа, – кивнул головой Лейф, покидая общество Посла.
Оставалось надеяться, что он убедительно изобразил молодого дворянина и не вызвал подозрений. Хотя, учитывая, что талморцы и так считают нордов грязными варварами, можно было и поменьше притворяться. Ему повезло, что эта прожжённая интриганка не стала задавать много вопросов. Лейф не сомневался, что она расколола бы его как орех, если бы того захотела. В мастерстве ведения придворной беседы и общем красноречии он явно уступал ей, причём серьёзно. В общем, пускай Эленвен и дальше думает, что он - очередной аристократишка средней паршивости, ищущий увеселения.
Банкетный зал, в котором и проводился весь приём, представлял из себя вполне обычные сиродильские палаты. «Значит, строили всё-таки имперцы, – решил для себя Лейф. – Интересно, что здесь находилось раньше?». Занимало помещение все два этажа и было довольно просторным. В нём находилось около сотни гостей и пары десятков слуг, и никому из них не было тесно. Наоборот: свободного пространства имелось не мало. Тепло в помещении поддерживалось с помощью камина и жаровен. У стен и возле колонн стояли стражники в жёлтых латных доспехах, безмолвно наблюдая за всеми собравшимися. Застолья, как такового, здесь предусмотрено не было. Гости по своему желанию могли набрать еды и откушать, когда им вздумается. Вместо одного длинного обеденного стола, в зале располагались небольшие столики на четверых. На невысокой сцене выступал квартет из музыкантов: лютнистка, трубадур, барабанщик и певица. Лейф с точностью мог сказать, что репертуар песен отличался от того, что ему обычно доводилось слышать в трактирах.
Теперь предстояло исполнить основную, самую сложную часть плана. Отвлечь бдительную стражу и незаметно, с помощью Малборна, проскочить в закрытую для гостей часть посольства и отыскать там документы, в которых говорилось бы о возвращении драконов. А самое, конечно же, интересное – это пробираться через армию охранников с ножичком наперевес. Возможно, если бы тогда, три года назад, вместо Гильдии бойцов, Лейф пошёл бы в Тёмное братство или Гильдию воров, у его был бы шанс. Разумеется, скрытность порой даёт слишком серьёзные преимущества, чтобы её игнорировать, и он был ей обучен. Однако, проникновение в Талморское посольство было явно не его уровнем. У него даже не имелось опыта домушничества в обычные жилые дома. Довакин попытался вспомнить хотя бы один случай, но всё тщетно. Те ситуации, когда приходилось незаметно покидать дом любовницы или прятаться от её мужа, он не считал. Какой-нибудь мастер из Гильдии или Братства наверняка затребовал бы кругленькую сумму за подобную работёнку. А ему, несчастному Драконорождённому, приходилось исполнять сие действо абсолютно за так. Он пока не имел представления, каким образом знание безжалостной силы и стремительного рывка послужат ему в этот деле.
«А ежели до ночи обождать, – подумал Лейф. – Авось, поменьше этих старожилов будет». Мысль была неплохая, учитывая, что к концу приёма гости изрядно захмелеют, а стража подустанет, повышая шансы на успешное ускользновение. Водились бы у них деньги с Дельфиной, обязательно запаслись бы зельями на невидимость. Или, ещё лучше, будь у него способности к магии. Он ещё давно бы выучился всяким колдовским штучкам, значительно облегчающим жизнь.
Лейф бросил взгляд на Малборна. Босмер спокойно стоял за стойкой, услужливо подливая вино всякому подходящему. За ним была дверца, в которую-то и нужно было незаметно проникнуть. Вроде как не самое видное место, но и охрана во все глаза глядит. Требовался основательный переполох, чтобы их всех отвлечь.
Дабы переждать до темноты и отыскать того, кто согласиться исполнить отвлекающий манёвр, Лейф решил найти себе компанию. Хоть ему и не нравилось общество изнеженных богачей, стоять одиночкой было совсем не вариант. Он обвёл взглядом зал, подыскивая потенциального собеседника. Гости, в своём большинстве, уже активно общались, разбившись на кучки, танцевали и поглощали закуски с выпивкой. Были на приёме и красивые юные девушки, подойти к которым был определённый соблазн. Но Лейф себя одёрнул: лучше не стоит, так можно и дело забыть!
