На крыльях Ветра

Раздался глухой стук в дверь каменной усадьбы. Вечерний мрак сгущался. Улицы темнели, фонарные столбы беззвучно погасли — как и свет во всех домах пригородка Лордерона. Стоять на деревянном крыльце было невыносимо — мощный ливень нестерпимо атаковал семейство Риннов. Четырёхлетний малец, промокший насквозь, съёжился от резкого дуновения ветра. Внутри дома, куда в выходные Вариан с сыном и женой Тиффин отбыл по приглашению в гости, царила кромешная темнота. Окна накрывало безликой тенью. Шум дождевых капель, стучащих о любую твёрдую поверхность на улице, не давал возможности расслышать голоса за дверью, ведущей в сухое убежище. Вариан ещё раз стукнул по двери. Громче и сильнее. — Никто не слышит. Может, они просто спят? — предположила Тиффин, безнадёжно кутаясь в зелёный плащ и натягивая сползающий капюшон. — Не знаю. Ветрокрылые точны, как гномьи часы, — буркнул Вариан, — Если Вериса пригласила нас, значит встреча состоится. — Пап, мне холодно и страшно, — протянул жалостливо Андуин, сын Вариана, — Поехали домой! — Потерпи минуту, сынок, — прижал к себе мальчугана отец, решив в последний раз постучать в дверь. — Если не откроют, мы уйдём. — Может, что-то случилось? — подумала Тиффин. Вариан тяжело выдохнул. — Мало уголовных дел на работе, ещё и это теперь добавится, — съязвил недовольно мужчина. Встретившись с возмущённым взглядом жены, раздражённо пробурчал: — Хорошо. Пойду возьму фонарик из ящичка. Собрался направиться к машине, как дверь со скрипом отворилась. Он развернулся к хозяйке дома и встретил её суровым взглядом. Светловолосая статная эльфийка, юностью не отличающаяся от двадцатилетней девушки, встретила их с извинениями. — Простите за ожидание. Входите скорее, — пригласила она. Долгожданные гости наконец прошли внутрь. Первое, что сделал Вариан — снял плащ с себя и родных, повесив на крючья вешалки. Как только гости переобулись в домашние тапочки, Вериса, так звали эльфийку, встретившую гостей, предложила им пройти за ней наверх в гостевые комнаты — переодеться в сухую одежду. Вариан с женой отправились за ней, однако Андуин, увидевший в центре обширной гостиной догорающий огонёк в камине, поспешил туда. Мальчишке хотелось обсушиться и обогреться как можно быстрее. — Андуин! — отцовским тоном пробасил Вариан. Мальчишка так спешил, что во мраке не заметил на пути сложенные поленья у камина. Тапки, как нарочно, скользили по каменному настилу. Споткнувшись, Андуин налетел на маленький дровенник, врезавшись правым глазом в туповатый угол верхней дровишки. Боль тут же пронзила тишину комнаты сильным криком, как и сердце матери. Вариан с женой поспешил к сыну. Вериса, знавшая характер мужчины, скорее последовала за ними. Усталые, раздражённые, голодные и холодные Ринны в суматохе пытались перекричать друг друга под несмолкающий плач и жгучую боль в глазу Андуина. На них обратили тут же внимание голубые глаза, пронзающие мрак и ясно видящие картину. Их владелица вышла из тени, приблизилась к мальчику, напевая нежно и мягко, не разжимая губ. Старшие Ринны постепенно затихли, а ребёнок, сомкнувший оба глаза, медленно отвлекался от боли. Мягкие пальцы с нежностью, как чувственный, исполненный заботы и ласки мелодичный голос, коснулись личика мальчишки. Больной глаз, словно по зову песни, приоткрылся вслед за здоровым. Девушка провела кончиками пальцев с бровки, ведя вниз, вдоль больного глаза. Плач прекратился, маленький Ринн успокоился. Сердце йокнуло, поражённое стрелой, наполнилось неведомыми ребёнку чувствами. В груди мальчика вспыхнул золотистый огонёк. — Что это такое? Это магия? — взволновался Вариан, собиравшийся прекратить это. Он посмотрел на девушку жестоко, с потаённой ненавистью. — Его собственная, — шепнула Вериса, — Это дар Света пробудился в нём. Вариан, предпочитавший жизнь без колдовских штучек и магии, всё же вспомнил, где находился, потому угомонился и приутих. Мальчик смотрел в иссиня-голубые глаза незнакомки, заворожённый их красотой. Огонёк воссиял чуть ярче, сбрасывая тени комнаты с её лица. Пшеничного цвета волосы ложились на плечи, спрятанные под бело-голубой блузой. Розоватые остроконечные ушки, как и алые губы, с которых слетало спокойствие, тянулись назад. Прямой, слегка вздёрнутый носик, как и брови, являлись прекрасным дополнением её молодости. Эльфийка. Мальчик никогда не видел её и её соплеменников, но с малых лет был увлечён рассказами об эльфах. Любопытный Андуин находил спрятанные отцом от него книги на верхних полках шкафов, посвящённые сказаниям о прекрасном и вечном Кель-Таласе — чудесной родине эльфов; изучал бестиарий с картинками различных волшебных существ, одним из которых были загадочные демиурги. То, что запрещал отец, всегда вызывало у мальчишки огромный интерес. Мелодия, чистая, как первый снег, подходила к концу. Незнакомка легонько нажала пальцем на носик Андуина — и лицо его мгновенно превратилось в томат (небуквально: -)). Золотистый огонёк померк вместе с песней во мраке. Боль исчезла, не оставив даже синяка. — Кто ты, прекрасная принцесса?.. — спросил Андуин. Тонкий голосок выдавал смущение. Как вдруг свет ламп вновь ярко воссиял, освещая каждый уголок дома. Вериса заметила через окошко, что прочие дома, как и фонарные столбы наполнили вечерними лучами красивые каменные улочки. На секунду ослепнув от резкой вспышки, мальчишка открыл глаза. На месте эльфийки уже был отец, который подхватил Андуина и, взяв мальчишку на руки, отправился наверх в гостевую комнату вслед за Верисой.