Пока Довакин стоял думал, его глаза выцепили Разелана. Он сидел за одним из столов в компании толстого, лысеющего имперца средних лет. Редгард уже оправился после разговора с Эленвен: его приподнятое настроение вернулось почти в изначальном виде. Он тоже увидел Лейфа и, улыбнувшись, приглашающе поманил рукой. Драконорождённый, не колеблясь ни секунды более, тут же двинул к их столу быстрым шагом. Вопрос нахождения компании разрешился сам собой.
Не успел Довакин разместиться на скамье, как Разелан уже затараторил:
– Ещё раз здравствуй, Олаф! Усаживайся, посиди с нами. Хочу представить тебе Калиния, моего приятеля из Компании, – редгард тронул за плечо своего обширного спутника, который с аппетитом уплетал внушительных размеров окорок и запивал вином. Он выглядел старше Разелана лет на десять и был значительно толще. Длинные тёмные волосы болтались распущенными и лезли в рот, мешая своему носителю поглощать еду. Но Калиния это не смущало: он выглядел не менее счастливым и довольным жизнью, чем его темнокожий друг.
– Рад встрече, – проговорил толстяк с набитым ртом и улыбнулся. Он потянул руку здороваться, но одёрнулся, вспомнив, что она у него не чиста от жира.
– Приятно познакомиться, Калиний, – улыбнулся Лейф имперцу. – Разелан, что случилось? – обеспокоенно переключился он на редгарда. – На тебе лица не было, когда ты от Эленвен отошёл.
Разелан заметно сгрустнулся и ответил:
– К сожалению, хозяйка приёма запретила мне наливать в этот вечер. Сказала, дескать, пораздумай над своим поведением.
– Так ты, значится, перебрал в прошлый раз, – констатировал Довакин, словно целитель больному.
– Было дело, признаю, - разочарованно вздохнул редгард. – Иногда я выпиваю слишком много и не умею держать себя в руках. Но это же не повод совсем лишать человека выпивки, это же зверство какое-то!
– Не вешай нос, – толкнул Разелана Калиний, сидящий слева от него. – Еда ничуть не хуже выпивки. Её-то тебе не воспретили. К тому же, мы с тобой поделимся, верно, Олаф?
Лейф согласно кивнул имперцу, а редгарду сказал:
– Твой друг дело говорит. Пошли набирать ужин, а то на пустое брюхо сидим.
– Что ж, друзья, вы оба правы, – признал Разелан, вновь воспряв духом. – Пошли, Олаф, наберём чего-нибудь. Сегодня подают рыбу и козлятину, которая у Калиния.
Норд и редгард встали идти, а имперец, обгладывая козью ногу, бросил им вслед:
– Принесите-ка мне рыбы с картошкой. Целое блюдо. И вина сразу кувшин тащите.
– Что, толстячок, тебе уже и за едой самому сходить трудно? – иронично отметил Разелан.
– Ну должен же кто-то стол попридержать, пока вы ходите. Тут места шибко хорошие.
– Нашёл отговорку! Ладно, принесём, – согласился редгард.
***
Разелан и Олаф-Лейф направились к столам с предлагаемым кушаньем и набрали по своему вкусу. Впрочем, выбор был невелик, и в тарелках у обоих оказалось одно и то же. Среди козлятины и рыбятины Лейф избрал рыбу, так как выглядела она более вкусно и была прямо-таки нашпигована специями. Он рассудил, что мало где ещё доведётся попробовать столь изысканную стряпню. Для большей сытности в блюдо были положены несколько полуклубней запечённой картошки, кусок хлеба и сыра. Разелан собрал два ровно таких же набора: для себя и Калиния. Редгард отправился с едой обратно, а норд подошёл к столу с вином. Он улыбнулся стоящему рядом слуге и свободной рукой взял один из кувшинов, а мизинцем прихватил бокал.
Вернувшись к своему столу, Лейф деловито поставил кувшин в центр, а сам утвердился на скамье и приступил к трапезе. Увидав немалое количество красного напитка, Калиний потёр руки точно муха и разлил полные бокалы себе с Довакином. Норд поозирался вокруг и протянул своё вино Разелану, оставшемуся без выпивки:
– На вон, выпей по-быстрому. Покуда Эленвен не смотрит.
Редгард не стал задавать лишних вопросов и залпом осушил выданный бокал.
– Ох, благодарю тебя, добрый человек, – редгард вернул опустевший сосуд и обтёр лицо в области усов. – С такими друзьями старина Разелан не пропадёт!
– Рад помочь, – дружелюбно улыбнулся Лейф. Он взял кувшин и снова наполнил бокал, на этот раз для себя.
Именно от Разелана Довакин рассчитывал получить помощь в отвлечении лишних глаз. По мере спаивания редгарда, он как раз станет более сговорчивым, более благодарным и более решительным. Лейфу не хотелось использовать этого добродушного выпивоху в своих целях, заставляя того терять лицо перед Талмором, но выхода не было: их с Дельфиной дело являлось чересчур важным. Драконорождённому нравилось общество двух жизнерадостных купцов, и он с горестью осознавал, как некрасиво придётся с ними расстаться. Встретит ли он их когда-нибудь ещё?
***
Они втроём неспешно поглощали еду и цедили вино, болтая о всякой всячине. Разелан получил ещё бокал от Калиния, поделившегося с ним по примеру Лейфа.
– Кстати, Олаф, а как тебе Эленвен? – поинтересовался Разелан. – Хоть она и решила обделить меня вином, женщина она неплохая сама по себе. По крайней мере, для талморского юстициара…
– Ты прав, женщина и впрямь неплохая, – согласился норд, запивая кусок сыра. – Думаю, что в постели хороша.
Довакин улыбнулся своим словам, а Калиний похихикал с набитым ртом. Разелан сначала смутился, но потом, под влиянием сотрапезников, тоже улыбнулся.
– А ты знаешь толк в оценивании женщин, Олаф! – сказал имперец, переставая смеяться. – Так выпьем же за это!
Они воздели бокалы, чокнулись и прикончили залпом всё содержимое.
– Понимаю, – ответил редгард. – Но я имел в виду немного другие качества Посла, окромя внешности.
«А что про неё сказать можно?» – подумал Лейф, смакуя винное послевкусие во рту. За её вежливостью и этикетом скрывалось презрение ко всему человеческому роду, прививаемое всем талморцам с начала службы. Довакину было неизвестно, устраивает ли Эленвен эти приёмы исключительно из политических соображений, или ей действительно это по нраву. Но он предполагал второй вариант, так как было у этой женщины что-то от светской гуляки. Такая могла и пересилить ненависть к людям за определённое время.
«А что, если она избирает себе фаворита каждый приём и ведёт в свою спальню? Теория, на первый взгляд, абсурдная, но имеет вероятность существования, – размышлял Довакин. – Даже если у неё и есть муж, то он наверняка не здесь. Был бы здесь, она не появилась бы на приёме без него. Отпускают ли её вообще домой и насколько часто? Ясно, что она точно имеет связи на стороне. Скорее всего, это служебные романы с коллегами-альтмерами. Но и фавориты из людей, возможно, тоже имеют место. Талморская доктрина, быть может, не запрещает исключительно плотские взаимоотношения с «низшими» расами. А Эленвен, стало быть, пользуется этой возможность в охоту. Если она и вправду та, кем кажется, то должна любить подобные встречи на одну ночь. Да, вот забава будет, если я окажусь тем самым фаворитом. Малборн не нужен будет. Окажусь у ней в постели, а там уж до нужных сведений рукой подать. Эх, если бы… Заметной симпатии не выказала, обошлась как с обычным гостем. Видать, не люб я ей. Хотя, ещё не вечер».
– Эй, Олаф, ты чего задумался? – осведомился Разелан, так и не дождавшись устного (не мысленного) ответа.
– Это он размышляет, как Эленвен соблазнять будет, – пошутил Калиний. Сам того не сознавая, имперец оказался близок к истине.
– Слишком мало с ней общался, чтобы выводы делать. Но думаю, на деле она куда менее добрая, чем кажется, – сказал Лейф по итогу.
– Ну, ясен хрен, это так, – согласился редгард, выбирая кости из куска рыбы. – Она целый Посол Талмора, с ней шутки плохи. Упечёт в посольскую темницу, если вдруг прогневаешь её, да и поминай как звали.