***

Сильвана отпрянула от мальчика, не желая сталкиваться ни взглядом, ни словом с Варианом. Мужчина чересчур беспокоился за сына, — считала она. Особенно теперь, когда Дар Света пробудился в Андуине. Она смотрела вслед удаляющемуся мальчишке, но тот, словно околдованный, по-прежнему взирал на неё с интересом. Во имя предков, как же этот мальчуган напоминал ей маленького брата, Лирата! Такие же золотистые волосы, ясные цвета сапфира глаза. Собственное сердце Сильваны, чистое и нежное, дрогнуло от болезненных воспоминаний. Полгода назад пропала старшая сестра, и капитан полиции Вариан Ринн обещал разобраться и помочь. В итоге, через два дня поданого Верисой заявления, Аллерию нашли в канаве… Аллерия был похожа на оживший труп, нежели на саму себя. Тёмно-синяя кожа, бледного цвета волосы, и… кроваво-красные глаза… Её словно обратили в нежить перед смертью. Полиция молчала о ходе следствия. Вериса была в ужасе и не находила себе места. На похоронах сестры она очень сильно плакала. Тем временем, за плечами Сильваны был не один год работы в разведотделе. Всего год назад младшую Ветрокрылую, Сильвану, назначили командиром разведчиков. Её работой являлось выявление опасных группировок, строивших заговоры против Лордерона и его окрестностей. Казалось, Сильвана напала на след организации, расправлявшейся преимущественно с людьми подобным образом. Члены группировки действовали избирательно, осторожно и методично. Но Ветрокрылая быстро выявила одного из организаторов убийства её сестры. Тогда в дело нечаянно вступила непреодолимая жажда крови и мести. Убийца не доехал до полиции. Сильвану, как ответственную за перевозку этого преступника, обвинили в личной мести. Волокита и тёрки с начальством закончились её скорым увольнением. Теперь по новостным каналам объявляли чуть ли не всех эльфов виновниками в гибели тех или иных высокопоставленных лиц государства из числа людей. Упомянули про членов банды, совершавших злодеяния, как было с Аллерией Ветрокрылой. И все «организаторы» — эльфы. Королю Лордерона, Теренасу Менетилу, при поддержке правительства, пришлось урезать в правах всех остроухих жителей королевства — всего за день до приезда семьи Риннов в гости к Верисе. Полгода назад начались первые стычки и продолжались до сих пор. Напряжение в Лордероне и в его окрестностях медленно, но неуклонно поднималось. Люди ожесточились против эльфов. Стали обходить их лавки стороной, вычёркивать «почти братьев» из жизни, а в соцсетях активно вносить в чёрные списки. Казалось, что Вариан, друг семьи Ветрокрылых, ныне разделял взгляды большинства горожан из числа людей. Сильвана до сих пор не понимала, зачем Вериса пригласила его. Тем более, что Вариан работал капитаном полиции. Если ему что-то не понравится, он разворошит семейный дом, словно осиное гнездо. А судя по его поведению, Вариан действительно был взбешён. Работа научила его скрывать эмоции, но в глазах мужчины чётко играла злость. Единственным приятным мгновением для Сильваны стала встреча с Андуином. Взгляд ребёнка, так похожего на покойного брата Лирата — чистый, ясный, нетронутый повседневной злобой — Сильвана запомнила на всю жизнь. Как и ситуацию спустя два дня. Пока Вериса обсуждала дела с Варианом и Тиффин, Сильвана присматривала за Андуином. Играла с ним, развлекала песнями и сказками о родине, давно ставшей историей. Когда с её губ слетала фраза «прекрасный вечный Кель-Талас», веки эльфийки опускались, а кожа бледнела от печали. Она не могла смотреть на мальчика в такие мгновения, ибо наблюдала кошмары и ужасы, постигшие родину… и семью. — Ты плачешь? — спросил сочувствующе Андуин, увидев жемчужные капельки в уголках её глаз. — Нет… — покачала головой Сильвана, — Давай, я почитаю тебе другую сказку. — Хорошо, — улыбнулся мальчуган, — А можно тебя спросить? — заёрзал в гостиной Андуин, сидящий на диване