– За столом, среди друзей, любые шутки хороши, – весело отвечал Калиний, заливая в себя очередное вино.
А Лейф, после слов о темнице, снова сделался задумчивым. Сумасшедшая идея мелькнула у него в голове. Он уцепился за неё, как утопающий цепляется за глоток воздуха.
– А казематы в посольстве… большие? – задал он наводящий вопрос.
– Конечно большие, – сказал Разелан. – Знаешь, сколько у Талмора врагов?
А посольство в Скайриме только одно.
Лейф торжествующе заулыбался и отпил вино с видом военачальника, вдребезги разбившего вражескую армию. Сиди он на стуле со спинкой, а не на скамье, то непременно бы развалился, на манер вальяжнейшего из ярлов.
«Вот это я понимаю, план, – ликовал он в душе. – А не то, что Дельфина мне подсунула! И веселее будет, и на успех гораздо больше шансов. Даже Эленвен со своим фаворитизмом в сравнение не идёт.»
– Олаф, дружище, – обратился к нему редгард. – Ты впрямь-таки просиял. Что случилось?
– Вспомнил кое-что приятное, – кратко пояснил норд.
– Стало быть, интересная у тебя жизнь, раз ты задумываешься о ней прямо средь разговора, – отметил Калиний, держа в одной руке полу съеденный хлеб, а в другой – надкусанный сыр. – Может, немного посвятишь нас в неё?
– Это личное, – быстро буркнул Довакин, за неимением лучшего.
Лейф плохо умел врать и не любил это делать. Вот же угораздило его вписаться в авантюру! Без Дельфины он бы в жизни не сообразил пробираться на приём к талморцам и изображать невесть кого. Одно радует, надумался красивый выход из ситуации, и лгать больше не понадобиться.
Он всё же нашёлся с ответом и тут же добавил:
– Придумал, как разрешить одно дело.
Можно считать, что не солгал, а так, опустил подробности.
– Оставь, Калиний, – сказал Разелан. – У всех свои секреты. Не хочет рассказывать, и ладно.
– Кстати, у нас тут вино кончилось, – сменил тему Лейф. Он заглянул в кувшин и подрыгал его туда-сюда. А потом перевернул, наглядно доказывая пустоту.
– Калиний, сходи! – ткнул имперца редгард. – А то уже засиделся сидеть.
Толстяк решался некоторое время, но всё же, кряхтя и пыхтя, выбрался из-за стола и вразвалочку двинул к скоплению серебряных кувшинов. А когда он возвратился, то принёс сразу два кувшина, чем вызвал довольные восклицания Разелана и Лейфа.
***
Дальнейшие посиделки двух купцов и одного Довакина проходили непринуждённо и увеселительно. Мужчины неспеша вливали в себя вино и медленно, но верно пьянели. Разелан, которому, в общем-то, воспретили наливать горячительное, ничуть не отставал в этом плане от своих соприятелей. Когда дело дошло до рассказывания историй из жизни, Лейф тоже принял в этом участие, хоть и осторожно. Он отбирал те ситуации из своей настоящей жизни, которые не выдавали его тёмного прошлого и сочетались с образом Олафа Горного Ястреба, и рассказывал их, ничего не выдумывая. Надобно ли говорить, что истории у наёмника оказались куда как интереснее, чем у торговцев.
Разелан рассказывал о том, как важно быть у Талмора на хорошем счету, если хочешь успешно торговать в Тамриэле. Лейфу от этой темы сделалось нехорошо, и он предпочёл не слушать, занимаясь вместо этого рассматриванием гостей.
Немного отойдя от основного ужина, компания прикончила на троих ягодный пирог в качестве десерта. К тому моменту вино закончилось во второй раз, и Лейф предложил:
– А пойдёмте, парни… потанцуем с девчонками, что ли…
Все трое уже изрядно набрались, и в целом, восприняли идею хорошо.
– Куда мне танцевать, с моими-то формами, – только сказал Калиний.
– Пошли, пошли, – подбодрил его Разелан, выбираясь из-за скамьи, – как раз жирок растрясёшь.
Лейф тоже встал на ноги и выжидающе посмотрел на имперца. Тому делать оставалось нечего и он, махнув рукой, проследовал за двумя собутыльниками.