рядом с Ветрокрылой. — О чём? — открыла она глаза, тепло улыбнувшись мальчишке. — Ты рассказывала об эльфийской любви: как эльфы любят друг друга, совершают подвиги, чтобы доказать свои чувства… А есть кто-то, кто совершил подвиг во имя тебя? Эльфийка погрузилась в воспоминания, освежившие душу приливом сил. — Натанос был готов ради меня на всё. Только… — стёрла слезинки с глаз Сильвана, отвечая мальчику горькой улыбкой, — я так и не смогла ответить ему взаимностью. — Почему? — спросил по-детски Андуин, хотя в глазах сверкало нечто далёкое от ребячества. — Любовь — дело тонкое, маленький лев. Эльфы влюбляются лишь однажды… — с грустью произнесла она. — Ты… боишься отдать сердце не тому? Андуин зрил в корень. Сильвана замешкалась, не ждав такого вопроса. — Как ты узнал? — Невозможно сомневаться, когда кого-то любишь. Любовь придаёт силы. Много сил. И сияет, как чистый свет в груди, — маленькие ручонки взяли нежные ладони эльфийки, сжав в хрупкий кулачок. Эти слова тронули эльфийку. И ошеломили. «Неужели столь юный мальчишка намекает о собственных… чувствах?» — удивлённо хлопнула глазами Сильвана, удержав эту мысль в на сохранивших безмолвие губах. Единственным ответом, созревшим в голове, стал её чмок в лобик Андуина. Детское сердце моментально подняло новую волну изумления в иссиня-голубых глазах. — Выходи за меня, Сильвана… Эти слова услыхали вернувшиеся с кухни Вариан с женой и Вериса. Все дружно рассмеялись. Сильвана сдержала смех, не желая ранить чувства маленького мальчика. Однако слова действительно были неожиданны и приятны. Сильвана в ответ мягко взлохматила Андуину волосы. — Эй, я серьёзно! — чуть насупился мальчишка. Отец по-доброму расхохотался, приблизившись к сыну и сев рядом с ним. — Не спеши с женитьбой, сынок, — сквозь поднимающийся смех, говорил Вариан, — Сперва надо выучиться, — в ответ «м-м-м» недовольное прозвучало от Андуина, — Потом найти работу, — и снова «м-м-м-м-м». — Не хочу учиться! Я хочу жениться! Тут уже Сильвана не сдержалась и расхохоталась. Да так мелодично и очаровательно, что Андуин, взглянув на неё, донельзя покраснел. Всё семейство Риннов и Ветрокрылых улыбалось в тот день. Воистину уже тогда юный Андуин становился тем лучиком тёплого, доброго сердцу Света, что сглаживал напряжение между Риннами и Ветрокрылыми. Конечно, никто, включая Сильвану, не воспринял всерьёз чувства четырёхлетнего мальчишки. Когда настала пора вернуться домой, Сильвана вручила Андуину особенный подарок. Малец заметил, как локоны, спадающие на левое плечо Сильваны, сделались короче, чем на другое. На прощание она подарила мальчику локон собственных волос. — Я сберегу его. Обещаю. Он всегда будет напоминать мне о тебе. Вариан уже завёл машину. Мама также сидела вместе с отцом. Родители ждали мальчишку, который не желал расставаться с прекрасной эльфийкой. Вариан окрикнул Андуина. Слова, которые уже собирались сорваться с губ мальчика, закатились в горло и застряли там под громовой окрик отца. — Иду, папа! — обернулся к папе, затем к эльфийке, — До свидания, Сильвана Ветрокрылая! — помахал ей ручкой и побежал к машине. — До свидания, львёнок, — нежно попрощалась Сильвана. Когда машина тронулась в путь, эльфийка видела Андуина, смотрящего на неё сверкающими добротой и ответной нежностью глазами, и провожала его с улыбкой.

***

Шли годы, и постепенно детская влюблённость отошла на последний план. Андуин больше никогда не видел и ничего не слышал о семье Ветрокрылых, словно их и не существовало… словно их стёрли со страниц истории, как и некогда прекрасную родину Сильваны — Кель-Талас… Впрочем, Судьба напомнила Андуину о себе уже в восемнадцать лет. К этому времени в Лордероне отношения между людьми и эльфами обострились до предела. Теренас по-прежнему правил Лордероном, однако неведомые тёмные силы, укрывшиеся в тени, вновь выбрались на свет.